... И разверзлись небеса... Книга первая (гет)

Возвращение Анны ошеломило жителей поселения, когда она спустилась на завтрак, в столовой мгновенно воцарилась мертвая тишина, люди, знавшие ее близко, повскакивали с мест и окружили девушку, взяв в плотное кольцо. Улыбаясь всем и каждому, она слегка растерялась, не зная на чей вопрос отвечать первым, пришедшая ей на помощь Вера Константиновна гаркнула на зал.

— Да, боже ты мой! Задушить, что ли, ее решили? Сядьте на свои места, она сейчас расскажет, что вам нужно знать, а потом, как культурные люди, станете вопросы задавать. Не весь же день вам здесь сидеть, дела ждут, наговоритесь еще. — и обращаясь к Анне, скомандовала: — Давай, начинай!

И она начала свой рассказ, тщательно выверенный, собранный из правды и умолчаний; сообщила, что находилась в закрытом экспериментальном центре, где людей со сверхспособностями обучали лечить, имея лишь минимум лекарств в распоряжении, ученые, работающие там, способны создавать новые биологические организмы и два таких создания приехали с ней сюда, тут она оглянулась и махнула кому-то рукой. От испуга и удивления поселенцы замерли, не зная кого рассматривать в первую очередь, зверя ‒ огромное мохнатое чудовище с шипами по хребту или существо, похожее на девушку, но с кошачьей мордочкой. Подойдя к Анне, странное создание помогло ей завязать слинг, где покоился новорожденный.

— Чей это ребенок? — не удержалась Настя, похоже, именно это заинтересовало ее больше всего.

— Мой. — усмехнулась Анна, увидев как люди от неожиданности пораскрывали рты. Завтрак был забыт... Еще хорошо, что баба Галя задержалась в больнице, иначе, она организовала бы представление с фонтанами слез часа на два. — Ее зовут Монтея, и ей только что исполнилось два месяца.

— А отец где? — уточнил любопытный Глеб, немного разочарованный таким поворотом дела.

Она знала, что такой вопрос обязательно последует и готовила несколько ответов, но почему-то в этот момент лгать не захотела и просто пожала плечами. Ситуацию разрядило появление медсестры, войдя в столовую, женщина замерла, увидев свою детку, побледнела и схватилась рукой за сердце, Наталья Юрьевна, шедшая следом, также удивилась неожиданному явлению, но сдержанно и пришла в себя быстрее, она придвинула Галине Васильевне стул, на который та тяжело осела.

Девушка подошла к ней, за ней по пятам следовали Монстр и Мыра. — Баба Галя, это я... — виновато произнесла она. — А это моя дочь и друзья. — обернулась, указав на каждого. — Зверя зовут Монстр, девушку Мыра. Я вернулась и собираюсь здесь жить и растить свою девочку.

Медсестра оторопело взглянула на каждого, но, очевидно, появление Анны впечатлило ее больше, чем невиданные доселе странные существа за ее спиной, немного придя в себя, она запричитала: — Детка, как же так? Что же ты молчала? Все скрытно, словно я тебе враг какой-то... — оглядела ее. — Похорошела, не такая костлявая, как раньше, волосики, смотрю, отрасли. — и потянулась к ребенку. — Ну-ка, покажи мне девчонку-то свою... — и протянула руки к слингу, готовясь ее принять.

Мыра предупредительно зашипела, и верхняя губа обнажила клыки, баба Галя с испугом взглянула на нее и перекрестилась.

— Свят, свят... Это кто еще?

— Мыра, она гибрид, как и я. Только не говорит пока, жила на положении рабыни. Она ‒ няня Монтеи и защищает ее, как умеет. — объяснила Анна и, успокаивая служанку, погладила ее по руке.

— А чего же имячко такое странное дала? — женщина покосилась на девушку-кошку, не решаясь больше попросить ребенка.

— Так получилось... — улыбнулась она. — Я бы дала тебе дочку, но она сейчас спит, вот смотри. — приблизившись к ней и приоткрыв слинг, она показала личико малышки.

Медсестра с минуту рассматривала девочку и многозначительно, но негромко произнесла: — Черные волосики, глазки-то поди-ка синие... Да... Чего делать-то будешь? А почему она у тебя какого-то странного цвета? Кожа вроде голубым отливает.

— Потому что она сложный гибрид. — Анна произнесла это довольно громко, чтобы все слышали и подобных вопросов больше не задавали.

Шеф-повар, стоявшая молча в дверях кухни, поняла, что сцена встречи затянулась и, решив прервать ее, сообщила: — Приветствия закончены, время завтрака подходит к концу, а у вас еще тарелки полные. Анна, садись на свое место. Мыра твоя ест за столом или как?

— Нет, она поест в номере. Я потом заберу для нее еду. — ответила она, усаживаясь рядом с широко улыбавшейся Любой. — А где Зоя?

Люба кивнула в дальний конец столовой. — Замуж вышла, теперь с мужем сидит.

Девушка обернулась, чтобы посмотреть на свою прежнюю соседку по дому, та, ожидая ее внимания, подняла руку и приветливо помахала, Анна улыбнулась в ответ и повернулась на открывшуюся дверь, на пороге столовой стоял Анри.

Появление бессмертного в помещении для людей уже само по себе было необычным явлением, девушка тотчас же прервала с ним зрительный контакт, отведя глаза в сторону, она предполагала, что, узнав о ее возвращении, француз станет искать встреч, но никак не ожидала, что это произойдет так стремительно и, главное, так неосмотрительно, и что он, презрев все правила, явится в помещение, полное смертных. Де Ланвиль быстро окинул ее взглядом, задержавшись на темной головке малышки, спавшей в слинге у тела матери, и прервал, наконец, неудобное и несколько затянувшееся молчание, воцарившееся с его появлением.

— Анна, с возвращением... вас. Лидер просит вас зайти... В больницу.

— Я планировала быть там перед обедом. — она держалась спокойно, старательно избегая встречаться с ним взглядом.

— Он просил придти сейчас, потому что дело не терпит отлагательства. Оно касается безопасности вас лично и всех поселенцев. — скользнул глазами по притихшим людям, чуть задержавшись на Кирилле.

Вера Константиновна и баба Галя также непроизвольно метнули взгляд в сторону мужчины, который невозмутимо доедал свой завтрак, он давно понял, что люди подозревают его в связях с Лолой. Но это не особенно беспокоило мужчину, ведь он жил исключительно ожиданием нового существования, где обычные человеческие слабости и смехотворные страсти останутся в прошлом, где не будет страха смерти, болезни или мучительной гибели от нападения смердящих. О том, как в новой ипостаси он станет добывать себе пропитание, думать не хотелось, потому что для сверхсущества, которым Кирилл уже ощущал себя, жизнь слабых смертных ценности не имела, и возвращение этой странной девицы обрадовало его больше, чем кого бы то ни было, потому что оно означало скорое исполнение его заветной, тайной мечты. Дело оставалось за малым: взобравшись повыше на яблоню, вывесить сегодня вечером заветную красную тряпочку, и, тихо улыбнувшись этой мысли, он с аппетитом закончил завтрак обычного человека, один из последних в его жизни, на это он, по крайней мере, надеялся.

Передав Анне приглашение и бросив еще раз взгляд на нее и спящую малышку, Анри не стал задерживаться, пренебрегая правилами передвижения по поселку, метнулся к больнице и запрыгнул в открытое окно комнаты, которую занимал с недавних пор. На столе громоздились коробки с детскими вещами и питанием, как только его женщина придет в больницу, он тут же приведет ее сюда, пусть выберет все, что понадобится малютке, а учитывая склад детских вещей, ожидавших своего часа в подвале здания, приданого новорожденной вполне хватит не на один месяц. Граф нахмурился, вспоминая, спящую дочь, почему она лежала в этой тряпке? Сейчас он достанет коляску и все, что к ней прилагается, его девочка получит все самое лучшее, что он сможет достать. Бессмертный чувствовал, как силы, бурлившие в нем, искали выход, обычно он гасил их физической активностью, например, пробежкой километров на двести, но сейчас это означало бы пропустить появление Анны. Де Ланвиль прислонился к стене и попытался успокоиться, теребя в руках вязаную детскую шапочку, сегодня он нарушил множество ограничений, наложенных коммуной на бессмертных, но не испытывал ни сожаления, ни раскаяния. Теперь, когда они обе рядом с ним, он никуда и ни за что их не отпустит.

За двадцать минут до взволновавшей обоих сцены в столовой, Арсений, член его группы, вполголоса сообщил, что утром видел на реке странную девушку, пропавшую год назад, ее сопровождал огромный зверь, которого она мыла, а присматривал за ними доктор. Сейчас Анри толком даже не мог вспомнить, что с ним произошло после этих слов, он отправил группу в рейд, а сам, едва cдерживая нетерпение, смешанное со злостью, отправился за разъяснениями в больницу к другу. Алексей сразу понял, что граф знает о возвращении Анны, сунув руки в карманы и слегка раскачиваясь взад-вперед, де Ланвиль пристально смотрел на него.

— Ты что творишь, русский гусар? Могу ли я считать тебе по-прежнему своим другом?

— А что заставляет тебя думать иначе? Вспомни при каких обстоятельствах Анна покинула поселение. Если сейчас она опасается видеть тебя, в чем ты видишь мою вину?

— Я понимаю ее, но тебя... Тебя ‒ нет... Ты мог бы, нет, должен был предупредить меня, ведь ты же видел ее утром и даже разговаривал с ней.

— Да, не отрицаю... Ростислав говорил с ней еще вчера, ему также станешь претензии предъявлять? Она сама просила не говорить тебе. — увидел заледеневшее лицо друга и попытался разрядить обстановку. — Что ты кипятишься, в самом деле? Вы неминуемо встретились бы... Держи себя в руках... — встал и, пройдя пару раз по смотровой, остановился у окна. — Надеюсь, ты помнишь о нашем разговоре и о том, что произойдет, если бессмертные узнают о твоем отцовстве. Не забудь также, что Лола рыскает поблизости, горя от нетерпения познакомиться со смертной. А уж если она узнает о дочери... — он не закончил фразу и с отчаянием махнул рукой.

— Я должен ее увидеть. — упрямо повторил Анри. — Сию же минуту... Анна не имеет никакого права отказать мне в желании видеть моего ребенка. — он с подозрением взглянул на Алексея. — Постой... Если ты говоришь о моей дочери, значит ты уже видел ее?

— Нет, она обещала зайти с ней около полудня, девочка спала и будить ее необходимости не было. — спокойно ответил доктор.

— Где они станут жить?

— С ней прибыла довольно занятная компания, кроме няни, как я слышал, очень странной на вид особы, есть еще тот ужасный зверь. Вряд ли найдутся соседи, готовые делить дом с подобными существами. — он улыбнулся, вспоминая утреннюю встречу. — Но добрая душа, шеф-повар, кажется, ничего против не имеет.

— Она могла бы жить здесь, вместе с нами. — возразил де Ланвиль, с вызовом глядя на друга. — Здесь есть все необходимое для моего ребенка, я не могу позволить, чтобы он в чем-то нуждался.

Доктор насмешливо поднял брови. — О-о-о... Началось обострение собственнических инстинктов... «Мой ребенок... не могу позволить». — с иронией повторил он слова Анри. — Успокойся, друг мой! У тебя никто ничего не отнимает. Но разве нужно кому-то знать, что девочка ‒ твоя дочь. И уж тем более в такой момент, когда Лола прячется, выжидая Анну. Хочешь довести неуравновешенную отвергнутую любовницу до белого каления?

Граф раздраженно дернул плечом. — Знаешь, я слишком долго ждал, мне нужно вернуть ее, как можно быстрее. Я хочу делить с ней ложе, держать ребенка на руках, быть одной семьей, возможно, жить вместе. Почему нет? — он мечтательно произнес. — Я слышал, младенцы пахнут по-особому... Ты хоть представляешь, что значит для меня, иметь своего ребенка? Хочу, чтобы малышка носила мою фамилию, в ней моя кровь...

Алексей искоса взглянул на него. — Думаю, это желание многих из нас... Помнится, раньше ты соглашался со мной, говоря, что стоит вести себя осмотрительно. А теперь я вижу, что самоконтроль у тебя на ноле. — его голос звучал раздраженно. — Кажется, ты жаждешь выставить напоказ ваши отношения и не думаешь о последствиях. А они не замедлят явиться в виде посланников Совета, например. Давай, продолжай в том же духе и накличешь беду на Анну и вашу дочь.

Но де Ланвиль словно не слышал ни предупреждений друга, ни его разумных доводов, ноги сами несли его в столовую, хотя он прекрасно знал, что все смертные собрались там сейчас на завтрак. Самые сильные эмоции, на которые бессмертные были способны, полностью завладели им, и только одно желание бушующим пламенем выжигало остатки здравого рассудка ‒ увидеть Анну и их ребенка, забрать их и владеть ими.

Как ни была взволнованна девушка встречей со своим вампиром, она заставила себя позавтракать и принять участие в общих разговорах, затем взяла еду для Мыры и поднялась наверх. Монстр похрапывал, растянувшись в коридоре, он хорошо переносил смену обстановки, и никаких проблем с дыханием она не заметила, единственное, что ее по-настоящему беспокоило ‒ это питание зверя. По словам смотрителей животное прибыло к ним уже довольно взрослой особью, никто не знал ни его точного возраста, ни его прошлого, в вольере, где его регулярно кормили, он не охотился, да и других животных, кроме его кланов туда не подселяли. Решив отправить Монстра в лес, девушка и понятия не имела, как он справится, хотя доступными ей образами объясняла, что он должен ловить добычу, чтобы есть, и возлагала большие надежды на сообразительность зверя. Поэтому, когда тот вернулся в поселение довольный, с выпачканной кровью мордой, Анна испытала облегчение. Правда, ей хотелось знать, кем он утолил голод, а чуть позднее другая мысль встревожила ее: каким образом ее друг сумел проникнуть в поселение при закрытых дверях.

Мысленно она вернулась в недавнее прошлое и вспомнила, с какой тяжестью на сердце покидала высших, многих из которых успела полюбить. Вероятнее всего, ей не доведется больше увидеть никого из них, от этого становилось невыносимо тяжело и хотелось плакать, Арунда и Агнер стали ей близки, они защищали ее. Несмотря на то, что испытание отменили, девушка в течение месяца перед отъездом каждый день тренировалась с наставниками и много времени проводила с Ардеем, совершенствуя внутреннее зрение. Оно то пропадало, то неожиданно проявлялось. и это непостоянство сильно огорчало.

— Это нормальный процесс, ты же не машина. — успокаивал ее высший. — Многое зависит от настроя и состояния здоровья, но тренироваться тебе следует постоянно. Вернешься к людям и на первых порах, не афишируя своих действий, скрытно сканируй их. Ты говорила, что в поселении есть толковый доктор-вампир, можешь ввести его в курс дела. Он, наверняка, обладает сверхчутьем и сможет по запаху подтвердить или отвергнуть твой диагноз. Работайте в паре...

Наставник собрал ей самые необходимые медикаменты и, поскольку земных аналогов они не имели, настоял на том, чтобы она собственноручно снабдила их надписями, тщательно фиксируя рекомендации по применению.

Террия также дала ей множество полезных советов, заметив, что ежедневные тренировки не только помогут сохранить тело в хорошей физической форме, но и улучшат ее оборонительные реакции в критических или опасных для жизни ситуациях.

Никого из членов форума Анна больше не видела, о том, что ей разрешено взять с собой Мыру и Монстра, она узнала от отца за два дня до намеченной даты отъезда.

— Можешь забрать своих друзей, мы не возражаем. Конечно, у нас большие сомнения насчет того, приживутся ли они среди людей в условиях им совершенно чуждых, но их жизни теперь в твоих руках, и ты за них отвечаешь. Кстати, как ты собираешься объяснить свое появление вместе с ними, ведь от земных существ они все-таки отличаются.

— Я уже думала об этом... Скажу, что была в закрытом научно-исследовательском или экспериментальном центре, где и создали этих существ. А все остальное разглашению не подлежит. — взглянула на Мыру, сидевшую возле кувеза. — Только их надо подготовить к переезду, предупредить, заручиться согласием. С Монстром проще объясниться, ему я могу показать, а вот с ней так не получается. Здесь надо подумать...

Арунда молчал, он казался рассеянным, ушедшим в свои мысли, и канал связи между ними был наглухо закрыт.

— У тебя неприятности? Из-за меня? — с участием спросила девушка.

Отец удивился. — Почему ты так решила?

— Ну, с моим появлением здесь все время возникают проблемы, я нарушаю правила и сокрушаю вашу упорядоченную жизнь. — она надула губы и горестно вздохнула. — Я очень тебя разочаровала?

— Разочаровала? — переспросил высший и улыбнулся. — Нет! Ты выбрала неправильное слово. Ты нас всех потрясла до основания. С тобой жизнь казалась интереснее. Мне будет не хватать твоего упрямства.

Анна встала на колени перед стулом, на котором сидел отец. — Я стану скучать по тебе и Агнеру, и по всем другим. Что бы там ни было, я знала, что могу рассчитывать на тебя, что ты поругаешь меня за неосмотрительность, но сделаешь все, чтобы защитить. — она опустила лицо, не желая показывать ему насколько расстроена. Арунда придерживался сдержанности в личных отношениях, и не приветствовал проявления слабости и эмоциональной уязвимости, поэтому его порыв застал девушку врасплох. Прежде чем выйти, он прижал дочь к себе и стоял так пару минут, опустив подбородок на макушку головы, с его стороны это было неслыханным проявлением привязанности, первый раз за все время он так открыто демонстрировал ей свои теплые чувства.

Монстр выразил полную готовность следовать за ней, а с Мырой до последней минуты оставалась неизвестность. Провожать ее в день возвращения отправились те, с кем она близко контактировала: отец и брат, наставники, Татьяна и Мыра. Последняя выглядела растерянной, она помогала Анне собраться и чувствовала грядущие перемены, но окончательно поняла ситуацию, когда зверь, девушка и малышка сели в летательный аппарат. Мыра заметалась, подвывая, разрываясь между страхом покинуть единственное знакомое место, служившее ей домом, и привязанностью, если не сказать любовью, к Анне и ее дочери. Высшие молча, но с интересом наблюдали за ее терзаниями, присутствуя при развязке инициированного ими эксперимента. Когда дверка стала опускаться, скрывая пассажиров из вида, она не выдержала, заскочила вовнутрь, превозмогая ужас перед зверем и дрожа всем телом, ткнулась лицом в колени девушки. Такой близости она еще никогда себе не позволяла, а для Анны это означало одно ‒ Мыра полностью вверяла ей себя и свою дальнейшую судьбу.

В последние дни пребывания на станции будущее ее отношений с Анри все настойчивее занимало мысли девушки. Покинув поселение она остро переживала их ужасное расставание, но мало-помалу тревоги и события новой жизни, ожидание ребенка стали вытеснять из памяти воспоминания о любимом вампире. Анна могла понять неприятие им ее беременности, но подозрения в измене и обмане по-прежнему больно ранило. Сколько бы они ни думала, какие бы варианты не просчитывала, все они носили чисто теоретический характер, спустя почти год невозможно было представить, как пройдет их первая встреча, что они скажут друг другу, признает граф Монтею своей дочерью или останется на прежних позициях. Ее судьба любила неожиданные повороты, и иногда разумнее всего было плыть по течению и действовать, исходя из обстоятельств.

Теперь, в первый день своего возвращения в поселение, наблюдая за Мырой, быстро поглощающей завтрак и Монстром, дремлющим на пороге комнаты, она вспоминала, как он вошел в столовую, все такой же умопомрачительно красивый, как взглянул на нее синими глазами Монтеи, ее первый мужчина, ее возлюбленный и отец ее мирно спящей дочери. Что же делать с этой бурей чувств и желаний, которые Анри слишком легко пробудил в ней одним своим видом? Он использовал вызов к лидеру как предлог для личного разговора. Что он хотел от нее? Желал увидеть дочь, родство с которой когда-то так яростно отверг? И чего она сама ждала от встречи с ним? Раз ее не избежать, чем быстрее она состоится, тем лучше, но сначала следовало решить вопрос со строительством вольера для животного.

Анна понимала, что при желании Монстру не составило бы никакого труда преодолеть эти преграды, а вот людей они успокоили бы. Пока поселенцы не привыкнут к ее зверю, ему стоило бы проводить время на огороженной территории позади дома, а не разгуливать по улицам рядом с ней. Привлекая всеобщее внимание своей внушающей опасение компанией, она нашла завхоза возле новых теплиц.

— Доброе утро! — окликнула она его, сохраняя, на всякий случай, приличную дистанцию между ними.

— И вам доброго! — откликнулся он, с опаской разглядывая Мыру и Монстра. — Пришли взглянуть на стройку?

— В том числе... Вообще-то я заглянула к вам по делу. — призналась она, осторожно своим внутренним зрением прощупывая мужчину. — Я рассчитывала, что вы поможете мне со строительством навеса и небольшого вольера для моего друга. — девушка кивнула головой в сторону животного, жадно вдыхавшего запахи скотного двора, находившегося от них метрах в десяти.

Завхоз заметил интерес Монстра и занервничал. — Анна, дорогая, а он мне животных не передушит? Чем он питается? — Николай Сергеевич с беспокойством оглядывал лохматое черное тело.

— Я объясняла ему, что ничего из места, где мы станем жить, брать нельзя. Сегодня утром он выходил в лес охотиться.

— Объясняла? Говоришь, он понял? — недоверчиво переспросил мужчина. — Бог с тобой, Анна, он же зверь, дикий зверь, как ты можешь с ним общаться?

Она предвидела подобную реакцию людей. Если бы ей вздумалось рассказать им об интеллекте Монстра и их особых отношениях, почти никто, за редким исключением, не поверил бы этому, поэтому девушка ответила коротко и категорично. — Это не просто зверь, Монстр умнее некоторых людей. Он жизнью своею жертвовал ради меня и понимает многое, в том числе и мои объяснения, и просьбы.

Николай Сергеевич недоверчиво оглядел это чудо природы, но возражать не стал. — Ладно, сделаем, материал есть... Место только отметь, где поставить, колышки вбей или Вере, то есть повару, покажи.

Поблагодарив, Анна направилась в сторону больницы, завхоз сочувственно смотрел ей вслед. «Бедная девчушка! Сама неизвестно какой породы, так и друзей таких же завела. А, может, и правда, они ее понимают? Как знать, вдруг поселению от них польза будет?» — занятый своими мыслями, он не сразу заметил Кирилла, также смотревшего вслед этой необычной процессии.

— О, Кирилл! Хорошо, что встретил тебя. — мужчина хлопнул его по плечу. — У нас новое дело на сегодня, найди помощника, и перетаскайте с пяток досок и рулон сетки-рабицы к столовой. Будем оборудовать навес и вольер вон для того, с позволения сказать, красавца. — он махнул рукой в сторону Монстра, который незамедлительно оглянулся, словно слышал и понимал их разговор. Завхоз побледнел и поспешил ретироваться.

Девушка, не торопясь, шла в больницу, останавливаясь по пути с поселенцами, желавшими перекинуться с ней несколькими словами, несмотря на улыбки и добрые слова, они держались на некотором расстоянии, настороженно разглядывая ее спутников. На детской площадке уже возились дети, увидев Монстра, они побросали игрушки и молча, раскрыв рты от удивления, наблюдали за невиданным животным, в отличии от взрослых он вызывал у них не столько страх, сколько любопытство. Мальчуган в панамке отделился от группы и побежал к ним, воспитательница не успела его перехватить.

— Анна, Анна!Ты приехала! — кричал Тимофей, подпрыгивая на ходу от радости .

Она метнула взгляд в сторону Монстра и встала к нему ближе, прихватив рукой шерсть на холке. Он не проявлял никаких признаков беспокойства и спокойно наблюдал за приближающимся ребенком, женщина, выбежавшая вслед за мальчиком, остановилась, не решаясь подойти ближе. Тимофей прислонился к Анне и взял ее за руку.

— Я скучал, но знал, что ты вернешься. Нам теперь ничего не страшно, твой зверь будет всех нас охранять. — с убеждением произнес он и уважительно оглядел Монстра. — А у него зубы большие? А что это за шишки на спине? А можно я потрогаю? — казалось, мальчик ничуть не боялся животного, напротив, тот совершенно очаровал его.

Зверь не проявлял никаких признаков агрессии, но рисковать руками Тимоши, она не решилась, наклонившись к нему и гладя по голове, произнесла: — Давай, чуть позднее... Вот когда он совсем освоится и познакомится с жителями, ты придешь ко мне в гости, и мы попросим у Монстра разрешения его потрогать. Идет?

Ребенок от удивления широко раскрыл глаза: — Он, что ли, понимает? — девушка утвердительно кивнула, Тимофей поразмыслил и протянул Монстру ладошку для приветствия. — Я Тимофей, меня Анна спасла, когда меня покусали. Мои родители умерли, теперь здесь у меня новые папа и мама. Мы живем хорошо. Приходите к нам в гости. — помолчал, разглядывая животное и осторожно тыча его пальцем в бок. — Ты мне очень нравишься, такой страшный и сильный... Ладно, я пошел. — и также вприпрыжку вернулся к группе ждавших его детей.

—Ты определенно пользуешься успехом, старикашка. — доброжелательно заметила она и наклонилась к морде Монстра передать ему эту мысль, он зажмурился и послал ей в ответ образ... Айьи, проснувшаяся Монтея также улыбалась и энергично хлопала ладошкой по носу зверя.

Животный запах, отдающий мокрой землей, друзья почувствовали еще на подходе группы, оба, не сговариваясь, вышли на крыльцо и наблюдали приближение этой колоритной процессии. Но чем ближе к ним подходила Анна, тем настороженнее вели себя Мыра и Монстр, не сговариваясь, оба втягивали воздух, и за два метра до бессмертных зверь и няня выдвинулись вперед, загораживая Анну с ребенком, они рычали, обнажив клыки.

— Мы им не нравимся. Нападут, если двинемся. — усмехнулся Алексей и бросил веселый взгляд на Анри. — Теперь ты и обнять ее не сможешь, не получив у них предварительного разрешения.

— Не вижу ничего смешного. — его друг нетерпеливо дернул уголком рта и мрачно взглянул на Анну. — Ты не могла бы сказать своим охранникам остаться где-нибудь на улице, нам надо поговорить.

Взглянув на улыбающегося Алексея и раздосадованного Анри, она тронула за руку Мыру, сказав ей два слова, которые та уже хорошо понимала: «Жди здесь», та поколебалась, но кивнула. Общение с Монстром потребовало времени, он не доверял этим странно пахнущим кровью двуногим животным, чувствуя исходящую от них угрозу слабым существам, ради которых готов был сражаться насмерть, и все время обнажал клыки, предупреждая, что в случае малейшей угрозы пустит их в ход незамедлительно. Когда Анна с ребенком вступила на крыльцо, он двинулся было следом, но она обернулась и покачала головой, со значением глядя ему в глаза, и зверь остановился.

Едва они вошли в помещение, как де Ланвиль раздраженно заметил: — Это что же, к тебе теперь и подойти нельзя?

— Возможно, когда они привыкнут к запаху вампиров и поймут, что вы нам не угрожаете, враждебность исчезнет.

— Проходи в смотровую и покажи нам твое сокровище. — в словах доктора слышалось нетерпение.

Анна вынула из слинга дочь, в легкой рубашечке и памперсе она показалась вампирам совсем крошечной и уязвимой.

— У нее нет никакой одежды? — жадно оглядывая малышку, недовольно заметил граф. — Она же почти голая...

— Начнем с того, что на дворе конец августа, и если ты заметил, стоит очень теплая по человеческим меркам погода. — она прижала все еще спящую дочь к груди. — К тому же Монтея лежит в слинге очень близко к моему телу и замерзнуть никак не сможет.

— Монтея. — нараспев повторил Алексей. — Странное имя, оно что-то означает?

— Имя духа горы, где она чуть было не родилась. — рассказывать обо всем, что с ней приключилось и предшествовало рождению малышки, девушка не хотела, потому что приняла решение сохранять на первых порах некоторую дистанцию в отношениях, не зная во что они могут вылиться, и в любом случае, рассказать все за один раз, представлялось просто невозможным.

— У нее странная кожа. — Анри не спускал глаз с дочери. — Отливает голубоватым светящимся цветом. Что это? — он требовательно взглянул на молодую мать.

— Это знак принадлежности к древней расе. — эту правду стоило озвучить сразу. — Высшие считают, что твоя кровь послужила детонатором и привела в действие механизм, заложенный очень давно в ДНК наших предков. — оба друга непонимающе переводили взгляды с матери на дочь. Они не подозревали, как много открытий пришлось сделать ей самой за прошедший год, она понимала их состояние и решила поделиться частью информации. — Очень древняя, ныне считающаяся исчезнувшей раса таланов проводила эксперименты с биологическими организмами, создавая новые виды. Какую-то особь из моего рода пометили подобным образом, изменили структуру отдельных участков ее полихромной молекулы. — Анна и сама не заметила, как заговорила словами Ардея, не догадываясь о впечатлении, которое производила на слушателей, будь то человек или бессмертный. — Они находились в спящем состоянии до поры до времени, а в Монтее под воздействием суммы факторов активировались. Она совсем особенная, в ней непонятные никому силы. И я люблю ее больше жизни... — с любовью гладя горячее маленькое тельце, она прижалась щекой к ее черным кудряшкам.

Анри не выдержал. — Можно мне подержать дочь? — осторожно взял проснувшуюся девочку из рук матери, чуть отстранил ее, разглядывая на весу, осторожно принюхался к аккуратной головке и счастливая улыбка осветила его лицо. — Mais c'est une beauté! Une vraie beauté! Elle a mes yeux, tu l'as remarqué? Et mes cheveux! Elle me ressemble! Mon dieu! Ma fille!¹ — он счастливо смеялся и походил на маленького мальчика, которому вручили долгожданную игрушку.

Такому энтузиазму Анна не могла противиться, искренняя радость обычно сдержанного бессмертного тронула ее сердце. Монтея внимательно разглядывала незнакомое лицо и неожиданно улыбнулась во весь свой беззубый рот, выпустив при этом струйку слюни.

— Она знает, кто я? — потрясенно спросил де Ланвиль.

— Ну, это вряд ли... Она, конечно, особенная девочка, но не до такой же степени... Очевидно, ты ей просто понравился.

— Восхитительная малышка! — Анри походил на зачарованного, качая дочь в колыбели своих рук, потом его взгляд омрачился, он посмотрел на Анну, следом на доктора. — В ней есть что-нибудь от нашей породы? Что-то проявилось?

— Не замечала, питается молоком... Крови пока не требовала. — девушка решила подтрунить над вампирами, но шутка явно не удалась, и друзья восприняли это всерьез.

Граф нахмурился и передал ребенка матери. — Боюсь ее простудить.... Я хотел бы поговорить с тобой наедине. Поднимемся наверх, моя комната теперь здесь. Там много вещей для дочери, отложи, что понравится, и я сегодня же перенесу это в твою комнату.

Молчавший до сих пор Алексей шутливо хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. — Пока вы еще здесь, могу я тоже подержать нашу красавицу и осмотреть ее? — он оглядел малышку со всех сторон, поворачивая то вправо, то влево, подобно Анри с наслаждением втянул запах кудряшек, наконец, положил на стол и приложил ухо к грудной клетке. Монтея сучила ногами и отчаянно драла его за волосы, доктор оглядел десна и, протерев палец спиртом, приложил его к верхней десне, девочка непроизвольно сжала рот, и на пальце бессмертного осталась глубокая вмятина, которую он торжественно продемонстрировал родителям. — Не знаю пока, от кого из вас это создание унаследует зубки, но прокусить нашу кожу ей не составит труда. Очень сильное сердце, пахнет изумительно молоком и ландышем. Чудесный ребенок с особым запахом, присущим бессмертным! — с улыбкой возвратил девочку Анне. — Ты счастливчик, Анри! — и вздохнул, с грустью глядя им вслед.

* * *

¹ франц. — Она красавица! Настоящая красавица! У нее мои глаза, ты заметила? И мои волосы! Она похожа на меня! Боже мой! Моя дочь!