Оттенки Тьмы (джен)

Рейме. Сейчас

Во времена первого цикла Эры Огня, когда были повержены падшие в Бездну Четыре Короля — правители человеческого мира, наделённые, помимо Тёмной Души, ещё и частичками Души Света, их сила была заключена в принадлежавшие им короны. Кто это сделал и каким образом — сейчас уже не узнать. Но с тех пор в мире в каждую эпоху четыре великих королевства людей, благословленные древними коронами, добивались наибольшего богатства и процветания, становились средоточиями могущества.

В последние века одна из корон принадлежала королю Вендрику, вторая — правителю Священного города Шульвы Редегу. Третья помогала королю Мейвелу сдерживать Хаос в ледяных землях Элеум Лойс, а четвёртой владел алчный король Фирус, владыка грозной Железной Цитадели.

Желая добиться независимости от соседнего Венна, Фирус решил укрепить влияние своего королевства с помощью постройки огромного сталеплавильного завода. Особый магический артефакт — Расплавленный Железный Скипетр, то ли созданный, то ли найденный придворным пиромантом Эйгилом, позволял добывать и выплавлять железо в таких количествах, что все соседние государства постепенно оказались полностью зависимы от Железной Цитадели. Спустя пару десятков лет после запуска Плавильни можно было с уверенностью сказать, что все железные конструкции, применяемые в строительстве, всё оружие, все инструменты и утварь в близлежащих государствах изготовлены из металла, добытого и выплавленного в королевстве Фируса.

Но власть огня и богатства вскружила королю голову, ему хотелось всё больше и больше стали, подданных и могущества. В результате алчность и неумеренное применение пиромантии, в том числе и тёмной, превратили Фируса в жуткого пылающего демона. Второй демон родился из самой расплавленной стали в результате экспериментов Эйгила, который мечтал наделить металл магической силой. Демон перебил и разогнал почти всех обитателей замка и работников Плавильни, а сама цитадель, полностью построенная из железа, оказалась настолько тяжёлой, что постепенно погрузилась под землю. Управляемые магией Эйгила, плавильные печи и без участия людей продолжали работать, заливая нижние этажи раскалёнными потоками жидкого металла, в которых уже много веков бродил и плавал бывший король.

Рейме направлялся в цитадель в надежде, что корона не погрузилась в расплавленное железо вместе с Фирусом, а нынешний хозяин опустевшего королевства — демон Плавильни, порождённый пиромантией Эйгила, всё же уязвим.

От оранжевого свечения раскалённого металла скоро начали болеть глаза. Сухой горячий воздух обжигал горло и затруднял дыхание, доспехи и меч казались необычайно тяжёлыми. Рейме переходил с этажа на этаж, расправляясь с полыми рыцарями в восточных доспехах. Обезумевшие местные стражи были вооружены изогнутыми мечами, раны от которых, даже на первый взгляд неопасные, быстро ослабляли, вызывая сильное кровотечение. Фляга с эстусом пустела. Утекало драгоценное время.

Найдя в одной из комнат цитадели небольшой Костёр, Рейме пополнил запас эстуса и двинулся дальше. На самом краю дымящегося озера расплавленного металла, на островке, представляющем собой остатки террасы замка, возвышалось небольшое строение. Как предположил Рейме, это была верхняя часть одной из башен цитадели, погрузившейся основанием под землю. Войдя в низкий дверной проём, рыцарь начал спускаться по лестнице, стараясь не думать, что за стенами этой башенки плещется смертоносное огненное море.

Чем ниже вела лестница, тем явственнее Рейме ощущал какое-то странное беспокойство. Словно что-то предостерегало от последнего шага, молило: «Остановись!». Войдя в небольшой зал, где на стенах, обрамлённые причудливым орнаментом, висели каменные плиты с выбитыми на них древними полустёртыми письменами, рыцарь сначала увидел странную скульптуру, изображающую трёх безголовых змей, стоящих на хвостах вокруг чаши, в которой сияло голубое пламя.

А потом он услышал зов.

«Приди ко мне… Спаси. Мне так страшно. Мне одиноко здесь, и пепел заметает мои следы. Никто не придёт, не найдёт меня, не спасёт от безбрежного одиночества. Если ты слышишь меня… Приди».

Шёпоты наполнили зал, тревожным холодком забрались под доспехи. Голос казался смутно знакомым, странно родным и в то же время пугающим.

«Так одиноко… Я искала дом. Я искала защиты. А нашла лишь одиночество и пепел…»

Рейме, не вполне осознавая, что делает, шагнул к скульптуре и протянул руку к голубому пламени. Со дна чаши поднялся светящийся туман, окутал скульптуру и рыцаря, пол ушёл из-под ног, и через мгновение Рейме уже стоял, сжимая рукоять меча и озираясь, перед дверным проёмом, по обе стороны которого пылали факелы. Впереди виднелась покрытая резьбой двустворчатая дверь, к которой вела невысокая лестница.

Створки поддались не без труда, с выступов резьбы посыпалась белая пыль, похожая на пепел. Старинный, отвратительно скрежещущий, но, как ни странно, исправно действующий лифт вознёс Рейме на каменную террасу с обвалившимися краями, с которой открывался вид на последнее пристанище Старого Железного Короля Фируса.

Уходя основанием в подёрнутое серо-розовым пеплом море остывающего металла, возносилась к затянутому чёрными сажевыми тучами небу таинственная и недосягаемая Мглистая Башня, гигантская многоуровневая плавильня, единый сложный механизм, действующий на основе причудливого соединения магии и механики. Когда-то отсюда поставлялось огромное количество стали для нужд Железного Королевства. Сейчас Плавильня была мертва. Опустевшие, занесённые розовато-серебристым пеплом башни и руины, соединённые массивными цепями-мостиками, возвышались над выжженными землями безмолвным предостережением о том, как губительны алчность и жажда неограниченной власти. Да, воистину Фирус взял худшее от первых обладателей Четырёх Корон… Неумеренная жажда богатства и влияния погубила короля и его королевство.

И, судя по плачу и стенаниям, которые разносит между башнями ветер — ещё какую-то невинную душу?

Рядом с каждым королём должна быть королева. У Вендрика была Нашандра, у Редега — Элана. Быть может, где-то в развалинах башни в одиночестве скорбит о своём супруге королева Железной Цитадели?

По чудом сохранившейся винтовой лестнице Рейме поднялся на верх полуразрушенного строения, осторожно ступил на покачивающуюся ржавую цепь и зашагал над пропастью к ближайшей башне. По мере приближения к концу цепи в вое ветра всё явственнее слышались жалобные всхлипывания и мольбы.

«Прошу тебя... Приди. Мне так одиноко…»

Новая башня на первый взгляд ничем не отличалась от предыдущей. Огнедышащие бычьи головы — копии идола Эйгила, — сильно затрудняли продвижение по коридорам, но и света давали достаточно. Безостановочно двигались вверх-вниз лифты и бадьи, поднимающие из шахт глубоко под башней руду и переправляющие её в плавильные печи. В одной из боковых комнат нашёлся Костёр.

Жалобные стенания доносились откуда-то снизу, и Рейме, перепрыгивая между балками, карнизами и лифтами, начал спуск в недра Плавильни.

Земля сотряслась с чудовищным гулом как раз в тот момент, когда рыцарь, спрыгнув с быстро движущейся платформы лифта, балансировал на краю балкончика без ограждения. Падая, он уцепился за край настила, но старая каменная плита под пальцами раскрошилась, как сухая глина, и Рейме полетел вниз, туда, где основание башни терялось в красноватом тумане.

Очнувшись, он резко приподнялся и сел, ошалело озираясь. Ничего не болело, напротив — куда-то подевалась вся накопившаяся за долгий путь усталость, словно Рейме не разбился насмерть, а как следует выспался. Правый бок приятно пригревало. Ну конечно же… Костёр. Первая смерть немёртвого.

Рейме стянул перчатки и осмотрел руки. Вроде бы никаких следов распространения Проклятия… Но это ещё ни о чём не говорит. Главное — разум, память… Он постарался как можно детальнее вспомнить свой путь сюда. Мысленно назвал цель своего похода, перечислил всех, с кем имел дело в последнее время. Припомнил имена солдат своего отряда. Вроде бы дыр в памяти не появилось. А что это было за сотрясение, интересно знать? Не повторится ли оно? Возможно, здесь такие подземные толчки — обычное дело, и надо учитывать это, пробираясь по узким и полуразрушенным карнизам…

— Как ты себя чувствуешь? — раздался рядом тихий женский голос. Рейме от неожиданности вскочил, схватившись за меч. Он же только что осмотрел комнату — здесь совершенно точно никого не было, а вход он ни на мгновение не выпускал из виду!

В паре шагов у стены, съёжившись, поджав ноги и обхватив себя худыми руками, сидело странное, словно сотканное из пепла и обугленных лоскутов существо. Лица его не было видно из-за свисающих спутанных белых волос. Голос показался Рейме знакомым.

— Это ты звала меня? — спросил рыцарь, снова опускаясь на пол перед незнакомкой. Та ещё сильнее сжалась и попыталась отвернуться. — Не бойся, я ничего тебе не сделаю, — успокаивающе сказал Рейме, отодвигаясь. — Кто ты? Как ты здесь оказалась?

— Я пришла искать защиты, — пробормотала девушка. — Защиты… От себя самой. Но я опоздала…

— От себя самой? Опоздала? — Рейме непроизвольно отодвинулся ещё дальше. — Ты пришла, чтобы найти короля, но он уже потерял себя?

— Да, — девушка наконец подняла голову, коротко глянула на Рейме и быстро отвела взгляд. Её лицо было почти детским, бледным, перепачканным пеплом и сажей… И чем-то неуловимо знакомым.

— У тебя есть сестра? — вырвалось у Рейме.

— У меня было много сестёр, — печально отозвалась девушка. — Но мы давно потеряли друг друга. И теперь я совсем одна... — Она вскинула голову и с мольбой посмотрела на рыцаря. — Ты останешься со мной?

— У меня есть важное дело, — сказал Рейме. — Я должен найти здесь кое-что и вернуться домой. Если ты поможешь мне, я обещаю сделать для тебя всё, что в моих силах.

— Твоё дело уже перестало быть важным. — Глаза девушки наполнились слезами. — Ты тоже потерял своего короля. У нас больше никого не осталось в этом мире. Мы должны держаться вместе.

— Что значит — тоже потерял короля? — Рейме похолодел.

Девушка смотрела на него с сочувствием.

— Ты пришёл сюда на поиски короны Фируса, — тихо сказала она. — Ты опоздал. Корону уже некому надевать. Ни здесь, ни там, в твоём далёком доме. Короля больше нет. Это сотрясение, от которого ты упал и разбился… Ты знаешь, что это было? — Рейме покачал головой. — Сила Величественных Душ вырвалась на свободу и рассеялась по миру. Понимаешь, что это значит?

— Откуда ты знаешь? — Рейме вскочил на ноги, угрожающе нависнув над девушкой. Та испуганно сжалась, закрываясь руками, и рыцарь отступил, держа, однако, руку на рукояти меча. — Что ты вообще можешь знать о моём короле и моей цели?

— Моя сестра, — едва слышно проговорила незнакомка. — Она… Она победила. А на самом деле — ты ведь понимаешь? Она проиграла. И теперь проиграем мы все.

— Твоя сестра? — Рейме вдруг стало очень холодно. — Нашандра?..

Девушка вдруг проворно вскочила на ноги и с отчаянным вызовом глянула в прорези шлема рыцаря.

— Да, Нашандра — моя сестра. Меня зовут Надалия, и я такое же дитя Тьмы! Но я не хочу, — голос её сорвался, и она выдохнула с рыданием: — Я не хотела и не хочу нести в мир беды! Я искала защиты, искала того, кто сможет уберечь меня от растворения во Тьме! Искала короля, обладающего силой древней Короны, с которой даже Тьма вынуждена была считаться! Я так долго шла… Я едва не потеряла себя в пути. И вот я здесь… Но нашла я только бесполезный кусок металла, — она мотнула головой куда-то вниз, — и демона, который даже сам себе не сумел помочь! И что мне теперь делать? Что делать с собой? Я не хочу… — она заплакала, спрятав лицо в ладонях.

Рейме застыл. Как принять услышанное? Как смириться с тем, что в падении к подножию царапающей небо башни насмерть разбился не он сам, а его надежда?

Он знал — Надалия говорит правду. Он чувствовал в ней Тьму — и видел её яростное сопротивление. Он восхищался мужеством Надалии и задыхался от её отчаяния.

Теперь это было и его отчаяние.

Мир жесток, но это не означает, что нужно способствовать его гибели.

Фируса сломили бремя силы и тяжесть Королевской Короны. То же самое случилось и с Вендриком. Нашандра лишь взяла то, что король отдал ей сам.

Теперь всё, что осталось Вельстадту, Королевскому Защитнику — хранить покой падшего короля и стеречь его Корону, чтобы она не досталась Тьме.

А что остаётся ему, Рейме?..

Рыцарь шагнул ближе к тихо плачущей Надалии и осторожно обнял её за хрупкие плечи. Ему тоже хотелось плакать. Но для этого ещё будет время. Оплакать своего короля, свою дружбу, свой рухнувший мир. А сейчас Рейме был готов принять своё новое предназначение и присягнуть на верность своей новой королеве.

Надалия отстранилась и протянула руки к шлему Рейме.

— Сними, пожалуйста, — попросила она. — Я хочу увидеть твоё лицо. И… представься уже наконец, — она едва заметно улыбнулась. — Я, конечно, понимаю, что смерть — достаточная причина для некоторого нарушения этикета, но всё же…

Рейме торопливо стянул шлем и поклонился.

— Моё имя Рейме. Прошу, госпожа, простите меня великодушно. Я, как мне кажется, и в самом деле… Ещё не совсем ожил.

— Я понимаю, — Надалия печально кивнула. — Ты услышал от меня то, что ударило намного сильнее, чем падение с высоты. Но что есть мир, что есть любая человеческая жизнь? Всего лишь череда иллюзий. И когда одни разбиваются, мы с лёгкостью создаём себе новые. Не так ли?..

«Мы». Она искренне считает себя человеком, подумал Рейме. Или же просто умело играет, пытаясь втереться в доверие, как и её сестра?

А впрочем, какое теперь это имеет значение? Он, Рейме, либо справится с возложенной на него задачей, либо нет. Но если он сейчас просто уйдёт, сражение однозначно будет проиграно. Поэтому…

«Я просто сделаю то, что должен сделать».

— Только… Вот о чём я сразу хотела попросить тебя, Рейме. — Надалия неожиданно жёстко глянула рыцарю в глаза. — Если ты заметишь во мне… Те же признаки, которые наверняка видел — не мог не видеть! — в моей сестре, то… — она отвернулась, но снова вскинула на рыцаря взгляд, полный мольбы и страха. — Просто убей меня быстро и… так, чтобы я ничего не успела заметить. Чтобы не больно… Сделаешь? — в глазах её снова блеснули слёзы.

Рейме поклонился.

— Я сделаю то, что должен буду сделать, миледи.

— Сир Рейме, последний рыцарь мёртвого королевства, — невесело усмехнулась Надалия. — Я понимаю, о чём ты думаешь. Ты уже проиграл одно сражение — и теперь боишься проиграть и второе. Пусть твоя рука не дрогнет в нужный миг. Я постараюсь… не мешать тебе. Я благодарна тебе за то, что ты пришёл на мой зов и согласился остаться. Я так устала быть здесь совсем одна… Ведь я — воплощение человеческого страха перед одиночеством, сущность страха моего отца — оказаться всеми покинутым, забытым… Ведь даже имя отца его потомки забыли, осталось только прозвище того порождения Бездны, в которое он превратился по воле объятых страхом людей — Манус... Страх — самое сильное из человеческих чувств. И едва ли не самое разрушительное. Моя сестра Альсанна… Воплощение страхов нашего прародителя. Ей так тяжело приходилось, гораздо тяжелее, чем нам, остальным… Но и повезло ей больше, чем другим — по крайней мере поначалу. Король Элеум Лойс, Мейвел, был поистине великим правителем. Он не только поверил моей сестре, не только принял и защитил её, но и доверил ей своё королевство, когда пожертвовал собой и погрузился в Предвечный Хаос, чтобы защитить мир ценой своей жизни. И теперь Альсанну поддерживают не только любовь и доверие её супруга, но и невероятная важность её миссии. Пока она стережёт покой Короля — Хаос не сможет поглотить мир. Она сдерживает Тьму в себе во имя памяти того, кто доверился ей, и бесконечно молится за него. Нашандре тоже повезло, но Тьма в ней всё же оказалась сильнее любви её короля. Элана… Она оставалась верна королевству и своему долгу до конца, но теперь… Яд ослабил её, дракон не успокаивался много веков, а остальные служительницы храма давно умерли. И всё это время моя сестра пела колыбельные дракону одна. Дни и ночи, ни на миг не замолкая… И рассудок покинул её. Теперь она тоже — чистая Тьма. Воплощение гнева нашего отца — гнева, направленного на алчных и безрассудных людей, уничтоживших её королевство и погубивших её короля. Я не хочу, чтобы со мной произошло такое. Я прошу тебя… Просто уничтожь меня, если поймёшь… Обещай!

— Я уже сказал, миледи. Я сделаю то, что будет необходимо.

— Это слишком расплывчато! — Надалия сердито нахмурилась. — Ты ведь знаешь, как на людей влияет близость к… таким существам, как я. В какой-то момент ты можешь потерять ориентиры. Засомневаться в необходимости того или иного действия и посчитать правильным что-то совсем другое. Поэтому, — она нетерпеливо дёрнула острым плечом. — просто произнеси это вслух: «Я клянусь убить порождение Тьмы, если оно завладеет разумом Надалии и начнёт контролировать её тело!».

— Я клянусь убить порождение Тьмы, если оно завладеет разумом Надалии и начнёт контролировать её тело, — повторил Рейме — и почувствовал, как некая сила пробирается в его разум, копошится в сумбуре мыслей, словно ища подтверждения искренности сказанного. Он поморщился и непроизвольно поднёс руку к виску.

— Прости, — виновато улыбнулась Надалия, — но я должна была убедиться. Теперь я вижу, что ты честен со мной. Ты настоящий рыцарь, и я благодарна судьбе за то, что она привела тебя сюда, несмотря на печальные причины твоего появления. А теперь идём вниз. У нас много дел. Я расскажу тебе, чего следует остерегаться… Особенно в том, что касается меня и моей тёмной сущности. Но, кроме этого, у нас наверняка будет и множество… скажем так, внешних проблем. Тебе придётся стать командиром и единственным солдатом стражи этого королевства без короля. Хранить Корону, стеречь мою душу.

Надалия отвернулась и сжала руки перед грудью в молитвенном жесте. Рейме молча смотрел на неё, пытаясь понять: играет ли она, завоёвывая доверие — или всё же говорит искренне?

— Я уверена — вскоре у нас будет много нежеланных гостей, — продолжила Надалия. — Сила Короны притянет многих искателей власти. И твоей задачей будет… Не пропустить ни одного случайного человека. Я помогу тебе стать воистину непобедимым воином. И только тот, кто достоин стать в один ряд с Древними Повелителями Пламени и взойти на трон, сможет победить тебя в честном бою и заполучить Корону. Я думаю, одолеть тебя и без моей помощи почти невозможно, — Надалия вдруг неожиданно кокетливо улыбнулась, — но теперь ты станешь просто непреодолимым препятствием для жаждущих лёгкого возвышения. Идём, — она протянула Рейме руку. Тот осторожно сжал её хрупкую кисть с тоненькими, почти прозрачными пальцами.

Шаналотта. Когда-то

— Иди и отыщи короля. Того, кто превратил Дранглик в то, что мы видим. Того, кто увидел сущность души. Короля Вендрика. Будь готов к тому, что твой путь будет нелёгким. Страдания приведут тебя к другим, сильнейшим душам. Если твоя душа будет такой хрупкой и слабой, ты никогда не повстречаешь короля*.

Очередной немёртвый, с трудом вспомнивший своё имя. Сколько их уже было? Сколько ещё придёт следом?..

Закончится ли это когда-нибудь?

Шаналотта смотрела на склонившегося перед ней молодого мужчину, почти мальчика, с белыми волосами и тёмной кожей, одетого в потрёпанный кожаный доспех.

— Те, кто приходят в Дранглик в поисках спасения, скоро теряют надежду и превращаются в Полых. Это случается с каждым, рано или поздно*. Запомни: нельзя поддаваться отчаянию. Только надежда сохранит твои разум и память. Твою душу.

Немёртвый выпрямился и смело посмотрел ей в лицо. Ни следа опустошения. Ясный взгляд карих глаз, едва заметная жёсткая улыбка.

— Я готов пройти путь до конца, госпожа, — сказал он. — Чем бы он ни завершился — я сделаю всё, что могу и что должен сделать.

— Возьми это, — Шаналотта протянула ему флягу с эстусом. — И отправляйся в путь. Ищи тех, чьи имена невыразимы, тех, кому принадлежат четыре сильнейшие души. Их души будут служить маяками. Когда найдешь их, возвращайся ко мне. Пусть надежда не угаснет*.

Юноша низко поклонился, шагнул к Костру и опустился перед ним на одно колено. Коснувшись рукояти витого меча, он протянул к пламени руку и застыл так на несколько мгновений, затем поднялся и, ещё раз поклонившись, зашагал по дороге, ведущей в сторону Леса Павших Гигантов.

Шаналотта проводила его взглядом и устало вздохнула. Она уже потеряла счёт дням, приходящим к её Костру немёртвым и розданным флягам с эстусом. Ни один из искателей пока не добыл ни одной Величественной Души.

Надежда… Как же она хрупка! Как трудно поддерживать её в себе, да ещё и делиться с другими, почти отчаявшимися проклятыми душами…

Усевшись на камень, Хранительница Огня обвела взглядом поселение. Жизнь в Маджуле и вправду оказалась мирной, почти ничего здесь не напоминало ни о продолжающейся войне с гигантами, ни о падении Дранглика… Ничего, кроме нескончаемого потока немёртвых, желающих найти исцеление от Проклятия с помощью силы Величественных Душ.

Но что они найдут в конечном итоге? Избавление или новое, ещё более страшное проклятие?

Никто не знает. А тот, кто, возможно, узнал ответ, исчез навсегда…

Некто. Когда-то

Тот, кто, возможно, знал ответы, печально смотрел на рыжеволосую девушку в зелёном плаще сквозь пламя Костра. Прийти в Маджулу он не мог — его новая сущность не позволяла перемещаться по миру. Но Пламя, словно сжалившись над тем, кто потерял всё, подарило ему хотя бы такое утешение — Костры Нежити позволяли ему видеть тех, кто находился вблизи, и даже говорить с ними.

Но с Шаналоттой он ни в коем случае не решился бы заговорить. Пусть считает его мёртвым. Так будет правильно.

Нельзя, чтобы она увидела, во что он превратился, попытавшись вырвать из себя Тёмную Душу, отречься от своей сути, пойти против Судьбы, совершить свой собственный Первородный Грех. Магия Извлечения души разорвала его связь с Тьмой, но искажение извечного порядка вещей всегда порождает сущности, чуждые этому миру и разрушительные для него. Так можно призвать лишь Бездну и Хаос. Алдия, отрёкшись от Тьмы, невольно потянулся к Пламени, но, не обладая Душой Света, не смог слиться с ним и превратился в нечто, служащее жутким напоминанием о попытке Ведьмы Изалита в древние времена возжечь угасающее Пламя — в бесформенную древовидную сущность, имеющую явное внешнее сходство с Ложем Хаоса. Он больше не принадлежал этому миру и одним своим присутствием представлял для него угрозу.

Алдия, Учёный Первородного Греха, пытался избавиться от оков Судьбы, но тщетно. Теперь ему осталось лишь ждать ответа*. А ответ мог найти теперь лишь один из тех, кто приходил в Маджулу к Дальнему Огню и получал из рук дочери бывшего королевского архимага флягу с эстусом и силу накопленных душ.

«Все люди поверили в иллюзию жизни. Но так ли это плохо? Красивая теория, все так логично... Мир добр и хорош. Юный немёртвый, хочешь ли ты снять эти оковы, разоблачить эту прекрасную ложь?*»

Алдия наблюдал сквозь пламя Костра, пытаясь угадать: с кем из этих испытателей судьбы ему всё же доведётся встретиться воочию? Там, где завершаются все известные пути — и начинаются пути неизведанные.

У подножия Трона Желания.

И, пройдя последнее испытание, будущий король услышит слова:

«Я потерял всё, но остался терпеливо ждать здесь. Трон обязательно примет тебя. Но остаётся вопрос... Что тебе на самом деле нужно? Свет? Тьма? Или что-то совсем другое?*»

«Возможно, просто сами ответы?..»

* * *

___________

*Из внутриигровых диалогов