О пользе старых законов (джен)

Лавируя между посетителями Косой аллеи, Северус шел от «Дырявого котла» к аптеке Слага и Джиггерса. Он посещал ее ежегодно примерно в это же время. Хотя Помона выращивала немалую часть растений, нужных для ученических зелий, большинство ингредиентов животного происхождения, а также тех, что добывались из более редких растений или требовали предварительной подготовки — например, эссенций — Северус заказывал здесь. Он опробовал несколько магазинов, и, по его мнению, «Слаг и Джиггерс» был лучшим — как по качеству, так и по надежности поставок.

Сегодня ему нужно было купить кое-что для экспериментальных зелий — собственных и тех, что требовались Темному Лорду. Отменив по его приказу урок окклюменции, Северус нашел наконец время на то, чтобы заметно продвинуться с зельем двух отцов. На исходе прошлой недели (сегодня был понедельник, четырнадцатое) он сообщил о прогрессе, и Темный Лорд пообещал подобрать для испытания пару, подходящую под требования мастера зелий. Точнее, нужно было три человека: два предполагаемых отца и женщина, которая будет вынашивать ребенка. А так как Северус твердо был уверен, что лучше всего вводить зелье женщине в середине цикла, дату нельзя было назначить заранее — это требовало некоторого планирования.

Мысль о завершении настолько уникального и могущественного зелья приводила его в восторг.

Дойдя до места, Северус вошел в насыщенную ароматами аптеку и огляделся в поисках мистера Джиггерса — уже несколько лет единственного владельца, так как мистер Слаг умер от несчастного случая, не оставив ни детей, ни других родственников, которые могли бы наследовать его долю в бизнесе.

Не найдя аптекаря, Северус подошел к прилавку и обратился к молодой женщине, работавшей там с записями:

— Прошу прощения, мисс, могу я поговорить с мистером Джиггерсом?

— Моего отца сегодня не будет в магазине, мистер?.. — ответила женщина, подняв взгляд от столбцов цифр, испещрявших страницы учетной книги.

— Профессор Северус Снейп, мастер зелий Хогвартса. Я пришел договориться о поставке ингредиентов на следующий семестр. У вас есть полномочия для таких операций или мне зайти в другой день? — легкое огорчение, что, возможно, придется приходить снова, затерялось за нахлынувшим любопытством. Кто эта женщина?

У нее были темно-русые, золотистого оттенка волосы и яркие карие глаза. Прочная оранжевая мантия поверх темно-зеленой юбки и бежевой блузки — наряд практичный и довольно симпатичный на вид, хотя такое сочетание видеть доводилось нечасто.

— Отец собирается в будущем передать дело мне, так что я вполне могу принимать такие решения и заключать контракты, — она встала, закрыв книгу и чернильницу. — Пройдемте в кабинет, профессор Снейп?

— Хорошая мысль, мисс Джиггерс, — согласился Северус, склонив голову, и прошел за ее развевающейся мантией.

— Мартин! Займись магазином, я пока поговорю с профессором Снейпом, — мимоходом сказала мисс Джиггерс одному из помощников, расставлявшему на полках товар.

— Сделаем, мисс.

Кабинет выглядел как всегда: пыльные старые гроссбухи в большом шкафу у одной из стен, стол у двери, заваленный бумагами, и несколько вытершихся кожаных кресел у столика поменьше, где проходили встречи вроде той, что предстояла сейчас.

— Садитесь, профессор. Хотите чаю? Или, может быть, воды?

— Стакан воды, пожалуйста, — для чая было слишком тепло, по крайней мере, по мнению Северуса.

Мисс Джиггерс отошла к буфету за стаканами и кувшином, поставила на поднос; пока они устраивались, Северус начал традиционный светский разговор:

— Вы посещали Бобатон? Не помню вас среди своих учеников. Кажется, несколько лет назад у нас учился мистер Джиггерс. Это ваш брат?

— Да, мой старший брат, — она поставила поднос на стол и налила Северусу стакан воды, который он взял у нее, вежливо кивнув. — И нет, я посещала школу Уайкомби Эбби, а потом изучала бухгалтерское дело в Лондонской школе экономики и политических наук, — она сказала это с вызовом, словно напрашивалась на вопрос, почему не посещала магические академии, только магловскую школу и университет.

Удивленно моргнув и отпив воды, чтобы скрыть замешательство, Северус постарался собраться с мыслями, чтобы не оскорбить дочь своего самого постоянного делового партнера:

— Это очень престижные заведения. Могу предположить, что вы только недавно закончили обучение?

Она, кажется, удивилась, но быстро скрыла это, приняв безразличный вид. Это убедило Северуса, что он все-таки сумел ничем не выказать негативного отношения к тому, что она таким окольным способом объявила себя сквибом.

Пока Темный Лорд и лорд Лестрейндж не занялись сквибами поближе, он даже не подозревал, насколько их много. Он, разумеется, знал школьного завхоза, мистера Филча, и миссис Фигг, старушку, разводящую низлов; но, судя по всему, семьи отлично умели скрывать от магического общества отпрысков, которых они стыдились. И, как он заметил и сам, большинство из них предпочитало исчезать в магловском мире, а не таиться в тенях мира магии.

— Как поживает ваш брат? Я не слышал о нем со дня выпуска. Даже не помню, чтобы ваш отец о нем упоминал, мисс Джиггерс, — он сделал еще глоток. Вода была приятно прохладной: наверное, на кувшине были охлаждающие чары

— Джон никогда особенно не интересовался нашим делом, он больше любит бродить по лесам. Отца слегка огорчает эта его приключенческая жилка. Но Джон считает, что принесет пользу магазину, отыскивая редкие растения и животных для продажи, — она уже овладела собой и обаятельно улыбалась, возвращая беседу ближе к делу. — Итак, профессор Снейп, что бы вы хотели приобрести для школы и в какие сроки?

И они начали разговор о датах и планах, объемах и разновидностях нужных Хогвартсу ингредиентов.

Перед уходом Северус приобрел все необходимое для своих экспериментов. Когда он наконец покинул аптеку, настроение у него было совершенно замечательное. Он опасался, что мистер Джиггерс решит продать магазин и придется приноравливаться к другому поставщику. Но было похоже, что его дочь продолжит управлять магазином так же, как делал это ее отец. Действительно приятный сюрприз.

Бодрым шагом Северус вернулся в «Дырявый котел», откуда камином переместился в школу, где передал согласованные планы по доставке помогавшему с кладовой домовому эльфу. Сам же он планировал заняться своими зельями.

* * *

Гарри вытер кисточку о кусок ткани, а потом специальным заклинанием, которое нашел в небольшой книге по магии в искусстве, очистил рабочую зону. Вскоре должен был прийти профессор Снейп и дать первый настоящий урок окклюменции. Гарри нервничал все утро, и даже Марволо заметил, как он ерзает, и, прервав лекцию о каких-то древних позабытых обычаях, связанных с временами года, отправил Гарри заниматься чем-нибудь успокоительным.

Гарри решил порисовать маслом и обнаружил, что это действительно умиротворяет. Он нарисовал нечто абстрактное — смешение красок, напоминающее эффект солнечного света, просвечивающего сквозь листву.

Последний раз оглянувшись через плечо, — может быть, получится сделать так, чтобы рисунок светился? — Гарри бросил на палитру чары консервации и пошел вниз, в классную комнату.

— Мистер Слизерин, надеюсь, вы как следует отдохнули после приступа мигрени на прошлой неделе, — Снейп в развевающейся темно-зеленой мантии явился почти сразу же, как Гарри дошел до своего места.

— Я уже совсем выздоровел, сэр, — кивнул Гарри, стоя и воспитанно заложив руки за спину.

— Тогда приступим, — профессор жестом попросил Гарри сесть, а сам прислонился к учительскому столу, скрестив руки на груди. Вид у него был деловитый, а выражение лица — серьезное. — Сегодня мы начнем подвергать ваш разум легилиментному вторжению. Другого пути сформировать защиту от этого искусства или распознавать атаку не существует.

Гарри сел, подумав о том, что, наверное, легилименцию учить проще: чтобы практиковаться в чтении мыслей, подойдет любой человек. А вот для того, чтобы защищаться, нужно, чтобы другой нападал.

— Должен повторить, что я, скорее всего, увижу ваши мысли и воспоминания, особенно те, которые вы меньше всего хотели бы показать, — Снейп бросил на него многозначительный взгляд. Гарри, нервно сглотнув, кивнул.

Оттолкнувшись от стола, профессор подошел к Гарри, по пути взяв стул. Он поставил стул напротив Гарри, сел — совсем близко, руку протяни, — и взглянув долгим изучающим взглядом.

— Вам известно, почему ваш приемный отец хочет, чтобы я учил вас окклюменции? Полагаю, дело не только в том, чтобы предотвратить попытки директора извлечь из вашего сознания информацию.

Гарри попытался догадаться, что Марволо сказал профессору. Похоже, почти ничего. Как будто Марволо пользовался пожирателями смерти как и прежде, несмотря на изменившееся поведение. Вспомнив истории о том, что пожиратели делали раньше (в основном слухи, бродившие среди учеников в конце прошлого года, и байки, рассказанные близнецами Уизли за то недолгое время, что Гарри гостил на Гриммо), он предположил, что, наверное, кто-то действительно должен их контролировать. Отбросив эту мысль — пора было избавляться от привычки делать выводы из непроверенной информации, — Гарри посмотрел на учителя:

— Мне это известно. Но если он вам не сказал, сэр, то, наверное, не хочет, чтобы вы знали. — Гарри неловко помолчал. — Простите, сэр.

Профессор коротко кивнул, тряхнув темными волосами, и, сделав глубокий вдох, вынул из чехла в рукаве палочку.

— Сперва я хочу, чтобы вы погрузились в медитативное состояние, о котором я говорил, и оставались в нем. Я войду в ваш разум и взгляну на поверхность. Постарайтесь сохранять спокойствие и заметить мое присутствие. Вы должны научиться распознавать влияние легилимента на свое сознание, чувствовать, как он вытягивает на поверхность то, что ему нужно. Пресечение этих попыток будет следующим шагом, после чего вы сможете закрыться окончательно.

Гарри только кивнул: от волнения у него пересохло во рту. Подчинившись знакомому ритму дыхательных упражнений, он разогнал лишние мысли, представляя, как пропалывает палисадник перед тетиным домом.

Их взгляды встретились, и профессор произнес мягким бархатистым голосом:

— Легилименс.

Сперва Гарри не заметил разницы, но потом вдруг он потерял контроль над тем, что мысленно видит. Сперва он почувствовал, как ноет тело от долгих часов работы, потом вдруг вспомнил, как подрезает розы, стрижет газон под палящим солнцем; рядом был Дадли — и издевался над ним… Все это промелькнуло перед внутренним взором и закончилось так же неожиданно, как началось.

Гарри устало обмяк на стуле, зажмурился и потер виски. У него начинала болеть голова.

— Неплохо для начала, — нейтрально заключил Снейп. — Вам надо поработать над тем, чтобы с выбранным образом не были сцеплены эмоции. Было довольно легко отобрать достаточно сильную и по ней выйти на воспоминания. После этого остальные области разума становятся легкодоступными.

Это звучало достаточно вразумительно. Снова кивнув, Гарри сел ровнее, решительно встретив взгляд учителя.

— Не спешите, мистер Слизерин. Восстановите спокойное состояние разума, — Снейп взмахнул палочкой, и с учительского стола подплыл стакан воды.

Гарри жадно осушил его и лишь потом запоздало вспомнил, что надо поблагодарить.

Они повторили упражнение несколько раз, пока профессор не решил, что для первого занятия хватит. Гарри был слегка разочарован, что не сумел ни почувствовать вторжение, ни остановить поток воспоминаний, связанных с садом на Тисовой и работой, которой он там занимался. Зато он порадовался, что они закончили — голова уже основательно разболелась.

Потом ему выдали обезболивающее зелье и отпустили, сказав отдыхать в течение часа. Гарри ушел, поблагодарив учителя легким поклоном. Следующее занятие назначили через неделю.

Совсем Гарри этим летом не везло с каникулами. Снейп добавил еще одно упражнение, которое теперь надо было отрабатывать в любой свободный момент. Несмотря на то, что в этом году были СОВ, у Гарри складывалось впечатление, что в Хогвартсе у него будет меньше дел, чем в Гриффин-хаузе.

* * *

Северус откинулся на спинку стула, проводив взглядом уходящего подростка. Тот показал довольно впечатляющий для своего возраста прогресс в окклюменции.

Он с содроганием подумал, как легко было бы проломить тонкий, только сформировавшийся щит и извлечь самые унизительные воспоминания, которые только можно найти. И, скорее всего, именно так бы он и поступил прежде, до того, как узнал, как растили Генри Слизерина-Поттера.

То, что он раньше видел в памяти ученика, определенно наводило на мысль о дурном обращении и уж в любом случае должно было развеять образ избалованного принца. Но, если не лгать себе, Северус понимал: застарелая ненависть ко всему, связанному с Поттером, наверное, мешала ему увидеть истину.

Он вздохнул. Незачем гадать на тему «если бы». Встав, он пошел в кабинет, где ждал его Темный Лорд. Пора было отчитаться, и хотелось бы сделать это побыстрее. В лаборатории в тупике Прядильщиков ждало завершения зелье.

Постучав и дождавшись приглашения, Северус вошел и опустился на одно колено. Дверь за его спиной закрылась, подчиняясь магии. Опустив взгляд, он слушал, как поскрипывает по пергаменту перо.

Долго ждать не пришлось: скоро он услышал, как закрылась чернильница и зашелестел отложенный пергамент.

— Встань, Северус, и садись, пожалуйста, — сказал Темный Лорд несколько рассеянно.

Не дожидаясь повторного приглашения, Северус поднялся (колену такие упражнения не понравились) и прошел оставшиеся несколько шагов до кресел посетителей.

— Будешь что-нибудь пить? Лимонад или чай, может быть? — Темный Лорд оторвал взгляд от бумаг на столе и посмотрел на своего последователя.

— Не отказался бы от лимонада, мой лорд, — ответил Северус, почтительно склонив голову. Обычно он предпочитал чай, но летняя жара продолжала держаться, и конца этому видно не было.

Вскоре они сидели в креслах у остывшего камина, лицом друг к другу, каждый — со стаканом ледяного лимонада.

— Как прошел первый урок?

— С учетом возраста ученика, не обманул моих ожиданий, — ровно ответил Северус. Домашний лимонад был хорош.

— Овладеет ли Генри нужным уровнем навыка к началу семестра?

Северус снова вздохнул. Ну, и какой уровень считается «нужным»?

— Ему потребуется лгать опытному легилименту? Помимо блокирования вашей связи, мой лорд?

Темный Лорд, не ожидавший такого вопроса, взглянул с удивлением.

— Нет… думаю, лгать ему не придется. Достаточно будет, чтобы он умел распознать вторжение. Если позже научится закрываться, пусть даже довольно явно, этого хватит.

Северус приподнял бровь и кивнул, снова вспомнив о своих подозрениях. Что-то явно происходило, и Темный Лорд определенно не собирался делиться сведениями. Северус еще не слышал о том, чтобы между разумами людей возникала подобная связь.

— Нужно обсудить еще один вопрос, — сменил тему Темный Лорд. — Я поговорил с министром и постарался сделать так, чтобы как можно большему кругу людей было известно, что кто-то наткнулся на установленные мной защитные чары — старые и… опасные, — он впился в Северуса тяжелым взглядом: — Я верно понял, что Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор был проклят?

— Да, мой лорд.

— Учитывая, что магический мир пока не оплакивает смерть победителя Гриндевальда, могу предположить, что тебе удалось замедлить проклятие?

Северус кивнул и, допив лимонад, поставил стакан на столик.

— Дай ему знать, что я предлагаю снять проклятие. Совершенно даром, безо всяких последствий. Просто нужно показать, что я изменился и хочу помочь, — на юном лице мелькнула легкая, но злая усмешка.

Северус снова кивнул. Было по-прежнему нелегко догадываться, что думает Темный Лорд. Безумного злодея был намного проще понять, чем улыбающегося и молодого на вид лорда Слизерина.

— Пожалуйста, сообщи директору о моем предложении, — Темный Лорд вздохнул. — Мне надо закончить с документами.

Северус встал и, поклонившись, вышел, направившись прямиком к границе чар и оттуда — домой.

* * *

На той же неделе в среду было еще одно собрание Ордена. Альбус осторожно опустил на почерневшую кисть рукав небесно-голубой мантии. Северус, умница, сумел сдержать проклятие, подарив, может быть, еще год жизни. Альбус, вздохнув, опустился поглубже в кресле, ожидая прибытия остальных.

Первыми пришли Молли и Артур; Северус, как обычно, оказался замыкающим. Молли принялась угощать всех принесенным с собой печеньем, как всегда, стараясь, чтобы всем было веселее и уютнее.

Улыбнувшись и смешливо блеснув глазами при виде того, что Северус пришел в темно-синей мантии (интересно все-таки, почему он решил сменить гардероб?), Альбус открыл собрание:

— Благодарю всех, что пришли сегодня. Хоть Волдеморт и затаился, нельзя забывать о бдительности, — немало взглядов на этой фразе обратилось к Аластору, — если мы не хотим лишиться надежды разрушить его планы.

Альбус обратился к тем, кто работал в министерстве, так как подозревал, что Том собирается действовать через своих шпионов в правительстве:

— Что можете рассказать? Были ли какие-нибудь слухи или странные события?

Артур кивнул, и его редеющие волосы блеснули в косом свете солнца, проникающим сквозь пыльные окна.

— Один слух ходит по нескольким отделам. Можно даже назвать его предостережением. Говорят, лорд Слизерин сказал министру, что на прошлой неделе кто-то активировал наложенные им где-то старые защитные чары. Предполагается, что там могло сработать проклятие. Все ищут, кто был недавно проклят.

— И среди авроров та же история, — вмешалась с другого конца стола Тонкс. — Лорд Слизерин сообщает, что хочет снять проклятие и надеется, что тот, кто на него наткнулся, успеет прийти к нему вовремя.

Альбус слегка растерялся. Что Том задумал? Как он узнал, что кто-то был на его земле, приближался к кольцу? Они все-таки зацепили сигнальные чары? Они с Аластором переглянулись, думая об одном. Что пошло не так? И было ли предложение о помощи, о снятии проклятия, искренним?

За столом начались разговоры. Обсуждали, что лорд Слизерин затеял и действительно ли он планирует снять проклятие. Альбус же попытался поймать взгляд Северуса. Может быть, он что-то знает? Это ему удалось, хоть и не сразу, и он тут же понял: Северус знал, что это именно он столкнулся с проклятием.

Глаза у Альбуса слегка расширились. Он понял, что Том, наверное, что-то почувствовал при уничтожении хоркрукса. Наверное, так он и понял, что кто-то приходил. Но по-прежнему было неясно, как он догадался, что проклятие на кольце сработало.

— Северус, мальчик мой, известно ли тебе что-то новое?

Разговоры тут же стихли. Всем хотелось услышать, что скажет их единственный шпион.

— Мистер Поттер по-прежнему здоров, насколько мне известно, он почти постоянно учится, — Северус начал отчет в обычном порядке. — На прошлой неделе прошла встреча, планировали создание школы. Организатором был лорд Лестрейндж, меня пригласили из-за моего педагогического опыта. Во время встречи Темный Лорд испытал боль и заявил, что это отдача от установленного им где-то защитного заклинания. В целом история выглядит правдоподобной.

— Школа? — заинтересовался Дедалус. — Школа темной магии?

Северус покачал головой и, казалось, едва сдержался от насмешки.

— Школа для детей, у которых недостаточно магии для поступления в Хогвартс. Темный Лорд хочет, чтобы сквибы оставались. Лорд Лестрейндж желает того же.

После этого все погрузились в обсуждение подробностей — Северуса расспрашивали о том, чем вызван внезапный интерес к сквибам.

Не раз и не два Альбусу приходилось уводить беседу с опасных тем. Он чувствовал, как слабеет его контроль над Орденом Феникса. Том и его странные поступки вносили в их ряды смятение. Давно уже Альбусу не приходилось так тяжело.

* * *

Годрикову лощину члены Ордена покидали не торопясь. Кое-кто остановился на границе чар, окружавших старый дом: авроры Тонкс и Кингсли, Гестия и Ремус, а еще — Уизли.

— Как прошло полнолуние, Ремус? — с явной заботой спросила Гестия.

Ремус был благодарен, что о нем не забывают, но иногда тяжело было от того, что они, казалось, ожидали, что он и впрямь расскажет, что чувствует. Как будто у него не осталось ничего личного.

— Северус варит мне зелье, а вокруг усадьбы Поттеров установили защиту — теперь я могу спокойно там бегать, — ободряюще улыбнувшись, ответил он. — У меня все хорошо.

— И Северус просто так его варит, по доброте душевной? — усомнилась Молли. — Там же, кажется, ингредиенты дорогие.

— Верно, Молли, — кивнул Ремус, — но зелье — часть моей оплаты за обучение Гарри истории. Так что все расходы оплачивает лорд Слизерин.

— Как думаете, почему Альбус замял разговор про легализацию оборотней? — спросила Гестия, и Ремус кивнул: у него был тот же вопрос, но он не посмел задать его — все-таки директор помог ему с обучением в Хогвартсе и работой, и он чувствовал себя обязанным ему.

— Сириус говорит, что сейчас в правительстве готовятся к этому. Похоже, что это движение возглавляет в числе прочих лорд Слизерин, а оппозицию — Амбридж, — Ремус с удовольствием поддержал смену темы, чтобы замять разговор о себе.

— Кажется, он и правда изменился? — спросил в пространство Артур. — Почему профессор Дамблдор требует, чтобы мы продолжали так пристально следить?

— Альбусу виднее, Артур, — мрачно сказала Молли. — Этот человек послал пожирателей смерти убить моих братьев! Это он убил Лили и Джеймса! То, что он стал лучше прятаться, еще не значит, что он перестал быть чудовищем! Я согласна с директором: надо пристально следить за ним и обязательно мешать его планам.

Затихнув перед лицом горя от утраты, которую Молли понесла в прошлой войне, они не посмели и дальше выражать сомнения, изменился ли Темный Лорд и его последователи. Ремус молча вышел за границу чар и аппарировал в Лондон, на Гриммо, размышляя о том, что успел узнать.

Лорд Слизерин определенно был в состоянии в основном вести себя порядочно. Гарри выглядел здоровее, чем когда Ремус только начал преподавать в Хогвартсе. Не было ожидаемого исчезновения людей, если не считать Игоря Каркарова, который, возможно, все еще скрывался. В политике наметилось улучшение отношения к оборотням и сквибам. Оставалось только слово Альбуса Дамблдора, утверждавшего, что тот, кто стал Тем-Кого-Нельзя-Называть, был социопатом еще в детстве.

Покачав головой, Ремус вошел в дом. Удастся ли хоть когда-нибудь раздобыть сведения, достаточные, чтобы как следует оценить происходящее? Все, что ему было известно сейчас, не противоречило истории, рассказанной всей магической Британии: о том, что где-то в дальних странах Том Марволо Риддл, лорд Слизерин, человек с добрыми намерениями, наткнулся на проклятый артефакт.

— Сириус, я пришел!

Пока самым важным оставалось, чтобы Гарри был счастлив и в безопасности.

— Каргу-то зачем будить? — откликнулся Сириус, выглядывая из одной из дверей.

Коридор наполняли вопли проснувшейся леди Блэк. Н-да, зря Ремус объявил о своем возвращении.

Вздохнув, они вместе пошли закрывать портрет занавесками. Давно пора было придумать, как от него избавиться.

* * *

По молчаливой просьбе Альбуса Северус задержался. Они остались втроем — Альбус, Аластор и Северус.

— Откуда ему известно о проклятии? — спросил Альбус, терпеливо ожидая ответа молодого человека, много лет назад умолявшего его на коленях.

— Патронус Грюма ворвался прямо посреди собрания, когда планировали школу, — Северус усмехнулся бывшему аврору. — Такой крик о помощи не заметить было нельзя. Более того, это он сказал мне спасти вас.

Аластор огорченно хлопнул ладонью по столу, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

— Думаешь, он это всерьез? Он сможет снять проклятие?

Альбус жестом попросил друга подождать:

— Ты сказал ему о моем состоянии?

— Этого не потребовалось, — покачал головой Северус. — Он уже знал, что произошло. Только уточнил, сумел ли я замедлить проклятие. Я ответил, что это мне удалось.

Он посмотрел на Альбуса долгим и пристальным взглядом темных глаз.

— Мне было приказано передать, что он предлагает снять проклятие. Совершенно даром. Это цитата.

Альбус встал и прошелся по комнате, обдумывая вставшую перед ним дилемму. Проклятия, подобные этому, создавались для быстрого убийства, снимать их не предполагалось. Только обширные познания Северуса в области темных искусств и зелий позволили выиграть для Альбуса время. Если бы не этот молодой волшебник, он уже был бы мертв. Если кто-то и мог снять проклятие, то только человек, его наложивший. Но это могло быть ловушкой. Может быть, лучше дать взглянуть на руку Биллу: пусть проверит, возможно ли в принципе снять проклятие.

— Как мне показалось, пока вы не хотите предавать огласке свое состояние.

— Это верно, Северус, мой мальчик. Пока новости о моей неизбежной смерти только породят ненужные волнения, — грустно кивнув, Альбус улыбнулся. — Если важных новостей больше нет, не буду тебя задерживать от возвращения к твоим экспериментам.

Северус, кивнув старшим волшебникам, вышел так же тихо, как явился.

— Не верю я ему, Альбус, — тяжелым тоном сказал Аластор, как только за Северусом Снейпом закрылась дверь.

— Для подозрений нет причин, Аластор. С тех пор, как Том убил Лили Поттер… нет, с тех пор, как он только задумал погубить ее и ее семью, Северус на стороне света. Ничто не поколеблет его решимости.

Альбус ясно видел, что его друга эти слова не убедили, но, может быть, это и к лучшему. Пусть кто-то присматривает за Северусом. На всякий случай. Все-таки он слизеринец, хоть иногда Альбусу и казалось, что они распределяют детей слишком рано.

* * *

Надев мантию, пронизанную мощными чарами, защищающими от воды и всего остального, Марволо спустился в старые подвалы своего штаба, переделанные в тюрьму.

Он наконец смог выделить день на то, чтобы проверить медальон. Генри был на уроках — вместе с мисс Грейнджер и Теодором изучал древние руны в доме Ноттов, а потом ему предстояли занятия по танцам и этикету у Малфоев. У Марволо было время зайти за предателем, проверить медальон и сбросить напряжение после.

Дойдя до старого винного подвала, Марволо окинул взглядом пленника, которого там держали. Малкольм хорошо поработал — хотя Игорь сильно ослабел, превратился в тень самого себя, еще несколько лет протянуть он мог.

— Игорь! Подымайся, предатель! Сегодня сходишь со мной прогуляться, — произнес Марволо издевательски-веселым тоном.

Игорь, вздрогнув, подчинился. Одежда у него была запачканной и рваной, и по всему было видно, что его не раз пытали. Бывший директор, не поднимая взгляда, спотыкающимся шагом дошел за Темным Лордом до первого этажа, откуда можно было аппарировать. По крайней мере, Темному Лорду было можно.

Через миг они появились на живописном уступчике в нескольких футах над водой. Сотворив лодочку — не плыть же самому, — Марволо окинул взглядом море. Рыбаков поблизости не было, и он толкнул Игоря в лодке:

— Греби!

Можно было взять его под империус, но куда приятнее было смотреть, как он дрожит от страха.

Преодолеть защиту было несложно. Она еще стояла, но это еще не доказывало, что тут никто не побывал. В свое время он настроил ее так, чтобы она перезаряжалась, если кто-то ее пройдет (ему тогда подумалось, что нарушители станут неплохим пополнением спящей в озере армии). Сейчас мысль уже не казалась ему настолько хорошей. Если подумать, у него вообще было немало сомнительных идей в последние годы перед падением. Или, может быть, с тех пор, как он создал первый хоркрукс.

Он залечил порез на руке Игоря, сломленным голосом молившего пощадить, и они прошли к берегу темного озера, где была спрятана волшебная лодочка.

Вода, под которой спали инферналы, была спокойна; Марволо пристально смотрел на островок и зеленое свечение. Надо было оставить какой-нибудь индикатор, оповещающий о вторжении. Недовольно хмыкнув, он махнул рукой, приводя лодку в движение. Хорошо, что сил у Игоря почти не осталось, иначе пришлось бы что-то придумывать.

Он не обращал внимания на пленника, которого притащил с собой, не замечал запахов — мокрого песка, гниющей рыбы и водорослей; напрягая все чувства, он пытался понять, был ли тут кто-нибудь до него. Может быть, Дамблдор смог? Забрал медальон и ушел? Раньше ему казалось, что после зелья отчаяния уйти не сумеет никто. Но за последние недели он выяснил, что вполне способен на ошибки. Это была правда, как ни отвратительно было ее признавать.

Лодочка глухо стукнула о берег, и Марволо схватил Игоря за руку и подтащил к чаше.

— После этого ты будешь чувствовать только отчаяние. Пей!

Марволо наполнил зельем прилагавшийся кубок и заставил Игоря выпить. Скоро тот плакал, просил перестать, позволить остановиться. Но Марволо не обращал внимания — он смотрел только на чашу и медленно убывающее зелье. Наконец оно закончилось, и он, не оборачиваясь, бросил в Игоря петрификус — еще не хватало, чтобы он уполз пить к озеру и попался инферналам.

На дне чаши был медальон, но что-то было не так. Марволо медленно взял цепочку и поднял медальон. Он был другим, не тем, что он положил в прошлый раз. Рука у него дрогнула. Кто-то здесь побывал.

Какой же беспросветный идиотизм — не оставить здесь ничего, что подало бы сигнал. Возможно, пора начинать записывать обнаруженные отрицательные последствия раскола души. Информации об этом возмутительно мало. Ничто не предостерегает пытливые юные умы.

Дрожащими руками Марволо открыл медальон и вынул сложенный кусочек пергамента. Медальон выпал из изящных ухоженных пальцев.

Он читал слова, давным-давно написанные Регулусом Блэком, а мелкая дрожь распространялась по всему его телу.

Темному Лорду.

Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал: это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий хоркрукс и намереваюсь уничтожить его как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты опять обратишься в простого смертного.

Р.А.Б.

Он застыл на месте. Застыл от страха. Его охватила странная отстраненность — не похожая на ту, что он чувствовал прежде. Аналитическая часть сознания сообщила ему, что это шок, и стала обрабатывать немногочисленную имеющуюся информацию.

За некоторое время до того, как он встретил в Генри свою погибель, он одолжил у Регулуса домовика. Одолжил, чтобы испытать приготовленное им зелье. А потом ушел, бросив эльфа умирать. И не знал, умерло ли это существо. Все еще дрожа, Марволо сел на землю у чаши и сложил пергамент. Умирающий эльф был здесь, но что, если ему приказали вернуться? С заметным раздражением он признал, что всегда недооценивал силу домовых эльфов. Он защитил это место от ведьм и волшебников всеми известными ему способами, но даже не подумал защитить его от других созданий.

Значит, эльф вернулся, рассказал все хозяину и привел его сюда? Самое вероятное объяснение. И Регулус не надеялся уйти отсюда, рассчитывал, что умрет, судя по письму. Еще один, уже третий хоркрукс в опасности. Марволо стало нехорошо. Он давно уже не чувствовал страха, но теперь ощутил его снова.

Укрепив окклюментные щиты — незачем Генри разделять сейчас его чувства, — Марволо закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Медальон пропал, он не чувствовал его поблизости. Значит ли это, что волшебник выпил зелье, а эльф вернулся с медальоном домой?

Марволо знакомым, привычным усилием отодвинул страх, заменив его злостью. Он сунул медальон в карман, подхватил под руку заколдованного пленника и левитировал к лодочке. Как можно быстрее пересек озеро и, как только добрался до выхода из пещеры, аппарировал к старому дому, когда-то бывшему приданым Дореи Блэк. Он уже просто кипел от бешенства. Будь он в тот момент в состоянии мыслить ясно, пожалел бы любого, кто первым подвернется ему на пути.

* * *

Торфинн, как было приказано, пришел в штаб с отчетом, но никого не застал. Он принес длинный список юных волшебников, живущих в ненадлежащих условиях. Так что он нашел комнату, которую они прозвали «залом ожидания», и сел там.

Миновал уже час, прежде чем он почувствовал, как Темный Лорд пересек охранные чары. Лорд был зол, очень зол. Торфинн, испугавшись, что станет целью этой злости, соскользнул на пол и ткнулся лбом в ковер.

Темный Лорд ничем не показал, что заметил его, и это Торфинна полностью устраивало — потрескивающая вокруг него разъяренная магия была почти видна глазу. За лордом вплыл по воздуху Каркаров, прямой как доска, и с глухим стуком упал на пол, когда заклинание левитации отменили.

Что-то зазвенело, и Торфинн, уже не в силах сдерживаться, осторожно посмотрел, как крайне раздраженный Темный Лорд сотворяет что попало — посуду, мебель — и тут же разносит в клочья.

Торфинн как можно плотнее прижался к земле и молился всем богам разом. Кажется, миновала вечность, прежде чем осколки и щепки исчезли, и Темный Лорд сказал:

— Эльф! Предателя в камеру, проследи, чтобы выжил. — Появившийся в комнате домовик с хлопком исчез, забрав с собой потрепанного волшебника. — Торфинн, приведи себя в порядок и ко мне в кабинет.

И, оставив позади трясущегося пожирателя смерти, вышел, только мантия взметнулась.

Торфинну не сразу удалось использовать нужные чары — он весь взмок от холодного пота и вдобавок обмочился от страха. Он вычистил одежду несколькими взмахами палочки, убрав пыль и щепки, и пригладил коротко стриженные светлые волосы.

Поведение Темного Лорда несколько удивляло. Но так как не ему было требовать от повелителя объяснений, он просто пошел к двери его кабинета и постучал. Голос, пригласивший войти, звучал спокойно, и Торфинн открыл дверь, шагнул внутрь и низко поклонился. Оставалось только надеяться, что сегодня он вернется домой невредимым.

* * *

После ухода Торфинна Марволо стал размышлять, как поступить. Неизвестно, уничтожили ли медальон. Он в этом сомневался. Экстраполируя перемены в собственном состоянии теперь и до разрушения кольца, можно было предположить, что эмоциональный отклик был бы заметнее, вернись к нему осколок души из медальона.

Оставалось считать, что его хоркрукс лежит где-то во владениях Блэков. Как и чаша, доверенная им Беллатрикс. К счастью, это вместилище разрушить было труднее. Может быть, найдется нечто такое, что можно предложить Блэку — конкретно Сириусу — в обмен? Под предлогом, например, что этот предмет проклят и он хочет снять проклятие. Это могло сработать. Вероятно.

Северус говорил, что Блэк не в восторге от Дамблдора. А учитывая, что старый директор не любит раскрывать карты, Блэк вряд ли знает о хоркруксах и их важности.

Взяв любимое перо и лист простого пергамента, Марволо стал составлять вежливое письмо лорду Сириусу Блэку. Он мог предложить вернуть тело Регулуса Блэка... или попытаться это сделать. Младший из братьев будет погребен как полагается взамен на опасный предмет, который Марволо хочет нейтрализовать.

Тонкое дело и рискованный ход. Но пытаться украсть медальон или посылать за ним Генри еще рискованнее. Нет, лучше наладить нормальные отношения с крестным сына. Может быть, это шанс: надо только правильно им воспользоваться.

* * *

В своем кабинете в министерстве Корнелиус сидел и размышлял о проблеме. Он надеялся, что она успеет разрешиться сама. Не разрешилась.

Он вздохнул. Какая досада, что ни один из учителей защиты от темных искусств не сумел продержаться больше года. Каждый раз Корнелиус наблюдал, как Альбус бьется в поисках замены. И, похоже, теперь у него не получалось сделать это вовремя. Была уже середина августа, а вакансия оставалась открытой. По закону, который несколько лет назад провел Люциус, министерство могло и должно было назначить нового учителя, если директор не сумеет найти его сам хотя бы за месяц до начала учебного года.

Он уже больше недели думал об этом. Аврора выделить было нельзя, хоть они и были самыми очевидными и подходящими кандидатами. К тому же это должен был быть кто-нибудь, на кого можно было положиться в соблюдении на месте принятой министерством линии.

Встав, Корнелиус прошелся по дорогому ковру, несколько лет назад подаренному дипломатом из Персии. Марволо тревожил факт, что его приемный сын вернется в Хогвартс и попадет под влияние Альбуса Дамблдора. На его месте Корнелиус тоже бы этого опасался. Все-таки Марволо был однажды… Сами-Знаете-Кем, а Альбус всегда боролся с ним всеми доступными средствами.

Более того, последние недели показали, что Альбус не верит в историю, что древнее проклятие заставило Марволо совершать все эти ужасные вещи. Корнелиус сам не до конца был уверен, что это правда. Но он видел во внешне помолодевшем Томе Марволо Риддле, вернее, лорде Марволо Слизерине желание действовать на политической сцене.

Если удастся его на этой сцене удержать, это может предотвратить его повторное превращение в лорда… Сами-Знаете-Кого. Корнелиус фыркнул: ну надо же, он даже мысленно не может произнести его имя. Может быть, Долорес подойдет на роль преподавателя? Она совсем замучила его своей программой об оборотнях. Если отстранить ее пока от политики, может быть, удастся разобрать этот ужасный бардак.

Он знал, что у Долорес свои мотивы, но зато она всегда выполняла его распоряжения, так что он сможет понаблюдать, что происходит в школе. Будет предоставлять информацию лорду Слизерину, удерживая его на своей стороне, на хорошей стороне.

Сев за стол, он взял пергамент для летающих писем и написал Долорес, попросив зайти к нему в течение дня. Назначив ее на роль преподавателя ЗОТИ, он убьет сразу нескольких зайцев: на год избавит от нее Визенгамот, проследит за Хогвартсом и, может быть, заработает благожелательность лорда Слизерина.

Когда пергаментный самолетик вылетел из кабинета, Корнелиусу стало легче. Может быть, всего лишь может быть, удастся завершить карьеру без новой войны, и его запомнят как министра, вернувшего мир магической Британии после войны с… Сами-Знаете-Кем. После того проблемного турнира он боялся худшего, закрывая глаза на дурные знаки. Глупый способ решать проблемы, но в то время он ничего другого не мог поделать со своими страхами. Нынешняя ситуация устраивала его куда больше. С разумным лордом он мог иметь дело — это было знакомо и намного, намного лучше безумного темного лорда.

Улыбнувшись, Корнелиус стал ждать Долорес. А может быть, у Амелии появятся новости насчет той гадкой истории с дементорами. Если удастся найти преступника, они могут сберечь охрану своей тюрьмы.

Беды всегда вырастали, как головы Гидры. Одну отрубишь, и тут же появляются две новые. Так что решать проблемы по одной — это не дело. Итак, первое: убрать подальше Долорес Амбридж.

* * *

Была суббота, двадцатое августа. Сириус только что отправил крестника камином в Гриффин-хауз, к нынешнему опекуну. Они чудесно провели день в садике на крыше дома на Гриммо, долго проговорили о проказах, которые Сириус с друзьями устраивали в Хогвартсе.

Гарри выглядел счастливым и беззаботным. Он принес с собой альбом и показал несколько грубых набросков анимагической формы Сириуса. Было болезненно признавать это, но, кажется, этот лорд Слизерин оказался достойным опекуном (Сириусу тяжело было даже мысленно поставить рядом слово «отец» и имя этого негодяя).

Письмо, полученное им несколько дней назад, принесло новые сомнения. В нем сообщалось о старых защитных заклинаниях, наложенных Слизерином еще в виде лорда… Сами-Знаете-Кого, и излагались опасения, что защищенные таким образом вещи могут попасть в руки ничего не подозревающих людей.

Похоже, один из таких объектов пропал, но остались свидетельства, что забрал его Регулус. Лорд Слизерин заявлял, что не знал раньше, что произошло с братом Сириуса, и всегда считал, что того убили авроры или члены Ордена, а то и какое-нибудь неприятное существо. Но теперь он подозревал, что тот столкнулся с некой защитной магией. Он предлагал попытаться отыскать останки Регулуса в обмен на возможность найти перемещенный им объект, представляющий для всех опасность.

Сириуса это сильно озадачило. Гарри он об этом не рассказал и в ближайшем будущем делать этого не планировал. Но мысль похоронить своего брата, младшего брата, бросившего вызов ненавистному темному волшебнику, пытавшегося вернуться к свету, отзывалась в его груди теплом.

Надо было обсудить это с Лунатиком. Все-таки это могла быть хитрая ловушка. Нужно было услышать чужое мнение. Решив, что можно сделать это незамедлительно, Сириус пошел к комнате Ремуса.