Остров "Невезения" (джен)

Какая тяжелая ночь! Сидя у постели уснувшей после всех мучений Лили, Северус наконец мог позволить себе хоть немного расслабиться. Руки ощутимо дрожали, а в ушах стоял постоянный гул, как будто он продолжал куда-то бежать, а ветер бил ему в лицо. Все самое страшное, трудное уже позади. Он взял ее на руки. Маленький, почти невесомый сверток. Его дочь. Его новорожденная дочь! Эйлин. Сейчас она тоже спала в колыбели и он мог смотреть на нее столько, сколько хотел. Жаль только, что нельзя опять взять ее на руки, так страшно разбудить, она ведь тоже устала. Девочка. Маленькая девочка.

Он не заметил, как на улице стало совсем светло, просто сидел и держал Лили за руку, любовался, как дрожат ее ресницы, как первые лучи солнца путаются в золоте ее волос. Когда солнечный зайчик упал на ее лицо, он осторожно поднялся, чтобы закрыть шторами окно. И тут же почувствовал сигнал тревоги. Гарри звал. Настойчиво, отчаянно.

Что-то случилось.

Не помня себя от беспокойства, Северус бесшумно выскользнул из палаты и побежал к выходу из госпиталя Святого Мунго. Едва выскочив во двор, он аппарировал, ориентируясь на сигнал медальона сына.

Его выбросило в каких-то зарослях. Это было совсем не похоже на сад возле дома Блэка, где должен был находиться сын, но на удивление у Снейпа совсем не было времени. Гарри было плохо, страшно, как никогда раньше. Ориентируясь на зов, он безошибочно бросился туда, где стоял его ребенок, не разбирая дороги.

Выскочив на поляну, Снейп в одно мгновение оценил обстановку и внутренне похолодел. Гарри стоял почти в центре и отчаянно сжимал в ладошки медальон призыва. По его лицу бежали слезы, а сам он выглядел таким потерянным, что у Северуса сжалось сердце. Возле дерева сгорбился Сириус. Бродяга тоже почти плакал, глядя на крестника, почему-то не решаясь к нему подойти. У странного, кособокого строения, больше всего напоминавшего жилище лешего, сидели на траве, прижавшись друг к другу, испуганные Драко и Невилл, а чуть в стороне, стоял тот, кого Снейп хотел видеть меньше всего и в ком безошибочно угадал главного виновника слез сына — Джеймс Поттер. Он, надо сказать, тоже не выглядел особо счастливым.

— Гарри, я уже здесь, не бойся, мой маленький, все хорошо, — делая шаг из зарослей, как можно спокойнее произнес Снейп.

— Папочка! — всхлипнул Гарри и со всех ног бросился к нему навстречу. — Папочка, он все врёт! Скажи им всем, что это не правда! Ты мой папа!

— Конечно, твой. Чей же еще? — Северус опустился на колени и прижал его к груди.— Чш-ш-ш. Не надо плакать. Я здесь, с тобой.

Гарри изо всех силенок вцепился ему в мантию и затих. Северус чувствовал, как он вздрагивает от рыданий, и в его душе росла волна гнева. Как, этот чертов олень, посмел?! Вот так явиться через столько лет и разрушить хрупкий, безмятежный мир, в котором рос маленький мальчик? Его мальчик! Бросив яростный взгляд на застывшего посреди поляны Джеймса, он с трудом погасил в себе жгучее желание немедленно набить морду этому высокомерному ублюдку. Причем безо всякой магии. Нет. Сейчас главное было — успокоить Гарри. Склонившись, Снейп поцеловал взъерошенную макушку и еще сильнее прижал его к груди.

— Не надо плакать, мой хороший. Я здесь, с тобой, — прошептал он, тихонько укачивая.

— Папочка, ты заберешь меня домой? Я не хочу больше играть в пиратов, — всхлипнул Гарри и поднял голову.

— Конечно, заберу. Прямо сейчас, если хочешь.

Гарри кивнул. Он уже почти успокоился: в крепких объятиях отца все беды казались чем-то далеким и нереальным. Вот только один вопрос продолжал тревожить его:

— Папочка, а почему я Поттер, а не Снейп? Почему?! Он сказал, что раз я Поттер, то он мой папа, а не ты!

— В жизни не все так просто, Гарри, — очень серьезно глядя в глаза Гарри, ответил Северус. — Думаю, нам надо обо всем поговорить.

Гарри кивнул и взял его за руку.

— Пойдем в шалаш. Только ты мне все-все расскажешь, хорошо?

— Конечно.

Снейп грустно улыбнулся и поднялся на ноги. Разговор ему предстоял не из легких, но надо было решить этот вопрос раз и навсегда.

Когда они скрылись за дверью, Джеймс, как будто скинув оцепенение, сделал шаг за ними вслед.

— А ну, стой! — Сириус железной рукой ухватил его за локоть.

— Пусти! Я не позволю ему настроить ребенка против меня! — рванулся Поттер. — Гарри должен знать правду!

— По-моему, ты уже все сказал. И как тебе? Понравилось? А правду Гарри узнает и без тебя. Я сам ему расскажу.

Что-то в том, как это было сказано, подсказало Джеймсу, что "правда" вряд ли ему понравится.

— Я не понял, ты вообще на чьей стороне, Бродяга? Нюниуса? Спелись за эти годы?

— Я на стороне моего крестника, Сохатый, запомни это, — холодно глядя в глаза другу, ответил Блэк. — А его отца зовут Северус. И не советую оскорблять его при ребенке.

— Да пошел ты! — Джеймс вырвался из рук Сириуса. — Гони мою палочку, я ухожу отсюда. Не ожидал, что ты можешь меня предать, Блэк.

— Давай. Вали. Ты же только сбежать от ответственности и способен. Что пять лет назад, что теперь. Хотя, все что мог, ты уже сделал. Так что, проваливай.

Джеймс вскинулся, но промолчал. Доля правды в словах Бродяги была: уйти сейчас — равносильно бегству. Да и признавать свои ошибки было не в его характере. Крепко сжав палочку в руке, он с яростью посмотрел в глаза лучшего друга. Бывшего лучшего друга.

— Я не уйду отсюда, пока не заберу то, что мое по праву. Моего сына! И ни ты, ни Сопливус не остановите меня! Ты понял, Блэк? Ребенок мой! И попробуй только помешать мне!

— А может быть, ты спросишь у Гарри, кто его отец? Драккл тебя дери, Джеймс, ты разве не понял? Гарри любит Снейпа. Ведь Северус принял его как родного. Да что там принял, мне не приходилось встречать в своей жизни более любящего отца, если хочешь знать! Он был с ним рядом все эти годы, пока от тебя не было ни слуху ни духу. И мальчик не знает другого папу, да никто другой ему и не нужен. Неужели ты сам не видишь это? Или тебе плевать на чувства собственного ребенка?

— Заткнись! Он маленький, еще ничего не понимает, через пару дней все забудет и будет любить меня не меньше. Да что там, гораздо больше! Я ведь родной отец, а не какой-то там отчим! — побледнел от ярости Поттер. Знать, что его собственный ребенок может любить не просто чужого человека, а Нюниуса, давнего школьного врага, было выше его сил. А Сириус, как будто специально хотел вывести его из себя, добавил:

— Идиот! Безмозглый идиот! Уверен, ты через неделю от него сбежишь сломя голову! Да и кто тебе даст вот так играть жизнью ребенка? Снейп тебя в порошок сотрет, а я помогу!

— Ах ты, предатель! Ступефай Дуо!

Не ожидавшего нападения Бродягу отбросило на несколько метров назад, и он застыл на траве. Но не успел Джеймс обернуться, чтобы войти в шалаш, как тонкий детский голосок четко выкрикнул:

— Левикорпус!

И земля исчезла из-под его ног...

* * *

— Так он сказал правду? Он мой отец? — робко спросил Гарри, когда они вошли в шалаш и Северус усадил его себе на колени.

— Он тебе не солгал, но и правду до конца тоже не сказал, — глядя ему в глаза, произнес Северус. — Когда-то твоя мама вышла за него замуж. Потом родился ты. Вы жили все вместе какое-то время.

— Но я его не помню! Совсем. Моим папой всегда был только ты!

Снейп кивнул и пригладил лохматые вихры ребенка.

— Он просто уехал, сыночек. Ты был совсем маленький, только родился, потому и не помнишь об этом. А чуть позже пришел я. И стал твоим папой. Навсегда. От него у тебя осталось только фамилия. И больше ничего. Так что особенно не расстраивайся, сам подумай: разве этого достаточно, чтобы считаться отцом?

Гарри помолчал с минуту, размышляя.

— Он уехал, потому что я был ему не нужен, да?

— Нет. Джеймс просто не сумел стать отцом. Это очень трудно, и не у всех получается, понимаешь?

Гарри серьезно кивнул:

— Но у тебя же получилось. Ты самый лучший папа на свете.

— Хм. А вот в этом я совсем не уверен, мой маленький. Иногда кажется, что я все делаю не правильно.

Гарри энергично покачал головой:

— Ты самый лучший! — уверенно произнес он. — И ты мой папа. Только ты!

— Конечно, твой. В этом как раз можешь не сомневаться, — улыбнулся Снейп. — Запомни, неважно, кто поспособствовал твоему рождению, Гарри — хотя я и благодарен Джеймсу Поттеру за это, — важно, что я не могу представить свою жизнь без тебя, понимаешь?

— Да, папа. Я тоже тебя очень люблю. И маму.

— А ещё у тебя теперь есть сестра. Маленькая-маленькая, — заговорщически прошептал ему на ухо Северус.

— Она уже родилась?! А мне можно посмотреть? — слезы моментально высохли, и глаза Гарри заблестели от восторга.

— Конечно. Пойдем? Захватим Драко и Невилла, надо же отметить ее первый день рождения!

— А крестный? — Гарри умоляюще посмотрел на отца, — Папочка, не сердись на Бродягу, пожалуйста! Он хороший. Он не хотел! Возьмём его тоже?

— А куда мы денемся? — рассмеялся Снейп. — Похоже, это мой крест до конца дней.

Поднявшись, он ещё раз оглядел убранство шалаша:

— Хотя надо признать, он неплохо все придумал. Тебе понравилось?

— Да! И кораблекрушение, и болото, и горы! А ещё у меня есть яйцо, из него обязательно феникс вылупится, а в лесу зарыт сундук, мы не успели его найти, Сириуса, Драко и Невилла просто муравьи покусали! И Невилл полетел, представляешь? А потом мы оленя вверх ногами подвесили и нас рыбой забросало!

— Да уж, — покачал головой Северус. — Уикэнд, как я понимаю, получился весьма насыщенным. Потом мне все расскажешь подробно, хорошо? А сейчас пойдем. Твой крестный там, наверное, совсем извелся, олух.

— Хорошо, — Гарри взял руку Северуса и потерся о ладонь щекой. — Только пообещай, что ты никогда никуда не уйдешь. И не отдашь меня никому! И этому дяде скажешь, чтобы он больше не приходил! Ладно?

— Уж в этом можешь даже не сомневаться, все ему скажу! Все, что думаю!— нехорошо усмехнулся Снейп и, склонившись, чмокнул сына в нос.

Он уже сделал шаг к выходу, но тут в шалаш вбежал взъерошенный Драко и с разбега вцепился ему в мантию:

— Крестный! Я случайно! Они дрались, и я... — не в силах подобрать слова, он испуганно смотрел на Северуса.

— Что случилось? — приобняв Малфоя за плечи, спросил Снейп.

— Я его опять подвесил. Только теперь очень высоко, — вздохнул Драко. — Пойдем, посмотришь?

Над поляной, вверх ногами, чуть касаясь руками макушки дерева, висел Джеймс Поттер. Молча. В таком положении вообще не слишком легко говорить, да и тем для разговоров у него, по-видимому, не осталось. Задрав голову Снейп, присвистнул и потрепал Драко по голове.

— Ну что ж, крестник, выбирай подарок на Рождество. Ты его только что честно заработал.

— Правда? Ты не сердишься? Я просто никакого другого заклинания не знаю! — пролепетал Малфой.

— Странно, что ты это знаешь. Но об этом потом. А Бродяга где? На другом дереве висит?

— Он в траве. Его злой дядя заколдовал, — вступил в разговор молчавший до сих пор Невилл.

Блэк и правда лежал пластом чуть в стороне. Ни говорить, ни шевелиться он не мог, только яростно сверкал глазами, глядя на висевшего Джеймса. Как будто пытался испепелить бывшего дружка взглядом. Присев перед почти-родственником на корточки, Северус вздохнул и покачал головой:

— Встреча старых друзей, как я понимаю, была очень бурной. Когда ты наконец поумнеешь, блохастый? Вот нужно было тебе сюда его тащить? Фините Инкантатем! — добавил он, взмахнув волшебной палочкой.

Сириус застонал и слабо зашевелился. Избегая смотреть Снейпу в глаза, он с трудом сел и обхватил голову руками:

— Какой же я идиот! Прости, Сев. Я правда не хотел, чтобы так... Если ты меня теперь на порог не пустишь, я пойму. Можно только я иногда буду встречаться с Гарри? В твоем присутствии, разумеется, — он виновато поднял глаза на возвышающегося над ним Снейпа.

— Ты в кои то веки абсолютно прав, Бродяга — ты идиот. Я не собираюсь отказывать тебе от дома. Гарри твой крестник, и изменить это я не могу. Да, если честно, и не хочу. Признаюсь, я конечно, не слишком доволен этим тайным свиданием, но очень надеюсь, что ты сделал соответствующие выводы. Насколько это, возможно.

— Все понял, все осознал, исправлюсь! — выпалил на одном дыхании Блэк, улыбнулся и вскочил на ноги. — Спасибо, Сев, ты настоящий друг!

Снейп усмехнулся и кивнул на висящего над деревьями Джеймса:

— А как другого твоего друга спускать будем, идеи есть? Как бы ему шею не сломать. Случайно.

— Да фиг с ним, пусть висит, — отмахнулся Сириус, — я вот что у тебя хотел спросить: почему ты Гарри свою фамилию не дал? Будь он Снейпом, Сохатый бы к нему и близко не подошел, я его знаю.

— Почему? — Снейп задумчиво посмотрел на болтающегося между небом и землей Поттера. — Я полукровка, Сириус. Если ты не забыл. А Гарри — наследник древнего рода. И вправе решать сам, какую фамилию ему носить. А для этого он должен подрасти. Сейчас еще рано об этом говорить.

— Понятно, — Блэк со скрытым уважением посмотрел на Снейпа. — Ты прав. Впрочем, как всегда.

На освобождение Поттера из воздушного плена ушло не больше пяти минут. Снейп в очередной раз, к восторгу детворы, продемонстрировал свою способность летать и просто за шиворот опустил Джеймса на землю. Едва коснувшись ногами земли, тот спешно аппарировал, не сказав больше ни единого слова. Впрочем, в этом и не было особой необходимости.

Когда вещи были собраны и оставалось только позвать детей, чтобы аппарировать домой и там отпраздновать день рождения маленькой Эйлин, Блэку пришла в голову просто великолепная, по его собственному мнению, идея. Обернувшись к Северусу, он спросил:

— Сев, ты же гениальный зельевар, правда? Не надо скромности, все это знают! Ты не можешь сварить Приворотное, чтобы даже на маньяка могло подействовать? Дело жизни и смерти! Клянусь!