Любовь до дрожи (гет)

— Люц, ты сошел с ума?! Зачем ты его ко мне притащил?! — прошипел Снейп, сбегая по крыльцу черного хода. Очень хотелось от души наорать на этого идиота и приложить от души чем нибудь потяжелее, но шум мог привлечь внимание детей, и приходилось изо всех сил сдерживать свои порывы.

— А что мне было делать? — Малфой что есть сил дергал ногой, стараясь сбросить аппарировавшую вместе с ним таксу. Наконец его усилия увенчались успехом и Дилси отлетела в кусты, сжимая в пасти порядочный кусок материи, вырванный из его брюк.

— Он окончательно чокнулся! — и Люц продемонстрировал мирно спящего на его руках Темного Лорда.

— И ты приволок его в дом, полный детей! Чокнутого мага. Некроманта! — возмущению Снейпа просто не было предела. — Твой сын, между прочим, тоже здесь, если на моих тебе наплевать. Ты вообще в своем уме? Да положи его, что, расстаться никак не можешь?

Малфой посмотрел на блаженно улыбающегося Волдеморта и бросил его под ноги, как мешок с картошкой. Освободить руки раньше почему-то не приходило ему в голову.

— Он в меня влюбился, а не в Бель! — пожаловался он Снейпу и отступил от связанной тушки на пару шагов. — Еле обезвредил его. Что теперь делать — ума ни приложу. А все твое зелье!

— В тебя? — Снейп недоуменно посмотрел на Малфоя, такого эффекта он никак не ожидал. Его ярость моментально сменилась любопытством исследователя. Для детального изучения он даже присел на корточки перед жертвой жестокого эксперимента. — А что ты с ним сделал? Подробнее!

— Ну, усыпил сначала. Черным дурманом. Я узнавал, он не влияет на зелья.

— Правильно. Дальше.

— А что дальше? Влил зелье в рот, он очнулся и полез целоваться.

— То есть он без проблем выпил кипящую жидкость? — с сомнением переспросил Снейп. — Ты же, я так понимаю, не стал ждать положенные полчаса?

— Какие полчаса? Я и минуты ждать не мог! Видел бы ты его логово! — у Малфоя даже волосы на голове зашевелились от неприятных воспоминаний. — Как вспомню — так дёргает всего! Я подул на зелье, оно сразу и остыло. Выпил как миленький.

— Значит, подул? — усмехнулся Снейп. Ему все стало абсолютно ясно. — Ты кретин, Люц. Ты подарил ему ветреную влюбленность. И как отбился? Ступефаем приложил?

— Просто по голове ударил, — Малфой не стал уточнять, что своим спасением был обязан почившему с миром более года назад быку, да это было и не столь важно.

Северус покачал головой и стал внимательно изучать скрученное в позе эмбриона тело. Темный Лорд блаженно улыбаться, но никаких признаков пробуждения сознания не подавал. Слегка приподняв его веко, Снейп осмотрел зрачок, затем пощупал пульс. Сделав пару пассов волшебной палочкой, он окончательно успокоился и поднялся на ноги. По всем признакам, это — просто глубокий обморок. Который должен был продолжиться еще по крайней мере пару часов.

— Значит, так. Сейчас ты отволочешь его в мою спальню и посторожишь его там. А я прослежу, чтобы дети его не видели. Им это ни к чему, как, впрочем, и Лили. Но ее до вечера точно не будет. А потом сварю антидот. Это час. Не больше.

— А может, и его прямо в лабораторию? — пробормотал Люциус. Находиться наедине с этим неадекватным психом ему совсем не улыбалось.

— Ты видел мою домашнюю лабораторию? Там не развернешься! Некуда его там разместить. Так что не выступай — тащи в спальню! Только на кровать не клади! Мне в моей постели только некромантов не хватает!

Люциус со вздохом повиновался. В конце концов, через часок все должно было закончиться — так или иначе. К тому же, волшебная палочка была при нем, а Лорд крепко связан.

По пути в лабораторию Северус зашел на кухню. Дети вели себя вполне пристойно, занятые планомерным уничтожением пирога с патокой. Личико Эйлин вновь было полностью измазано, на этот раз сладким сиропом и крошками.

— Поели? — поинтересовался Снейп, подходя к дочери, и попытался привести ее в мало-мальски божеский вид.

— Да, пап, очень вкусно! Вот бы всегда так обедать! — отозвался Гарри, а Драко согласно закивал.

— И не мечтай! Сегодня был особенный день, — отрезал строгий отец, прикидывая про себя, успел ли Люциус за это время дотащить свою ношу до спальни наверху. По всему выходило, что времени было вполне достаточно.

— Так, Гарри, Драко, мне сейчас надо на час отлучиться в лабораторию. Можете пока посидеть с Эйлин?

Мальчишки скорчили недовольные физиономии и пожали плечами. Сидеть с годовалой Эйлин было тем еще удовольствием. К тому же, они планировали поиграть в свои, совершенно взрослые игры, а она могла только помешать.

— Ну тогда самое время садиться за уроки. Ты же за этим пришел, Драко? Вам много задали? — с деланным равнодушием протянул хитрый Снейп.

— Что ты пап, мы за ней с удовольствием присмотрим! Ты можешь совершенно не волноваться, — подскочил Гарри. — А уроки мы вечером сделаем, там чуть-чуть совсем!

— Мне всегда хотелось сестренку, я очень хочу с ней поиграть! — поддакнул Малфой.

— Вот и хорошо. Вы тихо поиграете в комнате Гарри, и, если будете хорошо себя вести, я куплю всем мороженого на десерт к ужину. Договорились?

— Да, пап! Да, крестный! — в один голос вскричали Драко с Гарри, а Эйлин захлопала в ладоши. Хотя вряд ли поняла, в чем, собственно, причина общего веселья.

Подхватив дочь, Северус вышел в гостиную. Лестница была пуста, Люциус уже благополучно укрылся в спальне семейной четы Снейп. Поднявшись в детскую и убедившись, что мальчишки добросовестно приступили к своим обязанностям нянек, Северус бросился в лабораторию, размещавшуюся в подвале дома. На приготовление антидота у него было не так уж много времени.

Люциус действительно благополучно добрался до спальни. Уложив Лорда на ковер в центре комнаты, он в изнеможении опустился в кресло напротив кровати. Черт его дернул устраивать судьбу Бель! Что ему, больше всех надо, что ли? Вон пусть Сириус теперь старается! В конце концов, ему-то она кузина! К тому же, сейчас она стала гораздо спокойнее, все-таки сделать Беллатрису кумой Снейпа было очень удачной идеей.

Его вполне мирные размышления были прерваны внезапно появившейся серебристой цаплей, Патронусом дражайшей супруги:

— Люциус! Я все знаю! Как ты посмел изменять мне после стольких лет брака? Негодяй! Немедленно приходи, я жду объяснений!

Воинственно гаркнув, цапля растаяла в воздухе. Малфой сидел в кресле с открытым ртом. Из огня, да в полымя, иначе не скажешь. Кошмар сегодняшнего дня никак не хотел прекращаться. Неизвестно какая муха укусила его всегда сдержанную Цисси, а, вернее, о какой именно из его вполне невинных, на взгляд самого Люциуса, интрижек она узнала, но дело могло кончиться крупным скандалом. Мерлин, ну что за день, одни несчастья! И что теперь делать? Ясно одно: домой следовало вернуться как можно быстрее. За восемь лет брака супруга устраивала ему подобные сцены только два раза, но он никак не хотел их повторения. То, что водится в тихом омуте, носящем изящное имя леди Нарцисса Малфой, не поддавалось описанию! Даже выходки Беллатрисы меркли на этом фоне. Подскочив с кресла, Малфой заметался по комнате. Прерывать Северуса в момент приготовления зелья было никак нельзя, но и не прийти на зов жены, находящейся в таком агрессивном состоянии, также было невозможно. Оставалось только одно — бросить Лорда в спальне, а самому побыстрее смотаться в Малфой-мэнор и выяснить причину неудовольствия Цисси.

"Полчаса на это предприятие должно было хватить", — успокоил он себя, но на всякий случай запихнул Волдеморта под кровать. Убедившись, что с порога пленника не видно, он бросился на улицу и аппарировал домой.

* * *

Лежать было почему-то очень твердо. Волдеморт попытался перевернуться на другой бок, чтобы лечь поудобнее, но с удивлением понял, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. С ужасом открыв глаза, он увидел зеленый полог материи и деревянный настил всего в паре сантиметров над головой. Это был, скорее всего, какой-то ящик, стоявший боком и укрытый с одной стороны шелковой тканью. Или гроб? Внутренне похолодев, Том покрутил головой и с облегчением убедился, что никаких стен вокруг него нет. Только массивные ножки с двух сторон и блики света, пробивающиеся сквозь щель между полом и покрывалом. Похоже, его просто засунули под кровать. Подобного унижения в его жизни еще не было, но это было все-таки лучше, чем гроб. Успокоив себя подобным образом, он еще раз попытался освободиться от пут. Но руки и ноги оказались крепко связанными, и к тому же страшно болела голова. И просто ужасно хотелось пить. Том попытался вспомнить, как он мог попасть сюда, но в голове образовалась звенящая пустота. Лишь где-то на краю сознания мелькал смазливый блондин и призывно протягивал к нему руки.

Бред какой-то, Волдеморт никогда не был поклонником мужской красоты. Конечно, год воздержания в Азкабане мог изменить его вкусы, но не до такой же степени! Выбросив из головы игривого господина, он уже потянулся вперед, чтобы подползти поближе к чуть колыхающемуся пологу, как вдруг раздался скрип отпираемой двери. Темный лорд затаился, прислушиваясь.

Разговаривали двое. Судя по голосам — мальчишки.

— Давай оставим ее здесь. Она нам все вагоны раскидала! Так невозможно играть! — полушепотом предложил первый голос.

— Может быть, лучше в ее комнату? Там игрушек больше, — нерешительно возразил второй.

— Нет. Там она реветь будет, я ее знаю. А здесь Эл нравится, — уверил его оппонент, и что-то мягкое плюхнулось на пол.

— А крестный не будет ругаться? Вдруг она и здесь что-нибудь сломает?

— Что здесь ломать?! Папа все бьющееся давно спрятал. Я же говорю — она часто здесь с мамой сидит, — уверил его первый мальчишка, но тут, как будто в подтверждение слов его приятеля, что-то со звоном упало на пол и к Волдеморту подкатилась маленькая стеклянная крышка, наверное, от какого-то флакона, и, покачиваясь, остановилась всего в паре сантиметров от его лица. Почти тут же в проем просунулась детская рука и, пошарив немного по полу, нащупала потерю и исчезла с поля зрения связанного некроманта.

— Эйлин, это мамино, нельзя трогать! — выпалил первый голос и тут же добавил: — Пошли, Малфой, здесь больше ничего нет.

— Ну ладно. Но если что — это ты придумал!

— Ну ты и трус, Драко!

— Малфои ничего не боятся!

— Ага, кроме жаб и пиявок.

— Я и пиявок не боюсь! Они просто мерзкие!

— Ладно, пошли играть. Эйлин, мы сейчас придем, поиграй пока сама, ладно?

Дверь за спорщиками закрылась, и комната погрузилась в тишину. То есть вначале тишина казалась полной. Но затем раздался отчетливый топот маленьких ножек всего в метре от места заточения Тома. Ребенок стал бегал кругами вокруг кровати, и вскоре от его беспорядочных передвижений у Волдеморта закружилась голова. Он уже собирался вылезти, как вдруг полог откинулся и перед ним показалась круглое личико маленькой девочки в ореоле золотисто-рыжих волос. Темные, практически черные блестящие глазки внимательно посмотрели на него:

— Дядя! — уверенно произнес ребенок, и потянувшись, похлопал ладошкой по его щеке.

— Да, я дядя. Не бойся, — прошептал Волдеморт пересохшими губами. Опыта общения со столь мелкими представителями рода человеческого у него не было, но девочка совсем, похоже, не боялась, и это определенно внушало оптимизм.

— Дядя, — повторил ребенок. — Бай-бай?

— Нет, я уже проснулся. Пить хочу,— неизвестно зачем пожаловался он. Надежды на то, что такая малышка сможет ему помочь, не было никакой.

— Пить, — глубокомысленно изрекла девочка и отползла куда-то в сторону. Уже через минуту она вернулась, держа в руках бутылку с соской.

— На! — щедро предложила кроха и ткнула соску ему в губы.

Альтернативы не было, и зловещий Темный лорд послушно присосался к детской бутылочке. К счастью, это действительно была вода.

— Спасибо, — опустошив емкость, искренне поблагодарил он.

— Ця-ця, — погладила его по голове гостеприимная хозяйка. И протянула к нему ручки, как будто приглашая войти в комнату. — Иди!

— Сейчас, — Волдеморт с трудом пополз из-под кровати. Спустя пару минут его усилия увенчались успехом, и он вытянулся на пушистом ковре перед кроватью и осмотрелся. Комната оказалась совсем небольшой, но довольно уютной. Помимо кровати под зеленым покрывалом, здесь стояли шкаф, трюмо с зеркалом и пара кресел у журнального столика. На стене висел большой портрет, запечатлевший высокого черноволосого мужчину, обнимавшего красивую молодую женщину с золотисто-рыжими кудрями, рассыпавшимися по плечам. На руках у красавицы был сверток с ребенком, обвязанный розовой лентой, а на плечах у мужчины восседал смеющийся мальчик лет шести. Семейство выглядело абсолютно счастливым. Проследив за взглядом Волдеморта, девочка стала тыкать пальчиком в портрет:

— Ма, па, Али, Эли.

— Понятно. А я Том, — решил представиться, в свою очередь, Волдеморт. Странно, он никогда не любил свое маггловское имя, но сейчас представиться как-то по-другому просто не пришло ему в голову.

— Том, — четко произнесла Эйлин. — Том.

Имя ей явно понравилось.

— А ты не могла бы меня освободить? Ну ножницы принести, понимаешь? — со слабой надеждой произнес Темный Лорд и попытался пошевелить руками. Они уже начинали ощутимо болеть, и от веревок надо было избавиться как можно быстрее. К тому же он просто не представлял, кто и зачем его похитил, да еще и спрятал в таком странном месте. Лучше всего это было выяснять, избавившись от пут. Но Эйлин недоуменно смотрела на него, ничего не понимая.

— Ну, ножницы принеси. Чик-чик, понимаешь?

— Чик-чик! — радостно закивал ребенок. — Мама Али чик-чик!

Она проворно подползла к трюмо, залезла на стул и уверенно открыла верхний ящик. Когда Эйлин извлекла из него серебряные ножницы, Волдеморт внутренне возликовал.

— Умница! Неси их сюда! Чик-чик.

Девочка слезла со стула и села у его головы.

— Чик-чик, — радостно произнесла она и, взяв ножницы двумя руками, вдруг ловко отрезала прядь его волос, едва не задев ухо.

— Что ты делаешь?! — завопил Темный Лорд и постарался отползти от маленького парикмахера подальше. Не тут-то было, ноги и руки окончательно онемели, и двигаться достаточно быстро, чтобы избежать стильной прически, он не мог. — Веревки надо резать. Веревки, понимаешь?

— Чик-чик. Надо, Том. Касивый, — очень серьезно проговорила девочка, явно повторяя слова своей матери, и оттяпала локон на самой макушке. Волдеморт закрыл глаза и покорился судьбе. Оставалось только надеяться, что крохотные ручки быстро устанут и его нос и уши останутся в целости.

Когда стрижка почти подошла к концу, раздался противный скрип, и дверь в спальню стала медленно открываться.