Последняя из Слизеринов. Книга II (гет)

Первое сентября неминуемо приближалось. И, если честно, я его ждала с нетерпением, хотя было жаль, конечно, расставаться с Виктором и Геллертом аж до рождественских каникул. Когда я поделилась этими мыслями с Виктором, то он только как-то странно улыбнулся. За два дня до отъезда в Хогвартс в Нигрумкор прибыли Геллерт и Ирма. Мы отлично провели эти дни, а вечерами допоздна сидели в гостиной перед камином и играли в настольные игры или просто болтали.

Так проходил и последний вечер перед отъездом. Я сидела на пушистом ковре, прислонившись спиной к дивану, на котором сидел Розье. Я зачарованно вглядывалась в пламя, полыхающее в камине, и не заметила, как мы остались одни. Хоть я и была рада вернуться в Хогвартс, но было немного грустно…

— Венера? — раздался голос Геллерта совсем рядом с моим ухом, а его дыхание приятно щекотало шею.

— М-м? — только и смогла произнесли я, повернув голову в его сторону. Лицо Геллерта находилось очень близко к моему, и я тут же отвернулась, смущённая такой близостью.

— Ты собираешься спать вообще? — спросил он, а в его голосе отчётливо были слышны веселые нотки.

— Да, конечно, — согласилась я. — Просто задумалась.

— И о чем же? — лениво спросил Розье, взяв в руки мою прядь волос и принялся им же щекотать заднюю сторону шеи. По коже побежали мурашки.

— Хм, — постаралась собраться с мыслями я, которые подобно этим мурашкам, разбегались во все стороны. — Грустно немного. Что не увижу вас теперь до Рождества.

Раздался тихий смех, а потом Геллерт наклонился ближе ко мне, почти касаясь губами моей шеи.

— Поверь, время пролетит незаметно, — почему-то говорил он, а во рту пересохло у меня. — Словно месяц.

А потом он отклонился и встал на ноги, протягивая руку. Позволив ему мне помочь, я старалась смотреть куда угодно, но не на него. Это поступок меня смутил, уверена, щеки мои сейчас горели.

— Ага, конечно, месяц, как же, — невпопад пробормотала я, чем снова вызвала тихий смех.

Вот гаденыш! Ведь специально так сделал. Проводив меня до комнаты, Геллерт поцеловал меня в щеку, а потом, посмеиваясь, скрылся за поворотом, направляясь к себе в комнату. Уже лёжа в постели, я поняла, что для меня давно Геллерт Розье перестал быть «другом», а перешел в разряд «нечто большее». Но я боялась признаться самой себе, что просто влюбилась, а гнала эти навязчивые мысли прочь. Хотя все это не помешало мне заснуть со счастливой улыбкой на губах.

Утром я с Еленой отправилась на вокзал в Лондон, а Розье трансгрессировали в порт в Варну. На сердце было тяжело, но я старалась об этом не думать.

Едва я прошла сквозь барьер и оказалась на платформе девять и три четверти, как раздался знакомый голос.

— Венера! — на меня налетел вихрь из светлых волос, крепко обнимая.

— Даф, я тоже тебя чертовски сильно рада видеть!

— Как провела лето? — отстранившись, спросила Гринграсс.

— О, феерически, не иначе.

Дафна только хмыкнула, и мы направились к ярко-красному «Хогвартс-экспресс».

— Дамы, рад встрече, — произнес Нотт, галантно поклонившись, продолжая так же небрежно сидеть. Я всегда удивлялась, как у него получается быть таким… воспитанным. Ну, истинный аристократ, пока не начинает каламбурить.

— Не видел…

— Первый и последний раз в твоей жизни, Уизли! — раздался из коридора голос Драко, а я только закатила глаза. Наш друг снова нашел свою любимую грушу для битья.

Послышались какая-то возня, какие-то странные звуки, будто кто-то дерётся, а я поспешила выйти в коридор, чтобы посмотреть, куда ещё эта белобрысая бестолочь влезла.

— Чтоб тебе дерьмом подавиться, Малфой! — выкрикнул Уизли, а Драко, откровенно говоря, заржал.

— Так ты собираешься принять участие? Хочешь принести немного силы родовому имени?

— Ты о чем? — рявкнул Рон, а мне тоже стало интересно, что несет Малфой.

— Объясни, о чем речь, Малфой, или убирайся отсюда, — с раздражением воскликнула Грейнджер, а я в этот момент прислонилась плечом к двери, наблюдая открывшуюся картину. Первое, что мне бросилось в глаза — странное тряпье, которое держал в руках Рон. О, Мерлин, что это? Надеюсь, это не новая мода в Хогвартсе, иначе я придушу Дамблдора его собственной бородой!

— Эй, полегче, Грейнджер, — произнесла я, лениво растягивая слова.

— Только не говорите, что вы не знаете! — выдал Малфой, а на его лице был такой восторг, что я немного опешила. И что могло случиться такого грандиозного, что Драко такой довольный?

— У тебя же отец в Министерстве, и ты даже не слышал? Господи боже, да мой отец все рассказал мне сто лет назад!

— Ты о чем? — спросила я, потеряв терпение.

Драко только рассмеялся и, развернувшись от гриффиндорцев, закинул мне руку на плечо, отводя обратно в купе.

— Скоро узнаешь, — таинственно произнес он, а я обиженно надула губы.

Не люблю быть не в курсе событий. Заметив это, Драко только рассмеялся.

— Потерпи немного.

Отмахнувшись, я села к окну, решив, что если Малфой что-то не хочет говорить, то можно и не пытаться это вытянуть из него…

Настроение всю дорогу до Хогсмида было отличное, но как только поезд остановился, а двери открылись, хлынул дождь. Он был такой сильный, что больно хлестал по лицу и рукам. Быстро добравшись до кареты с фестралами и снова удивившись их ущербному виду, я быстро запрыгнула внутрь, тут же высушив все наши вещи взмахом палочки.

— Ужас, а не погода! — недовольно проворчала Дафна, стряхивая невидимые пылинки со своей мантии. — Не хотела бы я сейчас добираться до школы по озеру.

Остаток пути мы провели в тишине. Разговаривать, когда кареты тряслись по размытым дорогам и опасно кренились от резких порывов ветра, было не очень приятно, поэтому я смотрела, как медленно приближается замок, огни которого едва можно было различить из-за плотной стены дождя.

Когда карета остановилась возле парадного входа, я сразу наколдовала над нами защитный барьер, чтобы капли снова не промочили одежду. Не спеша, вчетвером мы вошли в замок, а я с пренебрежением оглядывала недовольных и промокших студентов. Мерлин, неужели нельзя использовать магию?

В стенах замка водные процедуры не спешили заканчиваться. Пивз решил, что ученикам на головы вылилось слишком мало воды, и решил добавить. С потолка падали большие шары, наполненные водой, и летели прямо им на головы. Вокруг поднялся крик, и все стали расталкивать друг друга, стремясь убраться из-под своеобразного обстрела.

— ПИВЗ! — раздался крик Макгонагалл. — Ну-ка, спускайся сюда немедленно!

Появление декана Гриффиндора было эффектным: она поскользнулась на скользком полу и ухватилась за рядом стоящую Грейнджер, чтобы не приземлить свои старые кости на пол в холле перед многочисленной толпой учеников.

Пробормотав Гермионе извинения, она снова принялась кричать на Пивза, который продолжал бомбардировать всех вокруг.

— Я позову директора! — рявкнула Макгонагалл, но полтергейст показал ей язык.

— О, может лучше позвать Кровавого Барона? — подала голос я, устав держать над рядом стоящими слизеринцами щит, которым я целенаправленно защищала только нашу четверку и учеников первого и второго курса. Остальные, я думаю, могут и сами создать простенький щит от воды, а если нет, то это их проблемы.

На это Пивз швырнул последнюю водяную бомбу и унесся по лестнице, заливисто хохоча, как сумасшедший, что было не так уж далеко от истины.

— Все в Большой зал, — строго произнесла Макгонагалл.

Большой зал был как всегда красивым и полным уюта в каждой своей мелочи. Я была рада наконец-то сесть в сухом и теплом месте. Пока мы добрались до замка, я сильно продрогла. Поприветствовав рядом сидящих студентов, я принялась ждать распределения первогодок и желала, чтобы оно поскорее закончилось: хотелось есть и спать.

— Интересно, какого шута они найдут в этом году на место Люпина? — раздался недовольный голос Малфоя, который разглядывал преподавательский стол, за которым было довольно много пустых мест.

Пока я осматривала стол, то натолкнулась на цепкий взгляд черных глаз. Слегка улыбнувшись Снейпу, я кивнула ему в знак приветствия, но профессор только вздернул бровь, а потом увеличил напор, проверяя мои ментальные щиты на прочность.

Нахмурившись, я уставилась на него с немым вопросом, не понимая, чего он добивается. Слегка опустив щиты, я сразу поняла, что он пытается найти в моей голове. Он искал воспоминания о событиях, произошедших после Чемпионата. Недовольно хмыкнув, я изменила воспоминания. Теперь в моей голове танцевал балет министр магии, одетый в милую пышную юбку, прямо поверх своего костюма, а потом я грубо вытолкнула профессора из своей головы. Я поняла, что переборщила, когда увидела, что он устало откинулся на спинку стула, прикрыв на несколько секунд глаза. Так-то, профессор, вы должны мной гордиться!

Как и в прошлом году, профессор Макгонагалл поставила табурет, на который положила Распределяющую Шляпу, а та через несколько минут запела. Я помнила прошлогоднюю песню, но точно была уверена, что это другая. Похоже, Шляпа каждый год придумывала новую песню, впрочем, не удивительно. Чем ещё ей заниматься, когда в ней возникает необходимость только раз в году?

Я отвлеклась от раздумий, прислушиваясь, что в этот раз споёт этот раритет про моего отца.

Малютка Пенни Пуффендуй была их всех добрей,

Ее взрастила сонная лощина.

И не было коварней, хитроумней и сильней

Владыки топей — Салли Слизерина.

Я даже поперхнулась от неожиданности, шляпа пела что-то ещё, но я уже не слушала.

Мерлинова борода! Салли? Салли?!

О, отец, твое счастье, что ты это не слышишь!

Шляпа пела что-то ещё про то, что Гриффиндору, разумеется, подавай храбрых, Пуффендуй — трудолюбивых, Кандида заграбастала умных, а отцу достались жадные до власти. Боже, какой бред…

Закатив глаза, я принялась ждать, когда эта казнь для ушей закончится. Когда это произошло, весь зал стал громко аплодировать, уверена, это они благодарили, что все закончилось.

Потом началось само распределение, а я делала подсчёты, какой факультет наберёт больше всего первогодок. Разумеется, это был Гриффиндор, одни храбрецы кругом!

Слизерин в этом году снова был в меньшинстве — всего шесть первогодок, на два меньше, чем у Когтеврана.

Когда распределение закончилось, то Дамблдор величественно поднялся со своего места с самой добродушной улыбкой и обвел всех самым теплым взглядом, а меня даже передёрнуло от отвращения. Слишком этот старик переигрывал в роли доброго дедушки.

— Скажу вам только одно, — громкий голос директора пустился по всему залу. — Ешьте.

Самый многочисленный стол взорвался одобряющими криками, а я только закатила глаза.

— Вот зачем вести себя, как неотёсанные идиоты? — презрительно скривился Драко, держа в руках приборы.

— Может, потому, что они и есть неотёсанные идиоты, — иронично заметил Тео, окинув сочувствующим взглядом стол красно-золотых.

Проследив за его взглядом, я увидела, как Уизли набил полный рот и при этом пытался что-то говорить. Именно в этот момент из его рта выпал кусок еды, заставив меня поморщиться. Отвернувшись, я переключила свое внимание на свою тарелку, а Драко решил поиграть в джентльмена и уже положил мне мой любимый салат, бифштекс и заменил кубок с тыквенным соком на чай. Благодарно ему улыбнувшись, я принялась за еду. Когда с ужином было покончено, меня уже клонило в сон, поэтому я прислонилась к Драко, положив ему голову на плечо.

— Итак, — заговорил, улыбаясь, Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен еще раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.

— Что? — ахнула я, уставившись на Драко, в глазах которого заплясали веселые огоньки.

— Слушай дальше, — шепнул он.

— Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжаться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но, уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе…

Но что там будет в Хогвартсе, никто так и не узнал — в этот момент грянул оглушительный раскат грома, и двери Большого зала с грохотом распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу, который откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Еще одна молния озарила потолок, и вспышка высветила черты лица волшебника. От его вида я передернула плечами.

Аврор, не иначе.

Каждый сантиметр кожи был изуродован рубцами, а большая часть носа отсутствовала. Но больше всего вгоняло в страх другое — его глаза. Один был черного цвета, цепко рассматривая всех, а второй — волшебный, ярко-голубой. Он постоянно двигался в разные стороны, не моргая, и иногда разворачивался, смотря куда-то вглубь головы. Незнакомец обменялся несколькими словами и рукопожатием с Дамблдором, а последний жестом пригласил его на свободное место рядом с ним.

Мужчина уселся за стол и, не обращая ни на кого внимания, пододвинул к себе тарелку с едой и принялся ее есть, игнорируя столовые приборы, подцепив нечто, похожее на сосиску, ножом. Его ненормальный глаз постоянно крутился, следя за залом и учениками.

Поежившись, я перевела взгляд на Дамблдора.

— Позвольте представить вам нашего нового преподавателя Защиты от Темных искусств, — жизнерадостно объявил он. — Профессор Грюм.

В прошлом году, когда директор сделал похожее объявление, представив Люпина, то зал аплодировал, хоть вяло, но тем не менее. Сейчас же наступила полная тишина, нарушаемая только хлопками Дамблдора и Хагрида, но и они быстро затихли, словно вообще не должны были прозвучать, так как были абсолютно не к месту.

У меня под ухом раздался голос Драко:

— Это же Грозный Глаз Грюм, бывший мракоборец, половина Акабана поймана им собственноручно, — в его голосе я слышала едва прикрытый восторг вперемешку со страхом; впрочем, я его прекрасно понимала.

— О, по нему видно, — пробормотала я, слегка повернув голову. — И каждый, похоже, наметил оторвать от него кусочек на память.

Тео, сидящий неподалеку только коротко хохотнул, но смех получился какой-то нервный. Я прекрасно понимала, что чувствовали многие из моих сокурсников, особенно те, чьи родители были, а возможно, и остаются, Пожирателями. Наличие здесь этого сурового волшебника заставляло чувствовать себя, мягко говоря, нервозно.

— Как я и говорил, — продолжил Дамблдор, возвращая к себе внимание учеников, — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников.

— Вы ШУТИТЕ? — оторопело произнес один из близнецов Уизли во весь голос, разрядив напряжение, которое охватило зал с самого появления Грозного Глаза. Многие засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул:

— Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — сказал он. — Я думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнанно, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.

Я вспомнила гобелены в Дурмстранге, на которых были запечатлены некоторые эти Турниры; самым запоминающимся заданием был василиск, которого участникам предстояло поймать. Я недовольно застонала, когда до меня дошло, что Дурмстранг тоже будет участвовать. Черт возьми! Теперь таинственные намеки, бросаемые Виктором и Геллертом, стали понятны! Ну, конечно, они будут участвовать в этом безумии! Прикрыв на секунду глаза, я постаралась успокоиться.

— За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, — продолжал Дамблдор, — но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее, наши Департаменты магического сотрудничества, магических игр и спорта пришли к выводу, что настало время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галеонов!

Многие лица разгорелись энтузиазмом от открывшихся перспектив, меня же обуревали эмоции, далёкие от позитивных. Что бы ни говорил Дамблдор, но я не верила, что все так радужно и прекрасно, и размышляла, кто их моих самых близких людей окажется «счастливым» чемпионом. Почему-то у меня была стойкая уверенность, что им станет один из них, но я была бы рада, если бы ошиблась. Следующие слова Дамблдора убедили меня, что затея эта довольна опасная, несмотря на все их «меры безопасности».

— Я знаю, что каждый из вас горит желанием участвовать!

— Ага, как же, — не удержалась я от недовольного ворчания.

— Но мы, совместно с министерством, договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте — я подчеркиваю это — семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, стараясь перекричать недовольный ропот, поднявшийся в зале, — признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выбора чемпиона.

Его голубые глаза вспыхнули, скользнув по некоторым недовольным лицам.

— Поэтому настоятельно прошу— не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появятся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас, и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь — уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте времени!

Я поднялась на ноги, крепко стиснув кулаки.

Время пролетит незаметно! Словно месяц! Я придушу Розье при встрече! Да и Виктора тоже! Нашлись тут герои!

Идея с Турниром мне в корне не нравилась, у меня возникало непонятное чувство тревоги, заставляющее сердце в страхе сжиматься.

«Успокойся, Венера. Ещё ничего не произошло. Может, этот самый независимый судья выберет в качестве Чемпиона другого студента Дурмстранга»

Уговорить саму себя в это поверить не получилось; вернувшись к себе в комнату, где уже ждали мои вещи, которые из чемоданов перекочевали в шкаф, я не могла перестать об этом думать. Сон пропал как по волшебству, и всю ночь я провела в размышлениях, изредка забываясь беспокойным сном.