Гермиона Грейнджер и таинственное дитя (гет)

Драко чувствовал, что просто физически не может убрать руки со спины Грейнджер — будто кто-то заклинание приклеивания применил. Нервные пальцы уже в который раз очерчивали хрупкие лопатки. Сама Грейнджер давным-давно (а может, всего пару мгновений назад) убрала ладони с его плеч и смотрела теперь с обидой и осуждением. Драко даже показалось, что ее темные глаза выглядели более влажными, чем обычно.

И право на обиду у нее было.

Как ей объяснить? Объяснить то, что сам не до конца разложил у себя в голове и раскладывать не сильно-то хотелось.

— Заодно поздравляю с успешным экспериментом, — выплюнула Грейнджер, скривившись. — Теперь ты знаешь наверняка, что от прикосновений грязнокровки и прикосновений к грязнокровке не наступает мгновенная смерть, не высыпают угри и лишай по всему телу, не…

— Остановись, — язык зачесался добавить какой-нибудь емкий эпитет, но пришлось сдерживаться, его целью сейчас было именно прекратить словесный понос, а не оскорбить, и этой цели Драко добился — девчачий голос замер на высокой звенящей ноте.

Он убрал руки со спины Гермионы, но только для того, чтобы снова перехватить обе ее кисти одной своей. Это оказалось очень удобно, Драко отметил еще в первый раз, когда возвращал их себе на плечи.

— Черт, — не сдержал он ругательства, — я попробую растолковать.

— Не…

— Помолчи, — все-таки огрызаться было привычнее, чем говорить цивилизованно. — Спасибо за поздравления. Я про те, которые с днем рождения, — уточнил на всякий случай, шумно выдохнул и перешел к сути: — Тебе в детстве запрещали разговаривать за столом?

Ошарашенная Грейнджер кивнула, Драко удовлетворенно хмыкнул.

— Ты когда-нибудь задумывалась, почему нельзя это делать?

Он выдержал паузу и уже хотел продолжить, но… случайно спровоцировал катаклизм «Гермиона Грейнджер и вопрос, который задан».

— Конечно! Можно вдохнуть случайно кусочки пищи… Когда разговариваешь, не пережевываешь пищу достаточное количество раз, выделяется меньше ферментов, чем…

— Я понял. Плохой пример, — перебил Драко. — Ты задумывалась, почему слова записываются так, как записываются, почему буквы изображаются так, а не иначе…

— Ну, насчет букв…

— Ты действительно не понимаешь, что именно я пытаюсь сказать, или притворяешься?! — вспылил Драко. Ведь нарочно выводит из себя, з... зубрилка!

— Больно, — взвизгнула Грейнджер, выдернула свои руки из его ладони и стала разминать запястья. Он и не заметил, что держал их до сих пор, более того — сильно сжимал.

— Урок номер следующий. Кровь циркулирует в организме человека одинаково, вне зависимости от того, из какой семьи он произошел, и если пережать кровоток…

— Извини! Просто… — просто что? Просто увлекся, просто отвлекся… Любое оправдание звучало плохо. Оправдываться вообще было плохо, абсолютно не в стиле Драко Малфоя. Докатился! Ему категорически не удавалось сохранять хладнокровие. Вдох — выдох.

— Да не дура ведь, все понимаю, мог не снисходить до пояснений. Почему тогда в пример привел не дыхание или там глотание, — напустилась Грейнджер. — Безусловный рефлекс — грязнокровки…

— Стоп, не перегибай! — хромой гоблин, она трактовала его слова именно так, как он опасался. — Я привел именно те примеры, которые хотел привести. Но давай без примеров, чтобы ты не надумывала лишнего.

Она скрестила руки под грудью, и Драко отвлекся. В конце концов, ему сегодня исполнилось восемнадцать, отвлекаться на женскую грудь было более чем нормально.

— Ладно, — чтобы сконцентрироваться, нужно прикрыть глаза, но тогда можно упустить реакцию, а реакция важна. Почему-то. В общем-то, Драко не до конца понимал, зачем все это объясняет, но не прекращал говорить: — Я веду к тому, что некоторые ранние наставления родителей мы не анализируем. Эти установки вне обдумывания, они укладываются куда-то туда…

— Как звучало наставление? — снова сбила его с мысли заноза. — Нельзя прикасаться к грязнокровкам, потому что… Что?

— Нет, гр… маглы и маглорожденные ниже по уровню развития, и негоже чистокровному волшебнику удостаивать их вниманием, — детали он озвучивать не будет, не нужно ей их знать.

— Какой бред!

— Ты сама спросила. Вот… — Драко почесал затылок, поймал себя на дурацком жесте, да, тоже недостойном чистокровного волшебника, как и общество, которым… которым он в данный момент был доволен. — А потом я попал в школу. И там… — нет, никакой конкретики он не должен допускать, а то скажет слишком много, а ведьма, находящаяся рядом, шустра на выводы. Подобрать бы пример, уводящий в сторону... — Там маглорожденные оказались не совсем такими, какими я их… вас представлял. Этот мелкий невзрачный мальчишка на год младше колдокамеру, кажется, за неделю освоил. Да и выглядели вы не так… страшно. Хотя прически у некоторых, — Драко позволил себе ухмылку. — Словом… то, что я видел, сильно отличалось от того, что я впитал… ну почти с молоком матери. Все это злило и дезориентировало. Дезориентировало и злило.

— Я злила.

Еще как!

— Конечно, — это признать неопасно, — ты же в любой бочке затычка. Можно было не верить в твою магическую силу, считать, что ты тянешь магию из нас, но ведь уроки не ограничивались ЗОТИ или заклинаниями, со временем пришлось признать, что ты не просто зубрилка. Курсе этак на четвертом это стало очевидно.

Ту часть, где на четвертом курсе стало очевидно, что маглорожденная девочка может дать фору чистокровным волшебницам по части внешности, Драко опустил. И вообще было плохо, что их разговор снова скатился конкретно к ней.

— Когда Он вернулся, показалось, пойму то, что не получалось уложить в голове. Маг, уничтоживший в себе… грязную кровь.

— Твой Волдеморт родился полукровкой и умер полукровкой. Не то чтобы это имело значение.

— Он провел ритуал отречения и обрубил… недостойную ветвь.

— Ты снова бредишь.

Драко передернул плечами и замолчал.

— И Снейп вроде тоже. Не знаю.

— Тебе не кажется, что сам факт подмены крови ритуалом… ну… за рамками разумного. Логика где?

— Не знаю! — прикрикнул Драко. — Я не нашел ответов.

— И Волдеморт твой тебе не помог!

— Не помог. Но зачем-то эти ритуалы были придуманы. Их проводили! Мы говорили с тобой о количестве браков с… недостойными после… Гриндевальда и первого пришествия Лорда. Так вот… Малфои или Блэки, конечно, на такое не пошли бы, но некоторые чистокровные надевали своим маглорожденным супругам кольца из родовой сокровищницы, что делало их почти равными. И это меняло факт происхождения.

— Очередной поток ахинеи.

— Ахинея не ахинея...

— Стоп! Ты поэтому пытался меня уговорить кольцо надеть? Хотел посмотреть, что во мне изменится?

Грейнджер смотрела в упор своими умными глазами, и Драко показалось, что еще чуть-чуть — и она сделает совсем нежелательный вывод. Не то чтобы неверный, но нежелательный. Нужно было быстро решать. Малфой взвесил все за и против и кивнул.

— Значит, экспериментируешь, — резюмировала Грейнджер.

— Нет. Мне нужно осознать, что то…

— Ты до сих пор не осознал?! После всего, что пережил, после… всей той шушеры, которая жила в вашем доме, после… твоей сумасшедшей тетки с кристально чистой кровью ты считаешь, что недостойные — это такие, как я?!

— Я говорил что-то подобное?! — взорвался Драко. — Хоть как-то дал понять, что ты…

— ...поганая грязнокровка? — горько переспросила она. — Ты же не идиот. Ты, Малфой, осторожный и гибкий. Полагаешь, я не знаю, почему ты так лояльно относишься к моим визитам?

— Полагаю, нет, — отрезал Драко. Мэнор. Крики, эхом отражающиеся от высоких потолков, и одна повторяющаяся мысль: «Выживи, Грейнджер, только выживи, и я больше никогда не назову тебя грязнокровкой». Не то чтобы это была клятва, но почему-то нарушать слово, данное то ли ей, то ли себе при тех ужасных обстоятельствах, не хотелось. — Переубеждать не стану, думай что хочешь.

— То есть не тому, что ты боишься за свою задницу, я обязана твоим почти человеческим отношением?

— И этому тоже, — Драко взял себя в руки, окинул свою буйную гостью хмурым взглядом и воззвал к ее разуму: — Грейнджер, слушай, мы сейчас уже о семантике говорим. Хорошо, осознал давно, нужно было принять. Знаешь, последняя фаза принятия — прочувствовать. Прочувствовать, что ты… абсолютно такая же, как… черт, ты сейчас мне по физиономии дашь.

— И буду права. Давай замнем для ясности, — от тяжелого разговора, кажется, устали оба. — У меня для тебя подарок, — Грейнджер достала из заднего кармана сложенную вчетверо бумагу.

А вот это было неожиданно.

— Ты серьезно? — Драко пробежал взглядом несколько строк и удивленно воззрился на бывшую однокурсницу. Прямо перед ним лежало разрешение покидать комнаты в сопровождении Гермионы Грейнджер.

— Я думала, ты захочешь прогуляться. Робардс разрешил только во внутренний дворик или на башни, на башню, пока только Северная восстановилась, — Грейнджер покраснела. — После того как ты… подышишь свежим воздухом, мы можем завернуть в Большой зал и на месте посмотреть, возможно ли было из-за слизеринского стола перехватить взгляд Джинни, которая сидела за гриффиндорским.

А Драко надеялся, что его сеанс откровенности благополучно закончился...

— Я… не очень хочу в Большой зал.

— Я тоже боюсь. Но может… вместе это будет не так… страшно.

Они слишком обнажились друг перед другом сегодня, и с этим нужно было срочно завязывать.