Глупая. I часть (гет)

Кара

Я испугалась, что Дамблдор все поймет — он всегда все знал и понимал. Когда он попросил Северуса выйти из комнаты, мне захотелось броситься к Снейпу и молить его остаться, но я понимала, что, если мне предстоит быть разоблаченной, то пусть об этом узнаёт кто угодно, но не ОН. Только не он: Северус воспримет это как личную обиду или предательство, посчитает, что я посмеялась над ним, изменив внешность или, что хуже, решит, что я помогла растоптать его преданность и любовь к Лили. Он и сам корил себя за это каждый раз, покидая мою постель — это можно было прочесть в его глазах, которые он опускал, стоило ему услышать о моих чувствах к нему.

Дамблдор кивнул на старый потрёпанный диван, предлагая сесть. Его голубые глаза внимательно смотрели на меня — я бы сказала, что слишком внимательно, заставляя меня нервничать ещё больше.

— Мисс Кэндисс, — произнёс он наконец, отвернувшись, и отойдя к шкафу. — Я слышал, что вы племянница некоего Луиса Пурфе, это правда?

— Совершенно верно, сэр, — кивнула я, решив пока не раскрывать всех карт. — Двоюродная, если быть точнее.

Сердце бешено колотилось, ладони вспотели, а по спине заструился пот. Сейчас он меня раскусит, подумала я и быстро спрятала эту мысль в защитную сферу, чтобы директор не почувствовал моего страха.

— Вот как! — Дамблдор разглядывал книги, стоящие на полке, делая вид, что читает названия корешков. — Я слышал, что семья мастера Пурфе родом из Франции, но ваш дядя в тяжелые времена решил перебраться в Гронинген. Почему же именно туда?

Этот вопрос мне часто задавали разного рода любители совать свой нос не в свое дело и те, кто был знаком с Луисом.

— Я закончила университет в этом городе и потом осталась там, — так я обычно отвечала на подобные вопросы — считай, повторяла заученный отрывок назойливой песни. — И предложила дяде свою помощь.

Дамблдор обернулся ко мне, прищурив светлые глаза.

— Занятно, — пробормотал он себе под нос и наконец уселся на стул напротив меня. — Сейчас под защитой Ордена находится много семей, в него входят ведьмы и волшебники, рискующие жизнью, чтобы сохранить Магический мир таким, каким мы привыкли его видеть. Готовы ли вы, мисс Кэндисс, заключить контракт? Готовы ли в обмен на защиту хранить то, что узнаете в представленном вам убежище, в глубочайшем секрете?

Нервно сглотнув, я опустила глаза. Магический договор… как же я сразу о нем не подумала! Магия выдаст меня — я не могу назвать своё настоящее имя, а если назовусь Карой, то магическая подпись не сработает. Я молчала и кусала губы, не зная, как лучше поступить. Дамблдор с интересом наблюдал за мной, но его обычно добродушное лицо как-то неестественно застыло.

— Я точно знаю, мисс Кэндисс, что Луис Пурфе целых тридцать два года назад остался без всех, даже самых дальних родственников, — медленно произнёс он, выделяя каждое слово. От доброго и чудаковатого старика, каким его многие знали, не осталось ни следа.

Мне стало ещё страшнее — таким директора я никогда не видела. Увидев немой вопрос в моих глазах, он спокойно откинулся на спинку стула и объяснил:

— Видите ли, господин Пурфе очень плохо владел английским, а заклинания перевода презирал, предпочитая изучать языки самостоятельно. Зато я до сих пор прекрасно говорю по-французски.

Я понимала, к чему он ведёт. Сам Пурфе ни разу не упоминал о дружбе с Дамблдором, но наставник вообще мало рассказывал о себе — разве что самое необходимое.

— Будучи человеком замкнутым, Луис не особо откровенничал даже с близкими знакомыми, — директор улыбнулся, вспоминая что-то, известное только ему. — Однако однажды я застал его ужасно расстроенным — он нуждался в том, чтобы попросту выговориться. Видите ли, тогда трагически погиб его дядя по материнской линии, который воспитывал Луиса, как собственного сына, и Пурфе остался совсем один…

Дамблдор замолчал, остановив взгляд на одной из половиц. Я не знала, что сказать. Выхода у меня не было.

— Простите меня, сэр, — пробормотала я. Директор поднял на меня глаза и едва заметно улыбнулся.

— Что ж, — он выпрямился и слабо кивнул. — Позвольте представиться — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

Старик протянул ко мне иссохшую, почерневшую кисть, и меня передернуло от ужаса и отвращения. Но, побоявшись, что директор неправильно расценит мои опасения, я быстро пожала его руку и представилась:

— Мэри Эвелин Макдональд, сэр.

* * *

Северус

С некоторой долей самоуничижения я разбирал себя на части: складывал и перекладывал, взвешивал и выбрасывал — словом, приводил в порядок собственную голову.

Когда? В какой момент я начал смотреть на Грейнджер не просто как на студентку, зубрилу и выскочку? Почему вдруг стал гордиться ее успехами, когда начал оглядывать Большой зал в поисках ее кудрявой головы? Почему даже сейчас я думаю о ней?

Не потому ли, что, увидев тот поцелуй с ЕЕ стороны, сполна ощутил, КАКИМ она воспринимает меня? И мне понравился увиденный в её голове образ. Когда-то я хотел быть таким: сильным, вызывающим восхищение и уважение, надёжным и притягательным.

Конечно, я понимал, что молодая талантливая девушка не может в одночасье воспылать ко мне страстью — вовсе нет! Думаю, ей просто любопытно разгадать меня — девушка тянулась ко мне, даже видя всю противоречивость моей натуры. Как правило, люди даже не пытались меня узнать, сразу воспринимая как злого тёмного волшебника, и в каком-то смысле так было проще и для меня.

В голове тут же всплыл вопрос Грейнджер: «…вы ведь иногда помогаете кому-то, но скрываете это… Почему? Вам стыдно за свой выбор?». Она видела и то, что я делал, и то, что сам я в себе лишь игнорировал… Гермиона видела лучшее во мне, как и Лили когда-то.

Невольно вспомнилась моя пьяная оговорка: «Лили Грейнджер»… Какая ирония!

* * *

Гермиона

Мы навещали Рона в Больничном крыле почти каждый день. Тот шёл на поправку и теперь вспоминал случившееся как очередное забавное приключение. Единственное, что омрачало его настроение — то, что он не сможет сыграть в матче Гриффиндор-Пуффендуй, но Рон по-настоящему разозлился, узнав, что его заменит Кормак Маклагген.

— Надеюсь, он поможет нашей команде выиграть, — буркнул мой друг, откусывая от шоколадной лягушки голову целиком.

Гарри только пожал плечами — предстоящий матч не слишком-то его волновал. Невинная поначалу слежка за Малфоем превратилась в настоящее преследование. Гарри считал, что Драко со Снейпом заодно, и привёл в качестве доказательства подслушанную Хагридом ссору между директором и профессором ЗОТИ, но я лишь отмахнулась от его предположений. Все мои сомнения насчёт сговора Снейпа и Малфоя рассеялись в ту ночь, когда я нашла профессора раненым у кромки Запретного леса — не мог же Снейп так рисковать жизнью и одновременно быть предателем?!

Мы с Гарри попрощались с Роном и решили вернуться в гостиную, тем более что к этому времени Джинни должна была вернуться с отработки за то, что сбежала с урока, получив записку Гарри о случившемся у Слизнорта. Повернув к Большому залу, впереди мы увидели Снейпа, за что-то отчитывавшего Малфоя, и тут Гарри нырнул в ближайшую нишу и притянул меня к себе, увидев, что я замешкалась.

— Снейп явно недоволен, что Малфой так и не смог отравить Дамблдора! — возбужденно прошептал Гарри, высунув голову в коридор и прислушиваясь к разговору, а я в ответ только закатила глаза.

— Гарри, — протянула я, — ты пугаешь меня.

— Черт! — выругался Поттер, прячась обратно в нишу. — Ничего не слышно, но уверен, что сейчас Малфой отправится в Выручай-комнату к шкафу!

Я задумалась: мы так и не смогли разгадать загадку шкафа — тот был явно сломан и не представлял опасности. С чего вдруг Малфой уделял ему столько внимания, и для чего служил этот шкаф, будучи исправным?

Гарри снова выглянул в коридор.

— Гермиона, — позвал он. — Они пошли в разные стороны! Ты иди за Снейпом, а я прослежу за Малфоем!

— Гарри, прекрати эти шпионские игры! — я уже не знала, как образумить друга, но тот лишь бросил на меня серьезный взгляд и вышел в коридор:

— Поверь, мы скоро узнаем всю правду!

Я недовольно скривила губы, однако решила помочь Гарри — в конце концов, наблюдать за профессором для меня было удовольствием.

Мы разошлись там же, где минуту назад стояли Снейп и Малфой.

Проводив Гарри хмурым взглядом, я поторопилась за мелькающей впереди фигурой профессора Снейпа.

* * *

Дверь в класс Защиты от Темных искусств была приоткрыта, и оттуда доносились приглушённые голоса. Подкравшись на цыпочках, я приложила ухо к щели и прислушалась.

— И все же, мальчик мой, я рад, что ты, наконец, обрёл своё счастье, — раздался голос Дамблдора. Директор стоял в стороне, и мне удалось рассмотреть только часть его серебристой мантии, украшенной серыми узорами.

— Я не понимаю, о чем ты, — резко сказал Снейп.

— О мисс Кэндисс, конечно. В эти темные времена лишь любовь освещает нам верный путь...

— Даже слушать не хочу!

— Северус, не стоит стесняться своих чувств...

— Альбус, между мной и Карой нет ничего, кроме взаимовыгодного интереса, — Снейп был явно раздражён, будто сама мысль о том, что он может любить кого-то, казалась ему оскорблением. — Прекрати романтизировать все, чему стал свидетелем. Иногда секс — это просто секс.

Последние слова профессора вырвали из моей груди радостный вздох. Испугавшись, что выдала себя, я закрыла рот рукой.

В аудитории наступила тишина. Затаив дыхание, я медленно начала отступать от двери, готовясь в любой момент сбежать.

Резко захлопнувшаяся дверь заставила меня подскочить. Все ещё стараясь не шуметь, я быстро ушла из коридора, направляясь в гостиную.

Значит, они с мисс Каролиной Кэндисс не пара, и Снейп не любит эту красавицу?

Я назвала Полной даме пароль, счастливо улыбаясь при этом.

* * *

На какое-то время я оставила профессора Снейпа в покое, хотя, с легкой подачи Джинни, начала планировать если не соблазнить его, то, по крайней мере, вызвать у него хоть какие-то чувства ко мне. Пусть негативные — это лучше холодного безразличия, которое он демонстрировал мне в последнее время. Об ответных чувствах профессора я даже не мечтала — если уж красавица Кэндисс не смогла добиться его любви... Отогнав непрошеные мысли, я вернулась к планированию следующих шагов.

До случая с Роном я старалась не только привлекать внимание Снейпа провокационными воспоминаниями, но и развивать свои навыки в легилименции. Все же профессор — более искусный окклюмент, чем Гарри, с ним можно было не беспокоиться о том, что я сделаешь что-то не так. Поощряя мои поползновения, Снейп пробуждал во мне все больший интерес к ментальной магии, вот только пробовать что-то большее я все же побаивалась. Но теперь можно было действовать решительнее — до каникул осталось всего несколько месяцев, и я не собиралась потратить их на сожаления о том, что так и не смогла поразить профессора.

* * *

Северус

В последние дни студенты только и обсуждали, что прошедший матч, а преподаватели — личность неизвестного, который попытался отравить Дамблдора. Сам директор только отмахивался от предостережений Макгонагалл и Слизнорта да поглядывал на меня с лукавым блеском в глазах.

Что же касается матча, то Поттер снова никого не удивил, умудрившись угодить под удар бладжера, отбитого в него собственным вратарем.

Малфой совсем исхудал и теперь изрядно смахивал на призрака — с такой же сероватой кожей и темными кругами под глазами.

Я услышал, как в класс кто-то зашёл. Неужели кто-то из студентов решил прийти сюда во внеурочное время? Заходить в пустующие классы ученикам не запрещалось, но сейчас я был не в духе и мне не нравилось, что кто-то станет отвлекать меня шумом.

Когда из класса донёсся скрежет сдвигаемых парт, я, закатив глаза, встал из-за стола и пошел к двери, чтобы выгнать наглого студента.

Все парты в классе были сдвинуты в один угол, а посередине его стояла Гермиона Грейнджер. Она трансфигурировала стул в кресло и теперь пыталась точно повторить все швы и рисунок на обивке так же, как прежде делал я.

Услышав мои шаги, она резко обернулась, взмахнув пышными кудрями.

— Мисс Грейнджер, покиньте класс! — приказал я. Если девочка думает, что я собираюсь терпеть ее странные выходки…

— Я имею право тренироваться в любой из пустующих классных комнат, профессор, — Грейнджер приняла надменный вид, но ее выдал яркий румянец на скулах. Хочется, но колется, Грейнджер?

Что ж, спорить с ней бессмысленно. Я окинул оценивающим взглядом класс и нахмурился.

— Не забудьте вернуть все на прежние места, — недовольно сказал я, согласившись с ее доводами. В широко распахнувшихся глазах Грейнджер мелькнуло удивление, и девушка довольно улыбнулась — она явно не ожидала, что уговорить меня окажется так легко. Впрочем, я был не в настроении спорить.

Я уже собирался вернуться в свой кабинет, как внезапно возникший прилив желания прошил мое тело насквозь. Перед глазами пронеслась знакомая сцена поцелуя, вот только теперь действия разворачивались немного иначе — теперь я не просто отвечал Грейнджер на поцелуй, а жадно прижимал девушку к себе, лаская гибкое юное тело, а та изогнулась в моих руках и томно застонала. Лишь небольшой клочок серого тумана, мелькнувший за изголовьем кровати, напомнил мне о том, что это воспоминание — ложное и чужое.

Рыкнув то ли от разочарования, то ли злости, я закрыл сознание, выбросив эти образы из головы и, резко обернувшись к Грейнджер, быстро приблизился к ней.

— Для чего вы это делаете, мисс Грейнджер? — девушка отступила, не сводя с меня широко распахнутых глаз, а стена, в которую она уперлась спиной, заставила ее вздрогнуть. Я навис над Грейнджер, упершись руками в стену над ее головой, и медленно склонился к ее уху. Почти коснувшись губами нежной кожи, я криво усмехнулся, отметив, как она задрожала от моей близости, а сам подумал: с чем это связано — с возбуждением или со страхом?

— Играя с огнём, — едва слышно произнес я, вдыхая ее цветочный аромат, — можно обжечься. Аккуратнее, мисс Грейнджер.

Резко оттолкнувшись от стены, я отошёл от девушки и повернулся к ней спиной. Я ощущал на себе ее взгляд, от которого мое сердце бешено колотилось, но при этом чувствовал себя уверенно, как никогда. Лучше выглядеть жестоким подонком сейчас, чем позже, когда я привыкну к ее неоправданной вере в меня.

— Лучше гореть и обжигаться, чем превратиться в такую ледяную статую, как вы! — выкрикнула она мне в спину. Я даже не остановился, подходя к лестнице.

Ты меня не сможешь задеть, девочка, тем более — жестокой правдой.

Я трусливо заперся в кабинете, боясь только собственных желаний, которые переполняли меня вместе с разгоряченной кровью. Тяжело дыша, я облокотился о стол руками и опустил голову, заставляя себя успокоиться. Закрыв глаза, я вспоминал чувственную сцену в постели, которую девушка мне внушила. Сам виноват — не поставил защиту сразу, стоило только увидеть Грейнджер в классе.

* * *

Рон

Я готовился ко сну, когда дверь медленно приоткрылась, и в палату неуверенно вошла Лаванда Браун. Он приходила почти каждый вечер и сидела со мной до самого отхода ко сну. В первый же вечер, когда я очнулся, мы с ней серьезно поговорили — она рассказала, что влюблена в меня с пятого курса, и тогда же пыталась обратить на себя мое внимание, но я ее не замечал. Лаванда в тот вечер много плакала и говорила, говорила… В какой-то момент от ее рыданий я так растерялся, что сам не заметил, как согласился дать ей шанс.

Мы решили не показывать отношений — по крайней мере пока, ведь я все ещё не был уверен в правильности того, что простил ее. Для меня было важно, чтоб она лично извинилась перед Гермионой, и Лаванда пообещала, что в день, когда меня выпишут, поговорит с моей подругой.

С того дня Лаванда словно расцвела — всегда смеялась и шутила, с сочувствием слушала мои жалобы на скуку и однообразие, рассказывала о школьных событиях…

А позавчера ко мне присоединился Гарри, угодив на соседнюю койку — его здорово стукнуло бладжером и выглядел он неважно, но мадам Помфри быстро привела его в порядок. Лаванду, конечно, ко мне больше не пускали, но она присылала мне крылатые записки, поднимая настроение тёплыми словами. Такая Лаванда мне нравилась гораздо больше, только я не мог разобрать, когда она — настоящая.

Быстро проверив, спит ли Гарри, я махнул Лаванде рукой, и та тихо подошла и села на мою кровать, а я прижал девушку к себе и, достав палочку, прошептал: «Оглохни!». Не хотелось будить друга, ведь он и так в последнее время плохо спал из-за частых кошмаров.

Примечание к части

Предвкушая вопросы:

1. В Нидерландах, оформляя документы о наследстве, Мэри использовала свое настоящее имя. Во-первых, там всем плевать, кто такая Мэри Макдональд, а во-вторых, конфиденциальность информации защищает закон.

2. В матче Гриффиндор-Пуффендуй именно вратарь (Кормак Маклагген) запустил бладжером в Гарри Поттера. Это из канона.