Ничего на свете лучше нету, чем явиться в среду с того свету (джен)

— И что это такое? — Майкл Корнер вертел в руках небольшую брошюру.

На обложке красовался зеленый фиал с серебристой ящерицей, которая иногда шевелилась или даже ползала по фиалу, обходя его и возвращаясь на свое место. Надпись "Галерея зелий" с до боли знакомыми фамилиями его не радовала.

— Это каталог, по которому можно заказывать зелья. Драко приглашал меня в субботу на открытие их магазина.

От мечтательной улыбки, скользнувшей по ее лицу, у Майкла защемило в груди. Похоже, он проиграл, и белобрысый хлыщ таки увел у него Луну.

"Надо было действовать быстрее", — корил себя Корнер.

— ...Представляешь, Драко помог Лаванде Браун устроиться к ним в лабораторию, у нее будет и работа, и лечение... — наконец прислушался он к речи Луны.

— Малфой помог Лаванде? Сам? — кажется, мир сошел с ума, раз Драко Малфой записался в добрые феи.

— Да, я рассказала ему про ее беду, и он помог. Так мило с его стороны.

"Угу, чего только не сделаешь, чтоб произвести впечатление на девушку. Ладно, Браун помог, хоть что-то хорошее".

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Гарри Поттер. Впервые за много лет Майкл был искренне рад его видеть.

— Гарри, привет. Проходи, — он встал и с чувством потряс его руку. — Поздравляю с рождением сына.

— Спасибо, Майкл. Привет, Луна.

Гарри просто светился от радости.

— Я заскочил за книгой, все никак времени не было. Только что получил отпуск на две недели, побуду с Джинни и Джаспером.

— Я так за тебя рада, — Луна обняла его, а затем протянула книгу. — От миссис Малфой; она сказала, что для тебя важно научиться контролировать потоки своей магии, а тут все подробно описано.

— Спасибо, обязательно займусь этим, — Поттер одарил всех еще одной счастливой улыбкой и вышел.

* * *

Дни на площади Гриммо пролетали незаметно. Радость от рождения сына придавала сил, но все же оказалось, что быть молодыми родителями не так-то просто. Время тихого счастья, когда малыш так мило засыпал на руках у матери или отца, а потом в своей кроватке, иногда — непонятно, от чего — сменялось криками и бессонными ночами. Малыш плакал, а родители могли только догадываться, почему — это им далеко не всегда удавалось.

Нехитрые на первый взгляд процедуры требовали внимания и осторожности, так что, хотя Джинни уже проходила это с маленькой племянницей, за что теперь искренне и часто мысленно благодарила Гермиону, делать все самой или вдвоем с Гарри оказалось несколько сложнее.

Несколько раз приходили Молли, Гермиона и Флер. Их помощь оказалось нужнее, чем Гарри с Джинни предполагали в начале. Поттеры были благодарны за поддержку, но по-прежнему отстаивали свою самостоятельность.

Больше всего помогла все-таки Гермиона. После одного ее визита стену возле кроватки украсил список, в котором перечислялись причины, отчего малыш может плакать и что с этим делать. Проверить, сухой ли, покормить, помассировать животик, дать попить, погладить по голове и так далее. Последним пунктом в нем стояло: "Если он все еще плачет, начинай делать все с самого начала списка". Молодые родители почувствовали себя уверенней.

Все свободное время Гарри проводил в библиотеке, читая книгу, переданную миссис Малфой. Жаль, название ее совершенно не просматривалось на древней обложке. Как много он не знал! "Почему нас не учили этому в школе? Возможно, детей чистокровных этому учат", — с грустью думал он.

Магия…

Он вновь ощутил себя одиннадцатилетним мальчишкой, которому только вчера Хагрид сообщил, что тот волшебник. Он вспомнил то чувство, что испытал в лавке Олливандера, найдя свою палочку. Как тогда потеплели пальцы, а потом прошла едва различимая волна, покалывавшая руку. В ту минуту все было настолько необычным, что это ощущение стало просто частью волшебства, о его природе он и не думал. Да и что там думать-то, в одиннадцать лет!

Во время обучения им рассказывали только как взмахнуть палочкой и какое заклинание произнести, поэтому волшебники в большинстве своем, как он теперь понял, пользовались магией интуитивно, не осознавая, как творится волшебство.

Сейчас же он учился именно осознавать магию, чувствовать ее. Это было и потрясающе, и неимоверно трудно.

В полной тишине библиотеки он садился в любимое кресло и вслушивался в свои ощущения.

Глубокий вдох. Медленный выдох. Очистить сознание. Не думать ни о чем. Руки расслаблены, ладони вверх. Покалывание. Легкое, словно прикосновение перышка.

Силой воли он усилил это чувство. Тепло. Мягкое, уютное. В него хотелось окунуться. Раствориться в этом ощущении.

Сначала Гарри мог вызвать только его, но со временем почувствовал, как потоки магии струятся от руки к руке. Он решил попробовать направить их на что-нибудь еще.

— Кричер, — позвал он.

— Да, хозяин.

— У нас есть вянущие цветы?

— Нет, хозяин.

— Ты можешь мне найти комнатное растение, которое погибает?

— Кричер найдет, хозяин.

Через несколько минут перед Гарри на столе стоял горшок с довольно потрепанной геранью. Она почти засохла, листьев осталось мало.

— Спасибо, Кричер, то, что надо.

Гарри постарался как можно точнее припомнить, какие манипуляции он проводил с доской Уиджи в кабинете Отдела Тайн и что при этом чувствовал. Однако доска — лишь проводник, магию она не генерирует — он это понял давно.

Гарри сел за стол, подвинув горшок с цветком поближе. Закрыв глаза, он постарался почувствовать потоки. В руках появилось тепло, он попытался усилием воли направить магию от ладоней к цветку. Минута, две, три. Он открыл глаза. Чуда не произошло: цветок так и остался точно таким, каким был.

— Агуаменти, — он взял палочку и полил цветок. — Тебе это точно не помешает.

Несколько дней он экспериментировал с геранью, направляя на нее потоки магии, стараясь вдохнуть в него жизнь. Казалось, что затея обречена на провал, но он не сдавался. Параллельно он читал книгу дальше, учился останавливать вызванные потоки, регулировать их интенсивность. Пока получалось не очень хорошо, но Гарри верил в успех.

Вечером к нему в кабинет заглянула встревоженная Джинни с Джаспером на руках.

— Гарри, можно тебя на минутку?

— Конечно, что случилось?

— Не знаю, — устало вздохнула жена. — Снова никак не могу его уложить. На руках засыпает прекрасно, но в кроватке почти сразу начинает плакать. Может, ты попробуешь?

Гарри взял малыша на руки и поцеловал Джинни в аккуратный веснушчатый носик.

— Отдохни, ты, кажется, совсем вымоталась. Иди поешь, а потом полежи. И ничего страшного, если уснешь, я сам справлюсь, хорошо?

Она благодарно улыбнулась и кивнула.

Гарри прошел в их спальню, на ходу баюкая ребенка. Джаспер уснул за пару минут, но Гарри продолжал его чуть покачивать, с нежностью глядя на такого родного и такого крошечного сына.

Подойдя к детской кроватке, он впервые ощутил ЭТО. Он не мог сказать, что это было — словно холод сочился прямо из стены, омывая собой место, где должен был спать Джаспер.

"Вот ничего себе, — мелькнуло в голове, и Гарри переложил сына на плечо, чтобы было удобнее держать его одной рукой. — Надо разобраться, что это за пакость, и побыстрей, а пока..."

Осторожно достав палочку из кармана, он отлевитировал кроватку в другое место, туда, где не ощущалось ничего неприятного, и уложил ребенка. Сын забавно сморщил носик, почмокал губами, но не проснулся. Поправив одеялко, Гарри тихонько отошел.

Он вернулся к месту, где стояла кроватка, и внимательно осмотрел стену, откуда шел холод. "Это же потоки темной магии", — неожиданно понял он. Сам не зная, почему, но он был абсолютно уверен в своей правоте. Никогда прежде Гарри даже не задумывался об этом. Но ведь действительно, старый дом был пропитан темной магией, он всегда об этом знал, но мысли, что потоки магии осязаемы и могут негативно влиять на него, Джинни или Джаспера никогда не приходили ему в голову.

"А что, если и беременность Джинни протекала так тяжело именно поэтому? Мы же спали в этой самой комнате и кровать переставили как раз с этого места". Догадка поразила его. Неужели дом Блэков так и не принял его? Но это же просто дом, пусть и магический. И почему он раньше ничего не чувствовал?

"Надо рассказать обо всем Джинни".

— Ты хочешь сказать, что видишь потоки темной магии в нашем доме? — поначалу довольная выспавшаяся жена посмотрела на него, как на сумасшедшего — ее безоблачное настроение резко изменилось.

— Ты же знаешь о том, чему я сейчас пытаюсь учиться.

— Конечно, но сейчас... У тебя уже так получается?

— Нет, я их не вижу. Чувствую. Когда я вызываю свою магию, это всегда тепло. А здесь лютый холод. Такой струей, — Гарри развел ладони, показывая ее ширину, — и прямо через кроватку и на пол.

— Но тогда… — глаза Джинни расширились от догадки, — тогда мы должны уехать отсюда! Это же может быть очень опасно для Джаспера.

— Не торопись, может все не так страшно, — он подошел и обнял ее. — Мы во всем с тобой разберемся.

— Гарри, а что, если… — она не знала, как сказать, что и его апатия все эти годы могла быть вызвана этой же причиной.

— Ты имеешь в виду твою беременность? — подсказал ей Гарри.

— Да, и это тоже, — согласись Джинни. — Только я подумала про тебя. Ты все эти годы, ну, пока Снейпа не вытащил, был таким... В тебе всегда словно Люмос горел, тогда, когда мы учились, а потом погас. А теперь снова есть.

— А я про ваше здоровье сразу подумал. Нам стоит как можно быстрее подыскать новый дом. Может, для начала вы в Норе поживете, выдержишь несколько дней?

* * *

В ранних зимних сумерках узкая тропинка английского парка чуть похрустывала льдом под ногами, но Драко Малфой не обращал на это внимания — слишком был погружен в свои мысли. Сегодня, закончив работу, он не пошел ни домой, ни к Блейзу — хотелось побыть одному, и так, чтобы его никто не побеспокоил.

Холодный воздух был чист и приятен — после долгого дня над котлами, как оказалось, бодрил не хуже чашечки кофе. Даже того потрясающего кофе, который варила Луна. Драко передернул плечами: тепло воспоминаний неожиданно стало контрастировать с прохладой — одет он был все-таки слишком легко, по крайней мере, точно не для долгих зимних прогулок.

Он повернул в сторону аллеи, ведущей к оранжерее. Там, в тепле можно будет спокойно посидеть и подумать. Миновав стену с плетистой розой, Драко пробежал взглядом по затейливому рисунку стеблей — мать на зиму укрывала эти цветы только чарами — и одним движением палочки открыл невысокую дверь.

В лицо пахну́л запах живой земли, травы, каких-то цветов — такой живой, что первая мысль опять оказалась о Луне, то есть о том, что вот сюда можно привести ее во время свидания — ей тут точно понравится.

"Что, Драко Малфой, не такой уж ты Малфой, — признался он сам себе. — Никогда не думал, что влюблюсь, а вот пожалуйста. И все-таки это здорово".

Он присел на скамейку в уютном зимнем саду, уверившись в том, что именно тут и пройдет его очередное свидание, и резко одернул себя. Мечты мечтами, влюбленность влюбленностью, но МакГонагалл ждет ответа. Можно, конечно, протянуть еще пару дней, но это будет, во-первых, невежливо, а во-вторых — отнюдь не плюсом к репутации.

Кстати, Невилл как раз на это и напирал. Ну да, тут он прав, конечно. Драко вспомнил вчерашнюю встречу: удивление на удивлении. Ладно, МакКош… МакГонагалл застала его во время занятия, точнее, беседы со студентами, но чем он ее так впечатлил, что она даже не зашла? Деликатностью директор никогда особо не отличалась. Открыла у него педагогический талант, ну надо же! С другой стороны, старина Слагхорн, судя по всему, начал что-то вроде итальянской забастовки. Учил, как мог.

Он вспомнил покрытое гнойниками девичье лицо, а потом его мысли переметнулись как всегда, к Луне. Да он бы убил, если бы Слагхорн такое сотворил с ней! Хм-м. А ведь эта... как ее... тьфу, забыл фамилию, она тоже кому-то дорога. Нет, методы Слагхорна просто безобразны! И кого он еще так заколдует или, скорее всего, просто зелье даст?

Невилл опять же не скрывал радости и своей заинтересованности в том, чтобы Драко стал его коллегой. Да, с Невом в любом случае будет неплохо — Драко уже давно понял, что за человек Лонгботтом. С таким хорошо дружить — много не требует, а поддержать готов всегда. А еще имеет собственное мнение по поводу едва ли не всего на свете и, кстати, весьма любопытное.

Но лабораторию он, Драко, бросить не может. Ни в коем случае! Ведь именно ему пришла идея о том, что слюну оборотня и в ране можно нейтрализовать Волчьелычным, и теперь он засел за расчеты совмещения одной из разработок мисс Фарли и этого уникального зелья. Да, он хотел собственный патент! Чем плохо? В конце концов, в Хогвартсе зельеварение много лет преподавали только те, кто имел звание Мастера. И тут он — ни имени, ни звания. Нет, имя-то, конечно, ого-го, но не по нынешним временам.

Вот только ребят жалко. Поговорить со Снейпом, что ли? Кто, кроме него, знает все подводные камни на стезе профессора Зельеварения? Точно. Интересно, он уже ушел к себе или нет? Драко выскочил, не запахивая куртки, и понесся назад в лабораторию — если Северус ушел, то разговор придется перенести на завтра, а хорошо бы уже дать ответ.

Ему повезло: шеф, как Снейпа в глаза и за глаза звали все работники, уже закончил все дела и как раз направлялся к камину. Удивительное дело, но беседа заняла совсем немного времени. Снейп, конечно, один раз съязвил насчет профессора Малфоя, а затем просто предложил свои записи по урокам. Причем не "когда-нибудь потом", а "забери это у меня срочно", так что бывший профессор подхватил бывшего ученика под локоток и запихал в камин, а через несколько минут с совершенно довольным видом всучил ему несколько увесистых папок — по одной на каждый курс. Для "Продвинутого зельеварения" папки были в два раза толще остальных.

Драко был ошарашен, тем более что Снейп сказал, что, по идее, по этим записям можно совершенно спокойно идти и начинать преподавать. После чего без лишних слов отправил его обратно. Малфой едва успел спросить, как они без него справятся с работой, но в ответ получил ехидное, что он, к счастью, не мисс Фарли, катастрофы не случится. Тем более он, мол, и так частенько пропускает рабочее время в угоду другим делам.

Ну… что было, то было, спорить не о чем. Но новая идея… Драко поделился. Снейп сверкнул глазами и одобрил, но под его собственным руководством. Предложил выбрать, чем будет заниматься сам Драко: расчетами, экспериментом и, кстати, поиском испытуемых — к оборотням, проще говоря, кто пойдет? Кого они вообще к себе пустят?

Хороший вопрос… Оборотней Драко знал, но контактировать с ними не рвался, скорей уж, наоборот. Что от Фенрира лучше всего было держаться подальше, что от Люпина, дамблдоровского прихвостня. Нет у него контактов. И быстро ими не обзавестись — не те это существа. Да если и вспомнить о тех оборотнях, кто был на стороне Волдеморта, не больно-то тех заинтересовало бы предложение избавиться от шрамов. Вот разве что их женщин… Ведь и у самих оборотней остаются шрамы от укусов собратьев!

Драко поймал себя на том, что он, как и Снейп, говорить и думать о работе может бесконечно, стоит только этим заняться. После полуночи молодой организм напомнил о том, что ужином его не кормили. Хозяин из Снейпа был так себе, и Драко предпочел отправиться домой: сваренная еще утром овсянка на ужин — это было как-то не для него.

Едва появившись дома, он отправил домовика с ужином к профессору: холодная овсянка могла испортить планы на следующий день. Да, собственно, и о завтраке не помешает распорядиться.

Расчет оказался верным. Утром ни свет ни заря Драко отправился в лабораторию и столкнулся со Снейпом у камина. Тот был настроен куда благодушнее, чем вчера вечером, так что им удалось договориться о том, что Драко делает всю теоретическую работу, а Снейп и мисс Фарли обучают мисс Браун, которая уже весьма неплохо себя зарекомендовала.

В результате Драко придется работать в лаборатории приблизительно два-три дня в неделю, что позволит взять, например, старшие курсы или пятый и седьмой — на подготовку к аттестационным экзаменам.

Драко буквально воспрянул — все складывалось очень даже удачно! А то он ума не мог приложить, как подкатиться с этой идеей к Джемме, а главное, кто будет ведущим новой работы? Он хотел бы взять это на себя, но у Фарли были все права — одно из исходных зелий-то — ее собственная разработка.

Глядя на сияющего Драко, Снейп улыбнулся уголком рта. Он был доволен ничуть не меньше мальчишки: появлялась общая работа с мисс Фарли, причем такая, в которой они окажутся в роли партнеров. Да и Малфой в Хогвартсе будет меньше отвлекать на себя внимание… В школе он придется ко двору, в этом Северус был совершенно уверен. Еще во время учебы благодаря Драко Малфою Крэбб и Гойл смогли прилично сдать зельеварение. Если он так же сумеет работать с целым классом, то честь ему и хвала. Надо только помочь ему заработать патент, а значит, и имя среди зельеваров.

Малфой отправился к матери, а Снейп задумался. Может, дать ему в разработку одну из своих тем, из тех, до которых никак не доходили руки? Например, модифицировать кроветворное при резком ухудшении свертываемости крови — такое часто бывает при укусах магических тварей, а сыворотка от укусов акромантулов у него есть в достаточном количестве, заказывать не придется. Вот если бы добыть кровь, а лучше — молоко единорогов! Если малфоевская изворотливость все-таки не миф, то, может, исхитрится достать?

Он решил поговорить с Драко сегодня еще раз, даже если ради этого ему придется пойти обедать со всеми. В конце концов, они вдвоем всегда могут отсесть за отдельный столик, а остальные не полезут в конфиденциальный разговор. Заодно понаблюдает… И Северус занялся подготовкой инструментов и записей: сегодняшний день, впрочем, как и все остальные, требовал внимательности, сосредоточенности и всех его способностей. Просто потому, что работать вполсилы он не хотел, да и не умел, по крайней мере, с зельями. Магия кипящего котла ждала своего адепта.

* * *

Вернулся Драко не быстро, разговор с матерью занял почти все время до начала рабочего дня. Ему еще повезло, что она сегодня встала достаточно рано.

Нарцисса Малфой от известия о том, что сына приглашают поработать в Хогвартс, вначале даже присела обратно в кресло. А потом в лучших малфоевских традициях выстроила несколько линий "за" и "против". Оказалось, что больше "за", стоило хотя бы подумать о репутации. Да и не впервой бывшему Пожирателю становиться профессором зельеварения, это уж точно. Опыт Снейпа говорил о том, что все это вполне возможно.

Вот только беспокойно это все было. Что скажет попечительский совет? Что скажут остальные профессора? Она никогда не задумывалась, каково было Снейпу, когда он начал работать в школе. По всему выходило, что орден Мерлина ему нужно было давать дважды… Справится ли Драко?

Хотя поддержка директора МакГонагалл и Лонгботтома у него уже есть. Директор — это уже немало. Ну и пока жить в школе Драко не будет; Северус молодец, что посоветовал ему взять для начала старших, тех, кому нужен предмет — так действительно будет проще.

А если действительно придется менять на посту Слагхорна, получится, что Драко по уровню "спустится" — ведь если он вел более сложную часть, то авторитет уже будет работать на него, когда тот перейдет на то, что проще, к младшим курсам.

Будущий профессор Малфой прилетел в лабораторию как на крыльях. Снейп коротко кивнул, и Драко подошел, чтобы выслушать приглашение поговорить во время обеденного перерыва. Отошел от стола шефа он совершенно довольный, по пути шепнув Джемме, что тот в кои-то веки принял приглашение и обедать они пойдут все вместе.

Снейп хмуро взглянул на эту милую, но только не для него, сцену, подозвал к себе мисс Браун, что заставило нахмуриться уже Джемму, но через десять минут они вчетвером уже уточняли график экспериментов.

Лаванда улыбалась, и улыбка, несмотря на то, что была кривой, удивительно украшала ее лицо. Если все так пойдет, то она станет не просто лаборанткой, готовящей ингредиенты — она поднимется на совершенно новую ступень. Одно было страшно — вдруг она не справится? Но ободряющая улыбка Джеммы вселяла уверенность в том, что Лаванде теперь есть, к кому обратиться, и нашлась та, кто ей поможет.

Новый контракт, сумма, обозначенная в нем, заставили ее ахнуть — родителям больше не придется экономить каждый сикль! Как они сегодня вечером обрадуются! Лаванда поправила рабочий халат, надела перчатки и отправилась работать: надо было многое успеть, как всегда. Нарезая мельчайшими кусочками траву моли, она тихонько начала напевать себе под нос. Она обязательно отблагодарит их всех, вот только встанет на ноги окончательно.

* * *

Очередная встреча женского клуба под девизом "я самая обаятельная и привлекательная" по времени нечаянно совпала с еженедельным визитом Молли в Нору — она, как обычно, планировала приготовить Артуру еды на неделю и прибраться: в кухне, в гостиной и в супружеской спальне. В остальные комнаты в доме Артур, очевидно, не заходил совсем.

Заговорщицы уже успели слегка расстроиться, полагая, что встреча в этот день не состоится, тем более что Молли после своего визита на Гриммо днем раньше казалась слегка расстроенной, но та сумела удивить их обеих. Рассеянно выслушав робкие намеки по камину Гермионы на то, что Рози сегодня можно отвести к няне, Молли решительно объявила:

— И Рози, и Вики сегодня проведут день со мной, в Норе.

— Но я хотела, чтобы мадам Прайк почитала ей… — попыталась возразить Гермиона.

— Ты что, сомневаешься в том, что я умею читать? — скептически осведомилась Молли.

— Конечно, нет, но…

— Вот и не спорь, — кивнула Молли. — Я же не вмешиваюсь в ваши, — она посмотрела назад, на стоящую в гостиной Флер, — и ваши методы воспитания, вот и вы доверьтесь мне, не мешайте мне тоже. Кроме книг и всяких там развивающих мышление игр девочки должны учиться быть хозяйками. Знаешь ли, когда дом полон мужчин и все они — сюрприз! — хотят вкусно поесть, а ты ежедневно пытаешься справляться с такой задачей, мышление еще как развивается.

Да-да, конечно, я понимаю, что они еще маленькие, — снова остановила она вскинувшихся было уже обеих невесток Молли, — но они должны наблюдать и видеть… И помогать немного они тоже смогут. И потом, если вы появляетесь в Норе только по большим праздникам, и моя дочь — тоже, хотя сейчас ей, конечно, не до этого, — у внучек нет никаких очень важных дел, чтобы не приходить туда чаще.

Так что я беру Виктуар с собой, а ты, Гермиона, приводи Рози сразу в Нору перед работой, — победно заключила Молли. — И эту… книжку свою драгоценную тоже захвати.

Флер из-за ее спины улыбнулась Гермионе и молча показала знак "виктория".

* * *

Рози доставил в семейный дом Рон, на котором Гермиона неожиданно для себя с блеском отработала парочку приемов, подсказанных ей Флер на предыдущем занятии. Две-три минуты тщательно выверенного разговора, и вот уже дражайший супруг сам изъявил желание сопроводить дочку к бабушке. Гораздо больше проблем вызвали сборы самой Рози, которая пожелала во что бы то ни стало взять с собой Джинджера. Потребовались долгие уговоры и объяснения, что Джинджер еще слишком мал, чтобы испытать потрясение при встрече с курами или садовыми гномами. О возможном нешуточном потрясении последних при встрече с самой Рози Рон с Гермионой предпочли не думать.

К тому же Рон — на этот раз точно сам! — вспомнил про большой семейный совет на Гриммо и про то, что его отец тоже нуждается в общении с собственными детьми. Поэтому Рон не только доставил Рози, но и сразу же отправился на его поиски.

Артур обнаружился в сарае, где он дисциплинированно механически кормил кур, не выходя из глубокой задумчивости.

— Привет, пап, — негромко пробасил Рон.

Артур обернулся, глядя на него печальными выцветшими глазами.

— Здравствуй, сынок, — наконец сказал он, отставляя в сторону коробку с кормом. — Решил навестить старика?

— Я, — смутился Рон, — привел Рози, и мама с Вики в доме. Я сейчас уйду на работу, мама решила сегодня посидеть с девочками, — и торопливо добавил: — Но я обязательно сегодня заскочу пообедать, и мы поболтаем, ладно?

— Конечно, — бледная тень улыбки легла на лицо Артура.

— Ну, я… пойду пока, — неловко переступил с ноги на ногу Рон, — я обязательно буду на обеде, — он развернулся и направился к дому.

Аппарируя на работу, Рон как заклинание повторял: "Никаких задержек или авралов, брат. Когда угодно, только не сегодня. Я обещал отцу".

* * *

Сегодняшняя беседа Гермионы и Флер, впрочем, была посвящена не столько женским секретам — женщины разумно решили, что несомненный утренний успех в общении с Роном говорит о том, что Гермиона на верном пути, и можно уже переключиться на первоочередную задачу. В конце концов, Рон — законный муж и никуда в ближайшее время не денется. Правда, сама Гермиона собиралась кое-куда "деться", а именно, в Египет, да еще — о ужас! — к совершенно незнакомому мужчине. Впрочем, Рон это прекрасно понимал, к тому же он сам некогда и предложил обратиться за помощью к Биллу. В том, что единственный компетентный египтолог оказался мужчиной, никто не был виноват. А вот что мистер О́нидан еще и несомненный дамский угодник… Нет, Рон вполне мог прожить и без этой информации.

В общем, речь наконец зашла о том, как молодая, красивая — Флер каждый раз произносила это слово с особым нажимом — и умная женщина может завладеть вниманием мужчины, причем не давая ему ни малейших намеков на то, что их отношения могут выходить за рамки рабочих. К тому же, сегодня и Билл в первой половине дня был дома и охотно присоединился к обсуждению.

— Это непросто, — согласно кивнула Флер, глядя на встревоженную Гермиону, — у тебя не было достаточной тренировки в детские годы. Но ничего невозможного от тебя не потребуется.

— Я не понимаю, — убито проговорила Гермиона, — как я могу показать, что я… да-да, я помню, что я красива, речь не об этом. Как я могу заинтересовать этого мистера О́нидана, если у меня самой интерес к нему напрочь отсутствует?

— Неправда, — мягко возразила Флер, — у тебя к нему четкий и явный интерес. С профессиональной стороны, а не с чувственной, вот и все.

— Но…

— Гермиона, запомни одно: мистер О́нидан — знаменитый в магическом мире египтолог. Понимаешь, известный специалист, а не известный своими выходками неуравновешенный ловелас. Он не набросится на тебя и не утащит в укромный уголок, если ты сама этого не захочешь.

— Стоп, не сверкай глазами, мы понимаем, что этого не произойдет, — вмешался Билл. — У тебя конкретная задача: добыть нужные сведения, и это главное. Не смотри на него, как кролик на удава, но и не рвись показать свою превосходную эрудицию. Во всем нужна мера, понимаешь? — он извиняюще улыбнулся.

— Выключить "невыносимую всезнайку", — покладисто кивнула Гермиона.

— Но не до конца, — тихий смех Флер ручейком побежал по гостиной. — У тебя ведь уже получалось привлечь именно своим естественным поведением мужчину.

— У меня? Когда? — удивилась Гермиона. — Ты сейчас про Рона?

— Нет, дорогая, я про Виктора Крама. Слава Мерлину, я была свидетелем, как он на тебя смотрел на том Святочном балу.

— Ну, да… смотрел, — смутилась Гермиона, — но…

— Но впервые встретились вы, готов спорить, в библиотеке, — снова вступил Билл, и все они рассмеялись.

— Естественно, в библиотеке, — улыбнулась Гермиона, — где же еще.

— И ты не бросилась к нему на шею и не попросила автограф. Ты не вздыхала поминутно и не хлопала ресницами. Вы просто вели обычную, естественную беседу, но, — Флер торжественно подняла палец, — он же тобой заинтересовался. Причем настолько, что пригласил тебя. Надеюсь, ты не думаешь, что Виктор сделал это, чтобы выведать какие-нибудь страшно секретные сведения или тайные знания у девочки, что на три курса младше его?

— Да какие там знания, — Гермиона махнула рукой. — Мы говорили о всяких пустяках.

— Именно. А с другой стороны, Крам не стремился сблизиться с тобой больше дозволенного и вел себя прилично, не так ли? — притворно нахмурился Билл.

— Он вел себя идеально, это правда.

— Вот это и называется: проявить интерес к девушке или женщине, — подытожила Флер. — С этого и начинаются некие взаимные отношения. А уж подбрасывать дров в этот костер или позволить ему спокойно угаснуть — решать только тебе. И не бойся. Мужчины в подавляющем большинстве — существа робкие внутри, даже если внешне внушают страх.

— Да я не то чтобы боюсь, — возразила Гермиона, — для меня главное — добиться поставленной цели, узнать нужную информацию и увидеть путь дальнейших изысканий. Лишь бы это не сорвалось.

— Увидишь, — Флер приобняла ее, — какая бы ни была верткая рыбка, с твоего крючка она не сорвется. Примани ее, поводи немного на мелководье, зачерпни в ведерко, а потом…

— А потом отпусти в реку, — умиротворенно закончил Билл.

* * *

Лаванде казалось, что все это происходит не с ней — прощаясь со всеми в конце рабочего дня, она старалась не выглядеть слишком потрясенной и смущенной, но понимала, что ей это не очень удается. Мысли прыгали и не желали выстраиваться в стройный ряд планов и грядущих событий. Деньги! Она получит новую зарплату уже накануне Рождества и сможет купить всем подарки — новую одежду сестренке, книги для папы, а маме что подобрать? Конечно, ей давно нужна новая зимняя мантия, и обязательно синяя, под ее глаза… Да и их квартирка давно нуждается в ремонте, хотя бы самом простом.

А главное, у них будет настоящее Рождество — с елкой, игрушками, горой сюрпризов под ней, любимыми блюдами — все, как в детстве. И, может быть, она даже почувствует рождественское настроение — уже и не помнится, каково это, надо вспоминать. Все теперь придется вспоминать заново, потому что у нее, Лаванды Браун, точно есть будущее! Она уже не бесполезное чудовище, прячущееся от мира в своей комнате, а молодая девушка, чьи способности уже высоко оценили, и она может приносить пользу своей семье и не только, нести ответственность за свою жизнь и собственный выбор. Осталось только дождаться того времени, когда она вернет свое прежнее лицо, наденет красивое платье…

Лаванда и не заметила, что, задумавшись, уже прошла приличное расстояние пешком, а ведь надо аппарировать — иначе до дома не доберешься. А стоит поторопиться, чтобы поделиться хорошими новостями.

— Мама! — Лаванда не удивилась, что та стоит у плиты. Обычно папа возвращался немногим позже нее, и к этому времени все уже было готово.

— Что-то случилось, милая?

— Да, вот, смотри! — протянув контракт, она с удовольствием наблюдала, как меняется лицо мамы, как расцветает на нем радостная улыбка. Хватит уже переживать за дочь, можно и порадоваться!

— Я не сомневалась, что ты справишься! Но чтобы так! Надо же, помощник ведущего зельевара, это самого Снейпа, что ли? Ой… Радость моя, ты уверена, что выдержишь? Нет, что ты справишься, я верю, но Снейп?

Как же приятно, когда родные руки обнимают тебя, когда есть кто-то, кто любит и верит в тебя особенно когда уже знаешь, каково самой потерять эту способность.

— Их у нас трое, ведущих, а я буду работать с мисс Фарли и мистером Малфоем. А Снейп вроде как куратор, и он совсем не такой, каким был в школе, правда, мама. Да я же рассказывала! Ох, мне и самой еще не верится, что все это происходит на самом деле! — казалось, от нее исходит сияние. — Но теперь нам станет намного легче. Пришла моя очередь вам помогать!

— Лаванда, нам не нужны твои деньги. Сейчас, когда нет бешеных счетов из Мунго, на расходы нам вполне хватает. Лучше отложи — твое лечение идет успешно, кто знает, вдруг летом ты уже сможешь пойти на курсы? Или ты передумала становиться воспитателем и решила остановиться на зельеварении?

— Мама, пока я решила вернуть свое лицо и зарабатывать, чтобы у нас снова появился дом, пусть даже съемный, здесь тесно. Я не загадываю так надолго вперед. Пока я просто хочу красивого Рождества, чтобы положить вам под елочку только то, о чем действительно мечталось!

— Наконец-то я начинаю узнавать свою прежнюю дочь!

Миссис Браун начала накрывать стол к приходу мужа, и дочь с удовольствием подключилась к ней.

— Знаешь, я уже узнавала про летние курсы — они проводятся полный день в субботу, и по четыре часа в один из будние дни. Ты могла бы договориться в лаборатории и попробовать совмещать. Кстати, когда ты последний раз смотрелась в зеркало?

Лаванда помрачнела. Она продолжала игнорировать зеркала. Наносить утром и вечером мази и прочие притирания и гели, которые выдавала ей Джемма, можно было и так — промахнуться было невозможно. Зеркал в ее жизни давно уже не было, и мама об этом знала. К чему портить настроение больными вопросами?

— Не знаю, — буркнула она в ответ. — Мне надо переодеться, скоро ужин.

— Позже, — голос мамы стал неожиданно твердым.

Она взяла удивленную дочь за руку, подвела к окну, достала из ящика небольшое, с ладонь, зеркало и вручила его дочери. Смотреть не хотелось, но… Кажется, шрамы стали более бледными? Лаванда провела пальцем по одному из них и с удивлением поняла, что рубец уже почти совсем твердый, а некоторые участки стали сглаженными. И цвет лица однозначно улучшился, стал более ровным. Наверное, поэтому во время еженедельных тщательных осмотров Джемма все время улыбалась, делая отметки в своей тетради? Получается, только она сама не видит результатов? Она сглотнула. Вот дурочка, это же такая радость, но почему в глаза печет и все расплывается?

— Заметила, наконец? — мама продолжала улыбаться, смахивая слезинки с ее щек. — Если так пойдет и дальше, к лету от твоих шрамов может и следа не остаться. А к осени ты получишь диплом воспитателя и сможешь дальше решать, что тебе делать со своей жизнью. Так что лучше откладывай эти деньги.

— Но подарки на праздник я все равно куплю, — упрямо вздохнула Лаванда, невольно признавая мамину правоту. Зельевар или воспитатель — учиться ей однозначно будет необходимо, она и так потеряла столько времени…