A Riddled Universe (джен)

Риддл бросился к Гарри, как только тот потерял сознание.

— Похоже, у мальчика шок. Сев, достань успокоительный бальзам из шкафа. Только убедись, что это сильнодействующий состав, — с тревогой в голосе произнес Риддл, левитируя Гарри в гостиную.

— Гарри в порядке? — спросил Арти.

— Конечно, нет! Не задавай глупых вопросов, — сердито ответил Риддл, укладывая Поттера на диван. — Меньше всего Гарри нужно было получить сейчас рецидив. Вот почему я был с ним так осторожен, и все же...

— Думаешь, он знал Северуса в своем мире? — спросил Арти.

— Похоже на то. Интересно, при каких обстоятельствах? — тихо произнес Риддл.

— Кажется, Гарри сильно нервничает в нашей компании, — сказал Арти, посмотрев на бледного мальчика, лежащего на диване.

— Определенно, — ответил Риддл, применяя заклинание, чтобы проверить жизненные показатели Гарри.

— Вот бальзам. С максимальным эффектом, — войдя в комнату, произнес Северус и протянул отцу зелье, которое тот просил. — Так, значит, это — твой новый проект. Ремус говорил, что ты был занят в последнее время новым пациентом, но остальной информации не разглашал. Он похож на Джеймса.

— Гарри — сын Джеймса Поттера из параллельного измерения. Буквально недавно пересек Завесу, — ответил Риддл, принявшись вводить Гарри зелье. — Я не ожидал, что у него будет такая бурная реакция на встречу с тобой, Сев.

— Интересно, — произнес Северус, придвигая стул и садясь рядом с Арти. — Поттер будет счастлив наконец-то обзавестись сыном. Он каждый раз жалуется, что его дочери не разделяют его интереса к квиддичу. Возможно, этот парень поддержит его увлечение.

— Только Гарри — сын другого Джеймса. Было бы глупо сравнивать их между собой. Мы не похожи на наших так называемых двойников, — резко ответил Риддл. Он не был каким-то там Темным Лордом, и тот факт, что в другом мире им является Том Риддл, действовал ему на нервы. Может, поэтому он хотел, чтобы Гарри оказался его двойником, поскольку такую версию его разум еще готов был принять.

Риддл тоже чувствовал, как сгущаются тучи, и не знал, что они из себя представляют. Его это пугало.

— Ты в порядке, пап? — спросил Северус; его отец был резок с ним только, когда его что-то беспокоило, да и Гарри лежал весь бледный.

— Мальчик скоро очнется, — произнес Риддл и, повернувшись к Арти, озадаченно спросил: — Тебе не показалось странным, что Гарри тебя не узнал?

— Показалось, — ответил Арти. — Выходит, я не обучал его. Кроме того, он сказал, что моя Белла вышла замуж за Лестрейнджа, а Лестрейнджи женятся только на...

— Чистокровных, — закончил Риддл, — Должно быть, в Гаррином мире ты женился на какой-нибудь чистокровной ведьме.

— Это невозможно. Я люблю Минни и любил бы ее даже в том мире, — сказал Арти, принимаясь расхаживать по комнате. — Я бы не женился на чистокровной, выбранной для меня моей драгоценной матушкой.

— Интересно, где расходятся временные линии, — произнес Северус. — Наверняка ведь существуют новые зелья и лекарства, изобретенные в том другом мире, но не в нашем. Мне не терпится расспросить мальчика, когда он очнется.

— Ты этого не сделаешь, Северус, — твердо сказал Риддл. — он находится в чужом мире, с людьми, хоть и знакомыми ему внешне, но представляющими из себя совершенно другие личности. Как думаешь, почему я не стал донимать его своими расспросами? Пусть парень сначала освоится в нашем мире, прежде чем мы начнем задавать вопросы про его собственный. В противном случае мы можем столкнуться с тем, что он впадет в магическую кому.

— Конечно, папа. Но ведь тебя беспокоит не только это. Тогда что? — спросил Северус, он хорошо знал своего отца, как и то, что тот не любил делиться своими страхами и опасениями.

— Скажем так, мой предполагаемый двойник был не особо хорошим человеком, — вздохнул Риддл и добавил: — Больше здесь не о чем говорить.

В этот самый момент камин вспыхнул и в комнату вошел Альбус.

— Надеюсь у тебя хорошие новости, Альбус, — устало произнес Риддл; у него выдался не лучший день.

— Если бы. Невыразимцы опять создают проблемы. Я надеялся, ты, — сказал Альбус, поворачиваясь к Риддлу, — поможешь мне разобраться с этим. Министр Крауч хочет встретиться с нами двумя.

Риддл выругался. Дамблдор и Крауч в один и тот же день, в самом деле, ему везло как утопленнику. Почему невыразимцы не могли просто взять и сварить свои головы в кипящем растворе? Их вклад в магическое сообщество был равен нулю; кроме того, они постоянно сеяли хаос.

— Идем, Арти. Мне понадобится немного поддержки и твой успокаивающий голос разума. В конце концов, я сумасшедший со скрытой манией величия, — саркастично сказал Риддл, поднимаясь и жестом приглашая Арти следовать за ним.

— Психопат с манией величия? Кто тебя так назвал? Я должен отправить этому человеку сову и поздравить за проявленное мужество, — добродушно подначивал Арти.

«Должно быть, это был гриффиндорец», — подумал он.

— Я назвал себя сумасшедшим, а не психопатом, Арти. Но спасибо, что приписал мне еще и это качество, — сказал Риддл, надевая дорожную мантию и многозначительно глядя на сына.

— Я присмотрю за мальчиком, пока ты не вернешься, — сказал Северус и, прежде чем его отец успел что-либо добавить, продолжил: — А также пошлю Патронус за Ремусом.

— До встречи, Сев. Дай знать, когда он очнется, — сказал Риддл, ожидая, пока Дамблдор и Арти переправятся через камин.

— Конечно, папа. Удачи, — произнес Северус, глядя на то, как его отец уносится прочь.

Северус покачал головой, вспоминая, как отец назвал себя сумасшедшим психопатом. Эта мысль сама по себе была нелепа. Отправив Патронус Ремусу, он посмотрел на пол и увидел Нагини, медленно скользящую у его ног. Он усмехнулся и нежно погладил ее чешую. Нагини всегда питала к нему симпатию, даже когда он был маленьким мальчиком, и она всякий раз ощущала его присутствие, стоило ему оказаться где-то поблизости. Северус улыбнулся змее; как-никак, Нагини была его защитником.

* * *

— Я никак не могу понять, почему именно Риддл взял на себя заботу о мальчике, — нахмурившись, сказал министр Крауч Альбусу. — Я согласен с Доркас, о мальчишке должны позаботиться невыразимцы.

Риддл уже больше часа сидел в кабинете министра вместе с Арти и Альбусом и задавался вопросом, почему Крауч так упорно тратит время на споры о мальчике. Он взглянул на часы, стоявшие в углу комнаты. Был уже вечер, практически ночь. Неужели у Крауча не было более важных дел.

— В ущерб его здоровью, господин министр? Разве министерство не обязано заботиться о здоровье и благополучии магического мира? Что с того, что мальчик не из нашего мира. Он гость, и с ним нужно обращаться соответственно, — спокойно произнес Риддл. Крауч отвел глаза, и хотя его окклюменционные барьеры были не самыми сильными, Риддл не хотел рисковать, оказавшись уличенным в легилименции министра. Крауч был известен своим жестким нравом.

— Выходит, вы намерены обеспечить его должным уходом, в котором он так отчаянно нуждается? — с усмешкой поинтересовался Крауч, — Чудесно!

Риддл нахмурился. Казалось, Крауч что-то от него скрывал, только Том не знал, что именно.

— Риддл — один из самых выдающихся целителей в магическом мире. И как мне кажется, самый талантливый, вы так не считаете, министр? — нахмурившись, спросил Альбус. От него тоже не укрылся тон, которым говорил Крауч.

— Хорошо, — отрешенно ответил Крауч и после некоторой паузы добавил: — В интересах здоровья мальчика пусть Риддл пока оставит его у себя. Только не думай, что все всегда будет по-твоему, Риддл. Когда здоровье мальчишки нормализуется, мы пересмотрим это положение, — предостерегающе произнес он.

Гнетущая тишина окутала комнату, и каждый из присутствующих, казалось, уловил иной подтекст в прозвучавшем заявлении.

— Мне еще нужно уладить другие важные вопросы, — небрежно сказал Крауч. — Всего доброго, Альбус, профессор Блэк, — Крауч помолчал, прежде чем добавить: — Риддл.

— Что-то с ним не так, — заявил Арти, когда они вышли из кабинета министра, где им уже не грозило оказаться подслушанными.

— Ты сама очевидность, Арти, — с сарказмом заметил Риддл. Он все размышлял, с чего вдруг Крауч начал точить на него зуб. Насколько Риддл знал, он никогда не делал ничего, что могло обидеть этого человека.

— Смерть жены омрачила его, — печально произнес Альбус, — в связи с этим его политика стала гораздо более жесткой; кроме того, он придерживается принципа нулевой терпимости к заключенным. Крауч удвоил число дементоров, охраняющих Азкабан.

— Клянусь небом, дементоры — самые отвратительные создания, с которыми я когда-либо сталкивался. Мне приходится учить шестикурсников противостоять им, и в большинстве своем у многих возникали проблемы с вызовом Патронуса. А у меня духу не хватало сказать им, что создавать Патронус в присутствии дементора в сто раз сложнее, — с содроганием в голосе произнес Арти. — По крайней мере, этот навык требуется только от тех, кто хочет стать аврорами.

— Позволю с тобой не согласиться, Арти, — сказал Риддл, — это довольно полезный навык, и он имеет множество применений. Ты просто жалуешься, потому что твой Патронус — лебедь или лучше сказать, Сигнус?

— Заткнись, Риддл. Надеюсь, твой здоровенный змееподобный Патронус задушит тебя, когда ты будешь меньше всего этого ожидать! — произнес Арти — он терпеть не мог свое имя.

— Что ж, мне пора. До свидания, мальчики, — сказал Альбус и умчался прочь.

— В чем дело, Риддл? — спросил Арти, заметив, как тот неодобрительно смотрит на одну из статуй, установленных в Атриуме Министерства.

— Здесь что-то не так. Только не могу понять, что именно, — ответил Риддл.

— Расслабься. Здесь нет никакого злодея, вынашивающего в тени свои гнусные планы. Ты просто-напросто сам себе накручиваешь эту ситуацию, поскольку твой мозг не может усидеть без дела, — с уверенностью заявил Арти. — Я собираюсь домой. Дай знать, если тебе понадобится помощь с Гарри. За годы работы преподавателем я неплохо поднаторел в том, что касается подростковых страхов, — подмигнул Арти.

«У нас проблема», — подумал Риддл, проникнув в голову Арти.

Глаза Арти расширились, Риддл редко применял к нему легилименцию, такое бывало только в крайних случаях.

«И какая?» — подумал Арти, продолжая спокойно идти вперед; они с Риддлом в совершенстве овладели искусством мысленного общения.

«Гарри узнал метку, оставленную на Сивом. Он полагает, это я его убил», — подумал Риддл, приближаясь к камину.

«Что?» — растерянно подумал Арти, замерев на месте.

— До встречи, Арти, — устало произнес Риддл перед тем, как отправиться домой.

* * *

Гарри открыл глаза и мгновенно подобрался. В последний раз, когда он проснулся таким образом, рядом с ним сидел Волдеморт/Риддл. Гарри потянулся за очками, лежащими на столике возле него, и огляделся. Тем временем Ремус и Северус тихо играли в шахматы в углу комнаты.

— Он очнулся, — произнес Ремус и начал немедленно складывать шахматы.

— Ты прямо-таки ждал, когда тебя отвлекут, поскольку проигрывал, — проворчал Северус, поднимаясь со стула и направляясь к Гарри.

Гарри не мог понять, что его больше шокировало: то, что Снейп — приемный сын Риддла, или то, что Снейп и Ремус, кажется, неплохо ладили друг с другом.

Снейп протянул ему стакан воды и сказал:

— Меня зовут Северус, с Ремусом, думаю, ты уже встречался.

— Мы виделись в кабинете Грюма. Извини, что не поговорил с тобой тогда, Гарри, я был немного занят, — с улыбкой произнес Ремус.

У Гарри пересохло во рту. Последний раз, когда он видел этих людей, они были мертвы, а теперь они улыбались, глядя на него, словно им было все нипочем. Они казались моложе. Ремус выглядел счастливым и во многом напоминал того «Ремуса», который явился к Гарри, когда он воспользовался Воскрешающим камнем. Снейп же, напротив, совершенно отличался от того Снейпа, которого он знал. Исчезли длинные сальные волосы, здесь у Снейпа они были короче и совсем не жирные. Его щеки не были такими впалыми, как в Гаррином мире, а кожа приобрела здоровый оттенок.

Гарри сделал глоток и неловко потупил взгляд. Как бы сильно ему ни хотелось снова увидеться с ними, он понимал, эти люди ему не были знакомы. А он не был знаком им.

— Спасибо за воду, — смущенно проговорил Гарри.

Ремус и Снейп переглянулись, прежде чем Ремус как бы ненавязчиво произнес:

— Значит, тебя зовут Гарри Поттер.

— Да, — тихо ответил Гарри.

— Ты все еще учишься в Хогвартсе? — поинтересовался Ремус.

— Нет. Мне уже восемнадцать. Я курсант Академии авроров, — ответил Гарри, он не хотел им говорить, что вообще не учился на седьмом курсе Хогвартса.

— Может, расскажешь нам что-нибудь о своих буднях в Хогвартсе? Будучи сыном Поттера, ты в школьные годы наверняка окунулся в вихрь приключений! — усмехнувшись, произнес Северус.

Гарри рассмеялся и сказал:

— Вихрь? Это еще мягко сказано. Скорее, ураган. Я — магнит для неприятностей, по крайней мере, в своем мире.

— У твоих глаз довольно необычный зеленый оттенок, — тихо сказал Северус, подходя ближе, чтобы лучше рассмотреть глаза Гарри.

— Да, у меня мамины глаза, — Гарри намеренно дал такой ответ, помня, что в его мире Снейп любил его маму.

— Занятно! У моей жены и дочери глаза точно такого же цвета. Это как раз напомнило мне, что я давно должен связаться с домом по камину. Моя жена наверняка гадает, чем это я занимаюсь. В конце концов, я забегал буквально на пару минут, — поспешно сказал Северус.

— Беги быстрее, Сев, — насмешливо произнес Ремус, — Лили Эванс Риддл — не та, кого стоит заставлять ждать.