О пользе старых законов (джен)

Сириус, вздохнув, отодвинулся от стола и потер бровь. Приведение имущества в порядок оказалось непростой работой и состояло в основном из возни с бумагами — не самое его любимое занятие.

Но для того, чтобы хотя бы попытаться как-то подействовать на жизнь Гарри, надо было сперва приобрести влияние, а для этого — восстановить репутацию древнейшего и благороднейшего рода Блэк. И первым делом было необходимо разобраться с финансами.

Вторым шагом было посещение завтрашнего праздника. Ему могло сойти с рук то, что он пропустил ритуал усыновления, но впредь придется участвовать в общественной жизни.

Он снова вздохнул. Похоже, ему придется стать тем, кем ему так не хотелось быть. Какая ирония.

Он оторвал взгляд от лежавшего перед ним контракта и рассеянно оглядел комнату. За десять лет все покрылось пылью. Паутина висела от полок до стен, от потолка до люстры. И во всем доме было не лучше. Все, в что было здесь тканого, надо было менять; кое-где мебель поточил жучок, и не только магический.

Было ясно, что Кричер просто больше не в состоянии следить за домом. Нужен был другой эльф.

Несколько раз в неделю приходила Молли, но с тех пор, как Сириус выгнал из своего дома Орден, а Гермиона и Уизли вернулись к себе, ее визиты стали менее регулярными. И как ее винить? Семья Уизли по-прежнему поддерживала Дамблдора, и так как дом на Гриммо перестал быть штабом Ордена, было уже не так важно хранить его в приемлемом состоянии.

Сириус вздохнул в третий раз и встал, услышав, как открылась дверь и кто-то пересек охранные чары. Вскоре гость дошел до кабинета.

— Ремус! Как дела у моего лучшего друга?

Широко улыбнувшись, тот вошел и прикрыл за собой дверь,

— Так как до полнолуния еще далеко, отлично, — он взглянул на стопки пергамента и слегка насмешливо поинтересовался: — А как справляется с делами лорд Блэк?

Вышеупомянутый лорд застонал.

— Не напоминай, — он плюхнулся в кресло и откинул голову. — Только что нашел старый брачный контракт, составленный отцом для Регулуса, — он выпрямился и посмотрел Ремусу в глаза. — И вот что я подумал. Что, если он сделает что-нибудь вроде этого с Гарри? Такое же возможно?

Надеясь на отрицательный ответ и зная, что его не будет, Сириус смотрел на Ремуса из-под отросшей челки. Тот сел напротив.

— Судя по тому, что я пока видел, он обучает Гарри не хуже остальных наследников, у которых есть место в Визенгамоте. Так что, скорее всего, он устроит для него брак. — Ремус наклонился вперед и коснулся руки Сириуса. — Но он хорошо о нем заботится, — на его лице мелькнуло разочарование и отвращение. — Тяжело признавать, но, по-моему, сейчас Гарри живется лучше, чем у Петунии с мужем.

Они немного помолчали.

Сириус не мог не согласиться с Ремусом: признать, что Тот-Кого-Нельзя-Называть лучше Петунии и Вернона Дурсль, было тяжело. Темный Лорд человечнее маглов? Это и впрямь чересчур.

Но это была правда. Гарри всегда казался слишком худым. По сравнению с родителями, Лили и Джеймсом, он уступал и в росте, словно болел в детстве или был слишком разборчив в еде. Но когда они встречались в прошлый раз, крестник выглядел лучше: не только качественнее одет, но как будто немного отъелся и как следует выспался впервые за долгое время.

— За мной тоже невесты будут в очередь строиться, — Сириус грустно улыбнулся.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Выберу какую-нибудь?.. — Сириус взял в руки старинный контракт, написанный напыщенным языком. Такими выражениями обычно пользовались в подобных документах, до сих пор очень важных для старых семей магического мира. — Думаю, теперь мне не сбежать, как когда-то в юности, Лунатик.

Чтобы влиять на общество, придется играть по его правилам. Даже когда они идут вопреки всему, о чем мечтают его достойные граждане.

Надо будет найти себе нового эльфа. А потом проверить, нет ли в шкафах материала для шантажа.

* * *

Северус Снейп стоял с бокалом ледяного вина и наблюдал, как носятся по саду дома Ноттов дети в парадных мантиях. Он размышлял о том, что произошло утром. Ритуал был откровением. После того, как Темный Лорд вручил ему текст, описывающий старинный ритуал и необходимое зелье, и потребовал приготовить зелье и принести его на церемонию, он был настроен слегка опасливо.

То, что он принял участие в ритуале в числе благословляющих, наполнило его чувством единства, родства. Выброс магии был силен. Он был уверен, что мало кто из присутствующих смог по-настоящему его оценить — разве что Темный Лорд, разумеется, и, возможно, Поттер… Нет, Слизерин, надо уже привыкнуть.

Дамблдор прислал его сюда (вернее, думал, что сделал это) и теперь ждал в своей башне, когда его шпион придет отчитаться.

Осушив бокал, Северус поставил его на столик, где тот сразу исчез — спасибо домовикам. Обернувшись, он увидел юного наследника Слизерина — он проиграл в плюй-камни Айдену Нотту и сейчас был покрыт разноцветной слизью. Беззаботно рассмеявшись, он бросил слизью в своего противника, и тот, увернувшись, бросился бежать. В саду начались веселые догонялки.

Это казалось нереальным: радость, беззаботный смех, летний праздник с улыбающимися взрослыми и играющими детьми. И все потому, что Темный Лорд приказал своим последователям похитить ребенка — пусть даже усыновление было оформлено официально, это все равно было похищение — и принял его в семью.

Северус нашел Бенджамина, чтобы поблагодарить за гостеприимство и сообщить, что уходит, и Темного Лорда — уточнить, какую информацию следует передать директору. Он нашел их на веранде — хозяин дома беседовал с мадам Лонгботтом, а Лорд обсуждал с министром следующее заседание Визенгамота, — и вежливо стал ждать, когда они освободятся.

Он встретился взглядом с Темным Лордом и вдруг ощутил, как тот коснулся ментальных щитов. Не смея отказать, Северус снял защиту, показав образ кабинета директора и дополнив его чувством намерения. Он чуть не вздрогнул, ощутив в ответ одобрение, и поспешил передать вопрос и старый образ самого себя, отчитывающегося перед директором.

Ожидая ответа, он обдумывал, как можно использовать эту форму связи. Он еще не читал о том, чтобы два легилимента могли общаться, обмениваясь образами и чувствами. Может быть, этими сведениями просто не захотели делиться? Или редко случалось, что рядом так редко оказывались люди с нужным уровнем навыка, что это просто не было возможно?

Он не успел развить теорию — пришел ответ Темного Лорда. Первой была сцена ритуала усыновления; в фокусе был улыбающийся Бенджамин Нотт с сыновьями. Затем — четкая картинка Люциуса и Нарциссы: оба сияют улыбками, Нарцисса явно беременна. Последнее — свадьба в саду, и сам Северус в роли жениха, улыбающийся рядом с неопределенной невестой.

Северус перевел дыхание и послал образ своего поклона (Темный Лорд ответил ощущением веселья). Августа, закончив разговор, отошла к столу за пуншем и десертом, и Северус повернулся к освободившемуся Бенджамину.

— Северус, уже убегаешь в свою лабораторию? — шутя спросил тот, радостно улыбаясь. Для него этот день был одним из счастливейших за последние годы, и это было заметно.

— Лето — единственное время года, когда у меня остается надежда хоть немного заняться исследованиями, — протянул Северус, легко подхватывая привычную игру — такие разговоры он часто вел с более образованными последователями Темного Лорда. Некоторых из них он когда-то считал друзьями. Возможно, сейчас, со сменой обстановки, это снова сможет стать правдой? Но над этим еще надо будет подумать. В таких вещах торопиться нельзя.

— Благодарю, что дал возможность сварить интересное зелье и пригласил участвовать в усыновлении твоего младшего ребенка.

Бенджамин улыбнулся, насмешливо приподняв бровь: оба знали, что это Темный Лорд приказал Северусу приготовить зелье, а Бенджамину — пригласить Северуса. Но столько людей на этом веселом празднике могло их услышать, что даже подумать нельзя было сказать об этом вслух.

— Ты, Северус Снейп, лучший здесь мастер зелий, а также декан моего старшего. Разумеется, я не мог не пригласить тебя на такое важное событие. Спасибо, что пришел. Удачи в исследованиях.

Северус обошел дом, направляясь к краю охранных чар, по дороге обменявшись вежливыми приветствиями с несколькими гостями. Наконец, бросив последний взгляд на резвящихся детей, он аппарировал прочь.

* * *

У Хогвартса стояла та же жара. По пути от ворот к замку Северус перепроверил окклюментные щиты, перебрал и рассортировал воспоминания и мысленно настроился, готовясь отчитаться перед директором. Он хмыкнул, осознав, что сейчас делает то же самое, что раньше — перед встречами с Темным Лордом.

Как ужасающе быстро все изменилось.

Через несколько минут он достиг кабинета директора и на миг замер — там было больше людей, чем он рассчитывал.

— Помона, Филиус, не ждал вас тут встретить, — сказал он, занимая пустое кресло между своими коллегами.

— Я счел уместным пригласить деканов всех факультетов. Все-таки мы будем обсуждать наших будущих учеников, — директор предложил желтые конфеты на серебряном блюдечке, но все отказались. — И еще, — помедлив, он убрал конфеты обратно в стол, — поступило сообщение, что в четверг в Лондоне был пожар, который никак не мог иметь магловское происхождение. В огне погиб мужчина.

Веселого блеска в глазах у директора не было. Северус знал, к чему идет разговор, но, не желая давать никаких подсказок, просто посмотрел вопросительно.

— Этот человек был известен полиции своим нездоровым интересом к маленьким мальчикам, — присутствующих передернуло от мысли, что есть люди, способные на такое зло. — Расследованием занимаются авроры, так как считают, что пожар мог иметь магическое происхождение.

— Смею сказать, скучать по погибшему не будут, — светским тоном заметил Северус. Он знал, что Альбусу нужна информация. Кое-что можно было и дать.

Вздохнув для пущего эффекта, он откинулся в кресле и начал отчет об Айдене Нотте:

— Мне известно, что усыновленный мальчик, Айден, жил на улицах Лондона. Судя по всему, его настолько не устраивала жизнь с родителями, что он предпочел бродяжничество. Его забрали в четверг. В тот же день его биологические родители подписали бумаги об усыновлении. — Он посмотрел директору в глаза: — Меня попросили предоставить питательные зелья для ребенка и зелье, требующиеся для ритуала Familia Adoptio.

У Филиуса при звуке этого названия округлились глаза. Он перебил Северуса:

— Разве не этот ритуал забросили старые семьи, верящие в чистоту крови, так как он только включает ребенка в семейную магию и не влияет на родственные связи? — он казался изумленным, словно поверить не мог, что такая семья, как Нотты, славящиеся своим отношением к чистоте крови, использует ритуал, известный таким «недостатком».

Северус кивнул:

— Есть зелья и ритуалы — незаконные, — которые способны изменить для ребенка родителей на тех, кто добавил в зелье свою кровь, тем самым изменив облик ребенка и сделав его истинным потомком усыновившей его семьи.

— Мог бы ты приготовить такие незаконные зелья? — не дослушав, вмешался директор.

Северус, закатив глаза, ответил с откровенной насмешкой:

— Мне еще не попадалось ничего, что я не мог бы приготовить при наличии ингредиентов и рецепта. Так что да, смог бы. Но мне этого не приказали.

Похоже, директор то ли ни во что не ставил его способности, то ли просто хотел услышать очевидный ответ. Лучше перейти к действительно важной информации.

— Айдену Нотту не грозит опасность. Когда я уходил, он как раз обыграл в плюй-камни мистера Поттера. Он отлично проводил время на устроенном в его честь празднике. — Обращаясь к директору, который, кажется, не одобрял события этого дня, Северус сухо изложил теорию, которой придерживался уже несколько лет: — Предположим, директор, что этот мальчик жил на улице, так как ему невыносима была жизнь с родителями. Как вы считаете, достиг бы он одиннадцати лет, не вмешайся лорд Нотт? В тот день умер человек, и вы, очевидно, верите, что его смерть связана с усыновлением Айдена. Почему вы так думаете? И раз они встречались и смерть на пожаре была связана с ребенком, как по-вашему, собирался ли тот человек забрать юного волшебника в безопасное место? Директор?

Остальные деканы смущенно завозились: Помона теребила рукав, Филиус болтал ногами, Минерва поправляла прическу. Все они уже спрашивали директора, сколько имен, появившихся в книге о рождении магических детей в Британии, оказывалось вычеркнуто к поступлению. Сколько детей не получило письма, потому что умерло раньше.

И все они отступали, когда директор их отговаривал. Северус не сомневался, что они поняли, что произошло два дня назад, и знали, кого благодарить за спасение ребенка от жуткой судьбы.

Напряжение нарастало, пока директор не кивнул печально и не улыбнулся, снова блеснув глазами:

— Ты прав, Северус, мальчик мой. Теперь у Айдена есть счастливый дом, и авроры сумеют выяснить, что стало причиной той досадной смерти. Мы же пока должны обсудить другие вопросы. — Он повернулся к деканам Хаффлпаффа и Рейвенкло: — Помона, Филиус, благодарю за уделенное время. Больше не смею вас задерживать. Через несколько лет мы встретим Айдена Нотта на церемонии распределения и, надеюсь, увидим, как счастливый ребенок поступит на один из ваших факультетов.

Филиус спрыгнул со стула и вместе с Помоной вышел из круглого кабинета. Остались только члены ордена Феникса, и Альбус развоплотил ненужные кресла.

— Северус, тебе известно, что для проверки книги придется снять защищающие ее заклинания. Это подвергнет опасности и книгу, и ее магию, а мы получим лишь список детей, которых не в силах спасти. Стоит ли рисковать? Я знаю, что проблема существует, но нам нужно найти иное решение.

Некоторое время они смотрели друг на другу в глаза. Наконец Северус опустил взгляд.

Они уже несколько раз об этом спорили. Книга, в которой велась запись магических детей, была защищена от приближения людей, чтобы никто не попытался похитить новорожденных волшебников или, наоборот, убить тех детей, кто родился без магии. Они знали, что ежегодно по разными причинам погибали маглорожденные дети; это хотелось бы предотвратить. Министерство в таких случаях ничего не предпринимало — там считали, что с такими проблемами могут разобраться и магловские службы, а более пристальное наблюдение может быть опасно для Статута о секретности.

Северус хотел узнать число смертей, чтобы доказать, что следует делать больше. Но Альбус всегда возражал одним и тем же аргументом: если они лишатся книги, то не смогут приглашать даже тех, кто выжил.

По мнению Северуса, это был порочный круг. Может быть, Темный Лорд что-то с этим сделает… Кстати, это же превосходный повод без лишних подозрений передать нужную информацию. На лице Северуса отразилось осознание — едва заметно. Нельзя было ни показывать эмоции открыто, ни скрывать их вообще: Альбус Дамблдор не был в этой игре новичком, следовало постараться.

— Мне кажется, Темный Лорд собрался заняться этим вопросом.

— Что ты имеешь в виду? — директор подался вперед и сплел пальцы.

— Несколько дней назад Люциус сказал, что контрацептивные зелья ему больше не понадобятся. И мне приказали… — говорить об этом было трудно: не только потому, что таким откровениям Дамблдор не поверил бы, если бы они дались Северусу легко, но и потому, что искренне не хотелось делиться настолько личным ни с хитрым стариком, ни с Минервой, — найти спутницу и создать семью. — Не обращая внимания на то, как ахнула Минерва и весело заблестел глазами директор, Северус просто хмуро продолжил: — Если прибавить усыновление юного волшебника, который, скорее всего, умер бы на улицах, думаю, можно увидеть закономерность.

Узкая морщинистая ладонь Минервы в молчаливом сочувствии коснулась его руки. Временно ее игнорируя, Северус смотрел на задумавшегося директора.

Несколько долгих мгновений только шелест и шипение странных серебристых приборов нарушали тишину кабинета.

— Я понимаю, на что ты намекаешь, мой мальчик. Но не вижу, почему он мог бы так поступать, — вопрос так и не прозвучал, но он был явно различим в светлых глазах директора.

Северус медленно покачал головой: ему это тоже не было известно.

— Может быть, ему попала в руки магловская книга по генетике?.. Я не знаю его мотивов. Могу лишь делать выводы из своих наблюдений.

И они принялись обсуждать планы Темного Лорда. Дамблдор расспросил о ритуале, и Северус передал все, что вспомнил, до мельчайших деталей.

Только несколько часов спустя они с Минервой вышли из кабинета и направились к ней — поговорить и немного выпить.

— Сколько тебе дали времени на исполнение… приказа?

— Чуть меньше года на поиски, — ответ Северуса звучал почти безразлично.

Минерва, явно пытаясь его подбодрить или хотя бы отвлечь, с хитрой улыбкой спросила:

— А ведь эта мантия не черная, да?

— Как видишь, нет, Минерва. Это темно-синий. Я присутствовал на усыновлении, черный вряд ли был уместен.

Тепло рассмеявшись, Минерва назвала пароль льву, нарисованному на охраняющей вход картине, и пропустила Северуса вперед.

Северус заранее знал, что предстоит провести вечер, слушая разные веселые истории. Не худший вариант.

* * *

Марволо, вернувшись в Гриффин-хаус, ужинал с сыном и смотрел, как тот рассеянно потирает суставы. Был ли это признак магического истощения, вызванного ритуалом, или просто Генри устал, набегавшись в саду у Ноттов? Надо выяснить. Впрочем, лучше начать с более невинных тем.

— Как тебе день, Генри? — спросил он за супом.

Мальчик подумал, прежде чем ответить, и, запив хлеб разбавленным вином (поморщившись — вино ему не нравилось), сказал:

— Айден очень счастлив. И Теодор. Я впервые поиграл в плюй-камни. Хороший был день, — казалось, он изо всех сил старался казаться бесстрастным, но у него ничего не получалось.

— Что скажешь о ритуале усыновления? — Марволо очень хотелось избавить сына от дурной привычки считать все ритуалы темными, и для этого, учитывая предыдущий опыт Генри, лучше было обратить внимание именно на ритуал усыновления. Может быть, стоило организовать еще несколько положительных примеров.

— Он был… не таким. Почему никто не знал, что делать? Его так давно не использовали? — не заданный вопрос: «Это незаконно?» — повис в воздухе.

— Вышел из употребления, когда стали распространяться идеи о чистоте крови. Волшебники прекратили усыновлять детей из магловского мира, и ритуал стал не нужен, — отпив вина, он изучающе посмотрел на сына. — Спрашивай, что хотел. Этот вопрос у тебя на лбу написан.

Генри ответил сердитым взглядом — ему не хотелось говорить об этом вслух. Марволо сдержал усмешку и стал терпеливо ждать.

Наконец, яростно сверкая глазами, Генри процедил сквозь зубы:

— Это темный ритуал?

— Нет, — Марволо едва заметно усмехнулся, — если пользоваться классификацией, принятой в теории магии. Его можно счесть серым, так как, с одной стороны, в нем требуется кровь, но, с другой, участие обязательно должно быть добровольным.

— В смысле «в теории магии», сэр? — Генри свел брови.

— Ну, у министерства собственная классификация. Она во многом отличается от той, что используется в теории магии, и включает множество заклинаний и ритуалов, которые считаются министерством темными. Но на деле действительно темных и светлых ритуалов и заклинаний не так много.

Тарелки из-под супа исчезли, вместо них эльфы накрыли для второго — курицы и овощей, разложенных на блюде в середине стола. Марволо взял только овощи — он съел на празднике несколько кусков торта и не был голоден.

Генри, прежде чем наполнить тарелку, потер пальцы, как от боли. Марволо начал беспокоиться. В чем дело? Как его лучше спросить, чтобы не разозлить?

— Что может быть примером светлого заклинания? — спросил Генри, успокаиваясь и стараясь перевести разговор в более мирное русло.

— Мне известны только чары патронуса. Их нельзя применять со злыми намерениями, и они служат только для защиты от темных созданий.

— А лечебные чары? — удивился Генри. — Разве они не светлые?

Марволо покачал головой:

— Их можно применять, чтобы не дать жертве раньше времени умереть от пытки. Следовательно, их можно использовать со злым намерением, и потому они не вполне светлые.

Генри, помрачнев, задумался и молчал до конца ужина. Но когда он после десерта собрался уходить, Марволо жестом попросил его задержаться.

— Как ты себя чувствуешь? — вопреки всему ему удалось спросить это ровным тоном. Марволо старался не думать о том, откуда взялось его беспокойство. Может быть, это тревога о здоровье наследника? Ритуал был серьезным, он не часто ощущал такую значительную энергию.

— Нормально, — машинально ответил Генри, пожав плечами, и потер плечо.

Теперь пришел черед Марволо помрачнеть:

— Мне повторить, что я не желаю слышать от тебя ложь? — в его голосе прозвучала нота злости, и он настороженно взглянул на сына.

Но Гарри ничего не заметил, смотрел в стол, разминая пальцы.

— Где-то после полудня у меня заболели руки и ноги, — Гарри вдруг вскинул лохматую голову (все попытки привести волосы в порядок были напрасны) и быстро заговорил: — Но это ничего страшного, завтра точно все пройдет. Правда, сэр, незачем поднимать шум.

Глубоко вздохнув, Марволо поглубже спрятал в своем разуме злобу на маглов, навредивших юному волшебнику. Срываться было никак нельзя.

— Мне решать, когда и о чем поднимать шум. Я применю диагностические чары. Узнаем, есть ли, о чем беспокоиться.

Достав палочку, Марволо встал и дождался, когда Генри скажет, что готов. Незачем принуждать его к тому, на что он и сам может согласиться.

Когда тот кивнул, Марволо пробормотал заклинание, сделал плавный спиральный жест общих диагностических чар — одних из немногих целительских, которые он знал. Может быть, полезно будет изучить эту область поглубже: как он и сказал Генри, она может пригодиться.

Результат был невнятный. Марволо нахмурился, и Генри начал волноваться.

— Думаю, лучше позвать твоего целителя. — Марволо поднял ладонь, предупреждая возражения: — Знаю, ты считаешь, что поднимать шум не из-за чего. Но напомни, ты разве получил образование целителя?

Генри молча покачал головой.

— Я тоже нет, так что лучше позову специалиста, и узнаем наверняка.

Жестом попросив Генри оставаться на месте, он дошел до кабинета, коснулся там статуэтки змеи и вернулся в столовую. Было все еще жарко, и он, сев, взял себе вторую порцию мороженого со взбитыми сливками. Генри последовал его примеру, и они стали ждать.

Вскоре Флимм привел целителя Гринграсса. Как и полагалось пожирателям смерти, тот почтительно преклонил колено.

— У Генри сегодня после полудня начались боли в костях. Утром мы участвовали в ритуале усыновления, а потом был пикник в саду. Проверь, в чем дело.

Встав, целитель обернулся к пациенту и объяснил, что будет делать. Марволо, поглядывая на них, доедал десерт, пока тот не растаял.

Не прошло и минуты, как целитель сообщил о результатах:

— Мой лорд, наследник Слизерин-Поттер, причин для тревоги нет. Такие боли часто сопровождают скачки роста. При необходимости перед сном можно будет принять обезболивающее. Все пройдет через несколько дней. Судя по всему, питательные зелья делают свою работу, — он улыбнулся, радуясь, что может сообщить хорошие новости. И Марволо тоже почувствовал радость — это было незнакомое ощущение: радость от того, что кто-то другой здоров — и одобрительно кивнул. — Также из этого следует, что можно задуматься о тех плохо сросшихся переломах. Вы уже решили, какой метод предпочтительнее? — спросил целитель у Генри.

Марволо смотрел, как его сын взвешивает варианты. Сам он не был уверен, что выбрал бы — ломать кости заново или уничтожать их и выращивать с нуля. Он смутно помнил, как сломал руку в возрасте пяти-шести лет, и это было довольно неприятно. О впечатлениях от выращивания костей он знал только в теории и из наблюдений.

Наконец Генри, к этому моменту основательно побледневший, посмотрел на целителя:

— Сломать и срастить — это же быстрее, да? — нервно спросил он.

— Да, — кивнул Гринграсс, — но так же болезненно, как при первичном переломе.

— Уничтожать кости не больно, но я помню, как рука была без костей… это странно, — Генри передернуло. — А выращивать их потом было долго и тяжело. Я хотел бы разобраться со всем побыстрее.

— Предлагаю начало августа, после твоего дня рождения, Генри, — вмешался Марволо, не обращая внимания на целителя.

Молча кивнув, Генри стоял, потирая руки.

— Иди к себе и готовься ко сну. День был длинный. Я пришлю тебе зелье.

Снова кивнув, Генри, чуть поклонившись Гринграссу, вышел из столовой.

Когда его шаги стихли, Марволо обратился к целителю (тот снова принял ту же почтительную позу, что и в начале):

— Подготовь все ко второму августа. Если понадобятся зелья, сообщи Северусу Снейпу, пусть сделает. Вопросы есть? Свободен.

Целитель ушел, а Марволо, прихватив с собой последнюю порцию мороженого, отправился в кабинет. Если поторопиться, можно будет разобраться с делами заранее и не беспокоиться о них завтра, до пикника у Малфоев.

* * *

Нарцисса встала рано и помчалась наряжаться в легкую удобную мантию. Люциус этим утром брился особенно тщательно.

Было двадцать третье июля — один из двух дней в году, когда они устраивали такие серьезные мероприятия. Должны были явиться все влиятельные люди магической Британии. Все должно было быть безупречно.

— Я буду у себя в кабинете, Люциус, — сказала она через плечо, выходя их спальни.

— Да, дорогая, встретимся там, — голос мужа приглушенно донесся из ванной.

Сегодня предстоял особенно важный день. Куда важнее, чем в прошлые годы. Придет Темный Лорд... лорд Слизерин, и министр, и ее кузен — недавно освобожденный лорд Блэк, и множество прочих, кто имел значение в их мире.

По дороге к кабинету Нарцисса позвала свою эльфийку, Цветочек, — перепроверить число приборов и их расстановку. Параллельно она размышляла о цели, которую поставил себе на сегодня Люциус.

Заново завязать отношения с лордом Слизерином — так, чтобы не вызвать подозрений у светлых волшебников. Так, чтобы ни аврорам, ни Дамблдору не к чему было придраться.

Вчера вечером, когда свет в спальне уже был погашен, Люциус признался, что все еще не знает, как это сделать. Он надеялся, что на празднике появится подходящая возможность или он сам ее создаст в порыве вдохновения.

Мысленно вернувшись к вопросу, где и как расставить прохладительные напитки, алкогольные и безалкогольные (у некоторых из гостей были проблемы с чувством меры), Нарцисса с головой ушла в подготовку.

* * *

Новая мантия Драко нравилась: темно-синего шелка, с бледно-голубой вышивкой по краю — узором из перьев, с серебряным гербом на груди. Только в ней, да еще и в брюках и рубашке с длинным рукавом, было довольно жарко.

Он кивнул, приветствуя вышедшую из камина мадам Боунс. Следом за ней выбрался министр. Наследнику по обычаю полагалось вместе с родителями встречать гостей, и это было до смерти скучно.

А вот и Темный Лорд — в зеленом, с гербом Слизеринов, и за ним — Поттер в серой мантии с красно-зеленой каймой: змеи и пламя. Драко сразу вспомнился тот вечер, когда Темный Лорд пытал ведьму у них в вестибюле. Стараясь об этом не думать, он, как и полагалось, приветствовал гостей.

Он с нетерпением ждал, когда можно будет сбежать к друзьям. Они заранее списались, договорившись встретиться у прудика под старыми деревьями в дальнем уголке парка. Кивнув очередной паре, каким-то пожилым людям в парадных мантиях, он надеялся, что скоро это испытание закончится.

* * *

Гарри, как ему было сказано, сопровождал опекуна. Они стояли рядом в тени большого зонта, каждый — с бокалом охлажденного напитка.

Быстро стало понятно, что это мероприятие используют для политики, заговоров и упражнения в остроумии. И теперь Гарри оказался в компании министра, его розовой помощницы (той самой, что задала опасный вопрос, когда судили Сириуса), Волдеморта, лорда Нотта и еще одного пожирателя, которого Гарри видел на кладбище — Макнейра.

Говорили о разном, в основном о магических животных — о сложностях контроля за ними и о том, как тяжело скрывать их от маглов.

Гарри не сомневался, что еще год назад постарался бы как можно скорее сбежать от такого разговора. Но сейчас он понимал, что ему предстоит стать политиком (хотя бы немного), и внимательно следил за происходящим.

К ним присоединился Сириус, и тема разговора изменилась. Гарри с крестным улыбнулись друг другу.

— Не понимаю, почему вы считаете нынешние законы об оборотнях неудовлетворительными, — сладеньким голосом сказала розовая ведьма. От того, как она улыбалась Волдеморту (словно с глупым ребенком разговаривала), Гарри стало не по себе. Все это должно было плохо кончиться.

— У всех существ есть определенные потребности. Пища, убежище, общество. Ваши законы лишают необходимого тех, кто болен ликантропией. Лишь самые сильные духом в состоянии придерживаться морали, когда им отказывают в самом базовом, — в глазах Волдеморта мелькнуло беспокойство — и Гарри точно знал, что оно такое же фальшивое, как и наложенный иллюзией голубой цвет. — Этим легко могут воспользоваться те, кто пожелает заключить с ними союз.

Он умолчал, что сам пользовался этой уязвимостью, но остальные услышали его без слов.

Гарри на миг задумался, смог бы он в прошлом году заметить этот молчаливый разговор. Наверное… но только если бы сумел сохранить спокойствие.

Ведьма (Гарри решил, что она здорово была похожа на жабу) презрительно хмыкнула и отмахнулась от его слов:

— Они просто дикие животные. Если бы не разные добряки из либералов, мы давно бы уже решили этот вопрос.

Гарри напрягся, ожидая от крестного неизбежного взрыва. Он пристально наблюдал за ним и заметил, как тот переглянулся с лордом Слизерином. Бывший Волдеморт словно сказал взглядом что-то вроде: «Дай я разберусь», — а Сириус ответил недоверчивым: «Ну смотри, сам напросился».

— Пока я искал для своего сына репетитора по истории, я получил дюжины резюме. Из них только десять человек можно было пригласить на собеседование. И только мистер Люпин оказался достаточно компетентен, чтобы я нанял его учить моего сына. Так что я мог бы поспорить с вашим заявлением.

Волдеморт улыбался ядовито, мадам Амбридж — натянуто, а Сириус выглядел слегка ошарашенным.

Гарри был удивлен. С чего Волдеморту защищать оборотней?

* * *

Сириус, проголодавшись, отошел к столику с фруктовыми пирожными. Происходящее озадачивало. Проклятый лорд Слизерин защищал оборотней и следил, чтобы Гарри с Сириусом встречались почаще.

Но, хотя он и надеяться не смел, что будет настолько вовлечен в жизнь крестника, ему все равно хотелось большего. Хотелось хоть что-то решать: как быть с деньгами Поттеров, где Гарри жить, кому и чему его учить.

Выбрав аппетитную на вид тарталетку с клубникой, он отошел от стола, чтобы не мешать другим, и задумался, как это желание исполнить. Можно было назначить Гарри своим наследником. Это несколько расширяло влияние Сириуса — лорд имел право распоряжаться, как будут готовить его наследника.

Увы, он не был уверен, что Гарри для этого подойдет, так как не знал, какие требования предъявляются к наследнику Блэков. Так как бабушка Гарри была из Блэков, он, по крайней мере, состоял с ними в довольно близком родстве. Но Драко был ближе — через мать. Кроме того, Гарри был полукровкой, а Драко — чистокровным. Нужно будет порыться в семейных книгах или расспросить портреты. Очень хотелось надеяться, что Гарри окажется лучшим кандидатом.

Ища, с кем бы пообщаться, он огляделся в поисках дружелюбных лиц и заметил вдову Забини. Та тоже озиралась. Испугавшись, что она высматривает его, — вдова славилась тем, что охотилась за богатыми холостяками, — Сириус поспешил нырнуть за подошедших к столу волшебников и уйти подальше.

Может, получится найти Гарри и поговорить с ним без этого гада Слизерина.

* * *

Нарцисса, дружелюбно улыбаясь (ей приходилось компенсировать кислую физиономию своего мужа), жестом подманила мисс Страут. Это была целительница, работавшая в отделе Януса Тикки. Такие мантии, как у нее, уже год как вышли из моды, но Нарцисса надеялась, что от этой кандидатки Северус хотя бы сбежит не так быстро.

Наблюдая, как та разговаривает с профессором, Нарцисса размышляла, какими качества должна обладать жена самого молодого мастера зелий за последние несколько веков.

Она должна быть умна — Северусу нужен кто-то, с кем можно поговорить, подискутировать. Должна быть в состоянии парировать его едкие комментарии и справляться с дурным настроением. Лучше всего шатенка, наверное. Блондинка или брюнетка тоже подойдет… Лишь бы не рыжая. И любой цвет глаз, кроме зеленого.

Нарцисса всерьез подозревала, что Северус еще не забыл свою привязанность к давно недоступной ведьме. Лучше найти кого-то как можно менее похожего.

Это будет нелегко. У всех, кто младше его хотя бы на четыре года, он преподавал. Значит, нужны либо те, с кем он учился, либо старше.

А у Нарциссы были связи только с чистокровными ведьмами, и все они уже были замужем или еще по каким-то причинам совершенно не пригодны на роль невест.

Разговор, за которым она следила, заглох, и она продолжила думать и планировать, где бы найти ассортимент ведьм, подходящих в супруги Северусу Тобиасу Снейпу.

Может быть, распространить по знакомым вопрос, не заинтересован ли кто-нибудь в последнем представителе рода Принц. Судя по тому, как развиваются события, на этом можно будет сыграть. Он полукровка, так что родни в их мире у него не слишком много, а раз клеймо нечистой крови перестает иметь прежнее значение, он может стать очень даже выгодной партией.

Да, это может сработать. Всего лишь год. Слишком мало времени, но кто она, чтобы это менять?

* * *

Пока Гарри искал место подальше от шума, он наткнулся на Невилла. Тот стоял у какого-то необычного на вид цветка.

— Привет, Невилл! Не думал, что ты придешь.

Невилл, подскочив, обернулся и широко улыбнулся:

— Гарри! Как же здорово тебя видеть. Я все лето слышу про тебя всякие чудеса. Бабушка сказала, тебя усыновил… Сам-Знаешь-Кто? — его круглое лицо потемнело от тревоги. — Это правда?

Гарри неохотно кивнул, и Невилл испуганно охнул.

— Правда, — грустно улыбнулся Гарри. — И это и правда чудно. Очень, — он закатил глаза и рассмеялся.

— Ты как, нормально? — спросил Невилл.

Гарри не успел ответить — из-за куста, оживленно разговаривая, вышла еще компания подростков: Драко Малфой, Теодор, Дафна Гринграсс со своей сестрой Асторией, Панси Паркинсон и еще слизеринцы с их курса.

Драко Малфой слегка поклонился:

— Наследник Слизерин-Поттер, наследник Лонгботтом. Очень рад встрече.

Вспомнив, как полагается поступить, Гарри тоже поклонился — менее глубоко, так как и Слизерины, и Поттеры считались выше Малфоев, — и ответил:

— Я тоже рад, — и, увидев, как остальные обменялись удивленными взглядами, не удержался от того, чтобы заметить: — То, что раньше у меня не было возможности учиться необходимому, еще не значит, что я не обучаем.

— Ты не знал? — Невилл смотрел с искренним изумлением.

— Ничего не знал, — Гарри вздохнул. — Чего хотели?

— Будете играть в подрывного дурака? — спросил Теодор.

Гарри с Невиллом нерешительно кивнули, и младший Малфой послал эльфа за пледом и колодой карт.

* * *

Над цветущим кустом, распространяющим густой аромат, гудел зеленый жук. На голове и усиках у него был необычный узор. Жук искал группы людей, стоящих поближе к растительности, и слушал, о чем говорят.

Вот жук подобрался к любопытной компании — в тени липы стояли министр магии, лорд Малфой (хозяин сегодняшнего мероприятия), недавно признанный лорд Слизерин (довольно темная лошадка) и разные сотрудники министерства помельче. Многообещающе.

Выбрав себе ветку, жук устроился поудобнее и прислушался.

— Как вам снова среди живых, лорд Слизерин? — весело спросил министр, попивая холодный лимонад.

— В основном неплохо, министр, — ответил Слизерин. Он выглядел молодо и весьма привлекательно. — Мы с Генри учимся быть семьей. Переехали в одно из владений Поттеров, чтобы не злоупотреблять гостеприимством лорда Нотта.

— Полагаю, это должно быть странно — вернуться в общество после такой долгой изоляции, — протянул лорд Малфой, почти не скрывая неприятную усмешку. Он был настроен отнюдь не дружелюбно.

Лорд Слизерин кивнул, тоскливо опустил взгляд, но тут же вновь посмотрел прямо на хозяина вечера: в ярко-голубых глазах, во всей его позе была глубокая печаль.

— Да, странно. Но еще более странно осознавать, что именно от моей палочки погиб один из последних потомков Салазара Слизерина, член моей семьи.

Он отвернулся, ненадолго прикрыл глаза. Жук в предвкушении зажужжал крыльями.

— Мы с Генри были в Гринготтсе, проводили наследственный тест. Оказалось, что его мать… — он сглотнул, но заставил себя продолжить: — Его мать была потомком сквиба, одного из тех, что произошли от Салазара Слизерина.

Это заявление явно поразило министра, а лорда Малфоя заставило задуматься, если судить по его сосредоточенному виду. Хорошо, просто замечательно. Чтобы ничего не пропустить, жук переполз к краю ветки, поближе к волшебникам.

— Даже зная, что я не мог бороться с проклятием, толкавшим меня на ужасные поступки, я все равно чувствую себя отчасти ответственным за случившееся. — Лорд Слизерин обратился к Малфою: — Я помню, что на вас был наложен империус, лорд Малфой. И понимаю, что прошлого не изменить. Но я надеюсь, что мы сможем начать сначала.

Люциус Малфой, задумчиво поигрывая бокалом, медленно кивнул.

— Как мне кажется, деловые отношения между семьями Слизеринов и Малфоев вполне возможны, — признал он.

Министр, жизнерадостно улыбаясь, переводил взгляд с одного на другого:

— Вот видите, лорд Слизерин, все обернулось к лучшему. Я могу помочь вам загладить вину перед теми, с кем у вас… неприятности. Устрою встречи. А с Гарри вы на верном пути. Я уверен.

Он с некоторым трудом дотянулся до плеча более высокого волшебника, чтобы похлопать по нему, очевидно, в дружеском жесте, и заслужил этим легкий вздох и грустную улыбку.

— Вы правы, министр. Генри снова дал мне цель — его надо обучать, следует разобраться с его имуществом. Он — свет моей жизни. Я надеюсь, мне удастся восстановить состояние Слизеринов, и его дети в будущем смогут продолжить оба рода.

До крайности самодовольный жук взмыл в ароматный летний воздух в поисках другой компании. Сегодняшний праздник неделями не будет сходить со страниц газет, это уж точно.

* * *

Мысленно передернувшись, Марволо смотрел, как министр уходит к кучке людей, стоявших ближе к пруду. Министр был до того поглощен собой, что даже не заметил, что его использовали. Свита из мелких служащих, всюду следовавшая за ним, быстро разнесет эту омерзительно слезливую историю по всему министерству. Может быть, это приглушит мрачные слухи, расползающиеся там, как сорняки.

А если организовать что-нибудь для Генри с одноклассниками? Включая внучатую племянницу Ксеркса. Так можно будет сформировать образ счастливой семьи.

Марволо пошел к усадьбе, разыскивая тех, с кем собирался поговорить. По пути миновал группку болтающих ведьм — там обсуждали чью-то беременность.

От разговора с министром осталось неприятное послевкусие.

* * *

Еще одна компания ведьм и волшебников собралась у лавки. Они смотрели, как лорд Слизерин, расставшись с министром и его сопровождением, ушел к другой группе и тут же вступил в разговор.

— Верите в его историю о проклятии? — спросила в пространство Амелия Боунс, рассеянно посмотрев на пробежавших мимо детей.

— Ни в коем разе, — фыркнул новый верховный чародей. — Я убежден, что эта история им сфабрикована. Но он сейчас определенно вменяемей.

Все его поддержали. Этот человек точно отличался от Того-Кого-Нельзя-Называть. Но сложно было сказать, в чем именно состоит различие.

— Если б я не знала, каким он был раньше… — Августа Лонгботтом покачала головой, и ее шляпа, замысловато украшенная цветами, опасно пошатнулась, — ни за что бы не догадалась.

Дож грустно кивнул:

— Что бы он ни предпринял для возвращения, думаю, нынче он куда опаснее.

— «Пророк» на этот счет подозрительно сдержан. Эта Скитер обычно любит подобные темы, — Амелия, осушив бокал, поставила его на лавку рядом с лордом Абботом.

— Наверное, не хотят признавать, что зря записали Поттера в чокнутые. Дайте им пару недель, и они ухватятся за эту историю как следует. К тому времени большинство забудет кампанию, которую они развернули против несчастного мальчика, — Аббот тяжело вздохнул и откинулся на спинку.

— Слишком легко мы дали застать себя врасплох, — проворчала Августа. — Почему никто не предвидел, что так получится?

— Он всегда был мастером обмана — если верить тому, что говорил мне Альбус. Я бы предположил, что план был тщательно продуман и включал лишь тех, кому он доверял, — предположил Дож.

— Но похоже, что Малфой и правда был под империусом, — сказал Аббот.

— Вряд ли, — фыркнула Амелия. — Зато актер он отменный.

— Будем пристально наблюдать, что делает этот лорд Слизерин, — практически распорядилась Августа. Фиолетовый цветок у нее на шляпе дрожал от ее бешенства.

— Я непременно буду следить, чтобы он соблюдал традиции и правила Визенгамота, — пообещал верховный чародей.

— А я — присматривать за соблюдением законов, — Амелия вздохнула. — Вот бы поднять одно из старых его дел и приставить к нему аврора… Можно что-то сделать с тем старым законом, которым он воспользовался?

* * *

Раздевшись перед сном, Гарри выпил свое зелье. Вспомнил о том, как прошел день.

Странный был день. Те, кто, как Гарри точно знал, были пожирателями смерти, и сам Волдеморт смешались со светлыми ведьмами и волшебниками. Удивительное зрелище. И играть в карты со слизеринцами тоже было странно. Он ни за что бы не догадался, что они могут быть так вежливы. Тем более — что они могут быть так вежливы по отношению к нему.

Как они отреагируют, узнав, что у его матери были предки-волшебники? Что Гермиона в родстве с Лестрейнджами? Магический мир скоро изменится, и вместе с ним — его, Гарри, мир. И он все еще не понимал, как к этому относиться.

Скользнув под тонкое шелковое покрывало (для чего-то другого было слишком тепло), Гарри смотрел через приоткрытое окно на звезды и растущую луну. До чего же ему хотелось поговорить со своими родителями. Попросить совета. Спросить, что ему делать.

Мог бы Сириус ответить на его вопросы? Еще неизвестно, сумеет ли тот забыть о своих предубеждениях. Гарри знал, что родители точно желали бы ему добра, в чем бы оно ни состояло. Но Сириус не очень умел думать наперед (по крайней мере, так Гарри показалось в ту ночь в Воющей хижине и позже, в Больничном крыле после третьего тура).

Ну почему у него такая сложная жизнь?