Две сестры (джен)

Ничего, заслуживающего внимания, в холле не происходило — по крайней мере, на взгляд Гарри. Разбираться в ограждающей черте пришлось бы несколько дней, которых попросту не было, гости относительно организованно бросали в кубок записки, хозяева особой изобретательности не проявляли... Хотя некоторую пользу принесли — близнецы Уизли очень наглядно продемонстрировали, что черта каким-то образом ориентируется по формальному календарному возрасту, а не биологическому. Как это было сделано, Гарри не понял, но заподозрил, что Дамблдор просто загнал в блок распознавания данные всех учеников Хогвартса, подходящих по возрасту, закрыв доступ остальным. Самое простое решение... Далеко не всегда верное, но в данном случае вполне подходящее, благо, не так уж много народу надо было прописать в скрипт. Конечно, можно было спросить Дамблдора... Но гораздо интереснее и полезнее разобраться самому. Если получится — ложной скромностью Гарри не страдал, но прекрасно понимал, что до великого мага ему ещё расти и расти.

Тем не менее, блок-схему Гарри нарисовал и даже опознал рабочую часть — банальное «Депульсо» в сочетании с каким-то шуточным заклинанием, дававшим случайный эффект на внешность. Эффект, кажется, как-то зависел от принятых зелий — близнецы Уизли под старящим зельем обзавелись длинными седыми бородами, а Чанг, принявшая оборотное зелье с волосом Диггори, превратилась в андрогина. Самого же Гарри просто отбросило... И более он к кубку не подходил, наблюдая издали.

Гермиона присоединилась к нему почти сразу и оставалась до конца, а потом вместе с ним отправилась в библиотеку — разбираться, что мог сделать Дамблдор.

Из библиотеки они выбрались только к вечеру — не пропускать же обед и объявление чемпионов? Особенно обед, хоть он и будет процентов на девяносто состоять из тыквы... Да и на объявлении могло что-нибудь случиться — а любое безобразие можно хоть как-нибудь использовать.

Правда, масштабов безобразия Гарри не ожидал... Но такого не смог бы предугадать никто.

Началось, правда, всё вполне безобидно — когда на столах остались только кружки с пуншем, Дамблдор взмахом палочки погасил свечи в зале, оставив лишь по полудюжине на столах, и провозгласил:

— Итак, Кубок готов объявить имена чемпионов! Ещё несколько мгновений, и...

Кубок полыхнул алым, выбросив слегка обгоревший по краям листок пергамента.

Свечи вспыхнули, и Дамблдор, поймав записку, объявил:

— Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур!

— Ожидаемо, — заметил Гарри. — Вот только всеобщего ликования я что-то не наблюдаю...

Действительно, настроение у французов было далеко не радужным — приветствовать чемпиона никто не собирался, а несколько девушек и вовсе плакали. Делакур это, впрочем, абсолютно не волновало...

— Однако... — протянула Гермиона. — Что-то не очень похоже на радость и восхищение...

— Думаю, тут многие надеялись её обойти — вейлы всё-таки не чистые боевики, — Гарри пристально наблюдал за Кубком, готовым выбросить следующую записку.

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!

Крам выбрался из-за стола, провожаемый аплодисментами и болгарским гимном, и подошёл к Дамблдору, а затем скрылся за неприметной дверью, куда чуть раньше зашла Флёр.

— Тоже неудивительно... Кстати, их реакция мне нравится куда больше, — высказалась Гермиона.

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!

— Внезапно, — хмыкнул Гарри. — Вот уж кого не ожидал...

— И зря, — сообщил Джастин. — Седрик довольно силён и чертовски упорен, так что ничего удивительного. Хотя, конечно, иногда он бывает полным придурком...

— Это со всеми бывает, — пожал плечами Гарри. — Ладно, давайте послушаем, что нам скажут дальше, раз чемпионов выбрали...

Дамблдор сказал:

— Итак, мы.. А это ещё что-такое?!

Кубок, словно бы недовольный отсутствием внимания, снова полыхнул красным и выбросил ещё одну записку — четвертую

Поймав её, Дамблдор развернул пергамент и прочитал:

— Гарри Поттер… М-да… Тебе придётся пройти в комнату чемпионов, Гарри. Не знаю, как это вышло, но ты тоже участвуешь в Турнире, если только мы не найдём, как разорвать твой контракт с Кубком.

— Ничего, что я не бросал в Кубок своего имени? — поинтересовался Гарри, встав. — Впрочем, если я не соскочу с этой галеры, можете смело ставить на меня…

— Лисан аль-Гаиб… — прошептала Джинни, а Рон, опустошив кружку, грохнул ей по столу и крикнул:

— Махди!

— Махди! — подхватила Гермиона, и вскоре весь Гриффиндор колотил кружками по столу и скандировал; «Махди! Махди!», а иностранные гости таращились на эту картину с чувством полнейшего охренения.

Три чемпиона ждали неизвестно чего в маленькой комнате с несколькими креслами и камином.

— Что-то случилось? Нас зовут обратно:? — с наигранным беспокойством спросила Флёр.

— Не зовут, но случилось, — сообщил Гарри, устроившись в кресле. — Какой-то идиот забросил в Кубок моё имя, так что теперь я четвёртый игрок на турнире. Трёх волшебников. Четвёртый… Потрясающий идиотизм!

— Самокритика, — буркнул Крам. — Глупая идея.

— Нет, Гарри тут точно ни при чём, — тут же вскинулся Седрик. — Все видели, как он изучал черту, а потом пошёл в библиотеку… Кстати, что-нибудь выяснил?

— Набросал несколько вариантов блок-схемы, — ответил Гарри, — и выдвинул пару гипотез, правда, проверить их не удалось.

— Не бросал сам, так мог кого-то подослать! — возмущённо заявила Флёр. — Как низко!

— Но зачем? — мрачно поинтересовался Гарри, прикрыв глаза. — Этот идиотский турнир создаст мне кучу проблем на ровном месте, а выигрыш абсолютно не окупает усилий.

Флёр подавилась заготовленной тирадой, но поскольку в комнату вошли судьи и преподаватели, решила помолчать. Гарри же просто не обращал внимания ни на кого, с головой уйдя в свои мысли.

— Поразительно! — воскликнул Бегмен. — Четыре чемпиона вместо трёх! Такого никогда не бывало! Это потрясающе!

Все остальные его энтузиазма не разделяли.

— Дамблдор, это возмутительно! — заявила мадам Максим. — Я не знаю, как вы это провернули…

— Я тоже не знаю, — вздохнул Дамблдор, — хотя гипотеза у меня и есть, но довольно шаткая. Не знаю, насколько она близка к истине…

— Я требую новой жеребьёвки! — возмущённо вопил Каркаров. — Даже если поверить, что вы не знаете, как это произошло, вы всё ещё отвечаете за своих учеников, а этот наглый мальчишка перешёл все границы! Не знаю, как ему это удалось, но…

— Этот наглый мальчишка способен на многое, — Снейп, с невозмутимым видом прячущий кисти рук в рукавах мантии, мазнул по Каркарову равнодушным взглядом, — и, полагаю, сумел бы преодолеть возрастную черту, потратив на это не меньше суток. У него не было этого времени.

— Его видели в Холле! Он там что-то делал!

— Гарри пытался разобраться в работе черты, — сообщила Макгонагалл, — и к Кубку подходил только один раз — проверить, как черта работает. Потом, когда все бросили записки, он ушёл вместе с Гермионой. Бросить своё имя он не мог.

— Мог подбить кого-нибудь другого, хотя бы эту кудлатую деваху, которая всюду с ним таскается!

— Мистер Каркаров, — подал голос Гарри, — а это правда, что вы до формирования болгарского легиона СС служили у Дирлевангера?

На самом деле Каркаров в то время отирался в Анненэрбе, но осенью сорок четвёртого действительно вернулся в Болгарию и участвовал в формировании болгарской бригады СС… И, если верить Учителю и её источникам, приходил в бешенство, когда ему напоминали о «славном» прошлом.

Источники не подвели — Каркаров мгновенно взбесился:

— Да что ты себе позволяешь, сопляк?! — заорал он. — Ты, мелкий враль, тебе ещё и хватает наглости оскорблять меня?! После того, как ты оскорбил своим обманом всех, ты ещё смеешь дерзить мне?! Да ты просто нарываешься на трёпку, паскудный щенок!..

— Заткнись! — рыкнул лже-Грюм. — Хочется ещё разок проведать дементоров? Вперёд, только на этот раз тебе откупаться будет некем!

— Насколько я помню, вы действительно служили в СС, — заметила мадам Максим. — И, как мне кажется, для шайки Дирлевангера вполне подходите…

— Господа, — снова заговорил Снейп, — если вас заинтересует мнение скромного зельевара, то этот зельевар рекомендовал бы прервать ссору и задать подозреваемому конкретные вопросы — возможно даже с веритрасеумом…

— Зелье подождёт, — отмахнулся Дамблдор, — но ты прав, Северус — обратимся к самому Гарри.

Гомон быстро сошёл на нет, и Дамблдор, оглаживая бороду, спросил:

— Гарри, ты бросал своё имя в кубок?

— Нет, — Гарри соизволил открыть глаза. — Не бросал. Не просил бросить. Даже не намекал. Мне это просто не интересно.

— Так ты ещё и трус, — фыркнул Каркаров. — Что ж, Виктор, он тебе явно не конкурент! Полагаю, нам ту больше нечего делать!..

— Подождите, — мадам Максим подняла руку. — Юноша, ты не мог бы подробнее изложить эту мысль?

— Подробнее… Что ж, просто задайте себе один вопрос: зачем? Мне сегодня исполнилось четырнадцать лет, тогда как задания рассчитаны на семнадцатилетних. Я, конечно, достаточно высокого мнения о себе и своих способностях, — Гарри хмыкнул, — но прекрасно осознаю и ограничения. Задания Турнира могут оказаться для меня непосильными — притом в самом прямом смысле слова, поскольку мне может не хватить обыкновенной физической силы. О том, что я никогда не грезил спортивной карьерой, я уже не говорю… И поэтому Турнир для меня — пустая трата времени.

— Слава и деньги…

— Виктор, а ты можешь назвать хоть одного победителя? Вот так, сходу, не заглядывая в энциклопедию и не спрашивая мистера Крауча? Что же до денег… Не стану утверждать, что тысяча галлеонов для меня — мелочь на сладости, но это абсолютно не та сумма, ради которой стоит напрягаться. За этот год я уже получил чуть больше ста тысяч со своих предприятий, а ведь ещё два месяца впереди…

О том, что это доходы только с его предприятий, а не всего чеболя, Гарри упоминать не стал, равно как и уточнять, в какой именно валюте. О самом чеболе — тоже, разумеется, тем более, что официально его и не существовало. Просто семейный бизнес нескольких семей… А если кто-то что-то поймёт не так, то это исключительно его проблемы.

— Я слежу за мальчишкой довольно давно, — проскрипел в повисшей тишине лже-Грюм. — Не верите ему — поверьте мне: нахрен ему этот Турнир не нужен. А вот то, что задания ему могут оказаться не под силу — это он правильно сказал. Кто-то потому и закинул его имя в Кубок, чтобы он свернул шею или помер, попытавшись отказаться. Я даже догадываюсь, как это было сделано…

Гарри внимательно слушал — похоже, Барти-младший описывал именно то, что сделал на самом деле, а значит, схема рабочая. Ну а возможность обмануть подобного рода артефакт лишней определённо не будет, даже если никогда не понадобится…

Итог же дискуссии подвёл Крауч-старший, заявив:

— Правила однозначно гласят: принимают участие в турнире те маги, записки с чьими именами выбросил Кубок. Формального ограничения на их количество в правилах нет, поэтому не принять участие в Турнире мистер Поттер не может. Также правила гласят, что преподавателям запрещено помогать своим чемпионам вне рамок учёбы. На этом всё.

На этом действительно было всё — Крауч сказал самое главное, и Дамблдор, Снейп и Макгонагалл его, несомненно, услышали. Все остальные… До них Гарри не было дела. Sapienti sat…

— Ну что ж, — подвёл итог Дамблдор, — у нас четыре чемпиона… Но остаться должен только один!

И сказано это было таким тоном, что Гарри мгновенно понял: любимым фильмом у Дамблдора был отнюдь не «Твин Пикс»…

В Большом зале царила напряжённая тишина — которая, стоило Гарри появиться, взорвалась воплями «Махди!», «Муад’Диб!» и «Лисан аль-Гаиб!», от чего гости охренели снова и ещё глубже, чем в прошлый раз.

— А ты популярен, мальчик… — промурлыкала вейла.

— Я же национальный герой и всё такое, — заметил Гарри, а затем поднял руку и заговорил:

— Вы своими глазами видели, как кубок выбросил моё имя. Это невозможно изменить, а потому я остаюсь четвёртым чемпионом… Но я не представляю Хогвартс. Я выступаю от имени тех, кто пошёл за мной — от вашего имени! И я одержу победу — здесь и далее, что бы ни противопоставил нам мир! Это будет и вашей победой — не первой и не последней, но первой, которую одержит не Гарри Поттер, а Лисан аль-Гаиб!

— Махди! — заорали в ответ в зале.

Опустив руку, Гарри едва заметно усмехнулся. Что ж, его работа принесла плоды — может быть, не все, но многие из тех, кто сейчас называет его Махди, готовы пойти за ним куда угодно. И таких будет всё больше и больше… И они ему понадобятся. Потому что приближается джихад — и трудно сейчас сказать, кому в этой пьесе отведена роль дома Коррино…

— И всё же, Гарри, ты точно не бросал записку? Честно-честно?

Вместо ответа Гарри взял с дивана подушку, взвесил её в руке и запустил в Кэти Белл. Может, хоть это заставит её прекратить задавать один и тот же вопрос?..

Подушку Кэти поймала и отправила обратно. Гарри резко завалился на бок, подушка пролетела над ним и угодила в Рона, задремавшего на другом конце дивана. Рон подпрыгнул, широко открыв глаза, и, не разбираясь, огрел подушкой первого попавшегося — то есть мирно шедшего мимо Шеймаса.

— О! — только и сказал Шеймас, отобрал у Рона подушку и стукнул его самого. Рон схватил вторую подушку и врезал Шеймасу… А несколько секунд спустя в гостиной разгорелась эпическая битва на подушках.

Воспользовавшись суматохой, Гермиона, Гарри а за ним и Джинни выскользнули из гостиной — предстоял серьёзный разговор.

Они собрались в пустом кабинете, в котором до сих пор не бывали. Не класс — скорее, учительская или комната отдыха, по крайней мере, там были стол и диван… И больше ничего.

— Поздравляю, господа, мы в заднице, — хмуро сообщил Гарри, пройдясь по кабинету. — И основа её — тот простой факт, что Людо Бэгмен — идиот. И его идиотизм заразен… Я правильно понимаю, что никаких ограничений для заданий нет?

— Кроме одного — у семикурсника должен быть шанс его пройти, — кивнула Гермиона. — Так что нунду мы определённо не встретим, но и только.

— Уже что-то, — проворчал Гарри. — Впрочем, давайте честно — всё, с чем может справится семикурсник Хогвартса, мне вполне по силам. И Барти не может этого не знать, так что всерьёз рассчитывать на то, что меня прикончат на Турнире, не может. Следовательно, он задумал что-то другое. Что?

— Столкнуть тебя с Волдемортом, — хмуро сказала Луна. — Тот ритуал… Ты вполне подходишь для него в качестве врага. И даже если Барти поступит неправильно, что-то у него получится…

— И тогда до конца Турнира тебе вряд ли что-то грозит, — заметила Дафна. — А вот после… Если сорвать Турнир, шума будет слишком много, а Волдеморт, если только не лишился рассудка окончательно, должен сначала отсидеться, восстановиться и вытащить хотя бы часть своей банды из тюрьмы. Ему невыгодно привлекать к себе внимание слишком рано.

— Никогда не следует недооценивать человеческую глупость, — покачала головой Гермиона. — А уж глупость, помноженная на раздутое самолюбие — это вообще ад. Ну а с самомнением у этого типа всё в порядке, как нам отлично известно…

— В общем, стоит оглядываться чуть чаще, чем обычно, — подвёл итог Гарри. — Кстати, кто-нибудь знает, где Люпин?

— Удрал в Канаду, — сообщил Джастин. — И там его следы теряются, так что даже неизвестно, жив ли он вообще.

— Неплохо, — кивнул Гарри. — Лажно, возвращаемся — до отбоя всего ничего, а воевать с Филчем, тем более на пустом месте, у меня нет желания…

* * *

Гость не был неожиданным — но сегодня она не ждала никого. Впрочем, почему бы и нет? Тем более, что именно этого гостя она ждала уже давненько…

— Здравствуйте, Раджив, — она кивнула гостю, — устраивайтесь. Вино какой страны вы предпочитаете в это время суток?

— Пожалуй, я воздержусь, — Раджив Патил немного неловко опустился в кресло. — Простите за это вторжение, но мне необходимо поговорить с вами.

— Это моя работа, — она уселась напротив, свободно откинулась на спинку и спросила:

— Итак, Раджив, о чём же вы хотите поговорить?

— О Хатоваре, — тяжело ответил Раджив. — О Хатоваре и Отрядах…