Панцироносица. Наука против волшебства. Книга первая. (гет)

Этим утром Кира поднялась с постели почти за час до звонка будильника. И первое, что она почувствовала, был жуткий холод.

— Да что же это... — простонала она спросонья, стараясь поплотнее закутаться в одеяло, — откуда такой сквозняк?

Проморгавшись, она разглядела сквозь предрассветную мглу раскрытую форточку и колышущиеся от порывов холодного ветра занавески. Бросила взгляд на стрелки часов. Можно было бы подремать ещё минут сорок, но, сделав над собой усилие, Кира прогнала остатки сонного оцепенения. Она не умела вовремя ложиться и рано вставать; сегодняшнее утро было явным исключением из правила. Обычно её поднимала мама, да и то со второй-третьей попытки. Девушка осознавала, что со стороны это выглядит несколько нелепо, всё-таки она уже не маленькая — через два с половиной месяца, в конце мая, она отметит своё пятнадцатилетие — но ничего не могла с собой поделать.

Она завернулась в простынь, соскочила с кровати и обогнув стол, захлопнула форточку.

Присев на кровать, она попыталась вспомнить свой сон, из которого её угораздило так не вовремя выскочить. Этот сон тоже был исключением из правила. Обычно Кире снилась всякая, не откладывающаяся надолго в памяти, ерунда, но сейчас... что же именно ей привиделось?

Событие вылетело из головы, но оставило после себя слёзы. Кира прикоснулась кончиками пальцев к ещё влажным уголкам глаз.

— Что же такого я там вижу, если всегда плачу после этого? — прошептала девушка. — Почему я ничего не могу запомнить?

За стенкой послышались тихие шаги, принадлежащие Кириному брату — десятилетнему озорнику и проныре Сашке. Мальчуган осторожно, для очистки совести, поскрёбся в дверь, затем вошёл.

— А, так ты уже встала... — сказал он, встав на пороге.

— Как видишь, — с мрачным видом кивнула девушка, — а что?

— Ничего особенного, — усмехнулся братец, — просто мама велела мне дёрнуть тебя за ноги, если ты вовремя не встанешь.

— А её что, дома нет?

— Ушла по магазинам, — и с этими словами Сашка пошёл на кухню.

Кира поднялась с кровати, нашла в сваленной на стул куче одежды халатик и пошла в душ.

Покончив с приведением себя в человеческий вид, она вернулась к себе в комнату и приступила к поиску необходимых ей предметов одежды. Это был воистину Сизифов труд, ибо кофточка, юбка, колготки и прочие вещи либо валялись где ни попадя, либо были засунуты невесть в какие уголки... Поиски гигиенической помады, предохраняющей губы от обветривания, успехом не увенчались. Пришлось позаимствовать её из маминой тумбочки в спальне. Куда-то запропастился мобильник; основательно повоевав с разбросанными по всей комнате вещами, Кира наконец извлекла средство связи из щели между матрасом и спинкой изголовья. Оставалось лишь собрать волосы в причёску, но на туалетном столике обнаружилась нехватка скрепляющей цепочки. Кире пришлось исползать почти всю комнату, прежде чем недостающий предмет отыскался между стопками старых учебников...

Кира поспешила на кухню. На холодильнике виднелось две записки; из них следовало, что мама отправилась в поход по местным супермаркетам, а папа находится в своём рабочем офисе в Останкино. Сашка сидел за столом и расправлялся с горкой разогретой гречневой каши. В отличие от Киры, которая перетряхивала холодильник в поисках чего-нибудь сладкого, он никогда не жаловался на аппетит и ел всё, что было приготовлено.

По проводному приёмнику передавали новости. Диктор, перечислив все мировые дрязги и неурядицы, под самый конец известил слушателей о трагикомическом случае, имевшем место где-то на юге США — некого гражданина, набравшего полтонны лишних килограммов, срочно госпитализировали, но поскольку он не мог ходить и никто не был в силах стронуть его с места, пришлось вызывать подъёмный кран...

— Вот гляди, Кирка, — со смехом сказал Сашка, отставляя пустую тарелку, — ты у нас тоже вширь растёшь. Придётся нам отдельный лифт пристраивать, потому что никакой подъёмный кран сюда не подвести... то-то смеху будет на весь район...

— А ты что, измерял меня? — фыркнула Кира, недовольно скривившись. Ох уж этот Сашка — всегда найдёт причину, чтобы подразниться. То ему не нравятся её гастрономические вкусы, то он начнёт подшучивать над длиной её волос(даже посчитал их стоимость в переводе на килограммы конфет), то ещё что-нибудь придумает... Ко всему этому он становится совершенно неуправляемым, если родителей нет дома. Просить его убавить звук на телевизоре или не вешать своё пальто поверх Кириного — бесполезно, он даже ухом не поведёт. А сколько раз она заставала маленького проныру в своей комнате в тот момент, когда он без спроса рылся в её столе — и не сосчитать...

— А по тебе будто не видно, — хихикнул Сашка, выходя в переднюю. Кире очень хотелось что-нибудь запустить ему вдогонку, но он уже надел куртку, подхватил портфель и выскочил на лестницу.

Уже выйдя за дверь, Кира вспомнила о забытой на столе тетради по анатомии с начерченной в ней таблицей наследования групп крови. Пришлось возвращаться, в противном случае был неизбежен нагоняй от биологички, пообещавшей не только проверить работу, но и вызвать девушку к доске, ибо той не хватало оценок по предмету для аттестации в третьей четверти.

Кира училась в 9-В классе школы номер 998. Сие учебное заведение считалось самой лучшей школой Братеевского района, но девушке было от этого не легче. Учёба была для неё сущим наказанием, особенно когда дело касалось точных наук, и ей было глубоко безразлично, в какую школу ходить, ибо везде требовалось знать алгебру, физику, химию... Что с того, что 998-ю среднеобразовательную когда-то закончила мама? Ей, Кире, это нисколько не помогло и не поможет стать отличницей.

...Утро выдалось серым и мрачным, небо затянуло низкими свинцовыми тучами без единого просвета, между коробками домов и голыми деревьями гулял колючий, пронизывающий ветер. Девушка поплотнее запахнула пальто, поёжилась и натянула перчатки. Зима в этом году выдалась особенно суровой, дело дошло даже до устроенных в феврале вынужденных каникул. Сейчас уже середина марта, и дневного тепла хватило лишь на то, чтобы сугробы на газонах слегка подтаяли и просели, а ночами и под утро на город вновь опускались морозы, порой со шквалистым ветром. Как сейчас.

Дорога к школе начиналась по перекинутому через Братеевский пруд мосту, соединяющему Ключевую и Паромную улицы, и вела вглубь соседнего, третьего микрорайона. Обычно Кира преодолевала этот путь бегом, боясь опоздать — сказывалась привычка подолгу залёживаться в постели — но сейчас она шла не торопясь, старательно обходя наиболее скользкие места на тротуарах и рассеянно отвечая на приветствия попадавшихся по пути знакомых.

Кира дошла до нужного ей поворота и несколько задержалась у витрины Интернет-кафе "Лунный венец" — её любимого заведения, в котором сетевые провайдеры сбывали трафик за весьма умеренную цену и в котором посетители могли угоститься лучшим, по мнению девушки, мороженым во всей Москве. На витрине был вывешен плакат с анонсом какого-то 3D-шутера под названием "Такседо Маск". Название игры показалось Кире как будто знакомым, хотя она и не могла вспомнить, где именно оно ей встречалось. Как следовало из пояснений на плакате, герою предстояло собрать огромное количество драгоценных камней, перестреляв при этом весь личный состав московской милиции... Кира не любила игры такого жанра — ей больше нравились стратегии с военным уклоном, вроде "Красной тревоги" или "Битвы за Дюну". Здесь же висела доска объявлений — кто-то что-то хотел купить, продать, обменять, — и стенд "Внимание, розыск!", на котором красовались портреты различных людей, будь то подозреваемых в преступлениях, или просто пропавших без вести. Среди этих портретов особенно резко выделялись всем хорошо знакомые образы Шамиля Басаева, Аслана Масхадова, Ачемеса Гочияева(подорвавшего в Москве два жилых дома и собиравшегося взорвать третий — совсем недалеко отсюда, на Борисовских Прудах), и ещё кого-то...

Кира не сразу заметила, что рядом с ней кто-то стоит. Скосив глаза, она разглядела высокого, крепкого сложения парня лет двадцати или чуть больше. Он тоже изучал содержимое стенда, разглядывая его из-под низко опущенного капюшона кожаной куртки.

— Интересно, — парень насмешливо хмыкнул, — какова вероятность того, что по дороге на работу или обратно я встречу не абы кого, а самого Шамиля Басаева? Скажи-ка, малышка, — обратился он к Кире, — ты, часом, не видела здесь поблизости Шамиля?

Парень откинул капюшон и пригладил слегка взъерошенные тёмно-каштановые волосы. Кира заправила под шаль выбившуюся чёлку и сказала:

— Никого я не видела. И я уже не малышка, мне скоро пятнадцать будет, в конце мая...

— Как хочешь, — усмехнулась кожаная куртка, — я тебя пару раз видел в "Венце". Вы с Димкой о чём-то болтали... — он развернулся, собираясь уходить, но остановившись, добавил, — кстати, у тебя красивые хвостики на голове. Так и хочется дёрнуть за них, если честно...

— Что? — Кира так и застыла на месте, пытаясь подобрать подходящие к случаю слова, но в голову не пришло ничего путного.

— Беги скорее, не то опять опоздаешь, — усмехнулся парень, направляясь в сторону мостика.

Так и не найдясь с ответом, Кира развернулась и пошла по улочке в глубь квартала. Незнакомый молодой человек тоже двинулся через замёрзший пруд к Ключевой. На полпути он обернулся и долго разглядывал удаляющуюся Кирину спину, и на его лице отразилось напряжение и недоумение — как будто он пытался что-то вспомнить, но так и не смог...

"Что за странный такой тип, — думала девушка, прибавляя шаг, — вроде раньше я его здесь не видела... и хвостики мои ему, видите ли, понравились..."

Парень вскользь обмолвился, что видел её с Димкой Феофановым — тот работал консультантом в "Лунном венце", и девушка испытывала к нему самые тёплые, чисто дружеские чувства. Когда-то давно он здорово ей помог — буквально на собственных плечах донёс до травмпункта, а оттуда до дома, ибо Кира, тогда ещё маленькая девочка, так сильно ударилась коленом о тротуар, что самостоятельно не могла и шагу ступить. Ходили слухи, что в скором времени Димка женится на некой Райке Коренич, но покамест Кира не чувствовала с его стороны признаков отчуждения. Он был хорошим другом и всегда помогал ей, чем мог — с той же ненавистной математикой, или с конструированием карт для "Красной тревоги", если на них требовалось разместить элементы-триггеры...

"Наверное, он знает этого типа, — подумала Кира, — особенно если тот постоянный клиент."

Настроение у девушки было мрачным с самого утра. Она поймала себя на мысли, что комплимент незнакомца в адрес причёски ей понравился. Не так уж часто её хвалили, а комплименты дарили ещё реже.

Кира Белякова была самой обыкновенной, ничем не примечательной девушкой, каких тысячи по всей Москве. Невысокого роста, в меру худенькая, круглолицая, с маленьким носиком и глазами цвета распустившихся колокольчиков. Разве что тёмно-русые волосы, длиной ниже пояса, делали её в некотором роде примечательной личностью. Братец Сашка говорил, что у сестры весь ум ушёл в волосы, оттого-то она, мол-де, и учится плохо, а прохожие, видя Киру, невольно оглядывались, ибо длинные волосы считались ныне большой редкостью. Чтобы скрыть их настоящую длину, Кира поначалу заплетала косу, но лет с двенадцати начала закручивать волосы в два размещающихся на затылке пучка, от которых вниз по спине струились два хвостика. Эту причёску она увидела в каком-то женском журнале; называлась она "оданго", и чаще всего её носили девушки из дальневосточных стран. В России же эта причёска была почти неизвестна и смотрелась весьма оригинально, вот только озорные мальишки порой отравляли Кире жизнь, норовя испробовать её хвостики на прочность.

Возле школьных ворот Киру нагнала Нора Бикбова, или просто Норка — соседка по парте, она же лучшая подружка ещё с первоклассных времён.

— Ты рано сегодня выскочила, — сказала она после приветствия, — с чего это так?

— Я... — Кира замялась, раздумывая, стоит ли рассказывать подружке о сновидениях, которые упорно не хотят запоминаться, — ну, в общем... немного продрогла. Забыла поплотнее форточку закрыть.

— Ты смотри, схватишь воспаление лёгких, и будут тебя во-о-от такой иглой колоть, — зловеще хихикнула Норка, зная, что подружка ужас как боится уколов, — кстати, как у тебя с таблицей наследования? Хоть что-нибудь запомнила?

— Ну... не знаю, — неуверенно протянула Кира, — думаю, два или три ряда напишу...

— Я вчера в "Венце" заценила эту новую игрушку, — говорила девушка, — про жулика, что бриллианты таскает...

— Вот блин! — воскликнула Кира, — а я всё думаю, что это мне название таким знакомым показалось? Её ведь назвали в честь ворюги, который с прошлой осени чуть ли не двадцать магазинов с цацками обнёс...

— Такседо Маска, — подсказала Норка прозвище преступника, данное ему периодической прессой.

— Да, его...

— Ну так что там у тебя с этой таблицей? Иринка ведь сегодня именно тебя к доске вытащит?

Со всех сторон набежали остальные девушки, с которыми две лучшие подруги учились в одном классе, поднялся шум, смех и гомон, компания заторопилась к крыльцу, протолкалась сквозь большую толпу старшеклассников, вышедших покурить и потравить анекдоты... Отделавшись от желавших поухаживать мальчишек, стайка девчонок втянулась в двери, сдала в гардероб тёплые вещи и поднялась на второй этаж к своему классу.

Рассевшись тесной кучкой по двум партам, девушки принялись за обсуждение сериалов, компьютерных он-лайн баталий, затем переключились на предстоящие уроки, и вот тут выяснилось, что Кира за весь вчерашний день даже не брала в руки учебники — вместо того, чтобы учить физику, историю и прочие предметы, она почти до часу ночи игралась в "Месть Юрия", и не одна, а с каким-то типом, зарегистрировавшемся на игровом форуме под ником "Хулиганка в кедах". Подсевший к девушкам Ромчик Юмашев, невысокий парнишка в больших очках, один из тех немногих учеников, что ходили в школу учиться, а не развлекаться, долго слушал подробности он-лайн сражения, и под конец заявил:

— Вот бы моим родителям такое долготерпение... если я буду каждый день сидеть за компом до часу ночи, отец меня точно пришибёт.

— А ты что, тоже хочешь уделать эту... хулиганку в кедах? — уточнила Кира.

— Он у нас ни во что играться не будет, — сказал со своего места другой ученик — Севка Бакисов, — вы же его знаете — пока одна треть школы мечтает стать киллерами, другая треть — менеджерами, а третья — жрицами любви, наш Ромчик не теряет надежды полететь в космос.

Ромчик пропустил это замечание мимо ушей. Девушки сдержанно хихикнули — Севка, исполняющий роль шута в 9-В, сколько его знали, постоянно молол к месту и не к месту всякий вздор, к этому давно привыкли и нисколько не сердились.

— Ой, девчонки, — вскочила Кира, — пожалуйста, выручайте... я ведь совсем не помню эту дурацкую таблицу наследования... что мне делать?

— Вот, — Норка вынула флакончик с лаком для ногтей, — биология у нас третья, времени полно, так что нарисуем тебе шпаргалку прямо на ноготках. А что не вместится — изобразим на часиках... — и она показала свои разрисованные ногти.

— Мне от мамы достанется, если она увидит мои раскрашенные царапки.

— Ототрём, — отмахнулась Норка, — у меня и растворитель готов.

Первым уроком была алгебра. Кира не особенно волновалась, поскольку математичка Влентина Николаевна давно махнула на неё рукой и даже как-то сказала, что легче заставить кошку лаять, чем научить Белякову Киру раскрывать где надо скобки и отыскивать дискриминант. Педагог что-то втолковывала ученикам, кто-то внимательно слушал, кто-то только делал вид, что слушал, на задних рядах публика откровенно бездельничала... Кира рассеянно водила ручкой по тетрадным клеткам, не вникая в смысл написанного. Валентина Николаевна вызвала к доске Ромчика(он сидит позади Киры и является единственным мальчишкой в классе, который ни разу не дёрнул её за хвостики). Ромчик с полуслова усваивал любой новый материал, не важно по какому предмету. И конечно же, сегодня он опять был на коне.

После Ромчика к доске вышла Эммочка Мокрецова — невысокого роста, коротко остриженная сероволосая девушка. Лучшая ученица в классе, если не считать Ромчика. Надежда школы. Победительница школьных, районных, межрайонных, московских и прочих олимпиад по математике, химии, физике, русскому языку — список титулов занимал страниц десять, не меньше. Эммочка занята исключительно учебой, а свободное время посвящает исключительно самообразованию и развитию кругозора.

У Киры все помыслы были устремлены к вчерашней on-line-баталии, которую её угораздило проиграть. Соперница под ником "Хулиганка в кедах" наголову разгромила её, и сейчас девушка пыталась понять — где именно она допустила ошибку.

В гостевой книге игрового ресурса Хулиганку характеризовали как специалистку по "выпиливанию" любых, самых прочных и укреплённых баз. "У меня было слишком много мёртвых зон, не охваченных психобашнями, — думала Кира, — и слишком мало пулемётных танков... и ни одного хаос-дрона... в следующий раз биореакторы надо будет расположить не за стенкой, а за рядами мясорубок... что, интересно, на этот раз придумает Хулиганка..."

Между тем урок окончился. Кира отправилась бродить по этажам и её занесло в пустой компьютерный класс. Впрочем, не совсем пустой. Ещё у двери она заприметила движущуюся тень за широким, во всю стену, книжным шкафом, и несколько приглушённых голосов. Один из них принадлежал Васе Чудесову из 10-Б, и какое-то время Кира слышала только его. Отец Васи работал в милиции, благодаря чему ученики время от времени узнавали какую-нибудь занимательную историю из жизни людей в погонах, равно как и о тех, кого они были призваны искать и арестовывать.

Ещё из-за шкафа доносился голос Ромчика — тот задавал какие-то уточняющие вопросы. Пару раз вставлял словечко и Яшка Штольман — малоприятная личность, которая, по мнению Киры, была ещё более ужасной занудой, чем Эммочка Мокрецова. Девушка хорошо помнила, как этот Яшка, в тот самый момент, когда она рассадила об асфальт коленку, проходил мимо, но даже не подошёл посмотреть — как обстоят дела. Лишь презрительно скривился и с чувством собственного достоинства ушёл прочь — торопился в музыкальную школу. Он вообще никогда никому не помогал — ни в чём. Кира не могла припомнить за ним даже такого пустяка, как вставание с кресла в тех случаях, когда в автобус входила немощная старушка...

Девушка подобралась поближе — очень уж ей хотелось узнать, что же обсуждают эти трое.

— ...Получается, он какое-то время ещё был жив после того, как его из петли достали? — спросил Ромчик.

— Был, но не долго. Около двух часов, — отвечал Вася, — тогда-то он сумел дать показания. На пол-листа примерно.

— А зачем он мебель топором изрубил?

— Без понятия.

— А тебе батя не поддаст за то, что ты нам всё это выложил?

— А что я выложил? Ты вообще смотришь куда-нибудь ещё, кроме книжек? Слышал хотя бы, что у нас на районе болтают?

— Про Чумного доктора, что ли? — вмешался Яшка, — а кто ж про него не слышал. Только фигня всё это. Наверняка этот ваш висельник с девкой не поладил или ещё что-нибудь. Вот я возьму маску с клювом, надену и приду завтра сюда. Вы тут что, завидев меня, помчитесь вешаться? Или с балкона ласточкой сиганёте?

— А кто тогда, по-твоему, все руки ему искусал? Врачи говорят, что ни разу в жизни не видели такого укуса. Вот если бы его гигантский петух клюнул, тогда другое дело... а пацан говорил, что этот Чумной доктор был именно человеком, а не птицей, но его лицо выглядело совсем не по человечески...

Голоса упали до неразличимого шёпота, а затем разговор перешёл на другие, более мирные темы. Из услышанного Кира ничего толком не поняла и тихонько, на цыпочках, вышла из кабинета.

В вестибюле она наткнулась на Норку — та стола у информационного стенда и что-то читала.

— Что тут такого интересного? — поинтересовалась Кира.

— А вон гляди, на самом верху, — пояснила подруга, — победители математической Олимпиады по Центральному Федеральному округу... одинаковое количество баллов набрали сразу двое. Наша Эмка и какой-то Гриша Листиков из школы имени Полубоярова в Царицыно...

— Наверно, какой-нибудь сухарь, такой же, как и Эмка. И противный, как Яшка, — пожала плечами Кира. Но, что ни говори, а она почувствовала лёгкий укол ревности. Что это за тип такой, норовивший обскакать умницу из её родной школы?

...На третьем уроке Киру ни с того ни с сего охватила надежда, что, быть может, Ирина Васильевна позабыла своё обещание вызвать её к доске. Маловероятно, но бывает же такое, что учителя что-нибудь да забудут? Но надеялась она напрасно...

— Белякова Кира! Вы что, гадаете по изморози на стекле?

Занятая разработкой плана по разгрому Хулиганки в кедах, девушка не сразу поняла, что обращаются именно к ней. У биологички, как всегда, хорошее чувство юмора...

— Что? — Кира отвела взгляд от окна.

— Доска ждёт, — пояснила биологичка.

Норкин метод списывания остался незамеченным; всё складывалось на редкость удачно. Кира заполнила верхний ряд таблицы наследования и перешла ко второму, затем к третьему... Перед каждой пустой клеткой она медлила и останавливала руку, мастерски изображая усиленную работу мысли. На последующих рядах актёрские способности Киры дали сбой, ибо она просто не знала, чем заполнить клетки. Сидящие за партами "доброжелатели" почему-то подсказывали разные цифры, хотя таблица у всех была перед глазами, в каждом учебнике...

— Скажи, Кира, — Ирина Васильевна оторвалась от классного журнала и повернулась к девушке, — какую грамоту ты изучала — русскую или арабскую?

Переход на "ты" являлся дурным предзнаменованием. Что-то Кира делала не так... Но при чём здесь арабская грамота?

— Я только летом в Арабских Эмиратах была... — пролепетала она. Кто-то на задних рядах хихикнул.

— Плохо дело, — продолжила биологичка, — не исключено, что этим летом Эмиратов тебе не видать как своих ушей. Ну а по существу... верхний ряд написан правильно. Но почему второй и третий ряды перевёрнуты справа налево?

Кира готова была разреветься с досады. Всё из-за этой Норки! Наверняка сама ничего не поняла, а туда же, лезет выручать. Подруга называется...

— Ладно, оставим это. Скажи-ка, Кира... свою группу крови ты помнишь?

— Помню, — понуро кивнула девушка, — четвёртая.

— А у своего брата?

— Первая.

— А у матери, у отца?

— У них тоже первая. У каждого, — пояснила Кира.

Что-то похожее на удивление мелькнуло в глазах биологички. Русовласка исподлобья посмотрела на Норку. Подруга тоже как-то странно глядела в её сторону, точно увидела совершенно незнакомого человека. И Эммочка Мокрецова тоже подняла голову от учебника и как-то очень уж пристально рассматривала Киру... словно подозреваемую на опознании. Все остальные ученики и ученицы занимались кто чем, не участвуя в обменах подозрительными, изучающими взглядами...

— Ну хотя бы это ты помнишь — уже хорошо. Но выше тройки ты не заработала. Садись.

Едва Кира села на место, как Норка ядовито прошептала, не поворачивая головы:

— Ну как можно было так лохануться? Дура ты набитая!

Кира сердито насупилась и до конца уроков ни единым словом не перемолвилась с подружкой.

На большой перемене Кира вновь отправилась в путешествие по корпусам. Школа гудела, словно потревоженный улей. Часть старшеклассников ушла на перекур. Ребята из двух шестых классов, не знающие, куда деть избыток сил, начали играть в коридоре в футбол, используя вместо мячика чей-то ботинок. Среди большой группы резвящихся третьеклассников время от времени мелькало раскрасневшееся Сашкино лицо. Малыши тоже не знали, на что потратить избыток энергии. Они гонялись друг за другом, норовя сбить с ног любого, кто попадётся на пути, колошматили друг друга почём зря и чем ни попадя... Сашка вооружился веником и принялся угощать им своих приятелей по спинам, ему отвечали пинками, взмахами портфелей и пакетов со сменной обувью. Вся сила этих малышей заключалась в их количестве; многие, и Кира в том числе, убеждались, что справиться с этой Мамаевой ордой невозможно — затопчут, и даже не заметят, как это случилось.

Кира сидела на подоконнике и отсутствующим взором разглядывала проезжающие автомобили и спешащих куда-то людей, когда рядом с ней к подоконнику прислонилась какая-то девушка. Довольно высокая, спортивного сложения, смуглокожая брюнетка. Возраст её с трудом поддавался определению — то ли ей двадцать, а может, и все тридцать пять, но в любом случае она не новенькая ученица. Какой-нибудь новый педагог, или студентка-практикантка... Какая, впрочем, разница? Одним наказанием больше, одним меньше...

Незнакомка некоторое время разглядывала гоняющихся друг за другом и пинающих несчастный ботинок детей, затем вдруг повернулась к соседке:

— Привет. Ты Кира Белякова из девятого-В?

— Ну да, — буркнула Кира, — а откуда вы меня знаете?

— В вашем же классе висит фотография, и каждый ученик подписан, — улыбнулась девушка, — ваша Лидия Дмитриевна взяла больничный, и я буду заместо неё учить вас словесности и литературе. А ты что такая кислая? Случилось что?

Слегка растерявшись, Кира вкратце рассказала о злосчастной тройке по биологии и об обстоятельствах, предшествующих её получению.

— Вот как... — кивнула новоиспечённая словесница, — понятно. Ты не покажешь мне школу? Я первый раз здесь...

Они не спеша обошли все этажи, заглянули во все классы и кабинеты. Новую словесницу звали Александрой Антоновной. По пути она расспрашивала девушку о разной мелочи — любит ли она динозавров, не снятся ли ей по ночам два Солнца на небе, читала ли она книгу "Идентификация Борна". Порой вопросы вызывали недоумение и ставили в тупик, а порой были совсем невинными...

— А скажи, Кира, — поинтересовалась словесница, — давно у вас в школе висит вот этот ящик для доносов? — и она указала на небольшую коробочку в вестибюле, с прорезью и надписью "Почта доверия".

— Года два, может, три, — пожала плечами девушка.

— И как эта почта? Работает?

— Не проверяла.

— А вот смотри, — Александра Антоновна указала на выдержанный в бело-сине-красных тонах стенд с портретом Владимира Путина и залитым контуром Российского государства, — ничего странного не замечаешь? Почему контур границ охватывает лишь континент, а Калининградская область, Сахалин, Курильская гряда, полярные архипелаги и Командорские острова отсутствуют? Эти регионы разве не России принадлежат?

Кира пригляделась получше. Ей как-то было невдомёк, что стенд прорисован с грубейшими ошибками.

— А ведь мне говорили, что эта школа — лучшая в районе, — заметила словесница, — ну ладно, поговорили — и хватит. Иди, скоро звонок. Может, ещё увидимся... — и она медленным шагом направилась к лестнице.

Странное чувство завладело Кирой, когда она смотрела на удаляющуюся спину этой... Александры Антоновны. Как будто она где-то видела её, причём не раз. И её волосы — угольно-чёрные, с тёмно-зелёным блеском, очень густые, струящиеся по плечам и спине до поясницы. Может, и ниже, поскольку незнакомая кольцевидная причёска, охватывающая голову словесницы на манер обруча, скрадывала настоящую длину волос. И её загар на лице, шее и руках — явно не прошлогодний.

— Уже второй странный гражданин за утро попался, — сказала себе Кира, — или гражданинка...

К концу шестого урока Кира успела позабыть о странной учительнице русского языка и своих мимолётных чувствах, вызванных её появлением. Она забрала из гардероба пальто с шалью и на выходе со школьного двора встретила Норку.

— Кира, — сказала подружка, беря её под руку, — прости за дуру набитую, но... я ведь объясняла, что начинать надо с рисунков на ногтях больших пальцев, так как они соответствуют левым клеткам, а потом...

— Ой, да поняла я уже всё, поняла... — отмахнулась девушка, — как будто нельзя было сразу понятнее объяснить...

— Ну, ты-то передо мной сидела, а голова твоя где была? На стороне советника Лысого с электропроводкой в башке? Кстати, у тебя есть запись последней игры с Хулиганкой в кедах?

— Есть. Что, тоже собираешься с ней пободаться?

— Её только ленивый не мечтает уделать.

— Я тут сделала некоторые выводы из своих ошибок. Если она не изменит тактику, то слушай...

Кира начала пересказывать подружке свои соображения о предстоящих баталиях с талантливой игруньей(или игроком, кто знает, что за личность прячется под псевдонимом). Норка задавала уточняющие вопросы, а когда Кира закончила, то, приблизившись почти вплотную, зашептала:

— Слушай, Кирка, у меня к тебе одно дело есть... я дома сейчас поем, уроки поделаю и часиков в пять прибегу, у-гм?

— Давай.

— Ну и ладушки. Я тебя на полдороги провожу.

Норка довела Киру до "Лунного венца", чмокнула её в щеку и на прощание сказала:

— Вот что, Кирка. Дома прочти ещё разик про наследование групп крови. Всё, что есть в учебнике, да и про Интернет не забудь. Я сегодня обязательно заскочу, как договаривались, в пять. Ну всё, пока!

Кира поглядела подружке вслед. Норка всегда провожает её до интернет-кафе, и ей не жаль времени. Это при том, что сама живёт совсем рядом со школой.

Она бросила взгляд на плакат с рекламой "Такседо Маска". "Интересно, — думала девушка, — почему главным героем сделали вора, а не кого-нибудь из тех, кто должен его поймать и изобличить? Хотя у нас всегда так — кто ворует вагонами, тот и есть настоящий борец за демократию и свободы..." Ей хотелось зайти в "Венец" и во что-нибудь поиграть, но одновременно с этим очень хотелось перекусить чем-нибудь более серьёзным, чем мороженое или трубочка с кремом. В конце концов желудок победил, и Кира зашагала к мосту на Ключевую...