Трое в лодке, не считая Паккуна (джен)

Остановиться решили в уютном закутке реки, образовавшемся за песчаной косой. Было сухо и тепло, даже, пожалуй, душно. Однако, погода в этих краях нередко была переменчива, и наши герои решили не испытывать судьбу, поставив палатку, которую все-таки с собой захватили, ибо «ставить домик» Ямато наотрез отказался, мотивируя тем, что и так чертовски устал, работая веслами, не хватало еще понапрасну тратить кучу чакры, когда и так сухо-тепло-комфортно и прочее. (О чем ему еще предстояло пожалеть.)

Началось все с того, что Гай взялся ставить палатку, заявив, что он, Майто Гай, лучший в мире установщик палаток. Какаши с Ямато обреченно переглянулись. Если Гай что затеял, его уже не остановить. Разумеется, от помощи он наотрез отказался.

Когда со сторонами, лицом-изнанкой и конструкцией Гай определился, он начал резво забивать колышки своей силой юности. Поскольку колышков было раза в два меньше, чем их должно было быть, Гай вместо них начал использовать подручные средства, включая ножи, вилки, кунаи и все то, что хоть отдаленно могло напоминать колышки. Молоток, которым Гай размахивал излишне активно, вскоре сорвался и улетел в неизвестном направлении. Поскольку было уже темновато, чтобы искать его по кустам, Гай, недолго размышляя и несильно сомневаясь, схватил свою старую добрую боевую подругу — чугунную сковородку и продолжил забивать ею. Звуки, которые он при этом издавал напоминали марш отчаянных барабанщиков, возвещающий Первую Мировую.

Какаши, глядя на это непосильное для среднестатистических человеческих нервов зрелище, быстро сообразил, что к чему, и смылся собирать для костра ветки.

Ямато как раз закончил перетаскивать нужные вещи из лодки и, округлив глаза, наблюдал за тем, что вытворяет Гай. Такой мастер-класс по установке палатки при помощи подручных средств домашнего обихода он явно видел впервые.

Все бы было хорошо, но последний кунай, который Гай заколачивал в землю вместо колышка, наткнулся на камень. Камень был глубоко в земле, судя по всему, очень большим и выкапыванию не подлежал. Надо было либо передвигать палатку в сторону, либо оставить последний колышек не вбитым, авось не завалится. Но Майто Гай привык доводить дело до конца и сдаваться не привык! Не таков был Майто Гай! Он открыл ближайшие из своих любимых врат и жахнул сковородкой со всей дури.

Набат, который издала сковородка, было слышно далеко по ту сторону реки. После этого старая верная боевая подруга жалобно скрипнула и навеки рассталась со своей ручкой. Кунай же глубоко и прочно вошел в камень.

Гай довольно оглядел дело рук своих. Палатка, до того вполне уверенно державшаяся на ножах и вилках, лежала скомканная вперемежку со столовыми приборами и веревками.

— Придется начинать все сначала, — подытожил Зеленый Зверь и отважно принялся за работу.

Быстро темнело. Ямато начал помогать Гаю распутывать комок из веревок и брезента, образовавшийся из-за выпущенной силы врат. В результате они запутались еще больше, затянув морским узлом одни веревки и случайно оторвав другие, где не надо. У Гая в руках остался «лишний кусок» от палатки. Пытаясь понять, где он его отодрал, они растянули брезент, сунувшись под него с головой, оступились (с шиноби такое тоже бывает), споткнувшись об неизвестно откуда вылезшего Паккуна, навернулись и закрутились в брезент. Пытаясь выбраться, Гай случайно заехал по носу Ямато. Тот, не желая оставаться в долгу, пнул наугад со всей дури, наткнувшись ногой на тот самый кунай, гордо торчащий из злосчастного камня, подобно легендарному мечу короля Артура. Гай попыток выбраться не оставлял, и снова заехал Ямато, на этот раз по ребрам. Завязалась драка.

Какаши, стоя с охапкой хвороста в руках, с удивлением смотрел на эту возню под брезентом палатки и просто не мог удержаться, чтобы не спросить:

— Гай, Ямато, чем вы там занимаетесь?

— Палатку ставим, — дружно донеслось из-под брезента.

— Ах, это так теперь называется, — пошутил Копирующий, однако шутку так никто и не оценил.

— Какаши! Спаси меня от этих извергов! — приглушенно донеслось откуда-то, предположительно, из пространства между Гаем и Ямато.

Какаши кинул на землю сухие ветки и кинулся выуживать Паккуна, пока его случайно не раздавили. Под руку весьма кстати подвернулась та самая дырка, которая образовалась при отрывании Гаем «лишней запчасти» и которую Гай с Ямато так безуспешно искали.

Вскоре Гаю окончательно удалось прочно встать на ноги, поставив при этом Ямато всего пару дополнительных шишек. Он радостно просунул голову в дырку, проделав еще парочку для рук, после чего стало ясно, что палатка окончательно и бесповоротно испорчена.

Какаши, решив, что эксцессов на этот вечер уже хватит, ловко соорудил костер самым обычным способом, благо две последние спички, случайно завалявшиеся в кармане вместе со смятым коробком, уже давно высохли, и быстро принялся готовить незамысловатый ужин, пока Гаю с Ямато снова не пришло в голову «поиграть в кулинаров».

Поужинав, уставшие от столь активного отдыха шиноби, не особо долго размышляя, решили заночевать прямо в лодке, поставленной на якорь у берега.

Ямато еле втиснулся между Гаем и Какаши. «Ничего, — думал капитан, — зато мне теплее всех будет, если ночью похолодает». Сверху на нем развалился Паккун. Несмотря на небольшие размеры, пес имел вполне-таки ощутимый вес, и капитан попытался его согнать. В ответ Паккун пригрозил согнать его самого и занять его место. Тогда Ямато коварно решил подождать, пока пес уснет, и вышвырнуть его за борт, чтоб не наглел.

Однако ночь и не думала становиться хоть сколько-то холоднее, наоборот, стояла такая духота, что даже комары пищали еле-еле. Несмотря на усталость от гребли и сегодняшних приключений, Ямато никак не мог уснуть. Было и так душно, а тесное соседство, особенно с Гаем, создавало эффект раскаленной печки. Да еще в добавок Гай храпел, да как! С другой стороны Какаши присвистывал ему в качестве аккопанемента, а сверху еще и прихрапывал лежавший на нем Паккун, так и норовивший заехать ему в нос задней лапой, которой время от времени подергивал во сне. Ночь обещала быть длинной…