На пересечении миров (джен)

Утром, когда Хаул, закончив все процедуры, при полном параде спустился на кухню, Крестоманси уже был там — неторопливо потягивал чай и рассказывал Софи что-то про Родственные миры. Так непринужденно, будто у себя дома. Софи ела оладушки с медом и слушала его с явным интересом. Но самое ужасное заключалось в том, что Анвен сидела на коленях почему-то у него, а не у матери, весело лопоча и вертя яркую игрушку. А Морган смотрел на гостя, будто на чудо какое, внимая ему, затаив дыхание. Даже Кальцифер с явным интересом следил за беседой, время от времени включаясь в нее.

Хаул аж задохнулся от возмущения, но высказать его вслух не успел, поскольку Софи в этот момент заметила:

— А вы умеете ладить с детьми.

Впрочем, ревности Хаула это не уменьшило — скорее наоборот. Крестоманси же с улыбкой пожал плечами:

— У меня их четверо. Но на самом деле, я отвык от таких малышей. Мои дети гораздо старше.

— Однако опыт не забывается, — понимающе улыбнулась Софи и, даже не поворачиваясь, ворчливо добавила: — Хаул, что ты там застыл столбом? Садись завтракать.

— Просто он обиделся, что в кои-то веки всё вертится не вокруг него, — ехидно заметил Кальцифер.

— Ничего подобного! — надувшись, Хаул спустился по оставшимся ступеням и подошел к столу.

Кальцифер издал не то фырканье, не то потрескивание, и весь его вид так и говорил: «Конечно-конечно!» Софи хихикнула. Хаул мог бы обидеться всерьез, но настроение немедленно исправилось, когда Анвен радостно потянулась к нему, требуя взять ее на руки, а Морган лучезарно улыбнулся:

— Доброе утро, пап!

Моментально повеселев, Хаул поздоровался с семьей, подхватив Анвен, поцеловав Софи и потрепав Моргана по макушке. Пока он брал из рук Софи чашку с чаем и подтягивал поближе к себе блюдо с оладьями, Крестоманси с едва заметной улыбкой откинулся на спинку стула. Вид у него при этом был крайне рассеянный, будто он пребывает в неких высших сферах, но Хаул почему-то был уверен, что это лишь видимость и он прекрасно замечает каждую мелочь.

— Итак, мистер Дженкинс, — произнес Крестоманси. — Значит, начинаем с короля — как, бишь, называется эта страна? — и его загадочного артефакта.

— Альберия, — ответил Хаул, поморщившись на обращение, и обреченно попросил: — Раз уж вам не нравится Пендрагон, зовите меня хотя бы Хаул.

Крестоманси усмехнулся и кивнул. Софи выразительно закатила глаза. Хаул успел подумать, что сам Крестоманси своего имени так и не назвал (и фамилии тоже, коли на то пошло), как тот сказал:

— Раз уж мы перешли на имена — меня зовут Кристофер.

Хаул удивленно моргнул. Нормальное человеческое имя, можно даже сказать обыкновенное. А он-то ждал чего-то странно-вычурного. Однако если бы Хаул знал своего гостя лучше, он бы гораздо больше удивился тому, что тот вообще назвал свое имя человеку, которого знал меньше суток. Но даже и не зная Крестоманси достаточно хорошо, Хаул подсознательно почувствовал, что его удостоили знаком уважения.

Настроение окончательно исправилось, и остаток завтрака Хаул увлеченно обсуждал с Крестоманси… Кристофером планы поиска похитителя. И в Альберию они отправились уже практически друзьями. По крайней мере, Хаул думал, что они вполне могли бы подружиться. Поскольку, что думал Кристофер, по его неизменно отстраненному выражению лица понять было невозможно.

Выйдя на Пустошь в буйство красок и благоухание цветов, Хаул вспомнил, что накануне хотел кое-что выяснить. И повернулся к Кристоферу, который с явным интересом изучал Ходячий замок:

— Что такое Междумирье?

— Место — если его можно назвать местом, — которое находится вне пространства и времени, — ответил Кристофер, поворачиваясь к Хаулу, и у того возникло ощущение, что он успел сделать для себя какие-то выводы о замке. — Оно объединяет все миры, и из него можно попасть в любой мир — главное, уметь там ориентироваться. В Междумирье почти не действуют чары. Потому вы и не смогли найти вора.

Хаул обдумал информацию. До сих пор он считал, что миры напрямую соприкасаются друг с другом. Ну, или не совсем напрямую, но существование некоего Места Между ему и в голову не приходило.

— И как мы в таком случае будем его искать, если там бессильна магия? — задал Хаул главный вопрос.

— Я сказал: почти. Это правило не распространяется на кудесника с девятью жизнями.

Вид у Кристофера при этом был невероятно самодовольный, и Хаул фыркнул. Но Кристофер уже продолжил, снова став отстраненно-невозмутимым:

— Впрочем, не только. Ваша магия достаточно сильна, чтобы действовать, как только вы попадете туда, но недостаточно, чтобы зацепиться извне, — и после короткой паузы заключил: — Однако мы, кажется, договорились начать с допроса короля Аламении…

— Альберии, — поправил Хаул.

— Неважно, — отмахнулся Кристофер. — Поскольку вы знаете этот мир лучше — ведите.

Хаул удивленно моргнул. Вот так просто передать другому ведущую роль, спокойно признав, что он может что-то знать хуже? Поистине Кристофер поразительный человек. И если при первом знакомстве он Хаула жутко раздражал, то чем дальше, тем больше он проникался к гостю уважением.

Король Альберии Вильгельм XIII встретил их с величайшим энтузиазмом. Пригласил в малый приемный зал, распорядился, чтобы принесли угощение, и пригласил устраиваться за круглым резным столом, в бархатных креслах. Кристоферу и вовсе чуть ли не в рот заглядывал и рассыпался в любезностях и улыбках. Однако потерянный артефакт явно много значил для его величества.

Кристофер будто не замечал вообще ничего, но Хаул был уверен, он пришел к тому же выводу.

Весь энтузиазм его величества немедленно испарился, стоило Кристоферу поинтересоваться насчет природы артефакта. Улыбка пропала, король помрачнел, а в светлых глазах мелькнула тревога — почти страх.

«Ого, — подумал Хаул, — а артефакт-то, похоже, не совсем законный». Или даже совсем незаконный, судя по тому, как занервничал король, когда Кристофер приподнял бровь и одарил его своим фирменным пронзительным взглядом.

Король что-то бормотал насчет того, что артефакт переходил в их семье из поколения в поколение, и дорог ему, как семейная реликвия, и он вовсе не собирается — и никогда не собирался — им пользоваться, это просто вроде как одна из драгоценностей короны. Но сразу замолчал, когда Кристофер невозмутимо спросил:

— И всё же, ваше величество, для чего он предназначен?

Король помолчал, вздохнул и признался:

— Открывать порталы между мирами. Но им никто никогда не пользовался, поскольку он работает не совсем… стабильно.

Кристофер ничего не сказал, но так выразительно посмотрел, что король неуютно заерзал. Хаул прямо-таки позавидовал его способности наводить трепет даже на королей.

— Вот как, значит, наш приятель попал в Междумирье, — задумчиво произнес Кристофер. — Однако остается открытым вопрос, зачем ему вообще понадобился этот артефакт?

Он посмотрел на Хаула, будто предлагая высказать свои соображения, и тот пожал плечами — он тоже не имел ни малейшего представления. Кристофер сделал едва заметный жест, словно говорящий: «Ладно, потом разберемся», — и снова обратил взгляд на короля.

— Надеюсь, вы понимаете, ваше величество, — прежним невозмутимым тоном произнес он, — что, когда мы найдем артефакт, я его конфискую?

Король обреченно вздохнул — он прекрасно всё понимал и явно именно поэтому не хотел рассказывать им про свою фамильную драгоценность. А Хаул мысленно отметил это «когда» — «не «если». Видимо, Кристофер ни секунды не сомневался в успехе. Интересно, он всегда настолько уверен в себе?

Кристофер повернулся к Хаулу:

— Остаточную магию возле казны проверяли?

Хаул кивнул:

— Этот умелец использовал мои собственные чары для вскрытия замков.

— Чтобы не оставить своего магического отпечатка — естественно, — заметил Кристофер таким тоном, словно подозревал это изначально.

После чего он плавным движением поднялся и отвесил королю самый что ни на есть великосветский поклон. Хаул последовал его примеру.

— На этом прошу нас извинить, ваше величество.

Вильгельм только вяло махнул рукой — мол, идите. Похоже, потеря фамильной реликвии сильно его расстроила.

Когда они вышли из дворца в залитый солнцем сад, Хаул рассмеялся:

— Это было впечатляюще. Ни разу еще не видел, чтобы кто-нибудь привел его величество в такое смущение!

Кристофер с довольным видом усмехнулся, но сразу посерьезнел:

— Мы отправляемся в Междумирье — только там мы сможем поймать нашего неуловимого вора, — он протянул Хаулу ладонь. — Возьмите меня за руку, я перенесу вас вместе с собой. Междумирье сильно сбивает с толку — особенно с непривычки, так что держитесь меня.

Хаул мог бы съехидничать, что он не беспомощный младенец, а сильный чародей, но серьезный тон без тени уже ставшей привычной иронии говорил, что эти инструкции действительно важны. Так что он молча кивнул и выполнил указание.

А потом Кристофер просто шагнул вперед, и Хаул шагнул следом, тут же почувствовав прикосновение магии — легкое и почти неуловимое, будто ветерок. И они уже стояли не во дворцовом парке, а в… нигде. Вокруг — внизу, вверху, спереди, сзади, по бокам — висел густой туман. Ну, или нечто похожее на туман. И кроме него не было больше ничего. Звуков и запахов тоже не было. Хотя Хаул вроде бы как стоял, под ногами ничего не ощущалось. Это было довольно-таки жутко.

Кристофер тем временем оглядывался так, словно что-то видел в сером ничто. Хотя, может, и правда видел — кто их знает, этих кудесников с девятью жизнями. В этот момент он напоминал напавшую на след гончую. Хаул невольно усмехнулся собственному сравнению — он не завидовал той дичи, которую преследует такая гончая.

Видимо, что-то обнаружив, Кристофер развернулся и зашагал сквозь туман, коротко мотнув головой, давая понять, чтобы Хаул следовал за ним.

— Вы здесь что-нибудь видите? — решил Хаул удовлетворить свое любопытство. — Потому что я вижу только серый туман.

Кристофер кивнул:

— Для меня это место выглядит мешаниной отвесных скал и долин. К счастью, наш приятель решил не уходить далеко и спрятался рядом с долиной Первой серии. Не придется по горам лазить.

Хаул удивленно округлил глаза — у него было ощущение, что он идет по абсолютно ровной поверхности. Но прежде чем он успел спросить что-то еще, Кристофер продолжил:

— Однако для тех, кто не родился с девятью жизнями, Междумирье выглядит, как туманное ничто. Я говорил — оно очень сбивает с толку, особенно с непривычки.

Некоторое время они шли молча, пока Кристофер не сказал:

— А вот и логово.

И Хаул с удивлением обнаружил перед собой не то хижину, не то барак — без дверей, зато с окном. Сооружение просто парило посреди тумана. Или стояло на тумане. Или стояло в тумане. Будто окружающее постоянно переливалось из одного состояния в другое. Хаул тряхнул головой, пытаясь прогнать вызванное этим головокружение. Не помогло.

— Задействуй магическое зрение, — посоветовал Кристофер. — Иначе совсем потеряешь почву под ногами, — и, усмехнувшись, добавил: — Хотя тут и терять-то нечего.

Усмехнувшись в ответ, Хаул с облегчением последовал совету, и только когда окружающее немного стабилизировалось и он оказался стоящим на уровне основания дома, он осознал, что Кристофер перешел на «ты» — незаметно и как бы между прочим. Будто они всегда так общались. И Хаул был совершенно не против.

Кристофер шагнул к хижине и положил ладонь на стену. Но тут же отдернул ее, будто обжегшись. Однако скривился он скорее с выражением досады, чем боли.

— Что? — спросил Хаул.

— Серебро, — Кристофер вздохнул всё с той же досадой. — Придется тебе прорываться сквозь защиту в одиночку.

Когда Хаул посмотрел на него с недоумением, он пояснил:

— В защиту его логова вплетено серебро. То ли неудачное совпадение, то ли он знал и приготовился. К сожалению, серебро блокирует мою магию.

— О, — Хаул подумал над этим. — Наверное, жутко неудобно.

Кристофер хмыкнул:

— И не говори, — а потом сделал широкий театральный жест в сторону хижины, чуть ли не поклонившись. — Что ж, тебе действовать. Нам надо проникнуть внутрь.

И опять-таки он сказал это так спокойно и естественно, словно для него было обычным делом перепоручать кому-то работу. Хотя, может, так оно и было. Хаул решил, что обдумает это позже — сейчас у них были более насущные проблемы. Сосредоточившись, он шагнул к хижине, прощупывая магию, пытаясь уловить окружающие ее чары.

Нет, не окружающие, понял он в следующую секунду, вплетенные прямо в стены. Хитро. А главное — эффективно. Проще уничтожить здание, чем снять такую защиту. Кстати…

— А нам обязательно проникать внутрь? — с надеждой спросил Хаул, повернувшись к Кристоферу. — Может, просто спалить этот барак?

Кристофер засмеялся:

— Искушающая мысль. Но — нет. По трем причинам. Во-первых, хозяин может оказаться внутри, и тогда это будет уже убийством.

Взгляд темных глаз Кристофера стал пронзительнее, чем прежде, и Хаул передернулся. Нет, убивать он никого не собирался. Даже этого предприимчивого гада.

— Во-вторых, внутри может находиться искомый артефакт, и тогда он будет уничтожен. И в-третьих, мы можем спугнуть нашего приятеля, и он просто сбежит в другое место и придется искать его заново.

Хаул обреченно вздохнул и кивнул, после чего снова повернулся к хижине. Порывшись в карманах (которые изнутри были куда больше, чем снаружи), он извлек несколько пузырьков с чарами. Те самые, отпирающие замки (больше для перестраховки, поскольку замков тут по сути не было), разбивающие чужие чары, растворяющие почти любые твердые вещества (включая дерево, металл и камень). Подумав, Хаул извлек еще чары, вызывающие ураганный ветер. На всякий случай.

А потом принялся по очереди откупоривать пузырьки, выливая и направляя чары. Использовать пришлось лишь два. Чары, вплетенные в стены, полностью не разбились, но значительно ослабли, и Хаул смог растворить кусок стены — достаточный, чтобы пройти в образовавшуюся дыру. Но войти не смог — будто натолкнулся на невидимую стену.

— Как интересно — законсервированные чары, — раздался сзади голос Кристофера, и Хаул чуть не подпрыгнул — он так увлекся, что почти забыл, что не один здесь. — У вас так принято?

Хаул пожал плечами:

— Это удобно. Всегда под руками готовые, не надо создавать на ходу. Да и продать можно, опять же, — он снова повернулся к дому. — Но, похоже, придется принимать более радикальные меры.

— Не надо, — Кристофер остановил его, положив ладонь на плечо. — Твой… хм… растворитель уничтожил серебро. По крайней мере, на этом участке. Так что теперь я могу помочь.

И он шагнул вперед, выставив перед собой ладонь. Когда он коснулся того места, где стена исчезла, воздух вокруг заискрился. Кристофер надавил с явным усилием, будто преодолевал сопротивление невидимой материи. И она поддалась. С легкой вспышкой защита рассыпалась — Хаул почувствовал ее исчезновение. И никаких тебе заклинаний или заготовленных чар — один жест и небольшое усилие. Хорошо все-таки быть кудесником с девятью жизнями.

Они осторожно вошли в проем, окружив себя защитными чарами. По крайней мере, Хаул предполагал, что Кристофер тоже это сделал — порой было совершенно невозможно уловить, когда он творил магию.

Внутри хижина стала еще больше похожа на барак — никакой мебели, даже стульчика какого-нибудь завалящего, мусор и грязь кругом.

— И он здесь живет? — протянул Хаул, брезгливо переступая через очистки от колбасы.

— Видимо, — ответил Кристофер, не менее брезгливо поморщившись, и они обменялись понимающими взглядами.

Им пришлось еще несколько раз по той же схеме сносить стены внутри дома, поскольку дверей между помещениями не предполагалось.

— Сам-то он как здесь перемещается? — пробурчал Хаул себе под нос, растворяя очередную стену.

— Полагаю, при помощи встроенных в защиту чар, которые открывают проход, — ответил Кристофер.

Он по-прежнему оставался невозмутим, и по его лицу совершенно невозможно было понять, что он на самом деле чувствует или думает. Устал? Раздражен? Недоволен? Нетерпеливо предвкушает скорую поимку преступника? Мечтает вернуться домой? Или же и вправду настолько равнодушен, как выглядит?

Это ужасно сбивало с толку: Хаул не привык общаться с людьми, которых не мог прочитать. Но в то же время вызывало некий азарт, желание понять, что скрывается за маской. А еще хулиганское желание проверить, может ли что-нибудь вывести его из себя. Хотя, по зрелом размышлении, Хаул решил, что безопаснее будет воздержаться.

В итоге, обойдя всё жилище, они не нашли ничего, кроме грязи. Это жутко раздражало — столько усилий, и ради чего всё? Хаул с досады даже пнул стену. Кристофер с позабавленным видом приподнял бровь, но никак не прокомментировал. Желание попытаться вывести его из себя возникло снова. Хаул благоразумно его задушил.

— Значит, он носит артефакт с собой, — спокойно озвучил Кристофер вывод из обыска. — Придется устроить засаду. Не люблю ждать, но ничего не поделаешь.

— И как мы будем здесь прятаться? — с сомнением спросил Хаул, осматривая серый туман вокруг, когда они выбрались наружу.

— Легко, — Кристофер ухмыльнулся и театрально щелкнул пальцами.

Ничего не изменилось.

— И? — спросил Хаул.

— И мы слились с окружающей обстановкой, так что никто не сможет увидеть нас, даже воспользовавшись колдовским зрением. Куда надежнее простых чар невидимости.

— Пижон, — пробормотал Хаул.

В приступе честности с самим собой, он признал, что данный факт так его раздражает именно потому, что он сам такой же. Он думал, что произнес это достаточно тихо, но Кристофер всё равно услышал. Однако не обиделся, не возмутился, а просто рассмеялся и согласно кивнул:

— Есть такое.

Хаул вдруг понял, что ему всю жизнь не хватало такого друга.

А потом они сидели в засаде. Ну как сидели — скорее бродили по окрестностям, не отходя далеко от хижины, просто чтобы не стоять неподвижно. Хотя, может, у Кристофера была и иная цель — он, вроде, говорил, что видит это место совершенно иначе, и для него здесь существует какой-то пейзаж. Хаул не стал уточнять. Вместо этого они затеяли разговор об особенностях магии и консервировании чар.

— Это правда удобно, — пояснил Хаул. — А кроме того, такими чарами могут воспользоваться и люди, не владеющие магией. Хороший заработок, между прочим.

— Вижу, — Кристофер внимательно изучал пузырек с чарами, отпирающими замки. — Но стоит все-таки внимательнее выбирать покупателей для подобных вещей.

— Вообще-то они создавались для вполне невинных целей — там, ключ потерял или замок заржавел, — ощетинился Хаул. — Я не в ответе за намерения покупателей. И кухонный нож можно использовать не по назначению.

— Тоже верно, — кивнул Кристофер. — И всё же стоит подумать над… скажем так, страховкой. Кстати, о страховках — постоянно открытый портал между мирами…

Хаул вздохнул, уже приготовившись выслушать лекцию о недопустимости подобных порталов, но Кристофер не договорил, вдруг напрягшись, как струна. Проследив за его взглядом, Хаул тоже замер.

Неподалеку от хижины из ниоткуда появился высокий черноволосый мужчина с небритым подбородком. С выражением недоверчивой паники он разглядывал потрепанную хижину. Хаул сразу узнал его. Этот тип несколько месяцев назад приходил к королю Ингарии предлагать свою кандидатуру на должность придворного мага. Но король сказал, что у него уже есть двое и их вполне достаточно. Теперь понятно, что за зуб на него имеет этот тип.

Хаул чувствовал себя одновременно польщенным (вор ведь взялся не за Бена, а за него, значит, посчитал более опасным соперником) и обиженным на судьбу (что ж вечно все шишки валятся на него?).

Кристофер едва сделал движение в сторону преступника, как тот подпрыгнул, на его лице появилась паника, и в следующую секунду он исчез. Хаула аж передернуло от волны искореженной магии. Кристофер чуть ли не подскочил:

— Ничего себе! Да он так всё мироздание порушит! — и тут же шагнул вперед, скомандовав: — Пошли!

И исчез. Без лишних разговоров Хаул перенесся следом — это было просто: преступник оставил за собой такой след в пространстве миров, который можно сравнить с широкой полосой поваленных деревьев в лесу. Они возникли на берегу моря, над которым начинали собираться темные тучи — предвестники грозы. Причем, все трое появились практически одновременно.

Кристофер вскинул руку, Хаул поспешно выпустил из заранее приготовленного пузырька замораживающие чары.

Преступник застыл — этакая статуя с зажатым в руке круглым предметом и приоткрытым ртом. Кристофер выдохнул и вынул из его пальцев круглый предмет. Выглядел он как мраморный шар с несколькими выемками — как специально для пальцев.

— Любопытно, — тихо произнес Кристофер, внимательно разглядывая шар и будто совершенно потеряв интерес к преступнику. — Никогда такого не встречал.

Хаул приблизился, чтобы тоже изучить артефакт, доставивший столько хлопот и беспокойств. Вопреки непритязательному виду, от него так и веяло древней опасной магией.

— Я тоже, — согласился Хаул. — Но чувствую потенциальную опасность.

— Еще какую, — Кристофер решительно засунул шар в карман и посмотрел на преступника.

Тот заморгал, на его лице появилось осознанное выражение, хотя он явно по-прежнему не мог двигаться.

— Зачем вы похитили артефакт? — спокойно спросил Кристофер.

Хаул хотел заметить, что вряд ли вор ему откровенно ответит, когда тот заговорил:

— Чтобы перемещаться между мирами, естественно. У меня никогда это особенно не получалось. Я должен был доказать, что больше этого павлина достоин быть придворным магом.

Он бросил выразительный взгляд в сторону Хаула. В другое время Хаул оскорбился бы, что его назвали павлином, но сейчас ему стало просто смешно. Кристофер глянул на вора с презрительным сожалением и повернулся к Хаулу:

— Полагаю, его следует вернуть на родину, чтобы его судили по вашим законам. Хотя у меня чешутся руки отдать его на рассмотрение межмировой магической ассоциации. Этот идиот своим халатным обращением с древним артефактом мог уничтожить не один мир.

— А еще он похитил мою племянницу и потрепал мне немало нервов, — мстительно добавил Хаул, одарив преступника злобным взглядом. — И у меня чешутся руки врезать ему хорошенько.

Вор выглядел одновременно испуганно и вызывающе.

Кристофер понимающе кивнул, а потом с театральным сожалением произнес:

— Но, пожалуй, лучше доставить его королю Анерии.

— Альберии, — поправил Хаул.

— Альберии. Думаю, он так подавлен потерей фамильной реликвии, что жалеть преступника не будет.

Хаул расплылся в злорадной улыбке. А ведь действительно. Его величество Вильгельм явно расстроился. Оспорить решение Крестоманси он не может, а вот сорвать досаду на преступнике, из-за которого всё началось — вполне. Хаул решил, что это вполне удовлетворит его жажду мести. Вор тоже это понял и теперь выглядел просто испуганным.

Сдав замороженного преступника королю (Кристофер снял с него чары, только когда его заковали в надежные цепи), они вернулись в Ходячий замок.