Дети Локи (джен)

Флориан Бальдрссон нервно переминался с ноги на ногу, стоя в фойе аэропорта Манхэттен. Самолёт его дяди опаздывал, и Флориан, дабы занять время, пил уже третью чашку кофе из автомата. Ему нестерпимо хотелось выкурить сигарету, хотя он поклялся завязать с этой дурной привычкой. Флор даже прилепил себе на плечо никотиновый пластырь, но похоже он выдохся. Молодой мужчина был взвинчен до дрожи в руках.

Диспетчер снова объявила о задержке нужного рейса на тридцать минут. Прямых рейсов из Колумбуса не было, приходилось делать пересадку в Чикаго, и это доставляло некоторые проблемы. Скомкав пластиковый стаканчик и кинув его по ошибке в бак для пищевых отходов, Флор тяжело вздохнул и пошёл в курилку.

В комнате для курения, представляющей собой стеклянный бокс с вентиляцией, никого не было. Флориан сел на скамейку, достал из внутреннего кармана кожаной куртки тонкие сигареты и сунул одну в рот. Из того же кармана была извлечена серебристая зажигалка Зиппо с выгравированной на ней руной «Дагаз»*. Флор поджёг кончик сигареты, затянулся и захлопнул зажигалку, не спеша убирать её в карман. Мужчина провёл большим пальцем по гравировке. «Дагаз» — позитивная светлая руна, которая ничерта ему не помогала. Мужчина положил пачку сигарет и зажигалку на место и достал из кармана джинсов свой смартфон.

Открыв электронную почту, Флориан отыскал письмо Фрейи. Когда он получил это сообщение, то был весьма удивлён. Много лет он и ваны не выходили на связь, а тут вдруг такое странное послание. Хотя, после ошарашивающей новости о смерти Скади, это было даже ожидаемо. До этого момента исчезновение Фрейи и Фрейра со всех радаров он связывал именно со смертью Скади. Истинная причина оказалась страшнее, чем просто траур по погибшей подруге.

За всем стоят дети Локи. Вали и Нарви охотятся за богами. Хель с ними в сговоре. Возможно, что с ними и Фенрир. Советую быть на стороже. Ответа не жду.

Вот так лаконично Фрейя сообщила о грядущих неприятностях. Флориан попытался связаться с Фрейей или Фрейром, но все их контакты, включая ту почту, с которой пришло письмо, были заблокированы. Флор хотел лететь в Детройт, но испугался того, что может найти виллу Сессрумнир пустой. Мужчине ничего не оставалось, кроме как связаться со своим дядей Тибертом, более мудрым и спокойным человеком, и попросить его прилететь для обсуждения сложившейся ситуации. Тиберт жил ближе к Фрейе и Фрейру, а потому мог знать больше, чем Флориан. Но в любом случае, если сыновья Локи нападают на богов, хотя должны быть мертвы, жившим в Мидгарде асгардцам стоило держаться вместе.

Флор докурил первую сигарету и хотел было взять следующую, как вдруг смартфон в его руке зазвонил. Мужчина обжёг пальцы, пытаясь затушить окурок о пепельницу, и не сразу попал по иконке ответа.

— Да, да, Бальдрссон у телефона! — раздражённо выкрикнул он в трубку.

— Простите, что отвлекаю, мистер Бальдрссон, — звонила молодая секретарша Флориана. Её тонкий птичий голосок прозвучал то ли испуганно, то ли обиженно.

— Что случилось, Мисси? — спросил Флор, потирая переносицу. Он не любил повышать голос на своих подчинённых, но иногда, в связи с нервным напряжением, так получалось.

— Тут Вас спрашивает некий мистер Локсон, — пролепетала Мисси. — Я точно не знаю, что ему нужно, он настаивает на личной консультации. Я никак не могла заставить его уйти, и он ждёт в приёмной.

— Ткните мистеру Локсону в стенд с информацией, на котором указаны часы приёма, номер телефона для записи и чётко указано, что я не даю консультаций в нерабочее время, — ответил Флориан, едва не скрипя зубами. — И пусть мистер Локсон запишется на приём в любое удобное для него время.

— Хорошо, мистер Бальдрссон, — отозвалась секретарша. — Простите, что побеспокоила Вас в выходной день.

— Не стоит извиняться, — произнёс Флор, сбавляя тон. — Я вернусь в офис через пару дней, если всё будет хорошо. Мне надо уладить кое-какие личные вопросы.

— Хорошо, мистер Бальдрссон, доброго Вам дня, — снова проворковала Мисси и повесила трубку.

Флориан откинулся на стену. Мисси нравилась ему, как работник и как человек, но работа адвоката его доканывала. Вернее, не столь сама работа, сколько глупость людей, которые обращались к нему за услугами. Флориан всё думал и думал о том, что может стоило сменить работу и не трепать себе нервы, незаметно погружаясь в дремоту. А когда спохватился и взглянул на часы, то понял, что проворонил прибытие самолёта.

Тиберт уже стоял в зоне выдачи багажа и ждал свой чемодан, и Флор увидел его издалека. Такого человека, как его дядя нельзя было просмотреть: рост чуть более двух метров, широкая спина, медно-рыжие волосы, распущенные по плечам, густая, но аккуратно подстриженная борода. На нём был одет серый свитер и брюки непонятного коричневого цвета. Флориан подбежал к дяде как раз в тот момент, когда Тиберт выхватывал с ленты свой огромный чемодан левой рукой. Вторая рука мужчины от плеча и ниже представляла собой чёрный бионический протез. Флора всегда удивляло, как Тиберт умудрялся сохранять место окружного судьи, имея внешность варвара.

Флориан посмотреть на Тиберта снизу вверх и улыбнулся. По сравнению с дядей, Флор был мелким худощавым пацаном, тем более, что светлые волосы и голубые глаза сильно молодили его. Да Флор и рад был этой разнице, рядом с таким огромным человеком, как Тиберт, все проблемы отступали. Обычно Берт встречал Флориана шумным радостным криком, но не в этот раз.

— Что с тобой такое? — вместо приветствия громыхнул Тиберт и суровый взгляд карих глаз стёр улыбку с лица Флориана.

— А что со мной? — удивился Флор, оглядывая себя. С утра он одевал всё стиранное и глаженное, ботинки блестели, руки были чистые и ухоженные.

— Да ты не на одежду смотри. Ты на лицо своё поди взгляни, — посоветовал племяннику Тиберт. — Волосы взлохмачены, кожа бледная, под глазами синяки размером с великий каньон. Ты спишь вообще?

— Да, сегодня ночью была бессонница, это не страшно, — признался Флор, пригладив волосы. Обычно он собирал их в небольшой хвост, но сегодня оставил распущенными. С неудовольствием Флориан обнаружил на ладони несколько светлых волосков.

— Ужас да и только, — покачал головой Тиберт, чем напомнил Флору заботливого папашу. — Если бы я не знал, что в Асгарде сейчас ещё хуже, отправил бы тебя обратно.

— Идём, обсудим это в другом месте, — сказал Флориан, нервно оглядевшись. Он не любил обсуждать их божественную жизнь, когда вокруг было полно народу.

— Едем к тебе домой или сперва пообедаем где-нибудь? — спросил Тиберт, посмотрев на часы в холле.

— Хорошая идея, — отозвался Флор. — Может закинешь вещи в камеру хранения? Вернёшься за ними после, а пока прогуляемся. Я так давно не мог позволить себе прогулку на свежем воздухе.

— Оно и видно, весь серый, будто хворь подхватил, — пробасил Тиберт и расхохотался.

Через час они были в Центральном парке Манхэттена. С виду эта парочка представляла собой интересное сочетание. Многие люди то и дело оборачивались в след Тиберту, и это забавляло Флориана. Сам Берт подобного внимания к своей персоне просто не замечал. Тиберт уже шёл налегке, чемодан был оставлен в ячейке камеры хранения аэропорта и он собирался забрать его вечером.

Не смотря на прохладный ветер, солнце светило вовсю. Флориан щурился и его губы сами собой расплывались в улыбку. Он редко мог позволить себе расслабиться. И всё же испытывал стыд за то, что наслаждается весенним солнышком, пока ваны где-то там далеко, и их положение неизвестно. Быть может, они уже мертвы, но никто об этом не знает.

Флориан и Тиберт были голодны, а потому взяли пару банок содовой и четыре хот дога в ларьке на колёсах. Мужчины расположились на скамейке в тени большого разлапистого дерева, подальше от спортсменов, уличных музыкантов и семей с детьми. Разговор им предстоял не простой, а потому было нежелательно, чтобы их кто-то случайно подслушал.

— Так когда ты обнаружил письмо Фрейи? — спросил Тиберт, прожёвывая последний кусок первого хот дога.

— Обнаружил совсем недавно, но написала она его больше месяца назад, — ответил Флориан, справляясь со вторым куском сосиски. — Свою личную почту я проверяю очень редко, всё больше сижу на рабочей. Ты это знаешь, а она не знала.

— Я догадывался, что что-то не ладно, — признался Тиберт. — Чуешь? Уже второй месяц весны в разгаре, а ветер дует холодный, северный. Солнце тёплое, но от этого не легче. По утрам так и вообще мороз. Что-то переменилось.

— Это верно, — согласился Флориан, воззрившись на дядю так, будто он читал его мысли. — Неделю назад была гроза. Выпали градины размером с ноготь! Я живу здесь очень давно, и чтобы в середине апреля случались такие катаклизмы — нонсенс. Тогда-то я и почувствовал, что не помешало бы проверить свою старую почту. И обнаружил послание Фрейи.

— Дети Локи, — задумчиво пробормотал Тиберт. — Я знал, что не стоит их трогать лишний раз. Но меня тогда никто не слушал.

Тиберт Одинссон хорошо помнил, какую роль в его жизни сыграли дети Локи, а точнее один из его детей. Раньше Берт ни с кем не делился своей версией произошедшего, но он надеялся, что Флориан его поймёт.

Практически во всех уровнях бытия Тюр походил на своего отца Одина. Его знали, как сурового бога войны, поборника правосудия, стража Асгарда. К нему отправляли молодых юношей, чтобы они научились держать меч в руках, и Тюр посвящал военному делу большую часть своей жизни, а потому на женщин и мёд у него практически не оставалось времени. Поэтому Один с лёгкой совестью назначил Тюра военачальником Асгарда. Ибо Тюр думал о приближении Рагнарёка поболее своего отца. Тюра куда больше волновал вопрос, а выстоит ли армия богов и эйнхериев против надвигающейся опасности.

Жизнь Тюра была размеренна и спокойна ровно до тех пор, пока в Асгард не привели детей Локи из Железного Леса. Среди троицы монстров был волчонок Фенрир, и Тюр невероятно быстро к нему привязался. Тогда Фенрир был размером с некрупного пса и ластился к Тюру, когда тот приходил его кормить. Тюр выпросил у Одина разрешение ухаживать за Фенриром, ибо ему очень хотелось верить, что перед ним обычный волк. Один напомнил сыну, что рано или поздно Фенрир вырастит во врага Асгарда, ибо он сын злобного бога и великанши, но тем не менее, не отказал ему.

Фенрир стал Тюру не просто домашним питомцем, а кем-то вроде сына. Волк питался сырым мясом, каждый день съедая всё больше, и рос очень быстро. Фенрир выучил язык асов, становился мудрее и сильнее с каждым днём. Но Тюр не мог не питать к волку тёплых чувств. Он злился на Фенрира, как сварливый папаша, когда он совершал проступки. Один раз они даже поругались, и Тюр целый месяц не приходил к Фенриру, за то что волк сбежал и отвёз своих братьев Вали и Нарви в царство Хель. Но Фенрир умел просить прощения и не стеснялся того, ибо Тюр единственный, помимо братьев и отца не боялся подходить к нему.

Фенрир рос всё больше, становился всё сильнее, и Один всё чаще высказывал опасения касательно конца времён. Тюру было сложно в это поверить, в его глазах даже огромный как гора Фенрир был не убийцей богов и поглотителем солнца и луны, а волчонком, который трусливо жался к сестре Хель, когда его заволокли в тронную залу Всеотца. И всё же, когда Один объявил, что Фенрира стоит заковать в цепи, дабы обезопасить все девять миров, Тюр не осмелился ему противоречить. И это было первое предательство.

Для Фенрира начали ковать самые крепкие цепи. Однако когда путы были готовы, никто не рисковал подойти к гигантскому волку. Боги потребовали у Тюра помощи. Отступать было поздно, сын не мог пойти против воли Всеотца. Тюр явился к Фенриру и предложил тому проверить свою силу в игре. Волку показали цепи и предложили заковать его на пробу. Фенрир поверил Тюру. И это было второе предательство.

Две первые цепи, не смотря на их уникальную крепость, Фенрир разорвал легко. Тюр продолжал убеждать волка, что это всего лишь испытание его силы и ловкости, и волк верил, хотя чуял неладное. Тюр поклялся своей правой рукой, что не лжёт, и это окончательно убедило Фенрира.

И вот была скована цепь Глейпнир. На её создание ушли запасы шести ингридиентов, которые больше не существовали в мире. То была кошачья поступь и дыхание рыбы, борода женщины и слюна птицы, корни гор и жилы медведя. Результат получился удивительным. Не смотря на свою тонкость, Глейпнир была самой клепкой из цепей. С этой цепью боги и пришли к волку, предлагая ему новый этап испытания.

Фенрир сопротивлялся. Он чувствовал опасность, вопреки словам Тюра. Бог убеждал волка, что если тот не сможет порвать Глейпнир, его сразу отпустят. Фенрир поверил, хотя это далось ему не легко, ведь его приёмный отец поклялся своей рукой. И это было третье предательство.

Тюр положил свою руку в пасть волка, и боги сковали Фенрира цепью. Как волк не бился, как не напрягался, но Глейпнир крепко держала его. Тогда волк, полный обиды и злобы, сжал зубы и откусил руку Тюра. Тюр отшатнулся, истекая кровью, а боги вокруг смеялись и радовались победе. Оскорблённый за брата Тор выхватил меч из-за пояса Тюра и воткнул в верхнее нёбо волка, чтобы тот не мог закрыть свою ужасную пасть ещё раз.

Асгардцы радовались, как ловко они обошлись с ужасным Фенриром-волком, и в праздновании этой победы не участвовали лишь Тюр и оставшаяся семья Локи. И прямо на пиру Тюр подошёл ко Всеотцу и потребовал снять с него обязанность судить богов и людей. Лживый бог не мог вершить правосудие. Один внял сыну и переложил это бремя на плечи своего внука — юного Форсети, сына Бальдра и Нанны.

Какое-то время Тиберт и Флор сидели молча. Но день уже плавно перетекал в вечер, становилось прохладно и неуютно на скамье в тени дерева, так напоминающего могучий Иггдрассиль.

— Мы должны отыскать сыновей Локи сами, — констатировал Флориан, допивая содовую из жестяной банки. — Не будем ждать пока они нападут исподтишка.

— Это верно, — согласился Тиберт, сминая свою банку в могучей руке. — Найдём способ связаться с Фрейей и Фрейром и уточнить, что произошло с ними и со Скади.

— Идём домой, тебе не помешает отдохнуть с дороги, — произнёс Флор, вставая со скамьи.

— Да и тебе надо поспать, а то скоро посинеешь, как Хель, — усмехнулся в усы Берт.

Крепко проспав три часа, Тиберт разбудил Флориана и сообщил, что едет в аэропорт за багажом. Флор составил ему компанию, чтобы показать место, где лучше всего поймать такси. Они вышли из дома в холодные апрельские сумерки. Флориан даже поежился и пожалел, что не накинул куртку потеплее. Но переодеваться не было желания, в конце концов он должен был проводить Тиберта до угла улицы и помочь словить машину, а там он сам разберётся.

Спустившись с крыльца, Флориан подошёл к дяде и хотел уже позвать его за собой, но Тиберт не обращал на племянника внимания. Флор уставился на серый побитый фургон, который привлёк всё внимание Берта. Фургон стоял на противоположной стороне улицы, слегка поодаль от дома Флориана, но даже с этой точки можно было просматривать окна жилища. Спроси кто-нибудь Флора, что он чувствует, смотря на этот автомобиль, он бы не ответил, но зато точно бы сказал, что хозяева машины не люди.

— Ты хочешь проверить? — спросил Флориан, смотря на Тиберта, даже не осознавая, что шепчет.

— Что-то мне подсказывает, что искать детей Локи нам не придётся, они нас обошли, — отозвался Берт, нахмурив густые брови.

Тиберт решительно перешёл через улицу и Флориан последовал за ним. Убедившись, что в кабине никого нет, боги подошли к задним дверям фургона и распахнули их. В полутёмном кузове на боковой лежанке лицом к лицу сидели двое мужчин и никак не реагировали на вторжение. Зато большой чёрный пёс, который до этого спокойно лежал в глубине кузова, резко поднялся на лапы и зарычал. Пёс угрожающе скалился и подбирался ближе к незваным гостям. Флориан не сразу понял, почему мужчины не реагируют, пока в руке одного из них не мелькнул большой шприц, которым он делал инъекцию в вену своего брата.

— Фенни, фу, — спокойно произнёс незнакомец с короткой стрижкой, который сидел спиной к открытым дверям. Он вытащил иглу шприца из сгиба локтя второго мужчины

— Ну и что вам, нахрен, надо? — грубо спросил тот, которому только что делали инъекцию. Он опустил рукав, присел на пол, словно готовясь сорваться и напасть, и протянул руку себе за спину.

Флор увидел за его спиной рукоять меча и отшатнулся, но Тиберт ничуть не испугался. Он даже в лице не переменился. Он вообще не обращал внимания на мужчин. Его больше интересовал огромный чёрный пёс с выразительными жёлтыми глазами, который припал к полу и оскалил пасть, готовый прыгнуть в любой момент.

— На выход, — скомандовал Тиберт, но спокойным тоном, чтобы не провоцировать пса.

— Это приказ? — шутливо спросил короткостриженный, поворачиваясь лицом к гостям.

Флориан сразу заметил похожесть близнецов, и не смотря на прошедшие года, сразу определил, кто есть кто. Остряк с короткой стрижкой был Вали, некогда превращённый в волка, суровый мечник — Нарви, который до некоторых пор предполагался погибшим. Но в мозгу Флора всплыло послание Фрейи: «Хель с ними в сговоре». И доказательство этого сейчас сидело в фургоне.

— Ну уж никак не просьба, — заверил его Тиберт, отходя от дверей, чтобы дать дорогу. — Вышли все.

— Ну раз нас так вежливо приглашают, — хохотнул Вали, переглянувшись с братом. — Фенни, на выход.

Пёс перестал рычать, фыркнул, облизнулся и выпрыгнул из автомобиля. Следом за ним вышли и близнецы. Вали был одет изящно и чем-то похоже на Флориана — кожаная куртка из-под которой торчал ворот белой рубашки, голубые джинсы и ботинки с острыми мысами. Его брат был одет так, чтобы скрыть свою фигуру — в серое худи с длинным рукавом, тёмно-зелёные мешковатые брюки-сафари, на ногах были ботинки на шнуровке, а за спиной меч в самодельных ножнах из тряпок и ремней.

— Меч оставь в машине, — посоветовал Тиберт, оказавшись лицом к лицу с Нарви и попытался схватить его за ремень от ножен.

— Да я быстрее тебе голову отсеку, чем расстанусь с мечом, — сквозь стиснутые зубы произнёс сын Локи и увернулся.

— Оставь его, — вмешался Флор, обратившись сперва к Тиберту, затем к близнецам. — Они знают законы. Меня зовите Флориан. Флориан Бальдрссон. Вы приглашены в мой дом и будете соблюдать установленные мной порядки.

— Хорошо, — согласился Вальтер. — Меня здесь называют Вальтер Локсон, мой брат — Норман Локсон и пёс Фенни.

— Мистер Локсон, значит, — Флор улыбнулся, что было слегка неуместно. — Надеюсь, Вы записались на приём?

— Как жаль, что Вас не было в офисе, когда я пришёл, мистер Бальдрссон, — усмехнулся Вал, отвечая на улыбку Флориана. — Я узнал, что вы оказали значительную поддержку Фрейе Ванадис на заре её карьеры и тоже хотел получить юридическую консультацию.

— И всё же удивительно, как быстро вы меня нашли, — произнёс Флор, слегка обречённо. Он понимал, что если бы Тиберта здесь не было, он, возможно, оказался бы лёгкой жертвой. — Без магии не обошлось, верно?

— У нас свои средства получения информации, помимо Интернета, — простодушно отозвался Вальтер.

— Есть ещё Йормунганд, например, — продолжил за брата Норман, который, наконец, немного остыл.

— Что ж, не будем стоять на улице, сейчас довольно холодно, — с видом гостеприимного хозяина произнёс Флориан. — Пройдёмте ко мне в дом.

— Учтите, я законы знаю, и не буду с вами в игры играть, чтобы вы не затеяли, — недовольно хмыкнул в усы Берт. — Меня можете звать Тиберт Одинссон

— Как пожелаете, — пафосно отозвался Норм. — Только лапы свои больше не распускай.

Флориан проводил незваных гостей в своё жилище. Мрачный как туча Тиберт, которому теперь было не до багажа, замыкал процессию. Флор жил в небольшом двухэтажном домике, который буквально был слеплен с соседними домами. На втором этаже располагались три крохотные спальни и две ванные, а на первом — гостиная, кухня, рабочий кабинет и ещё один санузел. Такое скромное место обитания было не по статусу Флориану, однако он не собирался его менять.

Оставив богов в гостиной, Флориан молча метнулся на кухню. Оставшись наедине с детьми Локи, Тиберт продолжил украдкой поглядывать на чёрного волкособа. Он слегка шевелил губами, словно желая что-то сказать, но упрямо молчал. Норман заметил это, и тихо посмеивался над богом.

— Давайте разопьём мёда и уверим друг друга в своих чистых намерениях, — предложил Флориан и вышел из кухни с подносом, на котором стояли четыре стакана с желтоватым мутным пойлом и одна миска. На подносе так же было яблоко разрезанное на четыре части.

— Я надеюсь это не мёд поэзии, — хохотнул Вальтер. — Иначе я рискую высказать вам всё, что о вас думаю и вам придётся меня убить.

— Нет, это не мёд поэзии, а обычная медовуха, — произнёс Тиберт, как и все беря свой стакан. Плошку с мёдом он подтолкнул под нос псу. — Мёд поэзии достать в Мидгарде невозможно.

— Некоторые считают, что невозможно достать и это, — Флориан показал братьям яблоко.

— Это что, яблоко Идунн? — с удивлением спросил Вальтер, во все глаза смотря на красный плод, по бокам которого тёк жёлтый сок.

— Да, яблоко молодости, последнее, что у нас осталось, — безмятежно отозвался Флор, раздавая по куску яблока Валу, Норму и Тиберту. — Надеюсь, тот факт, что я показал вам его, послужит залогом нашего временного перемирия.

— Только не пытайтесь найти Идунн в Мидгарде, или я вас порешаю, — огрызнулся Тиберт, закидывая свой кусок яблока в рот.

— Тиберт, заткнись и не смей говорить так с нами, — не выдержал Норман и прервал бога. — Тебе не кажется, что именно у нас с Флорианом есть повод вскрыть друг другу глотки. Однако мы решаем всё цивилизованным способом. Куда ты лезешь, старый бог. Твоё время давно прошло. Прошло ещё тогда, когда Фенрир отгрыз тебе руку.

Фенни оторвался от миски с медовухой и глухо рыкнул, словно подтверждая слова Нормана. Тиберт сжал зубы и замолчал. Флор лишь покачал головой, медленно жуя свой кусок яблока, который отчего-то встал комом в горле.

Пока боги пили мёд и закусывали его яблоком, Флориан обратил внимание на татуировки на шее Вальтера, но бегло, чтобы не разглядывать его. На шее молодого мужчины красовался треугольник из рун, выведенных чёрной краской: «Анзус», «Манназ» и «Кано». Это были руны бога, человека и огня, а так же означали ожидание, скрытность и победу.

— Я надеюсь, что под этой крышей не будет места убийству, — произнёс Флориан, с трудом выдавливая из себя слова. — Вы движимы жаждой мести, но не безумны, я это вижу.

— Разумно соблюдать осторожность, когда ты мятежный бог, — полушутливо сказал Вальтер. — Тем более, мы уже совершили ошибку.

Тиберт промолчал, хотя он и Флориан прекрасно понимали, о какой «ошибке» идёт речь.

— Вы разделили с нами трапезу, теперь разделите кров, — попросил Флор.

— Мы принимаем твоё предложение, — кивнул Вальтер и переглянулся с братом. — Не беспокойся о том, что привёл в дом врага. Покажи нам место, где мы сможем отдохнуть или разреши вернуться в фургон.

— На втором этаже есть спальня, — произнёс Флориан бесцветным голосом. — Я покажу.

Вальтер, Фенни и Норман подошли к лестнице. Флор хотел последовать за ними, но Тиберт остановил его и оттянул в сторону.

— Ты с ума сошёл? — прошипел Берт так тихо, как мог, но Флориан подозревал, что гости всё равно их слышат. — Ты хочешь приютить этих убийц?

— Убийцы они или нет, но поговорить с ними — это возможно единственный мой шанс узнать, за что их отец убил моего отца, — ответил Флор и вырвал плечо из захвата Тиберта.

Флориан нагнал братьев и проводил их до гостевой спальни. Эта комната была самая маленькая, по большей части Флор хранил тут свой хлам. Братьям был предложен надувной матрас вместо кровати, но они не жаловались. Весьма опрометчиво сказав детям Локи, чтобы они чувствовали себя как дома, Флориан ушёл к себе в комнату.

Тиберт так и не поехал в аэропорт, боясь оставлять Флориана одного. Уходя в свою спальню, Флор заметил, что дверь в комнату дяди приоткрыта. Излишняя бдительность Берта была теперь вовсе не лишней. Перед сном Флор долго раздумывал о произошедшем. Не слишком ли благородно он поступил, пустив убийц в свой дом. Не проснётся ли он от жуткой боли, когда меч Нормана вонзится ему под ребро? Не загрызёт ли его Фенни или Вальтер в облике волка, который казался малость безумным? Но в гостевой спальне было тихо, а потому Флориан, безумно уставший, скоро заснул.Примечание к части* Дагаз — руна солнечных лучей, прорыва света сквозь тьму.