Ловушка доверия (джен)

Мадам Помфри отпустила Гарри ближе к вечеру, неохотно уступив его настойчивым просьбам и заверениям, что с ним все в порядке. Гарри уже сменил больничную пижаму на свою обычную одежду, когда к нему пришли Рон и Гермиона.

— Гарри! — воскликнул Рон. — Тебя уже выписали?

Гарри кивнул:

— Со мной все хорошо. Не понимаю, зачем Снейп притащил меня сюда.

— Ты был очень бледный, — заметила Гермиона. — И потом, профессор Снейп вряд ли нес бы тебя, если бы ты мог идти сам. Все-таки ты находился под сильным заклятием довольно долго.

Гарри нахмурился, вспомнив, с каким удовольствием лежал на руках у Снейпа. Его никто никогда не брал на руки, и это ощущение было весьма приятным. Тут Гарри подумал о недавнем разговоре с зельеваром, о перспективе сомнительного опекунства, об угрозе выпороть, если Гарри что-нибудь натворит, и помрачнел.

— Гарри? — друзья с беспокойством смотрели на мальчика. Гарри шагнул к двери:

— Давайте уйдем отсюда.

Втроем они вышли в коридор и направились в гостиную Гриффиндора. Пройдя полдороги, Гарри понял, что переоценил свои силы. Неожиданно сильно закружилась голова. Чтобы не упасть, мальчик прислонился к шершавой стене.

— Гарри, что? — встревожилась Гермиона. — Тебе плохо? Рон, держи его!

Рон подхватил друга под локоть. Гермиона решительно встряхнула гривой каштановых волос:

— Надо вернуться обратно в Больничное крыло.

— Нет! — запротестовал Гарри. — Я хочу в башню!

Гермиона пыталась возражать, но Гарри уперся, и девочка отступила. Поддерживая его с двух сторон, ребята двинулись дальше, к лестнице.

Гарри чувствовал, что ноги начинают подгибаться. Стало ясно — ступеньки ему не одолеть. Он шумно вздохнул и присел возле стены. Растерянные друзья топтались рядом, не зная, как поступить: помочь Гарри дойти до гостиной или бежать назад в Больничное крыло.

Мальчик устало прислонил гудящую голову к холодной стене, прикрыв глаза, и вдруг услышал:

— Убить… Убить…

Выпрямившись, он с недоумением посмотрел на друзей. Те ответили ему непонимающими взглядами. Гарри снова прижался к стене, в голове опять раздался нечеловеческий шипящий голос:

— Убить…

— Вы это слышали? — Гарри оглянулся. Рон и Гермиона отрицательно покачали головами.

— Этот голос! — Гарри забыл про одолевающую его слабость. — Этот голос… он как будто в стене…

— Какой голос, Гарри? — спросила Гермиона.

— Вы что, не слышите его? — поразился Гарри. Рон нахмурился:

— Гарри, если тебе мерещится какой-то голос — это дурной знак, даже в волшебном мире.

— Вы думаете, я рехнулся? — возмутился Гарри. — Я слышу этот голос. Я СЛЫШУ ЕГО! — закричал мальчик, видя сомнения Рона и жалость на лице Гермионы.

От охватившего его возбуждения и злости Гарри почувствовал прилив сил и решительно заковылял по ступенькам, направляясь в Гриффиндорскую башню:

— Я слышал голос, понятно вам? Я не сумасшедший!

* * *

Снейп поставил свою подпись на последней странице и устало выпрямился. Вот и все, через два дня несносный мальчишка отправится вместе с ним в поместье и перевернет там все вверх дном. Зельевар покосился на довольного Дамблдора и подумал, а почему, собственно, сам директор не взял на себя заботу о мальчишке? С другой стороны, Снейп ведь не особенно и противился навязанным ему новым обязанностям. Ну, покричал немного, позлился, дверью хлопнул. И что? Вот они, бумаги, в которых черным по белому написано, что не Дамблдор, не Макгонагалл, а именно он, Северус Снейп, — официальный опекун Гарри Поттера.

Кстати, надо бы уведомить паршивца об этом факте и провести заодно беседу о правилах приемлемого поведения не только в поместье на каникулах, но и в Хогвартсе в течение всего года, чтобы не пришлось потом краснеть за выходки непоседливого мальчишки. С другой стороны, если Поттер все-таки не внемлет его предупреждениям и опять куда-нибудь встрянет, разве не приятно будет хорошенько всыпать отродью Джеймса? Да, но ведь мальчик еще и сын Лили, шептал внутренний голос, сын той единственной, кого ты любил и до сих пор любишь.

Снейп отогнал непрошенные мысли и посмотрел на директора:

— На этом все, Альбус?

— Да, Северус, пока все, — милостиво кивнул старый волшебник.

— И почему меня совершенно не радует это «пока»… — сквозь зубы проворчал Снейп, выходя из директорского кабинета.

* * *

Снейп стремительно шагал по коридору, направляясь в Гриффиндорскую башню. Он кипел от едва сдерживаемой злости. Эта курица Помфри отпустила мальчишку, хотя он еще совсем слаб. А зная невыносимую привычку Поттера влипать в разного рода неприятности, можно было не сомневаться, что он обязательно найдет что-нибудь на свою тощую задницу.

— Рон, держи его!

Снейп мгновенно насторожился, прислушиваясь. У лестницы, пока невидимые из-за делавшего крутой поворот коридора, стояли не кто иной, как Грейнджер, младший Уизли и, — ну, конечно же! — Поттер.

— Надо вернуться обратно в Больничное крыло.

— Нет! Я хочу в башню!

Снейп беззвучно фыркнул: малолетний упрямец, еле на ногах стоит, а и слушать не хочет про больничную койку. Хотя в какой-то степени Снейп его понимал. Ему самому приходилось быть частым гостем мадам Помфри и в годы учебы, и потом, в бытность свою шпионом, и никогда он там не задерживался надолго, сбегал, едва только мог подняться с постели, заслужив тем самым репутацию невыносимого пациента.

— Вы это слышали? Этот голос! Этот голос… он как будто в стене…

Снейп нахмурился: какой голос? О чем Поттер говорит?

— Я слышал голос, понятно вам? Я не сумасшедший!

Зельевар поморщился, услышав истеричный выкрик Поттера, и осторожно выглянул из-за угла. Мальчишка ковылял вверх по лестнице, даже со спины можно было понять, как он зол и расстроен. А внизу, у самого начала лестничного пролета, растерянно топтались Уизли и гриффиндорская всезнайка. Через минуту они стали подниматься вслед за Поттером, а следом за ними, не спеша, шел Снейп, размышляя над услышанным. Голос в стене? Надо выспросить у Поттера, что он имел в виду.

* * *

Кипя от злости, Гарри добрался до своей кровати в спальне башни Гриффиндор и обессиленно рухнул поверх одеяла. Мало ему Снейпа с его опекунством и угрозами порки, так еще и друзья сумасшедшим посчитали! Но ведь он точно слышал голос. И этот голос просил, — нет, требовал! — убить. Гарри передернуло, когда он вспомнил, как жутко, не по-человечески, звучало шипение в стене.

Уткнувшись лицом в подушку, он крепко зажмурился. Непонятно, почему голос был отчетлив, когда Гарри прислонялся головой к стене, а если контакта не было, голос звучал, как нечто далекое и невнятное, хотя все равно вполне слышимое. Почему же Рон и Гермиона ничего не услышали?

Кто-то вошел в комнату. Гарри размеренно задышал — не хотелось разговаривать с Роном.

— Поттер, не притворяйтесь спящим, я знаю, что вы не спите, — раздался глубокий холодный голос. Гарри подскочил, словно ужаленный: рядом с его кроватью стоял Снейп.

— Сэр?

— Информирую вас, Поттер, что с этого момента я — ваш официальный опекун, — мрачно сообщил зельевар. — Теперь никаких несогласованных со мной действий с вашей стороны быть не должно. Сегодня можете отдыхать, завтра последний день занятий, послезавтра мы отбываем в поместье.

— И что я там буду делать? — насупился мальчик.

— Домашними заданиями займетесь! — рыкнул профессор. — Ваша успеваемость ниже среднего! А сейчас живо переодевайтесь в пижаму!

— Я не хочу спать, еще рано! — запротестовал Гарри. Снейп усмехнулся:

— А я не спрашиваю, чего вы хотите. Переодевайтесь!

— Но, сэр, я не смогу заснуть, — осмелился возразить Гарри.

— Какая жалость! — скривился Снейп и вытащил из кармана мантии маленький пузырек. — К счастью, я предвидел такой вариант и подстраховался. Переодевайтесь и выпейте это зелье.

Гарри нехотя натянул пижаму и недовольно спросил:

— Вы теперь все время будете мне указывать, когда мне спать ложиться?

— Всегда, Поттер, всегда! — развеселился Снейп и приказал: — Пейте зелье!

Морщась, Гарри проглотил противную жидкость и залез под одеяло. Профессор внимательно наблюдал за мальчиком. Гарри чувствовал себя музейным экспонатом, выставленным на всеобщее обозрение. Хотелось сказать что-нибудь дерзкое и ехидное, чтобы зельевар отвел, наконец, от него свои жуткие черные глаза.

— Гарри, я подумал... — в комнату влетел Рон и осекся, увидев мрачную темную фигуру. — Ой… П-профессор…

— Мистер Уизли, будьте так любезны не орать в моем присутствии! Десять баллов с Гриффиндора за неумение вести себя! — холодно изрек Снейп и, шагнув к двери, не оборачиваясь, добавил: — И мистера Поттера извольте не беспокоить — он должен спать, а не выслушивать ваши бредовые идеи.

Рон, набычившись, злобно посмотрел на закрывшуюся за зельеваром дверь и повернулся к кровати:

— Гарри!

Однако Гарри не отозвался. Обняв подушку и уютно свернувшись калачиком под одеялом, он сладко спал.

* * *

Полная Дама на портрете у входа в гостиную Гриффиндора подозрительно посмотрела на декана Слизерина, но противоречить ему не посмела и молча открыла вход. Снейп вошел и осмотрелся. Гостиная была пуста, только на диване у камина сидел, сгорбившись и мрачно глядя на огонь, младший Уизли. Снейп тихо прошел у него за спиной в спальню мальчиков, прикрыл за собой дверь и усмехнулся: Поттер валялся поверх одеяла, уткнувшись лицом в подушку, и старательно делал вид, будто спит.

— Поттер, не притворяйтесь спящим, я знаю, что вы не спите.

Как же он подскочил! Зельевар едва сдержал смешок, глядя на донельзя растерянное и испуганное лицо мальчишки. Объявив об опекунстве и ближайших планах, Снейп приказал ему переодеться в пижаму, на что этот несносный ребенок запротестовал, аргументируя тем, что не сможет заснуть так рано.

— Какая жалость! — хмыкнул профессор.

Напоив Гарри снотворным зельем, Снейп некоторое время пристально смотрел на него, с удовлетворением отмечая, как тот вертится и чувствует себя крайне неуютно.

Тут в комнату ворвалось это рыжее недоразумение — младший Уизли — и завопил так, что у Снейпа заложило уши:

— Гарри, я подумал…

Увидев мрачного Мастера зелий, он осекся и с круглыми от шока глазами пробормотал:

— Ой… П-профессор…

— Мистер Уизли, будьте так любезны не орать в моем присутствии! Десять баллов с Гриффиндора за неумение вести себя! — с неприкрытым удовольствием объявил Снейп. Пока Уизли переваривал эту информацию, зельевар невербально накинул на засыпающего Поттера следящие чары и, уходя, холодно сказал:

— И мистера Поттера извольте не беспокоить — он должен спать, а не выслушивать ваши бредовые идеи.

Почти физически ощутив волну злости и ненависти, исходящую от рыжего гриффиндорца, Снейп усмехнулся и аккуратно закрыл за собой дверь. Он не успел спросить у Поттера про голос, но ничего, спросит завтра, а сейчас надо бы рассказать об этом Дамблдору.

* * *

Директор отреагировал на новость об услышанном Поттером голосе на удивление спокойно. С аппетитом поедая неизменные лимонные дольки, Дамблдор успокаивающе произнес:

— Не волнуйся, Северус, мальчик не сошел с ума и не страдает галлюцинациями. Я думаю, что все образуется. Но, на всякий случай, присмотри за Гарри, Северус.

Снейп недоверчиво посмотрел на невозмутимого старика:

— Альбус, что происходит?

— Все хорошо, Северус, — улыбнулся Дамблдор. — Просто наш Гарри — змееуст.

— Змееуст? Но…

— Он не наследник Слизерина, если ты об этом, — сказал Дамблдор.

— Откуда вы знаете, что Поттер змееуст? — Снейп выглядел ошарашенным.

— Сейчас я не могу тебе все рассказать, но поверь, в его жилах нет крови Слизерина.

— Ну, хорошо, змееуст так змееуст, — Снейп устало провел ладонью по глазам. — Но что за голос он слышит?

— Скорее всего, голос, который слышит он и не слышит никто другой, — это просто заползшая в замок змея, с которой он может разговаривать на серпентарго.

— Змея? В декабре? — у Снейпа появились подозрения насчет адекватности самого Дамблдора. — Альбус, какая змея посреди зимы? Да даже если и так, вас не волнует, что от ядовитой гадины может пострадать кто-нибудь из учеников?

— Северус! — безмятежные глаза Дамблдора превратились в голубые льдинки. — То, что происходит с Гарри, тебя не должно касаться, просто присматривай за ним, и все!

— Я его опекун! — возмутился Снейп. — Меня касается все, что относится к этому паршивцу!

— Не смею тебя больше задерживать, Северус! — голос директора по степени холода в нем мог поспорить с самим Снейпом.

— Альбус, я не понимаю пока, в какую игру вы играете, но поверьте, я докопаюсь до сути! — прошипел зельевар и выскочил из директорского кабинета.