Проходная пешка (гет)

Лето в этом году накрыло изнуряющей, непривычной жарой. Небо над головой даже вечером разверзалось жгучей бездной. Льняная рубашка неприятно липла к коже, и чувство привычной радости, которое всегда настигало его после начала летних каникул, никак не появлялось. Драко было душно. Он почти задыхался в собственном доме, и это его бесконечно злило. Никто не обращал внимания на его безукоризненный табель с оценками, никто не планировал традиционных июльских поездок к итальянскому побережью. Даже мама казалась то ли отрешённой, то ли растерянной. Мэнор жил по своим часам, где время будто растворилось в муторной дымке из взрослых разговоров, напряжённых шепотков и пьяных откровений. И, конечно, поместье уже давно не видело такого огромного наплыва гостей.

Драко отдавал себе отчёт, кто все эти люди и чем они когда-то занимались. Он понимал, каким идеям они преданы и чьего возвращения ждут. Он жил с этим осознанием с раннего детства, с фактом собственного превосходства, влиянием отца и существованием священных двадцати восьми.

Но почему-то именно сейчас он ощутил, что солнце славы Малфоев, достигшее зенита, пойдёт на убыль. И жара, стоявшая в Англии, его просто убивала, высасывала все силы. А этих взрослых волшебников, многие из которых явно пребывали немного не в себе, всё это, казалось, вовсе не волновало. Весь июнь он бродил по дому, будто тень, стараясь не привлекать лишнего внимания. До того дня, пока на пороге не появилась кузина. Вот, что взбудоражило весь дом, и в особенности гостивших магов.

— Софи! — Драко встретил её искренней радостью. — Как ты? Я прошу прощения, что не писал… Как ты сдала СОВ?

Девушка прибыла во владения Малфоев вовсе не неожиданно. Она получила письмо от Нарциссы, которое игнорировать более уже было невозможно. Она приняла условия игры. Тем более, что она уже чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы взглянуть в лицо своей судьбе.

— Я тоже рада видеть тебя, Драко! — Софи доброжелательно вскинула брови. — Благодарю, мои успехи более, чем удовлетворительные. По крайней мере, так отозвался профессор Снейп.

— Звучит как высшая похвала, — неуверенно улыбнулся Драко.

Она присмотрелась к кузену. Весь он был какой-то бледный, будто вовсе не выходил на солнце, немного дёрганый и нервозный. Софи подавила рвущийся на волю вздох — было очевидно, что общество соратников Люциуса не пошло на пользу Драко.

— Ну и духота у вас, — она провела ладонью по уже взмокшей шее, поправила воротничок платья, задевая пальцами прохладные перламутровые пуговицы.

— О, да. Это невыносимо, — красивое, холёное лицо Драко исказила гримаса отвращения.

Софи покоробило его настроение. Он молчал, сцепив руки в замок, перенес вес на пятки мягких кожаных туфель. Подул спасительный блаженный ветерок, покачнулись цветы в ухоженных садовых клумбах, кроны деревьев. Мальчика будто тоже склонил этот порыв ветра, он понурил голову. Девушка протянула руку, ободрительно сжала его предплечье. Немой диалог взглядов. Он снова скривился и отвёл глаза.

— Милая Софи, а вот и ты! — она обернулась на приятный голос. — Добро пожаловать в Малфой мэнор. Мы так долго ждали этой встречи! Мерлин, какая же ты взрослая!

Стройная, словно тростинка, женщина с очень мягкими чертами лица распахнула объятия. Софи позволила себя обнять. В аромате Нарциссы было что-то от нежного лета, что-то от роз. Те же тонкие руки с идеальным маникюром заставили её покрутиться вокруг своей оси. Светлая юбка взметнулась и обняла её ноги.

— Здравствуйте, миссис Малфой. Спасибо за приглашение, — она склонила голову. — Мистер Малфой.

Из-за спины супруги навстречу шагнул статный мужчина с платиновыми волосами. Лучезарная улыбка спорила со строгим, очень цепким взглядом серых глаз.

— София Сентмор, вы долгожданная гостья в нашем доме.

— И мне очень хотелось навестить вас раньше, но вы же понимаете — обстоятельства, — она неопределённо взмахнула рукой, — всё ставят вверх дном.

— О, да, конечно, — хитро улыбнулся хозяин дома. — Кстати, о неожиданных обстоятельствах. Пойдёмте, повидаться с вами хотим не только мы.

— Разумеется.

Софи направилась вслед за Люциусом. Миссис Малфой ненавязчиво взяла её под локоток. Драко же замыкал это шествие. Затылком Софи ощущала его тоскливый взгляд. От фальшивой улыбки на душе становилось всё паршивее, но она была настроена безукоризненно отыграть этот спектакль до самого конца.

Да, малая гостиная оказалась прекрасной, как и сам дом. Небольшая, но просторная, с диванчиком и несколькими креслами из зелёной парчи посередине, образующими круг у невысокого чайного столика на золочёных витых ножках. Высокие стены, обитые тёмно-красными деревянными панелями с вырезанными на них цветами боярышника, вставками из тёплого бархата. Изумительный, словно произведение искусства, камин, с приборами на специальной треноге и картинно сложенными рядом дровами. Книжные стеллажи, уставленные книгами в явно дорогом переплёте с золотым тиснением. И всё же изысканный вкус хозяев перевешивал желание продемонстрировать очевидные размеры их состояния.

Комплименты обстановке Нарцисса приняла с радушным достоинством. Было видно, что свой дом она любила. Женщина провела рукой по волосам сына, взглянула на мужа. И тут же едва заметно напряглась: Люциус сделал приглашающий жест, и в комнату вошли несколько человек в чёрном. Софи вскинула подбородок.

Один из мужчин, не сдерживаясь, захохотал:

— Вот это сюрприз! Сентмор, глазам своим не верю!

— Антонин, рот-то не развевай. Это леди Сентмор, — цыкнул один из братьев Лестрейндж.

Из-за мужских широких спин выскочила очень худая, вдобавок затянутая в чёрный корсет, женщина. Впалые щёки, блестящие волосы, тугой плетью перекинутые на одно плечо, в глазах знакомый Софи огонёк.

Она молниеносно ринулась к девушке, принялась лихорадочно её осматривать. Обошла вокруг, подержала за плечи, с силой подёргала за выбившуюся из низкой причёски светлую прядь, веселясь, ущипнула за кончик носа. Софи неохотно вертелась как кукла, под конец от комичности ситуации или же от нервозности её тоже разобрал смех.

— Чего смеёшься, цыплёнок? — лицо Беллатрисы внезапно стало серьёзным, будто на него нашла тень.

Смех Софи оборвался, она ответила женщине таким же серьёзным взглядом.

— Радуюсь встрече.

Тощие холодные пальцы вдруг вцепились ей в щеки, скуловым костям стало больно — кожу оцарапали длинные ногти. В тюрьме, видимо, было вовсе не до маникюра. Не то, что Нарциссе. Тёмные глаза снова блеснули, она растянула губы в почти блаженной улыбке.

— Радуешься, значит, — прошептала она, приближаясь почти нос к носу.

— Эй, Белла, ты не усердствовала бы, — выступил вперёд незнакомый Софи мужчина невысокого роста с остроконечной бородкой и тонкими усами. — Иначе у юной Сентмор на нас радости не останется.

— Отвали, Джон! Мой цыплёнок — что хочу, то и делаю!

И в одно мгновение жесткая рука переместилась на затылок и неожиданно сильно дёрнула на себя. В губы яростно впился женский сухой рот, её язык вероломно пробивал себе дорогу. Софи упёрлась руками в тонкие плечи, зло оттолкнула. Хотелось сплюнуть на дорогой ковер гостиной.

— Ай, какая сладкая девочка!

— Смотри не подавись, кузина, — Софи резко отёрла рот. — Цыплёнок с коготками попался.

Белла снова засмеялась, затанцевала рядом, вскидывая руки к потолку. Она всё шептала: «сладкая-сладкая-сладкая».

Дальнейшая череда представлений померкла после этого знакомства. Антонин Долохов был весь будто сгоревший, чёрный, с заросшей бородой и тихим грозным голосом. Братья Лестрейнджи, Рабастан и Родольфус, очень похожие, с тягучими и утончёнными движениями — француз француза видит издалека. Каждого она ярко помнила по подсмотренным родительским воспоминаниям. Помнила и улыбалась открыто и счастливо. Ровно до тех пор, пока не заметила у стены знакомую чёрную фигуру. Домовик расставлял на столике чайные приборы, разлил душистый чай и водрузил в центр корзину со свежеиспечёнными булочками. У Софи судорожно сжался желудок, губы дрогнули.

Нет-нет. Только не он. Не может быть.

Подпирая плечом распустившийся багряный цветок на стене, стоял никто иной, как Северус Снейп.

— Вот и познакомились, — хрипло пробормотал он вдалеке, словно для самого себя. Глаза его впились в лицо Софи, будто изучая или пытаясь что-то понять.

Приём в гостиной предполагал, что гости угощаются, взяв тарелки в руки. Следуя правилам этикета, роль хозяйки принялась исполнять Нарцисса. Драко тоже подключился. Мать и сын двигались вокруг столика, выполняя пожелания гостей.

— Спасибо, сестрёнка, — нормальным и неожиданно тёплым голосом отозвалась, будто пришедшая в себя, Белла, принимая десертную тарелку с пирожными. — Драко вырос настоящим джентльменом. Так приятно на вас смотреть. Настоящий чистокровный волшебник — воспитанный, уверена, что талантливый. Загляденье.

К Софи склонился Джон Мальсибер. Его козлиная бородка подёргивалась, когда он раскрывал рот. Но смешно девушке уже не было.

— Я знал вашу мать, мисс. И очень хорошо.

— Вот как, — она сделала глоток чая. — Знаете, мистер Мальсибер, многие могут похвастаться тем, что знали мою мать лучше меня. Учитывая, сколько времени нам довелось провести вместе, это не так сложно.

— Внешне вы почти копия Араминты. А ваши слова… узнаю в них Филиппа. А я ведь любил её. Мы учились на одном курсе. Да только она предпочла мне выпускника Шармбатона. Тогда я успокаивал себя тем, что французы, возможно, лучшие любовники.

— А теперь?

— Теперь она мертва, я жив. А вы превосходите свою мать.

Она не удержалась и хмыкнула.

— Прошлое ушло навсегда, и я, откровенно говоря, не вижу смысла скорбеть о его уходе. Надо готовиться к будущему, мисс, — он красноречиво помолчал, — уверен, вы меня поняли.

— Не хотелось бы разочаровывать старого друга, Софи, — вклинился в их обмен репликами Рабастан, — но французы, и правда, — лучшие любовники.

— Не стоит смущать мою гостью, друзья, — весомо уронил Люциус.

— О, я ничуть не смущена, мистер Малфой, — она легко засмеялась, разламывая на тарелке коричную булку. — Напротив, мне кажется, полезным прислушиваться к советам более опытных… волшебников.

Все притихли. Белла и Родольфус засмеялись, вскоре подключились и остальные.

— Правильно, милочка, — высокомерно обронил Антонин. — Старших надо слушаться. Ты ведь уже выпустилась из школы, не так ли?

Почти все подались вперёд, в ожидании ответа Софи.

— Я вам не милочка, мистер Долохов, запомните это, — мужчина застыл, не донеся чашку до губ. — Речь шла не о послушании. Жаль, вы меня не поняли.

— Мисс Сентмор завершила шестой год обучения в Хогвартсе. Мистер Малфой — третий. Оба достойные представители своих семей и своего факультета, — кажется, в первый раз за эту встречу Софи коснулся ровный холод его голоса. — Хотя, должен заметить, им обоим доставляет удовольствие раз за разом испытывать моё очевидно ограниченное терпение.

Драко сидел в кресле с отсутствующим гордым видом. Ему не хотелось участвовать в разговоре, но он внимательно слушал и запоминал.

— Значит, вы тоже продолжательница семейных слизеринских традиций, — отозвался Джон, всё также нависая рядом. — Похвально. Северус, ты же не держишь своих подопечных в чёрном теле? Он не слишком с вами жесток, мисс?

— К моему прискорбию, профессор Снейп не устраивает таких воскресных чаепитий, — избегая взгляда зельевара, отозвалась девушка, — но едва ли это можно назвать жестокостью.

— В самом деле? Учитывая вашу сегодняшнюю чайную жажду, мисс, кажется, с моей стороны это настоящая пытка.

Насмешка в его голосе просто убивала.

— Англичанин притащит с собой заварочный чайник даже на вершину Этны, Северус! — процитировал американского философа и поэта Люциус. — Не забывай, мисс Сентмор лишь наполовину француженка. Ваш английский безукоризнен, Софи.

— Потому что она Блэк, — сверкнула глазами Белла. — Хорошо, что порода не переводится. В семье не без урода, конечно, — она скривилась, явно вспоминая Сириуса, — но наша молодая кровь меня радует, даже будоражит. Софи, скажи-ка мне, ты ведь живёшь сейчас в доме сестры своего отца? У Патриции, правильно? Почему она не с тобой?

Внутри у Софи всё похолодело.

— Да, у неё небольшой домик на юге Франции. Знаете, кругом фермы, поля, мычание коров. Честно сказать, меня всё это не слишком прельщает.

— Мда, странная женщина… и всё-таки ты больше Блэк, нежели Сентмор.

— Да будет так! — провозгласил Мальсибер рядом, то и дело поглядывая на девушку.

Когда Драко предложил показать ей сад и имение, Софи встала с кресла с чувством огромного облегчения. Джон вежливо поддержал её за руку, помогая подняться. Всё это было нелегко, но вполне выносимо. Люди есть люди. По-настоящему тяжело было ощущать напряжённый взгляд чёрных глаз профессора Снейпа. Он смотрел презрительно, с осуждением. Но имел ли он на это право? До сих пор, даже сейчас, прогуливаясь с молчаливым, как никогда, Драко между вишневыми и грушевыми деревьями, она не могла поверить, что Снейп один из них. Просто немыслимо.

— Софи, ты в порядке? — словно сквозь туман донёсся голос.

— О, Драко, конечно, — она остановилась. — А ты? Чем ты занимаешься здесь целыми днями?

— Я… я тоже в порядке. Наверное. Отец говорит, это высокая честь. Да делать-то особенно мне нечего: читаю или пишу друзьям. Точнее жду писем от них.

— Друзья — это хорошо, — вздохнула девушка, касаясь розовых лепестков цветущей яблони.

— А мы друзья, Софи?

Драко побледнел ещё больше. Неясно, что на него так действовало. Возможно, он судорожно искал опору в этой новой для него системе координат. Сердце болезненно сжалось. Горько было осознавать, что некоторые волшебники — дети! — лишены свободы выбора. Действительно, разве можно даже взглянуть в другую сторону, когда ты рождён под сенью почтенной фамилии. И совсем неважно, где она успела замарать своё гордое имя. Происхождение обязывает держаться с достоинством, смотреть свысока и ни в коем случае не отступать от семьи. Ох, уж эти вечные ценности!

— Драко, я знаю, что такое быть не в себе. Каково это, когда почва уходит из-под ног. Я это пережила примерно в твоем возрасте, всего-то три года назад. И я не знала, как жить дальше, на что ориентироваться, чего хотеть и к чему стремиться. А у тебя есть любящая семья, друзья рядом. И я есть. Я твой друг, Драко. Если ты позволишь.

Даже не верится, что Софи смогла произнести всё это ровно. Тренировка самообладания — великая вещь.

Драко поднял на неё грозовой, просто отражение отцовского, взгляд.

— Прости… и спасибо тебе, — он подошёл и смущённо уткнулся светлой макушкой ей в плечо.

Он был ниже ростом почти на голову. Не зная, как реагировать, Софи просто приобняла мальчика одной рукой. Мерлин, до чего же сегодня изматывающий день!

* * *

— Северус, прошу тебя, подскажи мне, что делать, — зашептала Нарцисса, прикрывая за ними дверь малой столовой. — Мы можем поговорить наедине очень недолго, чтобы никто не подумал лишнего.

— Цисси, не части. Давай по делу.

— Я боюсь, Северус. Нельзя, чтобы они все оставались здесь. Конечно, Беллатрису с Родольфусом мы укроем, это даже не обсуждается… Люциус начал распродавать темномагические артефакты, что-то заложил, что-то скрыл в фамильных банковских ячейках. Я боюсь, что к нам явятся с обыском от Министерства. А здесь добрая половина вчерашних беглецов. Люци ничего мне не говорит. Что происходит?

Она, заламывая руки, ходила по комнате взад-вперёд.

— Пока не знаю, Нарцисса. Но тебе нечего опасаться. Твой муж не дурак. Он делает всё, чтобы обезопасить вас с Драко и не скомпрометировать себя. Мы придумаем, как сделать всё по уму, поверь.

Северус приблизился к окну и чуть не уронил челюсть от изумления. Сентмор вся в белом успокаивающе гладила мальчишку Малфоя по плечу. В их светлых волосах запутались отблески солнечных лучей, деревья в цвету дышали с ними в одном такте, даже птицы старались не нарушать этого уединения своими трелями. Такая хрупкая, почти хрустальная, картина. Одно неловкое движение, один настороженный взгляд — и это зыбкое доверие между ними разобьётся. Он поспешно повернулся спиной к стеклу.

Обыденное представление о мире рушилось на глазах. Северус привык, что почти у всего можно обнаружить второе дно. Но это не делало открытия последних дней менее удивительными.

* * *

— Хорошо, вы молодец. Теперь сосредоточьтесь. Возьмите эмоции под контроль, заприте чувства, спрячьте всё. Ваше сознание — самый хитрый, самый сложно защищённый артефакт. Да, пока можете закрыть глаза. Постарайтесь возвести такие блоки, чтобы мне сложно было подобрать ключ. Грубые атаки лучше не сдерживать, вы помните, правда ведь? — тогда сопротивление слишком очевидное. Нужно, чтобы оппонент увязал в сознании, как муха в меду. И фокус ментальной магии не в сложности заклинаний, нагромождении формул и сложных пассов волшебной палочки. Вовсе нет. Он зиждется на воле мага. Вы готовы, мисс?

Она кивнула головой и распахнула глаза, встретив удивительной чистоты льдистый взгляд Дамблдора.

Директор занимался с ней с начала лета. У них не было чёткого расписания, поскольку, как и подобает великому магу современности, он был очень занят. Поэтому она получала весточки от Дамблдора в самые неожиданные часы. Пару раз они занимались ещё до рассвета, несколько — во время его обеда, пока он уплетал суп-пюре из брокколи, и сегодня он пригласил её, едва часы перевалили за полночь.

Погружение в сознание вовсе не было похоже на перелистывание альбома с колдографиями, как когда-то думалось Софи. Благодаря этим занятиям, она поняла, что легиллеменция — это нечто вроде ментального дайвинга. Очень важно правильно окунуться, медленно и осторожно погрузиться в эти неспокойные воды, и чем глубже — тем опаснее. И дна достигнуть почти невозможно. Дамблдор научил её, что сознание каждого подобно бескрайнему океану, со своими водоворотами, тёплыми и ледяными, безопасными и даже смертельными. Надо просто плыть по течению, увлекать за собой того, кто непрошенно проник в голову.

— Отлично, мисс Сентмор, — довольно произнёс директор, едва она ощутила, что он покинул её сознание. — Очень, очень хорошо. Признаться, я даже не ожидал, что вы достигнете такого прогресса за столь короткий срок.

— Профессор, но то, чему вы учите — этого же нет ни в одной из книг по ментальной магии.

— Именно. Пожалуй, если бы я пытался составить руководство по этой области знаний, я бы ограничился всего тремя словами. Покой. Самоконтроль. Деликатность. Хотите чаю, Софи?

Она задумчиво покачала головой.

— Да, сэр, конечно. А вам удобно? В смысле уже ночь-полночь…

— О, это преимущество моего возраста, — он улыбнулся, материализовав перед ней чашку и креманку, полную лимонных долек. — Время значит для меня не больше, чем просто числа. Да и потом, для чего-то же нужны все эти запасы бодрящего зелья в лазарете. Итак, я надеюсь, вы доверяете моему мнению достаточно, чтобы поверить, что изучать легиллименцию по книгам весьма глупое занятие. Сознание любого человека организовано индивидуально, поэтому существуют общие принципы, но общие алгоритмы — никогда. И вы сами начинали действовать интуитивно, ведомая одними инстинктами. Так, как вам казалось правильным.

— Это было ошибкой?

— Что вы, ни в коем случае! Угощайтесь леденцами, пожалуйста. Просто истинное мастерство легиллемента заключается в том, чтобы его манипуляции были незаметны.

— Почему же я ощутила боль, когда профессор Снейп пытался меня прочесть прошлой осенью?

— Увы, — директор развёл руками. — Мне думается, что, к сожалению, профессор не слишком деликатничал, да и вы резко выставили не самые аккуратные блоки. Можно сказать, вы столкнулись лбами в прямом смысле слова.

— Значит, ему было также больно, как и мне?

— Скорее всего, да, — Альбус заметил злорадный огонёк, мелькнувший во взгляде девушки, усмехнулся. — Можете считать, что вы квиты. Перевели дух? Давайте-ка попробуем ещё разок. Скажу вам сразу, что я буду настойчиво пробиваться к вашему знанию о том, где был спрятан последние месяцы мистер Блэк. Ваша задача увести меня в сторону. Позже я расскажу, как демонстрировать ложные образы. Может быть, к концу августа. Готовы?

Софи отставила чашку в сторону, повела плечами и выдохнула, собираясь.

— Готова, сэр.

В глазах будто мелькнула вспышка зачарованной фотокамеры, висок прострелило болью. Она чувствовала чужое присутствие, чужой любопытствующий взгляд. Он хотел знать, он искал. Перед внутренним взором возник образ статного мужчины с задорной мальчишеской улыбкой, вихрами непослушных волос. Сириус смеялся, уперев ладони в собственные колени. «Ай, ну и заноза ты, Софи» — раздавался тёплый насмешливый голос. Вдруг они очутились среди зелёных расплывающихся зарослей, она сидела на пеньке и стригла его волосы. «Мистер Блэк, не вертитесь, иначе останетесь лысым. Интересно, в таком случае при обороте вы тоже превратитесь в лысого пса? Не хотите проверить?». Снова этот добрый смех, ощущение объятий — только уже чужих. Гарри просто висел на крёстном, улыбался счастливо и беззаботно. Снова зелень, трава, клевер. Синева неба, рама окна в её комнате там, в том доме.

Софи почувствовала, что надо что-то делать. Мягко принялась подкидывать похожие картинки.

Кусочек неба из слизеринской спальни. Лица однокурсниц, ежедневные пустые перебранки. Нет, этот чужой взгляд искал Сириуса — и его здесь не было. Снова перед глазами его образ. Мужчина сидит на знакомом с детства крыльце, машет ей рукой. Нет-нет, он сидит в директорском кабинете между Гарри и Гермионой. Давление усиливается — Сириус в беседке любуется чем-то, глядит заворожено. Следующая картинка, где Патриция сосредоточенно нарезает душистый хлеб с лавандой — и Софи осознаёт, что проиграла.

— Поняли?

— Да, сэр, — тяжело выдавила она, пытаясь совладать с сорвавшимся, будто после длительного бега, дыханием.

— На сегодня это всё. Кстати, хотел вам сказать, на следующей неделе мы будем перемещать мистера Блэка в его семейный дом на площади Гриммо. Сообщите ему, будьте так любезны.

Софи нахмурилась, но задавать лишних вопросов не стала.

— И перечитайте Шиллера на досуге, вы же известный ценитель литературы, — в его голосе зазвучали мягкие лукавые интонации, — «Заговор Фиеско в Генуе». Доброй ночи, Софи!

Недоумение после встреч с директором стало привычным чувством. Легким жестом Дамблдор дал понять, что он снял антиаппарационный полог, и в тот же миг Софи трансгрессировала. Дом встретил её ночной тенью, лунным, стекающим по кружевным занавескам, светом и влажными звуками поцелуев. Сокрушенно прикрыв глаза, девушка бесшумно вышла на улицу.

Лето, ночь, французская провинция. Пожалуй, только здесь хорошо лентяйничать и мечтать о несбыточном. Ведь здесь, на берегу пьянящих клеверных морей, всё кажется возможным. Даже самое сокровенное.

* * *

Северус был в ярости. Разумеется, Альбус полагал, что ничто не может быть важным достаточно, чтобы не принять деятельного участия в чистке дома Блэков.

И пусть собственный дом в тупике Прядильщиков казался ему унылым, пустым и мрачным, этот уголок его уединения имел свои преимущества. Например, тишина и возможность работать круглые сутки в лаборатории, не забивая себе голову преподавательскими обязанностями.

Помимо многих очевидных проблем, омрачало дни Снейпа осознание, что Дамблдор просчитался. Конечно, Альбус в своей неповторимой манере уверял, что это он, Северус, поторопился с выводами, что он слишком скор на расправу. А что он мог, будучи уверенным, что именно Блэк виновен в смерти Поттеров? Пожалуй, Альбус имел полное моральное право переложить часть ответственности на Снейпа, но он сам был виноват не меньше. Он ведь всё знал! Если бы не его игры в загадки и недомолвки, жалкий анимаг Петтигрю был бы уже пойман. И если бы Северус знал заранее, он бы не относился к словам Люпина, Блэка и даже Сентмор как к бреду сумасшедших.

Но нет худа без добра. Поттер был счастлив до мокрых штанишек, когда сегодня вновь увидел своего блохастого крёстного. Целый день эта весёлая компания во главе с Дамблдором, Люпином, семейством Уизли и доставившими в целости и сохранности дворнягу вне закона дамами Сентмор разгребали завалы в доме. Маги постарше и поопытнее обезвреживали ловушки, изгоняли поселившуюся здесь нечисть. Как будто Северусу заняться было больше нечем.

Он только что развеял очередного боггарта в тёмной пыльной подсобке, когда за спиной раздалось деликатное покашливание. Снейп сжал зубы.

— Дом, словно магнит для нечести, никогда не видел такого плотного соседства с людьми, — проговорил голос мягко, будто усыпляя бдительность. — Поговорим, Северус?

— Не думаю, что нам есть о чём говорить, Люпин, — холодно отозвался он, продолжая открывать дверцу за дверцей с палочкой наготове. — Всё сказано. Хорошо, что по истечении года директору не пришлось выставлять вас силой.

— Вы волновались об учениках, Северус? — Римус криво улыбнулся. — Я ведь и не собирался задерживаться в Хогвартсе дольше положенного. Мне не хотелось, чтобы кто-либо пострадал из-за меня.

Снейп хмыкнул.

— За время преподавания я, наконец, познакомился с Гарри и привязался ко многим своим ученикам… конечно, не ко всем, — он снова улыбнулся. — Соглашаясь на предложение Дамблдора, я обещал себе, что никто не пострадает из-за моего недуга, и как понимаете, не смог сдержать слово даже перед самим собой.

— Люпин, здесь не изба-исповедальня, — презрительно выплюнул Снейп. — Всё это очень трогательно, но я не тот, перед кем стоит изображать мученика. Ваши потуги излишни и не будут оценены по достоинству.

— Северус, я хотел рассказать о Сириусе зимой, но я не был уверен в вашей реакции… И мои слова в лесу — я всего лишь хотел спасти старого друга.

— Вам всегда нравилось быть своим в любом кругу, Люпин, когда люди думали о вас лучше, чем следует. Однако ваши желания меня интересуют не больше, чем пыль на стенках этого ящика.

И пусть грусть, промелькнувшая в глазах Римуса, показалась Снейпу подлинной, он поспешил отвернуться.

— Знал, что так будет, — услышал он разочарованный вздох. — Если вы теряете даже тень доверия к человеку, он её уже никогда не вернёт. Что же, жаль, но попытаться стоило… Был рад побыть в роли коллеги, и ваша компания за обеденным столом и скупые комментарии, как и всегда — то, что будет сложно забыть.

— Счастлив, что хотя бы не жалуетесь на память. Если вам больше нечего сказать, я бы предпочёл остаться с нежитью наедине. Эта компания безусловно приятнее.

— Я хотел попросить…

— Что? — прошипел зельевар, резко оборачиваясь к оборотню. — Вы осмеливаетесь меня о чём-то просить?

— Гарри — не Джеймс, прошу вас помнить только об этом. Он совершенно другой. Сейчас мальчик ослеплён радостью, но придут и другие времена. Вы ведь понимаете, как это бывает — падать со счастливой высоты всегда больно.

Повисла тишина.

— Уходите, Люпин, — произнёс он после долгой паузы.

— Конечно. Удачи вам, Северус.

Римус неловко развернулся и шагнул в дверной проём. Там же промелькнул профиль Сентмор.

Вернулся домой Снейп озлобленным и усталым.

И почему все считают своим долгом влезть туда, куда не просят?

* * *

К вящему удивлению Софи её тоже пригласили пожить в августе с дружным семейством Уизли. Она не сомневалась, что причиной тому послужили её участие в судьбе Сириуса и несомненная поддержка Фреда и Джорджа. Пожалуй, за эти месяцы она даже соскучилась по их дурацким шуткам и совершенно абсурдным изобретениям. Гарри и Гермиона уже давно чувствовали себя в Норе, словно в собственном доме. Конечно, этой тройке сложно было принять в свой, почти семейный, круг слизеринку — но Софи к этому и не стремилась.

Познакомиться со всей рыжеволосой четой стало для неё настоящей честью — Артур и Молли Уизли были каким-то вымирающим видом чистокровных волшебников. Джинни не была похожа на остальных, всего сторонилась, и невзлюбила Софи с первого взгляда. Миссис Уизли тоже отнеслась к ней настороженно, но с некоторыми покровительственными нотками. Это было даже забавно. Перси и вовсе вёл себя странно — будто принял решение игнорировать присутствие девушки в доме. Сириус время от времени заявлялся на обед, но ночевать обычно уходил на Гриммо. И Софи не могла не догадываться о причине его нежелания остаться здесь на ночь.

— Софи, угощайся!

К ней подошёл Фред, когда они с Грейнджер обсуждали общие исключения из правил в продвинутой трансфигурации. Гермиона обладала феноменальной памятью, и этим ставила Софи в тупик. Иногда она задумывалась, не завидует ли она этой девочке, и ей становилось смешно. Как говорится, кому — что. Кому-то достаётся фотографическая память и родители-магглы, а кому-то склонности к зельям и психопатическая семейка.

— Не надо, Софи! Вы что, опять пичкаете всех своими сомнительными сладостями? — очень по-взрослому отозвалась девочка.

Софи недоумённо на них посмотрела. За спиной Фреда маячила довольная физиономия Джорджа.

— Думаете, не стану есть? — засмеялась она, принимая конфетку ядовито-зелёного цвета. — Я с вами бок о бок полгода провела. Не отравите же вы меня.

Она принюхалась к угощению. Так-так, родниковая вода, голубой горноцвет, кожа квакши и что-то ещё.

— Что вы еще добавили?

— Наш секретный ингредиент! Ну что, слабо?!

— Плюнули что ли? — хмыкнула Софи, поднося конфету ко рту.

— Поверить не могу! Ты что, действительно её съешь? Все знают, что брать что-то из рук близнецов опасно для жизни!

— Вы кого-то довели до могилы, а я до сих пор об этом не знаю?

— Нет, Софи, ну что ты. Мы бы пригласили тебя закапывать труп.

— О, благодарю, — сказала она и проглотила творение близнецов.

Гермиона со стоном закатила глаза. Фред и Джордж приблизились, жадно глядя на девушку.

— Я надеюсь, у вас хотя бы есть безоаровый камень, — сквозь зубы процедила Грейнджер и в следующий миг завизжала, выронив книгу.

Софи захрипела, выгнулась дугой, зашарила руками по плетёному креслу, сбивая цветастый плед. Во двор высыпали остальные члены семьи. Миссис Уизли бежала со сковородкой наперевес.

— Клянусь, я вас запру в доме до совершеннолетия, юные джентльмены! Что вы натворили?

— Я говорила ей, чтобы не ела эту штуку! Я говорила!

Мальчики только недовольно цыкали на вопящих. В это же мгновение хрип Софи прервался, она уже успела скатиться с кресла на траву, перепачкав ладони. Когда она подняла голову, глаза её светились пронзительной зеленью, и в волосах появилась парочка зеленоватых прядей.

— Ну, вот теперь точно мисс Слизерин! — захохотали близнецы, ударяя по рукам.

— Молодец, Фред!

— Нет, это ты молодец, Джордж!

— Мерлин мой, она теперь такая останется навсегда? — сипло прошептала Гермиона.

— Ах вы, негодники! — миссис Уизли всё-таки замахнулась на ребят кухонной утварью.

— А по-моему, весьма неплохо, — вставил Артур. — Сотворить зеркало, Софи?

Увидев своё отражение и переведя взгляд на гоняющую по лужайке сыновей Молли Уизли, Софи рассмеялась до боли в животе.

— Вы чёртовы гении! Держаться будет дня три?

— Не знаем! Рассчитывали на двое суток! — убегая от матери и едва не доставая коленями до собственной груди, прокричал в ответ Джордж.

— Это же ваш загуститель, правда?

— Да! Мы гении!

— Да, вы гении!

— Мерлинова борода, вы трое совершенно чокнутые придурки, — упавшим растерянным голосом выдавил из себя Рональд.

В этот момент Гарри тоже покатился со смеху.

* * *

В начищенном до блеска мраморном полу Гринготтса при желании можно бы было разглядеть собственное отражение. Золотые люстры, подрагивающий свечной свет, на который совершенно не скупились, и одетые с иголочки клерки должны были внушать доверие, что здесь точно умеют правильно обращаться с деньгами клиентов.

— Леди Сентмор, — из-за стойки проскрипел голос старого гоблина, — добрый день. Прошу, пройдите в кабинет номер два. Ваш поверенный мистер Блордак уже вас ожидает.

Небольшое помещение для переговоров было сделано с умом. Обитая благородным деревом комнатка, массивный стол, два роскошных стула — один пониже для мага и повыше для гоблина, — тот же тёплый свет, игра преломляющихся лучей в хрустале, прохладительные напитки на выбор. И ни капли алкоголя.

— Здравствуйте, мистер Блордак, — первой вежливо произнесла Софи, едва переступила порог.

— Леди София Сентмор, — маленький сморщенный клерк без особой радости окинул свою клиентку взглядом, — рад вас видеть.

Присаживайтесь. Мы рассчитывали увидеть вас раньше, такие дела обычно не затягивают.

— Хотелось убить двух зайцев одним выстрелом. Я не люблю тратить время впустую.

Гоблин деловито крякнул, одобряя её позицию. Он вытащил из ящика стола запечатанный свиток, два пера и чернильницу.

— Ознакомьтесь, леди. Если всё верно, поставьте подпись.

Документ был не слишком большим, она быстро его изучила и, перечитав во второй раз, оставила свой угловатый автограф в уголке пергамента.

— Хорошо. Вы вступили в права наследства. Первое дело решено наполовину, сейф я покажу вам позже. Пожалуйста, ваш ключ, — длинные бледные пальцы протянули платиновый ключик на золотой цепочке, затем он достал ещё бумагу, приготовился записывать. — Какие ещё услуги вы хотите получить в нашем банке?

— Мне нужен сейф на моё имя в самой дальней из пещер хранилища, желательно подальше от материнского. Статус особого клиента и ваша абсолютная преданность моим тайнам, мистер Блордак.

Чёрные без намёка на белок глаза гоблина зажглись нешуточным энтузиазмом.

— Вы же понимаете, леди, что такие услуги не могут стоить дёшево.

— Мир полон дешёвок, но это не о нас с вами, не так ли?

Морщинистое землистое лицо расплылось в хищной улыбке, обнажив ряд мелких острых зубов.

— Надеюсь, наше сотрудничество, леди Сентмор, вас не разочарует.

— Это в интересах банка, мистер Блордак.

При виде внутренностей завещанной ей комнаты-хранилища, Софи на минуту перестали держать ноги. Она присела на холодный камень, оглядывая владения матери. Хозяйка всех этих вещей точно не могла быть вменяемой. Логово средневековой ведьмы. С потолка свисали выпотрошенные туши птиц и мелких зверей, на стенах — какие-то веники из крапивы, хвощей и листьев папоротника, на косых стеллажах стояли ряды тетрадей и журналов, на полу — свалка из зельедельческих приборов. Россыпь золотых галлеонов была перемешана с уродливыми корнями имбиря и засохшей в труху мандрагоры. И там, дальше, нечто тёмное, страшное, отчего мутило и выворачивало душу. В глазах потемнело. Девушка отбросила в сторону сумочку, зажала рот рукой, восстанавливая дыхание. Пришлось взмахнуть палочкой, чтобы убрать трупный запах.

Два шага к неизвестности, и голова взрывается болью, будто она страдает лихорадкой на снегу. Стало страшно, но признаться самой себе — ещё страшнее.

«Мордред бы вас побрал, как вы можете доставать меня, будучи в могиле?»

А на следующий день случился первый матч чемпионата по квиддичу…