Баньип (джен)

— В основе прощения — понимание и отказ продолжать вражду. Оно никак не связано с правотой или неправотой, — задумчиво проговорил Урасима.

МакНейр поднял голову от ноутбука. Воспользовавшись тем, что Лиама давно не было видно, а ноутбук простаивал, Уолден в последние дни пытался понять, как управляться с этой вещью. «Комп» отчасти напоминал печатную машинку, отчасти некоторые старые книги, в которых отдельные строки, если прочесть их в правильном ритме и с нужной интонацией, могли раскрываться в целые абзацы; но в целом, он не походил ни на что из вещей, с которыми Уолден когда-либо имел дело, и он с удовольствием отмечал, что с детства не испытывал такого волнительного азарта от встречи с чем-то новым. Но слова Урасимы привлекли его внимание.

— Это вы к чему? — поинтересовался он.

— Ванди поговорил с дедом, — ответил Урасима.

МакНейр сперва подумал, что не видел Лиама в последние дни… Да, как раз со вторника. И тут до него дошёл весь смысл сказанного.

— Так он что, наконец прошёл своё испытание?

— Выходит, что так, — улыбнулся Урасима. — В ночь на четверг, как раз в равноденствие. И из этого кое-что следует.

Он испытующе посмотрел на МакНейра.

— Как я понимаю, ему теперь не будет сниться его кошмар, — сказал тот. — И он сможет общаться со своей мистической роднёй? С дедом?

— Это, безусловно, тоже, — согласился Урасима. — Но я о другом. Вы не против снова оказать нам всем гостеприимство? Кажется, у нас неплохой повод собраться.

— Я только «за», — ответил МакНейр с воодушевлением. — Как я могу поучаствовать, помимо предоставления места?

— В этот раз еду будем готовить мы с пани Доновской, — как обычно не дал прямого ответа Урасима. — Вернее, она будет готовить мясо, а я — всё остальное. Она обещала достать хорошей ягнятины и кусок крокодила. Последнее — специально для вас с Ванди. Так сказать, для ритуального посрамления коварного врага. Крокодил, разумеется, не тот же самый, поэтому будем считать, что его настигла солидарная ответственность.

— Звучит заманчиво. И когда это всё состоится?

— А когда бы вам было удобно, имея в виду ближайший конец недели?

— Давайте тогда с субботы на воскресенье. Как в прошлый раз, часов с семи будет нормально? — предложил МакНейр.

— Да, это, пожалуй, то, что нужно.

* * *

Вечером пятницы на МакНейра внезапно обрушилась устроенная Урасимой аттестация.

— Уори-сан, позволю себе немного вас побеспокоить, — сказал тот, едва появившись в доме. — Не могли бы вы ответить мне на ряд вопросов?

«Ряд вопросов» вылился в двухчасовой «беглый опрос» по основным чарам, технике безопасности и списку опасных тварей. Теоретические сведения МакНейр выдал довольно легко, даже сам себе немного удивился, насколько, а вот практическая часть заставила его понервничать. И вроде бы всё знал, а вот поди ж ты… Он даже взмок, пытаясь воспроизвести плетение невербального заклинания для выявления тварей, которое показывал ему Лиам. Урасима смотрел на его усилия с очень сложным выражением лица, потом пробормотал: «Зачем так-то», и показал более простой и удобный вариант. МакНейр чуть не ругнулся. Заметив это, Урасима пояснил:

— Всё же Ванди недостаёт систематического образования. В детстве он учился в соответствии с принципом «делай, как делается». Его чары давно стали бытовыми привычками, ему так удобно, и он никак не хочет учить что-то лучшее. Вы, кстати, аттестованы, я полагаю, — закончил он и извлёк из кармана жетон с казуаром, терзающим змею.

На реверсе жетона был выгравирован тот же номер, что и на предплечной татуировке МакНейра: 176.

— Аттестацией, значит, тоже вы занимаетесь? — спросил МакНейр.

— А кому ещё? — улыбнулся Урасима. — Не пани Доновской же тратить на это время. У неё никакого терпения не хватит.

— И каков же теперь мой рабочий статус? — Уолден почему-то потёр левое предплечье. Наверное, рефлекторно.

— Рядовой сотрудник главного офиса, — сообщил ему Урасима. — Он, правда, и единственный в штате, как вы, возможно, уже знаете: в округах штатные представители ведут дела из своих домов. Разумеется, право на служебное жильё за вами сохраняется. Про оклад всё расскажет Пани, как освободится. Но думаю, уж десятку в час она накинет.

На другой день МакНейр с Урасимой занимались во дворе обустройством очага, когда появился Лиам. На его лице сияла довольная улыбка, он был вымазан жёлтой, белой и красной краской по лицу и рукам, в волосах торчали какие-то перья и палочки, и он даже говорил громче, чем всегда, и жестикулировал больше обычного:

— «Ты меня чуть не убил», говорю, а он такой: «А что бы ты сделал на моём месте?» И я прям вот заткнулся. Потому что да то же самое, если честно. Всё-таки он мой дед, да.

МакНейр, слушая его и время от времени кивая в нужных местах, приглядывался к Лиаму. И видел, что за своим весельем тот прячет сильное измождение, даже истощение, и улыбка не могла скрыть, насколько он осунулся и даже сбросил, вероятно, фунтов десять. Но и за этим, ещё глубже, так, что не сразу и заметишь, прятались уверенное спокойствие и сила.

— Кажется, у кого-то кончилось детство, — вполголоса заметил Урасима.

…Мясо жарилось на углях, распространяя тот невозможный аромат, что способен пробудить аппетит и у умирающего.

— Пока мы не начали пить как следует, — сказала Доновска, — давайте решим рабочий вопрос. Лиам, не кривись, ты четыре дня бездельничал. Надо что-то уже делать с этой отчётностью, с внешней, я имею в виду: если мы не будем подавать вовремя свои отчёты в Министерство, нам срежут финансирование. Это не смертельно, но неприятно. Есть предложения? Разумеется, Тадао-сан в состоянии этим заняться, — предвосхитила она, кажется, чьё-то предложение, — но только за счёт других дел. Нас это не устроит. Меня это не устроит.

— Вы хотите взять ещё сотрудника? — осведомился Урасима. — Специально под бумажную работу?

— Я думаю об этом, — неохотно призналась Пани, — особенно в конце каждого месяца, квартала и отчётного года. Я пыталась решить эту проблему иначе, но бюрократы Департамента встали стеной. И я их понимаю: отчётность — по сути, единственный поводок, который у них на нас есть. Переменить ведомственную привязку мы не можем. Хотя бы потому, что другие ещё хуже.

— А вот у меня, возможно, есть подходящий кандидат, — вкрадчиво сказал Лиам.

Пани насмешливо прищурилась:

— Дай угадаю. Хочешь притащить к нам свою англичанку?

— Во-первых, Сабрина — не англичанка, — неожиданно спокойно ответил Лиам. — Она гриква, полукровка, родом из Южной Африки. Во-вторых, она как раз умеет работать с бумагами. И с техникой мугги кстати тоже.

— А ставка? Когда мы решали насчёт Уолдена, то выгребли почти все зарплатные резервы. Платить мы ей с чего будем?

— Я могу отказаться от части своей ставки, — мужественно сказал Лиам, — у меня свой дом, и расходы небольшие. Переживу.

Урасима поднял брови, очень удивлённо, но ничего не сказал. Этцель со скучающим видом рассматривал ногти. Кажется, его совсем не занимал этот разговор.

МакНейр пока ничего не понимал в том, что называл про себя местной внутренней политикой, имея в виду, прежде всего, отдел. Что удивительно, что странно, что обычно — если на то пошло, для него было странным всё. Начиная от самого устройства этой организации.

— Лиам, солнце моё, — сказала Пани, — ты случайно не путаешь личную жизнь с работой? Если называть вещи своими именами.

— Не путаю, — всё так же спокойно ответил Лиам. — Я уверен, что она справится.

Пани саркастически хмыкнула.

— Jeśli pani naprawdę uważa go za swojego następcę, — негромко сказал Урасима, — powinien stworzyć własną drużynę.⁽¹⁾

— Zobaczymy,⁽²⁾ — усмехнулась Пани.

— Вот так всегда. Секретничают в моём присутствии! — возмущённо сказал Лиам. — А мне обидно, между прочим!

— Вообще-то, в нашем, — поправил его МакНейр, — и мне нормально.

— Как будто кто-то мешает тебе выучить польский, — насмешливо сказала пани Доновска. — Хотел бы — давно всё понимал.

— Да нафига мне польский в Австралии?! — почти заорал Лиам.

— Тогда не жалуйся, — хором сказали Урасима и Доновска и засмеялись.

— Język polski nie był dla mnie trudny,⁽³⁾ — вдруг задумчиво сказал Этцель.

Все уставились на него.

— Ты тоже знаешь польский? — недоверчиво спросил Лиам. — Ну вообще! Один я, как…

— Не один, — снова поправил МакНейр, — я тоже как.

— Извини, это слабое утешение, — буркнул Лиам.

— Ну, уж какое нашлось, — развёл руками Уолден и спросил Этцеля: — А ты откуда знаешь польский?

Тот пожал плечами.

— Была пара книг, которые не переводили с польского, изданы в восемнадцатом веке. Мне очень хотелось их прочитать, пришлось выучить. Ну и моя семья же отчасти из Австрии, так что немецкий, венгерский, польский и немного чешский приходится знать, чтобы общаться с родственниками. Однако до Тадао-сан мне далеко.

— А вы, Урасима, сколько языков знаете? — обратился МакНейр к японцу.

Тот скромно улыбнулся:

— Немного. Читаю на десяти, свободно общаюсь на двенадцати, могу объясниться на двадцати с чем-то. Не знаю, считать ли диалекты японского, например. Моя прежняя жизнь располагала к такой осведомлённости.

— Вы были учёным? — МакНейр понял вдруг, что не удивлён. Ни капли.

Урасима снова улыбнулся.

— Я был моряком, контрабандистом. Задолжал немало денег очень серьёзным людям и потерял груз, так что мне пришлось изобразить свою гибель и перебраться сюда. Когда-нибудь моих врагов убьют, и я смогу вернуться домой. Или хотя бы побывать там. На самом деле, я не испытываю особой ностальгии, но дома остались люди, которые мне дороги.

— У меня обсыхает кубок, — громко заявила Пани и упрекнула: — Лиам, ты совсем обо мне не заботишься! — и Лиам немедленно принялся колдовать над бочонком сидра.

Крокодил оказался похож на курятину с лёгким рыбным привкусом (или МакНейру так показалось?). Пани колдовала — и в прямом, и в переносном смысле — над несколькими тонкостенными не то сковородами, не то противнями округлой формы, что стояли каждый на своей жаровне. Она помешивала и переворачивала куски разного мяса прямо пальцами, не доверяя никакой утвари, и спорила с Урасимой о соусах и приправах громко и яростно. Урасима смешивал соусы, раскладывал свежую зелень и улыбался. Этцель отирался возле жаровен, словно голодный кот, и периодически ловко утаскивал готовые кусочки. Лиам же восседал на бочонке и пытался призвать к себе то один, то другой поджаренный ломоть, а Пани на него ругалась и отзывала ломти обратно, утверждая, что они «ещё не дошли». Наконец она велела всем сесть и несколькими взмахами палочки отправила в полёт по кругу сотрапезников эти свои противни, благоухающие мясом, и ужин начался — благо тарелками все обеспечили себя заранее.

Когда все, по выражению Урасимы, «предварительно насытились», были призваны музыкальные инструменты, и вечер, казалось, стал бесконечным. Во всяком случае, МакНейр вовсе перестал чувствовать течение времени. Сперва Доновска и Урасима затеяли какую-то сложную импровизацию, походившую на смесь фламенко с чем-то дальневосточным, потом Пани начала петь, вместе с ней поочерёдно пел то один, то другой...

Вечер провалился в безвременье. Австралийские сумерки сомкнули свои звёздные крылья, пошедшая на ущерб луна, казалось, замерла на месте. Снаружи от круга сидящих задувал прохладный ветер, посреди в очаге жарко и ярко пылало пламя. Время остановилось, запуталось среди музыки и света.

… и когда смолкает очередной аккорд, Пани буднично спрашивает: «Уолден, что вы будете петь?»; он не успевает удивиться — я? буду петь? — потому что понимает: конечно же будет, конечно. Откашлявшись, облизнув сухие губы, отвечает:

— «Двух волшебников». Знаете?⁽⁴⁾

Она кивает, и сразу же начинает играть. Урасима прислушивается, склонив набок голову, потом подхватывает свой длиннохвостый, с кожей морского змея инструмент — и подхватывает мелодию. Музыка струится через МакНейра, пропитывает его насквозь, несёт… Он вступает легко, ни на миг не задумавшись о том, сможет ли управлять голосом, не сфальшивит ли. Лиам начинает отбивать ритм на бочонке. Три струны и кожа морского змея оказываются очень в ладу с цикадами. МакНейр поёт, и одновременно с ним поют три старых ведьмы из его клана. Впрочем нет, ещё не старых, потому что ему шесть лет, и Ламмас, и горит большой, просто огромный костёр... Даже странно, что австралийцы этого не замечают.

Потом они пели ещё и ещё, а потом МакНейр снова уснул в своём кресле, успев подумать, что это становится привычкой — засыпать под музыку.

Проснулся уже в середине ночи, кажется, слегка подмёрзнув. Костёр в очаге догорел до красных углей, Пани и Лиам куда-то подевались, а Урасима лежал на расстеленном возле очага одеяле. Под головой у него был свёрнутый плед, а слева к Урасиме пристроился Этцель: положил голову на грудь и раскинул руки. Оба казались спящими.

МакНейр хотел тихонько пройти мимо, но тут Урасима открыл глаза и помахал ему свободной рукой:

— Уори-сан, вы мне не поможете? — шёпотом сказал он. — Тут на меня улёгся такой котик, что даже рукав не отрезать.

— Чем помочь-то? — спросил МакНейр, тоже шёпотом.

— Поднимите Этцеля какой-нибудь левитацией, будьте столь любезны. Мне уже давно нужно встать, а он довольно тяжёлый, да ещё лежит на моей палочке.

— Так разбудите!

— Жалко, — сказал Урасима со смущённой улыбкой.

МакНейр хмыкнул и достал палочку.

— Особой аккуратности не обещаю, — предупредил он.

— Ну, тут уж как получится.

Приподнятый «Левикорпусом» Этцель недовольно нахмурился, но не проснулся. Когда Урасима выскользнул из-под него, положив вместо себя свёрнутый плед, МакНейр осторожно положил спящего на прежнее место. Тот перевернулся на бок и свернулся калачиком. Урасима призвал со стола салфетку, трансфигурировал её в ещё один плед, накрыл им Этцеля и, сказав: «Прошу извинить», поспешно скрылся в доме.

МакНейр тоже направился в дом и обнаружил, что из гостиной оказалась приоткрыта дверь в боковую комнату, куда он никак не удосуживался зайти. Оттуда раздавалась негромкая музыка и голоса.

Войдя, он увидел большой светящийся прямоугольник, занимавший бóльшую часть правой стены. По прямоугольнику двигались картинки: как живые картины или колдофото, только менялись они гораздо быстрее.

— Ты как раз вовремя, — Лиам отсалютовал бутылкой, — падай рядом и наслаждайся. Узри свою минуту славы.

— В смысле?

«И мы представляем вниманию наших зрителей уникальные кадры: баньип с детёнышем в естественной среде. Материалы были любезно предоставлены нашему телеканалу сотрудниками Особого Отдела. Да-да, это те самые волшебники, которые спасают ваши непоседливые задницы в самых труднодоступных и опасных местах нашей чудесной страны…»

— Что это? — озадаченно спросил Уолден.

— Телевизор, утренние новости, самый первый выпуск. В воскресенье его мало кто увидит, но этот репортаж повторят в течение дня.

— Я не об этом. Не только об этом. Как туда попали наши воспоминания?

— Так Этцель же, — Лиам даже удивился. — Он смог записать несколько колдофото на комп, смонтировал небольшой фильмец, минут на пять, и мы продали его на ТиВи. За хорошие деньги, между прочим. Пятнадцать процентов, кстати, твои, а тридцать пойдут в общую кассу. Остальное мы с Этцелем поделили между собой.

— Лиам, — проникновенно сказал МакНейр, хмыкнув про себя подобному распределению, — это служебные сведения. Как ты думаешь, что тебе оторвёт Пани, когда узнает?

— Так она знает, — довольно ухмыльнулся Лиам. — Уолл, это реклама. За которую платим не мы, а нам. Она не могла устоять. Просто без шансов. Причём, — он уселся удобнее и отпил из бутылки, — это не только Отделу реклама. Этцель же оформил патент на свой метод. И оформил не на себя лично, а на отдел. Потому что, говорит, разработал его в служебное время и для служебных надобностей. Я чуть не прослезился, когда услышал.

МакНейр молчал. Вся ситуация казалась ему какой-то немыслимо бредовой. Как, впрочем, почти всё, что он пережил за последние… уже прошло больше месяца? Было какое-то слово для всего этого. То, куда он попал. То, что происходит вокруг, и те, от кого оно происходит.

— Антиподы, — сказал он вслух.

— Что-что? — переспросил Лиам.

— Антиподы, — повторил МакНейр. — Люди, которые живут на другой стороне земли. И у которых всё вверх ногами.

Лиам озадаченно нахмурился, обдумывая его слова. Потом решительно ответил:

— Не, мы нормальные. Это вы антиподы.

1) Если пани действительно считает его своим преемником, он должен создать свою команду (польск.)

Вернуться к тексту

2) Посмотрим (польск.)

Вернуться к тексту

3) Польский язык не показался мне трудным (польск.)

Вернуться к тексту

4) https://www.youtube.com/watch?v=NpYp_h6BTjM

Вернуться к тексту