Главный, с**а, Аврор (джен)

«Запрещается использовать фразу "Это несчастный случай" в любом виде в качестве оправдания своим косякам.» © «Чем запрещается заниматься доктору Брайту», SCP Foundation

Внимание, мои дорогие читатели!

Благодаря несравненному BrightOne ( https://fanfics.me/user449427 ) в фанфике появляется такая прекрасная и интересная тема, как криптография. В этой главе будет приведен кусочек зашифрованного текста и небольшая подсказка.

Зашифрованное сообщение — на английском языке, помимо букв содержит символы и цифры.

Тому, кто расшифрует это сообщение самостоятельно и правильно, (уважаемый Автор шифра, прошу тебя, не надо давать подсказки ;) они и так справтся), я посвящу небольшой вбоквелл от Аврора, с благодарностью за участие и интерес. В общем... Ну... Няшности и приятности от меня лично.

А данная глава посвящается BrightOne ( https://fanfics.me/user449427 ) и его таланту программиста. Примите мои благодарности!

* * *

В аналитическом отделе собрались Наоми Эсми, Кэтэри Кэй и гаитянский француз Жан. Вместе с Иллинет Беллуччи они корпели над ритуальными фигурами, принесёнными с места преступления, — и понять, что же там такого было, было достаточно трудно. На большом подсвеченном изнутри стеклянном столе лежали начерченные при помощи магии ритуальные фигуры, имеющие отношение к «волшебной желчи» и «магическому ядру», которые смогли вспомнить вудуистка, некромант и демонолог. Рядом мялись двое эльфов — поттеровский, в чёрной тоге-наволочке с золотым гербом Блэков, и местный, министерский, в простой белой тоге из небеленого льна.

— Что у вас? — обратила на них внимание Беллуччи, скуластая итальянка, работающая в аналитическом уже восемь лет.

— Дарси сделала задание, Дарси принесла пять свитков. Глава Благородного и Древнейшего Дома Блэк дал страшную картинку в голову Дарси. Дарси нашла похожее, Марфа расспросила портреты Благороднейшего и Древнейшего Дома Блэк, и портреты вспомнили похожее…

— Так, ясно. Клади сюда и проваливай к своему господину, — поморщилась от такого словоизлияния итальянка, любившая краткость и лаконичность. Даже в одежде и внешнем виде; её короткая стрижка часто возмущала чистокровных и чтящих традиции, а уж то, что она одевалась как мужчина, особенно возмущало Благородных. И тем не менее в отделе Аналитики её держали не за внешность; прежде всего были важны её гениальные мозги. Домовушка положила свитки на край стола и с хлопком исчезла, в то время как демонолог Кэтэри и сама Иллинет начали разворачивать свитки. Да; сходство определенно было, два из принесенных пяти свитков даже не понадобились — команда, работающая сейчас с ритуальной фигурой, уже нашла и вывела на информационное поле эти ритуалы. Оставались ещё три; и они были чуть более близки, на первый взгляд, к искомому, чем всё остальное.

— Вот, смотри, вот тут, — внезапно схватила за руку аналитика гаитяночка Эсми. Дреды стукнулись о стекло информационной панели, и пепел с сигары — идиотская, бесившая всех привычка — упал прямо на свитки, но вудуистка не обратила на это внимания. — Вот тут, это стопудово наш клиент!

Наоми пальцем проследила ритуальную фигуру «возвратной волны», так называемого явления передачи энергии от обратного. Термин этот был сложным и малопонятным, а потому — в этой компании так точно — в объяснении не нуждался. Аналитик нахмурилась и проследила пальцем ритуальную фигуру на свитке, а затем перевела взгляд на рисунок, сделанный по фотографии с места преступления.

— Твою мать… Это оно, — закусила она губу, проводя пальцем по рисунку вновь и вновь. Это, если честно, пугало; «возвратная волна» действительно выворачивала наизнанку то, что ей предоставлялось в качестве сырья. Был человек — стал труп, окончательный и бесповоротный, даже некромантии не поддающийся. Был минерал — стал эфир. Было материальное — стало нематериальное… Были счастье и радость — стали боль и ужас. А учитывая то, что новый наркотик, получавшийся в процессе ритуала «Звездочёта», дарил неземное наслаждение, по сравнению с которым сильнейший оргазм был просто вкусной конфеткой, то страшно было представить, какие именно боль, страх и ужас испытывали жертвы.

— Так, с одним разобрались. Судя по найденному, это всё же составная цепочка ритуалов.

— Да, согласен, — проурчал что-то одобрительное Жан-Клод. — Но у нас есть ещё две части, судя по всему, а то и больше, которые ещё предстоит определить.

— Давай-ка я кое-что попробую, — задумчиво прикусила губу демонолог. — Есть у меня одна идея…

Она вскинула свою палочку — красную, как кровь, с серебристыми прожилками — и забормотала какое-то заковыристое заклинание на древнешумерском. Остальные наблюдали за этим с некоторым любопытством и лёгким страхом — магия демонолога отдавала горечью, гарью и палёной плотью, оставляя на языке привкус палёного пластика. И тем не менее заклинание возымело неожиданный эффект. Над столом воспарила нематериальная копия рисунка; из него исчезла ритуальная фигура «возвратной волны», оставляя до боли и ужаса знакомые очертания двух ритуальных фигур и одной простейшей ритуальной связки висеть в воздухе, словно меч Немезиды.

— Это то, что я думаю? — протянула гаитянка, затягиваясь сигарой сильнее обычного.

— Я не совсем понимаю, что тут нарисовано, — выдала задумчиво одна из аналитиков, — но у меня такое ощущение, что мы в полной заднице.

— Именно так. Я вот буквально только что вспомнила про это заклинание… — демонолог нервно стучала пальцами по столу.

Отчаянно хотелось затянуться сальвой⁽¹⁾, но Кэтэри запретила себе. Маггловский наркотик на магов действовал ужасающе, и она дала себе зарок больше никогда не возвращаться к этому… Собственно, — она горько усмехнулась, — именно так она и попала в пожизненное служение к Поттер-Блэку и его шайке-лейке — попалась на магии под наркотой. Маггловской, прошу заметить, наркотой… Кэтэри тряхнула головой.

— Поттеровская домовушка притащила один шумерский ритуал, — и у меня в голове всплыло заклинание «составляющих». Бесполезная, громоздкая и энергоёмкая шумерская хрень, создающая нематериальную копию и вычленяющая работающие элементы и связки между ними. «Почему бы и нет»? — показалось мне, и вот результат.

— Подпитка демонической куклы, — скривилась Наоми, — редкостная дрянь даже на Гаити. Мало кто решается создать из человека куклу, спрятав его душу в сосуд, и подсоединить к ней демона. Для такого демон должен находиться под полным контролем ритуалиста — это раз; у куклы не должно быть ни единой возможности сопротивляться — это два, и, в-третьих, кукла должна быть достаточно сильной и выносливой, чтобы выдержать давление демонической силы.

— И третий ритуал, — скривилась итальянка Беллуччи, прочерчивая взглядом самую простую ритуальную фигуру. — Круг Часодеев. Дело трёхсотлетней давности о «Чёрной Мессе», дело пятнадцатого века о «Кровавом круге Барона Дольгенмаднера», и то, на что не решился даже Волдеморт… Принесение жертвы зодиакальным духам для получения полубожественного статуса и обретения бессмертного молодого тела. Жуть, — она передёрнула плечами.

— Кто доложит Главному? — вскинул бровь француз-гаитянец, при помощи самопишущего пера заполняя пергаментную стопку. Нужно было подробно расписать всё от и до, от предполагаемых причин до особенностей и подводных камней ритуала, особенностей использования и появлений похожего в истории.

— Уж точно не я, — фыркнули одновременно аналитик и демонолог.

— Мне прошлого разговора с Главным хватило, — Кэтэри Кэй потёрла плечо, где остался уродливый шрам. Попавшаяся Главному под руку не вовремя, она пролетела через три стены, пробив их своим телом, и очень болезненно впечаталась в лифт. Конечно, её подлечили, выплатили компенсацию… И только она — вместе с Главным — знала, что заслужила это наказание; в конце концов, в провале операции захвата террористов «Аллакбара» была виновата именно она, и пятнадцать парней — хороших, обученных парней с опытом, семьями и детьми — погибли именно по её вине. С тех пор, конечно, прошло почти три года, но Кэтэри не могла забыть — ни своей вины, ни оправданного гнева Главного.

— Давай я тогда, — затянулась сигарой гаитянка Наоми, протягивая к французу руку. Тихо звякнули друг о друга бусины и монисты на дредах.

Француз кивнул, и почти все разошлись по своим делам, которых, по правде говоря, и так было немало; и только Жан-Клод и Наоми Эсми остались у информационной доски, тщательно проверяя и перепроверяя информацию, вносимую в отчёт. Когда дело касалось Поттер-Блэка, ошибки быть не должно было даже в самой мало-мальски важной мелочи.

* * *

В криптографическом отделе царила паника. Авральный режим был введён неспроста: помимо «Часодеев», которые посылали зашифрованные послания с предупреждениями о новых жертвах и терактах, помимо чокнутых «Аллакбар» и не менее звезданутой на всю голову серийной насильницы «Эстрады», как она себя называла — и у всех мозги набекрень! — в отдел принесли перерисованные символы с места преступления нового «Звездочёта» и найденные там же «Мемуары Главного аврора», чисто для успокоения параноидальной душеньки Поттер-Блэка и перестраховки. Большая часть отдела занималась именно делом «Звездочёта», в то время как «Мемуары» и всё остальное временно спихнули на стажёров. В отделе царила какая-то безумная возня, все постоянно что-то кричали или спорили, летали призываемые копии документов, таблицы расшифровок и сравнительные характеристики дешифраторов, существующих как в маггловском, так и в магическом мире.

За одним из столов сидел, нахмурившись, молодой человек. Рыжие волосы, стянутые в низкий хвост, доставали почти до поясницы. Глаза зелёного, насыщенного болотного цвета пробегали по строчкам в поисках несоответствий. Бледная кожа от долгого пребывания вне солнечного света приобрела и вовсе пергаментный оттенок, оттеняя веснушки ещё больше. Розовые губы были плотно сжаты в линию и побелели от напряжения, но всё же молодой человек казался вполне себе довольным жизнью. Стол его был педантично аккуратен, каждой вещи там было своё место, но было трудно признать, что этот человек — пропавший с радаров почти семь лет назад Персиваль Уизли, ныне — Уэльси.

История его была банальна и смешна до боли, но не в этом было дело. Проходящий стажировку в отделе криптографии при Аврорате, он искренне увлекался своим любимым делом. И ныне что-то цепляло его взгляд в тех «Мемуарах», что были найдены на месте преступления. Персиваль задумчиво хмурился, пока наконец не достал из ящика стола несколько экземпляров этих же шедевров эпистолярного жанра и положил рядом с соответствующими листами с места преступления. Конечно, оригиналы ему никто не дал — были сделаны копии, вплоть до мельчайших штрихов и пятен, но вот что-то в них, в этих копиях, было не так…

Перси, нахмурившись, внимательно вчитался в текст.

В это же время за его спиной разгоралась настоящая жаркая дискуссия, грозящая перейти почти что в мордобой.

— Нет, это не шумерские клинописные символы, а аккадские! — горячо доказывала что-то женщина своему оппоненту.

— А я говорю, что это клинопись раннего Шумерского царства!

— А как по мне, — вмешался в их спор спокойный голос из-за заваленного бумагами стола, — это сочетание двух алфавитов, идентичных по количеству символов и знаков. Скорее всего, это даже что-то вроде кельтской рунописи в сочетании с египетскими или китайскими иероглифами… Ща проверим, — из-за стола высунулась чернявая макушка. Волосы были в беспорядке и заляпаны чернилами, масляно отсвечивающими в свете магических светильников. Руки в пятнах чернил и бумажной пыли что-то быстро вытащили из стопки бумаг, заставив её покачнуться. Взмах короткой эбеновой палочки призвал откуда-то из недр отдела какую-то стопку пергаментов. И заклинание сравнительного анализа впечаталось в листы, словно гильотина в шею приговоренного. Некоторое время ничего не происходило, но в какой-то момент на пергаменте начали светиться кусочки символов. Кто-то бросил в эти листы сортировочное заклинание, и наложившаяся магия начала выводить в воздухе именно те символы, которые и были предметом спора.

— Я говорил! Я же говорил! — радостно воскликнул мужчина, снова спрятавшись за стопкой бумаг. — Работайте, негры. Солнце ещё высоко!

Отдел хохотнул сотней разных голосов на разные лады — эта шутка была почти визитной карточкой отдела. Переговоры, шепотки, шорох бумаг и тихие разговоры заполнили пространство. Вскоре послышались и другие фразы, доносящиеся какие откуда.

— Вот этот символ — плодородие…

— Но его дублёр — это «дом»…

— Плодородие и дом? Женщина, что ли?

— Как вариант, а вот это тогда не «демон», а скорее «страж» …

— Тогда вот это будет или «крепость», или «вместилище» … А вот это тогда в картину не вписывается, совместных магических эквивалентов у «души» и «ножа» нет...

— Отбрасываем… вот это тогда у нас что?

— Может, пойдём от обратного?

— А что, вариант…

Привычная атмосфера вновь воцарилась в отделе криптографии, пока из-за дальнего столика, где тусовались стажёры, не донеслось громкое «Чёрт подери!»

Отдел замер на мгновение, этот голос тут слышали достаточно редко. Не из-за частого отсутствия его обладателя — скорее, из-за того, что он редко позволял себе столь громкие и экспрессивные высказывания. Из-за стопки бумаг высунулся давнишний мужчина, весь забрызганный чернилами, и удивлённо посмотрел на стажёра, чей голос был ему хорошо знаком.

— Уэльси, что у тебя? — прокричал он через весь отдел. Воцарилась почти гробовая тишина

Когда ответа не последовало, мужчина вышел из-за стола, выбравшись оттуда. По правде говоря, с большим трудом. Трудность была не в его габаритах или телосложении, нет — невысокий и худощавый, этот мужчина двигался как ртуть. Просто стол был настолько завален документами, отчётами, пачками бумаг и их нагромождениями, что двинуться возле него, не опрокинув хотя бы одну стопку, было проблематично. Да и на самом деле трудно было поверить, что именно этот мужчина был начальником отдела криптографии при Британском Аврорате, — подвижный, шебутной, весёлый и абсолютно невнимательный, и неаккуратный, он не производил впечатление человека, способного занимать такую должность. И тем не менее начальником его сделали не за характер и привычки, а за талант и просто потрясающие мозги. Его называли «Грейнджер с членом», и в принципе были правы. Когда регент Дагворт-Грйенджер и Максим Богунов садились играть в шахматы, на них сбегались посмотреть все, кто мог, — например, последняя их партия длилась три дня и закончилась ничьей.

Максим подошёл к столу стажёра и в немом удивлении поднял брови. Вечно аккуратный, спокойный и педантичный Персиваль сейчас разложил на столе бумаги в каком-то хаотичном порядке, что-то сравнивал и черкал красными чернилами на… копиях «мемуаров» с места преступления «Звездочёта»? Максим с интересом наклонился к столу и стал внимательно прослеживать подчёркнутые места. Пока что ничего, кроме повторяющихся несколько раз гласных и нескольких согласных, он не нашёл, но Персиваль Уэльси был старательным молодым человеком, подающим надежды, и Максиму было откровенно интересно, что же нашёл стажёр. Минут пять длилось молчание, когда рыжий вскинулся и вздрогнул всем телом, заметив рядом с собой начальника.

— Что-то нашёл, лисёныш? — задорно поинтересовался Богунов, постучав костяшкой пальца по бумагам.

— Да, мистер Богунов, — кивнул Перси, нервно передёрнув плечами. — Пока что во всех «мемуарах» прослеживается только одно короткое сообщение, — он наклонился к столу, достал из ящика чистый пергамент и как был, с руками с пятнами чернил, размазывая запись, начеркал быстро и нервно, пляшущими буквами, найденное им сообщение. — Эти комбинации символов повторяются как будто бессистемно, но если их собрать вместе, они слишком сильно похожи на шифр, и в оригинале их нет. Часть их них похожи на опечатки, но... Никогда в одном и том же месте, редко в одном и том же порядке, но всегда один и тот же набор, ограниченное количество символов, и не более четырёх… Полагаю, что тут что-то есть, слишком... слишком явно и выставлено напоказ.

— Давай-ка посмотрим…

Начальник отела криптографии взял у Персиваля бумаги, уселся на холодный каменный пол и разложил их вокруг себя в каком-то одному ему известном порядке. В тексте и правда встречались наборы символов, первыми в глаза бросились AAA, CAG, GAC и ATG⁽²⁾. Выписав все найденные комбинации, мужчина задумчиво посмотрел на получившееся сообщение.

CGTCTAAATAAAACCACGGATGAAAAAACTAGAACTAAAACTAGAACTAAAATGATTGAGAAAATGCGCAAGCGGATGCGTGAAGAGCTT

CGTCTAAATAAAACGACAACGGGAGGAAAAAGTACCAGCAAAACGACAACGAAACGGATGCCACGTCTACGCCCGATGAAAATTCAGCCACGTCTACGCCACAAGATTATGCGTCCAGAA

CGTCTAAATAAAAGCACAAGCGGAGGAAAAACTACAAGAAAAAGCACAACAAAACCCCCGCAACGAGAAAAACCAATGCTTATGCGTATGGAACCCCCG

GACCTACTACAGCGCAAACAACTAGAGCGTGACGCG

GAGGACATGCCCAACAAAGAGGAAATG

AGAACAAATATAAGGACTATAACAACCAACAAAAAGACCACCACTAATATAAGGAGGACCACTACT

— Что ж, тут и правда что-то есть. Ты нашёл — ты и работай! — он подмигнул ошалевшему от свалившегося на него «счастья» Уэльси. — Найдёшь и расшифруешь — приму на ставку! — и, хлопнув ладонями по коленям, Макс поднялся и бодрым шагом направился к своему рабочему месту.

— Твою мать… — простонал Персиваль. — Ну почему я?

* * *

Поттер-Блэк сидел в своём кабинете и задумчиво перелистывал «Мемуары Главного аврора». Конечно, было там немало правды, но и выдумки хватало. Виделось, что это работа его деток, но, наверное, только ему, как отцу. Глава «ОСОБРа» всмотрелся в очередной «стрип» комикса о жизни отдела. И улыбнулся: на рисунке был изображён бегающий по Аврорату молодой тогда ещё опер отдела уголовного розыска Штельманн, пришедший к ним по обмену с немцами — те, после опыта с группировкой якобинцев⁽³⁾ прониклись к английскому Аврорату уважением и частенько присылали запросы на обмен сотрудниками. Тот, изображённый на картинке смешным растяпой с наивными глазищами Бэмби, бегал и собирал подписи. Яркая надпись: «Хочу "пробойник⁽⁴⁾", как у вас!» — переливалась всеми цветами радуги.

Поттер улыбнулся, да, было время… Тогда он и сам принимал участие в этом розыгрыше молодого работника, вместе с начальником угрозыска британского Аврората и пятью старшими операми того же отдела.

Тогда молодой ещё и совсем зеленый Штельманн с завистью смотрел на «пробойники» у старших оперов. И как-то раз, во время очередной полу попойки в отделении, зашла речь о них… Естественно, старшие не могли не подколоть сотрудника, и кто-то — кажется, Шварц или деЛир, — задали вопрос, мол, а ты чего без пробойника ходишь? Минутой позже к самому Поттер-Блэку пришёл «вестник» с просьбой подыграть. Что ж, почему нет? Штельманн написал прошение-рапорт на его имя с просьбой выдать ему пробойник, текст вспоминался достаточно хорошо — а если и нет, то вон он, на стене в рамке висит⁽⁵⁾.

«Я, Франц Штельманн, работаю на должности младшего оперуполномоченного отдела уголовного розыска при Аврорате министерства магии Британии, в органах внутренних дел пять с половиной суток. Но невзирая на это и учитывая то, что я очень метко дуэлирую и даже умею пользоваться щитами, прошу выдать мне табельный артефакт типа «пробойник». Обязуюсь беречь и заботиться о нем. Ибо понести наказание я готов».

Штельманн тогда написал рапорт очень быстро, но опера ему умудрились втемяшить в голову, что для начала на обратной стороне рапорта нужно собрать подписи всех в отделе уголовного розыска, и сам рапорт писать в четырёх экземплярах — один Поттер-Блэку, один — главе угрозыска, один прикрепить на доску объявлений перед отделом и один — Министру. Бедный Штельманн мало того, что собрал все подписи, так ещё и на полном серьёзе прикрепил один экземпляр на доску, принёс один ему… Чтобы розыгрыш не дошёл до Министра, пришлось выкручиваться…

Главный хохотнул и улыбнулся воспоминаниям. Тогда он сказал Штельманну, что «пробойников» нет, но есть другой «гвоздь» — «Мьёльнир»! И отправил обратно к опергруппе. Те, ничтоже сумняшеся, заявили ему, что — мол, пиши новый рапорт, уже на Мьёльнир, но процедура-то та же! Пацан тогда ещё, Штельманн написал новый рапорт и снова собрал все подписи, даже у начальника угрозыска, и прибежал с этим к Поттеру. Уже на тот момент все покатывались со смеху, ведь копия рапорта висела на доске объявлений перед отделением… Поттер подписал, со словами, что последняя теперь инстанция — это Министр. Ну, а к Министру в тот день парень не попал — срочный вызов, война банд в Лютном…

На следующий день Штельманн первым делом всё же пошёл к Министру… Начальник ОСОБРа снова улыбнулся воспоминаниям. Кинг заявился к ним. Собрал весь Аврорат в пятом конференц-зале, где самого Поттера когда-то судили полным составом Визенгамота, и долго... Громко, долго и самозабвенно орал на всё отделение, попутно умудрившись расхохотаться. Теперь эта писулька висела в рамочке аж в трёх местах — в комнате отдыха в угрозыске, в кабинете Министра и в его, Харальда, кабинете.

Поттер перевернул страницу и с улыбкой посмотрел на новый, до боли знакомый стрип, подписанный как «Показания с пристрастием», но тут в кабинет ворвался патронус Дина.

— Звездочёт снова появился... Координаты…

* * *

Место преступления воняло разложением и гнилью. Харальд наколдовал себе дыхательные фильтры, чтобы не использовать мешающий обзору «головной пузырь», и прошёл ближе к трупам. Глаза щипало и разъедало. Но к такому побочному эффекту он привык, — всё не замыленный «головной пузырь», которым обычно пользовались. Трупов было девятнадцать, но во многих из них уже копошились личинки и черви. Начальник ОСОБРа скривился, как будто съел несколько лимонов, — при таком состоянии тел большая часть улик наверняка уже потеряла свою актуальность и бесполезность… Заброшенная гоблинская шахта в недрах под Гринготтсом оказалась пристанищем для нового ритуала. Девятнадцать трупов, начавших разлагаться из-за высокой температуры и близости мантии планеты, воняли и выглядели просто жутко. Тем не менее — такая вот у них была работа…

Не забыть отстирать все вещи от едкого трупного запаха, напомнил себе Поттер-Блэк и начал осторожно пробираться между трупами. Приходилось следить за тем, чтобы не вступить в чьи-то вывалившиеся из разрезанного живота кишки, внимательно обходить лужицы вытекших глазных яблок и пробираться между сваленными в странную позу телами.

Возможности взлететь, чтобы посмотреть с высоты, не было, и потому Поттер с некоторым трудом — и со второй попытки — применил заклинание «Зеркало». Оно показало именно то, что он боялся увидеть, — трупы были выложены в виде созвездия «Близнецов».

— Близнецы? — спросила Иллинет, пробираясь к своему начальнику. — Фу, Харальд… найдёшь этих ублюдков — врежь им от души от моего лица! У меня свидание сегодня!

— Потерпят твои потрахушки, — фыркнул Поттер-Блэк. Из-за дыхательного фильтра, больше похожего на футуристический противогаз, его голос звучал приглушённо. — Чем быстрее мы поймаем «Звездочётов», тем быстрее ты удовлетворишь своё междуножие.

Беллуччи на это только фыркнула, гордо вздёрнув носик. Тем не менее, несмотря на досаду и очередное, наверняка последующее за объяснениями и извинениями, «Трудоголичка и сука!» в спину, она понимала всю важность и первоочередность своей работы. Потерпит её очередной мальчишка, снятый в клубе или встреченный на улице, — работа прежде всего. Трупов было больше, чем в прошлый раз, и, если так продолжится и дальше… «Звездочётов» будут вспоминать с таким же ужасом и трепетом, как и Гриндевальда. Даже Волдеморт, признаться честно, был не таким страшным, как они: тот хотя бы резал за идею и не устраивал макраме из кишок по всем поверхностям. А тут… Что-то было не так!

— Близнецы, — выплюнул это слово Харальд, наклоняясь, чтобы сравнить два трупа, лежащие рядом.

— Я вижу, что это созвездие Близнецов! — рявкнула Иллинет, снимая улику — застрявший кусочек металла — с лобной кости одного из трупов. Заклинание криминалистов, использованное нею, подсвечивало улики, которые можно было ещё собрать.

— Да нет же, — покачал головой глава Благороднейшего и Древнейшего, — они все близнецы.

1) Сальва — вид наркотика, от которого, если часто куришь, сознание расплывается как в сильном алкогольном угаре, но без таких же последствий. Сальва убивает суставы и нервные окончания в опорно-двигательной, часто заставляя падать и слабеть колени.

Вернуться к тексту

2) Для тех, кто всё же попытается расшифровать это послание, привожу подсказку. Самыми часто встречаемыми в письменности английского языка являются «Е», «Т» и «А», как раз и приведенные тут. ААА равняется [неизвестный символ]. (Это будет вторая подсказка, если никто не догадается)

Вернуться к тексту

3) Якобинцы — в истории реального мира это участники французского политического клуба эпохи Великой Французской революции (пресловутые Liberté Égalité, Fraternité). Тут же это террористы-революционеры, взявшие тот же девиз, но исполняющие его со страстью Чингиз-хана и отчаянием Гитлера; на их счету более семисот жертв и более пятидесяти террактов. Пойманы в 2010-м году Поттером в составе ГБР международного класса, в Германии, Нюрнберге. Напоминаю, что я переиначила реальный (!) исторический факт в угоду повествованию.

Вернуться к тексту

4) Пробойник — тут (в фанфике) это артефакт типа «гвозь» (продолговатая форма предмета-основы, заостренная с одного конца и тупая с другого), ломающий щиты и антиаппарационные. Используется как в дуэльном бою, так и при штурме. Побочной его способностью является пассивный щит на носителе и накопление энергии из поглощённых заклинаний (то что щит не поглощает — пропускает сквозь себя, а поглощает он в основном простенькие заклинания, так что надеяться на него как на панацею не стоит), и в момент полного насыщения щит выбрасывает серию поглощённых простых заклинаний в обратном порядке.

Вернуться к тексту

5) Оригинал «Аврорской байки» из «Мемуаров главного Аврора» взят отсюда:

https://cripo.com.ua/stories/?p=54996/, но так как там много историй, привожу оригинал текста и тут.

«РУВД. Вечер. Сидим — я (опер угрозыска), два опера из ОБОП и следователь в кабинете. К нам всего неделю как назначили нового дознавателя. Только окончил школу милиции и по распределению к нам попал. На первый взгляд он нам показался немного странным. Ну, вот как-то так получилось, что все мы вчетвером — с «табельками» (табельным оружием). И вдруг в дверь стучится и заходит тот самый «молодой» — узнать кое-что у следака. Я заметил, с какой завистью в глазах поглядывал он на наши «железки», возьми да и спроси: «Слышь, а почему ты без «железки» бегаешь?» Этот вопрос как будто подарил ему вторую жизнь. У него зажглись глаза, появилась уверенная улыбка. «А как? Я очень хочу. Оружие — это моя мечта», — сказал он. И тут опер УБОП Толик говорит ему: «Давай бери бумагу и пиши рапорт на имя начальника. Пиши: я такой-то, работаю на такой-то должности. В органах внутренних дел пять с половиной суток. Но невзирая на это и учитывая то, что я очень метко стреляю из огнестрельного оружия, прошу выдать мне табельное оружие марки ПМ. Обязуюсь беречь и заботиться о нем. Ибо понести наказание я готов».

Пацан быстро, аккуратно пишет рапорт. Естественно, ребята сообщают ему, что копий надо сделать четыре. Так как одна пойдет в МВД, другая в ГУВД, а третью надо повесить на доску, что справа от входа в управление. Далее ребята говорят, что перед тем, как отнести рапорт к начальнику, надо, чтобы на обратной стороне подписались все опера отдела уголовного розыска, отдела по борьбе с оргпреступностью и незаконным оборотом наркотиков. А также старшие инспектора ГАИ и ОВИР.

Бедный пацан за полтора часа собирает все подписи. Естественно, все участники заранее были информированы, и никто ему слова не сказал. Через некоторое время с рапортом в руках врывается в кабинет к нам. И с радостным криком «Все подписали!» отдает рапорт Толику, а тот посылает его за подписью к начальнику дежурной части. И вот информированный начальник дежурки сообщает «молодому», что в данный момент ПМ нет в наличии. Но он может ему выписать АК-74, если он перепишет рапорт и укажет там вместо ПМ — АК. Пацан снова врывается в кабинет к нам и торопливо составляет новый рапорт. И снова — автографы у всего управления, копия рапорта к доске, что слева у входа, и обратно к нам. Мы его посылаем к начальнику дежурки, и тот, расписываясь, сообщает, что последняя инстанция — это начальник РОВД. Но в этот момент поступает срочный вызов, и мы выезжаем на место происшествия. Продолжение было на следующий день. Новичок с утра бежит к шефу и отдает это заявление ему. Мы давно всем управлением в его кабинете не собирались. Начальник сначала возмущался и кричал, но потом у него начался приступ хохота, и смеялись мы долго.

Вернуться к тексту