Рандеву (гет)

Совершенно случайно встретив на улице ведьму, в первый миг я опешил. Я столько времени убил на поиски хотя бы одной живой представительницы этого племени, что даже отказывался верить, что обычный поход в магазин мог обернуться такой удачей. Наверное, именно это сбило меня с толку, и я даже не обратил внимания на её поведение. Которое просто обязано было меня насторожить.

Во-первых, она не попыталась от меня сбежать. Лишь отпрыгнула, заметив клыки, как назло, начавшие расти сразу, стоило ноздрям уловить этот ещё не знакомый, сладкий аромат, который мог идти только от ведьмы, вошедшей в период пробуждения сил. Как и писали в наших книгах, он вызвал непреодолимое желание впиться ей в шею и попробовать сладкую кровь... Удержался я от соблазна с трудом.

Во-вторых, она вынудила меня дать клятву о непричинении ей вреда. И да, здесь вроде всё гладко, но... Ни одна нормальная ведьма не поверила бы в какие-то клятвы от вампира...

В-третьих, она отвела меня к себе домой! Даже комментировать такой поступок не стану...

В-четвёртых, никакая уважающая себя ведьма не поселилась бы в старом обшарпанном доме, поделённом на десяток крошечных квартир. Не начала бы курить корень мандрагоры, не злила бы и без того злого вампира и много ещё других не...

В общем, в конце концов я пришёл только к одному адекватному объяснению всему этому — она ненормальная!

И вот, наградив меня сыпью из зелёных прыщей, она выставила меня из дома, отправив охотиться на собственных соседей.

И я её послушал... Теперь стоял вот на пыльной лестничной клетке первого этажа в ветхом тускло освещённом подъезде и поджидал припозднившихся путников.

Вдруг позади меня раздался скрип открываемой двери. Я обернулся, мило улыбнулся, надеясь, что смогу сбить с толку потенциальную жертву.

В проёме появилась тучная женская фигура, вышла на свет, и я увидел, как её морщинистое лицо приняло совсем недружелюбное выражение. Грозно сдвинув брови, она посмотрела на меня. В мозгу сразу пронеслись слова, которые напоследок бросила Альцина.

— Марья Ивановна? — спросил я прежде, чем осознал, что наставление ведьмочки проникли до самого подсознания, если уж та её так боялась, то мне тем более стоит быть осторожней.

— Откуда знаешь? — уставилась женщина на меня так, словно как минимум подозревала во вселенском заговоре или международном шпионаже. — Я тебя, милок, в первый раз вижу, а память на лица у меня ого-го какая. Так что не думай мне тут заливать что! Признавайся сразу, что у нас в подъезде забыл? Грабить кого хошь иль насильничать пришёл?

В первый момент я даже попятился, такой решительный вид был у старушенции. С ней и в разведку идти было бы не страшно, если, конечно, она выступала бы на одной с тобой стороне. Любой враг сбежал бы, только её увидев. Сейчас же мне это не грозило, врагом оказался я, поэтому взяв, себя в руки, попытался сгладить первое впечатление:

— Наслышан о вас! — залился соловьём я. — Мне Альцина про вас много рассказывала, а сейчас я как раз к ней шёл, да вот встретил вас и решил-таки наконец познакомиться.

Марья Ивановна застыла и зыркнула на меня сверху вниз, захотелось даже сжаться для верности.

— Рассказывала, говоришь? Ну и что же? — всё с тем же недоверием переспросила она.

— Да-да, — продолжил я нести несусветную чушь, пока желание выпить её до капли боролось с инстинктом самосохранения. И второе пока побеждало. — Говорила, что вы добрейшей души человек. Благодаря вам весь подъезд живёт спокойно. Всех насквозь видите и различаете людей с плохими и хорошими намерениями... — выдавив из себя улыбку, я закончил монолог. Марья Ивановна смотрела всё так же недоверчиво, но взгляд потеплел.

— Хорошо, убедил, но не поздно ли ты в гости собрался? — пошла она ва-банк. — Альциния — порядочная девушка, и я ухажёров ранее у неё не наблюдала, тем более по ночам! Так что и не надейся, что к ней пропущу! Нечего к порядочным девицам шастать! Да и костюм у тебя странный, даже для Хэллоуина.

— Ну что вы? Я же её друг, всего-то проводить на вечеринку собирался, — оправдывался я, пытаясь бочком обойти Марья Ивановну, стоявшую посередине лестничной клетки. — Было приятно с вами познакомиться, а теперь, простите, мне пора...

— Куда? — рявкнула старушенция, а я застыл на месте. — Я прослежу, а то мало ли.

Она пошла за мной следом. Поднявшись на второй этаж, кулаком постучала в дверь. Я молча стоял рядом, надеясь, что этот цирк скоро закончится. Впервые в своей жизни чувствовал себя таким идиотом.

Подождав немного, Марья Ивановна постучала снова, после чего бросила на меня недовольный взгляд.

— Похоже, её нет дома, поэтому я бы попросила... — начала было она меня выпроваживать.

— Не может быть, чтобы Альцины не было дома, — закипая, перебил её я. — Она меня ждала!

— Ну, как видишь, никто не открывает, значит, её нет! — настаивала старушенция, а я закипал всё больше.

Нагло отодвинув её в сторону, я надавил на ручку и потянул дверь на себя, та тут же поддалась и открылась. Не дожидаясь, пока Марья Ивановна опомнится, я проскочил в помещение и, захлопнув дверь перед её лицом, заперся на замо́к. С обратной стороны послышались гневные выкрики и угрозы вызвать милицию, полицию и кого-то ещё, но я на них не реагировал. Жить мне ещё не надоело, поэтому выйти отсюда я планировал только после того, как Марья Ивановна успокоится и уйдёт, либо же в сопровождении правоохранительных органов. С ними хоть надежда была, что останусь цел и не покалечен.

Проследовав на кухню, обозрел открывающуюся картину и выругался. Ведьмочка безжизненной куклой лежала на полу кухни. Нагнувшись над хрупким телом, положил её голову к себе на колени, а рукой нащупал пульс. Слабые импульсы под пальцами подтвердили, что Альцина жива.

Похлопав её по щекам, понял тщетность этой идеи и, подхватив на руки, понёс в комнату, бережно опустив на кровать.

Заметив в углу комнаты столик с косметикой, подошёл к нему и, порывшись в баночках, достал растворитель для снятия лака. Понюхав, поморщился и, налив немного жидкости на тряпочку, поднёс ту к лицу Альцины. Она заворочалась, недовольно морщась. Спустя мгновение недовольный взгляд уже буравил во мне дырку.

В этот же момент из подъезда послышались особенно громкие звуки, отчего Альцина разозлилась ещё больше. Скривившись, она сжала в тиски голову и попыталась встать. Я придержал её от резких движений, за что мне тут же прилетел подзатыльник. Ничего не понимая, отступил, наблюдая, как эта ненормальная сползает с кровати и чуть ли не в полуприседе крадётся к двери, всё так же сжимая голову руками.

— Да иду я, иду! — простонала она, а я, закатив глаза, поплёлся следом.