Сердце змеи (гет)

Реддл ненадолго вышел, оставив ее в одиночестве, за что Миранда была ему безмерно благодарна. Использовав весь свой арсенал бытовых чар, она кое-как привела себя в более или менее приличный вид: почистила и заштопала одежду, расчесала волосы, умылась и почистила зубы. Совершать все бытовые действия одной только магией было непривычно, но вроде она справилась. Том вернулся, когда она облачалась в починенную и теплую мантию, на которой использовала заклинание Утюга.

— На табурете таз и кувшин, на подоконнике — полотенце, если тебе нужно умыться, — отрапортовала Миранда, направляя палочку на пустые пузырьки из-под зелий, и прошептала: «Эванеско!». Те исчезли. — Кстати, а как мы собираемся искать тех, кто на меня вчера напал?

Реддл только фыркнул, позабавленный ее манерой менять тему разговора.

— Тебе бы допросы вместо Визенгамота вести, — сообщил он, наполняя кувшин водой с помощью «Агуаменти». — Воспользуемся подсказками, которые они вчера оставили.

Миранда, вздернув одну бровь, обернулась к нему, ожидая пояснений, но Реддл идти ей навстречу явно не собирался. Неторопливо умывшись, он взмахом палочки заставил все лишние предметы исчезнуть и только после этого посмотрел на нее. Сполна насладившись нетерпеливым ожиданием на ее лице, он наконец запустил руку в карман мантии и извлек оттуда две волшебные палочки.

— Откуда они у тебя? — растерялась Миранда. — Чьи они?

— Принадлежали двоим вчерашним напавшим, кого я успел обезоружить. Эх ты! Внимательнее нужно быть, Соммерс!

— Меня ранили, — проворчала она, умом понимая, что в общем-то Реддл был прав. В условиях настоящего сражения нельзя было упускать из виду ни единой мелочи.

— А в следующий раз убьют, — пожал плечами Реддл. — И виновата в этом будешь только ты сама. Ты готова идти? Давай скорее, пока все на завтраке. Не хочу лишний раз сталкиваться с Коул или кем-то еще.

— Это было бы более вежливо. Мне стоило бы сказать ей спасибо, — сказала Миранда осторожно, внимательно наблюдая за его лицом, чтобы не вызвать вспышку гнева. — Миссис Коул вовсе не была обязана пускать меня на ночь. А тебе все равно возвращаться сюда летом.

Том презрительно скривился и посмотрел на нее так, будто она сморозила глупость:

— Я сюда больше никогда не вернусь.

— Почему? Ты совершеннолетний только по магическим законам, по маггловским же…

— Соммерс, во-первых, я никогда не буду жить по маггловским законам. Запомни это и никогда больше не говори мне подобного, если не хочешь, чтобы я тебя проклял на всю оставшуюся жизнь, — проговорил он таким жестким тоном, что Миранда даже не усомнилась — действительно проклянет. — Во-вторых, если тебе станет от этого легче, восемнадцать мне будет через неделю. Ты уверена, что хочешь сказать что-то еще? Мое терпение на исходе.

Она взглянула на него и по полыхающему красным взгляду поняла, насколько ему в самом деле было отвратительно здесь находиться. Еще больше провоцировать Волдеморта она сочла неразумным — он и так демонстрировал последние сутки чудеса терпения и дружелюбия в отношении нее — да и чисто по-человечески Миранда могла понять его чувства. Поэтому она только кивнула.

— Как скажешь.

Они покинули приют Вула и очутились на заснеженной улице. Ночью прошел небольшой снегопад, но даже свежие сугробы и дневной свет не могли разогнать царившее здесь серое уныние. Угрюмый небольшой дворик за оградой, в котором в хорошую погоду гуляли сироты, нисколько не оживлял приют, и Миранда с трудом могла представить себе место, менее подходившее для детей. Несколько разрушенных домов на улице более живописным городской пейзаж тоже не делали.

— Том, а почему в Лондоне сейчас столько обрушенных зданий? — спросила она, пока они шли по улице к небольшому закутку между домами, откуда можно было бы трансгрессировать. — И не только здесь, я вчера еще видела…

Реддл взглянул на нее, как на слабоумную.

— Миранда, ты в своей Тулузе газет совсем не читала, что ли? Магглы уже почти шесть лет ведут войну. То, что творится в последние годы в Европе, Гриндевальд активно использовал себе на руку, чтобы развернуться в полную силу. Серьезно, в каком глубоком подполье ты там жила, что настолько отстала от жизни?

Она тихо охнула, проигнорировав откровенную издевку в его последнем вопросе. Ну конечно, как она могла забыть! Конец тридцатых — первая половина сороковых годов двадцатого века! Невероятно кровопролитная маггловская война! Конечно, она слышала о ней, читала о ней, Амелия много рассказывала о ней дочерям, но сейчас, пока во всех заголовках пестрело имя Геллерта Гриндевальда, о событиях в маггловском мире она как-то напрочь забыла. Так вот почему Том вчера сказал про украденные карточки, а Реддлы в августе приняли ее за беженку…

— Так это после бомбежек, да? — уточнила она слегка дрогнувшим голосом, по-новому взглянув на обрушившийся дом, мимо которого они проходили. — Я читала об этом…

Реддл закатил глаза, а Миранда вдруг остановилась, как вкопанная, вспомнив один важный исторический факт.

— Подожди, но ведь бомбардировка Лондона проходила в конце лета — начале осени 1940-го года!

— И что?

— Но ведь… в конце лета ты должен был находиться здесь, в маггловском Лондоне! — Том снова угрожающе прищурил глаза, когда она вновь напомнила ему о приюте, но Миранду уже было не остановить. — Ты видел это? Когда бомбы падали прямо на эту улицу, ты был здесь?

— Был. Соммерс, ну что ты застыла? Я все больше склоняюсь к мысли, что надо было бросить тебя вчера в Лютном!

— Как Диппет с Дамблдором допустили подобное? — спросила она слабым голосом, растерянно глядя на него. От возникающих перед глазами картин ее мутило. — Если маги знали, что творится у магглов… Как они могли отправить тебя сюда на лето? Школьникам запрещено пользоваться магией, да и я понятия не имею, каким заклинанием можно защититься от падающей бомбы! Сколько лет тебе было тем летом? На какой курс ты должен был перейти?

Кажется, ей наконец-то удалось его удивить. Раздражение исчезло с аристократичного лица, и Том теперь лишь молча глядел на нее.

— На третий курс. Мне было тринадцать.

— Тринадцать лет, — повторила она полуобморочным тоном, вспоминая себя в этом возрасте — совершенно беззаботный период, омраченный лишь побегом Сириуса Блэка из Азкабана и дементорами вокруг Хогвартса. — Очутиться в эпицентре авианалета в тринадцать лет. Мерлин, как так можно?! Подобного никто не заслуживает, и уж тем более ребенок!

— Миранда!

— Как ты спасся? — спросила она быстро. — Ты же не мог сидеть на месте и ждать смерти. Что ты делал?

Почему-то на этот раз он не стал злиться и угрожать новыми карами, а вместо этого по-прежнему не сводил глаз с ее лица. Казалось, Реддл искренне удивлен тому, что она вдруг так забеспокоилась о его судьбе, и понятия не имеет, как реагировать на взволнованный, растерянный вид Миранды.

— На соседней улице есть церковь Святого Михаила. Еще в конце тридцатых ее подвал перестроили в бомбоубежище. Когда начался налет, весь приют эвакуировали туда. Меня в том числе.

— Почему ты следующим летом не обратился к директору с просьбой позволить тебе остаться на лето в школе? Тебе бы позволили, ты же лучший ученик и…

— Я обращался.

Миранда осеклась и замерла, осмысливая услышанное. В лице Тома промелькнуло что-то озлобленное, недоброе, но сейчас это что-то не имело к ней никакого отношения. Она сразу поняла, что он недоговорил.

— Тебе отказали.

— Да.

Дальше они шли молча. Миранда была слишком оглушена открывшейся перед ней правдой, чтобы следить за дорогой. Мерлин, она никогда не думала, что окажется способна на такое, но сейчас она испытывала к юному Волдеморту… сочувствие. Как руководство школы могло пойти на такое? Дело даже не только в Реддле, в Хогвартсе всегда было достаточно магглорожденных, полукровок, которых могла коснуться маггловская война! Почему им всем не предоставили убежище?

В той же тишине Реддл взял ее за руку, и они трансгрессировали. Миранда следовала за ним молча, безучастно опознала Чаринг-Кросс-Роуд и очнулась, только когда они прошли через «Дырявый котел», где завтракали несколько сонных волшебников, и вышли на задний двор к кирпичной стене. Одновременно она задалась вопросом, что Реддл собирался делать с добытыми волшебными палочками. Как бы поступила она сама, попади ей в руки такая уникальная вещь, принадлежащая неизвестному противнику?

— Мы идем к Олливандеру? — уточнила она, наблюдая, как расползаются в стороны кирпичи, открывая проход.

— Имеешь что-то против?

— Нет, но… — она помедлила и все же решилась. — Почему ты пошел со мной и вообще решил во все это ввязаться? Зачем тебе это?

— Мне любопытно, — ответил Реддл спокойно.

— Что именно?

— Все. Какой магией твоим противникам удалось оживить тот труп, что за трансгрессия забросила тебя в Англию, какие еще тайны ты скрываешь. Я же говорил тебе, что в любом случае докопаюсь до правды.

Миранда прикусила язык и дальше шла молча, отстраненно и методично обдумывая его последние слова. С одной стороны, поддержка Реддла придавала ей уверенности в себе — воевать с неизвестным врагом в полном одиночестве было слишком сложно. С другой стороны, лорд Волдеморт, находящийся в такой близости от нее, который будет в курсе ее дел, точно будет представлять для нее угрозу. Да и потом, все больше росла вероятность, что он все же узнает о ее путешествии во времени. Что ей тогда делать?

Пока просто следовать за ним и не мешать, холодно и спокойно подсказал голос разума. Изменить в эту секунду она все равно ничего не может. А дальше… Дальше видно будет.

На следующее утро после Рождества в Косом переулке было почти совсем пусто. Миранда с Реддлом прошли по мощенной брусчаткой улице и остановились у хорошо знакомой ей лавки, где в пыльной витрине все так же лежала одна-единственная волшебная палочка, а вывеска с облетевшей позолотой гласила: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». Миранда вздрогнула, когда вспомнила, что в ее времени этот магазин уже более года стоял закрытым — после того, как мистер Олливандер пропал без вести летом 1996-го. Что Волдеморт с ним сделал?..

Реддл потянул на себя дверь, и они очутились внутри. В лавке царил сухой и пыльный полумрак, и обстановка была почти такой же, как в конце 20 века: здесь вновь стоял лишь один стул для посетителей, а остальное пространство от пола до потолка занимали продолговатые коробочки. Единственное отличие — их было меньше, намного меньше, чем во времени Миранды. По всей видимости, то огромное количество волшебных палочек, что хранилось в магазине, когда Миранда поступала в Хогвартс, Олливандер еще не создал. Да и был ли он сейчас мастером волшебных палочек?..

— Я могу вам чем-то помочь? — раздался откуда-то сбоку тихий вежливый голос.

К своему удивлению, Миранда обнаружила появившуюся буквально из стены женщину, невысокого роста и очень хрупкую. У нее было странное лицо — не красивое и не уродливое, которое могло принадлежать женщине и тридцати, и шестидесяти лет. Каштановые волосы уложены в старомодную прическу, а сама женщина была облачена в необычный наряд, напоминающий индийский бурнус. На плечи была накинута старая шаль с потрепанными кистями. Присмотревшись, Миранда поняла, что женщина вошла через неприметную дверь из соседней комнаты, а не материализовалась из воздуха. Странная волшебница… Миранда не могла объяснить этого словами, но ей чувствовалась какая-то необычная энергия, которая исходила от этой женщины. Аура или что-то в этом духе…

— Доброе утро, мэм. Мы ищем мистера Олливандера, — вежливо сказал Реддл, который, казалось, ничего странного не замечал. — Он здесь?

— Мой брат будет через минуту, — так же негромко ответила женщина, переводя слегка рассеянный взгляд с одного посетителя на другого.

У Миранды расширились глаза.

— Вы сестра мистера Олливандера? — задала она довольно дурацкий вопрос. Судя по взгляду, который на нее бросил Реддл, он тоже резко усомнился в ее умственных способностях, но Миранде сейчас было все равно. В ее времени сколько ее знакомых разных возрастов приобретали в этой лавке палочки, однако ни разу она не слышала о семье Олливандера.

— Меня зовут Вильгельмина Олливандер, — представилась женщина, рассматривая Миранду с чуть более заметным интересом. Черт, сколько же ей на самом деле лет?

К счастью, прежде, чем она успела задать еще один глупый вопрос, послышались шаги, и в лавку вошло новое лицо.

— Доброе утро! Мина, спасибо, что встретила посетителей. Чем я могу вам помочь?

У Миранды приоткрылся рот. Перед ней стоял мистер Олливандер собственной персоной, она могла узнать его, но перемены в его облике… Перед ней стоял совсем молодой мужчина, который был старше ее лет на десять, не больше. В будущем седые волосы сейчас были такими же густыми и каштановыми, как у его сестры, блеклые глаза налились серебром и блестели куда ярче, кожа была молодой и не испещренной морщинами… Ничего себе, получается, изготовителем палочек Олливандер стал совсем не так давно, не более десятилетия назад!

— О! — воскликнул он тем временем, широко улыбнувшись Реддлу. — Я хорошо вас помню. Тис, перо феникса, тринадцать с половиной дюймов, очень мощная, не так ли?

— Да, сэр, — Реддл слегка склонил голову. Миранда смотрела во все глаза, даже позабыв о необычной колдунье рядом. — Мистер Олливандер, вы не могли бы определить, кому принадлежат эти палочки?

С этими словами он протянул вчерашние трофеи мастеру. Олливандер посмотрел удивленно, но взял одну из них и повертел в пальцах.

— Хммм… Сосна и перо феникса, необычное сочетание… Восемь с половиной дюймов, жесткая… К сожалению, эту палочку я вижу впервые. Это явно творение Грегоровича, не мое…

— Ясно, а эта? — ничем не выдав разочарования, Том протянул вторую, и тут произошло нечто необычное.

— Мерлин, — прохрипела внезапно Вильгельмина Олливандер и в ужасе прижала руку ко рту. — Где вы взяли это?!

Чуть трясущимся пальцем она указала на волшебную палочку, которую Олливандер как раз взял у Тома. На лице женщины было написано потрясение, она смотрела так, будто увидела перед собой нечто поистине кошмарное.

— Мина, прошу тебя… — мягко сказал Олливандер, которого поведение сестры не встревожило. — Давай не сейчас…

— Ты просто не видишь того, что вижу я! — воскликнула женщина слегка дрожащим голосом. Миранда, которая никогда не верила в дурные предчувствия и не любила театрализованных представлений, направленных на привлечение внимания, вдруг ощутила странную тревогу. В отличие от какой-нибудь Трелони, сестра мастера явно не притворялась и не играла, она и в самом деле заметила что-то, чего не видели все остальные. — У этой вещи очень дурной ореол, произошло что-то действительно страшное!

— Мина, не стоит об этом сейчас! — резче нужного сказал ее брат, и женщина осеклась. Ее руки все еще слегка подрагивали. На лице Тома Миранда заметила легкое раздражение — разговоры о зловещих ореолах ему явно докучали. — Иди к себе, прошу тебя. Потом поговорим.

Она кивнула, но в следующий миг вдруг уставилась на руки Реддла. Миранда посмотрела — помимо палочки вчерашнего нападавшего, Том держал еще и свою, про которую Олливандер сказал, что она сделана из тиса. Лицо женщины залила мертвенная бледность, ее затрясло так, что растрепанные кисти на шали задергались во все стороны.

— Боже мой, — прошептала она, переводя до смерти перепуганный взгляд на лицо Тома. — Что ты сделал?.. Зачем?..

— Мина, хватит! — сердито воскликнул Олливандер, потеряв терпение. У Реддла было каменное лицо человека, к которому эти странности не могли иметь никакого отношения. — Иди уже к себе и не нервируй людей!

Еще несколько секунд Вильгельмина медлила, буравя взглядом то палочку в руках брата, то палочку в руках Тома, а потом резко развернулась и вышла через ту же дверцу, что появилась.

— Прошу прощения, — сдержанно сказал Олливандер, вновь обращая взгляд на палочку, и Реддл торопливо вернул привычную невозмутимую маску. — Моей сестре иногда видится… всякое. Так, что тут у нас? О! — Мастер заметно повеселел. — Эту создал мой отец, вне всякого сомнения. Бук и волос единорога, тринадцать и три четверти дюйма, очень гибкая и хлесткая. Имя я так не назову сразу, но, если это важно, могу поискать в записях моего отца. Кстати, зачем вам это, молодые люди?

— Хотим вернуть законным владельцам, — отозвался Реддл с такой подкупающей искренностью, что не поверить ему было сложно. — Мы нашли их вчера в Косом переулке.

— Ах вот оно что… Что ж, пойдемте, молодые люди. Я сейчас все найду.

— Подожди меня здесь, — распорядился Реддл, направляясь за Олливандером в соседнюю комнату. — Я скоро вернусь.

В другой ситуации Миранда начала бы спорить, но сейчас она только безропотно кивнула. Дождавшись, когда мастер с Реддлом скроются за дверью, она шагнула к дверке у противоположной стены и осторожно постучала, а потом переступила порог.

Вильгельмина Олливандер неподвижно сидела на стуле у круглого стола. Комнатушка была совсем крохотной, кроме этой мебели и полки с книгами здесь больше ничего не было. У женщины было отсутствующее лицо, точно она была погружена глубоко в себя и видела сейчас что-то, недоступное чужим взглядам. Она производила впечатление сумасшедшей, но все же было в ней что-то такое, что Миранда воспринимала ее всерьез. Не было дешевой театральности, тогда в зале она выглядела действительно напуганной, а сейчас при появлении Миранды она даже не подняла головы.

— Простите, — неуверенно сказала Миранда, останавливаясь перед столом. — Мисс Олливандер… Вы меня слышите?

Сначала ей показалось, что женщина впала в какой-то транс, но вот та моргнула, и взгляд ее таких же странных серебристых, как у брата, глаз сфокусировался.

— Присаживайтесь, — нисколько не удивившись внезапной гостье, Вильгельмина вежливо указала на табурет, который сам собой соткался из воздуха перед Мирандой. Ого, беспалочковая магия на таком высоком уровне? А она сильная колдунья… Миранда послушно села напротив нее. Женщина чуть устало потерла переносицу.

— Извините меня, мисс…

— Соммерс.

— Мисс Соммерс. Я не хотела вас смущать. Просто иногда я вижу всякое… Что вы хотели спросить?

— Мисс Олливандер, что вы увидели? — спросила Миранда прямо. — Что вас так напугало?

Та откинулась на спинку стула и взглянула на Миранду внимательно, остро. Вид слегка не от мира сего женщины пропал, лицо Вильгельмины стало усталым, но совершенно вменяемым и адекватным.

…так все-таки тридцать или шестьдесят?..

— Видите ли, в чем дело, мисс Соммерс… Талант обращения с волшебными палочками передается в нашей семье поколениями. Это семейный дар, если можно так сказать. Мой брат умеет их изготавливать, а я… Вам ведь наверняка известно, что палочка выбирает волшебника, и между ними устанавливается совершенно особая связь?

— Известно, — осторожно подтвердила Миранда.

— Эта связь накладывает на палочку особый отпечаток… Отпечаток личности владельца, который я вижу. Мой брат по палочке может определить, из чего она сделана, и имя владельца, а я по палочке могу определить, каким человеком является ее владелец. Гаррик, правда, относится к моим способностям довольно скептически…

Миранда моргнула, осознавая ее слова. Вильгельмина усмехнулась.

— Дайте вашу палочку, — велела она.

Словно подчиняясь какому-то наитию, Миранда вытащила палочку и протянула ей.

— Интересно, — сказала Вильгельмина задумчиво, вертя ту в руках. — Десять с половиной дюймов, средней упругости. Жасмин и сердечная жила дракона? Изящная снаружи, но с весьма жестким стержнем внутри, не так ли? И этим весьма походит на свою хозяйку… У вас интересный характер, мисс Соммерс, — подытожила она, изучая почему-то древко — в том самом месте, на котором обычно смыкались пальцы Миранды. — Сколько же противоречий! Вы малоэмоциональны, довольно равнодушны и эгоистичны, но все же способны на любовь, сострадание и самопожертвование. Вы не любите людей, плохо с ними сходитесь, но зато всецело преданы тем немногим, кто вам дорог. Вы недоверчивы, довольно критичны, и эта черта грозит в будущем перерасти в цинизм, но при этом вы умудряетесь верить в добро, справедливость и высшие идеалы. Можете причинить боль человеку, чтобы добиться своего, но не способны на хладнокровное убийство…

— Вы это поняли… по древесине и сердцевине? — уточнила Миранда чуть дрогнувшим голосом. Услышанная характеристика была краткой, но на удивление правдивой, и у нее возникло пугающее ощущение, что Вильгельмина проникла глубоко в ее сознание.

— Нет, по отпечатку вашей души, — заявила ведьма спокойно, и Миранда заподозрила, что она сказала чистую правду.

— В таком случае… что вы увидели на той палочке, хозяина которой мы с Томом ищем?

Женщина нервно дернулась и перевела слегка испуганный взгляд на окно.

— Там пусто, — наконец выдавила она. — Совсем пусто.

— Но почему это плохо?

— Вы не понимаете! — воскликнула Вильгельмина нервно. — Хозяин всегда оставляет часть себя на своей палочке. Палочка — отражение души хозяина. Это естественно, ведь волшебная палочка — самый главный инструмент в жизни волшебника. Я всегда вижу эту связь с хозяином. Но здесь… ее нет. Души нет, жизни нет!

— Что?..

— С хозяином этой палочки произошло что-то страшное, — выпалила она, тревожно озираясь. — Что-то еще более ужасное, чем смерть. Он жив и не жив одновременно. Я ощущаю эту засасывающую пустоту, но не могу понять, как подобное могло произойти. Я никогда не встречала ничего подобного, не читала о таком! У Годелота, у Гереварда, у Слизерина, даже у Буллока, а уж он чего только не описывал!..

— Вы читали «Волхование всех презлейшее»? — изумилась Миранда, не ожидая ничего подобного, когда уловила знакомое имя, но Вильгельмина ее вопрос проигнорировала.

Миранда ощутила, как у нее идет кругом голова.

— Хорошо, а что с палочкой Тома?.. — спросила она осторожно. — Что вы увидели там?

Женщина ощутимо вздрогнула, но ничего не сказала.

— Если вы там увидели всю черную сущность Реддла, можете так и сказать, — подбодрила ее Миранда. — Об этом мне и так известно.

— Не в этом дело… — пробормотала Вильгельмина. — Но… Она разбита. Я же вижу! Это противоестественно, такая черная магия…

— Что разбито? — Миранда почувствовала, что ее терпение на исходе. — Мисс Олливандер, вы можете объяснить по-человечески?

Ведьма вдруг широко распахнула глаза и уставилась ей прямо в лицо. Пронзительные серебристые глаза точно просверлили ее насквозь — Миранда даже попыталась отодвинуться вместе со стулом, но хрупкие тонкие пальцы, похожие на фарфоровые, вдруг с удивительной силой вцепились ей в плечо.

— Ты беспокоишься за него, — уверенно заявила Вильгельмина, глядя Миранде прямо в глаза. — Задаешься вопросом, можно ли еще что-то исправить. Ты пытаешься отыскать в нем что-то хорошее, так?

— Я не…

— Перечитай Годелота внимательнее, — сказала сестра Олливандера и выпустила ее плечо. — Он наведет тебя на нужную мысль. Обрати внимание на «Предисловие».

— Что?!

Но внятных ответов Миранда так и не получила — в соседнем помещении раздались шаги, а потом до нее донесся недовольный голос:

— Соммерс, куда ты снова пропала?

— Спасибо, мисс Олливандер, — быстро сказала Миранда. — Я подумаю над тем, что вы сказали.

Странная ведьма лишь безразлично смотрела на нее, точно снова погрузившись в какой-то другой мир. Миранде не оставалось ничего иного, кроме как вернуться к нетерпеливо дожидавшемуся ее Реддлу, попрощаться с Олливандером и выйти на улицу.