Ошибка по Фрейду (гет)

— Подожди, Гермиона! Ты так и не ответила. Зачем тебе вдруг понадобился рецепт маминого мясного пирога? — прозвучал голос Джинни из телефона, лежащего на полке.

В маленькой кухне творился хаос. Казалось, сам Волдеморт воскрес и решил напасть на квартиру Гермионы Грейнджер. В воздухе витала мука, а на столе, разбитые из-за неловких кулинарных заклинаний, растекались яйца.

— Джинни! — рявкнула Гермиона, одной рукой управляя палочкой, помешивающей тесто, а другой рыская в холодильнике в поисках мяса. — Это моя последняя надежда!

— Ты же ненавидишь готовить! И вообще, я очень сомневаюсь, что мясной пирог может быть хоть чьей-то последней надеждой!

— Ничего не работает, понимаешь? Я потратила кучу времени и сил, — Гермиона эмоционально взмахнула рукой с палочкой, и тесто плюхнулось на пол. — Вот черт!

— Что там у тебя происходит? — взволнованно прокричала Джинни в трубку.

— Мерлин, как Молли вообще с этим справляется?!

— Ты действительно думаешь, что приготовление мясного пирога — самая главная трудность человека, у которого семь детей?

— Так я виновата еще и в том, что не нарожала ему кучу маленьких Уизли?! — Гермиона устало опустилась на стул, окончательно отчаиваясь приготовить хоть что-то съедобное.

— Я имела в виду совсем не это, — слегка обиженно ответила подруга, и все замокло. Некоторое время Гермиона подавленно молчала, уставившись на испачканные в муке руки. Она совсем не хотела обижать Джинни, но из-за этого дурацкого теста нервы накалились до предела.

— Прости, — наконец выдохнула Грейнджер и покачала головой. — Я в отчаянии, Джин.

— Вчера что-то случилось? — осторожно поинтересовалась подруга, и Гермиона нервно сглотнула. Она не стала бы рассказывать об этом ужасном инциденте даже под страхом краха всех своих проектов. — Ты обещала навестить нас с Гарри вчера вечером, но так и не пришла. Джеймс приготовил замечательный рисунок и очень расстроился, когда не смог отдать его своей крестной.

— Я… — Гермиона зажмурилась, почувствовав острый укол стыда. До сих пор маленький сын Поттеров был единственным ребенком, которого она обожала. — Я просто замоталась на работе.

— Это ведь ложь, не так ли?

— Все сложно. И я не уверена, что ты продолжишь со мной общаться, если узнаешь.

— Ты что, увела у меня Гарри?

— Что? — Гермиона непонимающе нахмурилась.

— Если нет, то не вижу никаких причин, чтобы прекратить с тобой общение.

— Спасибо, — прошептала волшебница и уперлась лбом в ладонь, совсем забыв, что её руки испачканы. — Давай созвонимся позже? Я должна убрать этот беспорядок до того, как Рон вернется. Не хватало еще его «остроумных» комментариев.

— Ладно, тогда… Постой! — Джинни встрепенулась. — В понедельник мы устраиваем ужин. Судя по всему, ожидается всего одна персона. Гарри сказал, что этот человек очень помог ему, и он хотел выразить благодарность. Почему бы вам с Роном не присоединиться? Приходите! Будет неловко сервировать стол только на троих.

— О, я не знаю. Вдруг возникнет дополнительная работа? И к тому же я и Рон…

— И ты лишишь малышку Джеймса счастья вручить тебе тот самый рисунок, над которым он трудился целый день? Каждый вечер перед тем, как лечь спать, он кладет его возле себя и…

— После Волдеморта ты самый страшный человек, знала? — Гермиона коротко рассмеялась, поднимаясь на ноги.

— Гарри упоминает что-то такое, когда мы ссоримся, — фыркнула Джинни. — Так что, вы придете?

— Я постараюсь, но Рон…

— Его я возьму на себя, — затараторила подруга. — Тебе останется только прийти и наслаждаться шикарным вечером.

— Хорошо-хорошо. До связи.

— Целую!

Раздались короткие гудки, и Гермиона медленно выдохнула, опуская телефон на столешницу. Улыбка медленно сползла с её лица. Насколько бы солнечным человеком ни была Джинни, в такие отчаянные времена Гермиону ничто не могло обрадовать надолго. Едва её взгляд упал на тесто, растекшееся по полу, прежнее раздражение вернулось с утроенной силой. Гермиона насупилась и решительно приподняла подбородок. Ну уж нет! Героиня войны, одолевшая Волдеморта, просто не могла проиграть мясному пирогу. Она еще покажет Рону, что может абсолютно все, и…

Стук в дверь прервал поток воодушевленных мыслей. Нервно вздрогнув и рассеянно оглянувшись по сторонам, волшебница глухо застонала. Еще никто не заставал квартиру Гермионы в таком состоянии, и она не была намерена допускать появления первопроходцев. Орудуя палочкой с невероятной быстротой, она наскоро замела мусор в ведро, по неосторожности смахнув туда парочку хороших продуктов и даже большую деревянную ложку, а потом наложила несколько очищающих. Стук повторился. Кто-то за дверью терял терпение.

— Иду! — крикнула Гермиона, путаясь в узле испачканного фартука. Из-за поспешности затянув его только крепче, волшебница чертыхнулась.

Три оглушительных удара потрясли дверь, и Гермиона, заведомо разозлившись на бесцеремонного гостя, рванула ко входу. Щелкнул замок, и все замерло.

— Да ладно… — сдавленно выдохнула она, окинув взглядом фигуру Малфоя. Он собирался что-то сказать, но так и замер, оценивая её внешний вид. В отличии от Драко, облаченного в изумительно темное пальто и тонкий серый шарф, Гермиона совсем не выглядела как модель с обложки «Ведьмополитена». Малфой заинтересованным взглядом остановился сперва на испачканных в муке волосах и щеке, потом — на презабавном фартучке с изображением котят в корзинке, и не сдержал смешка.

— Скажи честно, Грейнджер, это часть твоего проекта? — он показательно обвел её взглядом. — Ты решила перевоплотиться в домового эльфа и под прикрытием проникнуть в их ряды, чтобы подговорить на революцию?

— Зачем ты пришел, Малфой? — прервала она его издевки, складывая руки на груди. — Учти: Рон дома и у тебя не получится совершить какую-нибудь пакость, — Гермиона не знала, насколько убедительно звучал её блеф, но попытаться стоило.

— Сегодня игра между квиддичными сборными Великобритании и Италии. Так что Узли с вероятностью в сто десять процентов сейчас орет лозунги поддержки в Кабаньей голове, — сказав это, Драко шагнул вперед, чтобы пересечь порог, но тут же натолкнулся на невидимую стену.

— Ох, да это же магический барьер, — криво усмехнулся Малфой и провел рукой по невидимой преграде. — Пригласишь меня? Невежливо разговаривать через порог.

— Нет, Малфой. Мы не на светском рауте, так что я не стану прикидываться, что рада тебя видеть.

— Не будь такой грубой.

— Ты меня домогался, — практически прошипела она, словно боясь, что стены услышат эту страшную фразу. Это было странно, но Драко Малфой растерялся. Пока он старательно изображал невозмутимость, мысли в голове скакали туда-сюда, категорически не желая складываться во что-то определенное.

— Ты начала первая, — наконец выдал он и тут же понял, что это был явно не самый лучший комментарий к сложившейся ситуации.

— Мерлин, мы что, в детском саду? — Гермиона закатила глаза и сложила руки на груди.

— Ладно, ты права. Я поторопился.

— Поторопился? — она чуть не шагнула за барьер, но вовремя остановилась. — Что ты вообще себе позволяешь?

— Черт, Грейнджер, не начинай, — Драко поморщился так, словно у него внезапно разболелась голова. — Я пришел совсем не за этим. Правда. Было бы лучше, если бы ты позволила мне войти. Я не хочу извиняться как попало.

— Извиняться? — Гермиона недоверчиво вскинула бровь. — Ты заболел, что ли, Малфой?

Он напряженно сжал зубы и взглянул на неё странным, голодным взглядом. Драко не терпел небрежного отношения к себе и мог заткнуть любого, кто рискнул бы поставить под угрозу авторитетность положения Малфоев. Но Грейнджер… Чертова малявка! Она просто издевалась над ним, хотя даже не подозревала, что держит в своих руках такую исполинскую власть.

— Мое терпение велико, но не безгранично, — предупредил он, сжимая руки в кулаки. — Не испытывай судьбу. Сейчас ты защищена магическим барьером, но пройдут выходные, и мы встретимся в Министерстве.

— Угрожаешь мне?

— Испытываешь меня?

— Так и будем разговаривать вопросами? — Гермиона нетерпеливо повела плечами. — Если хотел извиниться, заканчивай поскорее и убирайся.

— Разумеется. Прости меня, — холодно ухмыльнулся он. — Прости за то, что вчера позволил тебе сбежать.

— Ты…

Гермиона замерла, почувствовав невесомое прикосновение на шее. Было такое впечатление, что её задел порыв ветра. Замерев лишь на мгновение и приложив ладонь к коже, она ошеломленно посмотрела на Малфоя.

— Как ты это сделал?

— Этот щит… — Драко наблюдал за ней сосредоточенным взглядом. — Он ведь не пропускает через себя только опасную магию? Ну конечно… — Малфой глухо рассмеялся, и Гермиона ойкнула, почувствовав еще одно прикосновение на подбородке. — Иначе как бы к тебе попадала волшебная почта?

— Что это за магия? — Грейнджер сделала небольшой шаг вперед. Ею, как и всегда, завладел азарт познания.

— Секрет, — лукаво улыбнулся Малфой, но скулы его дрожали от напряжения. Гермиона нахмурилась. Магия, может быть, и правда была безобидной, но уж точно не самой простой. — Но я расскажу тебе, если ты закроешь глаза.

— Может, еще и барьер снять?

— Было бы чудесно, — Драко медленно подошел ближе к порогу и положил ладони на невидимую преграду. — Ну же, Грейнджер, не трусь. Барьер защитит тебя от страшного и злого Драко Малфоя.

— Я не трушу, — она вздернула подбородок, ожидаемо уязвленная таким нелепым принижением.

— Храбрая девочка, — прошептал Малфой на змеиный манер, и кожа Гермионы внезапно покрылась мурашками. — Так докажи.

О, он определенно знал, на что давить. Гермиона хмыкнула так расслабленно, как смогла, и демонстративно зажмурила глаза. Но, сколько бы она ни храбрилась, немного страшно все же было. Череда томительных мгновений, охваченных темнотой и абсолютной неизвестностью, заставила волшебницу почувствовать себя неуютно. И, когда очередное прохладное прикосновение коснулось впадинки между ключицами, Гермиона вздрогнула слишком явственно, чтобы и дальше делать вид, что ей совсем не страшно.

— Тшш, — протянул Малфой, сосредоточенно скользя взглядом по её телу. — Я ищу.

Гермиона хотела что-то сказать, но язык отнялся, и она только беспомощно поджала губы. Страх постепенно отступал: очевидно, Малфой не собирался взламывать барьер. К тому же, Гермионе стало весьма любопытно, что же он все-таки ищет. Магия заскользила вокруг её руки подобно змее и опутала каждый из пальцев. Потом, словно не найдя того, что искал, Малфой перенаправил создаваемую энергию на лодыжки Гермионы, и она вздрогнула, когда подушечки неосязаемых ледяных пальцев скользнули вверх и обласкали кожу под сгибом колена.

— Только посмей тронуть меня выше, — не очень-то грозно прошептала она, забавно хмурясь. — И… Магия может принимать формы чего угодно?

— Да, — так же тихо ответил Малфой, от напряжения побледневший больше обычного. — Чего угодно. Пальцев, губ… — нечто мягкое и холодное коснулось щеки Гермионы, и она охнула от неожиданности, поворачивая голову набок. — Языка…

Когда нечто влажное прошлось по коже за ушком, нездоровая дрожь пульсацией пробежалась по телу, заставляя коленки предательски подогнуться. Не сдержавшись, Гермиона тихо вскрикнула и оперлась рукой о стену, чтобы не упасть. Внизу живота было подозрительно горячо.

— Ах, так вот же оно… — довольно протянул Малфой, расслабляясь. — Твое чувствительное местечко. Одно из многих, я полагаю. Мне понадобится немного больше времени, чтобы узнать о каждом, — он окинул её жадным взглядом и прижал ладони к барьеру сильнее, словно надеясь раскрошить его. Гермиона испуганно отшатнулась, потому что вдруг перестала надеяться на защитную магию. Она чувствовала себя загнанной в клетку жертвой, за которой наблюдали жадные глаза хищника. Их хитрый блеск говорил о том, что когда-нибудь преграда рухнет. — Хотя я и так догадываюсь, чего и как ты хочешь.

— Ты ничего… — она задыхалась, хотя все это время стояла на месте. — Ты ничего обо мне не знаешь!

— Правда? Что ж, с чего бы начать… — Драко отрывисто вдохнул и закрыл глаза, прислоняясь лбом к барьеру. — Ты ненавидишь сидеть в тени и даже в самый жаркий день выбираешь то место, куда падают солнечные лучи, потому что тепло делает тебя счастливой. Ты обожаешь общаться со старыми людьми, ведь они кажутся тебе добрее, чем все остальные. Ты презираешь несправедливость и за чужими проблемами не видишь своих собственных. А когда кто-то отказывается подписывать твои безумные петиции, ты смертельно расстраиваешься, и помочь твоему настроению может только банановое пирожное с карамельной начинкой.

— Малфой, прекрати…

— Ах, да, — собравшись с силами, он глубоко вдохнул и оттолкнулся от барьера. — Ты просто не выносишь сахар в кофе.

— То, что ты следил за мной…

— Ничего не значит? — опередил её Малфой, сверля пристальным взглядом. — Может быть. Но спроси себя, — он приблизился к барьеру и снизил голос до шепота. — Сможет ли Уизли назвать хоть что-то из этого?

Гермиона отшатнулась, и ужас непроизвольно охватил черты её лица.

— Приятных выходных, — Малфой сделал резкий шаг назад и, грубо улыбнувшись, аппарировал прочь.

Остаток дня прошел как в тумане. Гермионе расхотелось даже пытаться что-то приготовить, и она бесцельно слонялась по квартире, пустым взглядом прожигая стены. В конце концов, она села на диван в гостиной и пристально посмотрела на колдографию в рамке, стоящую на журнальном столике. С магического изображения, весело махая руками и улыбаясь во весь рот, на Гермиону смотрело её более юное отражение. Рядом мелькало счастливое лицо Рона, его губы шевелились, и она помнила каждое слово, произнесенное в тот момент.

«Ты не могла выбрать более неподходящий момент? Я похож на обгоревшего тролля и весь мокрый»

«Брось, Рон, ты всегда так выглядишь»

Они сделали эту фотографию во время отдыха в Австралии, как раз тогда, когда Гермионе удалось вернуть родителям память. Прошло полгода после войны, и то счастье, которое все они испытывали, было самым ярким.

Где же была эта легкость сейчас? Почему они больше не могли так улыбаться?

Гермиона долго пыталась понять, когда все пошло наперекосяк. Может, когда она поступила в институт Магического права, а Рон, проучившись совсем немного, пошел работать в Министерство в качестве стажера? Или когда она погрузилась в свои проекты и потеряла счет времени? Гермиона помнила обиженный взгляд Рона, когда он заставал её позднее возвращение. Он ревновал её, строил нелепые догадки, а она все повторяла и повторяла, что работа в Министерстве очень важна.

И вдруг — пустота. Ни ревности, ни догадок, ни бесконечных повторений.

Хлопнула входная дверь, и Гермиона очнулась. Только сейчас она поняла, что сидела в абсолютной темноте.

— Герм? — из прихожей крикнул Рон, и она подскочила на месте.

— Я здесь, — тихо, слишком тихо ответила Гермиона.

— Прости, в пабе встретились знакомые из Хогвартса. Мы разговорились и совсем забыли про время, — объяснился Рон и, окинув Гермиону коротким взглядом, проследовал на кухню. — Опять ничего? Черт, так хочется есть… — он говорил это без злобы, без возмущения, но Гермиона почувствовала, как сжимается её сердце.

— Рон, — дрожащим голосом окликнула она, вцепившись пальцами в коленки. Её взгляд застыл на колдографии.

— Что? — он вышел из кухни, жуя наскоро сделанный бутерброд.

— Ты знаешь… — Гермиона медленно повернула голову, боясь задать этот пустяковый вопрос. Ей казалось, что она стояла над бездной с закрытыми глазами. — Сколько ложек сахара я кладу в кофе?

Рон свел брови на переносице и некоторое время молчал, изумленно уставившись на свою девушку.

— Эти твои внезапные вопросы… — наконец отмерев, пробормотал он и откусил бутерброд. — Конечно же две с половиной!

Гермиона молчала, и в темноте было не видно, как дрогнул её взгляд.

— Я спать, — объявил Рон, заглотив остатки бутерброда, а потом скрылся в дверном проеме.

Закрыв глаза, волшебница потянулась рукой к рамке и одним резким движением опрокинула её на стол изображением вниз.

Этой ночью Гермиона так и не пересекла порог спальни. Поджав ноги и обняв себя руками, она пролежала так до утра, и смогла уснуть лишь когда в комната заполнилась теплыми лучами восхода.

* * *

— Как я выгляжу? — Драко придирчиво посмотрел на себя в зеркало, а потом отошел на несколько шагов. Отражение продолжало вертеться, и Малфой прищурился, оценивая то, как сидит на нем новый костюм.

— Прекрасно, милый. Но почему это тебя так беспокоит? — Нарцисса поднесла к губам изящную чашку и вдохнула аромат травяного чая. — Ты перестал интересоваться моим мнением о твоей одежде с пятнадцати лет, так почему сейчас?

— Сегодня вечером я иду к Поттерам, — коротко пояснил он, скрыв основную причину своего беспокойства. — Боюсь, если буду выглядеть слишком хорошо, миссис Поттер потеряет голову. А это мне совсем ни к чему.

— Брось, Драко. Все дело в женщине? Я вижу, что ты чем-то обеспокоен уже который день подряд, — Нарцисса тихо усмехнулась.

— Это так очевидно? — Малфой раздраженно нахмурился. Он ненавидел, когда другие люди могли прочитывать его, как открытую книгу.

— Нет, но я же твоя мать, — поспешила заверить она. Драко не должен был знать, что последние дни выглядел как один из их белых павлинов во время брачного периода. За столько времени Нарцисса научилась делать вид, что совсем не подозревает о том, что происходит в жизни сына. Когда он напивался со своим ужасным Забини, когда однажды, будучи буйным подростком, тайком привел в мэнор девушку «на ночь», когда прятал чьи-то фотографии в секретных отсеках библиотеки… Нарцисса притворялась, что ничего не знала, и не чувствовала от этого никакого дискомфорта. Драко нужно было немного больше личного пространства, и кто как не мать мог ему это предоставить? Ради этого порой приходилось лгать Люциусу, но миссис Малфой не вносила этот грех в список своих самых худших деяний.

— Давай представим, — после долгого молчания начал Драко, — что я — чисто теоретически — повел себя совсем не как джентльмен по отношению к одной особе, которая мне — чисто теоретически — небезразлична. Что бы я должен был делать в такой ситуации, чтобы получить её расположение?

— Чисто теоретически, — с лукавой улыбкой произнесла Нарцисса. — Ты должен был бы загладить свою вину искренним извинением.

— А что если — чисто теоретически — извинения эту особу совершенно не интересуют?

— Либо твои извинения были не слишком искренними, либо эта особа желает извинений, выраженных материально.

— Если бы только её интересовали мои деньги! — в сердцах выпалил Драко, но, поняв, что взболтнул лишнего, раздраженно нахмурился.

— Чисто теоретически, да? — Нарцисса изобразила серьезность на лице, пытаясь не спугнуть разоткровенничавшегося сына. — В таком случае тебе стоило бы проявить участие и помочь ей в том, в чем она заинтересована, и ни в коем случае не давить на неё.

— Хм, — Драко бросил хмурый взгляд в зеркало. Отказаться от волнительного подтрунивания над Грейнджер? Нет, это ему совершенно не подходило.

— Интересно, — взглянув на часы, Малфой схватил мантию и поспешно набросил её на плечи. — Что по этому поводу сказал бы отец?

— Думаешь, он осведомлен в этом вопросе лучше? — Нарцисса склонила голову и бесшумно поставила фарфоровую чашку на столик. — Если хочешь знать, то он до сих пор считает, что для завоевания сердца девушки достаточно послать официальное письмо её родителям.

— Но ведь с тобой это сработало, — хмыкнул Драко, поправляя галстук.

— Если бы я была воспитана чуть хуже, ты бы сейчас получил подзатыльник, — невозмутимо ответила миссис Малфой.

— Как хорошо, что моя мать — такая удивительно сдержанная женщина, подытожил Драко.

— Льстец, — она закрыла глаза и покачала головой.

— Со всеми, кроме тебя, — подмигнув матери, Малфой схватил со стола свою палочку и, осторожно спрятав её в кармане мантии, вышел из комнаты.

Выйдя за ворота особняка, он сжал в руке специальный пропуск и тут же аппарировал в Министерство магии. По слуху ударил невероятный гул, и Драко безынтересно огляделся вокруг себя. Казалось, будто каждый подданный магической Британии встал сегодня с мыслью о том, что ему непременно нужно сходить на экскурсию в Министерство. Стайки волшебников, неловко оглядывающихся в поисках указателей, были больше похожи на туристические группы — не хватало только колдоаппаратов.

Понедельник, — закатив глаза, подумал Драко Малфой и неспешно пошел к лифтам. С самого первого дня работы в Министерстве его заветной мечтой был персональный лифт, который каждое утро доставлял бы его в блаженном одиночестве на уровень пять. Но нет! Даже баснословное богатство Малфоев не могло обеспечить такой роскоши. Поэтому Драко, скрепя сердце, каждое утро заходил в лифт, переполненный людьми. Каждая такая поездка, как он считал, вполне могла грозить опороченной добродетелью. Поэтому, чтобы не быть «облапанным» хотя бы со спины, Малфой сразу же устремлялся к задней стенке лифта.

Медленно вдохнув и морально приготовившись к самой отвратительно минуте за весь день, Драко раздраженно посмотрел на прибывающих в лифт людей. Внезапно среди шляпок и лысин мелькнула знакомая кудрявая макушка.

Гермиона Грейнджер была очень зла. За выходные ей так и не удалось отдохнуть или хотя бы выспаться. Слова Малфоя и последующий ответ Рона, как жирное им подтверждение, не выходили из головы. Она уже не могла смотреть на своего парня с прежней снисходительностью, и винила в этом только одного человека.

— Малфой! — пискнула Гермиона, оказавшись вдруг нос к носу с виновником её терзаний.

— Мисс Грейнджер, доброе утро, — он довольно оскалился, потому что утро действительно начинало радовать. Гермиона оглянулась назад и, поняв, что пути к отступлению нет, осторожно протиснулась между Малфоем и еще каким-то лысым мужчиной к стенке. Двери лифта медленно закрылись. Воцарилась напряженная тишина, полная ненависти и боли от отдавленных ног.

Гермиона застыла, боясь пошевелиться. Она чувствовала, что Малфой смотрит на неё, и готова была с радостью просто исчезнуть. Кроме того, что он явно имел какие-то грязные намерения, было понятно и кое-что еще: Малфой упивался своей правотой. Гермиона была уверена, что по её лицу все было прекрасно понятно.

— Ты спросила Уизли? — приблизившись, спросил он, и Гермиона дернулась в сторону, задев бедром стоящего рядом волшебника.

— Извините, — прошептала она, а потом, гневно раздув ноздри, повернулась к Малфою. — Нет, потому что каждое твое слово — полная чушь.

— Я так не думаю, — он склонил голову, рассматривая гневный румянец на её скулах. Интересно, на вкус он был такой же восхитительный, как и на вид?

— Мне плевать, что ты думаешь, — решительно выпалила Гермиона и зачем-то добавила:

— Даже не интересно.

— Ладно-ладно, — снисходительно и насмешливо отозвался он.

От этого псевдосогласия Гермиона почувствовала себя только хуже. Малфой обращался с ней так, будто сам был Мерлином всевидящим, а она — глупым ребенком. Этот день определенно уже не мог стать хуже.

— О, мисс Грейнджер! — прозвучал спереди от неё женский голос. Сразу стало понятно, почему в лифте так тесно.

— Миссис Споуз, — смущенно пролепетала Гермиона, неловко оглядываясь по сторонам.

— Какое счастье, что мы встретились здесь, дорогая! Мне не придется тревожить вас позже, — и, как будто надеясь, что её никто не услышит, шепотом продолжила:

— К сожалению, отдел финансирования не одобрил вашу заявку на выделение средств из бюджета Министерства. Но не расстраивайтесь, — женщина пожевала губами. — Ведь вы всегда можете найти… Спонсоров.

Что? День уже не мог стать хуже? О, но он непременно стал, и Гермиона чуть не заплакала от досады. Даже по словам миссис Споуз было понятно, что никто в здравом уме не будет финансировать проект по созданию жилищ для безработных домовых эльфов. И, если Министерство отказалось поддержать этот проект, ни один более-менее состоятельный волшебник не согласится поставлять средства просто для того, чтобы, как порой выражалась Гермиона, приобрести себе «плюсик к карме».

Малфой задумчиво прищурился, наблюдая за дрожащими губами Грейнджер. «Помочь ей в том, в чем она заинтересована», — пронесся в голове голос матери, и Драко нахально улыбнулся. Ну конечно! Больше всего в жизни Грейнджер тряслась за домовых эльфов, так почему бы ему было не прикинуться их ярым защитником?

— Мисс Грейнджер, — выпалил Малфой, даже не успев обдумать все как следует. — Могу я взглянуть на ваши проекты?

Гермиона и все люди вокруг покосились на него так, будто он сошел с ума. Кто-то справа даже нервно хихикнул.

— Зачем, мистер Малфой? — процедила сквозь зубы она, пытаясь не обращать внимания на косые взгляды.

— Вам ведь нужны спонсоры? Так к чему лишние вопросы? — он выпрямился и нервно поправил рубашку. С характером Грейнджер стоило ожидать любого развития событий. — У меня есть свободное время до начала работы. Сможете предоставить мне план своего проекта?

— Хорошо. Поговорим об этом у меня в кабинете, — внезапно согласилась Гермиона, настойчиво не глядя в сторону Малфоя.

Лифт остановился на уровне четыре. Вдвоем они вышли на этаж и, так и не сказав друг другу ни слова, двинулись в сторону кабинета Гермионы. Драко заметил, как напряжена спина Грейнджер и как вздрагивают время от времени её плечи. Это выдавало внутреннее волнение, но Малфою такие детали показались просто очаровательными.

Отдел контроля магических популяций встретил их изумленными взглядами. Проходя мимо рабочих мест сотрудников, Драко с недоумением заметил парочку ведьм, приветливо помахавших ему. Нервно улыбнувшись, он посмотрел на Грейнджер, уже отпирающую дверь в свой кабинет.

— Лира, приготовь нам кофе, будь так добра. Никак не могу открыть глаза с утра, — Гермиона подарила секретарше благодарную улыбку и распахнула дверь.

— А вам… — девушка поднялась из-за стола и, расправив ткань на юбке, смущенно взглянула на Малфоя.

— Так же, как и мисс Грейнджер. У нас одинаковые вкусы… В кофе, — подарив секретарше ослепительную улыбку и тем самым лишив её дара речи на следующие пять минут, Драко ловко проскользнул в кабинет за Гермионой.

— Прекрати соблазнять моих работников, — фыркнула она, скидывая сумку на стол. — Они должны работать, а не мечтать о сладком свидании.

— Ты чересчур сурова, — Малфой обвел взглядом скромную обстановку кабинета и, немного подумав, опустился в кресло напротив рабочего стола Гермиона. — Если у тебя в жизни не хватает романтики, это не значит, что её не должно быть у других.

— Если хочешь флиртовать с Лирой, дождись, пока она закончит работу, — Гермиона выдавила из себя улыбку и вскинула брови, смотря на свои наручные часы. — Наш отдел закрывается ровно в пять часов вечера.

— Так значит, ты освободишься в пять?

— При чем тут я? — Гермиона напряженно нахмурилась и постаралась отвести взгляд, но Малфой так выразительно приподнял брови, что не увидеть это было бы чревато недопониманием долгой паузы в их беседе.

— Пойдешь со мной на ужин завтра? — наконец выпалил Драко, собравшись с силами. Последний раз он испытывал такой страх быть отвергнутым где-то на начальных курсах Хогвартса, когда пытался кадрить старшеклассниц.

— Нет! — Гермиона хлопнула по столу только приготовленной папкой с проектом. — И если ты пришел сюда только затем, чтобы снова издеваться надо мной, то…

— Обсудить все детали проекта было бы разумнее за приятным ужином, — умело вывернулся он, но почувствовал, что только что чуть не соскользнул с лезвия ножа, по которому ходил. Если бы Драко имел чуть меньше самообладания, он давно бы покрылся испариной и начал задыхаться от волнения. Но Гермиона, к счастью, ничего не заметила.

— Для деталей не потребуется так много времени, мистер Малфой, — процедила она в надежде придать их беседе официальный тон и раскрыла папку.

— О, — он лукаво прищурился, наклоняясь к столу Гермионы. — Но я бы хотел изучить все очень, очень тщательно… — склонив голову, Драко бросил выразительный взгляд на заправленные за ухо волнистые пряди и улыбнулся. Гермиона по инерции прижала ладонь к тому месту, куда был устремлен взгляд Малфоя, чувствуя себя изнасилованной его голосом и взглядом. В мыслях против воли вспыхнула короткая встреча на пороге её квартиры, и Гермиона закусила губу.

— Уверена, что смогу удовлетворить… — она запнулась, заметив, как дрогнула улыбка Малфоя, превращаясь в напряженный звериный оскал. — Удовлетворить ваше любопытство прямо сейчас. Я расскажу суть вкратце.

— Весь во внимание, — Драко приказал себе перестать пялиться на её губы и откинулся на спинку кресла. «Не давить на неё», — повторял строгий голос миссис Малфой, но с каждой секундой ослушаться его хотелось только сильнее.

— Итак, основной проблемой после ухода эльфов от своих хозяев является то, что на определенный период времени они лишаются дома. Это вынуждает их искать другого… Работодателя в краткие сроки, что приводит к поспешному и непродуманному выбору. Кроме этого, эльфы имеют право на самостоятельную жизнь отдельно от хозяина. Однако они пребывали в унизительном рабстве так долго, что уже не могут представить, какого это — жить для себя. Подавляющее число домовых эльфов необразованно и потому не знакомо с законами волшебного общества. На начальной стадии им необходима помощь магов. Именно поэтому я посчитала, что Министерство обязано обеспечить домовых эльфов собственным жильем.

— Не разумнее было бы сначала повысить уровень их осведомленности? Раз они не понимают законов, то смогут легко поступиться своими правами. Грейнджер, — Драко покачал головой, облизнув губы. — Пока они сами не поймут, что нуждаются в свободе, ты ничего не сможешь сделать. Община эльфов никогда не выдвигала протесты, и в данном случае Министерство обратит на них внимание лишь тогда, когда почувствует угрозу безопасности магического общества. Ты просто тратишь свое время, пытаясь вбить в их крошечные головы мысли о борьбе и правах. Я понимаю, почему ты это делаешь. Я знаю о Добби, — Малфой почти шептал, потому что видел, как в уголках сузившихся глаз Грейнджер скапливается злость.

— Это не имеет никакого отношения…

— Не позволяй своей обиде заставлять тебя кричать в пустоту и понапрасну тратить силы. Справедливость — не всегда то, в чем нуждается этот мир.

— Ты ничего не понимаешь! — воскликнула Гермиона, пытаясь сдержать злые слезы. Воспоминания о Добби были для неё особенно болезненными. Но прежде, чем она успела продолжить, в дверь тихо постучали, и через секунду на пороге появилась едва ли не светящаяся от счастья Лира.

— Ваш кофе, — она стрельнула глазами в сторону Малфоя, но, не заметив с его стороны никакого интереса, расстроенно поджала губы и отлевитировала поднос с двумя чашками на стол.

— Спасибо, Лира. Ты можешь идти, — процедила Гермиона, упрямо сверля взглядом папку с проектом.

— Может, вам нужно…

— Это все. Пожалуйста, покинь кабинет.

— Хорошо, — девушка обиженно нахмурилась, бросила последний взгляд на макушку Малфоя и закрыла за собой дверь.

— Не имей своих сотрудников только потому, что тебе не хватает секса, — Драко вальяжно раскинулся на кресле, однако его цепкий взгляд все еще анализировал хмурую морщинку на переносице волшебницы.

— Так ты хочешь спонсировать этот проект или нет? Все, что я могу предложить взамен — это твое имя во всех заголовках, связанных с благотворительностью. Может быть, мне даже удастся подговорить Скиттер на отдельную статью про твою неземную щедрость и трогательную любовь к домовым эльфам, — сжимая руки в кулаки, почти прошипела Гермиона. Некоторое время Малфой молчал, словно раздумывая о тех перспективах, что ему открывались.

— За деньги, которые я вложу в твой проект, «Пророк» мог бы посвящать все свои колонки моему имени следующие десять выпусков.

— Ты мог бы очистить репутацию своей семьи, — Гермиона нахально взглянула ему в глаза, отчаянно злясь, но понимая, что покровительство Малфоя — единственный шанс для её проекта.

— Как ты считаешь, — в его лице не дрогнула ни одна черта, но голос слегка понизился.

— После того, как мой отец полностью проспонсировал капитальный ремонт больницы святого Мунго, заметит ли кто-то хоть одно пятно на нашей репутации?

— Женщины! — она хлопнула рукой по столу. — Такой поступок возвысит тебя в глазах всех ведьм волшебной Британии! Ну, знаешь, эти чистокровные дамочки и... Модели «Ведьмополитена», — она нервно хохотнула, про себя подозревая глупость такой провокации. — Неужели тебя не интересует их обожание?

— О, Мерлин! Грейнджер, ты серьезно? — вполне искренне расхохотался Драко, наблюдая за тем, как краснеет собеседница.

— Тогда чего ты хочешь?! — взвилась Гермиона, хлопая ладонями по подлокотникам кресла.

«Тебя», — подумал Драко.

— Сходи со мной на ужин.

Малфой замер. Все внутри зудело от томительного ожидания. По Грейнджер было видно, что она хочет закатить истерику, но в какой-то момент волшебница глубоко вдохнула и выдохнула, а потом расслабилась и взглянула на Драко ясными глазами.

— У меня есть мужчина.

— У тебя есть безответственное животное. И, кстати, совсем не ручное. Ты ведь спросила Уизли о том, знает ли он твои привычки?

— Ну, все… — Гермиона закрыла глаза, чувствуя, как волна гнева заново поднимается в её груди.

— Готов поспорить, ответ тебе совсем не понравился.

— Это не входит в рамки деловой беседы, — откашлявшись, поспешила перебить его Гермиона, но Малфой был решителен в своем желании обязательно договорить.

— Эти никчемные отношения, вечные петиции… Скажи, Грейнджер, хоть что-то из этого принесло плоды за столько лет? Хоть раз ты была довольна собой? Дело ведь совсем не в тех усилиях, которые ты прилагаешь, а в том, что они бесполезны. Но ты боишься это признать, и продолжаешь бороться в одиночку. Я хочу сказать… Разве ты не устала?

Гермиона ошарашенно смотрела на него, сдвинув брови на переносице. Коленки дрожали, а глаза щипало от подступающих слез. Вслух она ни за что бы не призналась бы в этом, но Малфой был прав. Она так сильно, так невыносимо сильно устала…

— Отвергни страх и признайся себе, что ты хочешь… — он снизил голос и склонился к столу, не отрывая взгляд от глаз Гермионы. — Хочешь меня.

Гермиона вздрогнула, словно бы её ударили током. Наваждение, просачивающееся в мысли через зрительный контакт, тут же испарилось, и в венах вновь забурлила ярость.

— Убирайся, — почти одними губами произнесла она, сжимая пальцами край стола. — Уходи, Малфой. И больше никогда не попадайся мне на глаза.

— Я тебе нужен, — он яростно сузил глаза и резко поднялся с места, наклоняясь над столом. Гермиона не сдвинулась с места.

— Ты мне отвратителен, — прошипела волшебница, уговаривая себя продержаться под его ледяным взглядом еще немного. Отпрянуть или отвести глаза значило проиграть.

— Я так не думаю, — Драко прикоснулся пальцами к её острому подбородку, и предательский дрожащий выдох сорвался с его губ. — Я тебе нужен. Если бы не я, твои петиции не собирали бы и сотни подписей.

Её глаза ошеломленно распахнулись, и в них сверкнула такая обида, что Малфой тут же отпрянул, пальцами впиваясь в собственные ладони.

— Так это все для тебя просто игра? — Гермиона медленно поднялась с кресла и вытянула руку с палочкой перед собой. — Проваливай, иначе я за себя не ручаюсь, — и древко оказалось направленным прямо в лицо Драко. Тот мрачно усмехнулся:

— Брось, Грейнджер. Что-то я не вижу у твоей двери толпы людей, желающих проспонсировать строительство домов для волшебных тварей.

— Эльфы — волшебные существа, — процедила Гермиона, крепче сжимая палочку. — И если я и продамся кому-то за эти проекты, то только не тебе.

— Посмотрим, — прорычал Малфой, со скрипом отодвигая кресло от стола. Выражение его лица было жутким, но Гермиона не позволяла себе ни одного испуганного движения. Она помнила, что перед опасным зверем важно не показывать свой страх. Вдруг взгляд Драко опустился на уже остывшую чашку кофе. Гермиона охнула, ощутив мгновенную ноющую боль в висках. Спустя секунду Драко неприятно ухмыльнулся и, сделав шаг от стола, посмотрел ей прямо в глаза.

— Две с половиной, — медленно произнес он и удовлетворенно улыбнулся.

— Я не шучу! — закричала Гермиона и прицелилась в Малфоя.

— Я тоже, — он внезапно посерьезнел и, поджав губы, направился к двери. — Я никогда не шучу о том, чего хочу. Так что будь готова: я не отступлю.

Дверь за ним захлопнулась. Губы Гермионы дрожали. Чашка с кофе под напряженным взглядом волшебницы разлетелась в дребезги.

Примечание от автора:

Подписывайся на автора и группу ВКонтакте:

https://vk.com/hazyforestffiction