Орлица (гет)

Как ни старайся, к примеру, чего-то избежать, но оно иногда все же находит лазейку, чтобы случиться. Возможно, на судьбу человека в самом деле влияет фатум.

Себастьян посоветовал бы видеть в неприятностях возможности для изменений к лучшему. Клара бы посмеялась, представляя Неприятность в облике гигантской амебы, ищущей щелочку в чем-то вроде дощатого забора, отделяющего неслучившееся от жизни. Андерс был бы не против и того, и другого объяснения, и сам мог в зависимости от настроения представлять то и другое, однако, как ни крути, неприятности продолжали настигать.

Ему не удалось избегнуть похода в театр. Клара в самом деле договорилась с Карен Голд и отдала один билет ей, но накануне спектакля довольно сильно простудилась и предпочла остаться дома. И конечно, кому пришлось отправиться в театр вместе с Карен, чтобы избежать неловкой ситуации?

К счастью, Андерсу хотя бы не пришлось заезжать за Карен: договорились, что она будет ждать у театра. Клара, невзирая на озноб, слабость и боль в горле, сама почистила ему выходной костюм и завязала галстук.

— Обещаю написать тебе в ближайшее время, — с серьезнейшим лицом пообещал Андерс, надевая плащ: в последние дни резко похолодало.

— А я обещаю ждать тебя, хотя бы прошли годы, — в тон ему ответила Клара.

Корлинг был полон вечерней суматохой и шумел едва ли не сильнее, чем по утрам. Улица перед театром была полна народу, и все же Карен Андерс заметил сразу. Она стояла у высокой липы, в черной шляпке и простом темно-синем плаще, вертела в пальцах тонкую ветку черемухи, ощипывала цветки и бросала на тротуар. Андерс подумал, что черемуха совсем неуместная в ее руках, а еще подивился, как с такой спокойной, погруженной в себя девушкой могла дружить оторва Джорджи. И что заставило ее уезжать за границу, что за жизнь она там вела? Карен не походила на легкомысленную искательницу приключений, но Андерс почему-то сильно сомневался, что за границей она занималась благотворительностью.

При его приближении она подняла глаза. Поздоровалась скупо, небрежно бросила цветок и протянула пахнущую черемухой руку. Почти не улыбнулась, лишь формально приподняла уголки губ.

— Надеюсь, Кларе лучше. Идемте.

Покуда они входили, сдавали плащи в гардероб, Андерс с любопытством следил за ее походкой. Он еще не видел подобной упругости в движениях, такой значительности облика. Что-то завершенное в ней было, законченное — в этой волне блестящих черных голос, повороте головы, в тонких пальцах и в самой ее манере говорить, простой и сдержанной.

Покуда они шли в зрительный зал, волнение нарастало, и лишь когда они уселись и Андерс отвел глаза, он опомнился. И тут же устыдился страшно.

Раньше его никогда не волновала физическая красота женщин. Первая девочка, на которую он обратил внимание в школе, Памела, новенькая, пришедшая в выпускном классе, запала в душу нежным голосом и, кажется, острым умом. Впрочем, она ни о чем не догадалась, он не решился даже намекнуть, что она ему нравится.

К девице, с которой стал мужчиной, к Хелен с параллельного потока, он и вовсе не чувствовал ничего, хоть она и была смазлива. Студенческая попойка — и вот они проснулись в одной постели. Еще пара встреч — и все сошло на нет.

И Памелу, и тем более Хелен он даже не сравнил бы с Кларой. Перед глазами встала ее маленькая фигурка, он словно увидел бескровное, худенькое личико. Она сейчас доверчиво ждала его, а он...

"Я просто забылся. Уже все прошло". Однако снова посмотреть в сторону Карен он решился, лишь когда погас свет.

Перед ним была всего только красивая молодая женщина с неподвижным лицом, одетая в черное платье. Безусловно, выраженный креннский тип, внешность на редкость гармоничная. Впрочем,это ничего не значит.

Андерс решил, раз уж довелось прийти в театр, попытаться получить от спектакля удовольствие. Тем более, все же шла не одна из тех занудных пьес с долгими разговорами, которые когда-то любила мать и которые вызывали у него сводившую скулы зевоту. Режиссер взялся за постановку легенды об астрономе и алхимике, в недобрый час встретивший Волшебницу ночи.

Он думал, рыжий красавчик Гарри добьется главной роли, однако актер был совсем на него непохож. И лишь приглядевшись, а больше вслушавшись, Андерс узнал Клариного приятеля в горбуне, слуге волшебника. Легенда выставляла его просто завистником, но спектакль, надо признать, добавил ему противоречий, и Гарри удалось, чтобы ему поверили, испытали сочувствие.

— Вам не кажется, — вдруг заговорила Карен ближе к антракту, — что режиссер нарочно подыгрывает слуге? Алхимик по сравнению с ним — избалованный мальчишка.

— Скорее он подыгрывает исполнителю, дав ему выигрышную роль. Режиисер — женщина, и с исполнителем у нее был роман. Я его немного знаю, — пояснил Андерс.

— Я тоже его однажды видела, это же друг детства Клары. И я слышала, что это ему мы обязаны билетами, — Карен слегка наклонилась вперед, изучая сцену. Андерсу невольно бросились в глаза безупречные линии ее профиля, благородный очерк головы, гибкая шея. "Она не сказала еще ничего путного", — одернул он себя снова — и тут же невольно подивился, насколько белой была ее кожа. Как будто светилась в полумраке зрительного зала. Какие яркие краски — и ни капли вульгарности, только жуткая пронзительность, словно в сердце входит нож, который метнул враг.

— А вы не загорели на юге, — заметил он довольно развязно, сам не зная, зачем.

Она усмехнулась.

— Я и не пыталась.

Что-то странное, надлом или горечь, он услышал в ее голосе. И что-то шевельнулось в душе, похожее на жалость.

"А ты подумай, почему она могла приехать с юга такой бледной? Где она на самом деле была? В каких делах участвовала?" Да, об этом следовало подумать хотя бы потому, что эта женщина теперь находилась рядом с Кларой и всеми ее подругами, в числе которых была и жена Себастьяна. Совсем не хотелось бы видеть рядом с ними кого-то опасного.

— Интересно, — не удержался он, — как можно не загореть, живя на юге.

— Можно, — равнодушно ответила Карен. — Если закрывать лицо.

— И где же вам понадобилось закрывать лицо?

Она усмехнулась.

— Скучно. Подумайте немного сами. Вы ведь сыщик. Неужели вам люди всегда все сами говорят?

Андерс подавил невольную злость. Не то, чтобы он стал сыщиком по своему особенному желанию, и не то, чтобы у него слишком хорошо шли дела. Когда он уходил от мистера Барроу, своего патрона, тот только головой покачал.

— Вам будет трудно находить клиентов. Способности у вас очень средние. К тому же вы увлекаетесь и красуетесь.

И хотя Андерс убеждал себя, что нуждается только в куске хлеба для них с Кларой, все же с самого детства он привык быть лучшим во всем. Так что замечание Карен задело больше, чем хотелось бы.

На раздумья, впрочем, понадобилось совсем немного времени.

— Вы были среди пустынь.

— Верно, — согласилась она очень тихо. — И предваряя дальнейшие расспросы: не сделала там ничего плохого. Вот в Ремилии — да, чуть не встала на скользкий путь. Но все же не встала. Так что не придумывайте лишнего.

— Я вообще не думал о вас, — Андерс покраснел. — Я смотрю спектакль.

— Я тоже. Не мешайте.

Едва дождавшись антракта, Андерс вышел в фойе.

Яркий свет и холодный воздух — должно быть, где-то рядом был сквозняк — подействовали отрезвляюще. Он успокоился, смог вернуться и в полном молчании досмотреть второй акт. Потом проводил Карен домой: она совсем недавно сняла мансарду, отселившись от Джорджи. Глядя в окно трамвая, который вез к дому, уже и забыл, что за странные чувства охватывали совсем недавно.

Несмотря на сумерки, Клара еще не зажигала свет. Забравшись с ногами на диван, она слушала радио. Услышав, как он вошел, радостно вскрикнула и подскочила. Андерс подхватил ее и поднял, как ребенка.

— И зачем было заставлять меня идти в театр, если ты так скучала?

— Может, как раз, чтобы поскучать, — Клара прижалась щекой к его щеке. — Вот сижу и жду, что ты вот-вот придешь.

— Дрянная ты девчонка, — опустив ее на пол, Андерс покачал головой. — Я мог промокнуть до нитки, если бы пошел дождь, на меня могли напасть бандиты или бродячие собаки, свалиться что-то с крыши — и ты меня бы не дождалась вовсе.

— Но ты же шел в театр? — скрестив руки на груди и склонив головку набок, Клара лукаво на него посмотрела. — Или я чего-то не знаю?

— Не то, чтобы не знаешь. Скорее не учитываешь. Например, я мог впасть в летаргический сон. От скуки.

— Брось! Режиссер хороший, труппа замечательная, а с Карен даже Джорджи никогда не скучала.

Андерс невольно затаил дыхание. Перед ним возникло красивое резкое лицо с губами точно в крови синими, неподвижными глазами. Ее красота скорее пугала, отталкивала, чем привлекала. "Не буду я думать о ней, что за глупости!"

— Хорошо, раз уж я благополучно вернулся, а ты вдоволь наскучалась, давай пить чай.

Несколько дней спустя Андерс зашел в редакцию газеты, где работала Джорджи Хэмиш, дать объявление об услугах сыщика и заодно навестить старую знакомую.

Джорджи, невообразимым образом уместившись на стуле (кроме нее, так только Клара умела), посасывала карандаш и время от времени что-то зачеркивала в лежащей перед ней рукописи. Андерс вошел без стука и уселся рядом, положив локти на стол.

— Кофе нет и не будет, — буркнула Джорджи, не отрываясь.

— Вы здесь его паршиво варите.

— Забыли спросить мнение эксперта.

— В любом случае, ты знаешь, что я не за кофе. В городе все спокойно? Ничего интересного? А то объявление-то я подал, но боюсь...

— В зоопарке слониха родила.

— Рад за нее, хоть и не люблю детей. Но надеюсь, медицинская помощь ей не требуется.

— От недоучки уж точно нет. Драка в ресторане.

— Сами разберутся.

— Па тебя не угодишь. Серьезными вещами ты ведь не занимаешься тоже?

— Нет. А что у тебя?

— В Университетском саду нашли задушенную девушку.

Андерс сморщился. Да уж, таким он точно не занимался: нечего лезть в дела полиции. И вообще, он не любил упоминаний о страданиях и смерти. Тем более, в Университетском саду они с Кларой любили гулять. Было неприятно представлять, что они нашли бы труп или на них мог кто-то напасть.

— Версии есть? Ревность? Ограбление? Изнасилование?

— Вроде нет. Ее уже опознали, студентка. Тихоня. Приезжая. Ничего больше сказать не могут.

Наверное, Клара или Летиция стали бы переживать, что девушку кто-то ждал дома, для кого это известие будет ударом. Андерс предпочитал не представлять такие вещи. Вообще, пора ему была уходить.

В дверях он столкнулся с Карен. Поздоровались оба холодно, почти сквозь зубы. Андерсу показалось, что сейчас она скажет колкость. Нет, ничего: только закрыла дверь у него перед носом.