Китнисс будет преемницей Сноу? (гет)

Обращение автора:

Итак, дорогой Читатель, в данной главе волей коварного президента Сноу, Пит Мелларк поднимется на крутейшую, какую только можно вообразить, вершину. Имя ей — Палатин. Там обитают опаснейшие создания. Сами себя они называют патрициями. Это самые опасные существа во всём Панеме. В новой книге Сьюзен Коллинз, которая называется «Баллада о змеях и певчих птицах», есть потрясающие создания — «радужные змеи». Они сыграли в судьбе главных действующих лиц, Кориолана Сноу и Люси Грей Бэйрд, невероятно важную роль. Автор решил использовать этот самый образ безумно красивых, причудливых и несущих смерть созданий иносказательно. Мои «радужные змеи» — истинные хозяева Панема. Никто не смеет бросить им вызов. Так искуссно правят они Панемом. Они не едины, они разделены по цветовому признаку. У каждого клубка Змей свой отличительный цвет. Всего их четыре. Одни из них, друзья Второго дистрикта — синие. Другие, к ним принадлежит Кориолан Сноу — зелёные, не даром он знает так много про «дистрикты неудачников» — Десятый, Одиннадцатый. Ещё есть жёлтые «змеи», к ним по рождению принадлежит Плутарх Хэвенсби. Но самый могущественный сорт «радужных змей» — чёрные. К ним принадлежит, тайно, Хеймитч Эбернети. И, пожалуй изучение змеиных повадок на горе, называемой Палатин, Пит начнёт именно с них.

Краткая справка (из Особого досье. Оно хранилось в личном сейфе президента Альмы Койн:

Палатин — район Капитолия, находящийся на северо-восточной его окраине. Непосредственно располагается на отроге Большой Капитолийской гряды. Высшая точка — «Вилла Белроуз». Она принадлежит семье Герардски, которым в свою очередь принадлежит вся энергетика Панема, включая Пятый дистрикт. 39,9 метров выше уровня Круглого озера. Население менее тысячи человек. Общественное здание одно, Пантеон, «Храм всех богов». Из Центра Палатин не виден вовсе, его полностью закрывают Дворцы. Огромные императорские Дворцы, находившиеся на Палатинском холме в Древнем Риме. После победы над дистриктами их полная копия, стоившая безумных денег, была выстроена на Палатине капитолийском., из-за чего солнце появляется здесь два раза в день, рано утром и поздно вечером. Из-за чего у его постоянных жителей оттенок кожи более бледный, чем у большинства жителей Капитолия. Въезд на Палатин единственный, пропускная система — уровня A Такая же как в президентском дворце. Особенностью Палатина является то, что всяческое видеонаблюдение и запись разговоров здесь под запретом: все патриции пользуются иммунитетом, действующая процедура такова, что подвергнуть патриция аресту крайне затруднительно.

Прямое продолжение событий предыдущей главы.

Однако беседа Пита Мелларка с Парменидом Уоллесом Следователь Супрефектуры, тайной полиции Капитолия, его приставили к Питу, чтобы он ему «помогал» в расследовании, но главным образом — следил за ним и шпионил.

была прервана практически на самом интересном месте: к ним спешила молодая женщина в белом халате. Питу врезалась в память большая, вероятно золотая, цепочка, вставленная в её нижнюю губу. Зрелище это было странное, такое каждый день не увидишь. Но удивляться ему пришлось не этому, а тому, что какие новости она принесла:

— Мистер Мелларк! Вам пришёл срочный видео-вызов. Поэтому мистер Брант просит вас пройти в его кабинет.

— Кто такой мистер Брант и кто вызывает господина Специального представителя президента? — строго поинтересовался миротворец Ларций Важный персонаж. Миротворец, который добровольно (!) вызвался стать телохранителем Пита Мелларка. Ларций поклялся защищать Пита до последней капли крови. В прямом смысле (!), он так вошёл в роль неусыпного стража, что немного переигрывал, ведь мнения Пита на сей счёт бдительный страж спросить забыл. Впрочем, женщина с цепью на губе не обратила на это внимания:

— Мистер Брант — заместитель директора клиники по науке. А вызов поступил от мистера Эбернети.

Пит раздумывать не стал и спустя совсем короткий промежуток времени он уже сидел в кабинете, хозяин которого любезно уступил ему своё место. И видел на экране стереоскопическое проектора знакомую физиономию ментора. Сразу стало ясно, что он сегодня не в духе.

— Привет, парень. Как у тебя дела в Капитолии? — строго спросил Пита Хеймитч.

Он был нетрезв, зато выглядел превосходно: одет, что называется «с иголочки», а ещё кто-то основательно поработал над его внешним видом. А на его лице застыло неповторимое выражение мрачного недовольства всем и вся.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался с ментором Пит. — Дела в полном порядке, послезавтра у меня будет второе интервью с Фликерманом.

Он хотел-было поинтересоваться как дома обстоят дела, но Эбернети опередил его:

— Слушай меня внимательно, два раза повторять не стану. Тебя пожелала видеть та, чьё приглашение следует принять со всей серьёзностью. Фамилия Джоэнт что нибудь тебе говорит? — раздражение Хеймитча читалось в его взгляде, изгибе губ, оно звучало в каждом звуке, который он произносил. И Пит уже ломал голову, что, или скорее кто, так сильно его разозлил. Неужели Китнисс?

— Да, конечно. Эта капитолийская фамилия. Они — представители «чёрных». — осторожно ответил Пит.

Но увы, его ответ, что называется, «не зашёл». Ментор разозлился ещё больше и теперь он не скрывал своего гнева:

— Очень плохо. Просто отвратительно, — Хеймитч перешёл на повышенные тона. — К твоему сведению, невежда, Джоэнты — лидеры «черных». Ты вообще в курсе того факта, что Джоэнты владеют Двенадцатым дистриктом, Мелларк?!

— Да! — Пит не мог понять, что за муха укусила ментора.

— С тобой желает встретиться Леди Меркуция Джоэнт.— более спокойно, но более весомо, с лёгким раздражением в голосе продолжил ментор.

— А когда? — задал закономерный вопрос Пит. И тут же пожалел, что открыл рот.

— Сегодня! — почти что заорал Хеймитч. — Сейчас! В течении часа, максимум полтора.

У Пита пропало желание задавать вопросы. Не говоря о том, чтобы возражать ментору. Конечно, он не забыл, что на сегодня у него была назначена важная встреча с «синими». Но, во-первых, выражение лица ментора не располагало к возражениям. Во-вторых, Пит вспомнил, что встреча не состоится, пока Супрефектура не найдёт тех, кто организовал «странное покушение», проникновение неустановленных «взломщиков» в пентхауз, где располагалась его штаб-квартира, а ранее проживали трибуты Двенадцатого дистрикта. Наверняка в настоящий момент розыск завершён не был.

— Итак, Пит. Жди звонка. За тобой заедет моя очень хорошая знакомая. Ты можешь ей доверять, слово Эбернети. Вместе вы поедете на Палатин!

— Куда??? — резким рывком подался вперёд Пит. Его глаза вылезли из орбит. Этого, признаться, он не ждал. Точнее, ждал, но только не сейчас.

— Ты лучше слушай, а говорить будет она. Короче, жди Персефону. — уловив в глазах Пита только-только рождающийся вопрос, ментор моментально дал на него ответ. — Персефона — дочь Миледи. Леди Меркуции. Ещё вопросы есть? — пожалуй, эта маска сурового, строгого, но главное настроенного по-деловому, ментора, Питу нравилась.

— Пропуск? — выдохнул Пит.

— Молодец! Это правильный вопрос. Так держать. Ты получишь свой пропуск, не беспокойся. Затем Перси проинструктирует тебя. Делай все, как она скажет, Ты у нас сообразительный, всё быстро поймёшь. — закончил беседу Хеймитч. Не попрощавшись.

Питу пришла в голову мысль, догадка, что Персефона сама вызвалась ему помочь. И её следовало поскорее проверить: в конце концов он крайне нуждался в людях, которым он мог бы доверять.

«Хорошая знакомая» ментора могла оказаться именно той, кому Мелларк мог бы довериться. Хеймитч слов на ветер не бросал. Это Пит твёрдо помнил. Но что она вообще за человек? И в настоящий момент его интуиция молчала на данный счёт. Пит двигался словно в тумане, приходилось быть чрезвычайно осторожным. Но и медлить было категорически нельзя.

От этих тяжелых размышлений Пита отвлёк писк в его правом ухе. Наушник вновь ожил. И Пит услышал приятный, очень приятный женский голос? Настроение моментально поднялось:

— Мистер Пит Мелларк? Я хотела бы переговорить с вами.

— Кто вы? — Пит уже знал ответ, но этикет, а точнее осторожность — прежде всего.

— Персефона Отвиль-Джоэнт.

— Очень приятно познакомиться с вами. — Питу удалось скрыть беспокойство и исключительную степень волнения в своем голосе. И всё же у него отлегло на сердце.

— У меня ваш пропуск. Белый пропуск. — неожиданно в её голосе появились железные нотки, это притягивало всё внимание именно к ней. Здесь и сейчас.

— Пропуск на Палатин? — мягко задал вопрос Пит Мелларк.

— Да. Всё верно. И теперь я должна отдать его вам. Но эта погода… — в голосе женщины проскользнуло лёгкое раздражение. И нетерпение. Пит его заметил. И запомнил.

Пит недоуменно переспросил:

— Простите, что?

— Снежная буря. Ничего не видно. — в голосе женщины явственно звучала тревога. Тому должна быть веская причина.

— Буря? — оказалось, что отвлеченный беседой со СпонсоромВ прошлой главе Питу довелось познакомиться с Папирием. Миллиардером, спонсировавшим Катона из Второго дистрикта. Папирий признался Питу, что по его приказу распорядитель пытался убить Китнисс на арене, используя «огненные шары», Пит не подозревал о том, что творится совсем рядом.

— Так вы не знаете? — в её голосе прозвучало разочарование. — Эта буря, снежная буря, полчаса назад погода резко ухудшилась. Видимость ухудшается с каждой минутой, нам нужно торопиться. Совсем скоро Город будет парализован. Я нахожусь на Виминале. Автор использует географические объекты Рима, создавая в Капитолии их «копии», сколько времени нужно вам, чтобы приехать? Мой радар вас не видит, а счёт идёт на минуты! Первый раз в жизни сталкиваюсь с подобным. — было заметно, что сейчас её беспокойство достигло высшей точки.

— Я нахожусь в месте, называемое Соколиное прибежище.

Персефона перебила Пита:

— Вот как? Это — Тибуртинское предместье. Вам нужно четырнадцать минут, чтобы доехать сюда. Так что с вашим радаром?

— Вероятно это из-за империя, который я получил от президента. Вчера.

— Понятно. Поздравляю. Не будем терять ни секунды! Скажите, вы получили видеопослание от мистера Эбернети?

— Да. Только что.

— Отлично. Выезжайте немедленно, двигайтесь по направлению к Колизею. Я буду ждать вас там. — И она прервала разговор.

И Пит Мелларк скорым шагом, в сопровождении Парменида, направился на выход. И остановился на пороге, пораженный зрелищем, которое он увидел. Белое огромное облако, занявшее всё небо. Стена из снега. Зрелище, величественнее и грознее которого Питу видеть не доводилось. Ни до арены, ни на играх, не позднее. Погода ухудшалась с каждой минутой. Пит внезапно почувствовал всепроникающий ледяной холод. Подул холодный ветер, Пит поежился. Разгул стихии сулил нешуточные неприятности. Но тут Пита отвлекли, в очередной раз за сегодня:

— Мистер Мелларк, мы должны ехать. Срочно! — спешил к Питу обеспокоенный Нерон Патриций. Которого президент Сноу приставил к Питу в качестве помощника или секретаря. Ниже выясниться что Нерон неплохо разбирается в реалиях Д.12, хотя никогда там не бывал .

— Сэр, на связи майор Майлстоун. Ему нужны вы. — это уже Ларций.

— Сэр! Не будете ли вы так любезны и не подбросите меня до Центра? — это уже Парменид.

Вкрадчивым, медоточивым голосом. Господин из тайной полиции, просящий Мелларка об одолжении? Весьма странно, что там говорить.

Пит кивнул в знак согласия, погружённый в свои мысли он не заметил, что миротворец Ларций и Уоллес отменялись холодными, полными ненависти взглядами. И как округлились на долю секунды глаза узнавшего Парменида Нерона Брекинриджа. И хищную ухмылку заметившего это Уоллеса, всё это Пит не увидел. А зря!

Оказавшись внутри «консула». Пит первым делом отдал приказание шофёру на максимальной скорости спешить к Колизею в районе Капитолия называемом Виминал. Теперь Пит нисколько не сомневался, что дорога каждая секунда, пока сохранялся малейший шанс домчаться до пункта назначения опережая снежную грозную стихи, следовало торопиться. Началась отчаянная гонка, и не было понятно кто одержит вверх, чудо капитолийской техники или капризная погода. При нулевой видимости «консул» переходил в режим автопоиска дороги. Включилась голографическая проекция, позволявшая водителю везти автомобиль исключительно по приборам.

Питу незамедлительно пришлось ответить на звонок, на этот раз телефона в самом «консуле»:

— Мистер Мелларк! Я — личный адъютант командующего Имперской стражей. Стража отвечала за безопасность лиц, наделённых империем, «высшей властью». Теперь в их число входят Пит и Китнисс., майор Майлстоун. Прошу извинить за беспокойство, на я обязан спросить вас. С момента получения вами империя мы отвечаем за вашу безопасность. Но раньше за это отвечалос Особое подразделение. Налицо казус и его требуется срочно разрешить. Либо вы поручаете охранять вас нам, либо. . .

Пит так сильно заинтересовался, что перебил собеседника:

— Либо вы охраняете меня совместно, я правильно понял.

— Так точно, сэр, но. . . — майору сложно было скрыть своё неудовольствие.

— Так можно охранять меня совместно? — у Пита не было времени долго думать, надо было решать всё быстро.

— Да.

Питу категорически не улыбнулась перспектива доверить свою жизнь «неизвестно кому», а с капитаном Делагарди он наладил взаимопонимание, поэтому менять что-либо Пит ни за что не согласиться.

— Как прикажите, мистер Мелларк, — вынужден был капитулировать незнакомый Питу майор.

Ларций решился в полголоса высказать своё мнение:

— Совместная охрана? Не слышал о подобном. Но может получиться. Допускаю.

В каком именно месте Капитолия остановился «консул» сказать было невозможно: за тонированными стёклами не было видно абсолютно нечего. Снежная буря полностью подчинила себе Капитолий, видимость упала практически до нуля. Парменид, расшаркиваясь перед Питом, поспешно покинул автомобиль. Из-за чего Мелларк н не мог видеть выражения лица следователя, когда тот понял, что вместо Центра он оказался в районе, который находился слишком далеко от место его службы. Парменид двинулся вперёд, в царство белого безмолвия

Персефона

Вместо Парменида в «консул». «Крутая», самая быстрая и безумно дорогая капитолийская «тачка», промолвив: «Здравствуйте, господа!», в салон вошла молодая женщина. С этого самого момента Пит Мелларк почувствовал, что что-то произошло. Стремительно, резко, быстро. Всё началось с того, что изменился сам Пит, теперь он, если и произносил, то «да», или «нет, либо короткие реплики. В остальное время он молчал. А в целом Пит производил впечатление человека, которого поразили в самое сердце. Или до глубины души. Изумлённого и немного растерянного. Пускай всё это длилось недолго, но некоторое время Пит Мелларк пребывал в прострации от того, что он увидел. А причина сидела рядом с Мелларком — Персефона Джоэнт и никто другой!

Жительницы Капитолия, которых Пит знал, а именно — Эффи, его стилист Порция, Семпрония — помощница президента, ни одна из этих женщин не могли встать рядом с госпожой Джоэнт. Вернее, если бы они оказались рядом с ней, про них моментально забыли бы, а в центре внимания оказалась бы новая знакомая Пита.

Пит успел привыкнуть, что отличительными характеристиками капитолийских женщин являются: вычурность, излишняя манерность, суетливость. Если просто выразить одним словом — пустота. Но вот Персефона? Она была совершенно непохожа на любую уроженку Капитолию, которую встречал Пит. Уже успевшее сложиться представление Мелларка о Капитолии и его жителях, жительницах, рухнуло. За пару коротких мгновений. от него не осталось ничего. Озадаченный тем фактом, что перестал понимать происходящее, Пит Мелларк молчал, у него просто не было слов, а случилось это с ним впервые. Итак, дорогие мои читательницы, что же такое необычайного увидел Пит в роскошном салоне «консула»?

Во первых, она была очень красива. На её лице была мало косметики, а её волосы, светло-русые волосы, были настоящими и естественными. Немного позднее Пит увидит, что её прическа самая простой, волосы аккуратно зачёсаны назад.

Во вторых, её манера держаться — спокойно, с внутренним достоинством. Никакого притворства, никакой надменности. У Пита родилось беспокойство, непонимание, ему трудно было решить, как ему следует с ней себя вести.

В третьих, её привычка говорить: не быстро, не громко, но весомо и кратко, подкупала. Питу пришла в голову мысль, что ментор совершенно прав и Персефоне стоит довериться. По крайней мере, на первых порах. Он совершенно не знал эту женщину, она просто расположила к себе Пита. Это было спонтанное решение, не обдуманное и скороспелое.

В четвёртых, Пит догадался, именно не увидел, а догадался, что её манера одеваться была «не капитолийской». А ведь Пит мог видеть лишь верхнюю зимнюю одежду, меховые шубу и шапку. Ещё серьги (они были платиновые, Пит об этом не знал, но узнал очень скоро, буквально на следующий день). Догадка пришла к Питу сама по себе, это было чисто интуитивное понимание.

Затем ему в голову пришла очень дерзкая мысль сравнить госпожу Джоэнт с жительницами Торгового квартала Двенадцатого дистрикта! Хотя Пит отдавал себе отчёт, что госпожа Джоэнт на порядок богаче их всех вместе взятых. Но почему-то Пит это проигнорировал. Более важным ему представлялся тот факт, что теперь ему было с чем сравнивать, жительниц Двенадцатого, молодых и не молодых, совсем ещё юных девушек и пожилых, он знал хорошо. И самое главное — их было много и Питу были известны их привычки, свойственные им манеры, их зимний и летний гардероб. И очень быстро в голове Пита родилось понимание, неосознанное впечатление, мысль, что существует какое-то неуловимое сходство жён и дочерей торговцев, соседей Мелларков, и… госпожи Джоэнт!

В следующее мгновение Пит вспомнил, что уже встречался с этой женщиной. В пекарне Мелларков. Пит не мог вспомнить когда это было, сколько ему было лет и то, сколько раз он встречался с этой женщиной. Но её голос определённо был ему знаком. Но он никак не мог вспомнить то, при каких обстоятельствам ему довелось с ней познакомиться. И он точно был уверен в том факте, что о том, что она капитолийка он узнал лишь сегодня, а ранее был уверен в обратном. По одежде, в которую одевалась эта женщина.

Очень показательно, как на её появление отреагировали Нерон и Ларций. Первый вообще в момент её появления вскочил со своего места, намереваясь уступить его ей, но незнакомый Питу властный жест, вероятно чисто капитолийский, заставил юношу замереть на месте. Персефона села на переднее сидение, на котором сидел миротворец. Ему она приказала пересесть (сделав пас левой рукой, не глядя. Но очень изящно и красиво. Не высокомерно, но с ощущением своего превосходства). Миротворец смутился и молниеносно исполнил приказание, так быстро он ещё не подчинялся. В присутствии Пита, по крайней мере. Персефона умела командовать и у неё это получалось просто. Просто и легко.

— Мистер Мелларк, Персефона Отвиль-Джоэнт к вашим услугам, — женщина протянула ему руку в чёрной бархатной перчатке, Пит наклонил голову, чтобы поцеловать её и почувствовал сильней аромат духов. Терпкий. Очень сильный. Дурманящий. — Будем знакомы.

«Консул» плавно двинулся с места. И очень быстро автомобиль стал двигаться со скоростью восемьдесят миль в час.

— Вот уже два года как умерла Леди Аврора. Леди Аврора Кёнигсегг. Черная Королева. Само её имя внушала шок и трепет, с тех пор руководство нашей партией перешло к моей матери. Я исполняю наиболее деликатные и особо важные поручения. Много лет подряд. И вот сегодня я встретила вас, Мелларк, и теперь наша задача как можно скорее прибыть на Гору… То есть, я хочу сказать — на Палатин. Это буря, она сулит неприятности, и вам и мне.

— Да. — тихо отозвался Пит.

— Сэр, я жду ваше решение, мне брать курс на Палатин? — раздался голос водителя.

— Да, мы едем именно туда, — последовало краткое приказание Пита.

— Вы, Мелларк, получили империй. На КПП контрольно-пропускной пункт, место, где предъявляют паспорт и другие документы, удостоверяющие личность требуйте связать вас с начальником караула. И отдаёте ему приказ пропустить вашего телохранителя. Постоянный пропуск оформим позже. Теперь о главном: час назад мне позвонил Хеймитч, ваш с Китнисс ментор и мой друг. ― Она замолчала и пару секунд внимательно смотрела Питу прямо в лицо. Не отводя взгляд. Затем она продолжила. ― Он попросил меня помочь вам. И я согласилась.

— Сегодня у меня встреча, с «синими» (Их оплот Второй дистрикт, им принадлежит военная промышленность, большинство миротворцев из этой партии), — произнёс Пит.

— Знаю. ― задумчиво ответила Персефона. Выражение её лица с самого начала было очень серьёзным, а теперь же оно стало бледным и тревожным. — Как только моя мать узнала обо всём, она сказала мне, что как можно скорее я привезла вас на Палатин. К нам… Догадываетесь отчего такая спешка?

Данный вопрос Пит ожидал, поэтому ответил на него предельно спокойно:

— Леди Джоэнт — глава нашей партии. Партии «чёрных». А родился я в Двенадцатом дистрикте.Также «чёрные» владеют Третьим, Пятым, Шестым и Восьмым дистриктами

— Всё куда серьёзней. Это война, Мелларк, вот что это значит. Мы на пороге столкновение крупнейший капитолийских партий. Оно может начаться в любой момент. Прямо сейчас. — жёстко высказалась Персефона.

— Война? Из-за двух жителей Дистрикта Двенадцать. — в голосе Пита явственно прозвучало непонимание и удивление.

— А что, разве этого этого мало? — жёстко ответила Персефона. Раздражённая реакцией Пита.

— Признаюсь честно. Я не понимаю чего-то очень важного. — тихо ответил Пит Мелларк.

— Пит! Ты, ты и Китнисс, — чёрные Победители. — с холодной страстью в голосе заявила Персефона.

От последней фразы Питу едва не стало дурно, он отчётливо осознал серьёзность складывающегося положения — он и понятия не имел о том, о чём говорит капитолийка. Единственное, что ему оставалось — молчать. Молчать и слушать. Итак, реакции Пита не последовало. Никакой! И вот тут Персефона почувствовала неладное. Пока Мелларк хранил молчание, в дело вступил Нерон Брекинридж. И сразу стало понятно, для чего президент Сноу представил его к Питу:

— Миледи! Боюсь, имеется некоторое недопонимание. Мистер Пит Мелларк недавно прибыл в Капитолий и некоторые моменты осознаёт не в полном мере.

— Да что вы говорите, Брекинридж! — раздражение Персефоны било через край. Было видно, что она с трудом себя сдерживает. Персефона была в бешенстве. — Да откуда вам может быть известен подобный факт?

— Из канцелярии дворца, миледи! Мистер Бэйтс лично провёл со мной подробнейший инструктаж. — с изысканной вежливостью ответил женщине Нерон. Вообще его ответы… Это было великолепно, у Пита пробудилось любопытство, он был свидетелем некого «спектакля». Актёры играли свои «роли». Искренно. Ни грамма фальши. Пит наблюдал за всем, затаив дыхание. Капитолий и его жители раскрывались перед ним совершенно неожиданным образом.

— Понимаю. — с удовлетворением ответила Персефона. Её настроение начало радикально меняться. В лучшую сторону. — И что же он вам рассказал?

— То, что мистер Мелларк находится в полнейшем неведении. Про дружеские отношения Джоэнтов и Мелларков он не подозревает.

— Невозможно! Неужели Викки… То есть миссис Викки Мелларк ему ничего не рассказала? — сдержанное изумление, вот какое чувства сейчас испытывала Персефона.

— Ничего, мэм, абсолютно ничего. От него скрывали. Самым тщательным образом.

— И вы не знаете почему? — мрачная сосредоточенность медленно сменялась задумчивостью.

— Могу лишь предполагать. Миледи! Я затрудняюсь объяснить, почему госпожа Мелларк скрыла от своего сына тот факт, что её отец был мэром. Но то, что мистер Мелларк не подозревает, что его семья тесно связана с леди Меркуцией, объяснить можно. Это строго конфиденциально.

— Вы хорошо подготовились, Луций-Корнелий. — улыбнулась, по доброму улыбнулась молодому капитолийцу женщина. — Продолжайте в том же духе. Однако, в ваших словах есть неточность, Мелларки бесспорно наши клиенты, но «нашими друзьями» были Кобёрны.

— Простите, миледи. — подал голос Пит.

— Девичья фамилия вашей матери Кобёрн. — кратко сообщила Питу Персефона.

Далее продолжился монолог Персефоны с Нероном, Пит молчал.

— Вы слишком добры ко мне, миледи. Также мне известна причина, почему мистер Эбернети не посвятил «несчастных влюблённых» во все тонкости их нового положения. Он собирался сделать это во время Тура, но события его опередили: в Двенадцатый с визитом приехал президент.

— Да, знаю. — как о чём-то в высшей степени обыкновенном отреагировала на сообщение о визите Сноу в Двенадцатый Персефона. — И теперь мы имеем крайне щекотливую ситуацию: Победитель игр наделён империем, он родился в «чёрном» дистрикте, знает об этом. Но также ему прекрасно известно, что между нами, жителями Капитолия и жителями дистриктами лежит чудовищной глубины пропасть. Игнорировать этот факт это безумие.

Высказанное капитолийкой мнение было сформулировано столь хлёстко, что Пит решил ответить. Он понял, что дальше молчать нельзя. Необходимо объясниться. Также Питу было ясно, что обтекаемые формулировки и деликатные выражения были сейчас не к месту — что может быть серьёзнее угрозы войны: .

— Не скрою, именно так и есть. А совсем недавно я неосторожно зажёг факел. Огонь трещит, треск его усиливается с каждым днём, а может с часом. Скажите, госпожа Отвиль-Джоэнт, как вы полагаете, зачем президент наделил меня империем?

Пит заметил как округлились глаза Нерона. А вот на красивом, точно выточенном из камня лице капитолийки неожиданно появилась улыбка. Слова Пита ей определённо пришлись по душе.

— Вы мне определённо нравитесь, Пит Мелларк! Вы сидели и думали. Анализировали. Но вынуждена вас разочаровать: не всё сразу. Я буду отвечать в порядке очередности сказанного вами. Первое: так кто зажёг факел. Вы или Китнисс?

Пит улыбнулся в ответ:

— Мы вместе!

— А я думала, это была Китнисс. Или всё-таки это был Цинна? — и её строгое «мраморное», точно высеченное из светлого камня лицо стало добрее, или Питу это лишь показалось?

— Без него ничего бы не получилось. — признал Пит.

— И без вас, — с коварной, но в то же самое время несерьёзной (!), весёлой, улыбкой ответила капитолийка. — Вы были хороши, такой красивой игры я не припомню. Второе: вы спросили моего мнения, Мелларк, в чём причина, почему наш президент наделил вас империем. Высшей властью. Решение ставшее для многих потрясением, не было случая, не одного, чтобы уроженца дистрикта наделяли империем!

Тут Нерон попытался что-то возразить Персефоне, сделал особый, разрешающий, знак рукой. И молодой патриций получил такую возможность:

— Плавций Уиллоу, миледи…

Однако, женщине слова Нерона не понравились и она сделала другой, запрещающий жест, пас в воздухе правой рукой, а её брови гневно сдвинулись:

— Не то, Луций-Корнелий, это не то! Плавций был мэром Второго и его империй действовал только там. А империей Мелларка действует во всём Панеме! — и она замолчала. Потому что Пит решил высказаться. Кратко.

— Империй младшего ранга, пропреторский. В Капитолии.

— Именно! Так вы готовы продолжать, Мелларк, или пока даёте Брекинриджу права говорить от вашего лица? — любезно поинтересовалась капитолийка.

— Я сам. — кратко сообщил Пит Мелларк.

— Отлично. Луций-Корнелий, наш разговор не закончен, продолжим его позднее. Пит Мелларк! Вы желали знать моё мнение, слушайте. Вы с Китнисс зажгли факел. И вам это позволил наш президент. И теперь многие здесь, в Капитолии, от страха, их обуявшего, от собственной глупости, непонимания, или других причин желают этот огонь погасить как можно скорее. И империй дан, чтобы самым решительным образом дать им по рукам. Ещё я уверена, что факел вы ни за что не выпустите из рук. Ведь вы не выпустите его, Мелларк?

— Нет. Не выпущу. Никогда. — внезапно твёрдо, пожалуй, даже жёстко ответил Пит.

— Я так и думала. А теперь я скажу нечто крайне важное.

— Слушаю вас со вниманием, — моментально отреагировал Пит.

— Мы, Джоэнты, в этом вам поможем. Я убеждена в этом, нет не единого сомнения. Наша задача, в частности, если потребуется, прикрыть вам спину. Вам и Китнисс. «Чёрным Победителям», — с некой торжественностью продекламировала Персефона. А Пит заметил реакцию слушателей: изумление на побелевшем лице Нерона и выражение полнейшего удовольствия на физиономии миротворца.

— Спасибо. — сказал Пит. Не подумав даже, чисто рефлекторно.

— Пока не за что! — строго ответила ему Персефона.

Затем Пит решил задать новый вопрос:

— Простите, госпожа Отвиль-Джоэнт, вы сказали дважды «Чёрные Победители», я в некотором затруднении. Первый раз…

Капитолийка перебила Пита, но мягко, по-матерински, не пытаясь навязать свою точку зрения:

— Просто Персефона. Зовите меня, Мелларк, по имени. — Пит только сейчас заметил, что теперь она называет его кратко, опустив «мистер».

— Хорошо. Персефона, так что значат эти два слова?

Персефона властным жестом дала понять Питу, что продолжать не нужно и что она сейчас всё ему разъяснит, а на её лице появилась встревоженность, которая появившись осталась там:

— Я была уверена, что вы в курсе дела. Итак, Пит Мелларк, ваш дед по матери был мэром Двенадцатого. Мэр назначается нами, а не президентом, который всего-навсего утверждает его в должности. Удивлены? Могу вас понять. Всё и сразу — это непросто. Но важно понять, что Леди Аврора ни в коим случае не назначила бы мэром человека, которому не доверяла бы всецело. И она назначила хорошо известного, а точнее сказать — близкого знакомого ей человека. Фурина Кобёрна. До того момента как Гай Юлий Цезарь усыновил своего внучатого племянника, который впоследствии стал императором Августом, он носил имя Гай Октавий Фурин. Вашего деда.

Тут Нерон не выдержал и жестом попросил Персефону, а затем Пита дать ему слово. Что и было любезно дано:

— Мистер Мелларк не знает, скорее подозревает. Чисто интуитивно, что его родной дистрикт связывает с Капитолием незримая, но очень прочная нить. Но, боюсь, природу этой самой связи он представляет себе неправильным образом…

Персефона недовольно покачала головой и фактически пресекла в корне его речь:

— Луций-Корнелий! Нельзя судить о предмете не видя его воочию. Вы бывали когда-нибудь в Дистрикте Двенадцать?

— Нет, мэм. — признал Нерон.

— А я бывала неоднократно, Последний раз я была на родине Мелларка три года назад. Хотя, в целом вы говорите правильные вещи. Но проблема в том, что вы говорите. Мало рассказать, здесь придётся показать. Продемонстрировать.

— Что вы имеете в виду? — удивился Пит.

— Доказать делом. — кратко ответила ему Персефона. И Пит догадался, что ему не следует пытаться «выспросить» её об этом, необходимо догадаться самому.

Персефона продолжила. Теперь в режиме монолога.

— Было время когда главной фигурой в Двенадцатом был Асканий, отец Хеймитча. Ах да, это же секретная информация, вы точно не знаете. Но пришло время узнать, Мелларк! Мистер Асканий родился там, куда мы с вами направляемся. На Палатине.

Изумление Пита было такое сильное, что он от волнения едва ек перебил капитолийку. Но вовремя сдержался, а последняя деликатно сделала вид, что ничего не заметила. И продолжила говорить:

— Асканий по сути управлял Двенадцатым. Используя собственные, семейные связи с нами. Джоэнтами и Кёнигсеггами. Эбернети по крови — «чёрные патриции». В том числе ваш ментор, Мелларк. Асканий допустил досадную, серьёзную ошибку, когда попытался, резко усилить значение Двенадцатого в Панеме и тем самым улучшить благосостояние его жителей, знать это вам просто необходимо. Тем самым он нарушил баланс сил. Стоп… — она резко переключилась совершенно на другую тему, она обратилась к водителю. — Куда мы вообще едем?! Почему мы повернули направо? Северный тоннель с левой стороны!

Водитель моментально отреагировал на её слова, более того, он включил голографическую карту того самого места, где они находились. Голограмма вспыхнула приглушённым светом в салоне автомобиля. Пит услышал его низкий голос:

— Миледи, мы не можем ехать через Северный тоннель. Смотрите, что творится на той стороне, при выезде на авеню Рок?

Действительно на голограмме теперь прекрасно было видно, что при выезде из тоннеля, находившегося совсем рядом, столкнулись несколько автомобилей и движение остановилось.

— Какое везение, однако, что мы не успели въехать в тоннель. — воскликнула капитолийка. — Признаю свою ошибку.

— Сэр! — обратился водитель к Питу, — Если вы не возражаете, мы свернём на нижний уровень Подвесного моста, там немного машин. Пит не думал возражать и автомобиль въехал на мост, справа и слева царило сплошное «белое царство», видимость достигла критически низких величин.

— Итак, Пит Мелларк, — вернулась в их разговору Персефона, — Итак, вы с Китнисс не подозреваете, что вы — «чёрные» Победители. Не скрою, этот печальный удивительный для меня факт — крайне неприятный сюрприз. Китнисс ни о чём не подозревает, это я предполагала. Её родители ей не рассказали, а она сама не догадалась. Так что удивляться тут нечему. Но Мелларки это совсем другое дело.

Удивлённый Пит переспросил, и он заметил, что от волнения Персефона перешла на «ты»:

— Викки? Вы так называете в виду маму? Но так называет её только мой отец.

— Не только. И хорошо, что ты это заметил. Вот и подумай, почему, какая причина. — и Персефона ещё раз улыбнулась, реакция и непонимание Пита её рассмешили. И обстановка, предгрозовая, начала разряжаться. — Я тебе скажу, что Джоэнты и Мелларки знают друг друга так давно, что всё друг про друга знают.

— В каком смысле? — ещё больше изумился словам женщины Пит. Ответ последовал быстро.

— Когда знаешь кого-нибудь с самого детства, проживаешь всю жизнь бок о бок, знаешь практически всё.

Питу только и оставалось, что выразить крайнее удивление. Персефона с жаром продолжала свой монолог:

— Важный момент. Моя дружба с Митчем. Так зовут Хеймитча самые близкие люди, думаю, вы с Китнисс тоже из их числа. И не просто дружба, а близкая дружба, ещё наши родители дружили…

Пит понял, что не понимает что-то крайне важное. Его родители — да, он — нет. Совершенно. Это было обидно и непонятно. Выходило, что лично он, Пит Мелларк, куда ближе к вождям «чёрных», чем ему казалось. Вот это было новостью и действительно ускользнуло из поля его внимания.

— Я правильно понимаю, мы, Мелларки и вы, Джоэнты, ближе чем кажется. Чем казалось мне. Ведь Мелларка, я полагал, что вы там далеко, в Капитолии, за тысячи миль, а мы в Двенадцатом по сути брошены на произвол судьбы. Простите, если я неделикатно выразился…

— Отбросим деликатность, Мелларк! На кону наши жизни. Ваша. Китнисс. Моя жизнь, моего мужа, моей дочери и моего сына. — неожиданно жёстко ответила капитолийка. — И да, вы правильно всё поняли — мы гораздо ближе, чем кажется.

— Значит, и моё приглашение к вашей матери, госпоже Меркуции?

— Именно так, взаимосвязанность, угольный чарныш меня побери! — темпераментно воскликнула Персефона.

Нерон ничего не понял, Ларций не понял, но быстро догадался, а вот Пит Мелларк сразу всё понял. То, что ей известно типичное, очень крепкое ругательство Двенадцатого дистрикта.

— Однако, мы практически приехали. Добро пожаловать на Гору, Пит Мелларк! Вы первый из Мелларков, кого я буду приветствовать здесь! — с торжественностью провозгласила Персефона. — Полагаю это слово вы ещё не слышали, — для краткости Пит утвердительно кивнул.