Огненноликая (гет)

Айрин

Когда за властителями Вольтерры и их свитой закрылась дверь и комната снова погрузилась в полумрак, я опустилась на пол и долго сидела неподвижно. Последние силы покинули меня, мне казалось, я не способна добраться даже до кровати, хотя перед уходом с меня сняли наручники и кандалы.

Перед глазами все еще стояло лицо Эдварда, до боли родное и отвратительно чужое одновременно, я не могла забыть его кровавых глаз, холодно и равнодушно смотревших на меня. И хотя я безумно по нему скучала, все то время, что Эдвард был здесь, находился на расстоянии нескольких шагов от меня, смотрел на меня безразлично и отчужденно, я старательно отводила от него взгляд, боясь вновь встретиться с этим чужим взглядом, ранившим похлеще острых кинжалов. Казалось, эти кинжалы все еще глубоко засели в моем сердце и с каждой новой мыслью о нем все больше вонзались в него, причиняя невыносимую боль.

Обещание главного лидера Вольтури, смоляного брюнета с проницательным, умным взглядом, о том, что если я соглашусь помочь им, предоставив себя в качестве объекта для изучения, он вернет Эдварду память обо мне и разрешит нам с ним снова быть вместе, меня сейчас немного утешало, но, согласившись по сути стать подопытным кроликом, я не знала, что именно они собираются со мной делать, и это меня пугало.

Я находилась в некоем промежуточном состоянии между сном и бодрствованием, тело ныло от усталости, живот сводило от голода, а голова раскалывалась от лихорадочно кружившихся в ней беспорядочных мыслей.

Прошли часы или дни, я точно не знала, когда дверь снова тихо отворилась. Я уже почти привыкла к своему бессменному тюремщику и даже ждала его очередного появления, но к моему удивлению это был не он. В дверном проеме возник пугающий темный силуэт мужчины с длинными волосами. Мужчина шагнул вперед, и дверь за его спиной так же тихо затворилась. Под его тяжелым взглядом я сжалась на полу в комок, подтянув ноги к груди и обхватив их руками.

— Не ждала меня? — злобно усмехнулся он. — Наконец-то мы одни. Теперь ты от меня не ускользнешь как в прошлый раз.

— Что вам нужно? — я попыталась крикнуть, но с сухих губ сорвался лишь сильный шепот.

Между тем, седовласый вампир, оказавшись через мгновение рядом со мной, неожиданно схватил меня и швырнул на кровать, а затем навис надо мной и с шипением произнес:

— Тебя, с-с-сучка.

Его глаза горели ненавистью вперемешку с похотью. Когда он схватил мои руки за запястья, я попыталась сконцентрироваться и отбиться от него, от рук во все стороны полетели яркие искры, вампир отпрянул, но даже не обжегся. От слабости и страха меня начало мутить, но я из последних сил старалась не терять контроля. Я пыталась воздействовать на него силой внушения, но, увы, он ему не поддавался, наверное, был защищен кровью дампира. Вновь нависнув надо мной, он больно сжал мои запястья и завел руки мне за голову. Я резко дернулась и стала брыкаться ногами, от моих рук снова полетели искры, они слегка опалили его, он вновь отскочил, морщась от боли и злобно шипя, но в следующее мгновение, еще больше распалившись, резко схватил меня за руку, опрокинул лицом вниз и навалился на меня всей своей тяжестью, а затем заломил мне обе руки за спину. Одной рукой он начал срывать с меня одежду, а другой продолжал держать мои руки в цепком капкане.

Мои последующие попытки освободиться или обжечь его ни к чему не привели, силы иссякли. Его ледяное дыхание обожгло мне шею, холодные губы впились в кожу. Дрожа от страха и отвращения, я пыталась кричать, но из горла вырывались лишь сдавленные стоны и хрипы. Потом я почувствовала его липкий, мерзкий язык на своей коже, он щекотал мочку уха.

— Признайся, тебе ведь нравится, — шипел он, грубо раздвигая мне ноги.

Еще немного и меня бы вырвало от его резкого, тошнотворного запаха и мерзких прикосновений. Я надорвала голос, пытаясь звать на помощь, которой не было и не могло быть. Проклятые Вольтури! Тогда я стала молить лишь об одном — чтобы все поскорее закончилось…

Яркая вспышка света, неясный шум, чей-то знакомый голос — все слилось как в калейдоскопе. Я больше не ощущала тяжести навалившегося на меня тела вампира, и тут меня наконец накрыло спасительное забытье.

* * *

Я очнулась на большой мягкой кровати в довольно светлой и просторной комнате. Доносившиеся из окна птичьи трели наполняли комнату мелодичным звоном. Через колышущиеся от легкого ветерка занавески в комнату пробивался солнечный свет. Лежа на мягкой перине, укрытая теплым шелковым одеялом, я попыталась вспомнить, что со мной произошло и как я здесь оказалась. В памяти стали медленно всплывать события последних дней: меня пленницей привезли в Вольтерру, заключили в полутемную камеру, приковали цепями, меня посетили владыки вампирского мира, с ними был Эдвард… ох, Эдвард… я заключила с ними сделку, а затем… явился один из них и… это было омерзительно…

От этого отвратительного воспоминания я вздрогнула, испытав чувство гадливости, мне захотелось немедленно смыть с себя эту грязь и этот удушающий отвратный запах вампира. Я приподнялась на постели, но от резкого движения закружилась голова, а от всплывших в памяти подробностей к горлу подкатил ком, меня стало сильно мутить и мелко трясти, а затем просто вывернуло наизнанку. Я едва успела перегнуться через край кровати, содержимое желудка выплеснулось не на постель, а на лежащий на полу мягкий ковер. Но поскольку я уже несколько дней ничего не ела, из меня вылилась лишь какая-то горькая жидкость, наверное, желудочный сок. Откинувшись на постель, я стала глубоко дышать, стараясь унять тошноту.

Наконец подавив приступ тошноты, я убрала с мокрого от пота лба прядь волос и снова медленно приподнялась на кровати, и тут к своему удивлению заметила, что на мне надета лишь тонкая ночная сорочка с кружевами. Я помнила, как вампир сорвал с меня почти всю одежду и как кожу оголенной спины жгло от его ледяных и мерзких как змеиное жало прикосновений. Кто-то перенес меня сюда и одел. Не успела я задаться вопросом о том, кто же это был, как дверь приоткрылась, и в комнату медленно вошел синеглазый дампир. Я смутилась, начиная понимать, что это, возможно, был он.

— Наконец-то проснулась, спящая красавица, — сказал Сал и приветливо улыбнулся.

— Что произошло? Как я здесь очутилась?

— Ты отключилась, я принес тебя сюда.

— Сколько я проспала?

— Чуть больше суток, — ответил Сал.

Боже, опять эти отключки, с тревогой подумала я.

— Ты помнишь, что произошло до этого? — спросил он.

Я поморщилась от неприятных воспоминаний.

— Значит, помнишь, — проговорил он и тихо добавил: — Советую забыть.

— Забыть? — возмутилась я. — Да как ты смеешь такое говорить! Это было так мерзко… и подло… Так вот какие опыты вы собирались надо мной проводить?.. Твари, вот вы кто… жалкие твари… Лучше бы уж сразу убили… ненавижу… ваше место в аду…

Кажется, впервые я обратилась к нему на «ты» и не выбирала выражений. Но он выслушал меня молча, не перебивая и не пытаясь приблизиться ко мне. И лишь когда, излив на него весь свой гнев и ненависть, я истратила последние силы и тихо заплакала, он наконец подошел вплотную к кровати и присел на край рядом со мной. Я вздрогнула, но он успокаивающим жестом положил ладонь мне на руку. Я не была большой охотницей до чужих прикосновений и уже готова была отдернуть свою руку, но от его руки шли тепло и покой.

— Не бойся, я тебя не трону, — тихо сказал он.

Я вытерла катившиеся по щекам слезы и подняла на него взгляд. В бездонной синеве его глаз читалась искренность.

— Послушай, — с сочувствием в голосе сказал он, — я знаю, это мерзко и отвратительно. Но он не успел ничего с тобой сделать, я пришел вовремя. Так что просто забудь, так будет лучше.

Говоря это, Сал смотрел мне прямо в глаза, и я видела в синих озерах его глаз сочувствие, оно было искренним. А когда он говорил о седовласом, в его голосе звучали неприкрытый гнев и презрение.

Теперь я знала, что вампир не успел меня изнасиловать, но я все равно ощущала себя грязной, оскверненной его мерзкими прикосновениями. Мысль о том, что дампир помешал насильнику довести свое грязное дело до конца, наполнила меня благодарностью к нему. Но в то же время мне было неприятно от того, что Сал нашел меня в униженном состоянии, нагой и поверженной.

— Спасибо тебе, — прошептала я, испытывая сильное смущение. — Но я не могу забыть… а если он снова придет…

— Не придет, — отрезал Сал. — Я обещаю.

И тон, с которым он это произнес, заставил меня поверить ему на слово.

— И еще, я хочу, чтобы ты знала, — уже мягче сказал он. — мы не собираемся проводить на тебе опыты, я лишь буду наблюдать за твоим здоровьем.

— За моим здоровьем?

Его слова меня сильно удивили.

— Но зачем?

И тут меня снова замутило, я зажала рот рукой, сдерживая рвотные позывы.

Меня била мелкая дрожь. Я откинулась на постель.

— Что со мной? — еле выдавила я из себя.

— Ничего страшного, просто усталость и голод. Чем ты питаешься?

— Мясом и кровью.

— Человеческой?

— Нет, животной. Человеческая мне неприятна.

— Понимаю. Каких животных предпочитаешь?

— Хищных птиц: филинов, беркутов, соколов.

— А мясо в каком виде?

— Чуть поджаренным, люблю стейки.

— Стейки — это восхитительно, их сложно не любить, — он улыбнулся.

«У нас с ним, кажется, схожие вкусы по части еды», — подумала я, невольно улыбнувшись ему в ответ.

— Хорошо. Через полчаса я вернусь и принесу тебе поесть, чтобы набраться сил, — сказал он и направился к двери.

— Нет, постой… не уходи… — безотчетно вырвалось у меня.

Он обернулся и с легким удивлением посмотрел на меня, а затем снова улыбнулся.

— Не бойся, это мои апартаменты, здесь тебя никто не потревожит, — поняв мои страхи, успокоил он. — Ты теперь под моей опекой, так что никто больше тебя не обидит.

— Спасибо, — снова выдохнула я.

— Пустяки. Если хочешь, можешь воспользоваться ванной, — добавил он, указав на дверь слева от кровати.

Дампир ушел, а я еще долго лежала, смотрела в потолок и думала о нем, о том, что он помог мне, осмелившись пойти против седовласого владыки, и невольно чувствовала, как во мне растет симпатия к нему.

Наконец я медленно поднялась и направилась в ванную. Сбросив с себя ночную сорочку, я встала под душ, подставив лицо под теплые струи воды. Они приятно успокаивали и расслабляли все еще слегка дрожащее, уставшее тело, смывая из памяти всю грязь плохих воспоминаний. После душа я обтерлась мягким банным полотенцем и облачилась в такой же мягкий халатик, предусмотрительно повешенный чьей-то (и теперь я уже знала, чьей именно) заботливой рукой на крючок на стене.

Вернувшись в спальню, я огляделась. Комната была просторной и светлой. Вся мебель была благородного белого цвета. Большая кровать с красивым резным изголовьем занимала лишь половину площади комнаты. На тумбочке рядом с кроватью стояла лампа с абажуром из матового стекла. Помимо кровати здесь был большой четырехстворчатый платяной шкаф и небольшой туалетный столик с пуфом, стоящий у окна. Я выглянула в окно. Оно выходило на тихий закрытый дворик с арками и колоннами по периметру, в котором росли апельсиновые деревья. Куда вела еще одна дверь из комнаты, я не знала. Подойдя к двери, я осторожно приоткрыла ее, за ней оказалась еще более просторная гостиная, уютная и элегантная, в насыщенных синих и коричневых тонах, на всем лежал отпечаток хорошего мужского вкуса и отнюдь не спартанского комфорта.

Я прикрыла дверь и вернулась к кровати. Мой взгляд случайно упал на темное пятно, оставленное мною на красивом пушистом ковре кремового цвета, в котором утопали ноги. Надеюсь, пятно отойдет, было бы жаль испортить такой замечательный ковер, промелькнула у меня в голове дурацкая мысль.

Я села на кровать и снова задумалась. Я задавалась вопросом: были ли благородный поступок дампира и его изменившееся ко мне отношение личным мимолетным порывом или это результат моего соглашения с Аро, и он просто выполняет данное ему поручение? И знает ли главный властитель Вольтерры о поступке седовласого? Я невольно снова вспомнила злобное, отталкивающее лицо последнего, от чего волна отвращения и дрожи вновь прокатилась по моему телу. Я даже не хотела называть его по имени, хотя прекрасно знала, как его зовут. Теперь я понимала, что испытала моя сестра по несчастью, попавшая когда-то в лапы этого похотливого и злопамятного вампира.

Меня вновь одолела слабость, я прикрыла глаза и откинулась на подушки, с наслаждением вдыхая аромат цветущих апельсиновых деревьев и медленно погружаясь в дрёму под щебет весенних птах.

От скрипа открывающейся двери я вздрогнула всем телом и резко распахнула глаза. Слава Богу, это был Сал. Надо же, как все обернулось. Теперь я благодарила Бога за очередной приход моего тюремщика, этого странного дампира, который был самым грозным оружием Вольтури и в то же время, как мне теперь казалось, тем, кому не чужды благородные порывы и кому можно довериться, хотя бы в некоторых вопросах. Мне хотелось верить, что в этом вражеском логове у меня может появиться пусть не друг, но доброжелатель. Это не был сознательный вывод, скорее иррациональное, интуитивное чувство.

В руках он нес столик-поднос для завтраков в постели.

— Пора завтракать, principessa⁽¹⁾, — с веселой улыбкой на губах сказал он.

Я невольно отметила про себя, что у него красивая улыбка.

Приподнявшись, я села на кровати, облокотившись на мягкие подушки, а он опустил столик передо мной. На нем лежали тарелка с аппетитным сочным стейком, графин с кровью и красивый хрустальный бокал.

— Спасибо, — я снова благодарила дампира, уже не в первый раз.

— На здоровье, — отозвался он, снова улыбнувшись.

Сегодня он много улыбался и теперь казался мне не таким грозным и надменным как прежде.

Не дожидаясь его ухода, я принялась за трапезу. Сал продолжал с улыбкой наблюдать за мной. Я ела с большим аппетитом, торопливо и жадно, не обращая внимания на присутствие дампира, пережевывая и глотая большие куски вкусного мяса и с удовольствием запивая их благоухающей терпкой кровью.

— Что это за птица? — спросила я, сделав очередной глоток из пузатого бокала.

— Ястреб, — ответил он и неожиданно добавил: — По поверьям, он пьет только кровь и живет очень долго, а в полете быстрее всех птиц. Настоящее олицетворение вампиров.

Я вскинула удивленный взгляд на Сала, и наши глаза вновь встретились. Он улыбался, и его улыбка казалась заговорщической, словно он на что-то намекал.

Неожиданно к горлу подкатила сильная тошнота, еще чуть-чуть, и меня бы вырвало прямо в кровати. Одной рукой я зажала рот. Сал все понял и быстро убрал столик. Я вскочила и побежала в ванную. Опустошив желудок, я умылась холодной водой и, опершись руками о раковину, посмотрела в висящее над ней зеркало. Мое лицо показалось мне слишком бледным и осунувшимся. Что же со мной происходит? Да, я несколько дней голодала, подверглась сильному стрессу, но это случалось и раньше, однако такого со мной с момента перерождения еще не было.

Я вернулась в комнату и легла обратно в постель, укутавшись в одеяло. Сал смотрел на меня и довольно улыбался, как будто все это было в порядке вещей.

— Не пойму, что со мной происходит, — смущенно сказала я.

— В твоем положении это нормально, — дампир загадочно улыбнулся. — Попробуй поесть еще немного, — предложил он.

— В моем положении? — его слова и загадочный взгляд меня насторожили. — Что ты имеешь в виду?

— Я теперь совершенно уверен, что ты беременна, — ответил он.

1) Principessa (итал.) — принцесса

Вернуться к тексту