Altera fabula (джен)

На следующее утро на Тисовую был совершен налет. Совы были повсеместно. И манна небесная наличествовала, то есть, конечно, удобрения, да. Старшие Дурсли в темпе рок-н-ролла собирали чемоданы. Чинно сидящие рядом мальчишки наблюдали за этим с тоскливой безнадежностью во взоре.

— Никогда больше не буду стрелять в сов, — доверительно прошептал кузен.

— Думаешь, это они из-за того, что обиделись? — Гарри поправил лямку школьного рюкзачка.

— А фиг их знает.

Гарри скорчил грустную рожицу и кивнул. Дадли вздохнул. Показываться на улицу обоим совсем не хотелось.

— Да, — продолжил рассуждать Гарри. — Если они адрес знают, то и лицо, наверное, запомнили?

Пугать кузена он вовсе не хотел, скорей наоборот. Надо бы его как-нибудь прикрыть, ведь письмо-то он для него добывал!

— Может, шляпу какую наденешь? — предложил он Дадли, глядя, как дядя Вернон, пыхтя, тащит в машину здоровенный чемодан. — Или зонт возьмешь?

Дадли фыркнул, но на подставку, где стояло целых пять зонтов, покосился. Мимо прошла хмурая тетя Петунья с двумя большими сумками, на мальчиков она не взглянула, даже на собственного сына. Помогать себе взрослые почему-то запретили.

Дадли потянулся к вешалке и снял с нее бежевое канотье с темной ленточкой — часть формы его новой школы — и нахлобучил его себе на голову.

— Дурацкая шляпа, — нахмурился он, глядя на свое отражение.

— Пусть лучше шляпа пострадает, чем голова, — возразил Гарри. — Я бы прикрыл тебя, но… сам понимаешь.

Они посмотрели в зеркало, в котором было совершенно четко видно, что Гарри за Дадли спрятаться удастся без проблем, даже место останется, но уж никак не наоборот.

— А ты, оказывается, ничего. Когда не шипишь, — вдруг прокомментировал кузен, глядя отражению Гарри в глаза.

— Да и ты ничего. Когда не дерешься.

— Расскажешь, как ты зубы отращиваешь? — перешел Дадли к самому интересному, полагая, что скоро им станет не до того.

Гарри покосился на братца.

— Тебе правда интересно?

— А тебе бы не было?

— Мальчики, быстро в машину! — воскликнула миссис Дурсль, открывая входную дверь с улицы и звеня ключами. — Бегом!

Ждать себя они не заставили. Дадли рыб… ой, нет, пушечным ядром пролетел по дорожке и запрыгнул на заднее сиденье качнувшейся от его напора машины. За ним рыбкой нырнул Гарри — он следовал за братом почти шаг в шаг. Совы, к счастью, их полностью проигнорировали. Зато когда машина стартанула, дружно снялись и полетели за ней.

Мистер Дурсль выругался себе под нос и включил максимально разрешенную скорость. Тетя Петунья молча сжалась на переднем сиденье. Примерно через полчаса птицы отстали.

— Как думаешь, надолго? — Дадли, которому после совиного эскорта было немного не по себе, весьма интересовал этот вопрос.

— Черт их знает. Ты бы лучше дядю спросил, куда мы едем, что ли.

Дадли спросил, но остался без ответа — его отец сидел в позе гонщика, напряженно вцепившись в руль. Машина вырулила на скоростное шоссе, и ее хозяин останавливаться не собирался. Бегство продолжалось.

Пока Гарри шепотом рассказывал кузену, как и что он делает с зубами и как тренировался исчезать и возникать неподалеку от места, где стоял, время понемногу шло. К разговору начала прислушиваться миссис Дурсль, но ничего против не говорила — видимо, колдовство из писем все еще действовало.

Мальчишки успели обсудить, как быстро из старших может выветриться «эта дрянь», а Гарри дал слово сам себе, что, когда попадет в школу, первым делом постарается узнать, что эта пакость собой представляет и как от нее избавиться. Вот только самому бы в подобное не вляпаться.

Он посоветовался с Дадли — с кем еще-то? Тот вошел в положение и начал вспоминать всякие меры защиты, но из доступного их оказалось не так и много. Ничего не есть и не пить, не смотреть в глаза… а, да, еще намотать на нос марлю и дышать через нее.

М-да. Хорош он будет первокурсничек. Но должны же у волшебников, если это в самом деле они, быть какие то… о! — амулеты! — вспомнил слово Гарри. Но тогда где их взять?

Он поделился этим с братом, а тот довольно здраво предположил, что такие вещи могут входить в школьный набор.

— В письме этого не было,— засомневался Гарри.

— Ну ты все равно же пойдешь покупать всякие там…

— На какие шиши? — вскинулся Гарри. — Ты соображаешь, что говоришь?

Они глубоко задумались.

Время летело быстро, машина не останавливалась, а им обоим уже давно хотелось в туалет и покушать. Наконец, когда Дадли вздохнул мечтательно насчет поесть, Гарри вспомнил, что благоразумно выгреб с собой немного своих старых припасов, и зарылся в свой рюкзачок. Так что они похрустели сначала сухариками, потом сахарком, потом снова сухариками…

— Мама, я хочу пить! — заявил Дадли капризным голосом, но та не отреагировала.

Мальчики переглянулись, пихнув друг дружку локтями.

— Что, совсем никакой воды нет? — почти безнадежно произнес Гарри и… получил бутылку с водой.

— Она теперь больше тебя любит, — пробормотал Дадли в полной прострации, глядя, как Поттер открывает бутылку минеральной воды и тут же жадно к ней прикладывается.

— Не думаю, что это надолго, — Гарри обтер горлышко, передавая бутылку брату. — Не огорчайся, пей давай. И мне оставь, пожалуйста, я только три глотка сделал.

Они все ехали и ехали. Дядя Вернон несколько раз круто разворачивался, что-то бормоча насчет того, чтобы кого-то сбить со следа, но мальчишки точно проверили — «на хвосте» никого не было. Даже сов. После того, как они едва не хором сообщили об этом в третий раз, им удалось упросить Вернона остановиться у автозаправки. Но как только все нужды были, так сказать, удовлетворены, машина вновь понеслась навстречу подозрительно темнеющему небу.

Ночь в какой-то старой, захудалой и ужасно неуютной гостинице показалась мальчишкам благословением — их под конец пути все-таки укачало, так что стоило оказаться в кроватях, как они уснули. Гарри даже не помнил, что ел на ужин, хотя что-то ел, это точно.

Рано утром их разбудили, накормили невкусным завтраком, загрузили в машину и отправились дальше. А еще дядя запихал в мусорное ведро очередную пачку писем, пришедших уже на адрес этой гостиницы.

— Что-то не выветривается, — хмуро заметил Дадли полусонному Поттеру.

Тот в ответ только плечами пожал. Разговаривать не хотелось. В школу волшебства тоже уже не особо. Это что же за волшебники такие, так над людьми издеваться? Вот у вампиров все просто: поймал, укусил и все. Некоторые покусанные бывает, даже выживают и дальше живут себе. Хотя да, многие вампиры относятся к людям просто как к пище. Многие, но не все!

Гарри задумчиво посмотрел на шею дяди Вернона и попытался представить это в качестве своего бутерброда. Или чая. Внутри нехорошо потянуло, а в конце концов пришлось сдерживать тошноту. Черт… Он же не сможет кусать людей! Хотя, может, это он знакомых не сможет? А если ему и солнце не страшно, и крови совсем нисколечко не хочется, особенно чужой, и в зеркале с ним все в порядке, может, он и не вампир вовсе? Но… кто он тогда? Неужели волшебник? Но тогда они все умеют отращивать зубы и кусаться? Зачем?

Погрузившийся в глубокую задумчивость Гарри очнулся только когда они приехали.

* * *

И он впервые увидел море… Огромная сине-серая вода вздымалась волнами до самого горизонта. Это было неуютно, но все равно красиво. Холодный ветер проникал сквозь одежду, и Гарри непроизвольно поежился. Наверное, они где-то на севере, в Литтл-Уингинге было куда теплее. Каменистый берег короткой косой резко уходил в море, а прямо напротив них был скалистый остров, показавшийся ему огромным грозным каменным замком. Вот только у замка не было ни ворот, ни дверей, ни окон — только несколько грубых ниш.

— Папа, что мы тут делаем? — срывающимся голосом спросил Дадли.

Дядя Вернон кивнул на остров, а потом ткнул пальцем в сторону его вершины, и мальчики заметили возле нее какую-то хижину.

— Сегодня вечером обещают шторм! — радостно провозгласил дядя Вернон, а тетя едва не упала в обморок — мальчики с двух сторон поспешили ее поддержать.

— Он сошел с ума, — одними губами произнес Дадли, и Гарри непроизвольно взял его за руку. Кузен дрожал и, кажется, не только от холода.

— Он опять брал в руки письма, — прошептал ему на ухо Гарри. — Я думаю, все из-за этого. Чертовы волшебники.

Петунья с недоумением переводила взгляд с сына на племянника и обратно, не понимая, почему они оба ее поддерживают и так дружно перешептываются. В последние дни она была настолько не в себе, что ей было трудно говорить.

— А вот и джентльмен, который любезно согласился одолжить нам свой ялик! — провозгласил дядя Вернон, размахивая руками в сторону подплывающей старой лодки.

— Отец умеет грести? — сдавленно пискнул Дадли.

— Твой отец в юности был серебряным чемпионом по гребле… в колледже, — слабым голосом приоткрыла тайну Петунья.

— Ого… — Дадли посмотрел на отца с уважением и некоторой опаской.

— Значит, шансов нет, уплывем, — Гарри совсем не обрадовался.

— Зато не перевернемся, — Дадли смотрел на то, как старик причаливает и передает веревку от лодки его отцу. — Наверное.

— Все на борт! — бодро скомандовал Вернон, придерживая лодку за нос.

Первой, чуть не взвизгнув от того, как под ней покачнулась лодка, села Петунья. Дадли, поддерживающий мать, последовал за ней.

Гарри решил в последний раз испытать удачу.

— Может, вы меня просто оставите? Это ведь все из-за меня, то есть за мной…

Тетя смотрела на него с надеждой, как и брат.

— Нет! — отрезал дядя. — Нельзя!

— Но почему? Если это за мной, просто оставьте меня, и от вас все отстанут! Вы вернетесь домой, меня заберут в эту чертову школу… И все будет хорошо.

Гарри старался говорить как можно убедительнее: его наконец-то слушали. В один момент он даже поверил, что вот сейчас все так и будет, как он говорит — он останется на берегу, а Дурсли вылезут из лодки и поедут домой. Но дядя Вернон подхватил его подмышки и молча зашвырнул чуть ли не на колени Дадли, который тут же съежился в комочек.

—Дад, ты видел, я старался.

Сзади тихо всхлипнула тетя Петунья.

Пошел дождь, который постепенно усиливался, так что стало еще холоднее. Дядя Вернон лихо греб, а лицо его все больше краснело. Мальчики жались друг к дружке, Петунья куталась в плащ, который вскоре стал промокать, но тут они наконец причалили.

Мальчишки так дружно рванули к хижине — скорее, хоть под какую-нибудь крышу! — что несколько раз падали, скользя на камнях, но почти не обращали на это внимания. И вот они ввалились в домик — грязный, провонявший морем и водорослями.

«Хорошо хоть не рыбой», — подумал Гарри.

— Да-а-а, — протянул Дадли. — С днем рожденьица.

Гарри хихикнул и выглянул в окно. Небо окончательно затянуло тучами. Но пока они были вдвоем с Дадли — кто бы мог подумать! — приключение продолжало быть приключением.

Дадли обследовал холодный отсыревший камин и отыскал коробок спичек. Пока они бежали наверх, то, конечно, неплохо согрелись, но мокрая одежда уже начинала неприятно холодить разгоряченные тела. Гарри обшарил обе комнаты в поиске дров, но безрезультатно. Единственное, что он смог — отыскать какие-то тряпки и плотно заткнуть ими щели в оконной раме, чтобы из них сильно не сквозило. Щели оказались такими большими, что в комнату проникала влага, а из-за дождя в доме повисла мелкая мокрая взвесь.

Дадли то и дело выглядывал за дверь, видимо, все-таки беспокоился о матери. Наконец взрослые ввалились в дом, мокрые и обессиленные. Дадли обнял мать, а Вернон залез в сумку, достал из нее пару одеял и немного еды.

Когда он прикрикнул на Гарри, протянувшего руку за чипсами, тот даже обрадовался и обменялся взглядами с Дадли. Тот пересел поближе, утащил пакет с чипсами и начал с аппетитом хрустеть, не забывая предлагать их Гарри. Вернон нахмурился, но промолчал.

Петунья завернулась в одно из одеял, подвинулась, чтобы супруг мог присесть рядом, и о чем-то тихо-тихо с ним заговорила.

— Кажется, у него проходит, — шепнул Гарри. — Черт, я даже рад.

— Вот только толку мало, — пробурчал Дадли. — Отсюда уже никуда не деться. Эх, на час бы раньше!

И точно: Вернон, словно скидывая с себя морок, провел по лицу ладонью, встал и пошел к двери. Но стоило ему открыть ее, как в хижину ворвался ветер с дождем — оставалось только закрыть дверь поплотнее и ждать, когда погода станет приемлемой. Настолько по-дурацки он себя еще никогда не чувствовал.

Хотелось сорвать злость на племяннике, но жена рассказала то, что он не слышал от мальчишки, и ему стало жутко. Может, он был и прав, спасая Поттера от этих их колдунов? Но куда ему с ними тягаться… Настроение было отвратительным. Да и неприязнь к племяннику вернулась, несмотря ни на что. Но надо же, Дадли шепчется с ним, как будто с приятелем… Странно…

После того как они перекусили, Вернон попытался сжечь пакетики из-под чипсов и печенья, а Петунья начала устраивать постели. В доме нашлось еще несколько слегка заплесневелых одеял, пару из которых она постелила на старую софу, где устроились мальчики, а потом взрослые ушли во вторую комнату. Только там она наконец тихо расплакалась, принимая сбивчивые виноватые объяснения Вернона.

Дадли уснул первым. Он долго ворочался, раскидывался во сне, пинался, так что в конце концов Гарри решил перебраться на пол, подстелив одеяло, а сверху укрывшись дядиной курткой, которую тот, уходя, накинул на мальчиков.

За стенами противно завывал ветер, по крыше барабанил дождь, стены вздрагивали, и Гарри было страшно думать, каково им придется, если хижина вдруг развалится.

Нет, все-таки надо будет попасть в школу. Вернутся же они домой когда-нибудь! А до сов он доберется, на рогатку с кузеном он уже договорился. Как же хочется есть!

Интересно, а могут письмо отнести почтовые голуби? О том, что кто-то держит голубятню в Литтл-Уингинге, он вроде слышал…