Противостояние: Школа Чародейства и Волшебства (гет)

Наступило утро тридцать первого августа. Душераздирающий звон будильника с трудом разбудил Арона, который накануне не мог оторваться от своей новой книги аж до трех часов ночи. Он выключил звук мобильника и с сожалением подумал, что мог бы поспать еще часок — экран показывал восемь утра. Марта добилась от Министерства служебного автомобиля, который должен был заехать за ними к десяти и доставить на вокзал Кингс-Кросс. Арон немного переживал, успеют ли они добраться за час — все-таки в это время в Лондоне могли быть жуткие заторы. Он неспешно натянул брюки и рубашку и окинул взглядом свою комнату. Сейчас здесь не было и следа того хаоса, что царил тут все лето. Все оставшиеся вещи были распиханы по шкафчикам и полочкам, а старые учебники для маггловской школы навеки упокоились в столе. Арон взял в руки ненужный теперь мобильный телефон и, недолго думая, забросил его в комод к старой маггловской одежде. С трудом дотащив свою огромную дорожную сумку на первый этаж, он решил выйти на улицу.

Залитая солнцем Норс-роуд была, как обычно, очень тихой. Автомобили изредка проезжали по дороге, одинокие прохожие иногда сновали туда-сюда вдоль улицы, видимо, поторапливаясь на работу. Арон заметил, как бар «Красный лев» распахнул свои ставни, а бармен Микки вынес на улицу один складной столик и два стула. Отчего-то Арону захотелось перейти дорогу и занять этот самый столик, заказать какой-нибудь лимонад или холодный кофе. Он быстро отогнал эту мысль, вспомнив, что имеет лишь галлеоны, а не фунты, и зашел в дом. Марта уже копошилась на кухне и встретила двоюродного племянника вопросом.

— Что, уже начал скучать по Норс-роуд, малыш?

Арон фыркнул:

— Вот еще, буду я скучать по этой дыре. И никакой я не малыш! — он метнулся по лестнице за рюкзаком и фотографией родителей. Арон не знал, откуда она взялась — она была у него всегда. Наверное, ее оставила бабушка, когда передавала маленького Арона Марте. С фотографии смотрели высокий, худой черноволосый мужчина с чуть впалыми щеками и круглолицая курносая шатенка. Арон аккуратно упрятал фотокарточку под стенку рюкзака, затем запихнул черную повседневную мантию поверх покоящегося на дне мешочка с золотом и поспешил вниз.

Наскоро умяв два сэндвича и поместив в рюкзачок столько же, Арон задумчиво уставился на Марту.

— Тетушка, чем вы будете заниматься без меня?

Та сразу же коротко хохотнула и ответила:

— Конечно же, отдыхать, Арон. Семь лет с таким несносным мальчишкой вряд ли пошли мне на пользу, — несмотря на слова, ее холодные глаза на миг озарила вспышка тепла.

— А когда мы отправимся в Америку? — Арон постарался задать вопрос максимально будничным тоном, то и дело исподлобья поглядывая на реакцию тетки. Марта же вмиг преобразилась, нахмурив лоб и угрожающе раздув ноздри:

— Даже не вздумай! Я не собираюсь гарцевать по всем Штатам в поисках твоего папаши или проклятого Финеаса! — голос Марты звенел сталью. — Вот исполнится тебе семнадцать — езжай хоть в Эльдорадо, а пока лучше выброси это из головы.

На этом разговор был окончен, и Арон ретировался с кухни, чтобы спустить вниз клетку с Зевсом. Вскоре раздался гудок, возвещавший о прибытии министерской машины, и Арон с удивлением обнаружил под домом относительно новый нефритовый «Ягуар» с четырьмя маленькими круглыми фарами и двумя золотистыми буквами «М» на капоте. Веснушчатый жилистый водитель помог погрузить огромную сумку Арона в багажник — каким-то чудом она туда влезла — и усадил пассажиров на задние сидения, а клетка с филином отправилась вперед.

Наконец машина тронулась и неспешно покатила по улице. Арон то и дело поглядывал на наручные часы, подаренные Мартой на прошлое Рождество. Это были обычные механические часы с круглым серебристым циферблатом и тонким черным ремешком, однако Арону они сразу же пришлись по душе, и он их практически не снимал. Где то на полпути они все-таки попали в пробку, но, к огромному удивлению Арона, машина каким-то непостижимым образом протискивалась сквозь все преграды, будто она могла сужаться. Не став утруждать расспросами ни Марту, ни водителя, он просто отвернулся в окно и наслаждался поездкой — в конце концов, когда еще он сможет прокатиться на заколдованной машине?

Когда они подъехали к вокзалу, огромные часы над фасадом здания показывали без двадцати одиннадцать. Их добродушный рыжеватый водитель предложил помочь с сумкой, но был отпущен восвояси — Арон рассудил, что самое сложное позади и докатить ее до вагона не составит труда. Очутившись внутри здания, Арон достал билет и взглянул на Марту.

— Тетушка, здесь написано, нам нужна платформа девять и три четверти, — он протянул ей билет, — ты знаешь, где она?

— Очевидно, между девятой и десятой платформами, — Марта чуть поморщилась, глядя на билет. — Пойдем.

Пытаясь не замечать косые взгляды магглов, обращенные на клетку с огромной золотистой совой, они наконец подошли к нужным платформам. Некоторое время Марта озиралась по сторонам, а затем, став прямо под аркой, разделяющей девятую и десятую платформы, задумчиво провела рукой по кирпичной кладке. Арон с восторгом обнаружил, как в какой-то момент ее рука начала утопать в кирпичах, погружаясь внутрь стены, и вдруг Марта, кивком головы подав знак следовать за ней, шагнула в стену и скрылась с виду. Такого поворота Арон не ожидал. Ему что, нужно войти в стену? Что ж, наверное, она ждет его уже там. Арон посмотрел по сторонам, подождал, пока прохожие-магглы удалились, и, перекатив сумку вперед себя, побежал прямёхонько в стену. Вот оставалось пять шагов... два... сейчас он расшибется о стену... Но удара не последовало, и Арон раскрыл глаза, замедляя бег. Чуть сбоку стояла довольная Марта с клеткой в руке, а за ней, выпуская густые клубы дыма, растянулся старый паровоз с несколькими ярко-красными вагонами.

На платформе царил хаос. Толпа волшебников заполняла перрон, повсюду слышался гул голосов, выкрики, смех и звук катящихся по плитке чемоданных колесиков, недовольное уханье сов, наставления родителей и даже детский плач. Тех, кто отправлялся в Хогвартс впервые, можно было легко вычислить по их изумленным глазам, крутящихся на триста шестьдесят головам и шедшим рядом взволнованным родителям. Студенты постарше сбивались в группки со своими товарищами, хвастаясь своими летними каникулами и обсуждая все подряд. Машинист курил трубку и поглядывал на часы. Мимо Арона пробежали, хохоча, две старшекурсницы, а отовсюду долетали обрывки фраз:

— …Они выпустили новую коллекцию карточек, у меня уже есть несколько, хочешь глянуть?

— …А потом этот олух вырастил во дворе цапень, и теперь его дед в Мунго.

Арон широко улыбнулся и повернулся к Марте. Вокзальные часы показывали без пяти одиннадцать. Какое то время оба молчали, будто не знали, что сказать. Первой опомнилась Марта.

— Арон, — она нагнулась к мальчику, поправляя его и так ровный воротник рубашки, — ты обязан хорошо усваивать школьную программу — это нужно тебе в первую очередь, а не мне. И, Мерлина ради, не нарушай школьных правил, — Арон закатил глаза, — потому что если меня вызовут в школу…

— Я понял, тетушка! Обещаю не попадаться на горячем и писать вам раз в неделю… — Арон прыснул, глядя на изогнувшуюся бровь тетки. — Ну ладно, раз в месяц.

— Ты должен произвести хорошее впечатление на преподавателей.

— Хорошо.

— И аккуратнее с лестницами в замке, я читала о них.

— Ла-а-адно!

Поезд издал длинный гудок, сигнализирующий о скором отправлении, и Арон осмотрел платформу — людей осталось гораздо меньше, чем было пять минут назад. Большинство студентов уже погрузились в вагоны, одни провожающие стояли у окон и махали на прощание, другие — уже шли к выходу.

— И не вздумай притащить с собой ораву друзей на Рождество!

— Да, мэм, — Арон особо выделил официальное обращение.

— И не дерзи мне! — Марта не любила, когда Арон начинал паясничать.

Они поспешно обнялись, и он побежал прямо к ближайшему вагону с клеткой в руках и рюкзаком за спиной, напрочь забыв о своей огромной сумке. Арон понял, что чего-то не хватает, только когда уже поднялся в вагон. Внутри сразу похолодело — поезд тронулся. Он резко развернулся в дверях, чтобы глянуть на платформу, и сразу же почувствовал теплое чувство благодарности к Марте — его сумка парила в воздухе аккурат напротив входа в вагон, ведомая палочкой волшебницы. Арон схватил сумку и затолкал в вагон, затем сразу же поймал насмешливый взгляд Марты и, во весь рот улыбнувшись, отсалютовал.

Как оказалось, все места в первом вагоне уже заняли, поэтому Арону пришлось проталкиваться в следующий. Под конец второго вагона все же повезло — в одном из купе у окна одиноко сидел долговязый мальчишка, с виду ровесник Арона. Тот дернул ручку двери и ввалился в купе. На него уставился круглолицый паренёк с темно-русыми, слегка вьющимися короткими волосами. Блэквуд, про себя отметив смешную форму его ушей и добродушный светло-карий взгляд, указал на свободное сидение:

— Привет, здесь не занято? — увидев отрицательное покачивание головой, Арон кое-как запихал сумку и клетку с Зевсом на полку для вещей и плюхнулся напротив, — мое имя — Арон Блэквуд. Ты ведь тоже новенький?

— Да, я на первый курс. Кай, — Арону не пришлось долго думать, прежде чем он пожал протянутую руку. Этот мальчик каким-то образом сразу вызывал доверие, — Кай Волфскин. Классная у тебя сова.

— Спасибо. Его зовут Зевс.

Спустя несколько секунд тишины Кай продолжил:

— На каком факультете планируешь учиться? Я уверен, что попаду на Рэйвенкло. Моя мама, дед и бабушка учились там, и теперь все они — целители.

Арон немного помедлил с ответом. Он так и не смог точно определиться с тем, где бы ему хотелось учиться.

— Разве это можно запланировать? Разве не Распределяющая Шляпа принимает решение? В любом случае, я был бы рад оказаться где угодно, только бы не в Хаффлпаффе.

Кай лишь невнятно повел плечами. Дверь в купе вдруг отворилась, и внутрь зашел тощий блондин с проблемной кожей и немного болезненным видом. На нем была рубашка без двух пуговиц и вельветовые штаны.

— Привет, ребята, — сказал он слегка надтреснутым голосом, — слушайте, там все занято, э-э, вы не против, если мы присоединимся?

«Ну не выгонять-то их», — подумал Арон и придвинулся чуть ближе к окну, едва уловимым движением глаз указав гостю на свободное место рядом. Блондин затолкал свой чемодан в купе и присел рядом с Ароном. Затем в купе заехал следующий чемодан, а за ним следом вошел… Деметриус. Арон уставился на него немигающим взглядом и медленно искривил уголок рта в подобии улыбки.

«Говорил же — еще встретимся».

Это был, без сомнения, тот самый паренек, которого Арон принял за оборванца, когда тот вломился на его, Арона, полянку посреди леса. Высокий, черноволосый и такой же тощий. Все, что в нем изменилось с прошлой встречи — одежда. Бесцветные маггловские обноски сменились на потертую черную мантию, свисавшую с острых от худобы плеч. Арон подумал, что вошедшие, вероятно, были самыми худыми из всех, кого он когда-либо встречал.

— Ты-ы? — Деметриус наконец узнал Арона, и теперь его густые брови, казалось, рисковали упереться в линию роста волос. Выглядел он, мягко говоря, потрясенным.

— О, вы уже знакомы? — Кай переводил взгляд со все еще стоящего Деметриуса на Арона и обратно.

— Рад тебя видеть, Деметриус, — поприветствовал его Арон таким тоном, будто здоровался со старым приятелем — он откровенно забавлялся, ведь буквально позавчера этот мальчишка обозвал его магглом, — да присядь ты уже.

Деметриус медленно опустился возле Кая, одновременно отвечая на его вопрос:

— Относительно. Деметриус Оукли, — он протянул руку Каю, а затем и Арону.

— Арон Блэквуд.

— А я — Стэнли Даллстоун. Можно просто Стэн, — теперь руку протягивал и блондин.

Немного порассматривав новых знакомых, Оукли снова уставился на Арона.

— Я думал, ты маггл, — в тоне Деметриуса слышались обвинительные нотки, — мог бы и сказать.

Арон коротко хохотнул и оскалился:

— Я же сказал — еще встретимся. Ты разве не слышал?

— Я просто подумал, что ты странный, — Деметриус пожал плечами и, внезапно вскочив, переложил волшебную палочку из заднего кармана джинсов в карман мантии.

— О, кстати! А какие у вас волшебные палочки? — Стэн мигом оживился. — У меня граб и волос единорога.

Он с гордостью продемонстрировал им свою охристого цвета палочку и уставился на Оукли. Тот нахмурился и буркнул:

— Тис и сердечная жила дракона. А тебе-то что?

Отвечать взялся Кай:

— Комбинация дерева и сердцевины, из которых сделана палочка, могут многое рассказать о ее владельце, — он выудил из кармана свою палочку и задумчиво на нее поглядел, — у меня вот рябина и перо феникса.

Арон невольно припомнил слова Олливандера о его палочке из вишни и сердца дракона. Было бы интересно узнать особенности и других компонентов, вот только он, скорее всего, быстро забудет, у кого какая. Арон наблюдал, как за окном проплывают железнодорожные столбики, деревья да облака. Ему нравилось наблюдать, как плавной линией скачет рельеф, когда смотришь на горизонт. Сейчас они как раз проезжали холмистую местность, и эта линия постоянно плыла то вверх, то вниз… Арон опомнился, когда в дверь постучала пожилая дамочка с небольшой тележкой, до отказа заваленной всякой съедобной всячиной. Там были самые невероятные сладости: шоколадные жабки, горошек-на-любой-вкус «Берти Ботт», жвачка «Драббл», тыквенные пирожки, тыквенный сок, лакричные палочки, желейные пирожные и много другого. Арон купил с десяток шоколадных жабок, бутылочку тыквенного сока и такой же пирожок, пачку горошка и пару упаковок «Драббл», заплатив за все несколько сиклей. Кай заявил, что не голоден, и ограничился соком и тремя пирожками, которые сразу же и уплёл. Стэнли пробормотал что-то вроде: «Я прихватил из дому пару бутербродов», — и вынул из рюкзака несколько примятых тостов и запакованных в пленку сосисок. А вот Оукли просто отрешенно смотрел в окно, будто бы находился и не здесь, и не там, а вообще застрял где-то меж мирами. Сообразив, что к чему, Блэквуд подвинул к нему свой домашний сэндвич с кучкой шоколадных жабок и призвал угоститься, за что получил хмурый взгляд и сконфуженное «спасибо». Вскоре, когда бо́льшая часть припасов была умята, новоиспеченные однокурсники продолжили оживленно болтать.

— Я полукровка — мой отец волшебник, а мама — маггла, — похвалился Стэн, — впервые я проявил магические способности в девять лет, так что отец уже начал побаиваться, что я пошел в маму. А у вас много волшебников в роду?

Арон заметил, как взгляд Оукли потяжелел.

— Все, — просто ответил Кай, — или почти все. Кажется, один из двоюродных братьев отца сквиб, но о нем мы особо не вспоминаем.

Арон и Деметриус медлили с ответом, пока назойливый Даллстоун не повторил свой вопрос для каждого отдельно.

— Мои родители были волшебниками, — Арон не хотел затрагивать такие темы, но что было поделать.

— Были? — Стэн зачем-то решил переспросить, и в купе сразу воцарилась тишина. Кай отвернулся и уставился в окно, а Оукли и вовсе закатил глаза.

— Да, Стэнли, я так и сказал — были. — Арон буквально вонзил в него холодный взгляд, от которого блондину сразу же стало неловко, и тот промямлил:

— О… ну-у, я… прости.

Уши Стэна густо покраснели, и он вдруг судорожно начал копаться в рюкзаке.

«Какого лешего этот мальчишка постоянно лезет ко всем со своими дурацкими расспросами? То про палочку, то про семью, будто собирает досье на каждого нового знакомого. Спросил бы еще про домашний адрес», — подумал Арон, нахмуривая брови.

Исправлять ситуацию взялся Кай и быстро увел беседу в другое русло:

— Как думаете, на какой факультет попадете? — по-видимому, это была его любимая тема. — Арон, ты, кажется, говорил, что согласен попасть на любой, кроме Хаффлпаффа?

— Да, Кай, и с тех пор ничего не изменилось, — Арон явно был не в духе.

— Согласен, попасть на Хаффлпафф было бы настоящей трагедией, — Деметриус хищно улыбнулся и подмигнул Блэквуду.

— А я бы хотел попасть на Гриффиндор, — Стэн наконец вынул голову из рюкзака, — ведь это факультет храбрецов и героев! А на Хаффлпаффе можно найти много верных друзей. Вот где бы я ни за что не хотел оказаться, так это на Слизерине! Этот факультет для скользких типов и темных волшебников, — он отчего-то обвинительно уставился на Оукли. Тот лишь фыркнул:

— Да кто же тебя, полукровку, туда пустит, — Деметриус сложил руки на груди и отвернулся от насупившегося Даллстоуна, — а ты, Кай?

— Рэйвенкло. Может быть, Гриффиндор, но это вряд ли. Большинство в моей семье окончили факультет Ровены, — Волфскин покопался в ранце и достал какую-то коробочку. — А ты, я так понимаю, на Слизерин собрался?

— Скорее всего, так и будет, — Деметриус развел руками, — но я ни капли не против.

Стэн скривился и посмотрел на Арона, явно ища поддержки. Блэквуду уже наскучили споры по поводу факультета. Он задумался о родителях после того бестактного вопроса и только теперь отогнал прочь тяжелые мысли.

— Знаете, не думаю, что принадлежность к какому-либо факультету автоматически сделает из вас злодея, умника или храбреца. Здесь уж все зависит от вас самих, — Арон посмотрел на коробку в руках Волфскина. — Эй, Кай, что это у тебя?

— Это волшебные шахматы, — тот раскрыл футляр и высыпал фигуры на стол, — кто-нибудь знает, как играть?

Как вскоре оказалось, от маггловских эти шахматы отличались только тем, что фигурки самостоятельно двигались по доске, повинуясь приказам игравших, и будто солдаты размахивали миниатюрными клинками и булавами. Кай обыграл всех ребят по очереди, а затем выступил против объединившихся Деметриуса и Стэнли. Арон же продолжать отказался, достал из рюкзака «Продвинутый курс теории магии» и погрузился в чтение. Поезд продолжал размеренно постукивать колесами, так ни разу и не сбавив темп, и вскоре его окутали спустившиеся на землю сумерки. Арон краем уха слышал, как ребята завели разговор о квиддиче, явным инициатором которого был Кай, а затем принялись обсуждать Вторую магическую войну, постоянно додумывая неизвестные детали тех или иных событий. Успели они и восхититься невероятной победой обычного хогвартского студента над едва ли не величайшим темным магом тысячелетия. Затем они сравнили Дамблдора и Лорда Волдеморта, долго и громко споря, кто из них был могущественнее. Основным повествователем по любой теме выступал Кай — вероятно, он знал больше всех, раз все в его семье были волшебниками.

В какой-то момент Арон поймал себя на том, что сверлит взглядом одну точку в раскрытой книге уже несколько минут. Он задумался о том, какая разношерстная компания собралась в их купе. Оукли — невероятно замкнутый и отчужденный. Он умудрялся увиливать от практически любого неудобного ему вопроса — Арон так и не услышал ничего внятного о его семье или детстве, и сразу вспомнилась их первая встреча и странное видение. Кай Волфскин — полная противоположность. Он был добродушным и искренним, осыпал соседей разными историями, не стеснялся выражать свою точку зрения и при этом не ставил под сомнение чужую. Ну, и Стэн — до нелепости прямолинейный, болтливый и беззаботный.

Его раздумья прервал скрип двери — на пороге показалась худенькая девочка с ровными и длинными каштановыми волосами и бледной кожей. Несмотря на худые и угловатые черты лица, она имела слегка пухлые щеки. Арону подумалось, что она смахивает на уставшую мышку.

— Вы слышали? Мы скоро прибываем. Староста попросил меня проконтролировать, чтобы все первогодки переоделись в мантии, — она смерила взглядом каждого, на секунду задержавшись на Стэне, который застыл с полураспечатанной сосиской в руке. — Вы меня слышите? Переоденьтесь же!

Арона позабавил командирский тон девочки, который совсем не увязывался с ее внешностью, и он, насмешливо приподняв бровь, протянул:

— Мы не глухие, хватит командовать. Может, выйдешь? — он красноречиво расстегнул пуговицу рубашки. Девочка нахмурилась и хлопнула дверью.

В поезде прозвучало объявление — Арон не заметил ни одного громкоговорителя или динамика — казалось, звук исходил просто из воздуха: «Прибытие через пять минут. Просьба оставить багаж в вагонах, его доставят в Хогвартс отдельно».

Мальчики переглянулись и поспешили натянуть мантии поверх рубашек, не считая Оукли, который был в мантии всю дорогу. «Похоже, та мышка подумала, что я надену мантию на голое тело», — пронеслась ехидная мысль у Арона в голове. Он попытался разгладить складки слегка примявшейся черной мантии, но, потерпев неудачу, погладил на прощание только проснувшегося Зевса и юркнул в коридор. Там оказалось жуткое столпотворение студентов, и не оставалось ничего другого, кроме как присоединиться к давке. Вскоре Арон вывалился на небольшую платформу, окутанную деревьями, и дождался, пока из вагона выберутся его соседи по купе. Немного осмотревшись по сторонам, ребята примкнули к общему потоку студентов, но вскоре услышали грубый голос откуда-то сверху:

— Первоклаши! Первоклаши, подходим ко мней! — Арон неверящими глазами глядел на того, кому принадлежал голос. Это был огромный человек, ростом не меньше десяти футов, с гривой пепельных волос и такого же цвета косматой бородой. На великане был длинный плащ с бесчисленным количеством карманов, а огромная ручища размашистыми движениями зазывала первогодок.

— Еще есть первоклаши? Идем за мной! И пущай каждый смотрит под ноги, не то скатитесъ прямёха в озеро! — великан повел за собой длинную вереницу первокурсников. Спотыкаясь и поскальзываясь, они с опаской топали по тропинке, круто спускавшейся вниз к огромному озеру. Когда тропа резко свернула за угол, взору первокурсников предстал величественный замок. Он находился на каменистом утесе на противоположной стороне озера. Под звездным небом, сияя светом десятков горящих окон, этот огромный старинный замок со множеством разнообразных башенок произвел на первогодок сногсшибательное впечатление. Отовсюду раздались восторженные охи и ахи. Тем временем великан вывел их к самому берегу озера, где плескалась целая флотилия деревянных лодочек.

— По четверо людей в лодку, ни ногой больше! — седовласый здоровяк контролировал, как первогодки занимали лодочки. Арон, Кай, Деметриус и Стэнли забрались в одну лодку, а последний едва ли из нее не вывалился. Когда все разместились, а великан в одиночку занял целую лодку, флот отчалил от берега. Лодочки пришли в движение самостоятельно — в них не было ни одного весла. Они неспешно рассекали водную гладь, а пассажиры завороженно глядели на могучий замок, запрокидывая головы вверх. Когда они наконец подплыли к скале, на которой он находился, послышался глубокий бас великана:

— Все пригнуться!

Все пассажиры наклонили головы, и флотилия проскользнула под зарослями плюща в темную, низкую пещеру. Какое-то время они плыли вдоль тоннеля, который, казалось, пролегал под самим замком, пока, наконец, не уткнулись в каменистый берег какой-то подземной гавани. Ученики повыскакивали на гальку и посеменили за своим провожатым, который размахивал огромным фонарем. Они выбирались вверх по высеченному в скале проходу, пока не оказались на травяной полянке перед огромными дубовыми дверями замка.

— Так, все здеся, никто не потерялся? — великан окинул детей взглядом и пересчитал, а потом поднял ручищу и трижды стукнул в дверь. Та практически сразу отворилась, и из-за нее показался крохотный человечек в фиолетовой мантии и с длинными закрученными усами. — Профессор Флитвик, тута все сорок восемь первоклашей.

— Спасибо, Хагрид, — пропищал профессор, — я проведу их.

Арон отметил, что человечек был ненамного выше гоблинов. Он пошире распахнул дверь взмахом волшебной палочки и призвал первогодок следовать за ним. Они вошли в огромную комнату, по-видимому, вестибюль. Потолок растворялся во тьме, а на стенах висели десятки факелов. На противоположной стене были приоткрыты высоченные резные двери, из-за которых долетал гомон сотен голосов — судя по всему, там собралась вся школа. По бокам вестибюля уходили вверх роскошные мраморные лестницы. Новоявленные студенты проследовали за Флитвиком по мощенному каменными плитами полу и очутились в небольшой комнатке, где маленький профессор взобрался на небольшой табурет-ступеньку.

— Рад приветствовать вас всех в Хогвартсе, — Флитвик усилил голос магией и когда все детишки затихли, продолжил: — Скоро начнется праздничный банкет, но прежде чем занять свои места за столами, вы пройдете церемонию Распределения. Это чрезвычайно важное событие, поскольку факультет станет вашей семьей на ближайшие семь лет. Факультеты называются Гриффиндор, Хаффлпафф, Рэйвенкло и Слизерин. Они были названы в честь своих основателей, и каждый из них имеет свою благородную историю, а также выдающихся волшебников и волшебниц. На протяжении года своими успехами вы будете добывать очки для вашего факультета или терять их за нарушения порядка и неуспеваемость. В конце года набравший наибольшее количество факультет получит Кубок Домов, а это — великая честь, — Флитвик обвел притихших ребятишек взглядом. — Надеюсь, многие из вас смогут преумножить славу своего родного факультета. Церемония Распределения начнется через пару минут в Большом зале. Я зайду за вами, когда все будет готово.

Окончив свою речь, Флитвик доброжелательно улыбнулся и, спустившись с табурета, засеменил прочь из забитой первокурсниками комнаты. Где-то сбоку от Арона пискнула какая-то девочка, а Стэн простонал:

— Ну вот зачем проводить церемонию перед всей школой?

— А ты стесняешься? — послышался ехидный голос Оукли, и они стихли. Вернулся профессор Флитвик и скомандовал следовать за ним. Длинная вереница новоиспеченных студентов потянулась за профессором, который, распахнув двойные двери, завел их в Большой зал.

Такого огромного помещения Арон не видел никогда в жизни.⁽¹⁾ Большой зал был усеян сотнями и тысячами парящих в воздухе свечей. Вместо потолка где-то далеко вверху находилось бархатно-черное небо с несчетным количеством звезд. Арон вспомнил, как читал об этом в «Истории Хогвартса» — потолок был заколдован таким образом, чтобы смахивать на настоящее небо. В зале было четыре длинных стола, за которыми сидели студенты, а в конце зала на возвышении располагался стол преподавателей. Арон внимательно озирался по сторонам и чуть было не поскользнулся на мраморной плитке пола, когда сквозь стену проплыли несколько привидений и тут же вызвали у новичков хор возгласов. Флитвик, проведя вереницу первоклашек вдоль столов, выстроил их таким образом, чтоб они стали спиной к преподавателям и лицом к залу. Затем он левитировал на центр зала треногий табурет и положил на него островерхую шляпу, которая, судя по бесчисленным латкам и складочкам, была очень старая. Впрочем, Арон и так знал об этом из той же «Истории Хогвартса». Он заметил, как все в зале вперили взгляды в Шляпу. Наконец ее складочки раскрылись, образовав подобие рта, и Шляпа начала рассказывать свой приветственный стих, порой совсем забывая про рифму:

Может быть, и некрасива я на вид,

Но строго меня не судите,

Ведь шляпы умнее меня не найти,

Что вы там ни говорите.

Шапки, цилиндры и котелки

Красивей меня, спору нет,

Но будь они умнее меня,

Я съела бы себя на обед.

Все помыслы вижу я ваши насквозь,

Не скрыть от меня ничего.

Наденьте меня, и я вам сообщу,

С кем учиться вам суждено.

Быть может, вас ждет Гриффиндор,

Где учатся одни храбрецы,

Сердца их отваги и силы полны,

К тому же благородны они.

А может, Хаффлпафф ваша судьба,

Где никто не боится труда,

Где преданны все и верны,

И терпенья с упорством полны.

Если с мозгами в порядке у вас,

И к занятиям тянет давно,

Есть юмор и желанье науки познать,

То путь ваш за стол Рэйвенкло.

Быть может, в Слизерине вам суждено

Найти своих лучших друзей,

Там хитрецы к своей цели идут,

Никаких не стесняясь путей.

Не бойтесь меня, надевайте скорей,

И судьбу предскажу я верней,

Чем сделает это любой дуралей!⁽²⁾

Так же неожиданно Шляпа и умолкла, а по залу прокатились волны аплодисментов. Затем шляпа важно поклонилась залу и замерла, а Арон буквально животом ощутил прилив волнения: сейчас начнется! Профессор Флитвик вышел вперед с небольшим рулончиком пергамента.

— Когда я называю имя, вы садитесь на табурет и надеваете шляпу, — провозгласил он, — а потом идете к столу своего факультета. Это понятно? Тогда… Бэйджел, Анна!

Услышав свое имя, к табурету зашагала высокая черноволосая девочка с кожей медного оттенка и, сев на табурет, надела шляпу. Спустя несколько секунд зал разрезал крик старого головного убора:

— ГРИФФИНДОР!

Анна зашагала к крайнему слева столу, улыбаясь во весь рот. Арон закрыл глаза и сделал глубокий вдох — список фамилий первокурсников начинался сразу с литеры «Б». Флитвик продолжил:

— Блэквуд, Арон!

Он просочился сквозь ряды студентов, аккуратно расталкивая одногодок, и зашагал к табурету. Последним, что он увидел, были сотни обращенных на него взглядов, прежде чем подкладка Шляпы накрыла глаза. Запала тишина, которая длилась несколько секунд, прежде чем он услышал тоненький голосок прямо внутри своей головы.

— Хм… вижу в тебе сильную жажду знаний я, — кажется, голос звучал со стороны правого уха, — желание постичь все тайны магии и колдовства. Упорство и смекалка — ты бы мог достичь успеха на Рэйвенкло… — «Я не против», — подумал Арон, и голосок тут же продолжил: — Но вижу я и другие качества в тебе. Четкие намерения, холодная голова и беспрецедентный талант. О да, мальчик мой, ты мог бы достичь величия на Слизерине. Но вот что странно — при этом ты не лишен чувства справедливости и отважен. Тебе подошел бы и Гриффиндор. Я в замешательстве — видел бы ты картину своей головы. Очень занятный случай, хочу сказать, так что, ты рискуешь стать первым застрешляпом за несколько лет. Облегчает задачу одно — ты недостаточно прост и честен, чтобы отправить тебя на Хаффлпафф. Чего молчишь?!

Последняя фраза Шляпы, сказанная почти истеричным тоном, заставила Арона выдавить хоть какой-то ответ и он, напрягшись, постарался громко подумать:

— Уважаемая Шляпа, мне кажется, что если я буду успешен на Слизерине, как минимум половина школы назовет меня темным волшебником, а мне бы не хотелось такого внимания.

— О, Арон, мы оба знаем, что тебе абсолютно все равно, что подумают окружающие.

— Рэйвенкло или Гриффиндор?

— Выбери сам, мой мальчик. Тебе открыты три пути.

Арон задумался. Оукли выбрал бы Слизерин. А Кай, скорее всего, попадет на Рэйвенкло. Но если там одни умники, наверное, это будет невыносимо — находиться среди них постоянно. Некоторое время Арон решался, и наконец мысленно выдохнул:

— Пусть будет Гриффиндор.

— Гриффиндор? Ты действительно в этом уверен?

— Да.

— Что ж, Арон, как знаешь, как знаешь… Ну, тогда пусть будет ГРИФФИНДОР!

Последнее слово Шляпа прокричала на весь Большой зал. Арон аккуратно снял ее с головы, почувствовав, как намокли волосы под ее подкладкой. Интересно, сколько времени он просидел на стульчике? И где гриффиндорский стол? А, слева. Арон слегка дернул губами, топая к столу теперь родного факультета. Гриффиндорцы громко аплодировали и что-то кричали. Несколько рук протянулось к Арону и усадили за стол. Какой-то парень лет четырнадцати слегка пихнул его локтем:

— Эй, Блэквуд, ты в курсе, что просидел под шляпой минут шесть? О чем болтали?

Арон рассеянно улыбнулся и обратил взор на преподавательский стол. На него пристально смотрела директор, но вскоре отвела взгляд. Он рассмотрел остальных учителей. Слева возвышался улыбающийся ему Хагрид. Арон заметил, как на него уставился русоволосый волшебник с широким лицом и короткой бородой, который сидел справа от толстотелого профессора в преклонном возрасте. В отличии от директора, он не отводил своих задумчивых глаз, и Арон, почувствовав неловкость, уткнулся в пустую тарелку. Неужели шесть минут под шляпой — это какой-то плохой знак? Что тут такого-то? Он постарался прогнать легкое раздражение — ему вовсе не хотелось привлекать к себе лишнее внимание — и сосредоточился на Флитвике, который продолжал церемонию:

— Боунс, Кэтрин!⁽³⁾

Из первого ряда кучки новичков стремительно зашагала к табурету та самая девочка с командирским тоном, никак не вяжущимся с ее внешностью мышки, которая заходила в их купе и требовала немедленно надеть мантии. Она натянула шляпу, и буквально через три секунды та заверещала:

— РЭЙВЕНКЛО!

Кэтрин, просияв, убежала к соседствующему с гриффиндорским столу.

— Бёрн, Валери!

Миловидная девчонка с прямыми каштановыми волосами надела старый головной убор.

— СЛИЗЕРИН!

Арон поморщился и отыскал взглядом Оукли, возвышавшегося из толпы еще нераспределенных. Выше него был только Кай.

— Корнуолл, Стейси!

Высокая, крепко сложенная блондинка с квадратной челюстью попала на Гриффиндор. Туда же отправилась и ее более утонченная сестра Софи, а затем обе улыбающиеся однокурсницы пожали руку Арона.

— Кёрвхэнд, Ханна!

— ХАФФЛПАФФ!

— Дэвис, Бен!

— ГРИФФИНДОР! — к столу зашагал коротко стриженый, слегка полноватый мальчик с круглым лицом и смешным подбородком. Он буквально упал на скамью и тут же опрокинул пустой, к счастью, кубок.

— Даллстоун, Стэнли!

Cтэн выбрался из толпы и, запнувшись о чью-то ногу, полетел к стульчику вперед головой. Бедняга раскраснелся и поспешно натянул шляпу. К удивлению Арона, артефакт думал, кажется, больше минуты, после чего вынес вердикт:

— ХАФФЛПАФФ!

Стэн поплелся к крайнему справа столу, и Арон заметил, как ему заулыбался призрак Толстого монаха. Кажется, Арон сразу знал, куда его распределят.

— Иглз, Тиберий!

Вперед вывалился невысокий лохматый паренек в очках с овальной оправой и несколькими родинками на лице.

«Ох здесь, в Англии, и имена» — пронеслась мысль в голове Блэквуда.

— РЭЙВЕНКЛО!

За тот же стол отправился и черноволосый Юджин Финк, а вот ужасно прыщавый Джеймс Фулмэн попал на Хаффлпафф. Затем к гриффиндорцам присоединился маленький и упитанный Харви Харпер, плюхнувшись рядом с Беном Дэвисом. Арон вновь и вновь окидывал взглядом Большой зал, пытаясь отыскать новые детали. Наверное, иногда он пропускал распределение того или иного новичка, но его это не особо волновало. Главное, что он находился здесь, в совершенно сказочном замке, в сотнях миль он невзрачного и тесного маггловского райончика Бромли. Тем временем Рената Харт отправилась прямиком к Стэну за хаффлпаффский стол, а обладательница еще одного странного имени — Валора Хут — полненькая русоволосая девочка, с абсолютно круглым лицом и проницательным взглядом из-под очков в роговой оправе, зашагала в направлении стола Гриффиндора.

— Хуммель, Бастиан!

— СЛИЗЕРИН!

Ко второму справа столу шагнул кудрявый паренек с бледно-голубыми глазами, а вскоре в том же направлении прошла и Лиза Клок.

— Литбиттер, Эндрю!

— ХАФФЛПАФФ!

Довольно высокий и коренастый мальчишка с улыбкой подвинул Стэна и уселся на скамью под аплодисменты своего факультета.

— Лазович, Сергей!

Хмурый русоволосый парнишка с острым носом едва коснулся шляпой головы, как та завизжала:

— СЛИЗЕРИН!

Арон насупился: «Так, ну, Хуммель, наверное, немец, а этот Лаз… Лаз-о-вич откуда? Русский, что ли? Или серб какой? Поди разбери. Вот уж компашка на Слизерине собирается, хорошо, что я другой факультет выбрал».

— Лу-Уокер, Тайя!

Миниатюрная курносая девочка с черными волосами по плечи засеменила к табуретке.

— СЛИЗЕРИН!

— Люпин, Тед!

Худой мальчишка с темно-каштановой шевелюрой шагнул к стульчику. Арон заметил, что директор Макгонагалл и некоторые преподаватели тепло улыбнулись Люпину и даже негромко похлопали. К тому же его фамилия показалась знакомой. Только где он ее слышал? История Второй магической войны? Но она ведь закончилась как раз в год их, первокурсников, рождения...

— ХАФФЛПАФФ!

Тед зашагал к своему столу под громкие аплодисменты, к которым присоединились и преподаватели.

— Мэнфорд, Игнотус!

Блондин с уложенными волосами манерно проплыл в центр зала.

— РЭЙВЕНКЛО!

— Мартенс, Дэйв!

— СЛИЗЕРИН!

— Мактоминей, Джек!

Высокий улыбающийся парень с волнистыми волосами и орлиным носом надел шляпу.

— ГРИФФИНДОР!

Джек самодовольно зашагал к столу и шутливо отсалютовал.

— Мунбрайт, Айрин!

— РЭЙВЕНКЛО!

Девочка с седой прядью в русой копне волос застенчиво улыбнулась и втиснулась за стол теперь своего факультета.

Наконец прозвучало:

— Оукли, Деметриус!

Казалось, шляпа закричала раньше, чем коснулась его волос:

— СЛИЗЕРИН!

Арон улыбнулся краем губ — он знал, куда попадет Оукли. И Кай тоже знал. Тем временем кудрявая Марго Робертс отправилась за стол Рэйвенкло, за ней же проследовал и Дариус Труэрли. Кэти Уильямс отправилась на Хаффлпафф.

— Волфскин, Кай!

Арон перехватил его взгляд и попытался приободряюще улыбнуться. Длиннющий Кай преодолел расстояние до стульчика буквально за несколько шагов. Вот он натянул шляпу по самые уши, отчего они оттопырились и казались еще смешнее. Вот он начал хмуриться. Зал ждал. Кое-где уже были слышны нетерпеливые постукивания вилок. Арон поймал себя на мысли о том, что чертовски голоден. Ожидание затянулось аж на две минуты, и наконец шляпа проорала:

— ГРИФФИНДОР!

Кай расплылся в улыбке и шагнул навстречу.

«Ну вот, хоть один сюрприз», — подумал Арон и во второй раз за день пожал его руку. К табуретику, еще до того, как прозвучало его имя, пошел последний первокурсник.

— Вудшот, Майкл!

— ГРИФФИНДОР!

Полноватый мальчишка засеменил к столу своего факультета, а Флитвик, убрав стульчик с шляпой, уселся за преподавательский стол по правую руку от директора. Шум в зале быстро утих, и со своего места поднялась директор школы — Минерва Макгонагалл. Она была облачена в строгого вида темно-зеленую мантию, расшитую черными нитками, а на седых волосах красовалась довольно высокая островерхая шляпа. Чем-то она напоминала Арону Марту — наверное, таким же внимательным взглядом и плотно сжатыми губами.

— Спешу поздравить вас с началом нового учебного года в Хогвартсе, — она обвела взглядом все четыре студентских стола, — у меня есть для вас несколько слов, но я полагаю, что лучше отложить их на конец банкета!

Она хлопнула в ладоши, и зал взорвался радостными выкриками и овациями — вместе с ее хлопком на тарелках появилась еда. Это было настоящее пиршество — такое разнообразие блюд Арону еще не доводилось наблюдать за одним столом. Здесь были: жареные цыплята, картофельное и гороховое пюре, ризотто, ростбиф, бекон, куриные ножки, колбаски, баранина на кости, морковь, горошек, грибы, разнообразные соусы и приправы, а также тыквенный и вишневый сок, вода и компот из сухофруктов а также многое другое. Глаза разбегались, а руки накладывали всего понемногу, отовсюду слышалось лишь постукивание приборов, а разговоры поутихли. Наконец, немного утолив чувство голода, Арон весело поздравил Кая с поступлением, и они принялись обсуждать новичков других факультетов и первые впечатления о Хогвартсе. В процессе диалога к ним иногда подключались Вудшот и Мактоминей, которые, кажется, сразу спелись и привлекали внимание криками и шутками. В конце концов, когда со столов исчез и десерт, а Арон с трудом превозмогал желание расстегнуть пуговицу джинсов, директор Макгонагалл снова поднялась со своего кресла и, усилив голос магией, продолжила.

— Вижу, что вы уже наелись и напились, поэтому, как мне кажется, сейчас самое время для нескольких объявлений. Во-первых, и это касается не только первокурсников, но и всех остальных — я хочу заметить, что доступ в Запретный лес строго запрещен. — Арон тихонько хмыкнул. — Во-вторых, наш школьный завхоз, мистер Филч, просил напомнить, что колдовать в коридорах школы на переменах и в любое другое время строго запрещается. Полный перечень запретов вы можете прочесть на двери его кабинета. В-третьих, набор в команды по квиддичу будет происходить на третьей неделе семестра и, дорогие первокурсники, вас это не касается. И последнее: перед завтраком старосты получат расписание занятий у профессора Флитвика и раздадут всем учащимся. А теперь прошу старост проводить новичков до спален и желаю всем добрых снов!

На этом она закончила, и Большой зал пришел в движение. Гриффиндорский староста, чернокожий самодовольный шестикурсник по имени Марк Райт-Филлипс, собрал всех первоклашек, которых оказалось двенадцать — Арон пропустил распределение еще двух девочек, — и повел вверх по широкой мраморной лестнице. Ребята рассматривали множество картин на стенах замка, герои которых тыкали в них пальцами и шептались, затем с крайним удивлением дважды проходили сквозь скрытые двери и даже разок ждали, пока нужная лестница вернется к площадке. Арон уже шел с мученическим выражением лица, когда они вдруг остановились перед портретом Полной дамы.

— Пароль? — потребовала она, и Райт-Филлипс с важным видом выдавил:

— Сириус.

Внезапно портретная рама открылась, подобно двери, и первокурсники, пробравшись в открывшийся коридор, очутились в уютной округлой комнате с кучей кресел, пуфиков и двумя каминами.

«Только бы не забыть пароль… Сириус-Сириус-Сириус…»

Комната оказалась гриффиндорской гостиной. Райт-Филлипс развел мальчиков и девочек по разным дверям, за каждой из которых были винтовые лестницы вверх — видимо, ведущие в небольшие башенки. Поднявшись, они обнаружили спальню первокурсников на первом же этаже башенки — просторную круглую комнату с шестью кроватями с занавесками, небольшими тумбочками, несколькими окнами, парой огромных шкафов и даже дверью в туалетную комнатку. Везде преобладали цвета факультета — оттенки красного и золотой. К всеобщей радости, их багаж находился уже возле кроватей. Арону досталось место между кроватями Кая и Майка Вудшота, и он, переодевшись в багровую с золотым гриффиндорскую пижаму, мгновенно отключился, не успев подумать ни о невероятной смене обстановки, ни о новых товарищах, ни пожелать кому-либо спокойной ночи. Уставший, сытый и до невозможного счастливый Арон Блэквуд проводил свою первую ночь в этом величественном замке, хранившем сотни тайн и загадок.

---

1) Некоторые описания локаций, включая вокзал, школьную территорию и сам Хогвартс, были нагло позаимствованы из оригинала. Спасибо Дж. Роулинг, все права принадлежат ей.

Вернуться к тексту

2) Стих Распределяющей шляпы был лишь немного изменен в сравнении с оригиналом, права принадлежат Дж. Роулинг.

Вернуться к тексту

3) Однофамилица, никакого отношения к Амелии или Сьюзен Боунс не имеет.

Вернуться к тексту