Сурвивалисты (джен)

Гойл нашёл его через день. К тому моменту многие выжившие покинули лагерь. В основном, чистокровные, а оставшиеся без дела бродили по опустевшей поляне, не зная, чем себя занять. Молча кивнул и поманил за собой.

Гарри встал и двинулся следом.

Доверял ли он бывшему школьному врагу? Гарри не знал ответа на этот простой вопрос. Зато знал, что терять ему уже нечего.

Гойл вёл его в самую чащу. И Гарри молча шагал чуть позади. Обвисшие тенета навевали опасения, но за все два месяца жизни в лесу выжившие не видели ни одного паука. Кентавры, как поговаривали, тоже покинули свои территории… Впрочем, что значит «поговаривали», если всего в пяти милях от палаточного лагеря стояли брошенные поляны кентавров? А на берега Чёрного озера иногда выносило полуразложившиеся тела тритонов и русалок. Магам было не до заботы о других волшебных расах — самим бы выжить.

Наконец Гойл остановился и обернулся.

— Ты просил помощи, Поттер, поэтому веди себя соответствующе.

— В смысле?

— В смысле как проситель, а начнёшь права качать… — он не закончил, увидев, как из теней соткался первый силуэт, и свернул речь: — Я предупредил.

— Поттер-р-р, — зарычал тот, кого Гарри определённо не ожидал увидеть.

Почему он считал, что Фенрир Грейбэк мёртв?..

— Добрый день, мистер Поттер, — холодный голос раздался с другой стороны, и Гарри едва не подпрыгнул и выругался про себя — нельзя быть настолько невнимательным. — Грегори сказал, вам нужна помощь, и в нынешних условиях мы готовы забыть о прежних разногласиях и оказать её вам. Однако…

Гарри хватило ума понять, что пауза сделана нарочно, и всё же не он смог удержаться:

— Однако? — переспросил он.

— Однако нас совершенно не прельщает ситуация, при которой наша бескорыстная помощь может оказаться опасной для нас самих, — с готовностью закончил тот.

— О чём вы? — искренне не понял Гарри.

— На нас охотятся, мистер Поттер, если вы вдруг не заметили, — всё так же невозмутимо продолжил говорить мужчина в добротном костюме — без мантии. — А вы и ваши товарищи не славитесь разумностью. Помогая вам, мы рискуем раскрытием собственных убежищ и средств защиты.

— И какие вам нужны гарантии?

— Непреложный обет с каждого, для начала.

— Для начала? — поперхнулся воздухом Гарри. — А потом что? Первенца отдать?!

— Вполне возможно, — даже теперь собеседник не изменился в лице. — Мы вовсе не настаиваем на том, чтобы помогать вам. Я не стану скрывать, спасти вас — выгодно нам самим: магов осталось удручающе мало, и спасти нас от вымирания возможно лишь одним способом — сохранить каждую каплю волшебной крови и родить новых магов. Однако лучше выживут сто волшебников, твёрдо осознающих степень опасности, и проживут сто лет, чем мы спасём тысячу, и девятьсот из них не только погибнут сами по собственной же глупости, но и поспособствуют смерти части из первоначальных ста.

— Я понимаю, — нехотя признал логичность его слов Гарри после небольшой паузы.

— У нас просто нет иного выхода, как брать с каждого из ненадёжных союзников непреложный обет. Если хоть один из вас попадёт в руки магглов, все наши усилия по спасению остальных — и себя — пойдут прахом. Лично я — да и все мои соратники — согласны рисковать вашими жизнями, но не своими. Подумайте над моими словами…

— Мне не надо думать, — перебил Гарри. Он понимал, что мужчина перед ним — Пожиратель смерти, вот только врагом тот больше не был, теперь у них был общий враг — магглы. — Я согласен на ваши условия. Я знаю, что у нас нет другого выхода.

Гарри знал, что у них не осталось ничего. Да, еду можно добывать воровством в маггловских магазинах, но всё остальное… От Хогсмида не осталось даже руин — просто выжженная земля, от Годриковой лощины — тоже, как и от любого магического поселения, скрывавшегося от магглов чарами. Ракеты нашли каждую цель. Им приходилось аппарировать по десять, а то и двадцать раз от одного адреса к другому, прежде чем удавалось найти дом, который бы не был разрушен до основания, в котором можно было разжиться чем-то нужным… Гарри едва не засмеялся, вспомнив, как в первые дни им всем было стыдно мародёрствовать.

— И вы, мистер Поттер, уверены, что ваши… друзья с такой же осознанностью примут ваше решение и согласятся на наши условия? — казалось, мужчина искренне удивился.

— Нет, — возвращаясь к разговору, честно покачал головой Гарри. — Но я расскажу о нём и постараюсь уговорить.

— Но? — уловив в словах Гарри недоговоренность, спросил мужчина.

— Но сам я согласен.

— Неожиданно, — подал голос Фенрир. — Ситуация, конечно, изменилась, но изменился ли ты сам, мальчик? А убивать магглов ты согласен?

Гарри закрыл глаза, но всё-таки кивнул:

— Изменился. И если от этого будут зависеть жизни волшебников…

— Мистер Поттер, позвольте полюбопытствовать, — так и не представившийся мужчина смотрел ему прямо в душу, — а всё то, что происходит сейчас, по-вашему, не угрожает нашим жизням?

— Вы что же, хотите уничтожить всех магглов? — усмехнулся Гарри.

— Хотелось бы, — невозмутимо кивнул тот, — но, боюсь, подобное невозможно. Однако существенно сократить их популяцию — меня и это устроит. Поймите, мистер Поттер, — заговорил он после паузы, — прячась — мы ничего не добьёмся. Лишь отсрочим неизбежный конец. А именно конца магического мира нам и хотелось бы избежать.

Совсем недавно Гарри набросился бы на этого человека с кулаками — просто за то, что тот так думает о магглах, о простых людях… но теперь всё изменилось: и ситуация, и Гарри, и его отношение к подобной позиции. Убивать магглов… Гарри не хотел такого, хотя за прошедшие два месяца ему уже приходилось убивать — чтобы не быть убитым. Но охотиться на магглов, планировать акции?.. Чем тогда он будет отличаться от тех же Пожирателей смерти?..

И хочет ли он от них отличаться?

Гарри словно по-новому посмотрел на людей перед собой. Он как-то не обращал внимания, что чистокровные маги выглядели не в пример лучше всех остальных, не спрашивал, куда периодически исчезают слизеринцы, но теперь ответы и не требовались — к Пожирателям бегали за помощью и поддержкой. Так вот сами Пожиратели… Мужчина, с которым говорил Гарри, выглядел так, словно не является государственным преступником для магов и объектом преследования для магглов, а зачем-то аппарировал в лес с великосветского приёма: дорогой костюм, сверкающие туфли, аккуратная причёска и — Гарри не удержался, чтобы посмотреть — свежий маникюр. Гарри представил, как выглядит сам (грязный, заросший, в рваной засаленной одежде и с траурной каёмкой под ногтями) и содрогнулся.

Стоило ли выигрывать войну, чтобы…

Вот только он знал, что Гермиона скорее умрёт, чем пойдёт на поклон к этим людям — не простит «грязнокровку» и испытанный по их вине страх. И что она никогда не согласится с идеей «сокращения маггловской популяции». Остальные тоже будут против, но большинство — до первой серьёзной опасности, до первой раны, до первого бурчания желудка. А Гермиона — слишком принципиальна.

Где-то на подкорке свербела мысль, что Гермиона почти маггла, что она-то как раз может вернуться в мир магглов и жить с родителями, а что не делает этого, так это её личное решение. Другим, в том числе и Гарри, некуда возвращаться, для них магический мир — единственный дом. Но думать так о лучшей подруге Гарри не мог. Кроме неё — у него никого больше не осталось.

И всё же в глубине души он уже всё для себя решил: он присоединится к Пожирателям смерти, потому что он — Мальчик-Который-Выжил, и он хочет выжить.

— Расскажите мне, — попросил Гарри. — Хотите обет — я согласен. Но расскажите мне, как вы живёте, на что мы можем рассчитывать, чего вы ждёте от нас… Я должен уговорить остальных, а для этого мне нужны аргументы. Я должен понимать, куда зову друзей.

— Вам не понравится, мистер Поттер, — ухмыльнулся мужчина, — но зато вы получите шанс жить.

* * *

Разговор с выжившими Гарри хотел забыть как страшный сон. Сначала его слушали с надеждой, но это быстро изменилось — приносить обет Пожирателям смерти никто не желал. Гарри попытался уговорить, объяснить, что это, возможно, их единственный шанс выжить… но был вынужден сдаться.

Стоя посреди палаточного лагеря и обводя взглядом злящихся на него соратников, Гарри понимал, что всё кончено — ему не простят это предложение, он навсегда лишился не только их уважения, но и доверия.

— Предатель! — бросил кто-то ему в спину, он обернулся и столкнулся с глазами Гермионы. Холод и презрение вместо дружеской теплоты даже не удивили.

— Я же Мальчик-Который-Выжил, — хмыкнул он, — я должен выжить.

Гермиона ничего не сказала, лишь поджала губы.

Пока собирался, Гарри слышал ропот, а на выходе его поджидали четверо едва знакомых магов — двое бывших равенкловцев, хаффлпаффовец на год младше и девочка — сестра одного из них. Гарри сжал палочку в рукаве, приготовился с тому, что придётся прорываться…

— Мы с тобой, — просто сказал самый старший.

— Хорошо, — облегчённо вздохнул Гарри.

* * *

Пожиратели встретили его на том же месте и, молча оглядев, аппарировали в незнакомое место. Абсолютно серый коридор, освещаемый обычным фонариком в руке ещё одного мужчины, что ожидал их прибытия.

Приятно удивило, что их не обыскивали и даже не пытались отобрать палочки. Хотя Гарри был готов к такому повороту.

— Маггловские средства не способны заглянуть под землю, — заговорил мужчина, тот самый, с которым Гарри и договаривался. — Поэтому тоннели — самое безопасное место…

— А как же Гринготтс и Министерство магии? — возразил один из спутников Гарри. — Они располагались под землёй, но магглам это не помешало их уничтожить.

— Гринготтс не уничтожен, — парировал тот, — вход в банк завален. А гоблины живы-здоровы. А вот Министерство… тут вы почти правы. Министерство уничтожил ренегат…

— Откуда вы знаете?

— Захватили высокопоставленного маггла и допросили, — равнодушно пояснил мужчина. — В случае Министерств — не только нашего, но и других стран — действовали волшебники, которые пронесли внутрь взрывчатку.

— Так вы, как крысы, прячетесь в канализации?

Мужчина остановился и, обернувшись, пригвоздил вопрошающего взглядом к месту.

— Нет, молодой человек. К канализации эти тоннели не имеют отношения, и мы не живём здесь. Это место, если позволите, штаб: скопление магов легко можно засечь маггловскими спутниками, поэтому безопаснее всего проводить собрания под землёй — не рискуя жизнями.

— Вас много? — поинтересовался Гарри, пытаясь понять, к чему готовиться.

— Достаточно. И, Поттер…

— Да?

— Постарайтесь не удивляться слишком громко.

Любопытство сразу же встало на дыбы, но Гарри промолчал. Ему казалось, что он готов уже ко всему — ну чем можно удивить парня, с самого детства влипающего в невероятные ситуации?!

Позицию пришлось пересмотреть буквально через минуту, когда они вывернули в очередной коридор, упёршийся в массивную металлическую дверь. Провожатый взмахнул палочкой, дверь со скрипом растворилась, и…

Гарри только и мог, что беззвучно хватать воздух.

— Добрый вечер, мистер Поттер, — издевательски вежливо произнёс Волдеморт, и рядом с ним зашлась смехом Беллатриса Лестрейндж.

* * *

Если бы Гарри спросили всего полгода назад, каким он видит своё будущее, он ответил бы просто: победителем Волдеморта, в мирном Хогвартсе или Министерстве, в окружении друзей, возможно, женатым на Джинни. Сейчас те мечты казались ужасно глупыми и нереалистичными, словно прошлого и не было, зато война и борьба — были всегда.

«Гибкая психика» — так о нём сказали, когда Гарри смог принять все невероятные повороты судьбы и не только не сломаться, но и стать сильнее.

После принесения Непреложного обета от него перестали что-либо скрывать, и он с неподдельным изумлением узнал, что крестражи, о которых Дамблдор говорил с омерзением и содроганием, самая обычная практика среди волшебников. Лорд, правда, превзошёл всех, разделив душу аж на девять частей, но это и спасло его — о девятом крестраже никто не подозревал.

Выжившие подростки, прячущиеся в Запретном лесу, даже не вспомнили про Азкабан, где оставались заточены Пожиратели смерти. А между тем дементоры спасти тех: вытягивая не только положительные эмоции, но и силы вообще, стражи Азкабана обеспечивали очень слабое магическое поле вокруг тюрьмы — маггловские спутники просто проигнорировали Азкабан. С уничтожением Министерства магии удерживающие дементоров на острове чары пали, и узникам ничего не стоило просто выйти на свободу. И возродить погибших в Битве за Хогвартс товарищей и, конечно же, своего Лорда.

При виде Поттера Пожиратели вовсе не хватались за палочки — просто ухмылялись. Сначала это бесило, а потом Гарри и сам понял злую иронию: столько усилий ради победы — и вот они плечом к плечу сражаются против нового врага. Вот только если Пожиратели почти все снова были живы, защитники Хогвартса так и остались в земле.

С Волдемортом Гарри было трудно. Теперь между ними не стояло пророчество, и тот совершенно иначе относился к Гарри — как к одному из подчинённых, не рабов или слуг, нет, но — подчинённому. На которого, по больше счёту, наплевать.

Не сразу ему позволили участвовать в операциях, не сразу стали доверять… не потому, что ожидали предательства, а потому что не верили, что он сможет сделать всё так, как нужно. Но и это прошло. Теперь Гарри ничем не отличался от Пожирателей смерти. Наравне с ними ходил на разведку к военным объектам, так же убивал и допрашивал, так же жил в сундуке с расширенным пространством в одной из маггловских высоток… Оказалось, в таком сундуке можно колдовать безвозбранно — магический фон не менялся, оставаясь весьма слабым, ведь все чары на самом сундуке были направлены внутрь, а наружу ничего не выходило.

Раз в неделю Гарри аппарировал в Запретный лес и передавал бывших друзьям, смотревшим на него с подозрением и неодобрением, продукты и медикаменты. Удалось уговорить ещё нескольких человек присоединиться к Пожирателям — несмотря на противодействие Гермионы. Гарри смирился, что лучшая подруга для него навсегда потеряна, поэтому, когда поступили сведения об уничтожении лагеря, он смог это пережить.

— Нас слишком мало, чтобы действовать масштабно, однако точечные удары не бесполезны, — вещал Лорд перед очередным рейдом.

Гарри стоял рядом с Рабастаном Лестрейнджем, тем самым человеком, который и привёл его сюда, и полировал палочку. Никаких эмоций предстоящая вылазка в душе не рождала: сколько их уже было и сколько ещё будет.

Все и каждый из присутствующих понимали, что их слишком мало, чтобы ощутимо повлиять на ситуацию, но сдаваться никто не собирался. После первых атак, сравнявших с землёй всю магическую инфраструктуру, волшебники были разобщены и не представляли угрозы. И всё же их не оставили в покое, охотясь на них и уничтожая по одиночке или мелкими группами. Геноцид магов не мог встретить одобрение у жертв; средства перестали иметь значение, у них был лишь один путь — выжить.

По знаку Лорда отряды покидали зал и аппарировали по заданным координатам. Простые способы магглы перекрыли, установив сканеры магического поля повсюду, но и без оборотки или дезиллюминационных чар волшебники были способны на многое. Они не могли сами проникнуть на территорию тщательно охраняемых военных объектов, однако сами магглы могли. А тот же Империус, как они с радостью выяснили, сканеры не засекали. Да и старый добрый шантаж работал всегда и везде, хоть с магами, хоть с магглами, хоть с любыми другими разумными.

Чтобы выжить — все средства хороши. Это Гарри уже давно успел понять.