Будни Уолдена МакНейра, Пожирателя смерти и ликвидатора опасных существ. Смеркуты (джен)

— Цел? — услышал МакНейр голос Робардса и заставил себя приподняться.

— Более или менее, — сказал Уолден. — Надо убираться отсюда — но предскажу, что аппарировать с этой дрянью не выйдет.

— Разберёмся, — Робардс наклонился и протянул ему руку. — Сейчас домой — а смеркутом я займусь.

Они аппарировали прямо в ту комнату в доме, где стояла кровать — и Робардс, подвесив под потолок светящуюся сферу, присвистнул, помогая МакНейру сесть:

— Сейчас целителя приведу. Сам разденешься?

— Что там? — спросил МакНейр, разглядывая свои покрытые какой-то слизью и волдырями руки. Надо было надеть перчатки! И вообще защиту. Чем, чем он думал?! Кретин!

— Примерно то же, — ответил Робардс. — Идём в душ — полагаю, надо смыть это. Хуже точно не будет.

— От горячей воды? — с сомнением спросил МакНейр, впрочем, подчиняясь. Голова кружилась по-прежнему, и он схватился за Робардса, чтобы устоять на ногах. — Пляшет всё, — объяснил он. — Словно пьян.

— Глаза закрой, — посоветовал тот. — И идём.

Робардс довёл его до ванной и, похоже, поколдовал над водой, потому что когда МакНейр встал под душ, та оказалась прохладной — может быть, даже слишком. Хотя нет, нет — вода была идеальна.

— Не три, — посоветовал Робардс. — Я скоро вернусь.

И исчез, аппарировав — стоящий под душем Уолден узнал характерный хлопок. Ему было больно и жутко досадно. Совершить такую ошибку! Как новичок. Словно и не было четверти века в Отделе — он даже перчаток не надел! Причём забрал же из дома — и не надел. Кретин!

Впрочем, что толку было себя ругать? Боль это не облегчало, выводы МакНейр сделал — следовало успокоиться и попытаться получше смыть с себя эту гадость. Кажется, вместе с кожей — но это не страшно. Кожу легко нарастить, тем более что её ведь не пластом с него срезали, а так, поверху. Ерунда. Можно справиться за ночь.

К тому моменту, когда в доме снова появился Робардс с целителем, МакНейр уже лежал в кровати и почти спал. Он бы и вовсе заснул, если бы не противная то ноющая, то жгущая боль и так и продолжающая кружиться голова.

С этого симптома целитель — пожилой мужчина с совершенно седыми волосами до плеч и приятным круглым лицом — и начал:

— Голова кружится?

— Ещё как, — отозвался МакНейр, с некоторым трудом разлепив тоже пострадавшие губы — и с силой выдохнул от резкой боли. Как корку содрать с раны, тьфу.

— Пейте, — велел целитель, — поднося к его губам извлечённую из воздуха чашку, куда ловко вылил содержимое нескольких флаконов. — Будет очень горько, но придётся потерпеть.

Горько было не то слово — МакНейр, в целом, привыкший к самым неприятным вкусам и способный когда-то на спор залпом выпить полный стакан лучшего огденского, задохнулся и, закашлявшись после первого же глотка, широко распахнул глаза. Целитель весело ему подмигнул, и Уолден, выдохнув, допил зелье залпом — и вода, которую тут же протянул ему целитель запить эту дрянь, показалась ему восхитительно сладкой.

— А вы молодец, — сказал он одобрительно. — Ядрёный составчик, а?

— Никакого виски не надо, — сипло проговорил МакНейр. Однако зелье действительно помогло: головокружение почти сразу же прекратилось, так же, как и ощущение тяжёлого опьянения, мучившее его всё это время. — Что это было?

— О, это весьма сложный рецепт, — довольно сказал целитель, расставляя на невесть откуда взявшимся столике банки, флаконы и плошки. — Слизь, от которой вы пострадали, не является в полном смысле ядом, — сообщил он, размешивая что-то в одной из фарфоровых мисок. — Скорее, это смесь ферментов… Как лечиться будем — быстро и больно или…

— Быстро и больно, — ответил МакНейр — чем заслужил ещё один одобрительный кивок:

— Правильно, молодой человек. Так и надо. К утру будете как новенький… приходилось уже растить кожу?

— Много раз, — Уолден бы улыбнулся, но не стал делать такой глупости.

— Значит, знаете, что вас ждёт… что ж вы так неаккуратно-то? — сокрушённо спросил он. — С голыми руками на смеркута?

— Дурак, — признал МакНейр.

— Не стоит так больше делать, — укоризненно проговорил целитель. — На лицо маску драконьей кожи — и главное, защитить дыхание. Пары слизи чрезвычайно токсичны… завтра вас ждёт лучшее похмелье в вашей жизни! — радостно пообещал он.

— А зелье какое есть? — с шутливой тоской поинтересовался МакНейр.

— Есть, — покивал целитель. — Всё есть… начнём? — спросил он, беря миску с зеленоватой мазью в левую руку.

— Секунду, — попросил МакНейр и поглядел на Робардса. — Забрал?

— Порталом, — кивнул тот. — Отдыхай — я завтра зайду. Камин тут не подключён, — сказал он целителю. — Вы доберётесь сами?

— Да уж как-нибудь, — ответил тот — и, взмахнув палочкой, поднял в воздух первую порцию мази. — Начнём с лица, — решил он и велел МакНейру: — Ложитесь и закройте глаза. Будет больно.

Больно действительно было — но, во-первых, не в первый раз, а во-вторых, до Лордова круциатуса это всё равно не дотягивало. Так что МакНейр терпел, иногда шипя, целитель — с которым их друг другу, кстати, не представили — балагурил, и так прошла оставшаяся часть короткой летней ночи. А когда за окном начало светлеть, боль утихла, и целитель, накладывая очередную порцию мази и закрепляя, наконец, её чарами, сказал:

— Ну вот и всё. Теперь выпейте это — я, так и быть, избавлю вас от похмелья — и спите, сколько будет спаться. И больше никогда так не делайте.

— Не буду, — пообещал МакНейр, пытаясь представить себе конструкцию кожаной маски. Это было смешно: судьба у него, что ли, такая, на службе маски носить?

Это зелье было почти приятным — цитрусово-мятным и освежающим. Кажется, Уолден заснул до того, как целитель собрал всё своё барахло — во всяком случае, аппарационного хлопка уже не услышал.

Робардс же вернулся домой под утро — и, осторожно улёгшись рядом с крепко спящей женой, долго лежал без сна, глядя в постепенно светлеющее за плотной шторой окно. Задремал он уже почти с солнцем — и, проснувшись через пару часов, не стал завтракать, а отправился в министерство. И к девяти утра уже ждал Шеклболта у кабинета.

— Докладывай, — глянув на выражение его лица, велел тот, едва появившись. И, выслушав короткий доклад Робардса, спросил удивлённо: — Так это же хорошо? Первая убитая тварь! А у тебя такой вид, будто ты любимую прабабку похоронил. Лично и только что. Ты не рад?

— Рад, — сумрачно отозвался Робардс.

— В чём дело? — спросил Шеклболт, подходя к идеально вытянувшемуся в струну Робардсу. — И отомри ты, бога ради, и сядь. И скажи, что не так. Он сильно покалечился, и придётся ждать?

— Нет, — Робардс в самом деле сел, однако выглядеть менее прямым не стал. Даже, пожалуй, наоборот, если это было вообще возможно. — Днём уже будет в форме.

— Тогда в чём дело? — Шеклболт придвинул себе стул и сел рядом, а не через стол.

— Да отлично всё, — Робардс скривился.

— По тебе видно, — покивал Шеклболт. — Что не так, Гавейн?

— Да всё так, — устало отмахнулся тот и, наконец, опёрся о спинку стула. — Смотрю на него — и не могу не думать о том, что этот блестящий профессионал творил в конце семидесятых и девяностых. Сколько на нём смертей и каких? А мы его выпускаем. И всё ведь правильно.

— Ну погоди, — успокаивающе проговорил Шеклболт. — Это только первый смеркут.

— Тот случай, когда оба результата хуже, — сказал Робардс. — Я хочу, чтобы он их всех добил. И, похоже, он сможет — хотя нынешний не то что дитёныш, скорее, взрослый подросток. Но ведь и для МакНейра он первый. Так что шанс есть. И думает он как надо.

— Давай ты отложишь переживания о том, что мы выпускаем на волю Пожирателя до того момента, когда это станет актуальным, — предложил Шеклболт, немного подумав. — Вы же вместе сейчас работаете.

— Это-то причём? — искренне удивился Робардс — и когда Шеклболт рассмеялся, улыбнулся тоже. — Да нет. Дело есть дело.

— Не сомневаюсь, — Шеклболт широко ему улыбнулся и предложил: — Кофе?

…МакНейр же, проснувшись, долго лежал, пытаясь сообразить, который сейчас час, но почему-то не открывая глаз для того, чтобы посмотреть на унесённые, среди прочего, из родного дома часы.

— Хватит притворяться, — услышал он голос Робардса. — Третий раз являюсь. Вставай.

— Сколько времени? — спросил Уолден, открывая всё же глаза и потягиваясь.

— Три пополудни, — сообщил ему Робардс и кивнул на стул. — Я так понимаю, из всей амуниции тебе не хватает лишь маски?

— У меня была, — сказал МакНейр, садясь и с признательностью глядя на стопку чистой одежды на стуле. — Спасибо.

— В виде исключения, — прокомментировал этот взгляд Робардс. — Была?

— Была, — кивнул МакНейр, с удовольствием разглядывая вполне нормальную кожу на своих руках. — Я её лишился незадолго до ареста. Так вышло. Тем более, что тут всё равно особенная нужна, — продолжал он, начиная одеваться.

— С воздушным карманом, — кивнул Робардс. — Я говорил с мастером — он за пару дней сделает.

— Что смеркут? — с острым интересом спросил МакНейр.

— Это молодняк, — Робардс присел на второй стул. — Ему около года — почти взрослый, но ещё не совсем. Самец. Очевидно, поэтому он и выбирал детей и подростков.

— Одно из двух: либо они достаточно разумны для дрессуры, либо кто-то их направляет, — сказал МакНейр, вставая. — И я определённо предпочёл бы второе. А ты?

— Разумные опаснее? — ответил вопросом на вопрос Робардс.

— Намного. Поверь, — МакНейр направился в ванную и крикнул из коридора: — А что говорит Скамандер?

— Он ими никогда вплотную не занимался, — с досадой ответил Робардс. — Но говорят, что они неприручаемы.

— Это не одно и то же, — МакНейр, открывший было дверь ванной комнаты, закрыл её и вернулся. — Дрессируют и вполне диких тварей — есть методики. К тому же, те, кто почитается таковыми у нас, могут считаться вполне пригодными даже для одомашнивания в других странах.

— Например? — с острым интересом спросил Робардс.

— Большинство крупных кошек, — ответил МакНейр, возвращаясь в ванную комнату.

Пока он там был, Робардс продолжал сидеть в комнате, обдумывая услышанное, а когда тот вернулся, спросил:

— Откуда ты знаешь?

— Когда-то мне полагалась часть добытой твари, — напомнил МакНейр. — И порой она бывала живой. Я тогда изучил рынок и узнал много интересного.

— Смеркут стоит, кстати, весьма дорого, — заметил Робардс с иронией.

— Но я же не на службе, — напоказ вздохнул МакНейр. — Так что я бы позавтракал… и хватит. Поглядеть на него мне, наверное, нельзя?

— Поглядеть? — удивился Робардс. — А нужно?

— Это было бы полезно, — кивнул МакНейр. — Я же никогда вблизи их не видел.

— Пожалуй, я это устрою, — пообещал Робардс. — Других нападений вчера не было — но…

— Я помню, — МакНейр бросил взгляд на висящие на стене карты. — Сколько там домов выпадает?

— Девять, — Робардс подошёл к карте и поярче подсветил два круга, внутри которых белыми точками зажглись дома волшебников. — Скверно то, что у нас на подходе сразу два смеркута.

— И аппарация, — напомнил МакНейр. — Если повезёт, мы успеем. А если нет — придётся отгонять одного Патронусом. И ловить следующей ночью.

— Посты будут, — пообещал Робардс. — Завтракай, а я пока попробую устроить тебе знакомство с твоей ночной жертвой.