Противостояние: Школа Чародейства и Волшебства (гет)

Багровое полотно балдахина с золотистой каймой стало первым, что увидел заспанный Арон. Спустя пару секунд его взгляд озарился пониманием, и мальчик, резко поднявшись, распахнул шторки кровати. По лицу медленно расползалась широкая улыбка — он действительно проснулся в уютной округлой комнате, в древнем величественном замке, а стало быть, вчера и вправду началась новая жизнь. Чтобы убедиться в этом окончательно, Арон опустил ноги в мягкие тапочки с гриффиндорским гербом и осмотрелся в поисках своего рюкзака. Он нашелся под его мантией, лежащей на прикроватном табурете. Арон сразу же отметил, что в отличие от вчерашнего вечера, сейчас на мантии, помимо нашивки с его именем, красовался герб Гриффиндора. Мимолетно задумавшись о том, кто и когда успел его вышить, Арон пошарил в рюкзаке, убедился в сохранности своего скромного кошеля и достал волшебную палочку. Тонкая и длинная, она удобно легла в пальцах полуоткрытой ладони и источала еле уловимое тепло. Немного повертев ее в руках и насладившись едва заметными переливами на темном дереве, теперь он окончательно убедился в правдивости происходящего и осторожно положил ее на тумбочку. В реальность задумавшегося Арона вернул тихий сонный голос:

— О, так у тебя все-таки есть волшебная палочка? А то вчера в поезде ты так ловко ушел от вопроса о ней, — голос принадлежал Каю, — так из чего она?

Арон вздрогнул и воззрился в сторону соседней кровати — из-за шторки выглядывал заспанный и слегка хмурящийся Кай. Блэквуд посмотрел на наручные часы — было начало восьмого, а значит, до первого урока в Хогвартсе оставалось менее двух часов.

— И тебя с добрым утром, — фыркнул Арон, — давай вылезай, нам еще нужно найти дорогу в Большой зал, а то останемся голодными.

Кай лишь застонал и задернул полог. А двадцать минут спустя, приведя себя в порядок и предварительно разбудив всех остальных, мальчики выбрались в коридор через портрет Полной дамы, игнорируя досадливые вздохи и бормотание своих однокурсников о раннем подъеме. Общими усилиями они пытались восстановить в памяти правильную последовательность поворотов и лестниц, однако все равно сбились с пути. Коридоры замка в это время были безлюдны, и единственной компанией для них стали портреты на стенах. Один из нарисованных персонажей — кажется, седой и усатый латник — даже следовал за мальчишками, перебираясь с одного портрета на другой и без умолку призывая скрестить с ним клинок. В конце концов, они нагнали какого-то старшекурсника, который оказался старостой Слизерина, и, следуя его указаниям, с горем пополам добрались до Большого зала. От праздничной обстановки, царившей здесь накануне вечером, не осталось и следа. За факультетскими столами сидели лишь несколько студентов и четверо преподавателей — за своим столом. Арон сразу заметил того бородатого мужчину, который заинтересованно рассматривал его во время банкета — сейчас он о чем-то оживленно болтал с профессором Флитвиком. Вскоре Большой зал начал наводняться студентами, а вместе с ними и шумом приветствий, шуток и другими выкриками. Арон нашел глазами Деметриуса и, получив в ответ кривоватую ухмылку, запихнул в рот остаток тоста с брусничным джемом. Как часто с ним бывало, крепко задумавшись о чем-то своем, Арон не сразу заметил, как в одно мгновение вокруг поубавилось шуму. Все его однокурсники, которые отчего-то решили сесть рядом, а не самопроизвольно растягиваться вдоль стола вперемешку с другими гриффиндорцами, в одночасье замолчали и со смесью интереса и опаски уставились на подошедшую ведьму. На вид ей было слегка за пятьдесят, однако острый взгляд зеленых глаз и светлые коротко стриженные волосы наталкивали на мысль, что чувствует она себя намного моложе. Это же подтверждал и ее властный голос:

— Добрый день! Я — декан вашего факультета — Патриция Рейкпик⁽¹⁾, — она медленно обвела первокурсников взглядом, будто собирая недружные «здравствуйте, мэм» и «доброе утро, профессор», — Также я преподаю защиту от темных искусств и буду рада познакомиться с вами в пятницу на нашем первом занятии. А пока — поздравляю всех с началом учебы и желаю удачи.

Она круто развернулась на каблуках и вышла из зала, взмахнув полами своей пурпурной мантии. Вслед за ней приплыл староста Райт-Филлипс и раздал всем расписание занятий.

— Гляди-ка, Ар, у нас сейчас две гербологии, а затем полеты! — Кай настойчиво пихнул Арона в бок. — Заметил, все уроки будут совместными с каким-то другим факультетом?

Арон задумчиво смотрел на сокурсника — еще никто, кроме Тома, не сокращал его имя до двух букв. Ему даже когда-то пришла в голову мысль, что такое обращение будет привилегией лишь для близких друзей.

— Конечно, им приходится ставить по два факультета на одно занятие — ты видел, сколько тут преподавателей? Человек пятнадцать от силы, — Арон невольно покосился на преподавательский стол и снова поймал взгляд бородатого волшебника, — кстати, ты не знаешь, кто тот русоволосый профессор с бородой? Он пялится на меня еще со вчерашнего вечера.

Кай глянул на преподавательский стол и пожал плечами:

— Без понятия. Ты же просидел под шляпой целую вечность — на тебя вчера все косились. О! Зацени, у нас завтра всего четыре урока… и в пятницу тоже!

Арон взглянул в свое расписание. Действительно, в среду, то есть завтра, на первом уроке стояло «окно», а шестого урока у них не было вообще ни в один из дней. Зато во вторник и в пятницу был седьмой — судя по сноске, начинался он в половину двенадцатого ночи — астрономия.

— Кай, в пятницу у нас астрономия ночью, как и сегодня, — Арон посмотрел на почти опустевший Большой зал, — пойдем, нам же еще нужно вернуться в башню за вещами.

Найти путь обратно в башню им удалось немного быстрее — тот странный рыцарь, который еще полчаса назад постоянно требовал поединка, в этот раз представился сэром Кэдоганом и любезно проводил мальчиков почти до входа гостиную, перемещаясь с одной картины на другую. Наскоро забросив в рюкзаки «Тысячу магических растений и грибов», несколько листов пергамента, чернильницу и перчатки из драконьей кожи — мало ли, какие растения их сегодня ждут — мальчики поспешили на выход. В холле они догнали Харви Харпера и Бена Дэвиса и все вместе вывалились во двор на поиски нужной тропы, ведущей к оранжереям. Щурясь от ослепительного солнца и то и дело споря о теме первого урока, они добрались до оранжерей и присоединились к остальным однокурсникам и хаффлпаффцам буквально за несколько секунд до начала урока. Преподавателем оказался Невилл Лонгботтом — Арон припомнил, что встречал его имя в книге о второй магической войне. Профессор Лонгботтом был добродушным мужчиной лет тридцати, довольно высоким и темноволосым, с овальным и слегка пухлым лицом. Темой первого урока стала Абиссинская смоковница — безобидное растение родом из Эфиопии, чьи очищенные фиолетовые плоды напоминали Арону инжир и использовались в некоторых зельях. Профессор Лонгботтом давал развернутое и очень содержательное описание растения, привлекая этим внимание студентов — ему ни разу не потребовалась просить тишины или следить за дисциплиной. Арон и Кай успели пообщаться со Стэном, пока носили засохшие побеги смоковницы на компостную кучу, записать несколько заметок о растении, которых не было в книге, и даже заработать для факультета целых пять баллов. Покидали оранжереи они в хорошем расположении духа, нахваливая профессора и посмеиваясь над хаффлпаффцем Джеймсом Фулмэном, который каким-то образом умудрился свалиться в компостную яму под громкий хохот Вудшота и Мактоминея.

Следующим предметом в расписании значились «полеты», что сразу же привело Кая в восторг еще во время завтрака, а посему он без остановки трещал о метлах и квиддиче всю дорогу до игрового поля. Арон же мысленно поставил пару галлеонов на то, что не сможет взлететь — он видел метлу всего-то пару раз, да и то за витриной в Косом переулке. Оставив свои вещи в раздевалке, ребята в предвкушении вышли на квиддичное поле и смешались со слизеринцами — именно с ними у них был совместный урок. Оукли подошел поздороваться, и все трое принялись отважно игнорировать косые взгляды своих сокурсников. Видимо, если взаимная неприязнь между Гриффиндором и Слизерином и поубавилась за годы после войны, то совсем немного. Преподавателем оказалась женщина с короткими серыми волосам, торчащими во все стороны, и почти желтыми ястребиными глазами. Мадам Хуч быстро расставила всех студентов в четыре шеренги возле метел и, проведя небольшой инструктаж, наказала приступать. С ее слов выходило, что Арон должен протянуть руку над своей метлой и скомандовать «вверх». Подумывая о том, с чего бы метле слушать его команду и прыгать в руку, Арон немного растерянно рассматривался по сторонам, вопросительно приподняв брови. Послышались хаотичные выкрики «вверх», и метла Кая, как и метлы некоторых других студентов, уже была в его руке. Вздохнув, Арон обреченно посмотрел на древко подле своей правой ноги.

— Вверх! — метла лениво перекатилась по газону а затем, приподнявшись древком на полметра вверх, шмякнулась обратно. Арон оглянулся: метлы Харпера и Дэвиса тоже валялись на газоне, в то время как Кай, Майкл и Джек уже довольно улыбались. Успехи и неудачи женской половины факультета в расчет не брались. Немного разозлившись на метлу, Арон насупился и рявкнул:

— ВВЕРХ! — метла, будто опешив от требовательного тона, так резко ляпнула древком в его ладонь, что он поморщился от боли. Мадам Хуч заставила повторять процедуру до тех пор, пока у всех без исключения не получилось призвать метлу с первого раза. Затем она несколько минут объясняла основные принципы и особенности управления, больше всего времени посвятив торможению, и наконец позволила всем сделать несколько кругов над полем, разбив студентов на четыре группы и запретив подниматься выше пяти метров. Арон с облегчением отметил, что в его группе оказались те, кто чувствовал себя с метлой так же паршиво, как и он сам — Оукли, гриффиндорцы Харви Харпер и Валора Хут, а также еще две посеревшие от волнения слизеринки, имен которых он не помнил. Несколько раз подпрыгнув с зажатой между ног метлой и оставшись на земле, Арон почувствовал себя полным идиотом, ощущая, как загораются щеки.

«Может, бросить это чертову метлу и уйти? Все равно я не собирался играть в квиддич», — думал он, подпрыгивая в очередной раз, когда вдруг понял, что не чувствует земли под ногами.

Он летел. Сложно было определить высоту, но Арон совсем не стремился взлетать повыше. Он медленно плыл по воздуху вслед за остальными и пытался унять дрожь в руках. Без приключений обогнув первые стойки колец, Арон почувствовал себя увереннее и даже немного ускорился, а на его лице появилось нечто, напоминающее улыбку психопата. Перед вторым поворотом вокруг колец, как раз думая о том, что все идет слишком хорошо, Арон почувствовал, как замедляется время. Как древко метлы начинает оборачиваться вокруг оси, как он переворачивается вслед за ним и оказывается спиной к газону, а ноги безвольно свисают вниз. Почему-то, ощутив приближение газона, Арон решил отпустить метлу и расцепил пальцы. За этим последовал глухой удар о землю и плывущие перед глазами круги. А затем еще один удар.

Все остальные три группы мигом оказались рядом с упавшими — Арон с удивлением обнаружил хныкающую слизеринку с кровоточащим носом, распластавшуюся на газоне в паре метров от него. Кай помог встать на ноги, и Арон, скривившись, хрустнул спиной и потер ушибленный затылок, а мадам Хуч тем временем возилась со второй пострадавшей. Подоспевший Деметриус криво усмехнулся и кивнул головой в сторону девочки:

— Эта Бёрн свалилась сразу же за тобой и воткнулась лицом прямо в землю, прикинь?

Еще одна подошедшая кучка слизеринцев, ухмыляясь и перешептываясь, глядела на Арона, когда вдруг русоволосый парень со смешным носом протянул:

— Н-да, Блэквуд, под шляпой ты просидел дольше, чем на метле.

Слизеринцы заулюлюкали, а Арон лишь рассеянно фыркнул, пытаясь вспомнить имя провокатора, и в итоге просто отвернулся к мадам Хуч.

— Сложите метлы и можете быть свободны, а вы двое, — она ткнула пальцем в Арона и уже стоящую на ногах слизеринку, — пойдете со мной в Больничное крыло.

Кай, пообещав захватить для Арона пару бутербродов и книги по заклинаниям, пошел в раздевалку, а раздосадованный Блэквуд побрел вслед за мадам Хуч. Они молчаливо шли к замку, а затем и по его коридорам, пока не оказались в просторном светлом помещении с дюжиной кроватей, отделенных друг от друга перегородками и занавесками. В дальней стороне комнаты распахнулась дверь, и навстречу им торопливо зашагала пожилая суховатая ведьма в белом фартуке поверх бордовой мантии. Обрисовав ситуацию, преподаватель полетов упорхнула восвояси, оставив школьников на попечительство колдомедика. Мадам Помфри — так ее звали — некоторое время водила волшебной палочкой над Ароном и его невольной спутницей, поцокивая языком, а затем сбегала в свой кабинет и вернулась с двумя маленькими флакончиками.

— Так, ребятки, выпейте вот это, — она протянула им по флакончику, — и посидите спокойно еще пять минут.

Арон поднес флакончик к носу и, слегка потянув носом, вопросительно уставился на целительницу.

— Это простенькое восстанавливающее зелье, мистер Блэквуд. Пейте!

Арон одним глотком осушил флакончик и поморщился.

«Откуда ей известно мое имя? Я не слышал, чтобы мадам Хуч нас представляла. Может, эта целительница тоже была на банкете вчера?» — он пытался вспомнить мадам Помфри за преподавательским столом, но не мог. Целительница посидела с пострадавшими еще немного и, убедившись, что с детьми все в порядке, отпустила их на обед.

Некоторое время они шли молча, и Арон, изредка поглядывая на слизеринку, раз за разом замечал на ее лице раздражительность.

— Эй, с тобой все хорошо? — он все никак не мог вспомнить ее имя.

— Было бы, если бы ты не решил свалиться с метлы.

Она дернула носиком и отвернулась, взмахнув своей каштановой гривой. Арон опешил от такого поворота — он-то тут при чем? В конце концов, это же не он ее сбросил!

— Но я ведь…

— А-а, мисс Бёрн! Вижу, вы уже в норме. Не сильно зашиблись?

Откуда-то сбоку прямо им наперерез вывалился старый волшебник с объемным животом и седыми моржовыми усами. Он внимательно разглядывал Бёрн с выражением легкой обеспокоенности, при этом совсем не обращал внимания на Арона, поэтому тот молча проскользнул мимо.

«Наверное, декан Слизерина. Интересно, эта Рейкпик вообще в курсе, что ее подопечный свалился с чертовой метлы? Хотя, если бы упала, например, Валора Хут, то, наверное, наш декан уже была бы здесь. И что не так с этой Бёрн? Сама с метлы свалилась, а из меня крайнего делает. Может, все слизеринцы такие?»

Большой зал встретил Арона тихими смешками первого курса Слизерина и приободряющими улыбками гриффиндорцев. Настроение еще больше испортилось, и он, постаравшись поскорее протолкнуть в себя обед, скрылся из виду, прихватив с собой Кая, чтобы быстрее отыскать нужную аудиторию — впереди были два урока заклинаний. Возле класса уже толпились рэйвенкловцы — Флитвик был их деканом, и опаздывать на его занятие было бы как минимум некрасиво. Вскоре подтянулись и гриффиндорцы — последними пришли Мактоминей и Вудшот в компании… школьного полтергейста Пивза. Последний, подергав за дужку очки лохматого рэйвенкловца, мигом скрылся за углом при виде приближающегося декана Рэйвенкло. Профессор Флитвик оказался приятнейшим преподавателем — почти за два часа теоретического занятия ни один студент не успел заскучать, хотя тот же Арон изучал книгу заклинаний для начинающих на протяжении всего лета. Кай же, росший в абсолютно волшебной семье, только что узнал о существовании семи типов заклинаний, начиная с чар и заканчивая проклятьями. Довольно долго и подробно Флитвик разъяснял необходимые условия для успешного колдовства, причем касалось это всех видов магии: идеальное знание формулы заклинания и его особенностей, правильные движения палочкой и прононс, и обязательно — концентрация и четкое представление необходимого результата. Арону было интересно находиться на этом занятии, и несмотря на то, что он не узнал особо много нового, объем его конспекта чуть ли не вдвое превышал конспекты Вудшота и Мактоминея, вместе взятых. Профессор Флитвик пообещал начать практические занятия уже на следующем уроке — в четверг — и, задав написать эссе по классификации чар на полтора фута, отпустил всех на десять минут раньше.

До ужина оставалось целых три часа, поэтому гриффиндорцы решили сходить развеяться к берегу Черного озера. К удивлению Арона, пошли все двенадцать первогодок без исключения. Какое-то время они болтали обо всем на свете — делились впечатлениями о первом дне учебы и о преподавателях; о том, когда они узнали о магии, чему бы хотели научиться; откуда они родом и кто их родители. Арон, в отличие от общительного Кая, предпочел больше слушать и поддерживал лишь интересные ему темы, при этом оставаясь немногословным — нечего разбалтывать подробности своей жизни во всеуслышание перед людьми, которых знаешь лишь второй день. Тем не менее, у него создалось впечатление, что здесь, в кругу гриффиндорцев, можно почувствовать себя частью большой и дружной если и не семьи, то, как минимум, команды. Слушая их беззаботный трёп, Арон узнал много нового. Например, что из двенадцати первокурсников лишь семеро, включая его самого и Кая — чистокровные волшебники: сестры Корнуолл, Валора Хут да Мактоминей с Вудшотом. Харви Харпер весело рассказывал о своих родителях-магглах, которые ошалело таращились на принесшую письмо сову, а Анна Бэйджел уверяла, что за ней пришла Патриция Рейкпик, потому что ее родители называли письмо «разводом на деньги» и «безвкусным надувательством». Стейси Корнуол щебетала о том, как все детство провела верхом на метле и теперь надеется попасть в команду факультета в следующем году, а ее младшая сестра Софи — она родилась на целых двадцать минут позже — заявила, что «носиться на метле — не женское занятие». Когда же речь зашла о планах на будущее, Арон заметил одну особенность — многие дети хотели пойти по стопам родителей. Кай собирался стать целителем в больнице Святого Мунго, Джек Мактоминей — невыразимцем из Отдела тайн, как и его отец, а Майк Вудшот — аврором. А вот Валора Хут заявила, что однажды станет главным редактором «Ежедневного пророка», ведь ее мама ведет там спортивную колонку. В конце концов, когда девочки ушли помочить ноги в озере, а Кай сагитировал ребят поиграть во взрывные карты в тени огромного дуба, Арон неспешно побрел обратно в замок. Играть в карты ему не хотелось, а вот написать эссе по заклинаниям за оставшийся до ужина час показалось отличной идеей. На подступах к замку его окликнул одиноко слоняющийся по школьному дворику Деметриус, и они вместе отправились на поиски библиотеки. Правда, все, что они в итоге успели, это взять пару книг сроком до воскресенья. По пути на ужин Арон выяснил, что тот слизеринец, подшучивавший над ним на полетах — Сергей Лазович, выходец из сербского дворянства, семья которого бежала в Англию во время Косовской войны около десяти лет назад. Деметриус охарактеризовал его в целом как малоприятного типа, хоть это и не должно было распространяться на слизеринцев.

«Интересно, Оукли, а кто бы назвал приятным типом тебя?» — пронеслась мысль в голове Арона.

После ужина, разместившись в уютной гриффиндорской гостиной, Арон любезно поделился с Каем взятой из библиотеки «Систематизацией чар», и они принялись писать эссе для Флитвика. В отличие от Кая, который вскоре ушел играть в шахматы с остальными, Арон не ограничился заданной длиной эссе, решив рассмотреть вопрос более углубленно, что привело к превышению заданного объема почти вдвое. Время пролетело мгновенно, и Блэквуд не заметил, как оказался в окружении гриффиндорцев и слизеринцев на Астрономической башне. Профессор Аврора Синистра оказалась строгим преподавателем и задала реферат о черных дырах и туманностях уже на эту пятницу. В общежитие они вернулись ближе к часу ночи и сразу же улеглись спать. Арон с досадой подумал о том, что все еще не использовал волшебную палочку.

* * *

Следующим утром гриффиндорцы пришли в Большой зал после девяти и с ужасом обнаружили, что завтрак уже окончен — как оказалось, согласно школьному расписанию, позавтракать можно с восьми до девяти утра.

— В чем тогда смысл ставить окно на первую пару, если ты все равно не выспишься, если хочешь поесть? — жаловался упитанный Харви Харпер.

— Мистер… — внезапно появившаяся Патриция Рейкпик скосила глаза на нашивку с именем студента. — Харпер, школьное расписание устроено таким образом, чтобы студенты могли рационально распоряжаться своим драгоценным временем. Можете не сомневаться, объем учебной нагрузки быстро приучит вас к планированию дня. Так что, мистер Харпер, поверьте, восемь часов сна — непозволительная роскошь для студента. По крайней мере, для того студента, который не хочет завершить свое обучение сразу же после экзаменов СОВ в конце пятого курса.

На первый раз она все же помиловала первогодок, и за десять минут хогвартские эльфы накрыли на стол, однако Арон уже с опаской представлял, как будет себя чувствовать, если на шестом-седьмом курсе придется спать по четыре часа в сутки. Позавтракав, они понуро побрели в сторону подземелий — на носу были два урока зельеварения совместно со слизеринцами.

Класс зельеварения оказался тускло-освещенным помещением с легким запахом сырости, где единственными источниками света были свечи и фальшивое окно — а в подземелье не могло быть окон — которое, к тому же, показывало не соответствующий Хогвартсу пейзаж. Шарма классу не добавляли и баночки с заспиртованными насекомыми и грызунами, стоявшие на настенных полочках. Наконец из своего кабинета вальяжно выплыл толстый старичок с усами, будто у моржа, и Арон сразу узнал в нем декана Слизерина, которого уже видел вчера по пути из Больничного крыла.

— Это Гораций Слагхорн, говорят, они втроем, вместе с Макгонагалл и министром Кингсли, сражались с Тем-кого-нельзя-называть во время Битвы за Хогвартс, — быстрый шепот Кая заставил Арона внимательнее рассмотреть вошедшего профессора.

— С Волдемортом? — назвав его имя, Арон получил от Кая болезненный тычок под ребра. — Но его ведь победил Поттер, а не они, правда?

— Знаешь, то, что он их не поубивал, как по мне — уже достижение.

Арон не ответил, крепко задумавшись о том, что нужно было изучать и как практиковаться, чтобы успешно биться с тремя серьезными волшебниками одновременно. Его мысли прервал мягкий и беззаботный голос преподавателя:

— Добрый день, меня зовут Гораций Слагхорн и я рад приветствовать вас на уроке зельеварения. При должном усердии, на моих занятиях вы научитесь правильно изготавливать все самые распространенные и необходимые составы. Здесь, под моим руководством, вы сможете приготовить глоток смерти, разлить по флаконам славу, удачу или даже любовь. Однако для этого, вынужден заметить, — он обвел класс взглядом с мягкой улыбкой под усами, — вам понадобится предельная концентрация и четкое понимание характеристик и особенностей каждого ингредиента.

Арон покосился на переплет «Магических отваров и зелий», прикидывая, сколько ингредиентов и составов он помнит, а Слагхорн приступил к предварительной оценке знаний, чтобы иметь представление, с чем ему придется иметь дело.

— Итак, — Слагхорн театрально развел руками, — кто знает, что такое безоар?

«Наверное, это знает любой, кто хоть раз открывал учебник», — подумал Арон и с удивлением обнаружил, что руку подняли только он, Кай и Деметриус. Выбор Слагхорна, как декана Слизерина, был очевиден:

— Да, мистер Оукли?

— Сэр, безоаровый камень является универсальным противоядием от большинства известных ядов и добывается из желудка козы.

— Прекрасно, один балл Слизерину! Возможно, вы скажете, что я получу, если смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

К удовлетворению Арона, Оукли и Кай опустили головы, и выбора у профессора не оставалось.

— Мистер… Блэквуд?

— Вы получите сильное усыпляющее зелье, сэр, известное как «напиток живой смерти».

Этот вопрос, по мнению старика, вероятно, был на порядок сложнее, чем предыдущий, поэтому на миг его лицо озарило удивление.

— Балл Гриффиндору. Чем отличаются волчья отрава и клобук монаха? Да, мистер Блэквуд?

— Это два альтернативных названия аконита, профессор.

— Что ж, вы правы. Возможно, вы знаете, ягоды какого растения входят в состав противоядия от обычных ядов?

Арон напрягся. Он помнил всего-то пару ягод, которые упоминались в этом учебнике — шиповник и омелу, но какие входили в состав противоядия? Секунду подумав, он решил ответить наугад.

— Э-э… ягоды омелы, сэр?

— Браво, мистер Блэквуд! Десять очков Гриффиндору! А вы берите пример, как нужно работать с учебником еще до начала учебного года! — Слагхорн шутливо погрозил пальцем остальному классу, и Арон с удовольствием отметил удивленные лица гриффиндорцев, раздосадованные физиономии слизеринцев, ошарашенное лицо Оукли и хмурый взгляд Лазовича.

«Интересно, Слагхорн помнит нашу встречу в коридоре? Что ж, теперь он хоть знает мое имя. Все, как завещала тетушка Марта», — думал Арон, разжигая горелку под своим котлом. Сегодня они должны были сварить свое первое зелье — простенький отвар для устранения фурункулов. Под конец занятия Кай и сестры Корнуолл, работавшие в одной группе с Ароном, заработали для факультета еще десять очков, так что покидали подземелья гриффиндорцы в приподнятом настроении.

Отобедав, Арон побрел в библиотеку в надежде отыскать подходящую книгу для реферата по астрономии, попутно раздумывая над тем, зачем на обед выделять аж полтора часа дневного времени, если, по словам Рейкпик, этого самого времени студентам ужасно не хватает. Библиотека представляла собой огромное помещение, уступающее размерами, пожалуй, только Большому залу, с высоченными книжными полками с лестницами и узенькими проходами между ними. Окруженный тысячами книг и полумраком, Арон так увлекся поиском нужной литературы, что совсем забыл о времени, а когда глянул на часы — было уже поздно. Запихав в сумку одну-единственную книгу по астрономии, Арон помчался в направлении первого этажа — именно там находился класс трансфигурации — он уже опаздывал. Запыхавшись, мальчик ввалился в класс, в котором уже сидели его однокурсники вперемешку с рэйвенкловцами и выдохнул:

— Извините, сэр, я задержался в библиотеке, можно мне войти?

Арон был так озадачен своим опозданием, что понял, к кому он обращается, уже после своих слов. Перед классом стоял тот самый бородатый преподаватель, на взгляд которого он постоянно натыкался в Большом зале. Он был облачен в коричневую мантию, и в голове Арона на секунду мелькнула забавная мысль о сходстве преподавателя с одним из героев маггловских фильмов, которые он видел в детстве: «Это что, Оби-Ван Кеноби?»

— А-а, мистер Блэквуд, проходите! — волшебник улыбнулся. — Ничего страшного, я уже снял один балл с Гриффиндора в качестве предостережения. Следующий опоздавший лишит своего факультета десяти баллов.

«Проходи, юный падаван», — подумал Арон и тут же, отругав себя за дурацкие мысли, направился к одиноко сидящему Каю за боковой партой. Профессор, заложив руки за спину, начал мерить класс шагами.

— Коль скоро вы собрались в полном составе, позвольте представиться — меня зовут Маркус Монаган, я преподаю в Хогвартсе искусство трансфигурации. Эта область магии является одной из наиболее сложных и разнообразных. Вы должны четко представлять что, во что и как будет превращаться. Вам необходима полная концентрация на желаемом результате, четкое знание теоретической части и, главное, желание провести трансформацию. Принято считать, что существует четыре основных типа трансфигурации.

Профессор Монаган выдержал паузу, а затем превратил учительский стол в свинью и обратно, когда та начала двигаться в сторону выхода, заслужив этим восхищенные возгласы первогодок.

— Сейчас мы наблюдали превращение. Кроме этого, к трансфигурации относятся созидание, исчезновение и переключение. Я надеюсь, первые два параграфа учебника вы уже прочли самостоятельно, и мне не придется тратить время на вводную часть. А сейчас откройте сорок третью страницу и законспектируйте третий параграф. На втором уроке мы перейдем к практике.

В классе дружно зашелестели страницы «Руководства по трансфигурации для начинающих», а затем некоторое время было слышно лишь монотонное поскрёбывание перьев о пергамент. Один раз тишина была нарушена шепотом рэйвенкловцев, за что Монаган вызвал к доске Тиберия Иглза и начал опрашивать по третьему параграфу. Тиберий невозмутимо ответил на все вопросы, касающиеся параграфа, но Монаган начал спрашивать его и по другим разделам и, в конце концов, снял пять очков за нарушение дисциплины на занятии. Арон почувствовал к профессору неприязнь — еще ни один преподаватель не был настолько строг, к тому же больше ни один преподаватель не сверлил Арона взглядом в Большом зале столь регулярно. Поделившись своими впечатлениями с Каем, он получил в ответ лишь протяжное «тс-с-с» и попытался отгородиться от мыслей о преподавателе.

В начале второго урока Монаган взмахом палочки разместил на доске формулу заклинания, которое им предстояло выполнить, и уделил несколько минут для инструктажа и еще одной порции теории. Далее, создав пакетик свежего зеленого горошка «из воздуха», вторым движением палочки профессор отправил каждому из учащихся по горошине. Арон сощурился и еще раз прошелся глазами по доске, дабы удостовериться, что запомнил все правильно — им предстояло превратить свои горошины в пуговицы. Настроение прыгнуло вверх, как только в его руке оказалась палочка. Блэквуд вперил взгляд в горошину, постоянно повторяя про себя нужное заклинание, будто пробуя его на вкус. По команде преподавателя они начали практиковаться. Спустя двадцать минут попыток еще ни один ученик не достиг успехов, разве что горошина Арона обзавелась двумя сквозными дырочками посередине, а горошина Кая лишь слегка приплюснулась и стала напоминать пухлую зеленую таблетку. Арон пробовал и так, и эдак, пока вдруг не решил передохнуть и некоторое время просто молча разглядывал свою продырявленную горошину. Вдруг его посетило озарение — он должен визуализировать сам процесс превращения. То, как горошина меняет цвет на перламутровый, как в ней образуются крохотные отверстия для ниток, как она становится плоской, и наконец, обзаводится неглубокой каймой по краю окружности. Он не заметил, как указал на нее палочкой и тихонько, не моргая, произнес:

— Sphaera Convertam!

Завистливый возглас Кая привлек внимание профессора Монагана, когда горошина, охваченная тусклым свечением, стала быстро менять форму — еще через мгновение на парте лежала красивая изумрудная пуговка с каймой и перламутровыми отливами.

— Что ж, мистер Блэквуд, ваш результат превосходит мои самые смелые ожидания, — профессор неожиданно сверкнул улыбкой из-под густых усов, — пожалуй, десять баллов Гриффиндору!

Некоторые гриффиндорцы даже принялись сдержанно хлопать.

— Смотрите! — возглас принадлежал светловолосому рэйвенкловцу, указывающему на своего соседа по парте — Иглз, улыбась, смотрел на свое творение.

— Мистер… Иглз. Десять очков Рэйвенкло. Хоть ваша пуговица и вышла попроще, это все равно отменный результат — не каждый первокурсник способен на такое на первом же занятии.

* * *

Сразу по окончанию уроков Арон уволок Кая в библиотеку, сопровождая недовольным бурчанием касательно профессора Монагана, поскольку тот задал им написать эссе на два фута уже на эту пятницу. Благо эссе для Флитвика уже было готово, а профессор Лонгботтом не задал вообще ничего. Уже облюбованный Ароном стол у окна в библиотеке оказался занят — там, низко склонившись над пергаментом, что-то шкрябал Тиберий Иглз в компании Кэтрин Боунс. Арон отчего-то сразу запомнил имя той девчонки с командирским тоном, что заходила к ним в купе. Заграбастав с полок несколько томиков по трансфигурации, Кай бесцеремонно водрузил их прямо перед носом Боунс и отодвинул два стула для них с Каем.

— Мисс Боунс, — Арон добавил тону официоза и сдержанно кивнул, а затем с дружелюбной улыбкой протянул руку ее соседу, — Тиберий. Позвольте представить вам моего товарища — Кай Волфскин. Дайте-ка угадаю, вы эссе для Монагана строчите?

Резкая смена тона с официального на простолюдинский вызвала смешок у Тиберия, и тот, улыбнувшись, указал на свободное место. Перезнакомившись с рэйвенкловцами, они некоторое время молча работали над заданием. Вскоре Кэтрин достала из кармана несколько горошин и попросила уже преуспевших Арона с Тиберием научить ее превращать горох в пуговицу. Спустя полчаса желаемого результата добились и она, и Кай, а к ужину все четверо спускались с готовыми эссе по трансфигурации. Вечером Арон рассудил, что на сегодня занятий достаточно, и с удовольствием присоединился к сокурсникам за игрой в волшебные шахматы и взрывающиеся карты.

Утро четверга встретило затянутым тучами небом и дождем. Может быть, благодаря погоде, а может быть, из-за специфической манеры подачи информации профессором Бинсом, преподававшим историю, Арон благополучно проспал два первых урока и взбодрился только по пути в оранжереи, где должна была проходить гербология. На заклинаниях профессор Флитвик надиктовал небольшой конспект и, разъяснив специфику некоторых видов простейших чар, раздал всем по кружке — сегодня они должны были изменить ее цвет. Получилось у всех, кроме Харви Харпера — его кружка, пропрыгав по парте, выскочила в окно. По пути в гриффиндорскую башню Арона, выслушивающего щебетание сестер Корнуолл, нагнал Кай:

— Ар, будь другом, выручи, а?

— Что стряслось?

— Мы поспорили с Вудшотом на пару галлеонов, кто лучший в шахматах. К тому же проигравший должен будет пролететь на метле вокруг нашей башни, так что, сам понимаешь…

— Все-все, я дам тебе списать астрономию, — прервал его Арон, который сразу понял, куда клонит Кай, — ты только либо не проигрывай, либо с метлы не свались.

В библиотеку пришлось идти в одиночку, но Блэквуд был этому только рад. В этом битком набитом людьми замке побыть в одиночестве и не отвлекаться от своих дел и мыслей было очень сложно. Поэтому Арон с удовольствием провел пару часов в библиотеке, успев написать, помимо реферата о черных дырах, еще и письмо Марте, в котором вкратце рассказал о распределении, однокурсниках и первых успехах на занятиях. Единственным, что омрачило вечер, стала встреча с кучкой слизеринских первокурсников, которые громко загоготали при виде выходящего из библиотеки Арона.

«Кажется, пора выучить несколько заклинаний, не то придется терпеть это до конца школы», — думал он по пути на ужин. К его удивлению, за столом не оказалось чуть ли не половины однокурсников — наверное, шахматное сражение Кая с Майклом затянулось. Арон обнаружил остальных в гостиной Гриффиндора, сидящих густой кучкой вокруг шахматной доски и не обращающих внимание ни на что на свете. Арон скрылся в спальне, а компанию ему составил учебник «Темные силы: пособие по самозащите», в котором он отыскивал вспомнившиеся за ужином заклинания.

* * *

Класс защиты от темных искусств представлял собой довольно просторную и светлую комнату, с множеством высоких узких окон и свободной от парт площадкой у входной двери. Арон угрюмо разглядывал смотревшую в окно профессора Рейкпик. Облаченная в темно-бордовую мантию, она уже несколько минут смотрела в одну точку за окном, с непроницаемой маской на лице. Будучи и так приверженцем строгой дисциплины, сейчас она казалась еще суровее обычного. И не мудрено — вчера после отбоя троих ее студентов-первокурсников поймал сторож Филч, когда они возвращали «позаимствованную» метлу в кладовку. Факультет лишился тридцати очков, а горе-студенты Волфскин, Вудшот и Мактоминей теперь обязаны были ходить на отработки в течение двух недель, что совсем никак не прибавляло счастья их декану. Урок вышел довольно скучным — профессор Рейкпик ограничилась сухой теорией, классификацией защитной магии и темных существ. Однако были и позитивные моменты — во-первых, декан отметила неплохую успеваемость своих студентов на первой неделе, и особенно успехи Арона — его эссе по заклинаниям и трансфигурации получили наивысший балл. А во-вторых, Рейкпик оповестила учеников о существовании номинации «лучший первокурсник», трое призеров которой получат поощрения, а победитель — соответствующий памятный значок в Зале наград. Теперь у Арона появилась четкая цель на первый курс, и он чувствовал, что сможет получить значок, если будет продолжать в том же духе. Что же касается их декана, Арон испытывал легкую симпатию к Патриции Рейкпик, несмотря на всю ее показательную строгость — возможно, она отдаленно напоминала ему Марту.

Вечером Арон подождал, пока Кай допишет письмо родителям, и они вместе посеменили в направлении Астрономической башни. На ее верхушке располагалась совятня. Арон осмотрелся: их окружали десятки длинных жердочек с сотнями самых разнообразных сов, а на всех поверхностях были видны следы помета. Он быстро отыскал Зевса — огромная птица с золотистым оперением хорошо выделялась на фоне остальных. Зевс сразу же приземлился на плечо хозяина и, глухо ухнув, клацнул клювом прямо у его уха. Арон на секунду задержал взгляд на адресе, указанном на конверте, и попытался представить, как Норс-роуд выглядит прямо сейчас. Наверное, в тридцать первом доме, в одной из комнат сидит одинокая женщина и, хмурясь, читает «Ежедневный пророк».

— Зевс, отнеси это Марте, — Блэквуд протянул птице письмо и кусочек совиного лакомства.

На обратном пути в свою башню они с Каем стали свидетелями занимательнейшего представления — полтергейст Пивз метал в Филча чернильные пузыри, а тот, брызгая слюной, пытался убежать за помощью преподавателей.

— Кай, какие планы на выходные? — Арон решил зайти издалека.

— М-м, да не знаю, для начала написать задания для Слагхорна и Рейкпик на понедельник, — Кай пожал плечами, — и отдохнуть.

— Давай тогда уж и гербологию на вторник сделаем. Слушай, Кай, — Блэквуд понизил голос, — есть одно интересное дело, но мне нужна помощь.

— Выкладывай.

— Я хочу выучить несколько заклинаний, ну, для самообороны, знаешь?

Волфскин озадаченно поднял брови.

— Ар, мы же здесь всего неделю, думаешь, на тебя кто-то будет нападать? Это же Хогвартс, брось.

— Ну, вот смотри, что ты будешь делать, если в маггловском мире на тебя нападут и у тебя не будет палочки?

— Э-э, наверное, драться? Или убегать, если их много.

— А если убегать некуда?

— Тогда драться. Что за вопросы?

— А часто ты дерешься? — Арон был в предвкушении скорой победы.

— Нет.

— Но ты ведь знаешь, как драться?

— Наверное…

— Вот именно! Все знают, как, ведь это инстинкт! Но что ты сделаешь, если на тебя нападет волшебник? — Арон, победно улыбаясь, смотрел на товарища. — Ты ведь не знаешь ни одного заклинания, чтобы спастись!

— Ты прав, пожалуй, — Кай задумчиво почесал бровь, — Ну, тогда действительно стоит выучить пару приемов. А где мы будем этим заниматься?

Арон лишь махнул рукой:

— Разберемся.

Внезапно распахнулась одна из дверей, и в коридоре показалась фигура в темной мантии, преградив мальчикам дорогу.

— А-а, мистер Блэквуд, — фигура шагнула навстречу и приняла черты Маркуса Монагана, — зайдите ко мне в кабинет на минуту. Добрый вечер, мистер Волфскин.

Арон переглянулся с Каем и обреченно шагнул в кабинет профессора трансфигурации. Дверь со скрипом затворилась, и профессор, обойдя студента, сел в кресло и указал на свободное напротив.

— Это ваше эссе, — он протянул Арону небольшой свиток пергамента, — я выделил несколько не до конца раскрытых тезисов, однако ваша работа, несомненно, заслуживает оценки «Превосходно».

Арон повертел в руке свиток и, узнав свой почерк, непонимающе взглянул на Монагана.

— Э-э, спасибо, сэр.

— Мистер Блэквуд, ваша работа имеет достойную структуру изложения, вы делаете грамотные выводы. Результат вашей работы на первом практическом занятии заслуживает восхищения… — профессор осмотрел Арона долгим изучающим взглядом, — Однако многие студенты, забивая свои головы ненужными вещами и растрачивая свое время впустую из-за лени, губят свой большой потенциал. Если вы не станете уподобляться им, Блэквуд, то сможете достичь больших успехов. Это все, можете быть свободны.

Арон поднялся со стула и направился к выходу, когда вдруг голос Монагана снова остановил его:

— Блэквуд. Если захотите о чем-то поговорить… если у вас будут какие-то вопросы — заходите. И подумайте над моими словами.

— Вопросы, сэр? — Арон недоуменно моргнул, уставившись на профессора.

Монаган со вздохом выпрямился на стуле и сложил руки в замок.

— Рано или поздно, волшебники определенного уровня и склада ума могут начать задаваться вопросами, ответами на которые школьная программа не располагает.

— Спасибо, сэр. Доброй ночи. — Арон мгновение потоптался на месте и вышел. Кай, переминаясь с ноги на ногу, ждал в коридоре.

— Ну что там?

— Да так, эссе отдал. — Арон отстраненно махнул пергаментом. Кай подозрительно сощурился, но ничего не сказал. До башни гриффиндора они дошли молча. Арона не покидали мысли о профессоре Монагане. Почему на самом деле он завел этот разговор? Зачем предлагает свою помощь? Или что значит «если захочешь поговорить, приходи»? С чего такая честь после двух занятий? На эти и многие другие вопросы Арон не имел ответов.

1) Патриция Рейкпик — персонаж игры для смартфонов по мотивам ГП, все права принадлежат разработчикам.

Вернуться к тексту