Путем чужого пророчества (гет)

Когда эта чешуйчатая тварь загнала меня в угол, а Долохов так и не появился, до меня дошло, что он специально заманил в ловушку, чтобы змея меня прикончила, раз он сам не может. Короче, помощи ждать неоткуда.

Сосредоточилась и засыпала змею градом проклятий, но они просто отскакивали от нее обратно, гулко ударяясь о мой щит и растекаясь цветными всполохами, загораживая мне обзор. Аппарировать не получилось, к дверям и окнам пробиться тоже. Оставалось последнее средство, раз змея магическая, должно сработать.

Переключилась на источник и долбанула сырой силой. Змею откинуло на дальнюю стену, но она, тряхнув треугольной башкой, сразу в два броска пересекла комнату и кинулась на меня снова. Мой щит пал, когда пришлось применить силу, я не смогла удержать над ним контроль, потому взлетела к самому потолку и приложила ее снова.

Когда после третьего раза она наконец отключилась, я устало спланировала вниз. Хотелось просто упасть и не шевелиться, но эта тварь могла очнуться в любой момент, и я резво бросилась к двери, надеясь, что за пределами дома мой порт-ключ сработает.

Но меня ждало разочарование. Дверной проем загораживало силовое поле, а мой яростный напор только больше его укреплял. С окнами произошло тоже самое. Защита на помещении, признаться, отличная. Снова вернулась к камину, искать новые пути к отступлению, предварительно бросив очищающее на пол, а то эта гадюка его ядом залила. Не хотелось бы надышаться испарений или вляпаться нечаянно.

На мое счастье заметила щель в полу и, превратившись в многоножку, бодро туда забралась, и уже было праздновала победу, когда меня выбросило обратно. Видимо, вся комната была защищена охранным полем. Кто бы тут не жил, он явно был параноиком.

Диссендиум не обнаружил скрытых проходов, а попытка прорубить дверь в стене и полу тоже результатов не дали. Короче, пришлось возвращаться и искать другой выход. Но сначала нужно было избавиться от соседки. Я не могла сосредоточится рядом с потенциальной опасностью, а никакие чары и проклятья на нее не действовали.

На стенах зачарованного оружия не наблюдалось, а наколдованное испарялось при контакте с ее полем, потому решила наколдовать сферу и сжечь змею в Адском пламени, пока она не очнулась. А потом загасить огонь в камине и бросить охлаждающие чары, и превратившись в паука попробовать сбежать через каминную трубу.

Сферу я наколдовала, но когда попыталась вызвать пламя, руку с палочкой решительно перехватили. От неожиданности я вскрикнула, содрогнулась всем телом и осела бы на пол, если бы мужчина меня не подхватил.

— Оставь ее, малая, она нам еще пригодится, — невозмутимо приказал он и, перехватив поудобнее, вынес меня из комнаты. На мгновенное сопротивление сил у меня совсем не было, хотя злость и ощущение опасности не давали окончательно отключиться.

Я атаковала, как только он опустил меня в кресло в соседней комнате. Приложила сырой силой, как змею. Подумала, что элемент неожиданности сыграет мне на руку и у меня появится шанс.

Когда он повис над полом держась за шею, я слитным движением поднялась, призвала свою палочку из его кармана и направилась к нему, кипя от злости.

— Что это за дела, больной ублюдок? — не хуже змеи прошипела я, оставив вежливость и выходя из себя. — Что за игры ты устроил? Натравил на меня змею, сволочь! Назови хоть одну причину немедленно тебя не прикончить.

— Тогда ты не выйдешь отсюда никогда, — прохрипел Долохов, сверкая безумием глаз и кривясь в усмешке без всякого намека на страх.

Я прочитала уверенность в его глазах и, тихо выругавшись, отозвала силу. Он не упал, а приземлился на пол весьма изящно, словно стоял на одном колене перед троном, опираясь на кулак и склонив голову в почтении.

— И потом, — все еще хрипло добавил он, потирая шею, скалясь в усмешке, и легко поднимаясь на ноги, — я же говорил тебе, не наставлять оружие, если не готова убить. Очень неосмотрительно, девчуля, не слушать советов.

В отличие от меня, аппарировать он мог, потому я даже не заметила, когда, и как, он появился за моей спиной и стиснул за шею.

— Давай договоримся, малая, больше никаких фокусов, — с еле сдерживаемой холодной яростью бросил он, заставляя меня заледенеть от ужаса, — я два раза не повторяю.

В ответ на удушье и страх во мне снова поднялась злость. Я превратилась в удава десяти футов и, обвившись вокруг него, принялась душить до хруста в костях, стягивая кольца и не давая добраться до палочки. И мне почти это удалось, но моя победа была обречена.

Он придушенно рыкнул и неожиданно перекинулся в огромного медведя. Выдал грозное рычание, обдав животным дыханием, а по его шкуре побежали искры. Она резко покраснела, словно сталь накалилась, и я, зашипев от боли, ослабила захват и упала на пол, превращаясь, и со стоном дуя на обожженные руки. На глаза набежали слезы, было больно и обидно, но я сама доверилась этому мужчине, и это плата за мою самонадеянность.

— Ладно, бросай убиваться, — проворчал он, расправив плечи до хруста и помотав головой, после чего невозмутимо принялся расставлять на столе чашки, пока я таращилась на него, как на психа. — Выпустили пар, и ладно. Садись, — приказал он, махнул рукой, и ожоги исчезли, словно их и не было.

— Это ментальная иллюзия, как при воздействии Круцио, — пояснил он, пока я медленно осматривала руки и с опаской заняла место за столом. — Свойство моей анимагоформы, очень нужное, особенно если красотка буйная попадется, вроде тебя, — уже откровенно заржал он, но тут же посерьезнел.

— Я же обещал, что не трону, чего ты взбеленилась? — спокойно спросил он, шумно отхлебывая чай.

— Вы, может, и обещали, а змея нет, — буркнула я, баюкая в ладонях кружку и подавляя желание выплеснуть ему в рожу содержимое. — Почему вы не пришли и не помогли тогда? Я чуть со страху не умерла.

— Так я и не уходил никуда, там и был, рядом с тобой, под чарами, страховал, — невозмутимо признался он. — Говорю же, проверить кое-что хотел, да ты и сама справилась. Правда, соображалка у тебя хоть и знатно работает, да вот как боец ты хуже новобранца будешь. Даже чары обнаружения не кинула, отменяющими пренебрегла, силой периметр не обследовала. Тролль тебе по ЗоТИ, малая.

— Что вы меня все девчуля да малая, — раздраженно вскинулась я, краснея от досады и не желая слышать о своих просчетах, — я, к вашему сведению, миссис Поттер.

— Да какая из тебя миссис, — откровенно усмехнулся он. — У тебя, девчуля, столько тайн, что у юного Поттера шкафов под все твои скелеты не найдется. Такую ношу не каждому понести по силам. Вот я бы, например, сдюжил, а правильным мальчикам правильные девочки с их восторженной глупостью привычней будут, и по статусу.

— Ну все, — не выдержала я, вскочив и еле сдерживая раздражение, — что вам от меня надо, и когда вы планируете меня выпустить?

— Сядь, — коротко и опасно приказал он, и я неохотно повиновалась под его тяжелым взглядом. — Ты что, думала, я тебя вот так сразу в организацию приведу? — нахмурился он. Никогда не видела его таким серьезным. — Ты хоть понимаешь, куда влезла? Думаешь, Пожиратели — это кружок вязания? Придешь, побасенку свою скажешь, и все поверят, проникнутся и голову преклонят? — сыпал он, пока я, закусив губу, втягивала голову в плечи от каждой фразы, признавая его правоту.

— Но я вам поверила, хоть вы и Пожиратель. Не знаю почему, но до сих пор верю, — осмелилась возразить, — вы же согласились, что дело стоящее.

— Ты, девчуля по мне о других не суди, у меня свой резон. Да и пожил я и повидал больше, — заметно смягчился он. — Да только если дикий волк тебя не съел и дал загривок почесать, не означает, что он в пса верного превратился и лапу подавать по приказу станет, а не в горло тебе вцепится, когда играться надоест. Ты, деваха, умная, но наивная больно и доверчивая. Нас от победы малый срок отделял, а благодаря тебе мы все потеряли. Все еще думаешь, что в организации тебе рады будут? — горько усмехнулся он. — Ты еще жива потому, что метки активны и никто ничего не знает, а как прознают, так недолго тебе бегать осталось. Наши тебя из-под земли достанут.

— Как удачно, что я к вам пришла, не придется бегать, — усмехнулась я и расслабилась. Этому мужику от меня что-то нужно, иначе он бы давно меня прикончил, а не игрался, как кот с мышью.

— Не паясничай, тебе не идет, — беззлобно огрызнулся он, — а я еще не свихнулся Белую Ведьму убивать. Всякому известно, кто ее кровь прольет, долго не проживет. Что смотришь? Я еще тогда догадался, — пояснил он на мой удивленный взгляд. — Думаешь, любая может силу влить, раны затянуть и пули заговоренные растворить? А еще у тебя глаза силой наливаются, когда ты лечишь, как у бабки моей, не знала за собой, что ли? Да и дитя у Высшего испросить не любая сможет.

— Ладно, вы меня подловили, — улыбнулась я, — значит, проверку я прошла? Чего вы добивались, на самом деле?

— Хотел подозрение подтвердить, — ответил он, — думал услышать, как ты со змеей говорить станешь.

— А зачем бы я с ней разговоры вела? — удивилась и насторожилась я.

— А как бы ты тогда метками управляла, если бы змеиного языка не знала? — с хитринкой улыбнулся он и со значением посмотрел. — Я сразу понял, что ты его понимаешь, — неожиданно признался он, — ты, малая, врать совсем не умеешь. Все эмоции на лице написаны.

— Могли бы прямо спросить, я бы и так ответила, — пожала плечами я, — зачем было змею натравливать и нервы мне мотать?

— Говорю же, проверял, — ответил он с раздражением, — способности твои, подготовку, да и чем еще тебя папенька наградил.

— Какой папенька? — сглотнула я и растерялась под его издевательским взглядом.

— Да ладно, можешь и дальше таиться, не выдам, — ответил он, — да только я все равно правду знаю. Марволо путем Кощеевым пошел, про то только я один ведаю, остальных уж нет давно. А Кощея только собственное семя изничтожить может. Сказка-то ложь да в ней намек, как водится. Потому смерть Кощеева всегда в яйце — новой жизни, и на древе родовом висит в сундуке, не узнанное, цепью родственной сковано. Говорил я Марволо — не торопись, не ходи, реши вопрос миром, да не послушал он меня.

— Вы что, ему про меня рассказывали? — запоздало ужаснулась я.

— Нет, то дело семейное и не мне туда лезть, — отмахнулся он, — но слово за тебя пару раз замолвил. Да и кто в тайны Лорда сунется, долго не живет, девчуля, — осклабился он.

— И что это знание вам дает? — цинично спросила я.

— Ничего, — пожал плечами он, — если про кулон не соврала, то самое простое будет съесть сердце и получить всю власть, и притворяться не придется. А нет, так значит нужно будет покумекать.

— Никогда, — отрезала я и передернулась. — Я хочу остаться в тени, а не возглавлять сомнительную организацию.

— Жаль, — коротко бросил он и скривился.

— И что теперь? — с еле сдерживаемым любопытством спросила я и заледенела от его ответа.

— Теперь ты встанешь и пойдешь поговоришь с Нагини, — просто и прямо сказал он, и я поняла, что шутки кончились.

— Нет, пожалуйста. Я не могу. Я боюсь змей, — взмолилась я, — не заставляйте меня.

— Ты встанешь, пойдешь, и поговоришь со змеей, Лили, — спокойно повторил он, а я, вздрогнув, нервно сглотнула. — Поверь мне, это самое малое, чего тебе стоит бояться и с чем придется столкнутся. Ты сама это затеяла и я не прощу, если ты струсишь сейчас. Тебе придется пройти этот путь. Или ты всегда можешь поглотить сердце, — добавил он, лукаво прищурив глаза.

* * *

Разработка плана заняла неделю. Со змеей мне все же поговорить пришлось. И все прошло даже проще, чем я предполагала, хотя я так же ее боялась и внутренне кривилась от отвращения, когда она терлась о руку в поисках ласки.

Она не узнала магию хозяина из-за моего щита, а там я близко ее не допускала и отбивалась сырой силой. Потому она и не пыталась говорить, а только атаковала. Без этого препятствия она оказалась весьма разговорчивой и привязчивой, а когда говорила о Лорде, ее и вовсе было не заткнуть. Правда, эта болтовня тоже мне помогла узнать привычки и характер ее хозяина лучше.

Лорд сам вырастил Нагини на своей магии и превратил в фамильяра. Это сделало ее более умной и сообразительной. Хозяину она была предана и, узнав его магию в кулоне, успокоилась. Служить мне отказалась, что втайне меня очень порадовало, но пообещала помочь за то, что я перенесу ее в посмертие вместе с хозяином и соединю их магии в вечности. Для нее это было важно, хотя я не совсем поняла, что сие означает и как выглядит. Но прочитать воззвание к Высшему и положить ее в священный костер рядом с благодетелем я точно смогу.

Долохов не оставлял попыток уговорить меня поглотить душу. Он не знал, сколько крестражей создал Лорд, и я была рада, что предусмотрительно взяла со всех знающих клятвы. Сдается мне, что он, со временем, планировал воплотить своего Лорда в моем теле, иначе я не могу понять его стремления подчиняться девчонке. Или он решил, что мной будет проще управлять, чем Малфоем? Кто знает, но все это сильно напрягало. И я давно перестала ему верить. Он прав, сколько дикого волка не корми, все равно лес ему дороже и шею он тебе порвет без раздумий.

Малфой присоединился к нам в конце недели, когда опыты с меткой уже прошли. Управлять ею получалось очень легко. Лорд, как единственный носитель языка, не ставил никаких паролей, просто разговаривал с нарисованной змеей, как с обычной, и так же приказывал. Я, как оказалось, не могла контролировать Пожирателей и приказывать им, только манипулировать самой меткой. Но и этого за глаза хватало. Если приказать василиску — на парселтанге, конечно — укусить, то подопытный умирал за три минуты в муках от яда. Причем яд, по сути, был не настоящий, а иллюзия, как у Долохова его ожоги, и как от воздействия Круцио на нервные центры. Оттого людям казалось, что они горят, кости выламываются, жилы рвутся, хотя на самом деле ничего подобного не было, а с ума от боли сходили.

Но отмена приказа «убить» шла тоже на парселтанге, и потому спасения не было. Это было страшно, но удивительно, на самом деле, умереть от того, чего нет.

Двоих подопытных приволок Долохов. Не знаю, кто это были, но во Внутренний круг они не входили, и вида были зверского, хоть и под чарами. Их татуировки отличались. Были черные, более грубые и похожи на «знак тьмы» в небе из фильмов. Я не планировала их убивать, процесс был обратим, но Долохов просто закрыл мне рот ладонью, не давая произнести отмену, и оттащил подальше. Когда откинула его силой, впечатав в стену, все было уже кончено.

Проплакала целый день, но в глубине души понимала, что неопределенность тут не поможет. Малфой и Долохов тоже словили дозу яда и боли, правда недолго, в довершении эксперимента.

Долохов сам уговаривал Малфоя, без моего участия, но, видимо, план ему приглянулся и он согласился, хотя, и не терял ничего.

Мы обговорили условия и принесли клятвы не причинения вреда и далее по списку.

Домой я возвращалась набегами. Эйлин ругалась и интересовалась, когда можно приехать. Показывала дочь, но только когда та спала. Мы решили не травмировать девочку, пока угроза совсем не минует. Все же не иметь матери лучше, чем иметь и потерять. Хотя, думаю, я просто боялась и не знала, как себя вести с дочкой.

К Тори я испытывала странные ощущения, как к кому-то постороннему, незнакомому, но кого нужно защитить даже ценой собственной жизни. Матери из меня не получилось. Я слишком мало с ней общалась и не успела привыкнуть, потому больше скучала по Эйлин, чем по собственному ребенку. Надеюсь, она поймет и примет меня такой, какая я есть, все равно другой я не буду, как ни пытайся.

* * *

Мы планировали провести операцию за неделю до Йоля, но планы пришлось пересмотреть.

Белла, обезумев, все же напала на дом Лонгботтомов. Меня предупредил Малфой, а я предупредила Фрэнка. Через два дня Долг Жизни Алисой мне был выплачен. Супруги Лестрейндж были убиты при нападении, а Рабастан и Крауч схвачены и помещены в Азкабан. Тянуть дальше не имело смысла.

Я списалась с Малфоем и Долоховым. Потом, не торопясь, привела себя в порядок, надела струящуюся серо-жемчужную мантию и, глотнув зелья удачи, перенеслась в особняк Тома.