Последняя из Слизеринов. Книга II (гет)

Субботнее утро началось для меня раньше обычного. Вчера Геллерт сказал, что они все бросят имена в Кубок еще до завтрака. Поэтому я встала пораньше и отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Геллерт…

Снова вспомнив, как он вчера себя вел, словно мы пара… я улыбнулась. Нет, мне это нравилось, но было слегка непривычно. Все эти наши взаимоотношения с самого первого года моего обучения были несколько странными…

Тряхнув головой, я постаралась выбросить из головы все эти мысли, пока чистила зубы. Выбрав одежду и собрав волосы в толстую французскую косу, я направилась вниз.

— Привет, Касс, — поздоровалась я с Уоррингтоном, который как раз зашел в гостиную старост. В этом году он сменил на этой должности Флинта, и мы даже неплохо с ним ладили.

— Чего такой довольный?

— Я бросил имя в Кубок! — осклабившись, ответил он.

— Круто, — улыбнулась я. — Желаю удачи, в таком случае.

— Ага, спасибо, — бросил он, поднимаясь к себе в комнату.

Продолжив свой путь, я быстро добралась до холла. Кубок стоял на табуретке в самом центре холла, а вокруг него красовалась золотая линия, про которую вчера упоминал Дамблдор.

В этот же момент двери открылись и в замок вошли дурмстранговцы, впереди которых шествовал Каркаров в своей светлой шубе. Лицо бывшего директора, когда он заметил меня, искривилось, словно он лимон лизнул, я же криво усмехнулась и кивнула ему, поздоровавшись. Он отвернулся, а потом тихо что-то сказал своим ученикам, и они стали по одному подходить к Кубку и бросать куски пергамента со своими именами. Первым, разумеется, был Розье, а за ним Виктор. Потом ребята сразу же подошли ко мне. Пусть мне и не нравилась вся эта идея с Турниром, но я немного успокоилась; в конце концов, если одного из них выберут для участия, то я должна буду поддержать его, а не показывать свою неуверенность, чтобы она, не приведи Мерлин, не пошатнула их собственную уверенность в себе. Хотя, глядя на Розье, было трудно представить, что это вообще возможно.

Сейчас он сверкал, как новый галеон, сверкая своей широкой улыбкой, пока они с Виктором шли в мою сторону, а я заметила, что некоторые студентки, сначала восторженно щебетавшие и бросающие взгляды на Крама, стали замечать и Геллерта. Розье же, не замечая этого, подошел ко мне, взяв за руку.

— Доброе утро, — недовольно буркнул Крам, с опаской посмотрев на проходящих мимо девушек, которые тут же засмеялись.

— Привет, — произнесла я, окинув сочувствующим взглядом брата. — Идемте завтракать, а потом, раз у вас свободный день сегодня, покажу вам замок!

— Я, пожалуй, откажусь, — недовольно поморщившись, произнес Виктор. — Я бы лучше сходил в библиотеку. Хочу что-нибудь почитать.

Я немного расстроилась, но причину отказа было несложно понять.

— Конечно, — ответила я, стараясь придерживаться легкомысленного тона.

— А вот мы не против посмотреть замок, — раздался голос Адриана, который тут же вклинился между мной и Геллертом, закинув руки нам на плечи. — И вообще, умираю с голоду!

— А тебе лишь бы набить брюхо, — рассмеявшись, я ткнула его в бок.

— И, кстати, Венера, — раздался голос Корнела. — С днем рождения!

Я недовольно застонала, чем вызвала смех друзей, и мы вошли в Большой зал и направились к слизеринскому столу, где, к моему удивлению, уже сидели Малфой и Нотт, жуя свои тосты. Видок у последнего был слегка помятым, словно его поднять-то подняли, а разбудить забыли. Разобравшись с едой, мы довольно большой компанией направились гулять по замку. Помимо Геллерта и братьев Копош и нескольких дурмстранговцев к нам присоединились Малфой и Нотт, а еще сестры Гринграсс, Забини и Паркинсон. Последней я была не очень рада: в этом году Пэнси мне казалась просто вездесущей и везде сующей свой нос, чем сильно раздражала. Пожалуй, она стала самой главной сплетницей школы, кроме разве что Браун. Но Пэнси хватало смекалки действовать более… изящно. В распускаемых ею слухах редко было можно обвинить именно её. Самая настоящая хитрая змеюка… Я усмехнулась, вспомнив свое детское прозвище, которое сейчас приобретало совершенно другое значение.

Проводили Виктора до библиотеки, где он тут же занял самый дальний угол, прихватив первую попавшуюся книгу. Покачав головой, я с грустью посмотрела на брата; его собственная известность, казалось, тяжелым грузом лежала на нем, заставляя еще сильнее хмуриться и сутулиться. Да, от моего брата в этом человеке оставалось все меньше и меньше… Интересно, могла бы я как-то повлиять на это, останься я жить в поместье Крамов или продолжив обучение в Дурмстранге. Пожалуй, что могла бы… Ведь именно я была тем самым механизмом, который, как мне всегда казалось, заставлял его чаще улыбаться и не закрываться в своей «раковине». Тяжело вздохнув и бросив еще один взгляд на брата, я вышла из библиотеки, и мы продолжили экскурсию по замку для наших гостей, а уже после обеда решили немного прогуляться около Черного озера. Эта задумка была не самая лучшая — после полудня зарядил мелкий дождь, застигнув нас далеко от замка.

Получив разрешение от Снейпа, мы привели гостей в гостиную нашего факультета, где просидели за разговорами у жарко растопленных каминов до самого вечера, пока не наступило время идти в Большой зал, где должны были быть оглашены имена чемпионов.

Когда мы расселись за столом, то Большой зал уже был полон народу, не хватало только нескольких человек, в том числе Дамблдора, перед пустым креслом которого стоял Кубок огня. Ужин длился, казалось, бесконечно долго, а мне кусок в горло не лез, поэтому я только лениво ковыряла вилкой в тарелке с салатом, периодически смотря на профессорский стол. Когда тарелки опустели, а Дамблдор поднялся со своего места, мой желудок словно сделал сальто.

Все замерли в ожидании, когда же станут известны имена…

— Кубок Огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Когда имена чемпионов станут известны, прошу подойти их к столу и последовать в комнату, примыкающую к залу. Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Потом директор достал палочку и погасил все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах. Из-за этого Кубок Огня запылал еще ярче, а его яркие синие всполохи неприятно били по глазам. Вдруг пламя изменило свой цвет на красный, взметнулся столп ярких искр, а из кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер, а я вместе с ним, крепко вцепившись в руку Розье.

Дамблдор протянул руку, подхватил пергамент, край которого все еще чадил, а его громкий отчетливый голос прочитал:

— Чемпион Дурмстранга — Геллерт Розье!

— Венера. Отпусти меня, — раздался тихий голос Геллерта, а я только сейчас поняла, что вцепилась в его предплечье мертвой хваткой.

За нашим столом раздались громкие аплодисменты, а Розье, довольно улыбнувшись, когда я расцепила свои пальцы, поднялся с места, принимая одобряющие прихлопывания по плечам от остальных дурмстранговцев, и направился к Дамблдору уверенной походной и с любимой усмешкой на губах.

— Брово, Геллерт! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров.

Я, конечно, догадывалась и смирилась — почти — с тем, что один из моих близких людей будет участвовать в этом Турнире, но, как бы эгоистично это ни звучало, я рассчитывала, что чемпионом станет Виктор. Посмотрев на Виктора, я заметила, что он ни капли не расстроен, а в его глазах даже заметила облегчение.

Меня разрывали противоречия, пока красивая девушка, чье имя было выбрано Кубком, шла в указанную комнату. Остальные ученицы Шармбатона притихли, а кто-то даже разрыдался, спрятав лицо в ладонях. Вот и в третий раз Кубок Огня вспыхнул красным, а из него вырвался последний кусок пергамента, но мне было уже откровенно все равно, кого в этот раз выберет Кубок.

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!

Громче всех взорвался стол Пуффендуя, ученики которого все до единого вскочили на ноги, громко хлопая, топая и просто вопя, пока Седрик шел к Дамблдору.

— Превосходно! — раздался голос директора, который заставил толпу стихнуть. — Теперь мы знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад…

Дамблдор внезапно остановился, а я сразу же догадалась в чем причина. Кубок Огня снова покраснел… Я не понимала, что происходит, но в голову тут же закралась нехорошая мысль, что что-то пошло не по плану.

В воздух в четвертый раз взметнулся столб искр и вырвался еще один кусок пергамента. Директор тут же протянул руку, схватив его. Повисла длинная пауза, а потом Дамблдор, прокашлявшись, громко произнес:

— Гарри Поттер!

Наступила звенящая тишина, а я, нахмурившись, перевела взгляд на гриффиндорский стол, отыскала черную макушку Поттера, который сидел с таким шокированным выражением лица, что мне даже стало его на мгновение жаль. Не прозвучало никаких аплодисментов, криков, только недовольные перешептывания, которые набирали громкость с каждой минутой. Поттер что-то сказал своим друзьям, которые выглядели не менее растерянными, чем он.

— Гарри Поттер, — повторил Дамблдор, возле которого уже стояла Макгонагалл. — Подойдите, пожалуйста, сюда.

Бедный Поттер поднялся и, спотыкаясь, поплелся к преподавательскому столу, а я заметила, что не все находятся в шоке. Грозный Глаз слегка усмехнулся, внимательно глядя на Гарри и, казалось бы, не был удивлен такому повороту событий… Интересно…

— Что происходит? — недоумевал Корнел, заставив меня оторвать взгляд от Грюма.

— Снова этот кретин что-то сделал, — фыркнул Малфой, — хотел бы я знать, как у него это вышло!

— Вы ведь не думаете, что ему разрешать участвовать? — спросил Адриан. — Уверен, они сейчас разберутся со всем и отправят его обратно.

Но Дамблдор только показал Гарри за ту же самую дверь, за которой скрылись три чемпиона. А потом скрылся в том же направлении; за ним направились почти все, кто сидел за профессорским столом. Большой зал взорвался, повсюду звучали возмущенные крики других учеников, которые тут же принялись обсуждать случившееся и называть Поттера мошенником. Я же считала, что рано делать какие-то выводы, поэтому сидела тихо, все еще расстроенная.

Прикусив губу, я осмотрелась. Большой зал стал стремительно пустеть; братья Копош остались сидеть на месте, а несколько слизеринцев неуверенно топтались у нашего стола, но Малфой махнул им рукой, вперив в меня внимательный взгляд своих серых глаз.

— Что с тобой? — спросил он.

— Просто это все неожиданно, — прокашлявшись, ответила я. — Не думала, что так сильно расстроюсь. Я, конечно, ждала, что кто-то из них станет чемпионом, но надеялась, что это будет Виктор.

— Венера, успокойся, — мягким голосом попросил Драко. — И не думаю, что Крам стал бы чемпионом.

— Почему? — я удивленно посмотрела на Малфоя, не понимая, с чего он это взял.

— Венера, это ведь очевидно, — снисходительно произнес Корнел. — Геллерт сильнее Виктора. К тому же его увлечения… скажем, они делают из него более подходящего чемпиона. Виктор слишком консервативен, да и вообще магический потенциал не очень высок…

— Вы тоже знаете, что он по уши погряз в Темных искусствах? — скептически спросила я.

— Скажем так, он не особо это скрывает, — фыркнула Корнел.

— Так что мы даже не сомневались, что чемпионом станет Геллерт, — произнес Адриан, с сочувствием посмотрев на меня.

— Так что расслабься и получай удовольствие, — усмехнулся Малфой. — Это, пожалуй, будет самый захватывающий Турнир за всю историю их проведения. Да и, с другой стороны, представь, как твое беспокойство будет выглядеть со стороны. Геллерт решит, что ты настолько сомневаешься в его способностях, что уверена, что с ним что-то случится. Что ты думаешь, что он совсем никчемный волшебник и просто не справится.

В его словах была доля истины, но я была бы не я, если бы не начала спорить.

— С чего ты вообще это взял? — спросила я, скрестив руки на груди.

— Во-первых, я знаю своего кузена, — фыркнул Драко, — он не любит, когда в нем сомневаются. И уверен, что меньше всего он хочет, чтобы ты в нем сомневалась. А во-вторых, я же парень! Я бы сам себя так же чувствовал на его месте.

Опустив взгляд, я поняла, что Малфой прав. Черт возьми! Пожалуй, мне сейчас нужно просто успокоиться и подбодрить Розье, а не раздражать его своим непонятным страхом,

— Прости, — тихо ответила я. — Ты, пожалуй, прав. Вы все правы.

— Конечно, правы! — самодовольно изрек Малфой, растянув губы в усмешке. — Я всегда прав. А теперь пошли в гостиную. Уже скоро отбой, мы и так задержались здесь дольше обычного.

— Но я…

— Пошли, крестный даже нас с тобой по голове не погладит, если мы будет шляться по коридорам после отбоя.

Позволив Малфою утянуть себя в сторону подземелий, уже на выходе из Большого зала я обернулась, заметив, как Геллерта радостно встречают остальные дурмстранговцы. Сам он тоже выглядел довольным. Брат что-то сказал Геллерту, а тот, улыбнувшись, в ответ ткнул его в плечо, отчего все рассмеялись.