На пересечении миров (джен)

Мама всегда учила Мари, что следует опасаться незнакомцев и ни в коем случае с ними не ходить, даже если они предлагают что-то невероятно интересное.

Мари и не пошла. Тем более что этот конкретный незнакомец пытался заманить ее конфетами. Она только презрительно фыркнула — тоже мне, нашел, чем соблазнить. Можно подумать, она младенец пятилетний!

К несчастью, высокий черноволосый мужчина с небритым подбородком, поняв, что добром она не пойдет, просто схватил Мари, зажав здоровенной лапищей рот, чтобы не кричала, и куда-то потащил. Мари брыкалась, пиналась и прокусила обидчику ладонь. Увы, мужчина был гораздо сильнее, а на маленькой улочке, как назло, не наблюдалось ни единого прохожего (наверняка специально так подгадал), и некому было ей помочь.

А потом они и вовсе оказались в каком-то совершенно незнакомом месте. Нет, не пришли и даже не приехали туда, где Мари никогда не была — просто… переместились. Раз — и там. И Мари была абсолютно уверена, что это не Уэльс. И, скорее всего, даже не ее мир. Благодаря дяде Хауэллу она прекрасно знала, что существуют другие миры, хотя с родителями предпочитала об этом не говорить. Папа просто назвал бы ее выдумщицей, а мама стала бы кричать, что она вырастет таким же разочарованием для семьи, как дядя Хауэлл. Мари совсем не против была стать такой как дядя Хауэлл, хотя, конечно, маме этого говорить не стоило.

Мари перестала вырываться — теперь уже всё равно бесполезно — и, вопреки страху, от которого тряслись руки и наворачивались слезы на глаза, принялась осматриваться. Насколько могла в своем положении.

Они оказались вроде как на ферме. На эту мысль наводил большой деревенский дом, хозяйственные постройки и засеянные поля вокруг. Вот только никаких животных видно не было. Ни коров, ни овец, ни даже какой-нибудь захудалой курочки — животными даже не пахло. Больше Мари не успела ничего рассмотреть, поскольку похититель что-то сделал и она потеряла сознание.

Очнувшись, Мари обнаружила себя лежащей на тонком матрасе прямо на полу в маленькой темной комнате (спасибо, хоть не сырой и относительно чистой). Комната была абсолютно пуста: ни мебели, ни ковров, ни картинки какой-нибудь на противных коричневых стенах. Только одно-единственное окно, расположенное так высоко, что Мари до него было не дотянуться, из которого проникал слабый серый свет. Двери отсутствовали. Мари озадачилась, каким образом она тогда сюда попала — через окно ее, что ли, спустили? — как прямо посреди комнаты из воздуха материализовался похититель. В руках он держал поднос с едой.

Мари подпрыгнула и инстинктивно отползла, тут же упершись спиной в стену.

— Не бойся, — неожиданно доброжелательным тоном заявил мужчина, ставя поднос на пол. — Я не причиню тебе вреда — мне нет до тебя дела, и ты здесь лишь в качестве заложницы. Как только он попадется в ловушку, я отпущу тебя. На вот — поешь.

Он осторожно подвинул поднос носком сапога в сторону Мари. Но она не пошевелилась, продолжая сидеть, прижавшись спиной к стене (странно теплой, кстати) и подозрительно глядя на похитителя. Кого, интересно, он собирался поймать в ловушку с ее помощью? Мари сильно подозревала, что дядю Хауэлла. Потому что за кем еще из ее близких мог охотиться маг?

Похититель пожал плечами:

— Как знаешь.

И растворился в воздухе.

Мари осторожно подошла к тому месту, где он стоял всего секунду назад, и по всему ее телу пробежали мурашки — будто прикосновение какого-нибудь электромагнитного поля. Может, это магия так ощущается?

Мари впервые задумалась, может ли она научиться творить магию. Ведь если это умеет дядя Хауэлл, значит, в их семье есть способности, которые могли достаться и ей. Эта мысль воодушевляла и вселяла надежду.

Мари закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь уловить, как похититель перемещался, и переместиться следом за ним. Но мурашки уже исчезли, остатки магии растаяли, и она больше ничего не чувствовала. Разочарованно вздохнув, Мари открыла глаза и посмотрела на поднос с едой. На самом деле, есть хотелось. Даже очень. Так что она решила пока отложить вопрос с побегом и подкрепиться.

Еда оказалась вкусной. Или, может, ей от голода так показалось.

В целом похититель не обманул: он действительно не причинял ей вреда и приносил поесть. Только заняться в пустой комнате было совершенно нечем, кроме как разрабатывать способы побега. Вот Мари от скуки и пыталась развить в себе магические способности, как она себе это представляла. Даже если ничего не получится — хоть время займет.

Она помнила, как дядя Хауэлл однажды обмолвился (когда мама не слышала), что магию просто надо почувствовать в себе и тогда управлять ею будет легко. И Мари пыталась почувствовать.

Когда она уже готова была решить, что абсолютная бездарность в этом отношении, у нее получилось. Прошло, наверное, несколько дней — в этом помещении, где из окна лился неизменно серый тусклый свет в любое время суток, невозможно было понять, день сейчас или ночь, так что Мари немного сбилась со счета. Она стояла под окном и изо всех сил тянулась, пытаясь достать до него.

— Ну же, — пробормотала она, — я должна дотянуться.

Вдруг она почувствовала, как ноги отрываются от пола, и она медленно поднимается к окну. Мари вскрикнула от удивления и поспешила вцепиться в ручку окна, пока волшебство не закончилось и она не рухнула обратно. Но волшебство, похоже, заканчиваться не собиралось — всё время, что она изо всех сил трясла створки окна, пытаясь его открыть, она так и оставалась висеть в воздухе.

— Да откройся же ты! — сердито воскликнула Мари неподдающемуся окну.

И оно распахнулось.

— Ух ты! — удивилась она. — Получается, надо просто приказывать вслух?

Мари подтянулась и легла животом на подоконник, высунув голову наружу. За окном не было ничего, кроме густого серо-белого тумана. То есть — вообще ничего. Будто туман заполнял пустоту, небытие. Мари передернулась. Стало немного жутко. Но не бросать же побег на полпути, и она аккуратно выбралась наружу и встала на ноги. Еще более жутко стало от того, что хотя она и стояла, не проваливаясь, под ногами ничего не ощущалось, точно она висела над пропастью, но почему-то не падала.

Сразу стало холодно, со всех сторон подули ледяные ветра, растрепавшие волосы и задувавшие под легкую футболку. Однако туман даже не колыхнулся. Мари обняла себя руками, немного постояла, собираясь с духом, и решительно шагнула вперед.

Стоило сделать шаг, как Мари невидимой силой потащило вперед. Она едва успела испугаться и вскрикнуть, как всё закончилось. Или началось.

После сероватого ничто Мари оказалась на ярком солнце, которое ослепило ее, и тут же во что-то больно врезалась, от удара упав на землю. Она чуть не завопила от ужаса, подумав, что похититель догнал ее. Но тот, в кого она ударилась, вскрикнул — с явно испуганными интонациями и гораздо более высоким, чем у похитителя голосом. Что-то задребезжало, раздался звук упавшего тела.

Поморгав, чтобы прояснить зрение, Мари обнаружила перед собой валявшийся на земле велосипед и сидевшего рядом с ним парня примерно ее возраста или немного старше. Каштановые волосы, круглое лицо и серые глаза, которые смотрели на нее с ошарашенным недоумением, сквозь которое уже начало проступать любопытство. И он был странно одет — будто сошел с картинки в учебнике истории.

— Откуда ты взялась? — спросил он и встал, поморщившись.

На мгновение Мари почувствовала себя виноватой, но сейчас ее гораздо больше волновало другое:

— Так уже лет сто никто не одевается! — она в свою очередь поднялась и тоже скривилась от боли — все-таки столкновение с велосипедом не шутки.

Парень бросил недоуменный взгляд на свой запылившийся костюм и заметил:

— Это как ты никто не одевается — девочки не носят брюки.

Настала очередь Мари недоуменно хлопать глазами. А мальчик тем временем продолжил:

— Ты так и не сказала, откуда взялась. Может, тебе помощь нужна? Я Роджер, кстати. Слушай, ты из другого мира, наверное?

Одновременно со своей тирадой он поднял велосипед, осмотрел его, прищелкнул языком на слетевшую цепь, плавно провел ладонью, и… цепь встала на место, будто ничего не произошло.

— Мари, — машинально представилась она, не отрывая недоверчивого взгляда от теперь совершенно невредимого велосипеда. — И я не знаю, как здесь оказалась. И да, наверное, я из другого мира.

Если подумать, окно, скорее всего, было выходом в другой мир, или миры. И пусть дядя Хауэлл никогда не брал ее с собой (потому что мама не разрешала), Мари понимала, что другие миры должны отличаться от ее родного. Она с любопытством огляделась, только теперь обратив внимание на окружающее.

За спиной Роджера находился небольшой городок, из которого он, видимо, выехал, когда Мари налетела на него; справа расстилались поля, слева темнел лес. А позади — Мари быстро обернулась — на возвышении виднелся величественный замок.

Проследив за ее взглядом, Роджер довольно ухмыльнулся:

— Тогда ты встретила нужного человека.

Мари недоуменно моргнула:

— Почему?

— Потому что мой отец — Крестоманси, — с заметной гордостью заявил Роджер.

Мари уставилась на него еще более недоуменно, не уверенная, что правильно расслышала слово, что бы оно ни означало, и не понимая, какое это отношение имеет к ее затруднительному положению. Роджер широким жестом хлопнул себя по лбу:

— Ох, точно — ты ж из другого мира! Пошли — расскажу по дороге. Ну, и ты расскажешь, что с тобой случилось.

Роджер сразу же двинулся в сторону замка, ведя велосипед рядом. Но Мари осталась стоять на месте, подозрительно глядя на него. Интересно, а дети ее возраста входят в категорию незнакомцев, с которыми не следует никуда ходить? Но Роджер выглядел дружелюбным, а кроме того, ей действительно необходима была помощь. Сама она никогда отсюда не выберется и не вернется домой.

Поняв, что она не идет за ним, Роджер остановился и обернулся через плечо:

— Ты идешь?

Мари всё еще колебалась. Правильно расценив ее нерешительность, Роджер вздохнул:

— Боишься, что ли? Слушай, я не знаю, чем доказать, но я правда хочу помочь.

И Мари почему-то поверила ему. Сразу и безоговорочно. Улыбнувшись, она кивнула и шагнула следом. Роджер улыбнулся в ответ и снова зашагал, Мари пошла рядом.

— Так что с тобой произошло? — спросил Роджер, когда они брели по тропинке через поле.

И эта тропинка вела действительно прямо к замку. Всё интереснее и интереснее. Мари вкратце рассказала, как ее похитили и как она сумела сбежать, сама не поняв, куда ее занесло.

— Думаю, тот человек собирался шантажировать моего дядю Хауэлла, — заключила Мари. — Понимаешь, дядя — сильный волшебник на службе у короля. Наверняка у него есть враги.

— Забавно, какое совпадение, — ухмыльнулся Роджер и принялся рассказывать, кто такой Крестоманси и в чем состоят его обязанности.

Мари так заинтересовалась, что забыла о том, что ее похитили и она сбежала, что она в сущности одна в чужом мире и понятия не имеет, как вернуться домой. Она почувствовала вкус приключения и вскоре уже с интересом расспрашивала Роджера о его мире.

Когда они, весело болтая, начали подниматься к замку, сзади послышался размеренный топот копыт. Но раньше, чем Мари успела посмотреть, кто там скачет, из-за спины раздался веселый мальчишеский голос:

— Неужели ты сломал велосипед?

Роджер ухмыльнулся и повернулся к догнавшему их всаднику, одновременно говоря:

— Ничего подобного!

Мари тоже повернулась. И увидела великолепнейшего темно-гнедого, почти вороного жеребца. Он был небольшим, но таким изящным — будто высечен из кости. Остановившись на тропинке, конь нетерпеливо бил передним копытом и прядал ушами.

— Тише, Сиракуз, — сидевший на его спине мальчик успокаивающе погладил его по шее.

И только тогда Мари оторвала взгляд от коня и обратила внимание на всадника. Явно младше нее, милый, светловолосый и голубоглазый, он весело улыбался Роджеру и с любопытством поглядывал на нее. Пока она разглядывала новоприбывших, Роджер продолжил:

— Я просто сопровождал даму, поэтому шел пешком.

Мальчик хмыкнул и предложил:

— Может, вас на буксир взять?

Конь — Сиракуз? — возмущенно фыркнул на это, будто понял слова. А, может, и действительно понял — кто знает, что за кони в этом мире? Роджер с ужасом (слишком театральным на вкус Мари) помотал головой:

— Хочешь, чтобы папа меня четвертовал? Мне и прошлого раза хватило.

Мальчик на коне засмеялся, кивнул и одним плавным движением спешился. Мари прямо-таки восхитилась, как это у него ловко получилось. Она всегда любила лошадей, но ни разу не имела возможности приблизиться к ним, а уж тем более научиться ездить верхом.

— Тогда можем пойти вместе, — предложил мальчик и после небольшой паузы невинно добавил: — Или у вас свидание?

Роджер закатил глаза и страдальчески вздохнул с видом: «Я оценил твою попытку поиздеваться».

— Знаешь, временами ты начинаешь до жути напоминать папу.

— Правда? — мальчик явно был польщен сравнением.

Роджер усмехнулся и продолжил:

— На самом деле, у Мари серьезные неприятности, которые только папа может уладить, — и представил Мари своего собеседника: — Это Кот, мой кузен.

Кот (что за странное имя?) сразу посерьезнел:

— О, так это не шутка? Тогда тем более — пойдем вместе.

Мари пожала плечами. Ей, в сущности, было всё равно. А вот Сиракузу идти в поводу не нравилось — он явно и очевидно хотел пуститься вскачь, — но подчинился Коту.

Мари думала, ей придется рассказывать историю своего похищения заново, но, к ее облегчению, Роджер взял эту задачу на себя. Кот слушал молча и сосредоточенно, время от времени бросая на Мари странно внимательные взгляды, будто оценивал ее. И в итоге огорошил заявлением:

— Ты знаешь, что обладаешь сильным магическим потенциалом, только совершенно неразвитым?

Мари несколько раз моргнула и помотала головой:

— Вообще, я надеялась, что у меня есть способности, как у дяди Хауэлла, но нет — наверняка не знала.

Кот кивнул, будто ее слова подтверждали какие-то его выводы.

— Не кудесница, но близко к тому, — заметил он уже Роджеру.

— Тоже так подумал, — согласился тот.

Мари ошарашенно поморгала. У нее возникло впечатление, что ее изучали так, что она этого даже не заметила, и чуть ли не раскрыли все ее секреты. Чувство было довольно-таки неприятным. Чтобы отвлечься от него, она спросила:

— Тебя в самом деле зовут Кот? Странное имя.

— Не имя — прозвище, — ответил тот, и Мари показалось, что на мгновение он слегка помрачнел. — На самом деле меня зовут Эрик. Но зови меня Котом — мне так привычнее.

Мари кивнула. Она нутром чувствовала, что с этим прозвищем связана какая-то история, однако постеснялась спрашивать.

Поднявшись на холм, они попали в потрясающе красивый парк, и Мари забыла обо всем, принявшись с восхищением оглядываться. Ряды разнообразных деревьев, разбегавшиеся в стороны, насколько хватало глаз, ровная ярко-зеленая трава, похожая на кусок дорогого бархата.

— Нравится? — довольным тоном спросил Роджер.

Мари энергично кивнула. И тогда он, махнув вперед широким жестом, объявил:

— Добро пожаловать в Замок Крестоманси.

К этому моменту они вышли из парка на широкую, посыпанную песком аллею, по обеим сторонам которой росли лавровые кусты, а чуть подальше в стороне можно было разглядеть клумбы цветов и фруктовые деревья. Но самым потрясающим зрелищем был представший перед ними громадный старинный замок с башнями и высокими окнами. Он состоял из двух частей — новой и старинной, потрепанной ветрами и дождями, но оттого еще более завораживающей.

— Ничего себе! — восхищенно выдохнула Мари.

Ей ни разу в жизни не доводилось бывать в настоящем замке. Редкие визиты (втайне от мамы) в гости к дяде Хауэллу — не в счет. Хотя он гордо именовал свой дом замком, тот скорее напоминал странную мешанину самых разнообразных жилых помещений. Не то что потрясающее чудо, представшее перед ней сейчас.

Мальчики ухмыльнулись друг другу, явно довольные ее реакцией.

К тайному разочарованию Мари, они повели ее не к парадному входу с мраморной лестницей и аркой над громадной дверью, а куда-то вокруг. Оказалось, они направлялись к сараю — где Роджер оставил велосипед — и конюшне — куда Кот отвел Сиракуза, обиженно надувшегося на слишком быстрое завершение прогулки. Так что еще некоторое время Кот успокаивал коня, кормя его мятными конфетами, гладя по шее и что-то шепча на ухо.

— Жутко своенравная зверюга, — тихонько сообщил Роджер, хихикнув, — только Кот и может на нем ездить.

Мари тоже хихикнула и кивнула — характер в Сиракузе чувствовался с первого взгляда.

Когда они, наконец, вошли в замок — пусть и с черного хода через потрепанную дверь за кустами рододендронов, — Мари снова восхищенно вздохнула. Особенно, когда они пошли по длинным коридорам, покрытым темно-зелеными коврами, похожими на траву. Безумно захотелось снять кроссовки и пройтись по ним босиком, почувствовать их шелковистость. Но Мари не решилась — наверняка это неприлично.

Внутри замка было странно тихо — будто пушистые зеленые ковры поглощали слишком громкие звуки.

Куда бы они ни направлялись, они до места дойти так и не удалось, поскольку в одном из коридоров им навстречу попалась женщина, почему-то напомнившая Мари тетю Софи, хотя они были совершенно не похожи внешне — женщина была шатенкой, а не рыжей, слегка полноватой, с круглым доброжелательным лицом. Она была одета в темно-сиреневое платье, при виде которого Мари поняла, что тогда имел в виду Роджер. В ее родном мире подобные платья носили, наверное, в конце девятнадцатого века. При такой моде, наверняка, Роджеру было странно видеть девочку в футболке и джинсах.

Женщина улыбнулась Роджеру и Коту, а потом устремила на Мари вопросительный пронзительный взгляд. И тогда Мари поняла, почему она сразу подумала про тетю Софи — у той был точно такой же взгляд, будто проникающий до самой глубины души, но при этом ласковый: словно она с первого взгляда сразу всё про тебя понимала и принимала, как друга.

Не дожидаясь вопросов, которые женщина явно собиралась задать, Роджер шагнул к ней:

— Мам, папа у себя?

Только тогда Мари осознала, что Роджер очень похож на эту женщину. Его мать — ну конечно. Та покачала головой:

— Нет, он на встрече с послом из Седьмого-Е. Обещал быть к ужину. Что-то случилось, солнышки?

И голос у нее был такой же теплый, как взгляд.

Историю Мари снова пересказывал Роджер. За их недолгое знакомство Мари успела заметить, что Кот вообще мало говорит и, когда может, позволяет объяснять другим.

Мать Роджера слегка хмурилась во время его рассказа, явно обеспокоенная тем, что услышала, а потом обратила на Мари ласковый взгляд:

— Я поговорю с Кристофером, когда он вернется, и тогда решим, как поступить дальше. Но, в любом случае, думаю, тебе лучше оставаться в Замке, дорогая — здесь до тебя точно никто не сможет добраться.

— Спасибо, мэм, — благодарно улыбнулась Мари.

Все-таки ей невероятно повезло сразу же встретить людей, готовых помочь.

— Зови меня Милли, — добродушно ответила та.

Мари с облегчением кивнула — она уже начала задаваться вопросом, как ей обращаться к этой милой женщине, ведь ни один из мальчиков не удосужился ее представить — и тут кое-что поняла.

— О, так вот почему похитили меня! — воскликнула она и, когда трое остальных вопросительно посмотрели на нее, пояснила: — Понимаете, ведь у дяди Хауэлла есть свои дети. И я всё думала, почему, чтобы его шантажировать, похитили меня, а не кого-то из них? Но я не подумала, что на его доме тоже стоят какие-нибудь защитные чары, как у вас.

Милли кивнула:

— Если твой дядя хороший маг, то наверняка его дом защищен, — и обеспокоенно спросила: — Ты, наверное, голодная, Мари? Или, может, хочешь принять душ, отдохнуть?

Мари покачала головой:

— Похититель неплохо меня кормил. А вот от душа я бы не отказалась.

Милли легонько хлопнула в ладоши:

— Хорошо. Тогда я распоряжусь, чтобы тебе подготовили гостевую комнату — скорее всего, тебе придется остаться у нас на некоторое время. Роджер, Кот, позаботьтесь пока о Мари.

Мальчики с готовностью кивнули и снова повели ее по зеленым коридорам в просторную, но странно обшарпанную по сравнению с остальным замком комнату. Пол покрывал потертый ковер, большой поцарапанный стол окружали несколько столь же старых стульев. Диван, кресла — всё потрепанное и потертое. А вдоль стены стоял громадный шкаф с незакрытой до конца дверцей.

— Это игровая, — сообщил Роджер. — Здесь мы обычно завтракаем. А вон там за дверью — классная комната, где мы учимся. Сегодня воскресенье, поэтому уроков нет, а девочки где-то гуляют. Хочешь почитать? Или найти тебе какую-нибудь игру? Или тебе интересно было бы посмотреть Замок?

Мари поморгала, пытаясь систематизировать вываленную на нее информацию. Они учатся, прямо не выходя из дома? Круто! Ей бы так. Посмотреть замок было очень любопытно, но Мари вдруг почувствовала, как на нее навалилась невыносимая усталость. Теперь, когда схлынуло возбуждение от побега и последующих событий, всё, чего ей хотелось — свернуться на кровати и отключиться. А еще помыться в теплом душе — в ее тюрьме не было не то что нормальной ванной, но даже умывальника.

Так что она помотала головой:

— Я бы лучше посидела — я смертельно устала. Составите мне компанию?

Они синхронно кивнули и хором ответили:

— Конечно.

Устроившись в одном из потрепанных кресел, оказавшимся невероятно удобным (мальчики сели на диване), Мари спросила:

— А что за девочки, про которых ты говорил?

— Наши сестры, — ответил Роджер. — Джулия и Дженет. Они среди нас старшие — на год старше меня.

— Близнецы? — заинтересованно спросила Мари — ей всегда нравились близнецы, и было бы интересно с ними пообщаться.

Роджер с Котом переглянулись, тихонько засмеявшись.

— Нет, — отвечал по-прежнему Роджер. — Джулия — моя сестра, Дженет — Кота.

А, кузины. Мари была слегка разочарована. И тут ей пришел в голову вопрос: почему Кот и Дженет живут здесь — получается, у своих дяди и тети? В ответ на него она услышала длинную запутанную историю про появление Кота и Дженет в Замке Крестоманси. С Мари даже сонливость слетела. Ей страшно хотелось расспросить о подробностях, но по тому, как слегка помрачнел Кот, она поняла, что эти воспоминания ему неприятны, и не решилась.

А потом пришла Милли, чтобы отвести ее в очаровательную комнату, обставленную с такой роскошью, какой Мари не видела еще ни разу в жизни. Здесь всё было такое бархатное, шелковое и позолоченное, будто она оказалась в спальне принцессы.

— Ну как тебе? — спросила Милли таким тоном, будто опасалась, что Мари могло что-то не понравиться.

Она могла только покивать, потеряв дар речи от восхищения.

— Что ж, тогда оставляю тебя отдыхать. Юфимия придет позвать тебя на ужин.

С этим словами Милли вышла, оставив Мари восторженно изучать чудесную комнату.

— Я бы не отказалась жить здесь всегда, — мечтательно произнесла она вслух.

Заглянув в высокое зеркало в резной раме, стоявшее на туалетном столике, она ужаснулась. Оттуда на нее смотрела бледная осунувшаяся девочка. Темные волосы растрепались так, что от косы, в которую они изначально были заплетены, почти ничего не осталось. Белая футболка с цветочным рисунком на груди помялась и испачкалась, на голубых джинсах красовалось жирное пятно.

— Ну и видок у меня, — сморщилась Мари. — То-то они все так жалостливо на меня смотрели.

Решительно отвернувшись, она направилась в ванную и снова замерла в восхищении. Комната была выложена белым с розовыми прожилками мрамором, на полках стояли всевозможные бутылочки и пузырьки, видимо, с моющими и косметическими средствами. А сама ванна была утоплена в пол, так что ее края находились с ним на одном уровне. Рядом на крючке висел пушистый розовый халат.

Мыться в такой ванной было чистым наслаждением, и если бы не усталость, Мари посидела бы в ней подольше. Но сейчас она только отмокла, оттерла всю грязь, тщательно вымыла волосы и, завернувшись в мягкий халат, вернулась в спальню, чтобы сесть на кровать.

Не зная, что теперь делать, она решила на секунду прилечь — уж больно мягким оказался матрас, — а в следующее мгновение сама не заметила, как заснула, успев только подумать, что папа с мамой, наверняка, с ума сходят из-за ее исчезновения, а вот Нил, небось, только рад.