Оффтоп по фанфику "Альбус Поттер и наследие Слизерина" (джен)

Пасхальные каникулы были самыми короткими в году, а потому немногие ученики решались ехать домой, тем более, что до экзаменов оставалась всего пара месяцев. Тех же, кто все-таки решался, на станции «Хогсмид» ожидал Хогвартс-Экспресс.

Скорпиус нашел пустое купе, извлек из сумки, набитой пергаментами и книгами, новое пособие по проклятьям, и, сев поближе к окну, принялся его изучать. Обычно Малфой предпочитал занимать купе ближе к хвосту состава, чтобы лишний раз не отвлекаться на случайных посетителей, но в этот раз, отметив, что Хогвартс покидает лишь три-четыре десятка учеников, не увидел в этом необходимости. Вряд ли кто-то решится тревожить его здесь. Тем не менее, он, на всякий случай, коснулся палочкой обложки пособия, изменив его название с «Самые страшные проклятья ХХ века» на «Древняя история магии».

Книга, к великому сожалению Скорпиуса, не содержала в себе каких-либо практических указаний по наложению или снятию проклятий, а лишь описывала наиболее популярные из них в двадцатом веке. Среди этих проклятий были как те, что передаются кровью, так и те, что распространяются любым контактом с проклятым. Последние представляли из себя наибольшую опасность, так как контролировать их распространение было весьма проблематично. В большинстве случаев, наложивший их волшебник мог пострадать и сам. Утешало лишь то что, в двадцатом веке, в отличие от средневековья, наложение проклятий волшебниками уже было под запретом, а желающих портить другим жизнь таким сложным и кропотливым способом было не так уж много.

Дверь в купе скрипнула и Скорпиус поднял взгляд. Филип Мальсибер и Ллойд Белби, однокурсники Скорпиуса, показались лишь на мгновение. Заметив, что купе не пустует, они, бросив взгляд на Малфоя и формально поздоровавшись, вышли. Малфою показалось, что он услышал смех Литы в коридоре. Скорпиусу стало не по себе. Окажись на его месте Нотт или хотя бы МакГроу, они возможно бы и остались, но общества «злокозненного» даже на Слизерине избегали. Чего уж говорить о других факультетах.

А ведь Скорпиус знал о своих сокурсниках практически все, что должен был знать, даже несмотря на то, что они не общались.

Филип — был представителем чистокровной, хоть и не очень состоятельной семьи. Помимо него у Мальсиберов было еще трое детей: Агнес, Шарлотта и Мэри. Все еще слишком маленькие для того, чтобы учиться в школе. Глава семейства, насколько Малфой слышал, работал в отделе международного магического сотрудничества, а миссис Мальсибер активно занималась благотворительностью и входила в Попечительский Совет Хогвартса. Периодически миссис Мальсибер даже приглашала миссис Малфой поучаствовать в организации аукционов и других официальных мероприятий, но Скорпиус отлично знал, что делала она это не ради ее приятного общества, а только потому, что его мама могла привлечь богатых зарубежных волшебников и сама никогда не оставалась в стороне. На одном из таких мероприятий Скорпиус впервые и познакомился с Филиппом, но дальше формального знакомства их общение не продвинулось.

Ллойд Белби — друг Филипа, тоже был из чистокровных волшебников, во втором или, возможно, третьем поколении, Скорпиус уже не помнил. Эти компенсировали неидеальное происхождение наличием приличного состояния, заработанного в профессиональном спорте. Одного состояния им, все же, показалось недостаточно и они обустроили настоящее фамильное гнездо в самом центре Лондона. Сделали все, как и полагается: семейное древо, герб, девиз и даже, пусть и новые, но все же фамильные артефакты, которые может быть когда-нибудь даже станут реликвиями. Мистер Белби, как и его отец, был довольно известным в свое время игроком в квиддич, а миссис Белби занимала важный пост в бюро магического законотворчества Британии и, также, входила в Попечительский Совет. Детей у них было двое: Ллойд и его старший брат третьекурсник Альберт.

Это все, однако, можно было прочесть при желании в справочниках и газетах. Но Скорпиус знал и то, что эти семьи активно пытались скрыть. Так например, Мальсиберы всячески открещивались от своих «очень далеких» родственников, что были Пожирателями, заверяя общественность в том, что не поддерживали отношений с ними. Скорпиус даже слышал, что Мальсиберы выжгли их имена с фамильного древа. Но эти слова были очевидной ложью. Не смотря на не самое близкое родство, родители Филипа были весьма тесно были связаны со многими Пожирателями. И Малфоями в том числе. Помимо этого Скорпиус успел подслушать из разговоров матери с отцом, что не все деньги с благотворительных аукционов доходили до адресатов. Несколько раз миссис Мальсибер даже пытались обвинять в хищениях, однако Белби помогли замять этот конфликт, используя связи в Министерстве.

«И эти люди плохо думают о Малфоях», — хмыкнул про себя Скорпиус, поймав себя на мысли, что его это почему-то беспокоит. Впрочем, подобного он мог наговорить почти про любого на Слизерине. Крайне сложно было найти в их среде человека без греха. Ну или хотя бы человека, про чьи грехи Малфоям было бы не известно.

Стараясь выбросить из головы нехорошие мысли, Скорпиус вновь погрузился в пособие по проклятьям.

«Проклятье черных гнильных струпьев», — прочел он заголовок на открытой странице.

«Проклятье относится к классу особо опасных и сложных в наложении. Способ распространения — контакт с проклятым (кровь, кожа, слюна и др.) Основные симптомы на ранних этапах (10-12 дней): повышенная температура тела, спутанное сознание, покраснения на коже, боли в мышцах. На поздних этапах (13-50 дней): черные волдыри и нарывы на коже, с выделением из ран едкой сильно-пахнущей жидкости, деформация костей, сопровождающаяся сильными болями, лихорадка. Смерть наступает через 50-60 дней, после наложения проклятья. Известны случаи наложения проклятья как на людей, так и на животных. В редких случаях поддается снятию на ранних этапах. Подробнее о симптоматике и испытуемых см. на стр. 42»

Скорпиус отложил книгу в сторону и уставился в окно. Ни одна из украденных из запретной секции книг, пока не оказалась для него особо полезной. В некоторых он, конечно, нашел рекомендации по наложению проклятий, но во всем что касалось их снятий, авторы ограничивались фразами: «в редких случаях», «способ индивидуален», «маловероятно» … Как будто волшебники, придумывавшие эти проклятья, стремились к гарантировано летальному исходу для своей жертвы, причем в чем более страшных муках она умирала, тем лучше. Малфой впервые поймал себя на мысли, что злится на книги. До поступления в Хогвартс они были его единственными друзьями и всегда помогали решать возникающие проблемы. Теперь же они как будто нарочно глумились над ним и кричали о безвыходности ситуации.

* * *

На платформе 9 и ¾ как обычно недалеко от зоны трансгресии, Скорпиуса ожидал отец. На секунду младшему Малфою в голову закралась мысль, что отсутствие здесь матери — дурной знак и он уже было подумал, не случилось ли чего. Спокойный вид и уверенный взгляд отца, убедили его в том, что он снова себя накручивает. Конечно. Малфои трансгрессируют с вокзала за секунду. Стоит ли ради этого ее беспокоить?

Скорпиус улыбнулся и протянул руку отцу. Уже в следующее мгновение Малфои стояли посреди столовой в родовом поместье, в которой все уже было готово к трапезе. Астория, заметив сына, поспешила заключить его в объятья.

— Надеюсь у тебя все хорошо? — поинтересовалась она. — У тебя несколько обеспокоенный вид.

— Все отлично, — улыбнувшись, ответил Скорпиус. — Утомился в дороге и только.

— Этот волшебный паровоз — прошлый век, — произнес мистер Малфой. Семья занимала места за столом, а домовики уже подавали закуски и разливали по бокалам напитки.

— А мне он нравился, — призналась Астория. — Успеваешь насладиться прекрасными видами и беседой с друзьями.

Драко и Скорпиус молча переглянулись.

Ужин проходил весьма оживленно. Миссис Малфой расспрашивала Скорпиуса о его успехах в учебе, о друзьях, о занятиях в дуэльном клубе и многом другом, попутно рассказывая новости из дома. Так Скорпиус узнал, что коллекция редких птиц, благодаря его матери, пополнилась и теперь у них есть чубатый попугай, некогда считавшийся вымершим. Как эта птица выглядит и что она из себя представляет, Скорпиус представлял смутно, но мысль о том, что в его семье теперь есть еще одна диковинка, которой нет у других, была, наверное, приятной. Мистер Малфой по большей части слушал жену и сына, вставляя лишь редкие ремарки.

Когда ужин закончился, Скорпиус встал, чтобы отправиться к себе в комнату и разобрать вещи, что он захватил с собой из школы, но Астория попросила его задержаться. Скорпиус перевел несколько обеспокоенный взгляд на отца, и, заметив, что тот, поджав губы, с едва приподнятыми уголками, отвел взгляд в сторону, озадачился еще сильнее.

Миссис Малфой подошла к камину и взяла с каминной полки конверт. Скорпиус заметил на нем печать Хогвартса.

— Профессор Слизнорт написал нам письмо пару недель назад, — начала миссис Малфой ровным уверенным тоном, извлекая пергамент из конверта. — Он пишет, что доволен твоей успеваемостью, но крайне обеспокоен твоим поведением.

— Что? — Скорпиус вновь перевел озадаченный взгляд с матери на отца, но тот очевидно принял решение выступить наблюдателем в этой беседе.

— Профессор Слизнорт утверждает, что ты был замечен в стычках с маглорожденными волшебниками с других факультетов, — проговорила Астория обеспокоенно кивая головой. — Это правда?

Драко тоже перевел любопытный взгляд на сына.

— Я пытался избежать конфликта, — размеренно спокойным тоном ответил Скорпиус. — Не смотря на то, что меня провоцировали.

— То есть ты не нападал на маглорожденных? — уточнила миссис Малфой. Она посмотрела на мужа. Тут Скорпиус понял, что, обсуждая его деяния, родители провели не один вечер.

— Нет, не нападал, — ответил он.

— Рада это слышать, — сказала Астория и извлекла из конверта второй пергамент. Этот казался куда длиннее и по просвечивающим на свету чернилам Скорпиус сразу понял, что это. Список. Список пострадавшей в библиотеке литературы. — Что на счет секции магловедения в библиотеке? Профессор Слизнорт пишет, что ты признался в умышленном поджоге всех этих книг.

Скорпиусу было несколько не по себе от прикованных к нему взглядов родителей.

«Могли бы подождать с расспросами хотя бы до завтра?» — пронеслось у него в голове. Сейчас, с дороги, собраться с мыслями и придумать убедительный аргумент было значительно сложнее. Впрочем, по лицам родителей он понял, что назрел нешуточный спор, и они желали разрешить его незамедлительно.

— Да, это сделал я, — признался Скорпиус, найдя это единственно верным решением. Ему показалось что уголки губ отца приподнялись чуть выше, зато взгляд матери, к его огорчению, вдруг сделался невероятно суровым. Он даже на мгновение подумал, а уж не стоило ли ему все отрицать?

— Почему ты это сделал? — поинтересовалась Астория, убрав список и письмо профессора Слизнорта обратно в конверт. Скорпиус заметил, что взгляд ее обращен не на него, а куда-то в сторону.

— Мне не нравится магловедение, — признался он.

— И ты не придумал ничего лучше, чем сжигать в знак протеста книги? — Астория посмотрела в глаза сыну, холодно поджав губы, и Скорпиус опешил.

— Я… Я… — неуверенно проговорил он.

«Почему, когда дело доходит до разговора с родителями, он красноречием не уступает ножке от прикроватного столика?»

Скорпиус с надеждой посмотрел на отца.

— Это всего лишь книги, — ответил вместо него Драко, махнув ладонью.

— Это книги о жизни маглов, — проговорила Астория, строго посмотрев на мужа. — Мы не воспитывали сына маглоненавистником!

— Ну он и не маглов поджигает, — ехидно заметил Драко и тут же пристальный строгий вид жены, отвел его ни о чем не жалеющий взгляд в сторону.

Миссис Малфой все еще смотрела на сына, ожидая, какое оправдание он придумает своему поступку. Скорпиус, поминал добрым словом Регулуса, что поставил его в такую щекотливую ситуацию.

— Я нормально отношусь к маглам, — спокойно проговорил Скорпиус. Наверное, эти слова нужно проговаривать почаще, как некую мантру, чтобы все, и он сам, наконец-то в это поверили. — Мой поступок не имеет никакого отношения к ним. Мне просто не нравится сам предмет.

— Надеюсь на это, — холодно сказала миссис Малфой. Скорпиус, бросив короткий взгляд на отца, подошел к маме поближе и, выдавив из своего взгляда самое «раскаявшееся» выражение на которое он был способен, посмотрел ей в глаза и протянул:

— Ну мам.

Астория вздохнула, покачала головой, с поднятым к потолку взглядом и обняла сына. Скорпиус довольно улыбнулся.

— Чтобы я больше не слышала о подобных выходках в школе, — отрезала миссис Малфой, и Скорпиус облегченно закивал.

— Я же говорил, это все недоразумение, — обратился Драко к жене. — Пустяки.

Астрория посмотрела на Драко и Скорпиус прочитал в этом взгляде, что их разговор на эту тему еще не закончен. Впрочем, сейчас миссис Малфой его продолжать не стала, а сославшись на усталость, решила выйти в сад, подышать воздухом. Мистер Малфой пообещал присоединится к ней чуть позже.

— Ты в самом деле поджег секцию магловедения? — усмехнулся Драко, едва Астория ушла.

Скорпиус сдержанно кивнул.

— Мог бы все отрицать, — протянул мистер Малфой. — Учебники я бы в любом случае оплатил.

— Отец, — Скорпиус опустил взгляд.

— Что? — бросил Драко, возмущенно. — Астории не нужны такие потрясения. Не в ее состоянии.

Скорпиус неуверенно кивнул и хотел было уже покинуть столовую, как отец заговорил о том, о чем Скорпиусу говорить совсем не хотелось:

— Ты главное не вздумай проговорится о гриффиндорском ловце. Победа победой, но…— протянул он и младший Малфой замер.

— Я сделал это не ради победы, — недовольно буркнул он.

Отец не понимает, о чем говорит. Скорпиус видел этот недобрый огонек в глазах Пьюси и остальных. Он знал, что если Альбус не исправит свою ошибку, то может произойти что-то очень нехорошее. Регулус тоже это видел, но ничего не собирался предпринимать. Пришлось действовать самому.

Домовик Малфоев, что вызвался сбросить Перкот с метлы на тренировке, пообещал ему, что никакого вреда для здоровья не будет и она быстро придет в себя. Только после решающего матча. Скорпиус все продумал. У Слизерина снова появится шанс на победу, если Гриффиндор выйдет на поле без своего лучшего ловца. Он знал, что магию домовиков практически невозможно отследить, а на тренировке до этого и дела никому нет, а потому никто и никогда не узнает, что именно случилось.

— Я думал рассказать обо всем Альбусу, — признался Скорпиус, склонив голову. Он был уверен, что поступил правильно, но чувство вины и осознание того, что Поттер ни о чем не знает, терзали его ежедневно.

— Даже не вздумай, — протянул Драко, смотря в серо-голубые глаза сына. — Впереди важный матч. Ты правда хочешь, чтоб он пошел туда с таким настроем?

— После матча… — нерешительно начал Скорпиус.

— Нет, — отрезал Драко. — Намерения твои конечно были благими, но он все равно не поймет. Будет лучше, если все останется как есть.

Скорпиус, в последний раз за сегодня, сдержанно кивнул.