Мимезис (гет)

— Диззи! Ты перебрала книги, как я просила?

Эльфийка сосредоточенно закивала:

— Диззи сделать, хозяйка! Диззи отложить для вас все книги, похожие на ту, с грифоном!

— Отлично, ты умница! — Джинни прищурилась и невольно чуть понизила голос. — Гарри точно ничего не заметил?

— Хозяин не видеть! — уверенно пропищала домовушка. — Диззи быть осторожна!

— Хорошо. Показывай! — приказала Джинни, чувствуя себя просто отвратительно: она подозревает Гарри, проверяет его…

Нормальные жены хотя бы пытаются вычислить любовницу, но она и тут выделилась — зациклилась на том, когда он выучил латынь!.. Мерлин великий, какая глупость! Сейчас она убедится в том, что в библиотеке есть куча похожих книг, и ей будет очень-очень стыдно. Но все-таки лучше проверить. Просто так, чтобы выкинуть это из головы раз и навсегда…

Через пятнадцать минут Джинни запустила пальцы в свои распущенные волосы и, облокотившись на стол, еле слышно застонала.

— Какой-то бред!.. — тихо прошептала она.

Джинни трижды просмотрела все книги, которые принесла ей эльфийка, но ни одна из них даже приблизительно не была похожа на ту самую — черную и с грифоном! Значит, Гарри ее обманул… Но зачем?! Это же просто нелепо! Джинни зажмурилась, пытаясь воскресить в памяти тот далекий вечер: был ли у него словарь? Нет, точно не было. Она очень четко помнила, как Гарри бегло читал книгу, быстро листая страницы, а она лежала, свернувшись в кресле, любовалась им и думала, какое счастье, что, несмотря на то что он так пугающе изменился, они все-таки снова вместе.

Так почему он солгал? Может, просто спросить прямо? Сегодня же, как только он вернется с работы! Но внезапно Джинни с ужасом поняла, что не сможет. Она никогда не размышляла об этом, но, если подумать, уже давно привыкла тщательно подбирать слова, опасаясь разозлить мужа. Это началось сразу же после победы: тогда она боялась, что совершит ошибку, и Гарри тут же выкинет ее из своей жизни, отгородится непроницаемой стеной, как от всех остальных. Когда-то давно, еще в Хогвартсе, их отношения были простыми и очень теплыми. Теперь же они больше напоминали вычурную ледяную скульптуру: она ярко искрится на солнце, ее блеск завораживает, но одно неверное движение — и она разлетится вдребезги.

Джинни резко выпрямилась: что за глупые мысли и странные сравнения лезут ей в голову! Но на душе было так муторно… Кричащий портрет, сгорающий в Адском Пламени, Альбус, говорящий на парселтанге, а теперь еще и это. Джинни казалось, что она почти наяву видит кусочки паззла, вроде тех, которые любил собирать их сын, вот только они были без ярких картинок, огромные, металлические, со сверкающими кинжально-острыми краями. И будто бы, если она сможет их соединить, то тут же поймет что-то очень важное, поймет все…

Джинни вскочила на ноги — нет, это невозможно, она так с ума сойдет! Надо отвести Альбуса к бабушке, а потом сделать что-то, посоветоваться: но с кем?! Точно не с Гермионой. Демельза?.. Нет, та вообще не поймет, из-за чего она так распереживалась… Эх, жалко, что Луна опять уехала — вот кто был бы сейчас просто идеальным собеседником. Так ничего и не придумав, Джинни направилась в комнату сына.

* * *

— Джинни, детка, ты сегодня какая-то рассеянная. Все в порядке?

Молли Уизли взмахом палочки приглушила радио, из которого лилась популярная в этом сезоне песенка про анимага, который обернулся птицей и упорхнул, оставив тоскующую героиню в одиночестве.

— Что? Да-да, мамочка, все в порядке.

На секунду мелькнула мысль поделиться своими тревогами, но Джинни тут же ее отбросила: мать наверняка скажет, что она переживает о каких-то глупостях, и посоветует вместо этого задуматься о втором ребенке.

— Я, пожалуй, пойду.

— Что, даже на обед не останешься?!

— Прости, не могу — мне надо работать над статьей, — поспешно солгала Джинни.

— Как жаль… А ведь сегодня должны зайти Билл, Флер и малышка Мари-Виктуар.

— Значит, скучно вам не будет, — Джинни быстро чмокнула мать в щеку. — Передавай всем привет! И спасибо, что возишься с Альбусом.

Молли шутливо замахнулась на дочь полотенцем:

— Не говори глупостей — ты же знаешь, что я всегда рада внукам!

Джинни слабо улыбнулась в ответ и дизаппарировала.

Она сама не знала, почему решила переместиться именно в Шотландию, в предместья Эдинбурга. Вокруг не было ни души — только бескрайние холмы, покрытые благоухающим ковром разнотравья. Джинни надеялась, что прогулка поможет ей развеяться, но прогадала: слишком уж было душно, парило, точно перед грозой. Ей казалось, что она словно идет сквозь густое молоко, и это несмотря на то, что воздух был кристально чист и прозрачен. Впрочем, теперь Джинни хотя бы знала, куда она хочет пойти, тем более что пришедшее ей в голову место было совсем рядом.

В низине между холмами прятался одинокий приземистый дом из светло-серого камня. Как ни странно, в столь уединенном месте находился ресторанчик с весьма нелепым названием «Веселый Авгурей». Место это было совершенно непопулярным и немодным: преимущественно здесь собирались местные жители, но кормили тут удивительно хорошо, да и обстановка была располагающей — тихо и по-домашнему уютно. Когда-то ее привел сюда Гарри, рассказав, что он нашел этот трактир еще в бытность простым аврором, когда охотился в этих местах за шайкой контрабандистов, промышлявшей незаконной продажей рогов громамонта.

Отточенным жестом Джинни при помощи заклинания перекрасила свои волосы в шоколадный цвет — сейчас она уж точно не хотела, чтобы ее кто-нибудь узнал.

В трактире царил полумрак. Посетителей было немного, только в углу расположилась компания крепких волшебников в рабочей одежде, должно быть, работников небольшого завода по производству котлов, расположенного неподалеку. Они проводили ее долгими любопытными взглядами, и вначале Джинни испугалась, что ее нехитрая маскировка не сработала, но тут же сообразила, что все дело в том, что она в своей дорогой приталенной мантии просто не вписывается в атмосферу этого места.

Облегченно вздохнув, Джинни уселась за грубый деревянный стол. Рядом с ней тут же возник довольно странный официант — сгорбленный старик крайне сурового вида.

— Добрый день, — Джинни выдавила из себя улыбку. — Мне, пожалуйста, апельсинового сока со льдом.

— А на обед? — проскрежетал старик.

— Нет, больше ничего, спасибо.

Официант смерил ее подозрительным взглядом, но заказ выполнил.

Работяги в углу пили эль и громогласно обсуждали предстоящие скачки гиппогрифов. Джинни рассеянно болтала соломинкой в бокале, вслушиваясь в тихий звон, с которым лед ударялся о стекло. Как же ей поступить?.. Наверное, все-таки придется поговорить с Гарри. Или сперва посоветоваться с Гермионой? Да, сейчас они с Гарри почти не общаются, но ведь в школе были не разлей вода. Тем более она очень умная…

От размышлений Джинни отвлек очередной взрыв хохота. Недовольно покосившись на группу мужчин, она увидела, что один из них — молодой и светловолосый, поглядывает на нее с явным интересом, а второй тычет ему в плечо кулаком и что-то говорит. Все ясно: либо они ее узнали, либо тот просто подзуживает своего приятеля, чтобы он подошел познакомиться. В любом случае, покоя ей тут больше не видать. С сожалением Джинни потянулась к своей сумочке.

Достав деньги, она внезапно нащупала в кошельке что-то еще. Это оказалась визитка гадалки и ясновидящей мадам Сонтейн, которую ей однажды дала Луна. Сперва Джинни хотела оставить карточку на столе — к чему копить всякий хлам — но вдруг замерла. Ей ведь нужен кто-то, кто сможет ее успокоить, так почему бы не воспользоваться услугами профессионала?

Джинни нервно усмехнулась — кажется, она и вправду сходит с ума. Впрочем, почему бы нет: никакого толка от этого, скорее всего не будет, но она хотя бы отвлечется и успокоится. И сразу после того, как она приняла хоть какое-то решение — даже такое странное — ей стало гораздо легче.

* * *

К счастью, знаменитая прорицательница жила и работала в Тинворте. Джинни часто бывала в этой очаровательной прибрежной деревушке, ведь тут жили Билл и Флер, поэтому без труда аппарировала в маленький укромный парк, защищенный противомаггловскими чарами.

Домик мадам Сонтейн выглядел вполне обычно: светлый блестящий на солнце камень, цветущие розовые клумбы. Если бы не большая вывеска, гласящая о том, что именно тут принимает знаменитая гадалка и ясновидящая, Джинни решила бы, что ошиблась адресом. Когда она уже подходила к крыльцу, ее вдруг осенило, что, скорее всего, у модной предсказательницы нет отбоя от клиентов, и вот так — с улицы, без предварительной записи, к ней не попасть. Но уходить было бы глупо, и Джинни решительно постучала.

Почти сразу она услышала торопливые шаги, и дверь распахнулась. На пороге стояла женщина неопределенного возраста с густо подведенными глазами. Ее голову покрывал газовый платок, струящийся до самой земли, в ушах качались массивные серьги, а на руках звенели многочисленные браслеты.

— Здравствуйте, — начала Джинни, невольно кашлянув. — Вы — мадам Сонтейн? Я…

— Проходите, дорогая! — прощебетала гадалка. — Я как раз вас жду!

— Простите, но вы, наверное, с кем-то меня перепутали — я не записывалась…

— Но мне этого и не нужно для того, чтобы знать, что вы придете! Так что я оставила окно специально для вас!

Джинни только фыркнула про себя, идя вслед за ясновидящей.

Мадам Сонтейн привела ее в небольшую комнату, очевидно, это был рабочий кабинет. Джиневра поморщилась — все здесь неприятно напоминало школьный класс прорицаний: загадочные символы, развешанные по стенам, хрустальные шары и удушливый запах благовоний. Впрочем, уже через мгновение она увидела и очень существенное отличие: с потолка жуткой гроздью свисали сушеные человеческие головы. Джинни вздрогнула от отвращения, остановившись на пороге. Учуяв их приближение, головы задергались, мутные глаза уставились на нее пустым, бессмысленным взглядом, высохшие губы зашевелились, и по комнате пронесся невнятный сиплый шепот, похожий одновременно на шорох сухих листьев, скрежет несмазанных дверных петель и змеиное шипение. Джинни судорожно сглотнула, ощутив привкус желчи во рту, и сделала шаг назад. Почувствовав чужое прикосновение к своему плечу, она отшатнулась, сжав рукоятку волшебной палочки, и резко обернулась.

— Не пугайтесь, дорогая!

Приторная улыбка мадам Сонтейн вдруг показалась ей очень жуткой. Джинни внезапно осознала, что никто даже не догадывается о том, что она здесь.

— Не пугайтесь? — чуть севшим голосом переспросила она. — Да у вас тут головы! Человеческие головы!

— Ну и что? — спросила мадам Сонтейн, по-прежнему улыбаясь. — Вы не одиноки — многие бывают шокированы, когда видят их впервые. А меж тем, они являются абсолютно легальными артефактами — запрещено лишь их создание, а не использование. Большинству из этих голов уже больше ста лет, и они остаются моими преданными помощниками. Так что не нервничайте, проходите.

— Я не думаю… я, наверное, пойду.

— Так и не узнав правду?

Джинни прищурилась, глядя на гадалку.

— А вы мне ее откроете?

— Не попробуешь — не узнаешь.

Джинни была уверена, что совершает большую ошибку, но все же прошла в комнату и села за массивный дубовый стол. Мадам Сонтейн расположилась напротив. Отвратительная гроздь из живых голов висела прямо у нее за плечом, что не могло не нервировать Джинни.

— Итак, дорогая, что же вас беспокоит?

Перламутровые тени в уголках глаз гадалки лежали неровно, скатались, забившись в лучики морщин.

Джинни усмехнулась:

— Это вы мне скажите.

Мадам Сонтейн хмыкнула, достав колоду карт:

— Ладно. Посмотрим, что они мне поведают о вас.

Джинни терпеливо ждала, пока гадалка раскладывала свои непонятные комбинации. Тихо шелестели карты. Сушеные головы с интересом таращились на Джинни, и она с трудом сдерживалась, чтобы не скорчить какую-нибудь рожу им в ответ.

— Что ж, — наконец заговорила мадам Сонтейн. — Вижу, что думы ваши о ком-то близком. Муж, сын или, быть может, отец. Да-да, с работой у вас все хорошо, а вот над домом грозовые тучи сошлись.

Она взмахнула палочкой, и повсюду зажглись толстые разноцветные свечи, испускающие тяжело пахнущий белый и густой дым.

Мадам Сонтейн водрузила на стол большой хрустальный шар:

— Дай мне руки!

Джинни осторожно положила свои ладони поверх ее. Мадам Сонтейн что-то тихо и неразборчиво забормотала, вглядываясь в хрустальный шар.

Джинни с интересом смотрела, как в стеклянной глубине сами собой рождаются и затухают разноцветные искры.

— О возлюбленном твои тревоги, — наконец изрекла мадам Сонтейн.

По спине Джинни пробежали мурашки.

— А что за возлюбленный? Сейчас-сейчас, взгляну на тех, по кому томилось твое сердце.

Белый дым наполнял комнату, и окружающие предметы становились все более зыбкими, почти призрачными.

— Вижу, что было у тебя в жизни две любви.

Интересно, кто же вторая? Неужели Майкл Корнер?

— Первая — юная, наивная. Не тебя любили, а ты. А вторая… вижу, начиналась она с писем, — мадам Сонтейн усмехнулась, на мгновение выйдя из своего отрешенно-потустороннего образа. — Неужто роман по переписке?

Джинни нахмурилась, ее и без того небольшое доверие к гадалке таяло на глазах.

— Мутно все как-то, неясно. А вот в будущее твое загляну…

Внезапно мадам Сонтейн сжала руки Джинни с неожиданной силой. Ахнув от неожиданности, миссис Поттер отшатнулась, но пальцы ясновидящей сомкнулись на ее ладонях, точно капкан. Вслед за ее движением гадалка подалась вперед, ее многочисленные браслеты зазвенели, громко и совсем не мелодично.

Мадам Сонтейн отвела взгляд от шара и в упор устремила на Джинни расширенные от ужаса круглые глаза.

— Я вижу… вижу…

Обвисшие щеки гадалки затряслись, она выглядела безумной. Казалась, она вот-вот мелко, припадочно застучит зубами — ну точно как мадам Блэк.

— Стойте! — воскликнула Джинни. — Молчите! Я ничего не хочу знать.

Она резко высвободила свои руки из хватки ясновидящей и вскочила на ноги.

Мадам Сонтейн растерянно заморгала, приходя в себя:

— О, прости, я тебя напугала… Но послушай, я увидела…

— Нет, не говорите мне ничего! — прервала ее Джинни.

Еще не хватало услышать каких-нибудь ужасов о будущем ее семьи, особенно об Але, а потом изводить себя страхами и сомнениями! Нервным движением она открыла сумочку, чуть не оторвав застежку, и поспешно положила на стол несколько галлеонов.

— Извините! Я пойду, вот ваши деньги!

— Подожди! — мадам Сонтейн с удивительной прытью выскочила из-за стола. — Купи голову-оберег! Она предупредит об опасности.

— Нет, спасибо!

— Тогда так возьми, дарю!

Джинни с ужасом уставилась на жуткую голову:

— Нет-нет, не надо!

Она резко крутанулась на каблуках, вопреки всем правилам хорошего тона аппарируя прямо из гостиной.

Мадам Сонтейн рассеянно погладила сушеную голову по редким огрызкам волос и тяжело опустилась обратно в кресло.

— Эх, убежала, дуреха… Хотя ты бы ей не помогла, — голова согласно вздохнула. — Смерть у нее впереди. Не вижу, своя иль чужая, но не разминуться им, не разойтись на узкой дорожке.

* * *

Джинни стояла посреди огромного и гулкого белоснежного зала. Вокруг ни души, только расставленные вдоль стен статуи, выполненные с удивительным, даже немного пугающим мастерством: высеченные из мрамора люди казались почти живыми, каменные складки их мантий едва заметно колыхались, точно под порывами несуществующего ветра. Хрусталь огромных люстр поблескивал зеленоватыми огоньками, напоминавшими глаза каких-то неведомых существ, дышать было тяжело из-за висевших в воздухе облаков пыли. Белый пол, белые стены, остатки некогда явно дорогой мебели — тоже почему-то белой… Тут был даже белый рояль. Джинни никогда не была знатоком музыкальных инструментов, однако знала, что клавиши должны быть двух цветов, но черных почему-то не было, словно их кто-то выломал. Только пол выбивался из этой единой снежной гаммы: он весь состоял из огромных, металлически блестящих, разрозненных кусков паззла, а между ними влажно поблескивала темная, почти черная зелень.

Осторожно, словно в детской игре, стараясь ступать только по кусочкам паззла, Джинни пересекла зал. Статуи провожали ее бессмысленными взглядами каменных глаз. Но ее интересовал только барельеф, гигантский, во всю стену. Неизвестный мастер запечатлел батальную сцену. Высеченные в мраморе фигуры шевелились, плавно, точно под Замедляющими Чарами: вздымались на дыбы лошади, бешено кося вытаращенными в ужасе глазами, падали воины, сраженные жестокими ударами мечей. Один из них, раненый и лежащий на земле, был удивительно похож на Фреда. Джинни с ужасом смотрела, как он вскидывает руку в тщетной надежде защититься от усеянного острыми шипами копыта боевого коня, которое медленно, но неотвратимо опускалось прямо на него.

— Это битва при Гастингсе.

Джинни вздрогнула и обернулась — позади нее стоял Том Риддл. Она уже несколько раз видела его в воспоминаниях, но все равно поразилась, какой же он красивый. По телу прокатилась обжигающе-горячая волна, и Джинни поспешно отвела взгляд. В конце концов, это неправильно, ведь она любит Гарри! Том усмехнулся — будто мысли ее прочел! — и вдруг Джинни заметила, с каким презрением он на нее смотрит. Но почему?! Нет, такого не может быть — он же ее друг, единственный друг!

— Том, а что мы тут делаем? — наконец робко спросила она, поежившись.

— Ждем, пока ты умрешь.

Джинни даже не сразу поняла, что он сказал, а осознав, отшатнулась, с ужасом глядя на Тома.

— О, неужели ты так ничего и не поняла? Честное слово, Джинни, я даже разочарован.

— Что?! Но как, за что?! Я думала, что мы с тобой…

— Как много ты о себе думаешь… — тихо произнес Том. Волдеморт. Да, теперь Джинни вспомнила, кем был ее мнимый друг на самом деле. Но почему-то ее сердце сжалось не столько от ужаса, сколько от боли предательства, сжалось так сильно, что она почти не могла дышать.

Том с каким-то странным, жадным интересом вгляделся в ее лицо и мягко отвел упавшую на глаза рыжую прядь.

— Если это тебя утешит, я бы предпочел убить кого-нибудь другого. Но ты сама виновата — это же ты не хотела меня отпускать.

— Том, куда ты?! Подожди! — отчаянно воскликнула Джинни, но он уже отстранился от нее и не оглядываясь пошел прочь.

Пол у них под ногами вдруг ожил: металлические осколки мягко закачались, точно льдины на поверхности черно-зеленой воды. Джинни сорвалась с места, кинувшись вслед за Томом. Куски паззла внезапно стали очень неустойчивыми, медленно, но неумолимо расползаясь в разные стороны. Джинни откуда-то точно знала, что ступать можно только на них, а вот непонятная темная жижа, поблескивающая в промежутках, таит в себе смерть.

Том стремительно удалялся, казалось, он вовсе парит, не касаясь земли. Джинни сжала кулаки. Паззл под ее ногами качался, грозя перевернуться. Сердце испуганной птицей колотилось где-то в горле.

— Том! — позвала она еще раз, но он даже не повернул головы в ее сторону.

Нет, он не будет ее ждать, не поможет. Оглянувшись, Джинни увидела, что стоящие вдоль стен статуи корчатся, словно горят в невидимом огне. Белоснежный мрамор трескался, открывая взгляду скрытый под ним грубый серый камень. Рты волшебников открывались в беззвучном крике, они сдирали с себя мрамор, не замечая, как крошатся их пальцы. Вдруг один из них выгнулся дугой, изогнулся, а спустя мгновение на его месте замерла каменная змея с горящими изумрудами глаз. Тут же обратилась вторая статуя, третья… Мрак липкими щупальцами вползал в зал, откуда-то повеяло сыростью, такой, какая бывает только в подвалах и подземельях.

Джинни охватил панический ужас — она узнавала это место. Подгоняемая страхом, она кинулась бежать, перепрыгивая с одного металлического осколка на другой.

Очередной кусок паззла дрогнул и накренился под ее ногой. Отчаянно взвизгнув, Джинни упала и изо всех сил, раня руки, вцепилась в его остро отточенный край. На какое-то мгновение ей показалось, что все обошлось, но тут осколок с тихим чавканьем оторвался от поверхности, вставая почти вертикально. Джинни успела глубоко вдохнуть — а в следующий миг кусок паззла перевернулся, и она упала в вязкую темно-зеленую жижу. Вскрикнув, Джинни забилась, точно пойманная в силки птица, но странная субстанция не отпускала ее, медленно, но неумолимо засасывая все глубже и глубже.

Силы стремительно покидали ее, жижа неотвратимо подступала к лицу. Ослабев, Джинни замерла и вдруг всем своим существом почувствовала, что там, под полом этого зала, под слоем удерживающей ее густой субстанции, шевелится что-то живое — огромное чудовище, медленно расправляющее свои чешуйчатые кольца, поднимающееся к ней из глубины…

— Том! — не помня себя от ужаса закричала Джинни. — Умоляю, вернись! Помоги мне!

Темная жижа плеснула ей на лицо, залепила глаза, хлынула в рот, но Джинни все равно продолжала отчаянно кричать, срывая голос:

— Том! ТО-О-ОМ!

— Ну что?! — внезапно раздалось совсем рядом.

Тяжело дыша, Джинни подскочила и судорожно заозиралась: из темноты выплыла их спальня, освещенная слабым, приглушенным светом свечи, зависшей в воздухе с противоположной стороны кровати. И недовольно глядящий на нее Гарри с книгой в руках.

— Как ты сказал? — растерянно переспросила Джинни, медленно приходя в себя.

— Я сказал: «Ну что ты кричишь?».

— Нет, — медленно ответила она. — Я звала Тома. И ты ответил: «Что?».

Гарри захлопнул книгу и улыбнулся.

Паззлы в голове Джинни с металлическим звоном встали на место.