Острие лезвия, ветер и любовь (гет)

Направляясь в Золотой чертог, Сулмендис столкнулась с Арагорном.

— Сули! — удивленно воскликнул человек. Он и не знал, что девушка вернулась в Эдорас (после случившегося в Изенгарде темноволосую долго искали, да так и не нашли). — Давно ты в городе? Мы уж волновались. А Леголас собрался отправиться на поиски. Если бы Гимли его не остановил, царевич уже уехал бы. Сули?

Но девушка не слушала слова друга — задумчиво протянула руку и коснулась одним только пальцем наручей человека. Белое древо на чёрном поле. Как прежде она не замечала этого? Наручи Боромира… Проведя рукой по ветвям, темноволосая хмыкнула и отстранилась, сделав шаг назад.

— Он пал в бою как истинный воин, — промолвил Арагорн. Оборотень усмехнулась.

— От того какой героической была его смерть, боль потери не становится слабее.

Поджав губы, оборотень отвернулась в сторону и хотела было идти дальше, но человек остановил, поймав за предплечье.

— Я кое-что понял из слов Сарумана, — Арагорн увидел отражение печали, пробежавшее по лицу темноволосой. — Он назвал тебя изгнанницей. Значит ли это что…?

— Значит, — оборвала вопрос Сули и резким движением высвободила руку из хватки друга.

— «Закон оборотней — чужак, нарушивший границы, должен быть убит». Ты знала это, но всё равно отправилась вместе с Братством через земли стаи! Стоило ли подвергать себя такой опасности? Почему ты не сказала нам правду?

— Потому что это был единственный хоть немного безопасный путь для остальных.

— Но если бы мы встретили стаю…

— … сейчас я была бы мертва, — закончив предложение за друга, Сули рвано вздохнула и, обойдя дунэдайнца, отправилась прочь. Арагорн за ней не последовал.

В Золотом чертоге было как никогда людно: всюду сновали роханцы, расставляя еду и питьё по длинным дубовым столам — нынче вечером король Теоден устраивает пир, дабы восхвалить память павших в бою и подарить людям лучик надежды, необходимый как никогда прежде. Обойдя столы, Сули вышла на улицу. Не по весеннему прохладный ветерок дёрнул девушку за волосы и скрылся прочь, оставив одну.

Среди людей по улицам бродили и оборотни — воспитанница эльфов приметила по крайней мере шестерых. Ралис, к слову, так и не явился; в душе из-за его отсутствия было как-то не спокойно. К радости Сули, собратья, некогда бывшие её стаей, отнеслись к Леголасу спокойней чем рыжий оборотень.

— И мне не придётся выступать против всех сразу, чтобы защитить остроухого, — усмехнулась про себя девушка. В глубине души она боялась, что кто-нибудь из стаи мог видеть их с принцем поцелуй, но пока всё было тихо.

Справа от девушки раздался ненавязчивый кашель. Это был Гимли, раскуривший трубку и пускавший в небо редкие колечки.

— Значит вот оно как. А я-то думал, что эти ваши метки-соулметки могут быть только у оборотней.

Сули почувствовала как к щекам её приливает кровь.

— Я тоже так когда-то думала, — протянула темноволосая, — но как видишь, мы оба ошиблись.

— Хм, — покачиваясь с пятки на носок, гном повёл рукой по густой бороде, — стало быть вы с Леголасом предназначены друг другу судьбой.

— А тебе предназначено хранить эту тайну, — шикнула девушка. — Неровен час кто из оборотней услышит. Что тогда будем делать? Не думаю, что Хелтай придёт в восторг, узнав эту новость.

— От чего же не прийти? Разве это не повод для радости?

Девушка покачала головой.

— Когда я была моложе, то мечтала встретить своего соулмейта. Думала-гадала каким он будет. Поймём ли мы с первого взгляда, что предназначены друг другу или же узнаем правду лишь спустя время. Шли года и века. Я перестала и надеяться, но как оказалось, напрасно, вот только что делать теперь со всем этим в толк не возьму.

— От чего же? Как победим, хватайте друг друга за руки да бегите жить в счастье и любви, — гном усмехнулся.

— Не так это просто, друг мой Гимли, — Сули покачала головой.

— Всё просто в этом мире если постараться.

Девушка промолчала в ответ, не догадываясь, что укрывшийся от посторонних глаз оборотень слышал каждое произнесенное на пороге Золотого чертога слово.

* * *

Она сидела в своей комнате. Именно здесь Сули очнулась после той схватки с Ралисом. А ведь с того момента будто бы не два дня минуло, а целый год — рука уже пришла в норму, лишь несколько точек-шрамов, оставленных клыками волка, напоминали о случившемся. Девушка сняла повязку с ноги, обнаружив новый длинный и рваный шрам на бедре. В дверь негромко постучали.

Сули поднялась на ноги, поправив юбку. В покои вошёл Леголас.

Они молча стояли в шаге друг друга. Лишь тихое тяжёлое дыхание.

Эльф обхватил тонкую руку девушки и чуть сжал. Большой палец прошёлся по тыльной стороне ладони. Медленно и нежно.

— Сули, — обронил он. — Йорун, — и ещё одна улыбка.

Темноволосая отняла свою руку и громко фыркнула, горделиво подняв голову кверху.

— Сам ты Йорун, — обиженно пробурчала она и громко засопела. Но вместо желанных извинений получила лишь ещё более широкую улыбку. Такую милую улыбку и эти смеющиеся глаза. Это ещё больше разозлило, и девушка отвернулась. Вот же нахал!

Будто бы молния пробежалась по телу, когда рука царевича опустилась на талию воспитанницы эльфов. Голова опустилась на её плечо, а нос зарылся в разметавшиеся по плечам отросшие волосы. И короткий поцелуй и висок. В щёку. В шею. В предплечье.

Сули не противилась — после того глупого и спонтанного поцелуя в объятьях смерти, девушка больше не могла спорить: её тянуло к эльфу, как бы она не упиралась, как бы не цеплялась за любовь к погибшему в бою другу. Боромир умер, — твердил внутренний голос, — он не любил тебя. А ты жива и рядом Леголас. Сулмендис зажмурилась.

Царевич развернул её к себе лицом.

— Мой ветер*, — позвал эльф и Сули не смогла сдержать рвущуюся наружу улыбку. Ладонь его прошлась по спине девушки и остановилась на правом плече, согревая своим теплом соулметку. Оборотень взглянула на лихолесца.

Так близко… она чувствовала дыхание на коже. Такое горячее, тихое и медленное, как разгорающееся пламя, неспешно переползающее с ветки на ветку прежде чем распалить необузданный пожар.

Эльф поддался вперёд, всё ближе наклоняясь к её губам. Сули не оттолкнула, наслаждаясь неспешным — дразнящим — прикосновением. Она обняла в ответ, найдя ладонью его соулметку — тихий и, кажется, удивленный стон эльфа потерялся в поцелуе. Объятья царевича стали крепче, а оборотень не спорила, прижимаясь сильнее. Свободная ладонь заскользила по его груди и плечам, вернулась обратно к шее, а после запуталась в длинных светлых волосах.

— …задушишь, — сдавленно прошептала девушка, отстранившись на одно только мгновение, и поймала расцветшую улыбку эльфа своими губами.

* * *

— Леголас, — прошептала она. И вновь эти большие и светлые глаза нашли её взгляд. Сердце охватили невидимые тиски. Эльф так смотрел … — Леголас, — в самые губы. Легкое касание и он прикрыл глаза. Один короткий поцелуй в уголок губ, а за ним ещё один, но уже в другой. — Мой принц.

Эльф потянулся за очередным поцелуем.

— Стой, — она сильней надавила ладонью на его грудь, слыша разочарованный вздох. Царевич улегся обратно, положив голову на жёсткую подушку. — Я совсем забыла! Брат обещал зайти ко мне перед пиром. О, Эру! Как я могла забыть.

Оборотень уже почти поднялась на ноги, когда эльфийский принц потянул её на себя, заставив лечь рядом. Ему хватило этой секунды, чтобы прижать к себе темноволосую и прильнуть губами к её губам.

— Но… брат…! — Леголас потянулся к её шее, осыпая короткими поцелуями. — Эовин может вернуться, — ещё один поцелуй в ключицу, — или Дейкил, — эльф прикусил нежную кожу и провёл языком по укусу. — Леголас, я серьезно! — Сули вырвалась из объятий соулмейта. — Мы увидимся после, когда остальные, напировавшись, лягут спать.

— Это будет не скоро, — протянул царевич, но разжал объятья, позволяя девушке подняться на ноги. Нагая, она подобрала разбросанные вещи и принялась одеваться.

— Не надо на меня смотреть, — фыркнула темноволосая. — Лучше одевайся. Быстрее!

И Леголас сдался.

Короткий поцелуй на прощанье, и эльф оказался в коридоре; Сули осталась одна. Она облокотилась спиной о закрывшуюся дверь и сползла по ней на пол. Лицо горело, а ладонь легла на шею, которой ещё недавно обжигали поцелуи. Стон сорвался с губ.

Короткий и тихий стон, но Леголас услышал его стоя по другую сторону двери. Дыхание перехватило. Ему хотелось вернуться, обнять, поцеловать, остаться с ней на эту ночь и все последующие… но лихолесец понимал, что пока этому не дано свершиться, а потому одиноко побрёл по коридору.

* * *

Тейран распутывал гребнем сбившиеся волосы сестры.

— Ну и лохмы ты себе отрастила, — фыркнул он, распутывая очередной сбившийся комок. — Ты их что, неделю не расчесывала? Да я их до вечера только распутывать буду.

— Не ругайся, — Сули низко опустила голову, надеясь, что брат не увидит её заалевшие щёки, — до вечера ещё немного осталось.

Тейран фыркнул, одолев очередной узелок.

Среди оборотней мало кто имел длинные волосы, доходящие хотя бы до плеч. Даже женщины стриглись как можно короче. Вот и Сули, после рождения Кайи, поняла какая это хорошая идея. С тех пор она не отращивала волосы ниже лопаток, но в походе стричь её было некому, да и не до этого было. Теперь же девушка вновь могла вернуть привычную длину.

— Ты там полегче! — возмутилась Сули когда брат слишком сильно дёрнул за волосы. Темноволосая не догадывалась, что мысли брата сейчас были совсем не здесь; Тейран не сразу услышал, как сестра вскрикнула.

— Сама виновата, — бросил он и отложил гребень в сторону, проведя им в последний раз по мягкой глади волос. В руке его оказался кинжал.

— Только не так коротко как в прошлый раз, — попросила девушка, почувствовав как брат перехватил первую прядку.

Не так коротко? Чтобы и дальше походить на человека? Или она надеется отрастить такие же длинные волосы как у эльфиек?

Всё больше и больше накручивая себя, Тейран остригал волосы сестры почти так же коротко, как и свои. Несколько прядок упали на обрубленное ятаганом ушко прикрыв его едва ли до середины. Остро заточенное лезвие легко скользило в умелой руке.

— С чего это ты решила именно сегодня увидеть меня в роли цирюльника? — как бы между прочим спросил парень, сбрасывая на пол ещё один остриженный локон.

— Мне было скучно, да и волосы отросли, — голос девушки заметно погрустнел.

— А если честно.

Она фыркнула и мотнула головой.

— Кто знает, — запнулась, — кто знает, когда ты снова сможешь меня подстричь. И к тому же я не хочу выглядеть лохматой оборванкой, как некоторые.

— О, так тебя все же заботит твой внешний вид, — засмеялся Тейран за что получил слабый удар в живот (для сильного пришлось бы развернуться, но с приставленным к голове острым кинжалом Сули не рисковала сильно крутиться). — Я не раз замечал, — начал парень давно заготовленную речь. Без запинки, придавая голосу нужную интонацию, — как некоторые мужчины поглядывают на тебя. Взять даже хотя бы этих братьев кольца.

— Братство Кольца! — не смогла промолчать девушка. — И да, ты правильно понял: у нас с Гимли роман, но боюсь, отец не захочет оставлять меня одну с гномом, да ещё и в подгорном царстве. Хотя он очень завидный жених.

Темноволосая звонко засмеялась, так громко и искренне, что даже не заметила, что смеется в одиночестве.

— Взять хотя бы этого вашего эльфа, — смех Сули прекратился. Неужели брат что-то подозревает? Или видел их поцелуй? — Он ведь глаз с тебя не сводит, когда думает, что никто этого не видит.

Тейран твёрдо запомнил, как отец, среди всего прочего, сказал, что эту фразу нужно произнести. Обронить невзначай или заострить на ней внимание — всё равно, главное, чтобы эти слова прозвучали. И Хелтай как в воду глядел: Сули замерла, как только брат замолчал.

— Предлагаешь мне соблазнить эльфа, чтобы тот женился на мне и отец позволил остаться в Средиземье? — совсем тихо подвела итог прозвучавшим словам девушка. Парень громко засмеялся и остриг последний локон. Он обошёл воспитанницу эльфов и сел на корточки напротив.

— Неплохой план, сестренка, — похвалил, старательно удерживая улыбку на лице. — Ты только представь удивленное лицо отца, когда ты скажешь ему что решилась выйти замуж за сына Трандуила.

И вновь рассмеялся, молясь, чтобы смех выглядел естественно. Сули засмеялась следом… молясь о том же.

— О Эру, это самый идиотский план который я когда-либо слышала!

Темноволосая хохотала, а Тейран вдруг стал серьёзен.

— Я должен сказать кое-что, сестра. Отец не велел рассказывать, но я не могу утаить это от тебя.

— Что же случилось, брат.

Тейран нервно облизал губы, прикрыл глаза.

— Стая покидает Средиземье, — на выдохе произнёс оборотень. — Хелтай хочет отправиться в Рангар.

Сули молча приняла эту новость. Парень убрал кинжал, провёл по коротко остриженным локонам девушки, коротко поцеловал её в лоб и ушёл.

Он выбрал сторону отца.

И предал сестру.

* * *

Упавший вместе со стулом Гимли тут же захрапел. Эомер коротко усмехнулся, а видевший всё это роханец разразился громким хохотом.

Леголаса хватило лишь на короткую усмешку.

На столе осталась гора пустых кружек, а за спиной, на одном из столов выплясывали хоббиты, напевая песенку из родного края. Царевич не остался чтобы послушать. Ловко обходя людей на своём пути, эльф покинул торжество, выйдя на улицу.

Свежий воздух отрезвлял и прояснил затуманенную голову; Мысли принца были далеко отсюда — рядом с девушкой, предназначенной ему судьбой.

Желая проветриться прежде чем отправится к Сулмендис, Леголас решил пройтись по пустынным улочкам людского города. Пир, устроенный Теоденом, собрал почти всех жителей под одной крышей и чем дальше лихолесец уходил от чертога, тем тише становилось вокруг. Остановился он лишь у самых запертых ворот, куда шум и пение почти не долетали. Вздохнув, Леголас остановился, всматриваясь в далекие яркие звёзды.

— И кто это тут у нас? — раздался незнакомый голос. — Хм, а говорили, что все эльфы вернулись на свои деревья. Если, конечно, выжили, — и смех, но не одного, а нескольких. Четверо незнакомых людей направлялись к Леголасу.

— А может быть это не эльф? — предположил один из них. — Может эльфийка. Кто их этих остроухих разберёт?

Говоривший человек с коротко остриженными седыми волосами, подошёл к царевичу. В глазах незнакомца блеснул отблеск зелёного. Оборотень! Не желая начинать ссору, принц обошёл мужчин и направился обратно к чертогу.

Его грубо схватили за плечо и развернули обратно.

— И куда? Мы ещё не закончили.

— А чего ты ждал? — подхватил молчавший до этого парень, с виду ещё совсем мальчишка. — Такой же, как и папаша — храбрый только в окружении своих солдат.

Седой, удерживая принца на месте, быстро ударил, угодив в живот; эльф согнулся пополам пытаясь вдохнуть. Быть может он упал бы, если бы оборотень не удержал. Все четверо загоготали, споря как скоро эльф очухается после такого.

Однако никто из них не угадал верно и Леголас вывернувшись из цепкой хватки, ударил обидчика кулаком по лицу. Оборотень отскочил в сторону, прикрыв руками разбитый нос; кровь тут же залила весь подбородок и капала на светлую куртку.

— Морготов ублюдок, — воскликнул мужчина. — Я бы на твоем месте был бы повежливее.

— Я лишь ответил грубостью на грубость.

— А ты у нас любитель справедливости? — один из оборотней, тот, что был ближе, ударил царевича по лицу, оставив, а память рассечённую когтями бровь. — Раз так, то ты не будешь против, если я убью сына того, кто убил двух моих сыновей.

— По мне так слишком много ему чести, — отозвался другой оборотень. — Один эльф не стоит двух оборотней.

— И что тут происходит? — прозвучал спокойный, но в то же время до краёв наполненный злобой голос. Оборотни замерли, будто остолбенев, а один из них неуверенно пролепетал:

— Всё в порядке.

Тишина. Тихое «хм».

— Я так и подумал, — вновь этот, пробирающий до глубины души, голос. Леголас обернулся. Чуть поодаль стоял мужчина со шрамом, лицо его было спокойно. Он сделал несколько шагов от чего оборотни — все разом — попятились назад. — Бегите.

Одного короткого слова произнесённого вождём хватило, чтобы его собратья скрылись с глаз. Леголас не знал радоваться ему или же его положение ухудшилось ещё сильней. Он выпрямился.

— Спасибо.

— Не стоит, — мужчина снова хмыкнул. — Если не сдерживать их — они разнесут весь этот мир по камешку. Сильно они тебя, — чуть погодя прибавил: — Лично мы не были представлены. Я вождь этих идиотов. Хелтай. И я прошу у тебя прощение от их лица, — оборотень поравнялся с эльфом. — Тебе бы умыться.

— Вам не стоит извиняться, — покачал головой принц. Из рассечённой брови лилась кровь. — Это не ваша вина.

— Не моя, — потянул оборотень. — А теперь пойдём.

— Куда?

— Как куда? — оборотень кажется удивился прозвучавшему вопросу. А может и нет: по его лицу невозможно было понять. — Выпьем.

* * *

Леголас и сам не понимал как оказался здесь, но тем не менее он был именно здесь.

— Эльф — воскликнул светловолосый парень, сидевший на широкой скамье за столом, и хлопнул рядом с собой два раза, — садись.

В комнату вошла женщина с ребенком на руках, коротко поцеловала светловолосого в щёку, кивнула Леголасу и ушла, а принц уселся рядом с незнакомцем, который тут же потянул ему бутыль.

— Пожалуй, я откажусь, — но оборотень будто и не слышал слов, всучив царевичу сосуд, и не успокоился пока тот не сделал первый глоток. Терпкое пламя обожгло язык. Лихолесец поморщился.

— Это тебе не эль, — захохотал светловолосый. — Я Тейран. Сын вождя и брат милой Йорун. Уж её-то, я думаю, ты знаешь, — Леголас кивнул, сжимая в слабеющих от выпитого пальцах бутыль. Оборотень засмеялся и хлопнул царевича по плечу. Наверное, не будь бы эльф так пьян, он бы услышал как дрожит от неуверенности голос нового знакомого. — Пойду я. Моя милая Дейкил с нашей девочкой уже отправились спать. Стоит составить им компанию.

— Иди, — прозвучал шёпот, заполнивший всю комнату без остатка. Хелтай вышел из тени, скрывавшей его прежде и сел за стол напротив царевича. — Иди, а мы поговорим.

Тейран кивнул и скрылся, закрыв за собою дверь. Хелтай, перегнувшись через стол, выхватил из рук эльфа бутыль и наполнил кружки.

— Крепкая вещь, — вождь шумно втянул носом воздух и отпил. — Этот напиток делали ещё мои предки, нынче нам его делать не из чего, да и нет на то времени. Куда уж нам, кочевому народу. — Леголас согласно кивнул, не до конца понимая с чем соглашается и ждали ли его согласия. — Ты пей. Пей.

И лихолесец отпил ещё один глоток. Лишь один, но перед глазами уже закружилась комната.

— Я знаю как вы относитесь к эльфам, — через силу произнёс он, — и…

— Откуда ты можешь это знать? — по-доброму (кажется) посмеиваясь, сказал Хелтай. — Помнится мне, мы ещё и пары часов не знакомы, когда это ты так хорошо узнать меня успел. Йорун небось рассказывала, — Леголас кивнул, а оборотень подлил ему в кружку, но свою оставил полупустой. — Представляю что она могла порассказать. Если бы я относился к эльфам плохо, я бы не отдал дочь им на воспитание.

Царевич поднял затуманенный взгляд на отца своей возлюбленной.

— Почему вы её вообще отдали, — он помнил, что рассказала ему Сули во тьме Мории, но услышать ответ Хелтая тоже хотелось. — Разве можно по доброй воле отдать ребенка. Неужели вы не любили свою дочь?

— Это было почти что оскорблением, друг мой эльф. Я любил Йорун с того самого первого раза как увидел. Помню, как наш дом огласили вопли новорожденного малыша, а моё сердце пропустило удар, стоило только увидеть свою женщину с маленьким свертком на руках, — Хелтай отчаянно схватил кружку и осушил залпом. — Мать Йорун была чудесна. Неподражаема. Она была лучшей из нас и получила свой трон по праву, — эльф заметил отблеск улыбки в глазах мужчины, но лицо его было так же беспристрастно как прежде. — Рыжеволосая и с гордым нравом. Я долго добивался её расположения, а когда добился — забылся в своём счастье.

Хелтай задумчиво хмыкнул, а эльф выпил ещё.

— Бодиль была королевой нашей страны. Мудрой и сильной правительницей до которой мне… мы многое потеряли с её смертью. Я не хотел отдавать нашу дочь, но так уж вышло, — Хелтай провёл рукой по лицу и вновь хмыкнул. — Чтобы ты смог понять, мне нужно поведать тебе всю историю целиком.

Откупорив бутыль, он наполнил кружки заново.

* * *

Сули, пусть Дейкил и звала её переночевать в доме ринд, осталась на эту ночь в Золотом чертоге в той самой комнате, которую теперь по праву считала своей.

Темноволосая так и не нашла в себе силы отправиться на пир, боясь, что, встретив Леголаса вновь, не сможет совладать с чувствами. Вместо этого она решила дождаться ночи и обещанной встречи здесь — в её покоях. Но луна уже давно властвовала на небе, а лихолесец никак не приходил, и когда девушка решила, что он уже не явится, дверь в комнату тихо отворилась, впуская внутрь царевича.

Нетвёрдо стоя на ногах, эльф прошёл по комнате, остановившись напротив кровати на которой сидела оборотень.

— Почему ты не рассказала мне об этом? — спросил он, совершенно спокойным голосом. Леголасу будто было всё равно, что ответит девушка и ответит ли вообще. Он смотрел куда-то в сторону. Молчал.

— О чём ты?

— О том, что мой отец монстр.

Земля из-под ног Сули будто исчезла, стоило ей встретиться взглядом с голубыми глазами. В них была боль. Неподдельная. Такая большая — необъятная.

— Я не понимаю, — поднявшись на ноги, девушка подошла к своему соулмейту и протянула руки к его лицу. — Что произошло? — она едва коснулась пересеченной раной брови, как принц отступил назад, отстраняясь. — Леголас?

— Хелтай всё рассказал мне. Он рассказал, как Трандуил истребил почти половину оборотней, а выживших изгнал с их земель, — нетвердой походкой принц подошёл к кровати и сел на край. Вздохнул. Посмотрел на Сули. — Почему ты не сказала мне, что я сын монстра, который убил твою мать?

— Леголас…

— Сулмендис, — протянул он. — Йорун.

— Что ты хочешь от меня?

— Правду. Я хочу узнать правду.

— Твой отец уничтожил мой народ, — произнесла девушка, на выдохе. Совершенно без эмоций. Без каких-либо чувств. Просто сказала, наблюдая как светлые глаза пустеют. — Уничтожил королевство, которое веками строили оборотни. Тот город в лесу.

— И почему ты не рассказала мне? Я ведь не раз спрашивал об этом городе. И оказался прав… он принадлежал оборотням. А те эльфийские стрелы выпустили из луков мои собратья, — он закрыл лицо руками. — А я-то гадал, чем так не угодил тебе, и почему каждый раз, когда я появлялся рядом, ты сразу начинала злиться. Теперь понимаю, как тебе было противно находиться рядом с сыном того, кто убил твоих сородичей.

— Мой народ тоже не остался в стороне, — Сули хотела подойти к принцу, сесть рядом с ним, но не решалась. — И эльфы, и оборотни в равной степени виноваты.

— Ты оправдываешь моего отца. Зачем? По его приказу была убита твоя мать. Из-за него ты росла вдали от своих настоящих родителей.

— Не тебе решать кто мои настоящие родители, — возразила Сули и прибавила, уже мягче, виновато опустив голову. — Я должна была ненавидеть твоего отца, ведь все остальные ненавидели. И Хелтай больше всех. Мне не хотелось разочаровывать вождя, но, по правде сказать, — вздохнула и, расправив плечи, призналась впервые в жизни, — мне плевать. Я всю жизнь делала вид, что я ненавижу того, кого должна ненавидеть, за то, чего не помню, но это всё ложь. Во мне нет ненависти к твоему народу. Леголас! Посмотри на меня, — она встала на колени перед лихолесцем, взяв его лицо в свои ладони. — Ты мой друг, ты мой соулмейт. В тебе нет вины за то, что сделал Трандуил. Грехи наших отцов — не наши грехи.

Принц горестно усмехнулся, отстранив от себя руки девушки. Он поднялся на ноги, но остался стоять на месте.

— Легко говорить, когда твой отец не повинен в смерти стольких безвинных существ.

Сули поджала губы.

— Мой отец не безгрешен. Так же как и мой народ.

— Почему ты не ненавидишь меня, Сулмендис? Почему ты не убила меня? Будь бы я на твоем месте я бы…

— Поступил бы так же, — темноволосая прервала царевича, обхватила его лицо ладонями и прислонилась лбом ко лбу эльфа.

— Сули — прошептал Леголас вдруг. Тихо. Надломлено. Горячо. Он коснулся губ возлюбленной, но ответа не получил — к большому удивлению, Сули оттолкнула эльфа; вкус алкоголя остался на её языке.

Принц грубо схватил темноволосую за плечи, сжав нежную кожу сильными пальцами, и вновь поцеловал. Оборотень замычала в его губы, попыталась отстраниться, но эльф держал крепко. Он был подавлен и зол. Раскрывшаяся правда разбудила в нём ненависть и презрение к своему народу и даже самому себе. Леголас хотел услышать от Сулмендис как она ненавидит его, надеялся, что девушка прогонит прочь, проклиная вслед. Прокричит, что не желает больше видеть.

Ну же, возненавидь меня! Мой отец монстр! Из-за него твой народ страдает. Возненавидь… Сули оттолкнула принца и ударила наотмашь по щеке. Звон, прервавший тишину, отрезвил.

Обняв себя за покрасневшие плечи усыпанные шрамами, темноволосая осела на пол, расплакавшись; короткие локоны не могли теперь закрыть её лицо.

Леголас стоял молча, отвернувшись в сторону. Он не знал, что должен сказать.

— Ты хочешь, чтобы я злилась, — заговорила вдруг оборотень. — Хочешь услышать мой крик, мои проклятья. Жаждешь ненависти, ведь тогда ты сможешь оправдать ненависть, что разгорелась в твоём сердце, — она вздрогнула, стёрла слёзы и поднялась на ноги. — Да, Леголас, твой отец монстр. Он истребил многих моих собратьев, изгнал оборотней с земель, которые принадлежали им много веков, — темноволосая сделала шаг, оказавшись рядом с эльфом. Она провела рукой по его лицу, но царевич упрямо смотрел в сторону. — Хелтай рассказал тебе почему всё так сложилось? Эльфы были не первыми, кто пролил кровь, и из-за тех событий не только я потеряла мать, — она взглянула в голубые глаза эльфа. — Твою мать убили оборотни.

* * *

Год 2463 Третьей эпохи

Бодиль сидела, напевая под нос колыбельную своей маленькой дочери. Девочка, ещё не получившая своего имени, спала в колыбели, рядом с кроватью матери. Короткие тёмные — такого же цвета что и у её отца — волосы виднелись на крохотной головке.

Вот уже месяц как Хелтай не появлялся в городе оборотней. Тихий лес ждал его возвращения, а больше всех этого ждала королева. Муж правительницы оборотней отбыл в Лихолесье к эльфам с важной государственной миссией и вернуться должен будет не раньше чем через два, а то и три, месяца.

— Мам, — совсем неслышно в комнату вошёл Альв — старший из детей королевы Бодиль. Рыжеволосый и черноглазый мужчина остановился за спиной матери, наблюдая, как та баюкает его маленькую сестрёнку. — Она похожа на тебя.

— По-моему совсем нет, — покачала головой женщина с волосами цвета пламени.

— Ты всегда так говоришь, — оборотень сел рядом. — Думаешь это был верный выбор отправить озверевших оборотней к Трандуилу?

Бодиль нервно поджала губы.

— Я не уверена, что в этот раз есть хоть один верный выбор. В дали от Саурона им должно стать легче.

Невиданная прежде напасть свалилась на Тихий лес, зовущийся эльфами Лихолесьем. Близость Тёмного властелина к их владениям — близость Тьмы — заставила многих оборотней лишиться рассудка. Подданные Бодиль, не в силах противостоять своему внутреннему зверю, теряли человечность; за последние несколько месяцев озверели сотни. Королева пошла на отчаянные меры — договорившись с королем Трандуилом, она отправила сраженных Тьмой собратьев в Мирквуд, где эльфы должны будут помочь несчастным. Именно по этой причине Хелтая сейчас не было в городе — он сопровождает новых озверевших в королевство Трандуила. Бодиль тяжело вздохнула.

— Мам, — Альв положил руку на плечо женщины. — Всё наладится.

— Как это может наладится, когда всё так плохо? — она закрыла лицо руками. — Трандуил не сможет взять к себе каждого озверевшего. В скором времени его терпение и желание помогать иссякнет и что тогда нам делать? У кого просить помощи?

— Мы справимся своими силами, — с твёрдой уверенностью воскликнул парень, а на губах его матери возникла грустная улыбка.

— Когда-то твой отец сказал мне тоже самое.

Оборотень приобнял королеву, положив голову ей на плечо.

— Ты никогда прежде не рассказывала мне о нём.

— А что говорить? — спросила и отстранилась, чтобы взглянуть в лицо сына. — Он был самым прекрасным из всех мужчин, которых я знала. Смелым и великим, неподражаемый. Лучший из своего народа.

— Хм, — задумался Альв. — Ты сказала: «лучший из своего народа», вместо «лучший из нашего народа»?

Бодиль улыбнулась, заправив локон выпавших волос сына за его чуть острое ушко.

— Твой отец был эльфом, но я думаю, ты достаточно умён, чтобы и без моих слов понять это, — Альв кивнул. — Мы познакомились с ним во время войны Последнего Союза. Я сбежала в Гондор вместе с Ульвом, Далией, Ралисом, Хелтаем и ещё несколькими оборотнями. Твой отец ужасно не понравился мне, — она засмеялась, — злил меня одним своим присутствием. Только спустя время я узнала, что он мой соулмейт, — королева опустила голову. — Мы были так счастливы, пусть и приходилось скрывать это ото всех, но вскоре скрывать было уже нельзя, ведь я забеременела, — королева устало провела ладонью по щеке сына. — Твой отец так мечтал увидеть своего мальчика, — и слёзы побежали по лицу рыжеволосой женщины.

— Он погиб, — без слов понял Альв.

— В последней битве… Гил Галад пал.

— Ваше Величество! — в покои с громким криком влетел один из оборотней, Бодиль и Альв поднялись на ноги, а девочка в колыбельке громко заплакала разбуженная неожиданным шумом. Вслед за оборотнем, отодвинув паренька в сторону, в покои вошёл Хелтай.

— Бодиль, — он тяжело вздохнул, видя королеву в слезах. — Это конец.

— Хелтай?

— Они вырвались. Озверевшие оборотни вырвались, — женщина пошатнулась от услышанных слов. — Они перебили многих эльфов прежде чем скрыться в лесу. Один из них убил королеву.

Оборотень смотрел прямо в глаза правительницы. В глаза своей женщины.

— Трандуил идёт сюда со своей армией.

* * *

Ночь окружила роханский город, а высоко в небе сияли извечные звезды. Двум оборотням сейчас было абсолютно всё равно на их свет, как и на саму ночь.

— Отец, — Тейран стоял за плечом Хелтая. — Неужели нужно было рассказывать ему? Возможно мы сделали ошибку? Как по мне так весь этот план сплошная ошибка.

— Мы не ошиблись, — твёрдо произнёс вождь оборотней. — Они соулмейты, меченые, — презрительно бросил мужчина. Он узнал об этом не так давно, но этот факт сыграет только на руку. — Против этого им не пойти. Твоя сестра упрямая женщина, а правда и чувство вины за то, что она её скрыла, лишь крепче свяжет этих двоих вместе. Большую часть мы уже сделали, осталось немного. Лишь выждать следующий день. На другую ночь всё решится.

_____________

*Сулмендис на языке эльфов означает «подруга ветра».