Мозаика (гет)

«Сегодня прием. Сколько же всего надо сделать…»

Джинни открыла глаза и посмотрела в потолок.

«Поговорить с Гарри и Роном, подготовиться самой и помочь Гермионе, к тому же, надо наконец обсудить с мамой мой переезд. Надеюсь, все пройдет удачно».

Досчитав про себя до пяти, Джинни резко откинула одеяло и вскочила с кровати. Умывшись и одевшись, она поднялась по лестнице в комнату брата и начала колотить кулаками в дверь.

— Рон! Рон, просыпайся! И открой мне, наконец!

За дверью послышался глухой удар, а потом приглушенная ругань. Джинни хихикнула, представляя, как Рон свалился с кровати. Наконец дверь распахнулась, и перед ней предстала завернутая в одеяло фигура с очень злобным взглядом.

— Доброе утро, — радостно воскликнула Джинни и протиснулась в комнату. — Ничего себе, да ты действительно настроен стать аврором, — присвистнула она, оглядывая стопки учебников по боевой магии, разбросанное снаряжение и восседающего посреди всего этого беспорядка тренировочного манекена. Она не могла сказать точно, но грубо прорисованное лицо куклы и зеленый крест в области сердца кого-то ей напоминали.

— Чего тебе? — хмуро спросил Рон и зевнул.

— Я хотела напомнить тебе, что ты сегодня идешь на прием в Малфой… — тут Джинни прервалась и еще раз взглянула на манекен. — В Малфой-мэнор вместе с Гарри. Начало сегодня в семь.

— Я не обязан туда идти! С чего ты вообще мной командуешь?! Если я нагрубил Гермионе, и она теперь на меня, скорее всего, сердится, то это не твоего ума дела, Джинни.

Джинни опасно сузила глаза.

— То есть ты мне сейчас пытаешься сказать, что не пойдешь на прием — лишь бы не делать, как я сказала? — шелковым голосом уточнила она.

— А хоть бы и так — имею право!

— Конечно, Рональд, вредить себе, чтобы насолить мне — очень умно, — Джинни саркастически подняла бровь.

— Не вижу, чем я наврежу себе, если буду держаться подальше от этого гадюшника.

— Значит, тебе нужно сходить к колдомедику и проверить зрение, — прошипела Джинни не хуже упомянутой гадюки. — На этом приеме будет Гермиона, и для нее важно, чтобы ты пошел.

— Для нее, кажется, не было важно мое мнение, когда она согласилась работать с Малфоем!

— И она имеет полное право принимать такие решения самостоятельно, так же как и ты можешь работать, кем тебе вздумается! Да, она вам не сказала, но только потому, что знала, как ты отреагируешь! Пора повзрослеть, Рон, вам не четырнадцать лет для такого поведения.

— Знаешь что, сестрица, я сам разберусь, куда мне идти, а куда нет. А теперь дай мне поспать, — и Рон махнул рукой в сторону двери.

Джинни вылетела из комнаты и скатилась по лестнице, рассерженно пиная ступеньки по пути. Надо попробовать уговорить Гарри.

* * *

— Что? Рон накричал на тебя? Странно, потому что еще вчера мы с ним договорились, что пойдем. Будем приглядывать за вами, — пояснил Гарри, отвечая на удивленный взгляд Джинни.

Та злобно сощурилась.

— То есть он настолько не хотел соглашаться со мной, что решил солгать.

— Ну, я думаю, он просто не хотел, чтобы ты подумала, что он смирился с Малфоем в качестве вашего работодателя. Он действительно очень разозлился, что вы ничего ему не сказали. К тому же, эта дурацкая статья… — Гарри поморщился.

— Ну что же, я рада, что вы приняли такое решение. Но Рон мне за этот утренний спектакль ответит, — Джинни задумчиво прикусила губу.

У Гарри закралось подозрение, что внутри рыжеволосой головки сейчас проносятся тысячи и тысячи планов мести. Он слегка поежился и неуверенно сказал:

— Тогда встретимся на приеме?

— Конечно, — Джинни стряхнула с себя задумчивость и, широко улыбнувшись на прощанье, исчезла.

Гарри вздохнул, еще несколько секунд рассматривая то место, где она только что стояла. Он очень любил Джинни, но после всего, что они пережили, больше не мог видеть в ней спутницу жизни. Каждый раз, глядя в ее глаза, он видел тень войны, вспоминал те боль и отчаяние, которые тогда испытывал.

Их отношения сошли на нет почти сразу после окончания финальной битвы. Но даже теперь, спустя больше двух лет после этого момента, Гарри все еще чувствовал неловкость при разговорах с ней. Он искренне надеялся, что это ощущение когда-нибудь исчезнет.

* * *

Гермиона прибыла в Малфой-мэнор за два часа до открытия приема. В гостиной уже сидела скучающая Панси, которая листала прошлогодний выпуск «Ведьмополитена» и что-то недовольно бормотала себе под нос.

— Привет, Грейнджер. Твое платье висит в зеленой гостевой спальне. Уизли обещала скоро быть.

Гермиона почувствовала легкий укол ревности. В конце концов, Джинни — ее подруга. Почему тогда Паркинсон знает что-то, чего не знает она? Да, Панси и Джинни были иногда пугающе похожи. Они обе могли быть язвительными сверх меры, любили моду, и им было интересно обсуждать всевозможные «женские штучки». Но все же не могла же Джинни променять ее на Паркинсон?

— Грейнджер, у тебя на лице все написано. Учись скрывать свои эмоции, иначе вся наша задумка с фиктивным романом сразу же провалится. Не собираюсь я красть твою подругу. Она просто завозила сюда то, что ей потребуется для подготовки, вот и сообщила, когда вернется.

Гермиона густо покраснела и переменила тему разговора, чтобы хотя бы немного скрыть свое смущение.

— А где миссис Малфой?

— Она последний раз проверяет оформление. Кажется, прошлый последний раз был где-то час назад.

— Мы можем чем-то помочь?

— Сомневаюсь, — Панси скептически хмыкнула. — Только если ты можешь отличить чайно-гибридную розу от флорибунды.

Она покачала головой.

Джинни появилась через пятнадцать минут, и Гермиона вздохнула с облегчением. За это время она успела почти исчерпать свой список нейтральных тем для разговоров. Панси делу не помогала. Видимо, ее сильно забавляли потуги Гермионы вести оживленную беседу, поэтому она отвечала односложно и с легкой прохладцей.

Джинни сказала, что Гарри и Рон будут присутствовать на празднике. На вопрос, как ей это удалось, она лишь раздраженно фыркнула и ничего не сказала.

— Ну что, давайте одеваться?

И после этого начались приготовления. Девушки облачились в платья, а потом Панси и Джинни начали колдовать над прической и макияжем Гермионы. Последняя была приятно удивлена, что все это не заняло слишком много времени. Примерно через час Гермиона услышала удовлетворенный голос Джинни над ухом:

— Прекрасно, я думаю, она готова.

— Тут даже я поспорить не могу. Уизли, мы с тобой неплохо поработали.

* * *

— Леди и джентльмены, прошу вас, проходите в Главный зал, — Драко уже слегка охрип от ежеминутного повторения одной и той же фразы. Он почувствовал, как его кто-то трогает за плечо и, не глядя, начал по новой:

— Леди и джентльмены, прошу…

— Дружище, ты выглядишь измученным.

— Просто ты никогда не пробовал работать ходячим указателем для нескольких сотен человек.

— Ну, язвить ты еще в силах, значит, жив, — Блейз широко улыбнулся и хлопнул друга по плечу.

— А что еще делать? Почему мы вообще пригласили столько людей?!

Блейз вздохнул. Его лучший друг был хладнокровным бизнесменом, аристократом до мозга костей. Всю жизнь Драко жил в заданных рамках, но иногда он показывал и другую сторону своего характера. К глубочайшему сожалению Блейза, сторона эта вовсе не предполагала, что иногда Малфой-младший становился душкой. Если в обычном состоянии Драко мог вынуть из собеседника всю душу, а также способность рассуждать, деньги и нужные ему поступки, то его другая сторона была просто невыносимой безо всяких уточнений.

— Потому что это важно для «Мозаики», — голосом любящей бабушки проговорил Забини.

— Паршивая идея. Я уверен, можно было бы придумать что-нибудь получше. К тому же, у меня голова кружится от этого навязчивого розового запаха.

Блейз еще раз вздохнул.

— Эти цветы очень любит миссис Малфой, ты же знаешь.

— Она любит все цветы без исключения. Почему ей понадобилось выбрать именно эти?

— Ты можешь пойти и спросить ее об этом, — коварно предложил Блейз, прекрасно зная, что Драко будет стараться как можно меньше попадаться своей матери на глаза.

И верно, тот мгновенно скис.

— И снова везде куча золота. Она же прекрасно знает, что я больше люблю серебро. А еще мне придется танцевать с Грейнджер, потому что иначе Панс мне голову оторвет. Эти гриффиндорцы наверняка не умеют танцевать. Придется мне волочить ее за собой, а это так неизящно… — пробубнил Драко на одном дыхании.

— Ты будешь танцевать с Грейнджер? — Блейз с любопытством взглянул на друга.

— А, ну да, ты же не знаешь, — вяло сказал Малфой. — Видел ту омерзительную статью про нас с ней?

Блейз кивнул и ухмыльнулся.

— Так вот, Панси хочет писать о нас с Грейнджер, чтобы увести материал у «Пророка». А чтобы люди поверили, что эти сплетни — правда, нам придется притворяться.

— И как ты только на это согласился.

Драко резко помрачнел и буркнул:

— Мне предоставили очень веские аргументы.

— Иными словами, у Панси нашелся на тебя компромат? Интересно-интересно… Мне ты, конечно же, ничего не скажешь?

— Нет, то есть да, а потом нет. И вообще, почему они не могли застать меня с кем-нибудь более привлекательным? Я все понимаю, Грейнджер — умнейшая ведьма своего времени, но она же совсем не…

Тут Блейз, до этого слушавший разглагольствования Драко, слегка повернул голову и увидел нечто такое, что заставило его застыть на месте.

По лестнице со второго этажа спускались три девушки. Они были очень разными, как осень, зима и лето, но, несомненно, вместе представляли собой просто восхитительное зрелище.

Гости, находящиеся рядом, на мгновение замолкли, зачарованные их видом.

Драко, проследивший взгляд Забини, тоже обернулся и едва заметно вздрогнул.

«Это что, Грейнджер? Действительно настоящая, живая Грейнджер?»

В это время девушки поравнялись с ними и поприветствовали молодых людей.

— Прекрасно выглядите, юные леди, — Драко первым оправился от шока, слегка поклонился дамам и протянул Гермионе руку. Забини за его плечом подозрительно широко ухмылялся — переключение между режимами у Драко произошло на удивление быстро. Пожалуй, даже слишком быстро.

Драко и Гермиона направились к дверям Главного зала. Блейз, в свою очередь, повернулся к Джинни и Панси.

— Вы просто очаровательны сегодня.

— Только сегодня? — хором спросили девушки и лукаво переглянулись.

— А я смотрю, вы поладили, — Блейз удивленно покачал головой, словно сам не верил, что говорит, что-то подобное.

— В конце концов, оказалось, что Паркинсон не так плоха, как хочет казаться, — Джинни ухмыльнулась.

— А Уизли не такая хорошая, какой пытается притвориться, — Панси тоже ухмыльнулась.

Блейз переводил взгляд с одной на другую, потом тряхнул головой и поклонился Джинни.

— Позвольте, сеньорита, — он взял ее за руку и прикоснулся губами к запястью. Джинни выглядела смущенной, но довольной. Эта пара тоже пошла ко входу.

Панси со скучающим видом прислонилась плечом к колонне. Она бы тоже сейчас могла идти с ними в бальный зал, если бы двое ее лучших друзей не пригласили гриффиндорок. Приходить одной было для нее унизительно, но в последние дни Панси старалась об этом не думать.

Сейчас стыд и унижение накрыли ее с новой силой, и она поняла, что нужно что-то делать. Вдруг среди толпы людей Паркинсон увидела две знакомые макушки. Поттер и Уизли растерянно оглядывались по сторонам и явно не представляли, что делать. Панси тихонько фыркнула и решительно направилась к гриффиндорцам.

— Поттер, Уизли, — она небрежно качнула головой.

— Здравствуй, Паркинсон, — вежливо ответил Гарри. Рон просто неодобрительно смотрел на нее.

— А где ваши пары? — Панси, конечно, знала, что на этот прием пару приводить было не обязательно. Но она бы не была слизеринкой, если бы не думала о собственных целях.

Друзья переглянулись, и Уизли бросил ей:

— Нам ничего об этом не сообщили. А где тогда твоя пара?

Панси быстро прикинула варианты развития событий и грустно ответила:

— Он не смог прийти. В последний момент появились неотложные дела.

— Или же никто не захотел с тобой идти, — ядовито сказал Уизли, сверля ее взглядом.

«Вот черт, я и забыла, что они считают меня изворотливой лживой тварью. Надо выбираться».

— Если ты, Уизли, не понимаешь, что тебе только что предоставили шанс избавиться от позора и найти пару, то мозгов у тебя еще меньше, чем умения язвить.

— Эм, а я могу с тобой пойти? — Гарри нерешительно взглянул на Панси.

Та милостиво улыбнулась и взяла его под руку.

— Счастливо оставаться, — она насмешливо взглянула в сторону оторопевшего Рона.

— Гарри, как ты мог поддаться ей? — возмущенно возопил он, начиная краснеть.

— Не кипятись, нам же действительно нельзя показываться без пары. Ты помнишь, что было, когда я расстался с Джинни? Да мне из дома выходить было опасно, как, к слову, и тебе после разрыва с Гермионой.

— Гермиона, точно, я приглашу ее, — лицо Рона просветлело.

— Не думаю, Уизли, ее уже пригласили, — Панси не смогла скрыть торжество в голосе.

«Не захотел со мной идти — получай!»

— И кто же? — Рон подозрительно сощурился.

— Увидишь, — и Панси увела Поттера в зал.

* * *

— Драко, тебе нельзя выступать от лица «Мозаики»!

— Это еще почему? Я ее создал!

— Потому что никто не поверит в наши отношения, если твоя газета будет писать о них.

— Мне все равно никогда не нравилась эта идея.

— Послушай, почему ты так упорно ломаешь то, над чем столько трудился. Неужели ты не понимаешь, что в мире журналистики больше всего важна репутация?

— Так вот в чем дело! Ты снова пытаешься упрекать меня моим прошлым!

— Не передергивай, ради всего святого, — Гермиона устало потерла переносицу. — Ты прекрасно знаешь, что я права. Если хочешь выиграть — не нарушай правила игры.

— Хорошо, Гермиона, — он сделал акцент на ее имени. — Пусть речь скажет Блейз. Будет ли от этого лучше?

— Да, — уверенно ответила она. — Он же иногда комментирует матчи, поэтому у людей он ассоциируется скорее с этим.

— А может, тебе со мной, таким ужасным, даже стоять рядом противно? — против его воли слова прозвучали с горечью.

Гермиона улыбнулась.

— Когда-то так, возможно, и было, но сейчас нет. Я вижу, что ты смог стать сильным внутри. А это вызывает уважение.

Малфой с удивлением почувствовал, как в груди становится тепло.

— Спасибо, — тихо проговорил он, глядя ей в глаза.

Молодые люди стояли в боковом коридоре и смотрели друг на друга, как бы проверяя на прочность неожиданно установившееся подобие доверия.

Внезапно в дверь за их спинами просунулась рыжая голова Джинни. Та открыла рот, чтобы что-то сказать, но, заметив необычную атмосферу, не стала этого делать сразу. С минуту она изучающе смотрела на Драко и Гермиону, а потом по ее губам расползлась широкая ухмылка.

— Уизли, чего бы ты там себе не выдумала сейчас, это точно не правда, — предостерег ее Драко.

— Конечно-конечно, — пропела та. В ее глазах плескалось веселье. — Я только хотела сказать, что пора начинать.

* * *

Блейз, в идеально сидящем на нем темно-синем костюме, поднялся на небольшое подобие подиума.

— Дамы и господа, минуту внимания.