Работа для ведьмы из хорошей семьи (джен)

Примечания:

По-хорошему, чтобы раскрыть тему, глава должна быть примерно в два раза больше. Но мне уже очень хочется выложить еще кусок, поэтому вместо одной большой главы будут две маленькие.

Отношение Беллы к сексу и отношенькам будет отличаться от предыдущих фиков. Она уже была влюбчивой и темпераментной, теперь мне хочется попробовать новый образ для нее. Кто не согласен — пишите, обсудим :)

Как ни гордилась Белла своей мудростью и непробиваемостью — в душеспасительных беседах на острове нашлась тема, что зацепила и ее до глубины души. Лора начала жаловаться, что мужу мало простого секса, ему подавай разврат, на который приличная женщина не пойдет. Она всегда отказывается, и муж обзывает ее бревном и угрожает пойти налево. По странному совпадению, у старшей дочери лорда Блэка и полукровки из Бирмингема были очень похожие проблемы. Родольфус сто раз объяснял невесте, что она не обязана сохранять девственность до свадьбы. Если уж принято решение о слиянии чистокровных родов, добрачные грешки — не повод, чтоб его отменять. А на Лестранжей работает прекрасный зельевар, и если Белла боится забеременеть — у нее будет лучшее в стране зелье. А если уж ей так приспичило блюсти себя — девственность легко восстанавливается парой заклинаний. Короче, почему бы им не…

Во многом Родольфус был прав, но его уговоры не действовали. Дело в том, что Белле было неохота. Нет, даже не так. НЕОХОТА. И почему это мальчишки так сходят с ума по сексу? Да что там мальчишки, даже девчонки в слизеринских спальнях иногда рассказывали о своих похождениях — кто с ужасом, а кто — откровенно хвастаясь. Странные они все какие-то. А ей бы метлу пошустрей да кинжал поострее.

И однажды у Руди лопнуло терпение. Получив очередную оплеуху, он отошел от невесты и самым холодным тоном (будто не он только что тянул к Белле жадные руки и стоящий член) объяснил, что ее ждет, начиная с первой брачной ночи. Тот разговор она до сих пор не могла вспомнить не краснея. Это было возмутительно! Одна сплошная грязь! Чтобы она обнаженной становилась на колени и брала ЭТО в рот?! Ласкала себя и делала вид, что не замечает, как Руди подглядывает?! Пользовалась анальной пробкой — для того, чтобы… нет, об этом она даже думать не хотела. Но Руди ехидно настаивал, что супружеский долг в их семье будет выполняться именно так. Белла тогда наговорила ему колкостей, но не стала жаловаться отцу или лорду Лестранжу. Достаточно было рассказать одному из них, потребовать, чтоб в брачный контракт внесли отдельный пункт про супружеские обязанности — что можно, что нельзя и как будет наказан нарушитель договора. Но ее зовут Беллатриса Блэк, и она не станет прятаться за папу в таких мелочах. Сама разберется. В конце концов, до брачной ночи еще далеко. А ей, возможно, однажды захочется попробовать проделать одну из этих гадостей. Может, даже не одну.

Но сейчас, на острове, в ней вдруг поднялась дикая злоба на Руди, да и на весь мужской пол заодно. Да как они смеют вообще предлагать все это!

Марта, видать, чаще сталкивалась в жизни с подобными грязными приставаниями. Ее нежный голос переводил бессвязные эмоции каждой из девушек в слова, отточенные формулировки вливались в уши, проникали в мозги, усиливая ненависть и отвращение:

— Вы — не сексуальные объекты, не игрушки! Вы не должны ничего делать против своего желания, и компромиссы недопустимы! Достаточно один раз поступиться своими принципами — и это станет первым шагом в сексуальное рабство!

Лора встала с места и вдохновенно произнесла:

— Я разведусь с ним! — вспомнила, что интимные проблемы — не повод для развода в магической Британии, и уже не так смело продолжила: — Ну, по крайней мере, поселюсь отдельно…

— А я расторгну помолвку! Ненавижу, когда тискают и лапают! — крикнула Эмили.

Если бы Родольфус сейчас оказался рядом — пожалуй, он лишился бы мужского достоинства.

— Вы мыслите в правильном направлении, — промурлыкала Марта. — Но чтобы обезопасить себя от посягательств, от вас потребуется больше. Гораздо больше. Слишком долго мужчины были у власти и злоупотребляли ею везде и всюду — начиная от Визенгамота и заканчивая интимной жизнью. Все общество должно измениться!

— А я знаю, где в Лондоне публичный дом! — подала голос Элайза. — Надо его уничтожить! Мужики учатся там плохому, а потом приносят эту грязь в отношения с приличными женщинами!

— И девушек освободить! Они тоже — жертвы этих похотливых тварей!

— Какие там жертвы, это от них весь разврат! Наказать их надо, да пожестче!

— Сначала освободить, а потом наказать!

И тут Белле показалось, что разговор становится все более абсурдным. Не сводя глаз с Марты, делая вид, что полностью поглощена дискуссией, она дотронулась до рукоятки кинжала. Отличный нож — не нуждается в заточке, им можно насквозь пробить рыцарский доспех, и лезвие не тупится. Это Руди ей подарил, еще в школе, без всякого повода — просто сказал, что этот кинжал похож на нее. Белла сомкнула пальцы на костяной рукоятке, машинально провела вдоль нее сверху донизу, и это движение напомнило ей об одном из непристойных предложений жениха. Ну, что он хочет, чтобы она взяла ЭТО в кулачок и сделала ему приятно. Он даже попытался достать ЭТО из штанов, но она тогда не захотела. Не в настроении была, как всегда.

Прикосновение к кинжалу помогло ей окончательно придти в себя. Это не ее эмоции, не ее возмущение и ненависть. Она не боится Руди, и никто не будет наводить порядок в ее постели — ни общество, ни ведьмы из приюта. Сама разберется. Вернее, сами.

Что-то странное с ними со всеми происходит. Наносные эмоции, навязанные взгляды. Марта стояла посреди комнаты, активно жестикулируя, зажигательно говорила о свободе и независимости — руки на виду, открытые ладони без палочки, артефактов на ней не видно. Если не считать ее саму одним сплошным артефактом. Обе надсмотрщицы колдовали легко, технично, несмотря на магловскую одежду, насмехающуюся над всеми традициями и нарушающую их энергетические потоки! И насколько уверенными в себе должны быть волшебницы, чтоб решиться остричь волосы!

И какое такое «большее» потребуется от попавших в приют, Белле тоже очень бы хотелось знать.

* * *

В какой-то момент Белла совсем потеряла надежду. Расколоть тех, кто казался ей перспективными свидетелями, казалось невозможным. Она теряла время, и с каждым драгоценным днем увеличивались шансы, что Меды нет в живых. Пора было посылать патронуса Хмури или отцу и сознаваться, что ее пора забирать с острова, как заблудившуюся маглу. Что непродуманная авантюра завела ее в тупик, что она много дней топталась по кругу, как медиум-шарлатан, не желающий признавать, что интуиция его подводит… Но это было бы совсем уж унизительно. Хмури скажет, что она только и может, что все портить. Белла знала, что это правда, но выслушивать это от начальника не желала.

Все это Белла обдумывала, спрятавшись под навесом одного из домишек. В этом дурдоме было немного мест, где нормальный человек может остаться наедине со своими мыслями. И если выбирать между нытьем, жалобами, мелкими грязнокровными мечтами и холодным ветром — Беллатриса Блэк без колебаний выберет второе. Да и ветер-то не штормовой, и без снега, по меркам Блик-Айленда — милая, приятная погода. Белла вышла из-под навеса, встала лицом к ветру, раскинув руки. Вот бы ей научиться самолевитации, она бы оторвалась от земли и слиняла отсюда к разэдакой матери! Нет, не так — вернулась бы на площадь Мерлина, нужно трясти ту кабатчицу, Хмури ничего из нее не выжмет, если будет так скрупулезно соблюдать все правила!

Со стороны моря показалось что-то светящееся. Белое световое пятно выглядело странно — будто луна упала на поверхность воды и катится в сторону острова. Корабль? В принципе, магические корабли существовали, в Дурмштранге, например, свой был. Южный берег Блик-Айленда был крутым — резкий обрыв не менее 30 футов высотой, довольно близко от крайнего домика. Белла пошла было в сторону берега, провалилась в рыхлый снег, разозлилась и аппарировала к самому обрыву. Если флаг на корабле будет хоть немного ей знаком — аппарирует на палубу и попросит подвезти ее… да все равно куда, в любое цивилизованное место, где есть каминная сеть или торгуют метлами, деньги у нее есть. И начнет поиски Меды с самого начала, та заплывшая жиром бабища не скроется от аврора Блэк!

Свет приближался быстро.

Слишком быстро.

Корабль был магловским. В толстой, неуклюжей надстройке было несколько светящихся щелей, а один большой фонарь испускал резкий свет то прямо, по ходу движения, то по сторонам. Чудовище было зрячим и что-то искало единственным, но зорким глазом.

Белла, лихорадочно соображая, присела на корточки, надеясь, что ее не заметят в сумерках или примут за валун.

А не все ли ей равно? Если корабль и правда магловский, им же хуже. Нашлет на них на всех Империо, и дело с концом. И расплачиваться с ними не придется. Она попыталась сосредоточиться, чтобы аппарировать на палубу, но мерзкое корыто все время меняло положение. Белла никогда не пробовала аппарировать на подвижные объекты, а эта идиотская посудина, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, двигалась быстрее Хогвартс-экспресса. Мачты без парусов смотрелись нелепо, смахивали на рыбьи кости. Пушек на корабле вроде бы не было… или уродливые железяки, торчащие из палубы под разными углами — и есть оружие?

Корабль шел почти под самым обрывом, в опасной близости от берега. Слепые они там все, что ли?! Вот сейчас она сконцентрируется и сиганет прямо на палубу, вон к той штуке, похожей по форме на Арку Смерти… Сосредоточиться мешал шум. Объективно звук мотора был не таким уж громким, но Белле казалось, что его слышно от горизонта до горизонта, от низких облаков до морского дна. Если в этих краях есть нереиды, родичи хогвартских русалок — должно быть, уже уплывают в ужасе! Хоть бы какой-нибудь завалящий кракен всплыл и попытался их сожрать! Механическое чудовище рассекало воду с тупой уверенностью взрывастого драккла. Какая наглость, их никто не звал сюда, на территорию волшебников! Вот сейчас она сможет… она точно попробует… Но при одной мысли, что еще миг — и она окажется на этом непонятном, неживом, враждебном, у Беллы все сжималось внутри — от отвращения, конечно.

Нет, раз не уверена — аппарировать нельзя. Этак и расщепиться можно. Корабль ухитрился-таки не сесть на мель и продолжал двигаться по прямой, будто не видя остров. Белла запустила ему вслед Бомбарду. Это ж не Авада — значит, ничего страшного! А если все эти людишки утонут в ледяной воде — это не ее проблемы!

Бомбарда не долетела. Корма корабля, целая и невредимая, преспокойно удалялась, оставляя позади красивую волну. Беллатриса красочно прокляла их на словах и наконец поднялась на ноги.

Она струсила.

Она, лучший боевой маг выпуска — испугалась магловской лодчонки, так и просидела в сугробе, не решаясь высунуть нос! Отец, наверное, сказал бы, что она поступила правильно. Он все эти годы внушал дочери, что страх — это тот же инстинкт самосохранения, что слизеринцы славятся осторожностью и расчетливостью. А Хмури зарычал бы, что не следует лезть неизвестно куда, что нужно думать головой, а не кончиком палочки! Может, все не так уж и плохо?

Она примет вызов судьбы. Нет такой вещи, на которую Беллатриса Блэк не способна. Освоить аппарацию на движущиеся объекты? Легко! Вернется домой — попросит отца купить ей дракона и нанять пару загонщиков, и будет аппарировать ему на спину до потери пульса, а потом — на цель помельче, например, на летящую метлу Родольфуса, он ей не откажет, она, конечно, будет падать первое время…

— Бетти! Куда ты опять пропала! У тебя все в порядке? Бе-е-етти-и-и!

И, честное-пречестное слово, она найдет способ отыграться на маглах за пережитый сегодня унизительный, иррациональный страх.

* * *

— Как вы себя чувствуете?

Регулус прислушался к себе. Резаные раны от Секо затянулись, да и боль от других заклинаний прошла.

— Вроде неплохо…

Вальбурга Блэк обернулась к целителю.

— На сегодня все. Возможно, я еще приглашу вас для контрольного осмотра.

И властным жестом указала в сторону камина — выметайтесь, мол. Целитель послушался, внутренне кипя от возмущения. Да он — лучший в этой стране спец по проклятиям! А эта дамочка гоняет его как домового эльфа — приди, исцели, уйди! Все они одинаковы — все эти Блэки, Розье, Малфои… и никому из них нельзя отказать.

— Спасибо за заботу, мама. Мне бы теперь поспать…

На самом деле Регулус хотел, чтобы его оставили в покое, но сказать это прямо не решался. С Сири он бы еще поболтал, но если уж выгонять — то всех.

— «Поспать» — позже, — сухо произнес Орион Блэк. — Возьми себя в руки. У тебя еще одна аудиенция.

Пришлось перейти к следующей встрече. В спальню раненого вошел аврор. Молоденький, но уже с профессиональным многозначительно-хмурым выражением лица. Специально их, что ли, этому обучают? Пока Регулус рассказывал о драке (на него напали в дорогом ресторане «За облаками» — приличное, казалось бы, место, куда катится этот мир!), Вальбурга Блэк сидела у изголовья его огромной кровати и метала властные взгляды то на домовика, то на старшего сына. После каждого взгляда Кричер начинал суетиться — то поправлял подушку Регулуса, то полог, то беззвучно ставил на резной столик очередное зелье. Сириусу было хоть бы хны — знай себе покачивался на стуле и попивал нечто пахучее из бутылки с магловской этикеткой.

Регулус сообщил, что его пригласили в ресторан запиской. Он провел там около получаса, ожидая того, кто назначил встречу, но никто так и не появился. Когда он наконец принял решение уйти, у выхода на него напали двое — Олливандер и еще какой-то незнакомый пожилой волшебник. Сириус поперхнулся пивом, а его стул с грохотом приземлился на все четыре ножки. Все присутствующие, включая домовика и аврора, посмотрели на него с осуждением.

— Только двое? Братишка, да ты позоришь семью!

— Сириус! — выразительно произнес Орион Блэк.

— А что я такого сказал? Во-первых, в кабаки надо ходить с друзьями! У тебя что, компании нет? В крайнем случае, со мной!

— Сири, я же сказал, — поморщился Регулус. — Меня пригласили. — Неудержимо краснея, он все же закончил спокойно: — Планировалось, что это будет… свидание.

— И что? Я бы тоже подружку с собой взял! Очень хорошая девочка!

Округлыми жестами Сириус показал, насколько хорошая.

— А во-вторых, Рег, мало я тебя лупил в детстве! Мало! Всего лишь двое — а ты скис!

Вальбурга Блэк покачала головой. Старший сын вызывал у нее сложное чувство нежности пополам с раздражением. Жив и здоров, явился по первому зову — хорошо. Дурацкая куртка в мелкую объемную полоску, брюки ужасного покроя, расширяющиеся книзу — отвратительно. Сколько было вложено в обоих мальчиков — а манер никаких, пить алкогольные напитки из бутылки, да еще при посторонних — недопустимо! И все же почему-то за Сириуса, буйного и конфликтного, она была в большей степени спокойна, чем за безупречного, послушного Регулуса. Впрочем, не родился еще тот человек, которым бы Вальбурга Блэк была полностью довольна. Это относилось и к ней самой.

— Значит, все это было подстроено, — подвел итоги Орион. — Моего сына нарочно туда заманили. От Олливандера не останется и мокрого места, а когда я узнаю, кто второй…

— Прошу вас, сэр, никаких поспешных действий, — перебил его аврор. — Ни один волшебник в здравом уме не стал бы нападать на одного из Блэков в своем природном облике. Скорее всего, оба нападавших приняли Оборотное. Я, конечно, допрошу Олливандера…

— Да-да, и будьте любезны — или Веритасерум, или легилименция! Выверните память этого старикашки наизнанку! Я хочу знать все!

— …но я более чем уверен, что он ни при чем. Записка, конечно, тоже будет тщательно изучена — можно забрать ее, сэр?

— Заберите-заберите! И ищите сообщницу этих двоих среди грязнокровок! — Вальбурга тоже решила вставить свои пять кнатов. — Ни одна чистокровная девушка не стала бы назначать свидание сама. Рег, мальчик мой, тебе вообще не следовало туда идти, нужно было понять, что пишет девица не твоего круга!

— Мама! — Рег в очередной раз покраснел. Записка была от имени полукровной девушки, которая ему очень нравилась, он прекрасно понимал, что серьезных отношений у них быть не может, но по-дружески-то встретиться можно было? Или мать так и будет контролировать каждый его шаг?!

— Итак, ваши дальнейшие действия? — холодно спросил аврора старший Блэк. Да дадут ли ему сегодня закончить наконец! Надо еще этого Сириуса допросить — а его все время отвлекают, то вопросы, то замечания, когда ж это кончится! Вот честное слово, хуже, чем на экзамене! Формально аврор не обязан был перед ними отчитываться. Но вот неофициально… Придется засунуть свое возмущение поглубже, а то еще нажалуются в аврорат!

— Рабочих гипотез две, сэр. Как видите, нападениям подвергаются все младшие члены вашей уважаемой семьи.

— Но все ведь кончилось хорошо! — всколыхнулась Вальбурга. — Раны были легкими, порчу сняли, это было просто хулиганство…

— Если не считать Секо, прицельно направленных в область малого таза, — устало напомнил аврор. — Небольшое промедление — и юный господин Блэк остался бы бесплодным. Боюсь, что его хотели…

— …кастрировать, — без околичностей закончил Сириус. Он был очень недоволен младшим братом. Сбежать с поля боя, надо же опуститься до такого! А с другой стороны, остаться без хозяйства было бы еще обидней, без него вообще жить не стоило бы!

— В свете ситуации, господин Блэк, — аврор повернулся к Сириусу, — меня очень интересуете вы. Не происходило ли чего-нибудь странного, не нападали ли на вас в последнее время…

Сириус задумчиво провел рукой по волнистым черным волосам. Странное — это что? Очередная драка с болельщиками «Гарпий» после матча — самое разобычное дело. Как и знакомство в магловском баре с тремя девчонками сразу, и магловские полицейские, которые зачем-то пытались его остановить на дороге — он с удовольствием бы с ними поболтал, поприкалывался, да только очень торопился, пришлось аппарировать прочь вместе с мотоциклом…

— Да нет, все обыкновенно, — пожал Сириус плечами. — Обычная рутина.

— А вторая гипотеза?

— Возможно, кто-то пытается подставить господина Олливандера.

— Невелика птица! — фыркнула Вальбурга. — Да кто он вообще такой! И вы всерьез собираетесь тратить время на эту ерунду? Вы, видимо, из грязнокровок, если не понимаете важности…

— Мать, прекрати, — заступился за аврора Сириус. Тот краснел и бледнел от злости, но спорить не решался.

— Молодой человек, разговаривать с матерью подобным образом недопустимо!

Сириус встал. Он был сыт по горло.

— Братишка, я еще зайду. Хотя нет, лучше ты ко мне.

Он поставил бутылку из-под пива на прикроватный столик, под нос брату и матери, и аппарировал.