Эхо третьей реальности: Резонанс (джен)

Квинтанты тянулись медленно и однообразно, вопреки ожиданиям не предвещая ничего грандиозного. Подкрадывалось сомнение: правильно ли Зехан поступил?

В Замке он занял свою нишу: перебирал заброшенные и никому не нужные склады, красиво расставлял содержимое по порядку и, прежде чем вскрывать коробки, расшифровывал — хотя бы приблизительно — названия на истаявших этикетках. Не хотелось, как в первый раз, искупаться с ног до головы в зелёной жиже, нажав не на ту кнопку.

Да, он клялся себе, что ящики и коробки, арсеналии и «фасовщики» останутся в прошлом, что он начнёт новую жизнь — такую, как всегда хотел, — но Замок Львов решил иначе. Его манили алтеанские архивы, оставленные в спешке и хаосе, память, таящаяся на неприметных полочках, образцы кипящей когда-то жизни. И просто… Он не мог взять в толк, как паладинам удаётся спать спокойно, зная, что их дом — один сплошной беспорядок.

К счастью, ни древние, ни оставшиеся в живых алтеанцы не озаботились тем, чтобы ограничить доступ к своим сокровищам. Зехан начал красиво: с нулевой секции в глубинах Замка.

Находки поражали разнообразием. Бытовые расходники: детали, контейнеры с продовольствием, инструменты — их утаскивал рыжий усатый алтеанец, неизменно крича что-то про кристаллы, потерянные декафибы назад. Алтеанская одежда, слабо приспособленная для космических перелётов. Вещи, испорченные за давностью времени или, что особенно обидно, из-за ошибок хранения. Цветастая галра, Эзор, которая пару раз заглядывала на огонёк, обозвала их скучным «хламом», но Зехан был не согласен: они хранили историю. Было много техники, будто бы незавершённой, музыкальные инструменты, запчасти, материалы — сплавы и вещества, давно утерянные в империи, — и коллекции, обёрнутые в мягкую материю. Тексты, записанные на алтеанских табличках, которые Зехан не мог прочитать, и футляры, запечатанные бирюзовыми метками, которые отказывались открываться.

Многое здесь было завязано на бирюзовом свете, таинственной квинтэссенции, пронизывающей Замок, и Зехан оказывался бессилен. Единственное, что мог, — отлавливал в перерывах Акшу, намекая ей, чтобы парочка особенно вычурных алтеанских коробочек попалась на глаза Аллуре.

Их судьба оставалась неизвестной, но толк, видимо, был. Седьмая пришла как-то на склад, до смерти напугав его, и долго выпытывала, где что лежало. Чуть ли не с лупой осмотрела искомую полку. Ушла довольная, прихватив таблички, на которые Зехан не обратил когда-то внимания. Они ожили, замерцав, только в руках алтеанки.

Была и находка, лидирующая перед всеми прочими. Арсенал. Неизменно белое оружие, рукоятями напоминающее паладинские баярды. Полки, стеллажи, стенды с экипировкой на любой вкус. Бластеры, мечи, шокеры, дубинки, посохи, секиры — всё, что только мог представить древний кузнец, и обязательно в единственном экземпляре.

Кит, прознав об арсенале, застрял здесь на пару квинтантов. Прохаживался мимо стендов, изучал, преобразовывал свой баярд в оружие, которое видел впервые, и пытался понять, как то должно работать. Зехан, задумавшись, набрался смелости, попросил на время — попробовать.

Давным-давно, в тешайском лабиринте, битком набитом врагами, когда не осталось другого выхода, в едином порыве он призвал меч. Это не то чтобы сильно ему помогло, но факт оставался фактом: алтеанская магия была доступна не только тем, кто нёс в себе паладинскую сущность, а всем, кто представлял, что именно хотел получить.

Проблема Зехана, оказалось, была в неопределённости. И чёрный баярд в его руке поменялся до смешного легко, стоило выбрать эталон — посох на стойке напротив.

Может, в этом была какая-то тайна, ещё не разгаданная. Или что-то, что знали сами паладины, но не сподобились сказать ему, Зехану.

Он старался не думать о том, что случится, когда в Замке закончится последний склад. Придётся решать, чем заниматься дальше, а он свой шанс уже упустил: не продемонстрировал вовремя, что ящики да коробки — не единственное его призвание.

Зехан, впрочем, не был уверен теперь, что оно вообще существует.

Вздохнул, прерывая гипнотическое изучение собственного отражения, втёр в виски крем. Прошёлся пальцем по лезвию, проверяя остроту, и уже поднёс было к голове, когда распахнулись створки уборной.

Бритва со звоном упала в раковину. Коридор, залитый светом, явил протирающего глаза Лэнса. Он, сощурившись, мазнул по стене, прибавляя яркости, и Зехан мысленно заметался: ни одного шанса остаться неузнанным.

— Слушай, тебе не надоело? — хрипло спросил Лэнс и, еле переставляя ноги, будто живой мертвец, подошёл ближе. — Удивляюсь, как ты ещё глаза не сломал в такой темнотище.

Зехана, который декафибами тщательно скрывался, заметал за собой следы и вставал с постели тогда, когда всем порядочным галра положено спать, наконец застигли врасплох. И всё, что он сделал, — испуганно вытаращился на гостя.

— К-как давно вы знаете? — отмер он, прикрыв виски руками.

— Что знаю?

— Что я... Это...

— Бреешься по ночам, пока все нормальные люди спят? Ну, у каждого свои заскоки.

— А это... всё, что вы знаете?..

Лэнс бесцеремонно встал рядом и из-под полуприкрытых век изучил себя в зеркале. Пригладил волосы и, не глядя на Зехана, сказал:

— Какой из своих секретов ты имеешь в виду?

— Ч-что?

— Шучу, — Лэнс раскрыл рот и осмотрел зубы. Поковырялся в них и загадочно добавил: — У галра, которые не похожи на котов, не растут волосы на висках. Да и зрачки такие бывают редко.

Зехан сглотнул.

— Никогда не понимал, почему ты так стараешься походить на обычных галра. Тебе бы пошло каре.

— Ка... Что? Все знают?

— А ты скрывал? — вот теперь Лэнс поглядел на него с удивлением. — Я думал, ты только поэтому в нашей компашке и оказался.

— Что?

— Ну, все же знают, что у Лотора в подчинении исключительно полукровки...

Зехана замутило. Одно дело — столкнуться с завуалированными подозрениями, и другое — услышать то самое слово.

— ...и даже Кит одной ногой в свите Лотора. Ты идеально вписываешься, короче.

Зехан вздохнул и отложил бритву на полку. Значит, можно уже не стараться. Вот дурак! Но странно: почему, если они знали, не сказали ни слова? Зехан, сколько помнил себя, раз за разом до вынужденного преображения ловил шепотки, насмешки и уколы. Каждый, кто проходил мимо, считал своим долгом поделиться мнением о полукровках в целом и о конкретном полукровке — в частности.

Здесь было… иначе?..

— Понятно, — выдавил Зехан. — Давно следите за мной?

— Я и не следил, — обиделся Лэнс, качнувшись прочь от зеркала и вновь потерев глаза. Протяжно зевнул. — У меня каюта по соседству. Стало интересно, кто тут ночами шумит и воду тратит. Видишь, какая жертва — я аж встал!

Зехан промолчал, отвесив себе мысленную оплеуху. Замечательная конспирация вышла. И как он, меняя дислокацию, умудрился проглядеть, что рядом жилая каюта?

— Я это... Пойду, — Лэнс неуверенно почесал затылок. — Доброй ночи.

Жертва в виде сна, которую Зехан приносил последнее время, была напрасной? Или, может, красный паладин — единственный, кто знает, и ничего ещё не закончилось?..

* * *

— Тьфу, пропасть, и что за манёвры они устраивают?

Планета Хиваро, маленькая, с единственным материком, рельефом не радовала. Изрытая горами и глубокими трещинами, тысячами муравьиных лапок она будто создана была для того, чтобы запутать всякого, кого угораздит свалиться с неба.

— Вьются как рой мошкары…

Галрийские базы, треугольником охватывающие материк, пали практически без сопротивления. Там, кажется, никого внутри не было. Враг оказался снаружи — взлетел из расщелин, подпустив паладинов поближе, и принялся цапать издалека.

Облако штурмовиков двигалось вместе со Львами: они держали расстояние, едва-едва пригодное для наводки, и ловили момент. Стоило паладинам отвернуться, стреляли. Как только Львы, окончательно взбешённые, поворачивали морды в их стороны, давали стрекоча.

Следовать привычной схеме, перехватывая базу за базой, не получалось. Галра мешали сосредоточиться, и даже разделение Львиных обязанностей не помогало. Гоняться же за штурмовиками, на удивление меткими, было откровенно лень.

Они, нарушая все галрийские каноны, не пёрли напролом, не собирались пачками, чтобы погибнуть под огнём Вольтрона. Они вились, изводили, держались поодаль, действуя на нервы. Не давали закончить работу.

— И кто надоумил, а? — бурчал Лэнс. — Ставлю на то, что это та самая планета-ловушка. Нас ждали.

— Чего они хотят добиться? — Пидж, не выдержав, погналась за стайкой штурмовиков, подбила самого неаккуратного. Остальные дунули прочь. — Думают, нам надоест настолько, что мы свалим?

Обречённый, но упорный рой в облаках тускло-серого неба выглядел удручающе. Слишком мало, чтобы навредить Вольтрону. Слишком много, чтобы охотиться за каждым. Волны их движения — тягучее ожидание, поиск брешей и плотное охранение — казались смутно знакомыми.

— Тянут время, — сказал Кит. — Возможно, готовят более мощное оружие. Или… Вам ничего не напоминает?

— Тебе тоже?

— Будто ждут чего-то. Зовут. Приглашают.

Догадка, стоило проверить её — преследовать штурмовик дольше обычного — подтвердилась. Ближайшие корабли, едва не царапнув брюхо о землю, исчезли под сводами естественной пещеры. А облако, оставшееся снаружи, будто только того и ждало: ожило, взялось за пальбу с утроенной силой. Загоняло внутрь, в темноту обманчивого укрытия.

В пещеру, где врагов было меньше. Где выстрелы не сыпались со всех сторон.

— Мне не нравится, — высказал Ханк общую мысль. — Ловушка. Вот ловушка, и всё тут. Не нужно туда соваться.

— Ребят, — Пидж помялась. — Лэнс прав, планета — «та самая», из слитого маршрута. Здешние галра неправильные. И я почти уверена, что причина всему — Лотор. Его почерк. Может, если он подготовил нам встречу, правильнее будет воспользоваться предложением?

Львы, чтобы не соваться сходу в тёмную пасть, вновь взвились в небо. Решили — для экономии времени — поупражняться в снайперстве. Штурмовики, пусть и по одиночке, выбивались отлично. Настолько, что полдобоша спустя разорвали дистанцию ещё на полрадиуса.

— Ага, «предложение», — Лэнс был полон скепсиса. — Дорогие паладины, не хотите ли воспользоваться русскими горками под вывеской «Ловушка», изрубиться в капусту и прожариться на медленном огне? Очень заманчиво!

— Пидж, мы проверяли след кометы? Синклайна нет поблизости?

— Я всегда проверяю. Нет. Но Акша предупреждала, что Лотор мог замаскировать его специально.

— Вот, у нас даже нет никаких доказательств, что это он, а не какой-нибудь другой галра с мозгами! — не унимался Лэнс. — Хотя, если нас собираются там прибить, я даже не знаю, что хуже. У Лотора, в отличие от остальных, всегда всё идёт по плану.

— И мы собираемся поставить галочку напротив пункта «тупые паладины по доброй воле влетают в тупую ловушку», — робко поддержал его Ханк. — Я уже говорил, что мне не нравится эта традиция?

— Нам в любом случае нужно закончить с этой планетой, — неожиданно включилась в обсуждение Аллура. — Её нельзя считать свободной, пока на ней остаётся хоть один галра. Раз они влетели в пещеры, значит, и мы влетим. Раньше, позже — какая разница?

— Отлично, решили, — кивнул Кит, перебивая невнятные стенания Лэнса. — Проверим, что там. Не думаю, что они подготовили такую уж убийственную ловушку, но держимся вместе и готовим щиты на всякий случай. Вперёд.

Повтор манёвра — преследование отдельно взятого штурмовика — дал тот же результат, что и в первый раз. То же место, та же пещера. Пидж скривилась: всё-таки табличка «вопящий капкан», которую так и хотелось повесить над входом, вызывала сомнения в авторстве.

Если ошиблись, будет обидно.

* * *

В туннеле, извилистом, но лишённом всяческих ответвлений, трижды захлопнулись врата, отрезая путь к отступлению. Семёрка штурмовиков, успевшая превратившаяся в пятёрку, удирала на всех парах, заманивая паладинов всё глубже.

— Да бомбу они заложили там, что ли? — Лэнс, судя по интонации, закатывал глаза. — Почему двери, а не очередные штурмовики за спиной, а? Послали камикадзе, а сами не хотят помирать? Хотят устроить братскую могилку?

— Накаркаешь сейчас!

Ловушка, вопреки ожиданиям, закончилась прозаически — засадой. Туннель вывел в грот, залитый зеленоватым сиянием, и позади тут же с грохотом опустились четвёртые врата.

— Куда они?..

Штурмовики нырнули за высокие металлические щиты, мигом сдвинувшиеся за их хвостами. У стены напротив, протянувшись аркой от края до края и от пола до потолка, с мельчайшими зазорами между собой, щиты напоминали брюхо объевшейся, жутко довольной змеи. Облететь, узнать, что за ними, — никак. Разве что идти на таран.

Всё затихло. Львы в замешательстве опустились на пол грота, у края небольшого подземного озерца, которое отливало изумрудным и было очередным препятствием на пути к «змее-обжоре».

— И чего они ждут-то? Из озера вылезет Кракен и сожрёт нас? Что-то взорвётся? Что?!

— Освещение, — Пидж морщилась, не понимая, что именно не даёт ей покоя. — В пещере светло, хотя ламп не видно, и цвет этот… Зелёный? Не фиолетовый. Не галрийский.

— Кто-нибудь ещё нервничает? Поднимите руки, если да.

— Лэнс, заткнись и не отрывай их от штурвала!

Яркая вспышка, вырвавшаяся из пасти Жёлтого, отбросила жутковатые тени на стены, срикошетила от щита, едва не задев самого Льва, ударилась о врата — и вместо того, чтобы угаснуть, оставив подпалины и сколы, срикошетила снова — в Красного, которому не повезло оказаться поблизости.

— Ханк, ты что творишь?!

— У меня это, рука соскользнула… Хотел убедиться, что…

Щиты замерцали, будто рябью подёрнулись — из небольших тёмных окошек выдвинулись трубы, подозрительно похожие на дула, и началось светопреставление.

Лэнс, Ханк и Аллура, не выдержав, пальнули по дулам — вывели из строя три штуки, оплавив корпус, но остаточная энергия, как прежде, встретилась со щитом. Пространство грота осветили голубые и фиолетовые росчерки: стреляли из-за стены щитов, стреляли Львы, и разряды, бешеными зайчиками отскакивающие от поверхностей, находили единственную цель — Львов, в беспорядке шарахающихся в стороны.

Рикошетило всё: щиты, ворота, потолок, стены и пол, по которым отчётливо пробегали изумрудные сполохи. Лишь вода — с шипением и паром — гасила выстрелы, не доставшиеся паладинам.

— Да в рот их за ногу, вот же ж, блядь, плагиаторы остроухие, квизнак вам в задницу, зелёный, блядь, цвет, сука, у тешайцев!!! А-а-а-а-а-а!!!

Уворачиваться бесполезно — разряды повсюду, галра не жалеют собственных пушек. Стрелять ещё хуже — прилетает больнее, чем галрийским ионом. Позвоночник прошибает электрическими разрядами, Львы рычат, глухо стонут, раскалённые клинья вдалбливаются в затылок, огненные змеи стекают с пальцев. Голубого света всё больше.

— Не стреляйте! Прекратите!

Сунуться в ловушку — почему бы и нет! Львы же неуязвимы! Кого угодно сотрут в порошок! И себя!..

Красный метнулся в озеро, окатив грот волнами брызг, и внезапно исчез — будто каменистое дно, отлично видимое в кристально чистой воде, тоже оказалось ненастоящим.

— Щиты! — надрывался Кит. — Щиты включайте, прекратите стрелять!

Куполами взметнулись шестигранные соты, и наваждение — паника, хаос, — затопившие разум, отступили на выдохе, так же быстро, как появились. Пидж застонала, откидываясь в кресле. Они никогда не привыкнут к такому. К чувствам, делимым со Львами. К остроте, к грани, которая истончается, набухая энергией. К боли.

— Какого квизнака вы не слушаете меня?!

— Это было… внезапно, — выдавила Пидж. — Они ждали, пока кто-то из нас сорвётся. Чтобы проверить, будет ли рикошет. И… проверили…

— Я хотел убедиться, что мы выберемся отсюда, если что-то пойдёт не так, — Ханк едва не скулил. — Что щиты можно пробить, и ворота тоже…

— Где Лэнс? Лэнс, эй? Лэнс?!

Фиолетовые сполохи, ураганом носящие по гроту, медленно таяли — с шипением исчезали в воде. Галра поняли, что стрелять пока бесполезно. Их пушки, к счастью, тоже нехило пострадали: энергию, отпущенную на свободу, невозможно было контролировать, и от дул, тут и там тёмным сплавом растекающихся по щитам, осталась едва ли четверть.

— Не отвечает…

— Не понял, кто там ругался на линии, но я ним согласен, — буркнул Кит. — Мы нарвались, причём на тешайские технологии, и с нами, кажется, не собираются разговаривать.

— Надеюсь, он не утонул?

— Огненный Лев сунулся в воду, класс.

— Что делать-то?!

— Ловушка, тешайцы, Лотор, — повторяла Пидж как мантру. — Зелёный, тешайцы, Лотор. Да почему они опять стреляли вместо того, чтобы выслушать?!

— Привыкли к галра под боком, расслабились, — Аллура вернулась к привычному раздражённому состоянию. — Забыли, что издеваться над живыми существами — у них в крови, да?

— Так, спокойно, — Кит шумно выдохнул, снимая шлем и отбрасывая со лба мокрую прядь волос. — Пидж, вижу помехи на линии Красного, разберись. Остальные внимательно наблюдают за окружением, чтобы не было очередного сюрприза.

— Хочешь сказ-зать, всё в порядке?! — Ханк аж зубами начал стучать. — Я… мне… мне не нравитс-ся, что мы под щитами и в без-звыходном положении. Прямо… Прямо как тогда…

Кит поморщился.

— Всё в порядке. У них оружие повреждено, у нас есть время, чтобы восстановиться под щитами. Это пат. И не вздрагивай так. Мы, наверное, до бесконечности будем вспоминать «то самое». Надеюсь, хоть в этот раз сюда не притащат связанного Лэнса, чтобы выкурить, блядь, паладинов из-под щитов.

— Если у галра, который это сделает, будет рупор, я свихнусь, — сообщил Ханк. — И если окажется, что кроме червей, ужей, крыгрогрызов и всех прочих, кого я уже знаю, на Риглиме живёт кто-то ещё!

— У вас какие-то локальные шуточки уже, да? — нервно хихикнула Пидж, из-за запоздалой дрожи едва не промахиваясь по клавишам. — Да какой хрени они напихали в эти стены и воду, что оно так шумит?!

— А в Замке даже не знают, что мы попёрлись в эту пещеру, — продолжал Ханк. — Вот с каких пор мы решили, что отлично со всем справляемся самостоятельно?

— С тех пор, как кто-то вбил вам в головы, что галра — невинные литайские комочки меха. А у них, вообще-то, острые коготки, — ядовитость Аллуры росла в геометрической прогрессии. — А Лотор — сабле… Ой!

— Ой? — подхватил Ханк.

— Не в той последовательности «ой»-кать начали, не канонично, — буркнула Пидж, не отрываясь от проклятой красной линии. — Что там, опять второй Вольтрон?

— Да там это… Лотор…

Пидж, стукнув по клавишам так, будто захлопнула пианино, вскинула голову и уставилась в иллюминатор.

Вопреки ожиданиям, никто не приближался к ним, чтобы поговорить. Пидж ясно разглядела белые длинные волосы — Лотор, взявшийся будто из ниоткуда, молнией пронёсся по берегу озера, коснулся щита, и двухметровая пластина, отделившись от основания, распахнулась как банальная дверь. Лотор исчез внутри, в окопе галра, и из-за стены щитов, предваряя подозрительный вопль, повалил зеленоватый дым.

— Что? — отмерла Пидж. — Кто-нибудь может объяснить, что произошло?

— Мне не показалось? Он только что пробежался по полю, где недавно чуть не покорёжило Львов? Он бессмертный?..

— Меня больше волнует, что он бежал в сторону… Не в ту, которая, так сказать, логичная.

— Здесь вообще логичных сторон нет!

Пидж, повинуясь интуиции, сбросила с Зелёного щит. Дула турелей не шевельнулись, будто за стенами не осталось никого, способного отреагировать на второй акт дуэли.

— Ты куда?

— Пойду аккуратненько там всё разнесу, — сообщила Пидж, устремляясь к распахнутой «двери». Секция щита, подцепленная зубами, поддалась на удивление легко, со скрежетом завалилась на Зелёного. Пришлось отпрыгнуть, давая ей — и соседкам справа, которых та утянула с собой, рухнуть на пол, открывая нутро «окопа».

Щиты-рикошеты сложились, будто карточный домик, а неприступная крепость оказалась небольшим закутком: со штурмовиками, брошенными как попало, с покорёженными турелями, горой обломков и свежими трупами в клубах зелёного дыма. На ногах осталась единственная фигура — с белыми волосами.

Пидж прищурилась, проклиная себя за доверчивость.

— Нам тут всех галра победили, — сказала ребятам. — Спустимся, поболтаем?

— Уверена? Ты поняла, что и зачем творит Лотор?

— Вот и спросим, ага. Только забрала проверьте. Там, похоже, отрава какая-то.

Спаситель терпеливо дождался, пока они выберутся из Львов, и махнул рукой в сторону арки, пульсирующей зелёным, — второго выхода из грота. По сравнению с первым, куда спокойно прошли корабли, запасной казался крысиным лазом, узким и даже на человеческий рост не рассчитанным.

Через два поворота, однако, коридор расширился, а их провожатый — и паладины за спиной Пидж — смогли выпрямиться в полный рост.

«М-да, — выдал вердикт Кит, когда они ушли достаточно далеко от тумана, чтобы остановиться и поговорить в небольшой пещерке. — Мы слепые».

Судя по сопению на линии, которое с каждым шагом становилось всё тяжелее, прозрение напополам с разочарованием посетило и всех остальных — стоило только подольше полюбоваться на затылок и спину беловолосой молнии.

«Вот обманщик».

«Не думаю, что он специально».

И до того, как провожатый, повернувшись к ним, снял глухой чёрный респиратор, всем уже было ясно: никакой это не Лотор.

С лица, болезненно бледного, на них смотрели ярко-красные глаза в обрамлении белых ресниц. Вертикальный зрачок, дрогнув, чуть сузился. Пидж сказала бы — из-за угрюмого паладинского молчания.

— И отчего же в ваших лицах, лицах спасителей Вселенной, которым, с подсказки небес, мне довелось сегодня помочь, я не вижу ни крупицы радости?

Он, склонивший голову к плечу, был в искреннем замешательстве. Пидж смотрела на тёмные костяные гребни, венчающие её, на костюм, который ни кроем, ни цветом — кроме, разве что, парочки оранжевых полос — не похож был на форму Лотора, и не понимала, как можно было так лопухнуться. Да он в плечах даже уже! И волосы, если приглядеться, совсем прямые и намного длиннее — аж до крестца.

— Эм, спасибо, — Пидж, показательно кашлянув, подняла забрало. Всё-таки спаситель, кем бы он ни был, не виноват, что оказался не тем, кого они ждали. — За помощь. Только кто ты такой и с чего вдруг помчался нам помогать?

— Ты?.. — нерешительно подала голос Аллура, подходя ближе. — С Кроаруса?

— Вы знакомы?..

— Позвольте представиться, — он отвесил лёгкий поклон, приложив к груди руку. — Кратко, ибо, я вижу, ситуация, в которой мы оказались, не располагает к долгим любезностям. Меня зовут Линд, и земля, на которой мы стоим, как и я, родом с этой планеты — Хиваро.

«Вот это я понимаю краткость», — буркнул Кит.

— Значит, хиварец? — предположила Пидж, усилием воли удерживая брови на месте.

— Я не назвал бы это определение хоть сколько-нибудь конкретным. Много рас проживает на нашей планете, включая печально известных вам галра, и народ мой, дабы отличаться от них, с древнейших времён именует себя тешайцами.

«По-моему, достаточно было сказать „тешаец”».

— О, так вот вы какие! — воскликнул Ханк, тоже поднимая забрало. — Мы столько слышали о вас, но никогда не видели. Я уж, честно признаться, думал, что это какая-то галрийская марка.

Пидж, сделав стойку на памятное слово, оторвалась от созерцания волос и присмотрелась внимательнее ко всему остальному: к зелёным вставкам на тёмном костюме-полудоспехе, к поясу — слабо светящемуся зеленоватым, и пообещала, когда останется в одиночестве, пару раз стукнуть себя по лбу для профилактики невнимательности.

Столько раз им уже этот зелёный аукался, что замечать его везде, где можно и нельзя, стало прямо-таки паладинским долгом. Замечать и, вестимо, бежать без оглядки, потому что техники, специализирующиеся на скрытности, оказались змеями-альбиносами с вампирскими замашками: когда Линд улыбался, взгляд сам собой фокусировался на его клычищах.

— О, как радостно слышать, что искусство тешайцев достаточно велико, чтобы эхо наших имён, растоптанных галра, всё ещё разносилось по Вселенной.

«Просто напоминаю, что мы всё ещё потеряли где-то Лэнса, — Кит, похоже, шлем не собирался снимать из принципа. — Его маячки в порядке, паниковать рано, но разверните, пожалуйста, разговор в нужное русло!»

— Так какого… зачем, собственно, ты нам помог? — Пидж понимала Кита: ей вежливость тоже давалась с трудом. — Мы и сами бы справились. Не привыкли вмешивать гражданских в наши дела.

— Верно, это воля небес, воля судьбы, что мне довелось оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы спасти тебя от опасности! — Линд обращался к Аллуре, и у Пидж возникло стойкое чувство, что вот-вот он выудит откуда-нибудь благоухающую розу. — Эти пещеры — наш дом, мы знаем здесь каждый камень, каждую породу, и то, что галра вгрызались в них, замышляя нечто ужасное, мы не могли оставить без внимания. Мы следили, готовились, и усилия наши дали плоды: вы здесь, в безопасности, а не пойманы в безвыходную ловушку.

«Квизнак».

— Ага, спасибо, — Пидж резко расхотелось спрашивать, откуда он знает Аллуру и что делал на Кроарусе. — Мы пойдём. Вернёмся в грот за Львами, найдём друга, наваляем оставшимся галра, освободим планету, всё как всегда. Можно не благодарить, мы в расчёте.

Пидж подцепила под локоть подтаявшую Аллуру, развернулась было к выходу из пещеры, но не тут-то было:

— Смею надеяться, галрийская ловушка — не единственное, с чем я сумею помочь вам. — Чем больше он говорил, тем сильнее Пидж хотелось пройтись расчёской по языку, чтобы избавиться от приторного налёта. — Вы, в силу моих скромных догадок, ищете красного паладина. И так уж случилось, что я с уверенностью могу поведать о его местоположении и о том, что с ним всё в порядке.

— Поведай, — кисло улыбнулась Пидж, — будь добр.

Линду, к счастью, не пришлось отвечать: они и сами услышали знакомый голос, раздающийся из бокового прохода.

— …и я как и знал, что оно бумкнет! — Лэнс вырулил на площадку. — О, нашлись.

— Нашёлся, — отзеркалил Кит, расставшийся-таки с забралом. — Хорошо искупался?

Из тени за Лэнсом выступила девочка — беловолосая, красноглазая, с миловидно-пушистыми ресницами. Судя по всему, тоже тешайка, но какая-то более строгая. Или, может, хмурая.

— Эй, — Лэнс прищурился, внимательно разглядывая друзей. — Дайте угадаю, о чём вы думаете: старина Лэнс опять куда-то смылся, пока вы, бравые паладины, страдали под галрийскими пушками?

— Смылся, — кивнул Кит, — причём в буквальном смысле.

— Ха! — победно вскинул он руку. — Сейчас будете извиняться за свои подлые мыслишки, потому что я тако-о-ое расскажу! Или, может, ты расскажешь? — обернулся к девочке.

— Нет! — хором выпалила половина собравшихся. — Слово твоё, Лэнс.

* * *

Прежде чем Лэнс поведал о приключениях, Линд увёл их из «лысой» пещеры в обжитую: с яркими светильниками, добротной мебелью, какой-то техникой и нагромождением коробок. Там, частью на пуфиках, частью на том, что подвернулось под руку, они и расселись, удостоившись от хозяина даже пиал с ароматно пахнущим напитком.

Кит ёрзал на месте: ему не нравилось, что драгоценное время они тратят на хождение по гостям и какую-то ерунду. Львы без присмотра, галра не добиты, тешайцы мозг выносят. Пидж была с ним солидарна. Из вежливости держала остывающую пиалу, но отпить не решалась: мало ли, что там внутри. Ещё словоохотливостью заразится, связь с действительностью потеряет.

Единственной, кто без опасок принял угощение из рук Линда, была Аллура. Она вообще смотрела на него с щенячьим восторгом и подозрительным блеском в глазах, от которых по спине Пидж пробегали мурашки. Уж лучше бы злилась, честное слово, чем растекалась в аморфную лужицу.

Нет, Пидж признавала, Линд был красив. Дикой, необычной, обаятельной красотой — хоть на витрину ставь, только с кляпом во рту. Потому что иначе хотелось залезть на стену, как заправскому пауку, и скрыться в вентиляции, лишь бы его не слышать.

— Вот, значит, как дело было! — Лэнс, вероятно, не пил только из-за того, что был занят рассказом. — Я, когда нас обстреливать начали, чудом заметил какую-то фиговину в воде. То ли трубу, то ли глаз на палочке. Решил, знаете ли, что это не к добру, и рванул туда — ломать. Предупредить, уж извините, не успел. В процессе выяснилось, что дно — никакое не дно, а… хм, как назвать это? Обманное дно? О, мембрана! И внизу ещё целое водохранилище, где аж Вольтрон поместится, с металлической хренью по центру. Это она наверх и пыталась просочиться. Красный её смял, она набухла, рванула — и меня завертело. Я, честно сказать, даже не сразу понял, что произошло. Просто пробил стеклянную стенку, упал в лужу осколков и воды из того чана. Поворачиваюсь, смотрю — от меня с круглыми глазищами удирают галра, которые сидели за каким-то пультом. Только им там всё замкнуло, а их самих смыло, потому что вода из чана хлестала как из водопада.

— Что ж, это в нашем стиле, — фыркнула Пидж, одобрив. — Прийти и всё сломать. А чего ты обратно-то тогда не поднялся? Мы волновались, вообще-то, вдруг всё-таки Кракен!

— И спасать не торопились, — подкрутил Лэнс невидимые усы. — Припомню вам, припомню.

— Нырнуть в неопознанное озеро, чтобы тоже исчезнуть? — приподнял бровь Кит. — Уж извини, приятель, обойдёмся. Ты на вопрос не ответил.

— Дело в том, что… — Лэнс покосился на девочку, с которой пришёл. — Оказалось, я не одних галра искупал. Увидел белую макушку, думаю — странно. Пришлось спасать.

Тешайка бросила на него недовольный взгляд.

— Полагаю, меня не спрашивали, но я ощущаю потребность вставить слово в эту историю. Если бы не резервуар, который ты так не вовремя разбил, ничто не помешало бы мне добраться до галра, перехватить управление над пультом и сделать то, зачем я, собственно, явилась в ту комнату: нейтрализовать водяную турель, которая угрожала паладинам Вольтрона.

— Ну, согласись, — Лэнс вздёрнул подбородок, — я и сам неплохо справился с её нейтрализацией.

— По моему скромному мнению, гора покорёженного металла, которую не удастся использовать для собственных нужд — это верх непрофессионализма.

— В общем, она сердится на меня за то, что промокла, но в курс дела ввести всё-таки согласилась. Сказала, что вам уже помогли, так что дело оставалось за малым — добраться сюда и найти по пути фен. Вы не представляете, сколько здесь замаскированных тешайских арок!

— Это же планета тешайцев, — пожал плечами Ханк. — Представить-то как раз несложно.

— Мы столько сюда добирались, чтобы выслушать повесть Лэнса, что я ожидал по меньшей мере эпичной битвы с Кракеном, — буркнул Кит, вставая. — Всё, разобрались? Можем вернуться к делу?

— Да, — подхватила Пидж, — ещё раз спасибо за помощь, мы пойдём.

— Куда же пойдут доблестные паладины? — Линд, до того подозрительно долго молчавший, склонил голову к плечу. За время разговора он умудрился просочиться вплотную к Аллуре и теперь взял её за руку, будто рыцарь для поцелуя. Пидж скосила взгляд на Лэнса: у того невежливо отпала челюсть. — Я ни в коей мере не сомневаюсь в ваших способностях, но туннели тешайцев сложны и запутанны, и секреты наших проходов неподвластны никому кроме тех, кто долгие сезоны посвятил их изучению. Вам требуется проводник, и, раз уж небеса свели нас сегодня, мы готовы и дальше оказывать дорогим гостям всяческую поддержку.

— Мы — это?.. — неуверенно спросила Пидж, опасаясь, что сейчас откуда-нибудь из-под земли вылезет ещё табун незатыкаемых тешайцев.

— О, наша встреча вышла довольно сумбурной, так что я позволил себе отложить ненадолго формальности. Позвольте представить, — протянул он руку в сторону девочки, — Дейя, моя милая спутница.

— Небеса благословляют нашу встречу, — сухо кивнула Дейя.

Пидж не знала, чего в ней больше: раздражения из-за ненужных слов или внезапного стыда. С ними общались, будто в среде аристократов, а паладины, по сути, являли собой эталон хамства. Им представились, а они… Ну, может, друг друга назвали по именам, да и только.

Впрочем, это было неважно. В страшном сне Пидж представить себе не могла, что знакомство продолжится.

— Значит, вы двое? — уточнил Кит. — Больше никаких тешайцев, которые из чувства глубокого альтруизма помогают паладинам Вольтрона?

— Наша община не столь дружна и смела, как могло показаться, — Линд стушевался. — Мы ценим уединение и покой, безопасность предпочитаем жертвенности, но поверьте: если бы кто-то оказался на нашем месте, злодеяния, творимые галра, также не оставили бы их равнодушными.

Кит выдержал долгую паузу.

— Понятно. Что ж, будьте добры, проводите нас ко Львам. И, может, вы и про то, как справиться с галрийскими вратами, тоже знаете?

— Разумеется! — просиял Линд. — Враг, вынудивший жить бок о бок с ним, учит хитрости и осторожности…

Дальше Пидж не слушала, сверля взглядом пиалу в руках Кита: тот, кажется, отпил из неё и слегка заразился. Или им всем в этот проклятый варг свернули мозги набекрень.

* * *

К моменту, когда Львы выбрались на поверхность, обнаружилось, что сражаться больше не с кем. С планеты сматывался — почти смотался — галрийский крейсер, прихвативший с собой рой штурмовиков. Что интересно, вылез, он, наверное, из-под земли: Пидж, проводившая разведку, была уверена, что на Хиваро нет больших кораблей.

— Улепётывает, — констатировал Лэнс. — Догоним, собьём?

— Пусть летят, заслужили. У них и так жизнь тяжёлая… на этой планете. Ханк, свяжись с Замком, скажи, чтобы пропустили.

Дальше миссия пошла своим чередом. Ни одной галрийской души не осталось в зоне досягаемости. Были покинуты базы, оставлена резиденция, даже дроидов вырубили — будто для того, чтобы захватчикам было проще осваиваться на новом месте.

Предстояли вдохновляющие речи, отданные на откуп Аллуре, и общение с местным населением. Пидж внутренне содрогнулась, представив толпу тешайцев, но всё оказалось не так страшно. Линд не соврал: те действительно любили уединение. Наружу выбрались большей частью коренастые крепыши, их соседи, которые представились дункранами. Они напоминали гномов из сказок и обладали волшебным — молчаливым — характером. Внимательно слушали и открывали рот только тогда, когда к ним обращались раз в четвёртый.

Аллура всерьёз вознамерилась с помощью тешайских технологий подправить дела Сопротивления, но вопрос — Пидж ничуть не удивилась! — быстро замяли. Двое старейшин, выбравшихся из пещер и закутанных в тряпки-маски по самые уши, вещали о разорении, причинённом галрийцами, о том, что у них всё отобрали, планету выжали досуха, сил лишили на долгие поколения. В общем и целом, дорогие паладины, дырка от бублика вам, а не поддержка.

Технологий было жаль — очень уж мощные, — но в Зелёного, чтобы смотаться с планеты, Пидж забиралась с лёгким сердцем. Ровно до тех пор, пока на взлётной платформе не заметила двух старых знакомых.

Линд и Дейя о чём-то говорили с Аллурой, недолго — учитывая, что тешайцы, — а затем дружненько отправились к Синему Льву. У Пидж глаза на лоб полезли, у остальных, уже рассевшихся по местам — тоже.

— Аллура? — озадаченно позвал Кит.

— Линд и Дейя выразили желание примкнуть к Сопротивлению, — сказала та с убийственным спокойствием. — И сожаление, что на это не решился их народ. С учётом помощи, которую они оказали и которую могут оказать в будущем, я не вижу ни одной причины им отказать.

— Но как же… Но ведь… — Пидж, глядя на две белокожие мордашки, с интересом оглядывающиеся за плечом Аллуры, потеряла дар речи. И представление, как завуалированно напомнить об огромном секрете, живущем в Замке. — Аллура, вы знакомы меньше квинтанта! Ты уверена, что хочешь доверить им наши тайны?

— Не ты ли сама говорила когда-то, как сильно нам не хватает кадров? — Аллура смотрела на паладинов, будто лиса, добравшаяся до распахнутого настежь курятника. — И что нам пригодится любая помощь, любые союзники, какими бы они ни были?

— Это… — Пидж округлила глаза, вспомнив о демарше в поддержку генералов. — Аллура, ты же понимаешь, что это не то же самое!

— Конечно, не то же, — кивнула Аллура, довольно прикрыв глаза. — Тешайцы, в отличие от предмета нашего разговора, никогда не делали ничего плохого. И единственное, что принесли нам — бескорыстную помощь. Ну как, есть у кого-нибудь контраргументы?

Пидж сглотнула. Аллура, оказывается, многому научилась у Седьмой, и это была катастрофа.

* * *

Третья реальность

Хаксус не раз бывал на допросах, но никогда — в кресле пленного. Если, конечно, креслом можно назвать жёсткое сидение со столбообразной спинкой, намертво держащей руки.

Испытания, собственно говоря, с этой треклятой спинки и начинались. Был момент, когда конвоир, доставив груз до места назначения, освобождал его. На запястьях переставали магнититься кольца.

Очередная ловушка. Иллюзия свободы. Руки нужно было отвести назад, за столб, и пристроить с расчётом на то, что сидеть в таком положении придётся долго — пока не надоест тому, кто займёт кресло напротив.

Треть галра эту простую истину постигали раза со второго — если, разумеется, переживали первый — и один за другим повторяли ошибку. Пытались наброситься на конвоира, который дико бесил их всю дорогу. Не подозревая, что в руках у того переключатель, активирующий магнетизм столба.

Столб притягивал очень сильно, шагов с пяти, и каждый до единого «бунтарь» в итоге оказывался в идиотском положении — согнутом в три погибели.

В общем…

— Какой послушный мальчик! — прострекотала сверху Эзор, когтями проводя по ушам, мигом вставшими дыбом. — Приятненького ожидания!

…даже зная эту простую истину, сдержаться было неимоверно сложно.

* * *

Ждать пришлось долго. Хаксус как раз достиг пика концентрации, воображая, будто он вода и может утечь из этой страшной комнаты, когда что-то заставило его открыть глаза.

Лотор. Стоял, игнорируя кресло, и смотрел — молча, бесстрастно. Тишина, с которой он оказался в допросной, напугала даже больше, чем оклик в ангаре.

— Значит, — ровно начал Лотор, убедившись, что его заметили, — был выбор. Беседа без принуждения, наручников и пыточных кресел. И допрос, повод к которому вы любезно мне предоставили. Со всем перечисленным. Я смотрю, вы не ищете лёгких путей, лейтенант.

— Я не понимаю, — хрипло выдохнул Хаксус, — что вам от меня нужно. Нравится издеваться над побеждёнными?

— Империя победила в этом бою, лейтенант. Среди галра нет побеждённых.

— Вы знаете, что я имею в виду! Головы коммандора Сендака для вас недостаточно, да? Я…

— Мне нет дела, кому и почему вы служили. Более того, я уважаю вашу стойкость. Можете продолжить службу под началом коммандора Хелдока, если пожелаете. Вы здесь по другой причине, и вы это знаете.

Хаксус закрыл глаза. У него было много времени, чтобы подумать, и слабая надежда, что Лотор ни о чём не догадывается. Очень слабая. Он ведь отнюдь не глупец, чтобы тратить время на галра, который провинился лишь тем, что прислуживал не тому коммандору. Значит, всё-таки…

У Хаксуса было много времени, чтобы подумать, но недостаточно, чтобы изобрести хоть сколько-нибудь связную и убедительную ложь.

Одно оставалось — молчать.

— Я не знаю, о чём вы.

— Снова неверный выбор, лейтенант.

Боль появилась внезапно, прошила насквозь каждую клетку тела. От ступней, засучивших по полу, от онемевших вывернутых рук, от затылка, дёрнувшегося прочь от столба, который стал острым как бритва. Цепью острых игл, пробивших грудь — пылающим шипованным шаром — и позвоночник — пульсирующей стужей, грызущей края распахнувшейся раны.

Багровый огонь.

С содроганием. С ужасом. О нём… говорили. Но никто… не мог… описать…

Крик умер в груди, задушенный болью. Дугой выгнулась спина, хрустнули суставы, не в силах помочь единственному, естественному желанию тела — как можно дальше оказаться от проклятого кресла.

Чтобы кто-нибудь…

Кто-нибудь…

Пожалуйста…

— Кричите, лейтенант. Не забывайте дышать.

Стоило вспомнить о воздухе, его тут же перестало хватать. Два пульсирующих пятна — горячее звезды и холоднее космоса — взрывались внутри, в клочья сминая всё, что ещё могло существовать в этом мире.

— Хватит! Пожалуйста… Стой!!!

Боль исчезла, осыпавшись кусачими искрами. Рёбра ходили ходуном. Дыхание вырывалось из груди с сиплым свистом. Воздух, ставший ледяным, тяжело было вдыхать — но не больнее, чем задыхаться.

— Девять тикунд, — бесстрастно прокомментировал Лотор. — Бывает и лучше.

— Я скажу, — прохрипел Хаксус. — Скажу…

— Я слушаю. О смерти императора Заркона. Во всех подробностях.

— Да… Только… я… Я…

Бесполезно. Бесполезно сопротивляться. С самого начала. На что он рассчитывал? Что выдержит пытки? Хоть раз? Все думают — уж я-то смогу! Он видел, видел, как корчились галра, но не чувствовал то, что чувствовали они. Чувство, смесь злорадства и отвращения, было щитом — попыткой не думать, что случится, доведись им поменяться местами.

Хоть себе-то мог бы не врать. У него всегда был низкий болевой порог. Ниже, чем… положено… галра…

— Быстрее.

Лотор показательно вертел в руке пульт с единственной кнопкой. Сомнений, за что та отвечает, не возникало.

— Я…

Он решил. Это единственный выход. Он делал только хуже, затягивая неизбежное. Почему же так сложно сказать! Выдавить из себя… Хоть раз… настоять на своём!..

— Я прошу милосердия! — выпалил Хаксус на выдохе, заметив, в какой опасной близости палец Лотора оказался от кнопки. — Пожалуйста…

Ритуальная фраза. Просьба обречённого, знающего, что за свои поступки он может заплатить только смертью. Просьба императору, которую тот обязан исполнить, услышав. Убить собственной рукой, быстро и без мучений. Даровать милосердие.

— Вот как.

Лицо Лотора едва заметно изменилось. Похоже, Хаксусу удалось его удивить — можно гордиться?

— Посмотрим. Говори.

И Хаксус, закрыв глаза, заговорил. Первоначальная цель, робкая надежда — сгладить углы, утаить хоть что-нибудь — рассыпáлась с каждой тикундой. Лотор задавал вопросы. Будто чувствовал, вгрызался глубже и глубже, лишая манёвра, оставляя простое: да или нет?

Дважды Хаксус пытался солгать.

— Десять.

Десять тикунд он не реагировал на мольбы, а внутри Хаксуса с новой силой полыхал огненно-льдистый пожар.

— Одиннадцать. В следующий раз будет двенадцать.

Эти одиннадцать Хаксус молчал, зная, что бесполезно. Всегда, каждый раз виноват был он сам. Лотору могли не нравиться ответы, но багровый огонь разгорался в одном случае — если в воздухе, пропитанном болью, звучала откровенная ложь.

Хаксус не хотел проверять, выдержит ли двенадцать тикунд. Не хотел проверять, всегда ли Лотор чувствует ложь — и как делает это. Лотор не ошибался ни разу. А Хаксус за свои ошибки платил цену, к которой не был готов.

В конце концов, ему нечего было больше терять. Некого покрывать, кроме себя. Заркон мёртв. Сендак мёртв. Даже галра, которых задели осколки правды, мертвы. И он тоже умрёт. У него нет рода, чью честь нужно беречь. Так какая, к квизнаку, разница?..

Хаксус рассказал. О взорвавшейся колонне, похоронившей Заркона под обломками. О судорожном пути к лазарету. О друиде, окончательно убившем своего императора. О плане, что казался таким правильным, призванным сберечь репутацию Сендака. О разыгранном представлении, итогом которого стала кровь на клинке. Кровь Заркона. На его, Хаксуса, руках. Да, он пытался солгать тогда, уже зная, что не получится. Может, те одиннадцать тикунд он выбрал для себя сам…

— Что ж, — тишина, ненадолго воцарившаяся в комнате, пугала сильнее крика, сильнее багрового огня. Лотор думал, глядя куда-то сквозь него. — У меня больше нет вопросов.

Притяжение столба исчезло, освобождая руки. Хаксус, с трудом перетянувший их на колени, с сомнением уставился на раскрывшиеся кольца. И что дальше?..

Лотор, так весь допрос и простоявший, опираясь бедром на край стола, взглянул на него со странной эмоцией — интересом? Чуть приподнял бровь, взявшись за ножны клинка на поясе.

Хаксус, изо всех сил стараясь не пошатнуться, медленно встал. Ах, да. Галра не должны умирать на коленях. Видимо, «сидя» — тоже считается.

Оказалось, Лотор чуть ниже ростом, но Хаксус чувствовал, что сверху на него давит гора. Квизнак, сколько же можно!.. Он умудрялся мучить как болью, так и взглядом, молчанием — чем-то неосязаемым, но тяжёлым.

В руке Лотора блеснул чёрно-белый стилет. Верно, трофей, доставшийся от чёрного паладина. Разве мог тот предназначаться кому-то другому?

Неуловимое движение. Лотор качнулся вперёд, оказался совсем близко, и Хаксус последнюю волю потратил на то, чтобы не зажмуриться и не отшатнуться. Он сам попросил. Сам выбрал.

Ничего, казалось, не произошло. Только глухой стук резанул по ушам. Хаксус скосил взгляд в сторону: лезвие воткнулось в столешницу, оставив в ней глубокую трещину.

— В империи нет императора, который мог бы исполнить твою просьбу, — пояснил Лотор, возвращаясь в прежнее положение. — Его убило колонной. Звучит настолько по-идиотски, что пусть уж лучше летописи запомнят «паладинский удар в спину».

— Эм…

— Вы можете идти, лейтенант, — добавил Лотор, выдёргивая клинок из столешницы и возвращая в ножны. — Только не спешите покидать головной корабль. Придёте завтра на казнь паладинов Вольтрона. Это приказ.

— Л-ладно…

«Казнь паладинов» прозвучала так, как будто речь шла о его, Хаксуса, собственной казни. А мысли выпорхнули из головы вспугнутыми искрами: он до сих пор не мог понять, что… Что, квизнак раздери, вообще произошло?!

— Приказ, лейтенант, — донеслось в спину, когда, после пары нетвёрдых шагов, перед ним послушно раскрылись двери допросной. — Не повторяйте ошибок.

— Врепит са…