Глупая. I часть (гет)

Рон

Я смог с трудом уговорить одного из семикурсников помочь мне в трансфигурации школьной мантии в военный мундир. Джинни по секрету сказала мне, какой костюм будет у Гермионы, и я, конечно, хотел, чтобы мой костюм идеально подходил к нему. Я добавил себе кровавый грим, имитируя ранение в грудь, и теперь ждал в гостиной.

Со мной был Гарри. Он надел костюм вампира и скалил длинные клыки, разговаривая с моей сестрой.

— Нервничаешь? — вдруг спросил он, отвлекшись от разговора с Джинни. Сестра стояла с нами и томно выдыхала дым, покуривая игрушечную сигарету. Ее подбородок был измазан в крови, что придало ее образу гармонию с костюмом Гарри.

Я лишь сдавленно сглотнул и кивнул. Где же Гермиона?

Старшекурсники стайками уже покидали гостиную, а она еще не спустилась, что вызывало у меня нешуточное беспокойство. Наконец, когда я в очередной раз огрызнулся на очередную глупую шутку Джинни, она появилась.

Я смог только вовремя закрыть рот. Гермиона спрятала волосы под высоким кивером, хотя беспокойные кудри все равно выбивались наружу, обрамляя ее осунувшееся лицо и едва касаясь обнаженного плеча, глаза были подведены чёрным, а с нижних век по скулам были небрежно размазаны струйки кровавых слез.

Она спускалась по лестнице и с улыбкой смотрела на меня, а я не мог оторвать восхищённого взгляда от обтягивающей юбки и плавно покачивающихся бедер — раз в кои-то веки Гермиона надела туфли на тонких шпильках.

— Гермиона… — неожиданно для себя прохрипел я, но, быстро прочистив горло, договорил: — Ты потрясающе выглядишь!

Девушка смущенно улыбнулась мне и подхватила меня под локоть.

Вчетвером мы отправились в Большой зал.

* * *

Северус

По залу летали горящие свечи, зачарованные куклы-банши, устрашающего вида скелеты и светящиеся тыквы. Паутина свисала с потолка, а оживленные чучела пауков и летучих мышей готовы были вызвать инфаркт у любого, кто приближался к столам с алкоголем, чему немало способствовали призраки, с удовольствием пугавшие студентов. Столы расставили вдоль стен, оставив свободное пространство для танцев. Пунш лился рекой, а закуски услужливые домовики расставили на каждом столе.

Дамблдор почему-то решил, что, назвав банальную вечеринку подростков балом, сможет сделать нынешний Хэллоуин более приличным, чем прошлогодние праздники, но, глядя на короткие платья студенток и боевую раскраску на их лицах, я лишь усмехался.

Музыка гремела на весь зал, грозя вызвать у меня очередной приступ мигрени. В этом году я даже не стал узнавать, что за музыкантов пригласил директор — все равно насладиться вечером мне не удастся.

Зал, окутанный полумраком, постепенно заполнялся старшекурсниками. Кто-то уже пританцовывал, попивая пунш, кто-то жадно накинулся на закуски, но большей частью студенты небольшими компаниями рассредоточились по залу и обсуждали что-то, интересное самим подросткам, время от времени с интересом разглядывая костюмы новоприбывших.

— Северус, не стесняйся! — пытаясь перекричать музыку, обратилась ко мне Трелони, которая нарядилась каким-то известным только ей чудищем, протягивая мне бокал с пуншем.

Беседовать с ней — последнее, чего мне хотелось. Скривившись, я обошёл ее и направился к преподавательскому столу, надеясь в полном одиночестве дождаться конца всего этого балагана.

* * *

Гермиона

Зал был украшен просто великолепно! Не так, конечно, как во время Турнира Трёх волшебников, но масштаб того мероприятия был значительно большим.

Когда мы вошли в зал, студенты в нем кучковались там и сям, а редкие смельчаки отплясывали на танцполе. Дин с Симусом каким-то образом пронесли сюда несколько бутылок огневиски и вина и, весело переглядываясь, разливали алкоголь по стаканам и раздавали однокурсникам.

Спиртное подсунули мне тоже — я, не подозревая того, сделала большой глоток, обрадовавшись, что смогу утолить жажду, но, почувствовав терпкий вкус вина, едва не выплюнула его обратно.

— Симус! — рявкнула я. Тот, не дожидаясь, пока я справлюсь с алкоголем, поспешно ретировался, а мне дорогу загородил Рон.

— Да, ладно, Миона, — состроил умоляющую гримасу друг, — все факультеты сегодня принесли сюда выпивку. Не будем же мы смотреть на них и от зависти пускать слюни?

Мы заспорили. Я никак не хотела сдавать позиций, но, заметив, что Трелони и Стебль танцуют, не слишком уверенно держась на ногах, махнула рукой. Если и преподаватели сегодня решили набраться, то с чего мне, простой старосте, так следить за львятами? В конце концов, малышей здесь нет.

Отмахнувшись от Рона и Гарри, уверявших, что глоточек вина никому не повредит, я залпом допила свое вино, показывая, что уступаю им. В конце концов, мне самой время от времени хотелось напиться!

* * *

— Гермиона! Умоляю тебя, — кричала мне на ухо Джинни, — ответь: вы с Роном уже пара?

Чтобы не надрывать голосовых связок, я молча покачала головой.

— Ты меня удивляешь, подруга! — Джинни явно не понравился мой ответ, но ничего сказать она не успела: появились Гарри и Рон, притащившие очередные порции спиртного, одолженные у Симуса и Дина.

— Это последние, — прокричал Гарри, протягивая Джинни ее стакан.

— Остался ещё огневиски! — крикнул Рон. Я взяла стакан из его рук и сделала жадный глоток. В зале было душно, и я сняла кивер, положив его на соседний столик. Примятые головным убором волосы рассыпались по плечам, и я привычными движениями завязала их в небрежный узел на затылке, облегченно выдохнув: так было гораздо удобнее.

Было приятно потихоньку пьянеть и предаваться меланхолии посреди всеобщего веселья. Время от времени пробираясь в центр зала с друзьями, чтобы потанцевать, я большую часть времени проводила в слежке за объектом моей печали. Темная фигура профессора Снейпа периодически мелькала то тут, то там, безошибочно находя студентов с припрятанным алкоголем, но большую часть времени он проводил в дальнем, самом темном углу. Я практически не отрывала от него взгляда. Выпивка унесла мои разумные мысли куда-то за пределы этого зала, а тексты песен и эмоционально выразительный голос солиста заставляли верить, что именно сегодня все мечты станут реальностью. В какой-то момент мне пришло в голову пригласить Снейпа на медленный танец, и лишь толпа подвыпивших студентов вокруг и уверенность в отказе профессора остановили меня.

Рон что-то рассказывал, склонившись к моему уху, при этом его ладони будто ненароком проходились по моим обнаженным коленкам, а дыхание обжигало кожу на шее. В какой-то момент я плохо расслышала, что он сказал, и обернулась. Он не успел отодвинуться, и теперь его лицо было так близко, словно мы должны были вот-вот поцеловаться. Я испугалась и резко отшатнулась назад, а Рон заметно смутился, но ничего не сказал.

Заиграла медленная композиция, и присутствующие постепенно стали разделяться на пары.

— Это последний танец, Гермиона, — прошептал на ухо Рон, предлагая мне руку, и я с улыбкой приняла приглашение друга.

Мы вышли в центр. Уизли обнял меня за талию и тесно прижал к себе — видимо, ему алкоголь тоже прибавил смелости. Я за этот вечер сильно устала, и моя голова сама собой склонилась к его плечу. Все-таки Рон такой надежный…

И такой родной. Добрый и мягкий, иногда смешной, иногда нелепый, но все-таки свой.

Я улыбнулась своим мыслям, покачиваясь в такт с музыкой. Я чувствовала дыхание Рона на своём затылке, видела, как бьется жилка на его шее, вторя ритму сердца…

— Гермиона, — услышала я его голос над ухом. Он потянулся поцеловать меня, а я не стала отстраняться.

Поцелуй был совсем не таким, как в прошлый раз — более нежным и трогательным. Рон касался моих губ мягко, словно боясь спугнуть.

Я ожидала, что мое сердце забьётся быстрее, как от прикосновений Снейпа во сне…

Рон — тот, кто мне нужен, ведь правда?

Открыв глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего, я уперлась взглядом в профессора Снейпа. Он стоял возле стены напротив, заложив руки за спину и, подняв голову, смотрел прямо на нас.

Наши взгляды встретились, и все звуки вокруг вдруг смолкли; в висках возникла резкая боль, а в груди все сжалось. Я слышала только плеск тёмной реки в своём сознании и видела только его…

Резко отпрянув от Рона, я остановилась. Музыка снова гремела в ушах, и я услышала удивленный голос Уизли: он что-то спрашивал, но я не могла ему ответить. Мой взгляд был прикован к лицу Снейпа, который по-прежнему внимательно смотрел на меня. Неужели профессор сейчас использовал легилименцию, или головная боль — просто следствие моего опьянения и усталости?

Мою руку кто-то сжал, и я очнулась. Едва сумев оторвать взгляд от профессора, я обернулась к Рону.

— Гермиона, с тобой все в порядке? — спрашивал меня Рон, беспокойно глядя на меня.

— Да, Рон, — выдавила я, взяв себя в руки. — Я устала и, пожалуй, вернусь в гостиную…

— Я провожу тебя, — отрезал Рон, а я не стала с ним спорить.

Волна странного спокойствия и безразличия накрыла меня, поэтому я пожала плечами в ответ и послушно последовала за другом.

Когда мы уже шли к выходу из зала, я обернулась к Снейпу. Тот провожал нас задумчивым взглядом.

* * *

Северус

Я смотрел на, казалось бы, влюблённую парочку и размышлял о том, в кого же так безответно влюблена мисс Грейнджер. Надо же, она с таким тёплом заглядывает сейчас Рону Уизли в глаза, смеётся его шуткам, позволяет прикасаться к себе, и мистер Уизли явно отвечал ей взаимностью. Да он почти весь вечер не отпускал ее от себя ни на шаг!

Удивительные существа женщины — любят одного, танцуют с другим, страдают из-за третьего…

Солист группы объявил последнюю композицию, и я облегченно вздохнул: неужели этот день скоро закончится?

Я сделал круг по залу, высматривая нарушителей. Пришлось выгнать ещё пару студентов с бутылкой огневиски, торчавшей из зачарованного кармана одного из этих умников.

Взгляд мой упал на целующуюся пару на танцполе, а я не сразу узнал мисс Грейнджер — на ней не было ее кивера. Но тут они в танце повернулись таким образом, что я увидел ее лицо. Разве молодые девушки целуются, нахмурившись? Что-то не так… Грейнджер, до того всем телом прильнувшая к своему партнеру, в какой-то момент застыла и открыла глаза. Я ощутил на себе ее взгляд и, не удержавшись, нырнул в ее сознание. Мне было любопытно: мистер Уизли — тот, из-за кого патронус девушки начать менять свою форму? Может, он и есть та самая безответная любовь гриффиндорки? Если теперь он ответил ей взаимностью, для неё все изменится к лучшему.

Течение чёрной реки в сознании Грейнджер оставалось ровным и спокойным, тоска по-прежнему сочилась из каждой капли чёрной воды, но блики неожиданно стали ярче, освещая ее разум той самой надеждой. Я не стал дальше углубляться в ее иллюзии — мне хватило увиденного, чтобы понять, что Грейнджер не влюблена в Рона Уизли.

Девушка резко отпрянула от рыжего парня, продолжая с каким-то испугом смотреть на меня. Я незаметно выскользнул из ее сознания, но взгляда не отвёл. Грейнджер буквально излучала сомнение и беспокойство. Неужели она что-то заподозрила? Заметив, что Уизли отвлёк девушку, я передал Грейнджер немного собственного спокойствия — совсем чуть-чуть, просто для того, чтобы она приятно провела вечер и не изводила себя глупыми мыслями.

* * *

Рон

В гостиной Гриффиндора Гермиона упала на диван и, скинув туфли на ковёр, поджала под себя ноги. Она тяжело дышала, а кожа на ее шее и плече покрылась мурашками, словно девушка замёрзла. Я взмахнул палочкой, раздув пламя в камине. Горячий воздух постепенно наполнил комнату, и я скинул свой доломан, бросив его в соседнее кресло.

— Ты как? — спросил я, опустившись перед ней на корточки, взял ее руку в свою и провел большим пальцем по тыльной стороне хрупкой ладони.

— Все хорошо, Рон, — улыбнулась она. — Честно.

Я с сомнением посмотрел на неё.

— В зале… — начал было я, но она меня перебила:

— Просто голова закружилась от духоты, — она говорила медленно, словно сдерживая раздражение. В ее глазах танцевал огонь, а лицо — бледное, с кровавыми подтеками и размазавшейся тушью под глазами, — казалось неживым.

— Как знаешь, — спорить с ней не стоило: Гермиона, если не захочет, ничего не расскажет. — Тебе не холодно?

Бросив на меня короткий взгляд, она, помедлив, все же кивнула. Я поднялся и сел рядом с ней, обняв девушку за плечи и прижав ее к себе. Гермиона вдруг спрятала лицо у меня на плече и тихо всхлипнула. Ее плечи затряслись, а тонкие руки обхватили меня поперек туловища.

— Гермиона…

— Не сейчас, Рон. Не сейчас…