A Riddled Universe (джен)

Впервые в жизни Гарри Поттер ощутил тоску по дому или, скорее, тоску по миру. Семейство Риддлов относилось к нему с добротой и пониманием, однако он чувствовал, что вторгается в их личное пространство. С другой стороны, он столько времени провел у Уизли, что Нора стала ему домом вдали от Хогвартса. Больше, чем по Норе или даже по Хогвартсу, он скучал по Джинни, Рону и Гермионе. Он надеялся, что все они в безопасности. По сравнении с вынужденной разлукой с Джинни во времена его охоты за крестражами, он никогда так надолго не расставался с Роном и Гермионой. Жизнерадостность Рона и осторожность Гермионы сыграли решающую роль в его выживании в годы войны, а теперь, когда рядом не было двух его лучших друзей, он чувствовал себя необычайно одиноким.

Несмотря на все, Гарри был рад, что ему выпала возможность попасть в этот мир. Поначалу это измерение показалось ему неким подобием зеркала Еиналеж. Оно дало ему возможность увидеть умерших в его мире людей живыми и счастливыми, где у каждого из них была семья. Оно показало ему мир без Волдеморта, но также и мир без него самого. Ирония заключалась в том, что своему существованию он был обязан Волдеморту. Пророческие слова Трелони раздавались в его голове. Он даже не представлял, насколько тесно его жизнь переплеталась с жизнью Темного Лорда. Путешествие в Риддловскую вселенную показало Гарри, что даже крошечное действие имеет последствие, меняющие ход целой истории. Подумать только, бабушка Риддла — ничтожный маггл в великой схеме мироздания — была ответственна за предотвращение магической войны, захлестнувшей его мир.

Громкий голос Сириуса можно было услышать, даже находясь в другой комнате. Серена долго уговаривала Гарри отдохнуть, и, чтобы ее успокоить, он все-таки согласился. Однако в голосе Сириуса слышались резкие и сердитые нотки, в связи с чем Гарри решил отложить на время свой отдых и выяснить причину подобного недовольства со стороны Сириуса.

Сириус из этого мира во многом отличался от его крестного. Этот Сириус, несмотря на свою веселую натуру, получил возможность остепениться и стать ответственным взрослым. Тогда как его Сириус был безжалостным образом брошен в Азкабан, который не позволил ему повзрослеть. Чудо, что его крестный вообще остался в здравом уме после всех тех страданий, через которые прошел.

— Послушай, Сириус, я ничего не могу на это ответить. Единственный, кто может, это Риддл. Так что, будь добр, спроси у него, — раздраженно сказала Лили.

— Случилось что-то? — спросил Гарри, когда зашел в комнату и обвел глазами открывшуюся перед ним картину.

Сириус с недовольным видом расхаживал по комнате. Лили отдыхала на диване; казалось, сегодняшние события изрядно ее утомили. Серена, в свою очередь, выглядела взволнованной, читая «Ежедневный пророк».

— Присядь, Гарри. У меня для тебя хорошие новости, — сказала Лили, жестом приглашая его сесть рядом. Гарри осторожно опустился на диван, надеясь, что ее представления о хороших новостях совпадают с его собственными.

— Твой крестный в безопасности. Он сейчас восстанавливается в Св. Мунго, — произнесла Лили. — Ты разве не рад?

Гарри был рад, что уже сидит, в противном случае у него бы подкосились колени. Это была самая волнующая новость, которую только могла сообщить ему Лили. Напряженные плечи расслабились, и он понял, как сильно все это время переживал.

— Как? — спросил Гарри. Миллион вопросов уже готовы были сорваться с его губ, но, казалось, начать стоило с самого простого.

— Долгая история, — заметила Лили, но, впрочем, рассказала ее целиком, начиная с невыразимцев, схвативших Сириуса, и заканчивая переходом Регулуса на другую сторону. Когда же Лили сообщила о Риддле, спасшем отравленного Сириуса, Гарри впал в ступор. Он даже представить себе не мог, что Риддл станет спасать его крестного, особенно после того, как Сириус навредил его дочери.

— Почему Риддл спас Сириусу жизнь? — спросил Гарри.

Лили улыбнулась и ответила:

— Тебе лучше спросить об этом самого Риддла. Лично я не верю, что он способен убить или позволить кому-то умереть, зная, что может спасти. Да, он может обещать и грозить расправой, но разве не все так говорят, когда злятся. Сдается мне, Риддл спас бы даже своего самого злейшего врага. Он добрый и заботливый целитель, прячущийся за маской сарказма и безразличия.

Гарри улыбнулся, вспомнив, как в тринадцатилетнем возрасте поклялся убить Сириуса за предательство своих родителей. Он был рад, что не выполнил эту угрозу. Между тем Риддл не переставал его удивлять. Только Гарри начинал замечать, что личность Волдеморта выходит наружу, как Риддл совершал бескорыстный поступок. Удивительно, что Гарри удалось поладить с этим человеком, учитывая, что в своем мире он так и не смог найти общий язык ни с Дамблдором, ни с каким-либо другим так называемым взрослым.

Поначалу Гарри хотелось возненавидеть Риддла за совершенные Волдемортом преступления, но тот впустил его в свой дом, предоставил защиту и дал ответы, в которых он так нуждался. Когда Гарри решил, что Риддл причастен к убийству оборотней и появлению темной метки, виновником оказался добрый и приветливый профессор Арти Блэк. Риддл из этого мира чем-то походил на Снейпа из его собственного. Стоило Гарри подумать, что Риддл совершил нечто безжалостное, как тот внезапно реабилитировался.

Продолжив свой рассказ, Лили поведала о смерти Доркас, исчезновении Барти-младшего и о ранении Регулуса.

— Мой брат в порядке? — спросила Серена. Гарри был поражен тем, как звучал ее голос. Серена была необычайно тихой на протяжении всего повествования, Гарри даже забыл об ее присутствии в комнате.

— К счастью, с Северусом все хорошо. Он отделался лишь парой незначительных травм, — ответила Лили.

— Мы можем посетить Св. Мунго? — нетерпеливо поинтересовался Гарри. Спустя столько лет он наконец вновь встретится со своим крестным. Он сгорал от нетерпения.

— Разумеется. Я знала, что ты так отреагируешь. Мы можем отправиться... — произнесла Лили, но Сириус ее перебил.

— Прошу, останься здесь с Сереной, Лили. Я сам провожу Гарри в Мунго, — неожиданно сказал он.

— Мне не нужна нянька, — раздраженно прошипела Серена.

— Серена, — предупреждающим тоном проговорил Сириус.

Гарри удивился. Он ни разу не слышал, чтобы Сириус так грубо заговаривал с Сереной.

Серена раздраженно сдвинула брови, и Лили взяла ее за руку, чтобы успокоить.

Перед тем, как они ушли, Лили предупредила:

— Прошу, будьте осторожны. Несмотря на то, что авроры усилили охрану Св. Мунго, вам двоим все еще может угрожать опасность.

— Опасность в лице Барти-младшего? Почему тогда Риддл не оградил Мунго от прихода незваных гостей? — мрачно поинтересовался Сириус.

— Подумай хорошенько, Сири. Это государственная больница. Если папа применит к ней защитные чары, то воспрепятствует проходу обычных граждан. К тому же не забывай, что некоторые охранные чары негативно сказываются на определенном спектре заболеваний, — произнесла Серена; ее прежнее раздражение по отношению к Сириусу вернулось.

Тот вздохнул и, поцеловав ее в щеку, тихонько прошептал:

— Ты знаешь, я делаю все это ради твоего же блага. Я люблю тебя. И не допущу, чтобы тебе причинили вред, — Серена пожала плечами, однако взяла его руку и крепко сжала его ладонь.

— Удачи! — сказала Лили.

* * *

— Похоже у тебя плохое настроение, — произнес Гарри. Они вошли в Св. Мунго и теперь пробирались по оживленным коридорам больницы.

— Гарри, если твой крестный приблизится к моей семье или выкинет какой-нибудь фортель, я лично прикончу его, — мрачно проговорил Сириус.

— Он ничего такого не сделает. Сириусу, скорее всего, промыли мозги невыразимцы. Я просвещу его насчет реальной ситуации. Он не причинит вреда твоей семье, — сказал Гарри.

— Ты лично несешь за это ответственность, — произнес Сириус, и Гарри с трудом сдержал гримасу: тот был убедителен в своей угрозе. Гарри лишь надеялся, что ситуация не зайдет так далеко.

— Ты только поэтому так злишься? — спросил Гарри, когда лицо Сириуса приобрело мрачный и угрюмый вид.

— Он мне не доверяет. Я столько лет являюсь его зятем, а он до сих пор не считает меня членом своей семьи, — с горечью ответил Сириус.

Гарри понял, что тот говорит о Риддле. Наверное, у них были какие-то разногласия вроде тех, что бывают между тестем и зятем.

— Я отдал все и даже больше ради семьи Риддла. Я изо всех сил старался быть хорошим зятем, и все равно он обращается со мной как с грязью. Когда нужно было сражаться, Риддл позвал с собой Северуса, моего брата и Ремуса — который не имеет никакого отношения к нашей семье. По-видимому, я для него нечто вроде комнатной собачонки, которую заводят ради забавы, а потом выбрасывают за ненадобностью, — прорычал Сириус.

— Ты ошибаешься, — произнес Гарри, — Думаю, Риддл хотел, чтобы ты защищал Серену и Марианну, поэтому не стал тебя звать. Он очень сильно переживает за свою дочь, и то, что он выбрал тебя, чтобы оберегать самое что ни на есть для него дорогое, говорит о многом, — Гарри поверить не мог, что дошел до той стадии, когда начал оправдывать действия Риддла.

— Полагаю, ты прав. Я знаю, что слишком остро реагирую. Просто вся эта ситуация застала меня врасплох, — уже менее напряженным и настороженным голосом произнес Сириус.

— Мне очень жаль. Кажется, своим появлением я принес в этот мир одни только беды. Я всегда притягиваю к себе неприятности, — проговорил Гарри.

— Не вини себя, малыш. Дела были плохи еще до твоего появления. Ты ни в коей мере не несешь за это ответственность. Спасибо, что помогал Серене и Марианне во время всей этой неразберихи. Твое присутствие в доме помогло разрядить обстановку. Я был не самым заботливым мужем и отцом. Постоянный стресс, в попытке уберечь их от опасности, сделал меня ужасно раздражительным, — сказал Сириус.

— Оно и понятно, — произнес Гарри.

— Почему бы тебе не навестить своего Сириуса, а я тем временем проверю, как там мой блудный брат? — предложил Сириус.

— Ты не пойдешь со мной к Сириусу? Если он увидит тебя, ему будет легче примериться с действительностью, — сказал Гарри.

— Будет лучше, если я не буду находиться в одной комнате с человеком, напавшем на мою семью, — произнес Сириус и добавил, когда Гарри уже собрался его перебить: — И неважно, что его ввели в заблуждение, я не стану с ним встречаться.

Двигаясь, по тому же коридору, навстречу им шел Ремус.

— Где Риддл? — спросил Сириус.

— Уехал в клинику Сомерсета по какому-то срочному делу, — устало ответил Ремус, на его лице отчетливо проступали морщины.

— Устало выглядишь, Ремус. Не удается нормально отдохнуть? — спросил Сириус.

— Да. У нас полно пациентов в критическом состоянии, а тут еще авроры путаются под ногами, — ответил Ремус, уводя их в сторону лифта.

— Авроры? — переспросил Сириус.

— Риддл считает, что Св. Мунго как никогда открыт для нападения. Он вызвал авроров, но те скорее мешают, нежели наоборот, — ответил Ремус.

— Что с твоей рукой? — спросил Гарри, заметив перевязанную руку Ремуса, безвольно повисшую вдоль туловища.

— Боевые раны, впрочем, они быстро заживают. Спасибо за беспокойство, — произнес Ремус.

— Куда ты нас ведешь? — поинтересовался Сириус.

— Я полагал, ты хочешь повидаться с братом. Он мой пациент. Восстанавливается после воздействия Адского пламени, — ответил Ремус.

— Гарри хочет навестить другого Сириуса Блэка, — произнес Сириус.

— Состояние Сириуса стабильное, но стоит быть осторожнее. Он все еще подвержен рецидиву, — предупредил Ремус.

— Я буду очень осторожен, — пообещал Гарри.

— Мы установили дополнительную защиту вокруг комнат Регулуса и Сириуса; вполне вероятно, что они станут основной целью Барти-младшего. Так что советую быть начеку при любых признаках подозрительного поведения, — сказал Ремус.

— Палата Регулуса, — Ремус указал на дверь перед собой. Он кивнул дежурившим возле нее аврорам и сообщил, что Сириус пришел навестить брата и уже получил на это необходимое разрешение.

— Идем, Гарри. Комната твоего Сириуса находится на другом этаже, — заходя в лифт, проговорил Ремус.

* * *

— Здравствуй, брат, — воскликнул Сириус, проходя и садясь возле кровати Регулуса.

Регулус, который в это время расслабленно лежал на постели, просматривая «Ежедневный пророк», от удивления выронил газету.

— В чем дело? Не ожидал, что я приеду? — спросил Сириус.

— Нет… То есть да. Ты застал меня врасплох, Сири, — ответил Регулус.

— Ты совершил храбрый поступок, достойный гриффиндорца. Похоже, Сортировочная шляпа распределила тебя не на тот факультет, — посмеиваясь над хмурым выражением лица брата, проговорил Сириус.

— Слизеринцы тоже могут быть храбрыми. Храбрость не является прерогативой исключительно гриффиндорцев, — вступился за свой факультет Регулус.

— Ты рисковал своей жизнью, пытаясь в какой-то мере заступиться за меня. Ты не хотел, чтобы мой двойник пострадал, — произнес Сириус.

— Я должен был вмешаться. Я и так позволил ситуации выйти из-под контроля. В конце концов, мне все же пришлось столкнуться с последствиями, — Регулус откинул одеяло, чтобы продемонстрировать то, что осталось от ампутированных ног. — Жуткое зрелище, не правда ли? Но я это заслужил, — вздохнул он.

— Разве они не могут это вылечить? — спросил Сириус.

— Целители не могут отрастить ноги, поскольку Адское пламя наносит необратимый ущерб нервным окончаниям. Ремус сказал, что когда раны затянутся, он поставит мне протезы. Я буду похож на Грюма, разве что симпатичнее, — ответил Регулус.

— Женщины будут без ума от тебя. Искусственные ноги только добавят тебе загадочности, — ухмыльнулся Сириус.

Регулус тихонько усмехнулся. Ему не хватало общества брата.

— Рад, что ты снова рядом, Сириус, — произнес Регулус.

— Я всегда был рядом, Рег, — сказал Сириус. — Мы семья. Никогда не забывай об этом.

— Не забуду, — ответил тот.

— Что-то мы стали чересчур серьезными, — Сириус попытался оживить обстановку. — Как тут медсестры? Надеюсь, они удовлетворяют все твои потребности?

Регулус запрокинул голову и рассмеялся.

* * *

Гарри зашел в палату крестного. Сириус с закрытыми глазами лежал на кровати. Увидев своего крестного живым и здоровым, Гарри вздохнул с облегчением. Сириус тут же открыл глаза. При виде Гарри его брови поползли вверх, а на лице отразились смесь шока, недоверия и неподдельного счастья.

Лицо Гарри осветила широкая улыбка, когда он подошел ближе и встал возле кровати. Он очень хотел обнять этого мужчину, но боялся причинять ему боль. Взамен он взял Сириуса за руку и, крепко и ободряюще сжав его ладонь, произнес:

— Привет, Бродяга.