Гарри Поттер: возвращение ушедших (джен)

С утра Кира успела лично пообщаться с бойцами, сменившимися с дежурства у автомойки Баблфлопса. Благо накануне Арчи отнесся с пониманием к принятому ею решению и даже подчеркнул, что уважает Киру как своего предводителя и находит ее достаточно опытной для самоличного правления. Предводительница рассудительно отнесла эти слова на счет формальной вежливости, а не готовности к реальным переменам.

Следующей в ее графике была тренировка по рукопашному бою. Молодые здоровые женщины племени должны быть готовы к поединкам и битвам наряду с мужчинами, и предводительница не исключение.

Приняв душ, уделила время Ховлану — заместителю по хозяйственной части, который просил выделить людей для заготовки леса и последующих работ по ремонту части ограждений и патрульных кабинок. На соблюдении такой формальности, чтобы наиболее влиятельные члены племени взаимодействовали по важным вопросам не напрямую друг с другом, а через предводительницу, с самого начала настаивал Орикс. Он говорил, что на соблюдении ритуалов держится порядок. Были те, которые видели в этом стремление шамана прибрать власть себе. Их подозрения в итоге не были лишены оснований. Но требования поддержал военачальник. Остальным пришлось принять их как данность. Кира всегда была благодарна Ориксу за то, что он всячески берег ее статус и имидж, поскольку выполнять роль вождя и при этом понимать, что все видят в ней слепую куклу, совершенно не разбирающуюся в происходящем, было бы для нее невыносимо. Пришлось встретиться с Арчи и передать ему просьбу завхоза.

Поразмыслив, вызвала Малену — директора школы, с которой когда-то в детстве дружила, и распорядилась подумать над включением в учебные планы выездных экскурсий в города магглов с целью знакомства с их миром, посещения выставок и музеев.

Обнаружив, что до одиннадцати еще целый час, Кира занялась изучением учебника по экономике. Читая о рыночных отношениях, производственных возможностях и экономической эффективности, она увлеклась идеей об организации производства продукции, которая пользовалась бы спросом у магглов. Вчерашняя прогулка произвела на нее сильное впечатление и убедила в необходимости более активного использования маггловской техники, но для этого нужны деньги. Без них же пришлось бы и дальше довольствоваться тем, что собирать металлолом со свалок и по возможности реставрировать его. В дальнейшем она планировала поделиться своими идеями с Ориксом и заручиться его поддержкой, но вначале нужно было все обдумать самой. И первый вопрос, на который она никак не могла найти ответ: что они, собственно, могут предложить, кроме грибов и ягод?..

Спохватилась Кира в 10.50, а еще следовало переодеться и уложить волосы. Она умела все делать быстро, по-армейски, но все же не мгновенно. Косметикой она не пользовалась. До недавнего времени ее просто не заботила внешняя привлекательность. Теперь обстоятельства поменялись, но косметики не было, а если бы вдруг и появилась — она смутно представляла, что с ней делать. Тем не менее своим отражением в зеркале Кира осталась довольна. Часы показывали 10.55.

«Успеваю!» — только и успела она подумать, как на пороге возникла парочка молодых анимагов. Джени и Лан пришли просить разрешения и благословения предводительницы на создание семьи. Развернуть их на сто восемьдесят градусов и предложить прийти в другое время она посчитала неправильным. Выслушала. Чуть ли не скороговоркой сказала то, что требовала традиция: «Рада… Благословляю… Даю наказ…» — и отправила к Ориксу. Подумала о том, что по таким делам могли бы и напрямую идти к шаману: «Надо поднять при случае этот вопрос…»

На ходу сообщила адъютанту на первом этаже, что отправляется на встречу с представителями Хогвартса для обсуждения планов сотрудничества. Орикс о ее планах был в курсе со вчерашнего вечера.

Еще нужно было дойти до КПП, и не бегом, а степенно и с достоинством.

* * *

Северус вначале воспринял отсутствие Киры спокойно. Он давно понял, что пунктуальность свойственна далеко не всем. Но потом появилось раздражение, а наряду с ним досада. Хотя, казалось бы, в обучении предводительницы анимагов не было его личной заинтересованности. Вскоре присоединилась непонятная иррациональная тревога. В итоге, когда волчица все-таки выбежала из-за деревьев, в его глазах мелькнула мимолетная радость.

— Привет! — жизнерадостно воскликнула Кира. — Извини, я…

— Опоздала, — не повышая голоса, но очень сухо закончил фразу Снейп. — Договаривались на одиннадцать, а сейчас одиннадцать шестнадцать.

— Извини, возникли незапланированные дела…

— А у меня, по-твоему, нет никаких дел? — с язвительной ухмылкой спросил он и, не предоставляя возможности ответить, продолжил: — Так вот, ты ошибаешься. Но я пришел вовремя, потому что привык относится к партнерам с уважением и ценить не только свое, но и их время.

— Я же извинилась, Северус! — недоумевая по поводу такой суровой реакции, но вкладывая в голос максимум сожаления, ответила Кира. — Это вовсе не из неуважения. Так получилось. Что ты хочешь, чтобы я еще сделала дабы загладить свою вину? — гротескно выражая раскаяние, она добилась нужного эффекта. Снейп понял, что нотаций уже достаточно. Можно обозначить практическое наказание и закрыть тему.

Он тяжело посмотрел ей прямо в глаза и изрек:

— Сегодня провожу тебя до Хогвартса, а потом будешь сама ходить, если вообще не передумаешь.

— Как скажешь, — пожала плечами девушка.

«Говори, что хочешь, а я видела, что ты был рад моему появлению», — подумала она и решила не расстраиваться.

Колдун ни слова больше не произнес, повернулся и двинулся в направлении тропы, ведущей от лагеря.

— Мы пойдем пешком? — спросила Кира.

— А ты хочешь трансгрессировать?

— Нет, — быстро ответила спутница, — мне по душе идти пешком.

Одетая в хорошо сидящий на ней камуфляжный костюм, она шла молча, намеренно шуршала сухими листьями и пребывала в явно хорошем настроении.

Минувшая ночь была полна размышлений и привела к важным выводам.

* * *

Первоначально она наслаждалась послевкусием от цюрихской прогулки, такой неожиданной и насыщенной, открывшей столько нового, неизведанного. Пусть это были приятные мелочи, но все же… И он был рядом, спокойный, сдержанный. Но по веселым искоркам, иногда вспыхивавшим в черных глазах, было заметно, что и прогулка, и общение с ней ему не в тягость. Осознав это в ночной тишине, волчица поняла, где источник парящей легкости, наполнявшей ее весь прошедший день: «Ему тоже было хорошо!» Кира зачем-то прятала улыбку в подушку, как будто кого-то стесняясь, словно кто-то мог в тот момент ее увидеть. Но потом зловредное подсознание начало сомневаться, подсовывать вопросы: «А не показалось ли мне это? И даже если он, действительно, не мечтал всю дорогу поскорее от меня отделаться, разве его поведение не могло быть выражением простой признательности и не более?» Радость сменилась зыбкой тревогой, неприятно ворочающейся где-то под диафрагмой. Лежать с того момента Кира уже не могла. Села, подтянув колени к подбородку, и погрузилась в раздумья.

Все тринадцать лет после их первой встречи Кира хранила воспоминания о жестком, язвительном, но бескорыстном маге-спасителе, таком же закрытом, как его черная одежда, с жгучим взглядом холодных черных глаз, которые представлялись ей бездонными колдовскими озерами. Годы шли, она взрослела и все реже витала в облаках, все больше отдавала себе отчет в том, что реальный Северус Снейп мог иметь мало общего с тем человеком, которого создало ее воображение. Информации, которую она успела получить за те незабываемые, наполненные потрясением, страданием и восхищением сутки, когда она перекинулась с ним несколькими фразами и понаблюдала за его колдовством, да потом еще из пары-тройки противоречивых газетных заметок, было крайне мало. Поэтому бесспорно, по большей части ее представления о Снейпе были плодом фантазии. Она понимала это, но все же… когда мужчины пытались оказывать ей знаки внимания, отвечала резким категоричным отказом. Потому что со всеми было что-то не так: один недостаточно умный, другой легкомысленный, третий озабоченный, четвертый размазня… Кира отказалась пойти на свидание даже с Арчи, хотя уж к нему-то ни один из ярлыков, которыми она помечала других поклонников, прилепить было невозможно. Безусловный альфа-самец. Сильный, умный, бесстрашный, благородный. Брак с ним упрочил бы ее статус и навсегда избавил от необходимости изображать ту, кем она не была. Но она в то время даже сама себе не удосужилась объяснить собственные мотивы. Просто испуганно и довольно бестактно заявила, что не заинтересована в подобных отношениях, и закрылась стеной ледяного холода. Но теперь, заглянув-таки вглубь себя, вынуждена была признать, что истинная причина в том, что никто, и Арчи в том числе, не был похож на образ, царивший в ее воображении. В результате в свои двадцать девять лет она ни разу не была с мужчиной ни в романтической, ни в физической связи. Кира уже практически сжилась с ролью девы-предводительницы… «Тоже мне Жанна д’Арк и Елизавета Первая местного масштаба!» — хлестнула она по своему самолюбию. И вдруг…

Сначала бойцы схватили волшебника, который оказался Гарри Поттером и сообщил, что Северус Снейп снова в Британии. И он в опасности. А также в опасности все, потому что возродился Волдеморт. В тот период от бесплодных переживаний о судьбе Снейпа ее спасали заботы о безопасности людей племени. Оказалось, что при всей марионеточности своего положения Кира успела срастись с ответственностью за судьбу своего народа. Лишь время от времени, особенно ночами, беспокойство о Северусе больно кололо где-то под ребрами…

— Кира, даже если он в самом деле вернулся, мы не допустим повторения того, что с нами случилось тринадцать лет назад, — участливо заглянув в глаза и накрыв ее ладонь своей, сказал в один из тех дней Арчи. Кира не сразу сообразила, что он говорит о возвращении Волдеморта.

— Как ты думаешь этого не допустить? — грустно поинтересовалась она. — Что мы сможем ему противопоставить?

— Мы будем сражаться, — ответил военачальник, но по его тону было ясно, он все понимает…

— А в тот раз мы не сражались?

— У тебя есть другие предложения, Кира? — вмешался тогда в разговор Орикс.

У нее не было предложений, но оно появилось, едва шаман спросил.

— Нам нужно укрыться в Хогвартсе.

— Так колдуны нас и приняли, — недоверчиво усмехнулся Арчи.

— Они никому не отказывают в помощи.

— С чего ты это взяла? — осведомился Орикс.

— Как-то читала в газете… давно, — она же не могла сказать, что ей говорил об этом тот, кого все забыли.

— В газете еще не то напишут, — скептически хмыкнул воин.

А шаман поддержал предводительницу:

— А по-моему, Кира предлагает реальный план по спасению наших людей. Только несколько преждевременный. Будем отслеживать ситуацию. Как только появятся подтверждения о возвращении демона, обратимся к волшебникам…

А позже, как гром среди ясного неба, прототип ее фантазий явился во плоти. И крышу сорвало. «Хорошо хоть удалось потом затянуть ее на место… Не особо надежно, правда, держится, но хоть темечко не припекает… — хмыкнула своим мыслям Кира. — А дальше-то что?»

Если и была гипотетическая вероятность того, что реальный Снейп ее теперешнюю просто разочарует, то пока все наоборот.

* * *

Прокручивая заново свои ночные размышления и дойдя до этой мысли, Кира посмотрела на нахмуренного сердитого Снейпа, идущего рядом с ней. Холодный, суровый. Таким она его и помнила, а воображение дополняло образ горячим сердцем. Вчера же она узнала, что эти черные глаза могут светиться, и руки у него теплые, и… это совсем не похоже на разочарование. Волчица вернулась к вопросу: «Что дальше?»

Посреди прошедшей бессонной ночи чувствительно резанула мысль: что делать, если Северус и впрямь окажется тем рыцарем, которого она себе нарисовала, но останется к ней равнодушным? А потом озарение: «Прежде чем гадать о его чувствах, неплохо бы разобраться в своих».

Вдруг вспомнился детский разговор с отцом:

«Папа, как понять, что ты кого-то любишь?»

«Это когда для тебя счастье другого человека важнее, чем твое собственное…»

В те годы она плохо понимала смысл этих слов. То есть ей казалось, что все понятно, но на деле в ее детском сознании для доказательства любви было достаточно отдать кому-то конфету, которую хотелось съесть самой. И все казалось правильным, и Кира была совершенно уверена в том, что она искренне любит отца и брата. Но прошло несколько лет. Ей было одиннадцать, а Стюарту — шестнадцать. И он начал встречаться с девушкой из их племени. Тут-то Кира и поняла, что формула неверна. На самом деле, если любишь, то хочешь, чтобы человек был с тобой, а не с кем-то другим. Остальное неважно. Пусть он будет счастливым с тобой, а иначе... Стюи и Майя тогда неоднократно испытали на себе ее изобретательность, начиная от козьих какашек в ботинках и заканчивая летучими мышами в волосах… Потом Кира еще подросла и ревновать Стюи перестала. Но она всего лишь поняла: он остается ее братом, даже если у него есть девушка. Ни о какой уступке счастья речь не шла. Точно также она перестала бояться гипотетически вероятной женитьбы отца, ведь он все равно остался бы ее папой…

А Северус? Она мечтала быть с ним. Но он никогда не принадлежал ей, даже в мыслях. Он был свободным в своих решениях и действиях. И она готова была это принять, и хотела бы видеть его счастливым независимо от того, сделает ли он счастливой ее. Так было до их второй встречи… Ничего не изменилось и после. Похоже, ее чувство — это любовь. А раз так, что гадать? Навязываться Кира не станет, но и от шанса, пусть мизерного, найти с ним свое счастье не откажется. И будь что будет… С такой мыслью она заснула прошлой ночью. И сейчас, по дороге в Хогвартс, снова прошла путем тех же рассуждений и утвердилась в своем решении.

Северус искоса наблюдал за ней. «Легкая, жизнерадостная. И не подумаешь, что воительница, не говоря уже о предводительском ранге. Но смогла выбрать оптимальную для своего случая стратегию поведения».

— Анимаги всегда ходят по лесу с таким шумом?

— Обычно нет, — с готовность ответила волчица, обрадованная отменой режима молчания, — только когда гуляем. Если же есть необходимость, мы можем передвигаться бесшумно.

— Бесшумность — жизненно важное умение для вас, так? В лесу много опасностей…

— На что ты намекаешь? — прищурилась Кира.

— Я говорю о том, что у вас крайне мало возможностей себя защитить.

— Да ладно! Можно подумать, маги — прямо неприступные крепости.

— Ну, уж посильнее вас, — усмехнулся колдун.

— Серьезно? А, к примеру, как-то раз взять в плен твоего друга у моих людей получилось без проблем! А он один из самых сильных среди вас, не так ли?

— Это когда семеро на одного? Очень честный был поединок. А Поттер — нестабильный волшебник. То, действительно, показывает выдающиеся магические дарования, то спотыкается об собственные ноги.

— А когда честно? — с очаровательной улыбкой поинтересовалась Кира. — Один на один? Когда с одной стороны только хорошо тренированное тело, навыки рукопашного боя, зубы и когти, а с другой — весь арсенал заклинаний и магических уловок?

Северус внимательно, хоть и немного свысока посмотрел на собеседницу.

— Согласен, — кивнул он, — ты права: так не честно.

— Ты согласен? Неужели? — воскликнула Кира, заходя наперед.

— Чему ты изумляешься? — Снейп остановился в недоумении. — Ты привела аргументы. Я посчитал их убедительными и согласился с тобой. Что тебя так раззадорило? — спросил он снисходительно спокойным голосом.

— То, что тебя, оказывается, можно переспорить!

Северус приподнял бровь и скептически поджал губы.

— Всегда удивлялся тому, что большинство людей предпочтут посчитать упрямым бараном человека, умеющего обоснованно отстаивать собственную точку зрения, вместо того чтобы поискать доводы в защиту своей, — сказал он, обходя волчицу, и продолжая путь.

— Так я и удивляюсь тому, что мне удалось-таки найти такие доводы! — рассмеялась Кира.

— Самокритика? Это хорошо, — волшебник удовлетворенно кивнул, не обращая внимания на протестующую мимику волчицы, и вернулся к прерванному разговору: — Итак, мы пришли к согласию, что вы тоже сильны, но только в честном равном поединке. А если враг действует нечестно? Если наносит удары, оставаясь недосягаемым? Если вообще невидим? Что будете делать, если нападет Волдеморт?

Кира остановилась, бессознательно покусывая губу.

— Я думала, — нерешительно ответила она, — в случае, если возникнет реальная опасность, обратиться с просьбой об укрытии… в Хогвартс... — ожидая реакции, она сосредоточенно и прямо посмотрела ему в глаза.

Снейп вернул ей такой же сосредоточенный взгляд.

— Верное решение, — одобрительно сказал он тоном, в котором едва угадывалось удивление. — Познакомишься с Макгонагалл, найдете общий язык, и нужно будет обсудить этот вопрос. Но это решение на случай, если вы узнаете об опасности раньше, чем произойдет нападение. Конечно, маловероятно, что его первым делом заинтересует ваш лагерь, но все же вариант с внезапным налетом вы рассматривали?

— У нас выставлены круглосуточные посты. И есть пара подземных выходов.

Северус кивнул.

— Я мог бы еще накрыть ваше поселение антимагическим куполом. Долго не продержится, но пару дополнительных минут даст.

— Боюсь, такое решение я не могу принять единолично. Мне нужно посоветоваться.

— Посоветуйся.

— Почему ты это делаешь? Стараешься нас защитить?

— Мне казалось, я ответил на этот вопрос еще вчера — мы партнеры.

Кира загадочно улыбнулась: «Почему мне кажется, что он беспокоится именно обо мне и дело не только в партнерстве? Да просто мне хочется так думать. Желающие видеть да увидят…» — иронично подумала она.

Они вышли на лесную опушку, и их взглядам предстал Хогвартс во всем своем сказочном величии.

— Обалденная у вас, конечно, школа! — восторженно сказала волчица.

Снейп не сдержал смешок: «Обалденный Хогвартс!»

— Ты не думала о том, что ваши дети тоже могли бы здесь учиться?

— Но мы ведь не маги, мы умеем только трансформироваться, но не колдовать.

— Не факт. У тебя, например, как выяснилось, есть и другая способность. Возможно, в вас заложен больший потенциал, чем вы используете. Магия-то в вас имеется. Трансформация — тому достаточное доказательство.

— Не знаю… Я подумаю. Наверное, было бы хорошо…

Северус подумал, что с Кирой ему почему-то очень легко. С ней он может в наибольшей степени быть самим собой. Впервые эта мысль посетила его вчера, когда, вернувшись в Хогвартс и увидев облегчение на лицах бывших учеников (которых все чаще хотелось назвать друзьями), он вдруг осознал, что разгуливал по Цюриху, совсем не думая о возможной встрече с аврорами. Это при том, что ему было известно — министерство тоже наведывалось на квартиру к Баблфлопсу, не исключено, хотя и мало вероятно, что и они караулят ученого. Конечно, бывший двойной агент рефлекторно, на уровне инстинктов контролировал пространство на триста шестьдесят градусов по горизонтали и сто восемьдесят — по вертикали, не отключал магическую сенсорику. Из новообретенных навыков вошло в привычку издали замечать видеокамеры и, проходя мимо них, опускать и поворачивать голову в сторону, чтобы волосы скрыли лицо. При персональной слежке это, конечно, не поможет, но вот от случайного обнаружения — вполне. Также можно было успокоиться тем, что, прицельно отслеживая Баблфлопса, мракоборцы могли его не идентифицировать, даже увидев в толпе. Тем более они вряд ли могли бы ожидать от беглого узника такой наглости или безрассудства, как открытое хождение по оживленным улицам средь бела дня. Учитывая все это, его прогулку можно было бы счесть вполне допустимой. Если бы не одно «НО»: он просто обо всем этом не подумал. Все предпринимаемые меры безопасности осуществлялись в фоновом режиме, тогда как мысль о рисках за все время пребывания в Цюрихе ни разу не посетила его разум. Это было нехарактерно и странно. Анализируя возможные причины изменений в своем поведении, он пришел к выводу, что непосредственная в общении Кира умудряется как-то заражать его своей легкостью. Это приятно. Но нужно научиться сочетать естественность с бдительностью.

Беседуя о том, что после разрешения вопроса с Баблфлопсом можно было бы провести диагностику магического потенциала у анимагов-тинейджеров и при обнаружении достаточного его уровня попробовать зачислить нескольких самых одаренных в Хогвартс со следующего года, они приблизились к кованым воротам замка.

— А-ах! — на вдохе издала тихий звук Кира и схватила Северуса за руку. — Кто это? Там в кустах…

— О чем ты? — он перевел взгляд туда, куда она указала, но никого не увидел.

— Там было что-то черное с красными глазами… А сейчас исчезло, — растерянно сказала волчица.

— Пойдем посмотрим, — Северус вытащил из кармана палочку и направился к зарослям. — Здесь?

Кира кивнула. Никаких явных следов кого бы то ни было на указанном месте не наблюдалось.

— Думаешь, померещилось? — с неуверенностью спросила волчица.

Снейп качнул головой.

— Двоим одно и тоже не мерещится, — он сосредоточенно водил палочкой в метре над землей.

— Ты тоже видел?

— Нет. Поттер видел за окнами своего дома в Лондоне нечто с красными глазами. И непонятный темномагический шлейф… — он сделал несколько шагов и остановился, — прервался.

— А еще, — Кира, немного поколебавшись, добавила: — Здесь чувствуется запах мертвеца.

Северус перевел на нее задумчивый взгляд.

— Знаешь, кто это мог быть? — спросила анимаг.

— Нет. Все, о ком я могу подумать, оставили бы вещественные следы своего пребывания… и не смогли бы исчезнуть настолько быстро и незаметно. Но, думаю, в Хогвартс это нечто проникнуть не может, потому и отиралось у ограды. Большего мы, к сожалению, не узнаем. Идем?

* * *

В школе Северус познакомил предводительницу анимагов с директором МакГонагалл, которая была предупреждена о ее визите и цели оного еще накануне. Северус рассказал Минерве о неизвестном существе, мелькнувшем у ворот школы, после чего они с Кирой прошли в заранее выбранный для занятий небольшой кабинет в левом крыле пятого этажа. В этой части замка не было ни учебных аудиторий, ни жилых помещений. В комнате с одним витражным пыльноватым окном стоял стол с двумя стульями и несколько стеллажей, частично заставленных старыми книгами.

Северус щелчком пальцев разжег небольшой камин.

— Готова? — спросил он, когда они сели за стол друг напротив друга так, что свет от окна падал на них сбоку. — Приступим?

— Но я даже не знаю, что делать.

Снейп взмахом руки переместил с одной из полок пустой стеклянный стакан.

— Постарайся внушить мне, что этот стакан не пустой. Сделай так, чтобы мне показалось, что в нем что-то есть.

— Что?

— Сама придумай. Что угодно. Смысл внушения в том, что идеи или образы возникают как бы сами собой в сознании внушаемого.

— Так, ладно. Попробую, — Кира, закрыв глаза, постаралась сосредоточиться.

— Кира, — услышала она голос учителя, — открой глаза. Внушение и любая другая магия дается легче, если есть зрительный контакт, — голос стал бархатным и мягким, чем удивил даже собственного обладателя. — Давай так. Не нужно сразу сосредотачиваться. Сначала успокойся. Расслабься. Смотри мне в глаза.

«Не продуктивнее ли было говорить пожестче, чтоб лучше соображала? Почему-то не хочется… Неужели Минерва не ошиблась, когда заявила, что я соскучился по преподаванию? Нет, глупость какая-то…»

Кира попыталась последовать совету. Но от его колдовского голоса и взгляда ее накрыло теплой волной. И это была волна вовсе не спокойствия, а дурманящего притяжения. Она отвела взгляд.

— Подожди секунду. Мне нужно подготовиться…

«Поддаться чарам? Но он же не колдует. Все дело лишь в том, что он для меня значит. Признаться? Нет, слишком рано». Вспомнились слова отца: «Кира, ты слишком импульсивна. Когда тебе придется принимать стратегические решения… А, так или иначе, когда-нибудь придется… Я понимаю, что выжидательную позицию ты не выберешь — не твое это. Но хотя бы, прежде чем сделать важный шаг, обдумай его, взвесь все "за" и "против"…»

— Что ты так волнуешься? Если даже не получится с первого раза — получится со второго, — неправильно истолковал выражение растерянности на ее лице Снейп и, желая поддержать, положил свою ладонь поверх ее сжатой в кулак кисти. Кира ощутила его тепло, медленно, глубоко вдохнула. — Начнем сначала, — продолжил учитель, — расслабься, а потом постарайся мне что-нибудь внушить. Направь мысль ко мне… — после паузы: — Давай я немного помогу…

Кира что-то почувствовала. Что-то невнятное, чего никогда не ощущала. Он коснулся ее, но не физически. «Это было прикосновение к… мыслям? Разуму? Душе? Не разберешь… И было приятно». Ощущения оказались очень волнующими, даже больше, чем прикосновение рук.

«Ну что мне с собой делать? — иронично спросила себя Кира и прямо в эти карие затягивающие глаза передала: — Поцелуй меня».

Профессор с недоумевающим видом чуть отклонился назад. Ментальный контакт исчез.

— Кира, что ты балуешься? — серьезно спросил он. — Давай без шуток.

«Вовсе это была не шутка, — озадаченная собственной непредсказуемостью, подумала ученица, глядя в стол. — Но это даже хорошо, что он так решил…»

— Что ты сделал? Когда сказал, что поможешь? — она постаралась увести разговор в другое русло, Снейп не возражал.

— Это называется легилименция — техника проникновения в ментальную сферу другого человека.

— Чтение мыслей? — распахнув глаза, спросила Кира.

— Не совсем так, — поморщился Снейп. — Во-первых, ментальность — не только мысли, во-вторых, мысли — не книга, которую можно слово за словом читать. Легилимент большей частью видит образы и события, присутствующие в памяти человека. Также легилименция позволяет ощущать его эмоции и слышать обрывки мыслей. Насколько все это будет четко, полно и связно, зависит от силы легилимента и состояния того, с кем он работает…

— Ты видел мои… что у меня в сознании?.. — более-менее ровно спросила Кира, чувствуя прилив крови к щекам.

— Нет, — хмыкнув, успокоил ее Северус. — Есть разные уровни легилименции. Я ограничился скользящим. По факту, в твое сознание я даже не заглянул, а только коснулся его поверхности, чтобы ты поняла, куда и как идти.

— А какие еще есть уровни? — чувствуя то ли испуг, то ли волнующий интерес, продолжала выспрашивать волчица.

Северус усмехнулся: «Дотошная. Прямо, как я…»

— Поверхностная — сканирование осознаваемых воспоминаний; глубинная — проникновение в подсознание и бессознательное, выявление тайных мотивов и страхов; наконец, корректирующая позволяет изменять или стирать воспоминания, а также восстанавливать стертые другим легилиментом.

— И что, нет никакой защиты?

Северус изучающе смотрел Кире в глаза несколько секунд, потом улыбнулся одним углом рта и медленно произнес:

— Есть. Эта техника называется окклюменция. Она позволяет либо полностью закрыться от легилимента, либо подсунуть ему ложную информацию.

— А внушение со всем этим связано?.. — вопрос был произнесен почти утвердительно.

— Да. По сути, это разновидность легилименции. Причем не самая простая. Передача мыслей и образов. Если процесс осознается адресатом, то речь идет о поверхностной легилименции. Такое открытое внушение называют телепатией. Глубинное внушение — суггестия — это уровень корректирующей легилименции, меняющей память адресата без его ведома. Это то, что удалось сделать тебе. И я бы очень хотел понять, как, — на этот раз его слова прозвучали довольно резко. — И почему сейчас ты испытываешь затруднения даже с открытой телепатией? — он нахмурился из-за того, что не находил ответа на вопрос, но Кира приняла это на свой счет и расстроилась.

— Ты думаешь, я притворяюсь? — Кира не умела общаться намеками и предпочитала говорить прямо.

— Нет. Если бы ты старалась меня обмануть, я бы понял.

— Ты узнал, о чем я думаю?..

— Я уже сказал, что нет, — возмущенно и строго отрезал профессор. Оценил обескураженный вид ученицы и смягчился: — Я не поступаю так с теми, кого уважают и кому доверяю. Мы партнеры и должны иметь некоторый уровень взаимного доверия. Если я и проникну в твою ментальность, то только с твоего согласия, — немного помолчав, он добавил: — К тому же, если я бы заподозрил тебя в обмане и сокрытии навыков, я должен был бы предположить и то, что ты способна пустить меня по ложному следу, предприми я попытку легилименции. Однако кроме ментальной магии, — он в своей коронной манере чуть приподнял бровь, — существуют психология и физиогномика. Человек не может полностью контролировать свои жесты и мимику. Лжеца выдаст его лицо и тело. Твоя мимика говорит об обратном. Дело в чем-то ином, — сказал Северус задумчиво, — мы это выясним со временем, — ободряюще улыбнулся. — Вернемся к упражнениям?

Кира, бросив смущенный взгляд, кивнула. «Давай без глупостей», — приказала она себе.

— Попробуем поговорить… мысленно. Я начну, — предложил он, а дальше его голос зазвучал уже у нее в голове: «Ты слышишь меня?»

«Да», — Кира не удержала счастливую улыбку.

«Хорошо. Задай мне вопрос»

Волчица напряглась. Не так просто с ходу соорудить вопрос о чем-нибудь. «А все равно кроме банальности смогу придумать разве что глупость, лучше уж первое…»

«Какая тебе нравится погода?»

Тонкие губы насмешливо скривились.

«Пока подойдет и банальность…»

«Но эту мысль я думала для себя!» — с шутливым возмущением воскликнула Кира.

«Тогда нужно было думать потише, — в его глазах вновь заиграли лучики веселья, как накануне в Цюрихе. — В любой погоде есть своя красота».

«Свет! Черные… Так! Не думать… — Кира старалась не позволить словам сложиться во фразу. — Но есть же любимая погода?»

«Чем сильнее эмоции, тем громче мысли. Леший тебе не поможет. И черт тоже. Ладно… Мне нравится… солнце после дождя».

Кира отвела взгляд сразу после того, как Снейп ответил на ее: «Черт!» Но до сознания ученицы дошли и последующие сообщения учителя.

— Тебе зрительный контакт не нужен?

— Уже нет. У тебя, очевидно, появился прогресс.

— С твоей помощью.

— Да, я держал канал открытым. Но тем не менее, я не вытаскивал из тебя мысли. Ты их передавала. Начало положено. Вернемся к зрительным образам. Передай мне, что есть в этом стакане.

Кира взяла паузу, чтобы придумать образ. Снейп не торопил. Потом синие глаза встретились с черными.

По стеклянным стенкам стекали капли кристально чистой воды, и в каждой из них переливались солнечные блики. Прозрачная, как слезы феникса, влага, собравшаяся на дне, также лучилась мягким светом…

— Это было красиво, — тихо сказал Северус, с неопределенной теплотой и смутно ощутимой тревогой глядя на Киру.

— Я старалась, — в унисон ему отозвалась она.

— Получилось очень… реалистично. Давай попробуем что-нибудь еще. Сделай так, чтобы я услышал какую-нибудь музыку.

Кира посмотрела грустно и ласково.

На лице волшебника появилась легкая улыбка, постепенно приобретающая выражение одухотворенного спокойствия. Кира подсунула свои пальцы под его ладони, и он обхватил их.

— Лунная соната, — полушепотом сказал он, — Бетховен. Тебе нравится классическая музыка?

Раздался стук по стеклу. Профессор повернулся.

— Мне принесли почту, — сообщил он.

Окно было глухим, но для Снейпа было делом пары секунд сделать его отворяющимся.

При первой же возможности беркут вошел в комнату. Влететь не позволяли размеры окна. Орел вцепился когтями в каменный подоконник, сложил крылья и шагнул внутрь. Оттолкнувшись крепкими ногами, он запрыгнул на человека.

— Кьяк, кьяк, кьяк, — нежно проговорил он, усаживаясь Северусу на плечо, и изогнул шею, чтобы заглянуть в лицо.

— Нет, перебирайся на руку, — вполголоса сказал Снейп.

Птица послушно приставными шагами переместилась на предплечье согнутой в локте руки. Орел чуть поворачивал голову, рассматривая лицо хозяина, и демонстрировал Кире свой красивый гордый профиль.

Северус подошел к камину, захватил пальцами язычок огня, шепнул ему что-то. Огонек превратился в мерцающий шарик. Колдун, дунув, отправил его в каминную трубу. Кира, пронаблюдав за его действиями, подумала о том, сколько невероятных возможностей дает магия. Засмотрелась на орла. «Величественный и гордый». Между тем Снейп снял с когтистой лапы небольшой мешочек, извлек оттуда свернутый листок бумаги и положил себе в карман.

Кира поднялась со стула и медленно подошла.

— Он такой красивый! — улыбаясь, сказала она.

— Да, — согласился Северус.

Подняла руку и осторожно коснулась перьев на шее птицы. Беркут строго посмотрел, но не отстранился, просто вернулся к выражению нежности в адрес Северуса.

— На тебя похож, — чуть слышно прошептала Кира.

— Что? — с усмешкой переспросил Снейп.

— Ничего.

Из камина вылетела серебряная тарелочка с нарезкой сырого мяса и зависла в воздухе между Северусом и Кирой. Профессор взял кусочек и поднес орлу. Бертран с готовностью ухватил его загнутым книзу клювом, мотнул головой кверху, закинул мясо поглубже и проглотил. Снейп уже держал наготове следующую порцию. А вот с руки Киры орел брать угощение не стал, только взглянул на него своими медовыми глазами и перевел серьезный взгляд на Снейпа.

— Не все сразу, — сказал волшебник и сам дал птице очередной кусок, который тут же был съеден.

Когда лакомство закончилось, Северус вытянул руку с сидящей птицей за окно, и орел скрылся в облаках.

Профессор достал из кармана бумагу.

— Мне нужно будет уехать. Занятия можно будет возобновить после того, как я вернусь, — сказал он спокойно, без малейшего намека на сожаление.

— Надолго уедешь? — постаралась так же нейтрально спросить волчица, напоминая себе о том, что он ничего ей не должен.

— Не знаю, — задумчиво ответил Северус, — может быть, на несколько дней, а возможно, и на месяц. Уже время обеда. Пойдем в столовую.

— Я бы предпочла вернуться домой. Я устала…

— Уверена? Ты ведь впервые в Хогвартсе. Все надеялись с тобой познакомиться.

— Ну, раз так, — после некоторых колебаний ответила она, — хорошо, я останусь.

— Это правильно. Тебе однозначно нужно поесть, — он внимательно вгляделся в ее лицо. — Сильно устала?

— Это так заметно? — она постаралась улыбнуться. Чувство бессилия было острее, чем после многокилометрового марш-броска.

— Надо было сказать раньше. Ментальные практики, действительно, сильно утомляют, особенно при обучении. Не стоит перегружать себя. Лучше заниматься чаще.

— Да… усталость возникла как-то внезапно, — ответила Кира, стараясь потише размышлять о причине своей усталости. Связана ли она, в самом деле, с освоением ментальной магии? Или дело было в том, что принять решение оказалось гораздо проще, чем теперь следовать ему? Да, находиться рядом и при этом не ждать, не искать признаки взаимности со стороны любимого мужчины было нелегкой задачей. Кира с ней справлялась с трудом.