Огненноликая (гет)

Эдвард

Разговор, который состоялся у меня с братьями утром, после отъезда женской половины семьи, получился жестким. Когда мы проводили женщин в город, Джаспер повернулся и выразительно посмотрел на меня, давая понять, что от разговора мне не отвертеться.

— Эд, ты подавлен, я постоянно чувствую исходящую от тебя тяжелую, гнетущую волну отчаяния, — сказал он, когда мы зашли в дом. — И я понимаю, о чем ты думаешь. Вольтури в любой момент могут узнать об Айрин. Но есть еще кое-что, что тебя гнетет. Я слишком хорошо тебя знаю, ты становишься таким, когда мучаешься от своих же собственных решений. Ты что-то надумал, я прав?

Он смерил меня долгим выжидательным взглядом.

— Я думаю, Айрин не место рядом с нами, ей нужно уехать, — наконец решился я признаться.

— То есть, другими словами, ты решил с ней расстаться? — взгляд Джаса стал колючим.

— Я думаю об этом.

— Почему?

В требовательной интонации его голоса я почувствовал неодобрение.

— Потому что они придут за ней, и они точно найдут ее, если она будет со мной.

— Эд, мы все готовы встать на защиту Айрин, ведь она теперь член нашей семьи, а мы всегда защищаем семью.

— Я как раз и хочу защитить ее, как ты не понимаешь?

— И ты готов вот так просто сдаться? Расстаться с ней после того, как сделал ей предложение?

Его слова больно полоснули по сердцу.

— А что мне остается? Сам посуди. Мы не сможем противостоять Вольтури. И увезти Айрин и спрятать ее я тоже не смогу. У них есть первоклассный ищейка — Деметрий. Джеймс по сравнению с ним был просто дилетантом, а мы не смогли спрятать Беллу даже от Джеймса. У Айрин есть шанс ускользнуть от ищейки, только если она будет одна. Возможно, ищейка не сможет найти ее, ведь она не поддается ничьим способностям. Но со мной Деметрий в два счета ее найдет.

— Я не спорю, Вольтури — не какие-то кочевники, возможно, с ними нам действительно не справиться. Хотя попытаться стоит, — после некоторого молчания заговорил Джас. — Но знаешь, брат, мне кажется, ты недооцениваешь Айрин. Ты, как всегда, решаешь за других. А ты хоть спросил ее, хочет ли она бежать от Вольтури? Вспомни, как она сражалась, когда на вас напали Белла с Викторией, ведь это она тогда спасла тебя. В конце концов, она не человек, среди нас она обладает самыми сильными способностями, и она сильна духом, черт возьми, я уверен, она сможет за себя постоять.

Джаспер высказал все это с непривычным для него жаром. Он злился на меня и в своих мыслях не церемонился в выборе выражений, считая меня упрямым ослом.

— Хотя бы не ставь ее вот так перед фактом, поговори с ней, выслушай, — уже спокойнее добавил он.

— Он не только Айрин недооценивает, но и всех нас, — пробасил Эммет, входя в гостиную. — Мы еще надерем задницы этим макаронникам, пусть только сунутся.

Эммет тоже не одобрял моего решения и мысленно назвал меня сопливой девчонкой, даже не потрудившись скрыть свои мысли. В другое время я бы не стерпел этого, и мы бы точно подрались, но сейчас я был слишком расстроен и озабочен другим, гораздо более важным, чтобы злиться на братьев за их искреннее непонимание.

— Ты же сам видел, как твоя зеленоглазка на лету усваивала приемы ближнего боя, которые мы с Джасом ей показывали. У нее явно есть потенциал и кое-что еще покруче, чего, похоже, нет у тебя, — обращаясь ко мне, сказал здоровяк.

Я не мог не признать правоту обоих: Айрин — не была человеком, не была такой беззащитной, какой была Белла, будучи человеком. И ее способности не переставали удивлять. Чего стоили только ее новые приемы во время охоты. Она научилась приманивать жертву одним взглядом, ей больше не нужно было преследовать добычу, та сама шла к ней в руки и покорно ждала своей участи. Но несмотря на все рациональные рассуждения, мне страшно было представить, что она может попасть в лапы бездушных и жестоких Вольтури. От одной лишь мысли об этом меня бросало в дрожь.

— Посмотрел бы я на вас, какие вы крутые, если бы речь шла о Розали или Элис, — со вздохом проговорил я, чувствуя досаду от непонимания со стороны братьев.

— Ну, мы уж точно не стали бы их бросать, — в ответ ввернул Эммет.

Я даже завидовал сейчас их безрассудной храбрости. Но имею ли я право допустить, чтобы они рисковали своими жизнями ради меня и моей любви.

— Опасность грозит сейчас не только Айрин, но и всей семье. А я не могу и не вправе перед лицом такой серьезной угрозы просить вас всех рисковать своими жизнями и жизнями ваших любимых ради нас с Айрин, — сказал я, пытаясь объяснить свои мотивы.

— А разве быть семьей не значит быть готовым встать на защиту, когда кому-то из членов семьи грозит опасность? Разве ты не сделал бы того же ради нас? — проговорил Джаспер.

Он был прав. И все же не убедил меня. На карту было поставлено слишком многое, и нас, наверняка, ждал бы полный крах.

Наш разговор завершился ничем. Мы разошлись, оставшись каждый при своем мнении.

Время до возвращения женщин я коротал вне дома. Погода словно вторила моим внутренним переживаниям. Бушевала небывалая по своей силе гроза. Небо было затянуто плотной, непроницаемой пеленой темно-лиловых туч, вспышки молний то и дело озаряли небо, прочерчивая его то вдоль, то поперек. Прошивавшие свинцовую пелену электрические разряды порой напоминали исполинских птиц, которые парили над землей, расправив свои гигантские крылья. Ливень хлестал по моим щекам, резкие струи дождя протекали за ворот куртки. Но я не замечал ничего, погруженный в свой собственный ливень мыслей, чувств и переживаний. В моей душе бушевала своя собственная гроза, так что теперь внутри и снаружи царила странная гармония, и в этом даже было некое извращенное наслаждение.

Наконец едва различимые в шуме грозы звуки приближающегося автомобиля вывели меня из моих мрачных дум и вернули в реальность. Сегодня вечером будет вечеринка, праздник. Кто знает, что ждет нас завтра или послезавтра. Я не должен испортить Айрин этот вечер, пусть она проведет его радостно и беззаботно. Завтра я поговорю с ней, Джаспер прав, я должен сначала обсудить это с ней. Но не сегодня. Ничто не должно омрачить сегодняшнего вечера.

Промокший до нитки я стоял на крыльце, наблюдая, как машина подъехала к дому. Первой из машины выскочила Элис. Она бросила на меня убийственный взгляд и мысленно прокричала «Эдвард — ты козел!». Было совершенно ясно, что могло ее подвигнуть сделать такое заключение. У коротышки было очередное видение, теперь и она знает. Надеюсь, она не проболталась об этом Айрин. Наши взгляды вновь встретились, когда она вбегала в дом. В ее глазах было столько укора и непонимания. Я выразительно посмотрел на нее, а затем на выходившую из машины Айрин. Поняв мой невысказанный вопрос, Элис мысленно ответила: «Нет, я ей еще не сказала о твоем идиотском решении». Я предостерег ее грозным взглядом не делать этого и впредь.

— Ты весь мокрый, — подойдя и обняв меня за талию, сказала Айрин. Кажется, она не заметила наших с Элис взаимных переглядываний.

— Гулял в лесу, скучал по тебе, — признался я и поцеловал ее в приоткрытые губы, ловя ее теплое обволакивающее дыхание. — Как съездили?

— Хорошо, костюмы просто потрясающие, — заверила она, но от меня не укрылся ее грустный взгляд.

— Что-то случилось? Ты грустная какая-то.

— Да нет, все нормально, наверное, просто погода. Пойдем наверх, тебе нужно переодеться.

— Ты иди, я догоню, — сказал я, услышав настойчивый мысленный голос Элис. Она хотела со мной поговорить, но ждала, когда Айрин поднимется наверх.

Айрин окинула меня странным взглядом, а затем кивнула и направилась в дом.

Через минуту передо мной возникла Элис, задрав голову и вперив в меня свой колючий взгляд.

«Пошли в лес», — приказала она. Я послушно направился в сторону леса. Она шла за мной, буквально пронзая меня своим взглядом, я почти физически чувствовал молнии, которые она метала в мою сторону. Я читал ее мысли вперемежку с картинками, которые она прокручивала в голове. Она видела, как я расстаюсь с Айрин и уезжаю, и она страшно злилась на меня.

Когда мы оказались наконец на безопасном расстоянии от дома, малышка Элис дала волю своему гневу:

— Эдвард Энтони Каллен, официально заявляю тебе, что ты идиот! Как ты мог даже подумать о таком? — в ее голосе звенел металл.

Я глубоко вздохнул, стараясь оставаться спокойным. Эти разговоры порядком вымотали меня.

— Элис, хотя бы ты не начинай. Джаспер и Эммет уже устроили мне взбучку.

— Нет, вы слышали? Не начинать! — сжимая кулачки, она едва не набросилась на меня. — Да ты хоть понимаешь, что делаешь? Ты представляешь, что будет с Айрин?

— Элис, я очень хорошо это представляю, но ее жизнь мне дороже, — тихо, но четко выговорил я, удерживая ее руки за запястья.

— Нет, ты не представляешь! Неважно из каких побуждений ты это делаешь. Ты снова бросаешь. С Беллой я молчала, потому что чувствам не прикажешь. Но ты ведь любишь Айрин, как ты можешь?

— Я делаю это именно потому, что люблю. Я слишком сильно люблю ее, чтобы рисковать ее жизнью.

— И ты все это время молчал, позволив мне затеять эту вечеринку… да ты… ты… ты просто эмоциональный садомазохист, вот ты кто! — выпалила она в гневе, наконец подобрав нужное слово.

— Я не знал, как тебя остановить. Да разве ж тебя остановишь?

— Вот только не надо перекладывать с больной головы на здоровую.

— Ну, а потом я решил, пусть будет прощальная вечеринка.

— ТЫ УПРЯМАЯ ЗАДНИЦА! — зло выплюнула она мне в лицо, а затем дернулась в отчаянной и бессильной попытке вырваться из моих рук.

Я отпустил ее, не желая причинять боль. Сверкнув на меня потемневшими от гнева глазами, она отвернулась и направилась прочь.

— Элис, — умоляюще позвал я сестру.

Не сразу, но она все же остановилась и обернулась.

— Прошу, не говори ни о чем Айрин, я сам поговорю с ней завтра. Не будем омрачать сегодняшний вечер. Пусть он будет для нее счастливым.

— Ты хоть сам веришь в то, что говоришь? — как-то устало произнесла она.

— Сам не знаю. Но прошу тебя, давай забудем все до завтра.

Она обреченно вздохнула и кивнула.

— Иди в дом, она ждет тебя, — уже без гнева сказала сестра и поспешила укрыться от ливня в доме.

Я побрел следом за ней.