Зарплата Ойгена почти закончилась в тот же день, когда он получил её: стоило ему отложить четыреста пятьдесят фунтов за остаток месяца и ещё девятьсот — за следующий, и отложить обязательные двадцать процентов на налоги, как у него осталось чуть больше тридцати фунтов. И это было чрезвычайно странное ощущение: держать деньги в руках и понимать, что их, на самом деле, уже нет.
— Ты так на них смотришь, словно в первый раз трансфигурировал и ждёшь, что они вот-вот разбегутся тараканами, — сказал подошедший Рабастан.
— В некотором роде так и будет, — сказал Ойген, отводя взгляд от четырёх совсем неравноценных кучек разноцветных купюр. — На самом деле, уже разбежались. То, что ты здесь видишь, практически потрачено. У меня останется тридцатка с мелочью. Впрочем, я надеюсь на выплату за поддержку сайта… но ощущение всё равно на редкость странное. Вроде деньги есть, но, в то же время, нет. Магия практически.
— Скорее, философия, — Рабастан присел на подлокотник дивана. — Ты в юности не увлекался?
— Нет, — Ойген огляделся. — Я же балбес — тут Северус был прав. Надо завести конверты. Или папки. Один — для денег за квартиру, а остальные — на расходы… налоговую часть я буду класть на счёт. Чтобы поменьше соблазняла.
— У меня останется, пожалуй, фунтов триста даже если всё купить и сходить к доктору Куперу, — сказал Рабастан. — Я думаю, мы проживём с тобой.
— На триста фунтов? Ещё как! — Ойген очень обрадовался. — Это семьдесят пять фунтов в неделю. Тебе даже не придётся ездить в музеи зайцем! И на нормальную еду. Живём, — он потёр руки и сказал довольно: — Ну надо же! Сколько пользы от тебя!
— Не говори, — засмеялся Рабастан. — На самом деле, ты забыл про интернет. Так что останется несколько меньше. Хотя я надеюсь в обозримом будущем закончить ролик.
— Забыл, — признался Ойген. — Роутер у нас есть свой — это будет не так дорого, как в прошлый раз. А ролик — это будет очень кстати, — покивал он — и пошёл искать тот договор на интернет, что заключал ещё у Мэри.
Подключение интернета и вправду обошлось им не так уж дорого — правда, пришлось подождать. Но Ойгену хватало интернета и в кафе, да и Рабастан ходил туда же, если ему было что-то нужно, благо, Уолш то ли не знал об этом, то ли просто закрывал глаза. В конце концов, ведь именно ему же Рабастан и делал ролик.
И хотя финансово наступивший февраль грозил стать для них весьма непростым месяцем, Ойген чувствовал себя прекрасно. Теперь по вторникам он танцевал, а по воскресеньям — днём, перед работой — как раз успевал на сквош, и ощущал себя куда более живым, чем прежде, пускай у него на следующий день и ныли мышцы. Рабастан слушал его рассказы, улыбался — но пока что и не думал присоединяться. Впрочем, Ойген не особенно настаивал: в конце концов, Рабастан вовсе не обязан был любить то же, что и он.
А он действительно, похоже, заново влюбился в танцы — в те, что прежде знал — и с огромным удовольствием учился новым. Ему и работать теперь было легче, и он больше успевал — словно в танцевальном зале он не тратил силы, а напротив, заряжался ими.
— Если б я тебя не знал, — заметил как-то утром Рабастан, — и не спал с тобой в одной постели, я бы решил, что у тебя роман, и ты влюбился. И сейчас вернулся со свидания.
— Влюбился, — согласился Ойген. — В жизнь. В танец. Вообще во всё. Асти, жить же здорово! — воскликнул он, заваривая чай. — У нас нормальная квартира, в ней — человеческая мебель, а не эти деревяшки из опилок, у нас отличная работа… а ты расстроен чем-то? — спросил он, наконец, внимательнее посмотрев на Рабастана.
— Скорее, озадачен, — признался Рабастан, вертя в руках уже не нужный после завтрака нож. — Ты понимаешь… тут такая странность, — он поморщился. — Мне кажется, что меня кто-то преследует. Даже в окна смотрит, когда я один. Я сначала думал, это... — он замолчал, явно подыскивая наименее неприятное из возможных определений, но остановился на более чем нейтральном: — это нервы, но… но я не могу отделаться от этого ощущения. И оно не постоянное, и я не заметил никаких закономерностей — как было бы, если бы это была навязчивая идея. Просто в какой-то момент я ощущаю на себе чужое внимание. Не знаю, как иначе это описать — но ты ведь знаешь это чувство.
— Знаю, — Ойген ещё при первых словах Рабастана перестал улыбаться, а теперь нахмурился.
— Как я уже сказал, я попытался отыскать закономерности, — продолжил Рабастан.
— И не нашёл, — напряжённо кивнул Ойген.
— На самом деле, не совсем, — Рабастан поморщился. — Скорее… я не знаю, можно ли считать это закономерностью. Я стал каждый раз, когда ловил себя на этом ощущении, записывать. И вот сейчас уже могу сказать, что, кажется, обычно это происходит вечером. И не всегда, как я сначала думал, в одиночестве — порой, когда мы с тобой ходим по магазину, я просто чувствую, как чей-то взгляд мне упирается между лопаток. И Ойген, я аккуратно пью все лекарства, понимаешь?
— Мы же вместе живём, — уверенно кивнул ему Ойген, и добавил задумчиво: — Закономерности — хорошо. Можно попробовать выследить этого… кого-то.
Если это вообще в их силах, мрачно думал он. Потому что первым, о ком он подумал, был тот ублюдок, который посмел сделать с Нарциссой то, что посмел. И сейчас, лишившись игрушки, он должен был быть в ярости — и, видимо, искать виновных. Что не должно быть сложно такому не обязательно даже менталисту — просто опытному волшебнику.
Если это он — или она — им нечего ему противопоставить. Они его даже не заметят, пройди он в двух дюймах — просто не увидят, если он захочет. И это… обнадёживало, вдруг осознал Ойген. Потому что если это в самом деле был тот самый человек — он бы уже отомстил. Наверное. Конечно, он, возможно, выжидает какой-нибудь удобный момент — хотя зачем? Их никто искать не будет — нет, конечно, тот же Уолш заявит в полицию, но вряд ли те будут в своих поисках настойчивы. Если уж обычные люди пропадают — и с концами, кого будет волновать исчезновение двух уголовников? Хотя... если вспомнить, что их контакты всё же отслеживают, и в истории с детективом Блэком всё вышло очень гладко, не испортит ли это кому-то годовую статистику? И не придётся ли особой комиссии Визенгамота отменить перерыв на обед?
И всё же этот вариант совсем уж не учитывать было нельзя. Но как подстраховаться, Ойген не представлял. Любой волшебник без малейшего труда справится с любыми двумя магглами: даже если у них будет пистолет, они просто не увидят своего противника.
Об этом Ойген Рабастану и сказал — и тот ответил на удивление спокойно:
— Я об этом тоже думал. Но… не знаю. У меня не сходится. Зачем так сложно?
— Что «сложно»? — спросил Ойген.
— Следить вот так. Зачем? Мы магглы, на доме нет защиты: хоть все стены сделай прозрачными да наблюдай. И у меня не будет ощущения, что кто-то смотрит именно в окно. Это нелогично.
— Мне кажется, у этого человека вообще серьёзные проблемы с логикой, — хмыкнул Рабастан. — Он сумасшедший. Или мстит, возможно… или эксперименты ставит. Я бы не надеялся на логику.
— Ты просто плохо знаешь сумасшедших, — возразил с усмешкой Рабастан. — Поверь на слово — они бывают очень разумны и логичны. И потом, — продолжил он, всё так же крутя нож, — если ты прав, мы всё равно ничего не сможем сделать. Так что этот вариант рассматривать бессмысленно. А если нет?
— А кто это ещё может быть? — даже удивился Ойген — и Рабастан вдруг рассмеялся:
— Ты хочешь сказать, кому я вообще нужен?
Ойген смутился и даже покраснел, и тоже рассмеялся:
— Ну… извини. Но ведь действительно, кому?
— На самом деле, я согласен, — посерьёзнел Рабастан. — Не знаю! У меня врагов полно, конечно, но, опять же, все волшебники. И если кто-то хочет отомстить — зачем следить? Пришёл, убил, ушёл. И всё. И не найдут, и не узнают… да и вряд ли кто-то настолько в курсе всех наших закрытых «подробностей». А остальные… кто будет думать, что авроры станут по-настоящему что-то искать?
— Думаешь?
— Поставь себя на его место, — Рабастан пожал плечами. — Думаешь, он поверит в то, что кто-то вообще в Аврорате… Ты бы стал искать убийцу Лестрейнджа? Вот и они не будут. Логика сумасшедших путешествует своими странными путями. Если его ведёт жажда мести, вряд ли он задумывается о ценности нашего опыта для волшебного мира.
— Думаешь, действительно мститель? — недоумённо спросил Ойген.
— Знал бы — не так мучился, — ответил Рабастан. — Но, может быть, это какой-то безумный маггл. И тогда мы можем его всё же выследить. Не сразу, может быть, но попытаться стоит.
— Давай попробуем, — охотно согласился Ойген. — Ты говорил, что ловил это ощущение, когда мы с тобою были в магазине? — Рабастан кивнул. — Когда почувствуешь что-то подобное в следующий раз — дай знать. Но как-нибудь… не явно. Вдруг нас подслушивают. И я попробую понезаметней осмотреться.
— Давай попробуем, — ответил Рабастан, заметно успокоившись. — Возможно, я излишне нервничаю, и мне это кажется.
— Я даже не знаю, какой вариант мне нравится больше, — засмеялся Ойген. — Или меньше… — они оба рассмеялись, и разговор перекинулся на какие-то хозяйственные дела.
А восьмого февраля, в пятницу, с Ойгеном довольно неожиданно связался Кормак Дойл, зять Уолша и по совместительству владелец магазина игрушек.
— Рождество кончилось, и я тут прилично обновил ассортимент к грядущим праздником, — гудел он в трубку. — Да и вообще, мне бы хотелось подновить сам сайт, и каталог организовать немного иначе… как вам эта мысль, а? — Ойген был готов поклясться, что тот ему подмигивает.
— Отличная, — с таким же энтузиазмом отозвался Ойген.
— Тогда я жду вас… завтра сможете?
— Да хоть сейчас, — было только десять утра, и впереди у Ойгена было целых шесть ничем не занятых часов. Верней, не занятых работой в кафе.
— Тогда я жду вас! — Дойл обрадовался, и через час они уже сидели в его кабинете, обсуждая правки… и договор на поддержку сайта. Которым, Ойген знал, ему будет заниматься приятно.
А если Рабастан ещё и нарисует… что-нибудь — ту же едущую в нижней части сайта машинку, или поезд… но об этом он решил сначала спросить у него, и уже потом предлагать Дойлу что-то подобное. В конце концов, сейчас, прежде всего, Рабастану следовало закончить ролик для внучки Уолша.
— В принципе, это возможно, — сказал Рабастан. — Но не сейчас. Это всё же требует времени… тебе очень срочно?
— Вообще не срочно, — заверил его Ойген. — На самом деле, это можно будет сделать в любой момент, когда у тебя будет время. Стоить это будет не так дорого — это всё же просто вставка — и…
— Я сделаю, — пообещал Рабастан.
Ролик для Уолша, видимо, требовал немало времени, и Рабастан работал очень много — стараясь, впрочем, каждый день хотя бы час гулять. И как-то, когда за окном лил дождь, и Ойген собирался на работу, ворча, что это же бесчеловечно — выгонять кого-нибудь в подобную погоду за порог — сказал:
— Давай, я провожу тебя. И прогуляюсь заодно.
— Ты маньяк, — ответил ему Ойген. — Серьёзно. Я даже не могу представить, что бы могло меня заставить туда выйти добровольно.
— О, ты знаешь, — вдруг засмеялся Рабастан.
— Нет! — Ойген помотал головой.
— Конечно, знаешь. Доктор Купер, — сообщил он, как-то выжидающе на него глядя.
— Ты идёшь к нему? — уточнил Ойген.
— Нет, не иду, — Рабастан пошёл за свитером. — Он мне велел гулять хотя бы час в день — и это в плохую погоду. Но лучше два. А при хорошей не просто лучше, а практически обязательно. И я гуляю, — он вернулся, натягивая толстый свитер. — Потому что его советы неплохо работают. Я не знаю, что произойдёт, если я перестану им следовать — может быть, уже и ничего. Но я не желаю проверять. Ты бы стал?
— Нет, — ответил Ойген. — Не знаю. Вообще, нет — но в подобную погоду… но ты прав, — оборвал он сам себя. — Я много где читал и слышал, что прогулки очень помогают успокоиться, ну и вообще полезны.
— И я уже привык, — Рабастан наклонился зашнуровать ботинки. — На самом деле, делать что-то ежедневно намного легче, чем делать это почти каждый день. Я даже думал завести собаку… позже, — сказал он сразу успокаивающе. — Когда начну работать постоянно. Конечно, если ты не будешь против.
— Нет, — Ойген даже удивился. — Почему я должен? Это же твоя собака будет. Хотя лично я бы ни за что не сделал ничего, что бы заставило меня без крайней необходимости идти туда, — он забавно передёрнул плечами и, надев куртку, взял свой зонт.
— Обещаю — это будет не твоя забота, — Рабастан последовал его примеру, и они ушли в февральский дождь.
Alteya
Nalaghar Aleant_tar не. Он там был вполне приличный товарищ.А кто не дал бы? Великая депрессия, всем не до них. Опять же, во Франции-то коммунисты были - и ничего. Недолго, правда. А толку от Лиги наций было примерно ноль в таких делах. клевчук Ой. Это какой-то совсем роскомнадзор, наверное? Для диктатора. 1 |
Alteyaавтор
|
|
2 |
1 |
Alteya
Nalaghar Aleant_tar Как раз - до них. Это ж такой шанс - депрессию переломить)))А кто не дал бы? Великая депрессия, всем не до них. Опять же, во Франции-то коммунисты были - и ничего. Недолго, правда. А толку от Лиги наций было примерно ноль в таких делах. 2 |
клевчук
Помнится, был рассказ о товарище Гитлере - Генсеке КПСС. Даже и не припомню... Это каких годов?1 |
1 |
Я таки дико извиняюсь
А продочка будет? 1 |
1 |
Alteyaавтор
|
|
Nalaghar Aleant_tar
Alteya Не. Не до них. )) Иначе бы ещё тогда вмешались, и даже позже. Как раз - до них. Это ж такой шанс - депрессию переломить))) Там же никто категорически воевать не хотел. Паталогически даже. Whirlwind Owl Я таки дико извиняюсь Мы однажды доберёмся. Когда обе сможем.А продочка будет? 2 |
Nalaghar Aleant_tar
Alteya Я, кажется, тоже его читала. Там долго пытались убить лидера партии, убили, а вернувшись в свое время, офигели, потому что погибло 27 миллионов вместо 7?Помнится, был рассказ более ранний (Идьи Варшавского, что ли...), так там художник как раз оказался заменой. Как выяснилось - хрен редьки не слаще. 1 |
Что-то вроде. И ещё там была примерно такая фраза *ощутил, как в памяти исчезают жуткие кислотные котлы, заменяясь печами Освенцима и Треблинки*
|
https://lleo.me/arhive/fan2006/delo_pravoe.shtml
Вот такой про Гитлера был, например. 1 |
Vlad239
https://lleo.me/arhive/fan2006/delo_pravoe.shtml Да, его я и читала.Вот такой про Гитлера был, например. |
yarzamasova
люблю читать Не помню, это читалось лет 20-25 назад, что-то про институт экспериментальной истории. Изучали психотип титанов - диктаторов прошлого, как и почему они дошли до жизни такой, чего им не хватало и можно ли это изменить. С Гитлером у них получилось, а вот с Аттилой нет. Того, что нужно было Аттиле, а то время просто не существовало.А как называется рассказ?) 1 |
клевчук
Помнится, был рассказ о товарище Гитлере - Генсеке КПСС. Такой не помню. Но читала роман «Товарищ фюрер»Спецназовец, прошедший Афганистан, из октября 1993 года проваливается в май 1940 года в тело Гитлера. |
люблю читать
yarzamasova Свержин?Не помню, это читалось лет 20-25 назад, что-то про институт экспериментальной истории. Изучали психотип титанов - диктаторов прошлого, как и почему они дошли до жизни такой, чего им не хватало и можно ли это изменить. С Гитлером у них получилось, а вот с Аттилой нет. Того, что нужно было Аттиле, а то время просто не существовало. (В смысле не он один писал про иэи, но вот прямо у него я, честно, не помню. Он все больше по ранним векам). |
Ртш
люблю читать нет, про Аттилу не у Свержина. Я даже этот рассказ помню - что клон Аттилы оказался талантливым художником.Свержин? (В смысле не он один писал про иэи, но вот прямо у него я, честно, не помню. Он все больше по ранним векам). |
люблю читать
клевчук нашла Товарища фюрера. Обложка там, конечно - Гилер в тельняшке за пулеметом.)Такой не помню. Но читала роман «Товарищ фюрер» Спецназовец, прошедший Афганистан, из октября 1993 года проваливается в май 1940 года в тело Гитлера. 1 |
люблю читать
yarzamasova Если Институт экспериментальной истории - то это Свержин. Там томов 15-20, емнип.Не помню, это читалось лет 20-25 назад, что-то про институт экспериментальной истории. Изучали психотип титанов - диктаторов прошлого, как и почему они дошли до жизни такой, чего им не хватало и можно ли это изменить. С Гитлером у них получилось, а вот с Аттилой нет. Того, что нужно было Аттиле, а то время просто не существовало. |
клевчук
люблю читать Там и автор.... вещь провальная.нашла Товарища фюрера. Обложка там, конечно - Гилер в тельняшке за пулеметом.) |