Директор Арк (гет)

К утру Невермор почему-то всё еще был жив.

Большинство Гриммов крайне плохо переносили заключение и очень быстро погибали. Недостаток разума и повышенная агрессивность заставляли их в буквальном смысле убивать себя об стены и решетки.

Как именно Питер умудрялся сохранять монстров в живых для своих уроков, так и осталось загадкой. Если честно, то Жон вообще не слишком-то и рвался прояснять данный вопрос, поскольку меньше всего ему хотелось бродить по утрам по лесу в поисках этих самых Гриммов.

Он ожидал увидеть вместо Невермора горку пепла и кучку перьев, но тот, как уже было сказано, умирать совсем не спешил и сейчас как раз глядел на Жона своими красными глазами-бусинками, даже ни разу не моргнув.

— Я его убью.

Нео моментально проснулась и вскочила с постели, не дав Жону ни малейшего шанса дотянуться до меча. Затем она обхватила его руками и ногами, после чего откинулась назад, повалив их обоих на кровать. Разумеется, добраться до птички в таком состоянии было очень сложно.

— Нео, это же Невермор. Его необходимо убить.

Она вцепилась в Жона с силой тисков, сдавив ногами его колени, прижавшись к спине и не позволяя подняться с кровати, несмотря на свой довольно небольшой вес. А затем Нео и вовсе перебралась на его живот, упершись ладонями в плечи Жона.

Тот ожидал увидеть у нее на лице вполне привычную довольную ухмылку, а потому заблестевшие в глазах слезы его попросту шокировали.

— Н-нео?..

И ему еще казалось, что смотреть на расстроенную Руби было больно...

Нео в своей пижаме, с покрасневшими глазами и трясущейся губой выглядела невероятно беззащитной и уязвимой. Она отвела руку от плеча Жона, чтобы вытереть слезы, а затем повернулась к птичьей клетке, которая стояла в углу комнаты.

Невермор некоторое время глядел на Нео, после чего поднял лапу и почесал затылок одним из когтей. Она опять посмотрела на Жона.

— Нет, — ответил тот, стараясь не обращать внимания на новые слезы. — Нео, ты не можешь за одну-единственную ночь настолько сильно привязаться к питомцу, особенно если им является Гримм. Это же монстр. Вот где ты собираешься его держать и чем кормить?

Она сделала несколько быстрых жестов, смысл которых Жон так и не понял. Скорее всего, у Нео вообще не имелось ответов на его вопросы, но признаваться в этом она, разумеется, не собиралась, а потому пыталась внушить ему мысль, что это именно он ничего не понимал.

— Нет. Ни за что. Даже не обсуждается. Птице здесь не место.

И тут Нео начала плакать.

* * *

 

— Доброе утро, — поприветствовал его Барт, когда Жон вошел в помещение для преподавателей. — Это у тебя что, опилки на рукаве?

— Ага. Приводил в порядок птичью клетку.

— У тебя есть птица?

— Теперь есть.

— Могу я спросить, зачем ты ее завел?

— Потому что я жалкий и слабохарактерный слюнтяй.

Барт недоуменно уставился на Жона, но тот его взгляд попросту проигнорировал.

— Глинда упоминала, что собиралась передать тебе кое-какие статистические данные из Атласа. Ты их уже видел?

— Да, — моментально просиял Барт, которому, в отличие от абсолютного большинства нормальных людей, такие вещи очень даже неплохо поднимали настроение. — Генерал Айронвуд прислал их в Бикон рано утром, так что у меня имелся целый час на вдумчивое изучение.

— Ага. Наверное, тебе необходимо еще немного времени?

— Нет, этого вполне достаточно. Я уже просмотрел переданную нам информацию.

— Уже просмотрел?!

— Да ее и оказалось-то всего несколько гигабайт.

Всего... Жон довольно слабо представлял себе, сколько это было в страницах, но полагал, что там содержалось никак не меньше нескольких сотен графиков и таблиц, а также просто безумное количество текста.

Впрочем, вряд ли Барт стал бы ему лгать. Когда дело доходило до действительно интересных ему вещей, то он превращался в самого настоящего монстра. С другой стороны, если работа по какой-то причине не вызывала у Барта ни малейшего энтузиазма, то вся его кипучая энергия и нечеловеческая эффективность оказывалась направлена на то, чтобы ей не заниматься.

Жон считал, что больше всего Барта привлекали история и археология, но похоже, изучение поведения Гриммов тоже являлось одним из его хобби.

— Есть какие-нибудь хорошие новости?

— Зависит от того, что конкретно ты подразумеваешь под термином "хорошие новости". В Атласе не было зафиксировано никаких резких всплесков численности Гриммов, появлений монстров в неожиданных местах или нападений на людей. Наверное, для них это является хорошей новостью.

— Что, вообще никаких?!

— Активность Гриммов не превышает обычные показатели за последние сорок пять лет. Полагаю, что для нас подобная новость проходит по разряду плохих.

— Потому что внезапное увеличение риска путешествий приведет к изоляции Вейла. Просто замечательно. Я отправил в Шейд и Хейвен запросы насчет того, что происходит у них, но пока ответил лишь Леонардо Лайонхарт. Он пообещал собрать отчеты к концу недели.

— Было бы неплохо.

— Кстати, Леонардо ведет себя очень вежливо и дружелюбно, — добавил Жон, припомнив их короткий разговор. — А еще спешит мне во всем угодить. Кажется, Роман назвал его подхалимом.

— Ха, — улыбнулся Барт. — Роман совершенно не выносит людей и фавнов такого типа.

К слову, сам Барт в последнее время вообще очень много улыбался. Нет, он и раньше вовсе не был мрачным и угрюмым человеком, но сейчас улыбка практически не покидала его лицо.

— Как там твои отношения с Романом? — поинтересовался Жон.

Барт внимательно посмотрел на него.

— Мы не встречаемся, если ты об этом.

— Нет, я говорил о вашем примирении.

— Знаю, — рассмеялся Барт. — Всё еще имеется определенная неловкость, если учесть некоторые события нашего прошлого, но мы довольно неплохо общаемся. Я благодарен тебе за то, что у меня неожиданно появился шанс восстановить некогда сожженные мосты.

— И не дать ему продолжить свою преступную деятельность?

— Конечно. Но мы оба понимаем, насколько глубоко он увяз в том болоте.

Это было очевидно. Пусть Роман и числился начальником финансового отдела, но занимался целым спектром различных задач, так или иначе связанных с обеспечением нужд Бикона. Те товары, которые он доставал, выглядели подозрительно дешевыми для приобретенных легальным путем.

Разумеется, преподаватели обо всем знали, но никто ни на что не жаловался. Ну, по крайней мере, слишком уж активно. Само собой, Глинда терпеть не могла Романа, о чем и заявляла каждый раз, когда тот оказывался в одном помещении с ней. Но даже она прекрасно понимала, что Бикону попросту не выжить без столь специфического набора способностей и связей, какой имелся только у него.

— К слову о примирении, — произнес Барт. — Стоит ли нам в ближайшее время ожидать снятия эмбарго на поставки товаров в Бикон?

— Надеюсь. Я пока опасаюсь поднимать данный вопрос в разговоре с Айронвудом, но полагаю, он самостоятельно сделает первый шаг и все-таки снимет свои дурацкие запреты. По крайней мере, так и мне не придется унижаться, и ему удастся притвориться, будто он сам всё решил.

— Хм... тоже верно. Но у Бикона не получится слишком долго продержаться без нормальных поставок...

— Ты действительно сейчас имеешь в виду Бикон или, может быть, самого себя?

— А что такое Бикон, как не его преподаватели? Я — всего лишь маленькая шестеренка в огромном механизме, Жон. Но мне необходима хорошая смазка, а как раз "машинного масла" у нас и не хватает.

— Слушай, Совет Вейла и без тебя мне все мозги проклевал насчет примирения с Айронвудом. Я уже решаю данную проблему.

— Делай это не ради них, Жон. Делай это ради кофе.

Еще до того, как он смог что-либо ответить, открылась входная дверь. Звуки ожесточенного спора сразу же дали понять, что за ней находились Глинда с Романом. Пожалуй, стоило признать, что для двух столь люто ненавидящих друг друга людей они слишком уж часто оказывались рядом, хотя нередко имели возможность избежать такой "нежелательной" компании.

Жон подозревал, что в этом был виноват именно Роман, которому доставлял немалое удовольствие процесс выведения Глинды из себя.

— Ты просто невыносим! Если бы не кое-какая польза от занимаемой тобой должности, то я бы тебя собственноручно прикончила!

— Доброе утро, — громко произнес Жон, прерывая их спор.

— Доброе, — ответила ему Глинда.

— Я бы сказал, что оно скорее нейтральное, — хмыкнул Роман, усевшись на свое место и положив ноги на стол. — Примерно пять баллов из десяти.

Ножки его стула "загадочным" образом скользнули по полу, заставив Романа упасть.

— Ну и кто тут из нас теперь недостаточно взрослый? — сердито спросил он.

— Понятия не имею, о чем ты сейчас говоришь, — пожала плечами Глинда, заняв свое собственное место и посмотрев на Барта. — Ты уже изучил те материалы, которые я тебе передала?

— Как раз докладывал о результатах Жону. Данные показывают, что в Атласе нет никаких отклонений от обычного состояния. Аномалия ограничивается только территорией Вейла.

— Проблема, — вздохнула Глинда, налив себе в стакан немного сока. Из всех преподавателей Бикона лишь она одна переносила эмбарго без каких-либо жалоб. — Ни на секунду не поверю в то, что всё это является простым совпадением. Уровень негативных эмоций в Вейле никак не мог настолько сильно вырасти, даже если учесть недавнее нападение на Бикон.

— Не мог, — согласился с ней Жон. — Иначе в Атласе мы увидели бы очень похожую картину, поскольку именно их роботы на нас напали. Уровень негатива должен быть хотя бы сопоставим с нашим.

— Он примерно такой же, как у нас, — вступил в разговор Роман. — В Атласе хватает акций протеста и всего прочего. У них там вообще вовсю идет политическая и идеологическая борьба.

— Ну вот. А раз у Атласа и Вейла практически одинаковый уровень негативных эмоций, то столкнуться с проблемой резкого увеличения количества Гриммов должны были не только мы. Думаю, версии о естественных колебаниях численности монстров и всяческих случайностях можно уже отбросить. За всем этим стоит именно Салем. Остается лишь один вопрос: чего ей надо?

— Растянуть наши силы на как можно большую территорию, конечно, — пожала плечами Глинда. — Вероятно, попытаться захватить новую деву, если мы ее вдруг куда-нибудь отправим.

— Или просто закончить начатое, — кивнул Роман. — Если они собираются повторить нападение, то им понадобится еще больше Гриммов. И сколько бы они ни старались держать сбор подобной орды в тайне, кто-нибудь должен был хоть что-то заметить. Ну, например, случайные путники или же охрана поселений, к которым приблизилась отбившаяся от остальных стая Беовульфов.

Преподаватели встревоженно переглянулись.

— Тогда необходимо укреплять оборону Бикона и даже, наверное, всего Вейла.

— У Вейла имеются стены. Возможно, нам тоже стоит соорудить нечто подобное.

— Вы хотя бы представляете себе, во сколько нам такое строительство обойдется? — поинтересовался Роман. — Поверьте мне, нашего бюджета точно не хватит, даже если мы продадим на органы абсолютно всех студентов.

— Стоит ли мне беспокоиться из-за того, что вот это оказалось твоей первой мыслью о том, как исправить наше финансовое положение? — спросил Жон.

Роман пожал плечами.

— Да я еще даже к ценам на органы как следует не присматривался.

Глинда, Жон и Барт дружно вздохнули.

— Что? Да, признаю — это моя недоработка.

— Ладно, забудем пока о столь сомнительных свойствах характера Романа, — произнес Барт.

— Сомнительных? — переспросила Глинда. — Да разве тут вообще могут быть какие-либо сомнения? Он же совершенно невыносимый придурок!

— Сдается мне, что превратить Бикон в крепость до атаки Гриммов мы попросту не успеем, — вздохнул Барт, вновь попробовав вернуть беседу к самому главному. — Я вовсе не говорю, что нам не нужно готовиться, но... как насчет чего-нибудь чуть более близкого к реальности в плане фортификации?

— Кстати, у Вейла есть армия? — поинтересовался Жон.

— И да, и нет. Существуют так называемые "силы самообороны Вейла", которые охраняют стены и поддерживают их системы в рабочем состоянии, — ответил Барт. — Я бы не назвал их настоящими солдатами. По крайней мере, до того, что ты видел у Атласа, они очень серьезно не дотягивают — просто ополченцы, только чуть лучше обученные. К тому же значительная часть их тренировок относится вовсе не к боевой подготовке, а к инженерному делу.

— Большинство систем обороны автоматизированы, — пояснила Глинда. — У Вейла имелась своя армия, но после Великой войны она была расформирована. Официальной причиной назвали невероятный уровень коррупции, но за решением стоял вполне себе определенный политик.

— Судя по твоему тону, я сейчас должен спросить, кем конкретно был этот самый политик... — вздохнул Жон.

— Его звали Освальд, — пожала плечами Глинда.

— Освальд... — пробормотал Жон, приложив ладонь к лицу.

— Освальд Тёрнер, — добавил Барт. — Довольно эксцентричный мужчина, если я правильно помню, но голова на плечах у него имелась. Он провел множество реформ, включая кофейную и-...

Барт замолчал, внезапно кое-что осознав, после чего тоже вздохнул.

— Ну, теперь некоторые его решения становятся гораздо понятнее.

— Проклятье, Озпин, — застонал Жон.

— Возможно, в то время подобные действия были вполне себе оправданы. Отсутствие армии у Вейла помогло улучшить отношения с Атласом. Часть историков полагает, что Атлас как раз и согласился на переговоры именно из-за веры в свое полное военное превосходство.

— Мне кажется, Озпин хотел, чтобы мы сосредоточились на нашем истинном враге, — произнесла Глинда. — И вряд ли ему было дело до того, кто конкретно стал бы править в Королевстве Вейл. Возможно, объединение мира под знаменами Атласа его более чем устраивало, поскольку значительно упрощало попытки повлиять на ситуацию.

— Ты считаешь, что он желал завоевания Вейла? — с ужасом уставился на нее Жон.

— Нет. Я же сказала, что его данный вопрос, скорее всего, вообще не интересовал. Если бы Озпин действительно захотел присоединить земли Вейла к Атласу, то давным-давно достиг бы своей цели. Мне кажется, расформирование армии понадобилось ему для увеличения количества Охотников. Именно эту профессию выбрало абсолютное большинство бывших солдат.

Ее доводы звучали весьма логично, но существовала одна серьезная проблема. Если на Бикон вновь нападут, то просить о помощи останется разве что у Атласа. И в то же время немалое количество людей руками и ногами уцепились бы за возможность защитить самих себя...

— Я уже вижу, о чем ты думаешь, Жон, — произнесла Глинда. — Пожалуйста, не надо. Вряд ли есть способ еще сильнее ухудшить твои отношения с Джеймсом, кроме как начать создавать собственную армию. Ту самую армию, которая будет верна прежде всего Бикону и, разумеется, лично тебе.

Роман присвистнул.

— Парень... А мне нравятся твои амбиции.

Жон слегка покраснел, поскольку ему в голову и вправду закрадывались подобные мысли. Если честно, то он как-то не задумывался о том, что в этом случае стал бы не только директором Арком, но еще и генералом Арком. Айронвуда тогда, пожалуй, хватил бы удар.

— Возможно, нам не стоит пытаться создать ее самостоятельно, а просто поднять этот вопрос перед Советом Вейла и посмотреть, что скажут они.

— Если армией займется Совет Вейла, то действительно получится гораздо лучше, — согласилась с ним Глинда. — По крайней мере, официально мы окажемся никак со всем этим не связаны. Но проблему с Гриммами всё равно придется решать уже сейчас и лишь своими собственными силами. Репутация Бикона будет полностью уничтожена, если поселения начнут исчезать. Вполне возможно, что именно так и задумали наши враги.

— А знаете, что точно не исчезнет? — ухмыльнулся Роман. — Круглый счет в банке. Может быть, они и решили нас задавить, но мы тогда просто переквалифицируем школу в учебное заведение по подготовке наемников и будем грести деньги лопатой, поскольку процветание нашему бизнесу Салем уже обеспечила.

Роман поднял стакан с соком с таким видом, словно рассчитывал, что остальные поддержат этот своеобразный тост. Так он и просидел почти целую минуту под их мрачными взглядами.

— Чего вы такие хмурые? Я всего лишь говорю, что нужно во всем искать светлую сторону.

— Увеличение количества Гриммов означает рост числа смертей.

— Нет-нет-нет. Увеличение количества Гриммов означает снижение цен на жилье. Ищи светлую сторону.

Стакан Романа сам собой вылетел из его руки и опрокинулся ему на голову.

— Спасибо, — поблагодарил Глинду Жон.

— Понятия не имею, о чем ты сейчас говоришь, — отозвалась та, сделав глоток из своего собственного стакана. — А впрочем, всегда пожалуйста.

* * *

 

Кардин опустил булаву и упер ее в землю, после чего стер со лба пот, кровь и ошметки черной плоти, а затем все-таки ответил на звонок свитка, который не умолкал вот уже целых пять минут.

— Да?

На экране появилась сердито надувшаяся Руби.

— Ты опоздал.

— Да-да, извини. Гриммы.

— Где?!

— Теперь уже нигде. Ну, если не считать той крови и кишок, которые меня покрывают, — пожал плечами Кардин, услышав, как сбоку от Руби кто-то отчетливо хмыкнул. Она сама предпочла просто закатить глаза. — Ага, мы нашли Гриммов. Ну, если точнее, то это они нас нашли. Но меня куда больше удивляет, что Гриммы вообще спокойно сидели возле того места, где произошло нападение.

— Кто-нибудь из вас ранен?

Кардин покосился на Рассела, который стоял на коленях и всхлипывал.

— Расс потерял половину своего ирокеза.

— Ох... — поморщилась Руби.

— Вот дерьмо, — послышался из-за ее спины голос Янг. — Прическу еще можно спасти?

— Боюсь, что нет, — покачал головой Кардин, повернув свиток так, чтобы они увидели Рассела.

У того прямо посередине ирокеза отсутствовал немалый кусок. Туда угодила лапа Беовульфа, застряв в волосах и вырвав здоровенный клок в попытке освободиться.

— Он уже никогда не будет прежним, — добавил Кардин, развернув свиток обратно и позволив Дову продолжить утешать Рассела. — Как там дела у вас самих?

— Мы выяснили, что нападений было очень мало, но жители множество раз замечали Гриммов неподалеку от своих поселений, — сказала Руби.

— Похоже на правду.

— И это очень плохо. Гриммов сейчас куда больше, чем обычно обитает на Патче. Мы пока направляемся домой. Посмотрим, что удалось узнать отцу. Ну, или сходим в лес, если он всё еще не вернулся.

— Ладно, — кивнул Кардин, подняв булаву и закинув ее на плечо. — Тогда лучше подождите нас. Пойдем в лес всемером.

Он оглянулся на Рассела и добавил:

— Ну, вшестером с половиной.

— Ага. Увидимся.

Путь до дома мистера Сяо-Лонга занял чуть меньше четырех часов, но они всё равно прибыли туда раньше команды RWBY. Скорее всего, так получилось по той простой причине, что дороги в наиболее цивилизованной части Патча были забиты машинами.

Самого мистера Сяо-Лонга в доме не оказалось, а потому пришлось воспользоваться запасным ключом, который лежал за одним из кирпичей небольшой стенки возле поленницы. Именно на такой случай его месторасположение им и показала Янг.

Пробравшись внутрь, члены команды CRDL повели себя как настоящие джентльмены. Ну, то есть принялись изучать фотографии и снимать на свитки те из них, где были изображены Янг и Руби в детстве. Само собой, цель подобного поступка была чиста и благородна — приобретение компрометирующих материалов для последующего шантажа.

Когда вернулись девушки из команды RWBY, парни невинно сидели на кухне и пили чай, которым с готовностью поделились со своими соратницами.

Янг моментально насторожилась.

— Я понятия не имею, что конкретно вы натворили, но обязательно узнаю и надеру вам задницы, — сказала она, впрочем, тут же успокоившись и ухмыльнувшись. — Отличная прическа, Расс.

Тот всхлипнул.

— От твоего старика ничего не слышно? — поинтересовался Кардин.

— Новостей от него можно особо не ожидать, — пожала плечами Янг, усевшись на одно из кресел и налив себе чаю. Второе кресло заняла Блейк, в то время как Руби устроилась на подлокотнике. — Папа предпочитает охотиться в самой чаще, так что вряд ли вернется раньше вечера.

— И мы просто отправимся за ним?

— Возможно. Патч относительно небольшой, так что Гриммам приходится прятаться по лесам и оврагам.

— В краткосрочной перспективе их уничтожение понизит шансы на различные инциденты с участием местных жителей, — произнесла Блейк. — Но что-то ведь привело к повышению их численности, верно?

— Гриммов привлекают негативные эмоции, — заметил Скай. — Недавно происходили какие-либо значимые трагедии?

— Нет, если не считать новую прическу Рассела.

— Да хватит уже, умоляю!

— Нет, — ухмыльнулась Янг. — Мы поспрашивали насчет этого в Сигнале, но там ничего такого не припоминают. Была атака на Вейл, но она совсем не объясняет увеличение числа Гриммов на Патче. Мы — и по большей части Блейк — полагаем, что данная ситуация была создана искусственно. Кто-то либо привлек, либо протащил на остров монстров.

— Как это делал Белый Клык в Биконе? — уточнил Кардин. — Звучит довольно логично.

Он посмотрел в окно и прикинул время. Полдень уже давным-давно успел миновать, но оставалось еще около пяти или, может быть, даже шести часов до наступления темноты.

— Пожалуй, нам стоит поискать что-нибудь необычное: брошенные клетки, грузовые контейнеры или нечто такое, что привлекало бы к себе Гриммов, — произнес Кардин.

— А что именно может привлечь Гриммов? — спросил Дов.

— Вот это мы и собираемся выяснить, — ответила ему Янг. — Идемте, ребята. Если отец докопается до причины происходящего раньше нас, то мы с Руби до конца жизни будем вынуждены слушать его хвастовство.

* * *

 

Винтер Шни посмотрела на экран своего свитка и далеко не в первый раз задумалась над тем, было ли всё это хорошей идеей. Впрочем, ответа на свой собственный вопрос она так и не нашла.

Винтер практически против ее воли пришлось помогать Жону Арку в налаживании отношений с генералом Айронвудом, но из-за необычайной щедрости этого самого Арка всё сложилось в пользу Атласа.

Разумеется, генерал доволен не был, поскольку подобная "услуга" ставила их в положение своего рода должников, а это Атласу требовалось меньше всего. С другой стороны, информацию об активности Гриммов они сразу же передали Бикону, что несколько выправило ситуацию.

"Я думаю совсем не о том. Опять".

Разве так уж сложно было просто взять и постучать в дверь?

Винтер вновь посмотрела на свой свиток и еще раз перечитала сообщение Арка — самое последнее в их переписке. Что бы там ни представлял себе ее отец, эта самая переписка вовсе не была ни романтической, ни хотя бы дружеской. Просто Винтер собиралась хоть что-нибудь получить в обмен на свою вынужденную помощь.

"Вайсс очень умна", — гласило сообщение. — "Поэтому постарайся вести себя с ней честно и открыто. Просто расскажи о собственных опасениях и ни в коем случае не пытайся недоговаривать, иначе только запутаешь и ее, и себя".

Для Винтер было несколько странно искать чьей-то там помощи для того, чтобы приблизиться к своей собственной сестре. К той самой сестре, которая до недавнего времени буквально восхищалась ей. Но всё менялось, а люди постепенно взрослели, и данный факт Винтер как-то упустила из виду.

"Арк ведь работал школьным психологом, верно? Может быть, он действительно знает, как необходимо вести себя в подобной ситуации..."

Сделав глубокий вдох, Винтер потянулась к двери и тут же замерла, продолжая испытывать определенные сомнения.

— Что ты делаешь? — спросил из-за ее спины спокойный голос.

Винтер не подпрыгнула от неожиданности, не вздрогнула, не запаниковала и не схватилась за оружие. Любой, кто считал иначе, явно работал на врагов Атласа. Нет, она лишь величественно развернулась и посмотрела на свою сестру, которая вовсе не оказалась в комнате, как вполне можно было ожидать, а пришла из какого-то другого места, да еще и с письмом в руке.

— В-вайсс, — четко, внятно и безо всяких запинаний произнесла Винтер. — Я не услышала твоего приближения.

— Хм, — пробормотала та, покосившись на дверь, а затем вновь переведя взгляд на Винтер. — Так ты меня искала? Или просто по какой-то причине стояла рядом с моей комнатой?

Тон Вайсс был вежливым, но достаточно холодным, чтобы намекнуть на испытываемое ей раздражение. Впрочем, ничуть не меньшее раздражение испытывала и сама Винтер, хотя старалась держать себя в руках, помня совет своего неожиданного помощника:

"Не давай волю гневу. Сейчас именно твоя позиция уязвима, поскольку как раз ты и пытаешься восстановить отношения с Вайсс. Поверь мне, когда мои сестры на что-либо злились, то с моей стороны было бы крайне глупо вести себя так, словно вина лежала именно на них".

Винтер прекрасно понимала заключенную здесь логику, пусть даже та и вызывала у нее лишь еще большее раздражение.

— Я постучала, — соврала она. В конце концов, это была совершенно безобидная ложь. — Никто не ответил, и поэтому я решила немного подождать, пока ты не закончишь с какими-то своими делами или, например, не выйдешь из ванной. Думаю, твое появление здесь объясняет отсутствие ответа.

— Пожалуй, что так, — кивнула Вайсс, подойдя поближе и открыв дверь. — Войдешь внутрь?

— Конечно.

Винтер миновала дверной проем, с удивлением обнаружив наличие в комнате кое-кого постороннего. Пенни Полендина сидела на кровати Вайсс и читала книгу — ту самую, которую Винтер когда-то подарила сестре.

Остановившаяся рядом Вайсс тоже моментально узнала свой подарок.

— Пенни! — воскликнула она, густо покраснев и тут же бросившись вперед, чтобы хлопнуть ее по руке. — Не читай это!

— Но почему, Вайсс? Я как раз добралась до самой интересной части. Сёгун объявил, что тот, кто желает жениться на его дочери, обязан доказать свое мастерство в постели, и герой-...

Пенни так и не успела пересказать сюжет истории, поскольку Вайсс ладонью зажала ей рот, а ногой затолкала упавшую на пол книгу куда-то под кровать.

Винтер предпочла сделать вид, будто ничего не заметила.

— Нельзя говорить о чем-то подобном в присутствии посторонних, — прошипела Вайсс. — И почему ты не открыла дверь, когда Винтер постучала?

Аккуратно отодвинув в сторону всё еще зажимавшую ей рот ладонь, Пенни ответила:

— Потому что она не стучала.

Шни не краснели... Это просто температура в комнате резко повысилась.

— Может быть, ты не услышала ее стук?

— Нет, подруга Вайсс. Никакого стука не было. Я почувствовала присутствие Винтер Шни возле входной двери около двадцати пяти минут назад, но она ни разу не попыталась привлечь к себе внимание каким-либо звуком, — радостно продолжила объяснения Пенни, не замечая ни приподнятую бровь Вайсс, ни смущенное выражение лица Винтер. — Если, конечно, не считать за таковой звук бормотание. К слову, у меня имеется соответствующая запись. Могу ее воспроизвести, если-...

— В этом нет ни малейшей необходимости, — поспешила вмешаться Винтер.

— Пожалуй, чуть позже, — возразила Вайсс. — Итак, сестра... Похоже, ты довольно долго дожидалась моего возвращения.

— Ну... можно сказать и так, — ответила Винтер.

Она припомнила опыт общения с Арком, после чего подошла к ближайшему стулу и уселась на него, поправив немного сбившееся пальто. Подобный поступок дал ей несколько дополнительных секунд на размышления.

— Вайсс, мы можем поговорить наедине?

— Конечно. Пенни?

Та кивнула, потянулась к ушам и... прокрутила их до громкого щелчка.

Винтер уставилась на нее.

Вайсс вздохнула.

— Пенни, "наедине" означает, что тебе необходимо покинуть комнату.

Та лишь улыбнулась.

— Ты можешь просто взять и выйти из комнаты, Пенни?

Та продолжила молча улыбаться.

— Пенни? Пенни, эй! Ты меня вообще слышишь?

Некоторое время она просто улыбалась, а затем спросила:

— Ты разговариваешь со мной, подруга Вайсс? Я тебя не слышу, потому что отключила микрофоны. Или это не то "наедине", которое ты имела в виду? Возможно, мне стоит покинуть комнату?

— Да.

Ответом Вайсс стало молчание. Она застонала и демонстративно кивнула.

— Ладно, я поняла. Можно мне одолжить у тебя эротику?

— Что?! Нет!

Пенни улыбнулась.

Вайсс сердито нащупала под кроватью книгу и швырнула прямо в лицо Пенни, но та ловко ее поймала, громко поблагодарила Вайсс и, наконец, вышла в коридор. Прежде чем дверь закрылась, Винтер услышала, как проходивший мимо студент поинтересовался, что не так было с ушами Пенни. В ответ он получил лишь улыбку и ничего больше.

— У тебя... весьма интересная подруга, Вайсс.

— У Пенни имеются свои странности, — признала она. — Но есть в ней и те черты, которые довольно редко встречаются у людей. Вот именно их я больше всего и ценю в своих друзьях.

Винтер ощутила капельку любопытства.

— И какие же? — поинтересовалась она.

— Ну, например, верность.

А ведь Винтер только-только сумела взять себя в руки...

— Понимаю, — пробормотала она, смущенно откашлявшись и с некоторым трудом поборов желание достать свиток, чтобы попросить совета у Арка.

Вряд ли он мог сказать ей хоть что-нибудь новое — лишь быть честной, не юлить и переходить сразу к делу.

— Так ты хотела о чем-то поговорить, Винтер? К чему тогда это молчание?

— Я размышляю над тем, как будет лучше сформулировать мои мысли...

— Возможно, тебе стоит пойти подумать над правильной формулировкой, а уже потом вернуться сюда? — закатила глаза Вайсс. — Я ведь всё равно никуда не убегу, да и вы наверняка следите за каждым моим шагом. Тебе окажется не слишком-то и сложно меня отыскать.

— Не нужно так себя вести, сестра, — пробормотала Винтер.

— Прошу прощения, — ледяным тоном ответила ей Вайсс. — У меня сложилось впечатление, что я тут являюсь пленницей.

Шни не вздрагивали. К сожалению, Винтер нарушила это правило. Через мгновение она уже вернула самообладание, выпрямилась и втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

Все ее страхи и опасения только что подтвердились.

— Понимаю...

Никогда еще Винтер не чувствовала себя настолько потерянной. Но еще более неприятным подобное ощущение оказалось конкретно для нее — известной сторонницы стабильности и порядка.

— Понимаю, — повторила она. — Но могу сказать, что... вовсе не намеревалась создавать у тебя такое впечатление.

— А какое впечатление ты намеревалась у меня создать, посадив тут чуть ли не под арест?

— Бикон не способен обеспечить достаточный уровень безопасности.

— Из-за вашей священной войны с директором?

— Он не-...

— Может быть, в Атласе и не считают его директором, но меня это не касается.

— Ты тоже из Атласа.

— Что довольно легко исправить.

Для Винтер подобные слова оказались сродни пощечине. Она отшатнулась, в ужасе уставившись на сестру.

Пока Вайсс не имела возможности исполнить свою угрозу, но если она покинет семью Шни и пройдет процедуру эмансипации, то получит полное право отправиться туда, куда пожелает. И тогда для удержания ее в Атласе им действительно придется взять Вайсс под стражу.

— В Вейле вообще весьма небезопасно, — поспешила сказать Винтер. — Дело не только в Жоне Арке. Бикон до сих пор представляет собой едва ли не руины, а активность Гриммов постоянно растет. Нас — генерала Айронвуда, Арка и меня — беспокоит то, во что это может вылиться. В Королевстве Вейл тебе будет угрожать немалая опасность.

— Тем больше причин вернуться к моей команде.

— Вайсс, ты не понима-...

— Давай, пожалуй, и в самом деле сойдемся на том, что я ничего не понимаю. Ты хотела обсудить что-то еще, Винтер, или просто решила потратить как свое, так и мое время?

Она вздохнула. Всё оказалось гораздо хуже, чем выглядело изначально.

В отчаянии Винтер осмотрелась по сторонам, чтобы найти хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. На глаза попался краешек другой книги, которая тоже лежала под кроватью Вайсс, но у нее хватало ума не пытаться перевести разговор на порнографию. Впрочем, это напомнило Винтер о советах Арка: быть проще и сразу же переходить к сути дела.

— Ты меня ненавидишь, Вайсс?

Винтер совсем не нравилось то, как звучал этот вопрос, и насколько ранимой выглядела она сама, задавая его, но шокированное выражение лица Вайсс возвращало ей капельку надежды на хоть что-нибудь позитивное.

— Винтер, о чем ты говоришь?

— Ты злишься на меня, — пояснила она. — Может быть, даже обосновано. И потому хотелось бы знать, испытываешь ли ты ко мне ненависть, и не потеряла ли я право называться твоей сестрой. Возможно ли еще спасти наши отношения или мне просто не стоит надоедать тебе дальнейшими попытками наладить общение?

Винтер зажмурилась и добавила:

— Если пожелаешь, то я могу-...

— Нет. Нет, я вовсе не ненавижу тебя.

Она осмелилась открыть глаза.

— Вайсс?

— Неужели я настолько плохо себя вела, что у тебя сложилось подобное впечатление? — спросила та. — Что это вообще? Моя мнительность или излишняя самоуверенность? И Руби постоянно приходилось терпеть вот такое?

Вайсс вздохнула, после чего продолжила:

— Хуже всего тут то, что я уже просто не в силах отбросить все сомнения в сторону, как бывало раньше. Это Атлас на нас так влияет или жизнь в особняке Шни? Не здесь ли кроется причина того, что с нами настолько тяжело общаться?

Наступила тишина, которую Винтер не стала прерывать, поскольку прекрасно понимала, что вопросы были риторическими.

— Нет, — наконец произнесла Вайсс. — Нет, Винтер. Я тебя вовсе не ненавижу. Если меня что-то и раздражает, то лишь вот эта сложившаяся сейчас ситуация, но ты как-либо исправить ее попросту не способна.

Она впилась в Винтер взглядом, чем-то неуловимо напомнив их отца.

— Да, я разгневана, — продолжила Вайсс. — Разгневана, расстроена и раздражена, но всё равно не испытываю к тебе ненависти. И если кто-то полагает, что я могу вот так взять и отбросить восемнадцать лет, проведенных в качестве твоей сестры, то он явно пытается меня оскорбить.

— Извини, что-...

— Нет. Не стоит. Думаю, ты всё это делаешь не специально, и куда больше тут виновато воспитание, привитое нам нашим отцом.

Винтер позволила себе немного расслабиться. Пусть положение было совсем не настолько хорошим, как она надеялась, но теперь у нее появилось достаточно уверенности, чтобы и самой кое-что сказать:

— Мне бы хотелось честно ответить на твой вопрос.

— На какой именно? — поинтересовалась Вайсс.

— На тот, где ты спросила меня о причинах, по которым тебя здесь держат.

В отличие от того, что ей советовал Арк, Винтер предпочитала сообщать Вайсс официальную версию — ту, по которой всё это было сделано лишь для того, чтобы не вызывать совершенно ненужные споры и пересуды, а также не привлекать внимание журналистов. Самой Вайсс наверняка казалось, что ее никто не принимал всерьез, а потому в подобном совете Арка не было абсолютно ничего удивительного.

— Основная причина заключается в беспокойстве о тебе, — произнесла Винтер. — Я знаю, что ты — довольно сильная Охотница с блестящим послужным списком, но и Озпин, и многие другие были ничуть не слабее. Мне сложно не волноваться. Пусть это довольно эгоистичное желание, но я хочу, чтобы ты находилась в безопасности.

— Я уже далеко не ребенок, Винтер.

— Знаю. Но ты по-прежнему остаешься моей сестрой, и мне совсем не наплевать на твою жизнь.

Вайсс промолчала, и в кои-то веки в разговоре с ней Винтер ощутила себя не загнанной в угол.

Что-то в этой прямолинейности всё же имелось. Пусть подобному подходу очень не хватало привычных утонченности и элегантности, но он все-таки позволил им отступить от колеи обычного спора и немного открыться друг другу.

— Я понимаю, — наконец произнесла Вайсс. — Мне подобные обстоятельства ничуть не нравятся, но я тебя понимаю. И нет, это вовсе не было согласие оставить всё как есть. Я желаю вернуться в Бикон и рано или поздно свое желание исполню.

— А я постараюсь остановить тебя, пока там не станет более-менее безопасно. И не потому, что следую указаниям отца или генерала Айронвуда, а по той простой причине, что не хочу тебя потерять.

— Ох... Как пожелаешь, сестра.

Сестра. Именно так Вайсс называла ее раньше, а вовсе не по имени, как в последнее время.

Небольшое напоминание о прошлом заставило несмелую улыбку появиться на лице у Винтер. Разумеется, они вовсе не вернулись к своим нормальным отношениям, но этот шаг был сделан в верном направлении.

— Тогда я оставлю тебя, позволив прочитать письмо. Кстати, откуда оно?

Вайсс твердо посмотрела ей в глаза и ответила:

— Из Бикона.

На конверте отчетливо виднелась печать Шни. Отец ни за что бы не стал передавать подобную корреспонденцию, а потому оставался... Уитли? Что за игру он затеял?

Впрочем, это было не так уж и важно.

У нее имелся приказ просматривать каждое письмо Вайсс, пришедшее из Бикона. Рука Винтер дернулась, но так и не забрала конверт.

— Рада, что ты поддерживаешь контакт с друзьями.

— Хм, — пробормотала Вайсс, немного расслабившись и позволив себе едва заметно улыбнуться. — Они, конечно, идиоты, но это мои идиоты.

— Примерно так же я отношусь к членам различных отрядов, в которые когда-то входила, — сказала Винтер, после чего встала со стула и направилась к двери. Пусть нарушенный приказ вполне мог выйти ей потом боком, но она всё равно считала, что дело того стоило. — Не буду тебе мешать читать письмо.

Когда ее ладонь уже легла на ручку, Вайсс неожиданно произнесла:

— Винтер?

— Да?

— Нет.

— Извини, что? — уточнила она, оглянувшись назад.

— Ответ на твой вопрос, — пояснила Вайсс, вскрыв конверт и развернув письмо. — Нет, еще не поздно попытаться восстановить наши отношения.

Винтер улыбнулась.

— Спасибо, Вайсс. Меня это очень радует.

 

Авторский омак (возможно, каноничный):

 

Когда Жон вернулся в свою комнату, Нео как раз просовывала между прутьями клетки стебель сельдерея, а Невермор по какой-то непонятной причине пытался жевать столь непривычное для него угощение. Возможно, ему просто стало скучно.

Так, погодите... А разве Гриммы умели испытывать скуку? Они же были не настолько разумными. Почему Невермор вообще вел себя так, словно действительно являлся самой обычной птицей?

Жон некоторое время наблюдал за этой картиной, после чего пришел к выводу, что безумие Нео вполне могло передаваться даже Гриммам. К тому же он сейчас слишком сильно устал, чтобы разбираться в вопросах, которые имели шансы к лучшему или худшему изменить жизнь всего человечества.

Жон снял пальто и накинул его на спинку стула, а затем улегся на кровать, позволив ногам впервые за несколько часов отдохнуть от бесконечной суеты.

Матрас немного промялся под Нео, которая уселась на краешек постели и уставилась на Жона. Ее ухмылка, к слову, означала что-то вроде: "Я знаю то, о чем ты даже не подозреваешь".

— Что? — спросил он.

Нео указала пальцем сначала на птицу... ну, то есть на Невермора, разумеется, а потом на Жона.

— И что же насчет нас?

Нео вновь указала на Невермора, него, себя, всю комнату, а затем еще и радостно улыбнулась. После этого она достала из-под кровати завернутую в оберточную бумагу коробку и протянула ее Жону.

— У меня сегодня нет дня рождения...

Указание на Невермора, себя, него и комнату опять повторилось.

— Ты хочешь подарить мне птичку? А можно взять деньгами?

Нео сердито топнула и сунула коробку прямо ему в руки.

Жон пожал плечами, присел и начал разворачивать бумагу. Та поддавалась с огромным трудом, так что он просто порвал ее, поторапливаемый нетерпеливыми тычками Нео.

— Ух ты, коробка, — сказал Жон. — Всегда хотел себе такую.

Нео обижено надулась.

— Да ладно тебе, я пошутил.

Взвесив в руке подозрительно легкую коробку, Жон ее все-таки открыл.

— Хм. Что тут-?..

Он замолчал, увидев внутри один-единственный клочок бумаги размером примерно в его ладонь. Жон аккуратно его развернул и вслух прочитал то, что было на нем написано:

— "Это подарок тебе за то, что позволил мне оставить птицу".

Он удивленно моргнул.

— Что ты имеешь в ви-...

Одежда на Нео рассыпалась со звоном разбитого стекла, а она сама выхватила у него из рук коробку и зажала ладонью рот.

Жон посмотрел ей прямо в глаза, а в его собственном взгляде читались некоторое удивление, капелька страха и, конечно же, немалая доля возбуждения.

— Я могу как-то не так понять данную ситуацию? — на всякий случай шепотом уточнил он.

Нео задумалась над его вопросом, ухмыльнулась и секундой позже повалила Жона на постель.

От стен комнаты отразились звуки возни, шорох сдираемой одежды и скрип кровати. Сидевший в своей клетке Невермор с интересом наблюдал за всем происходящим, наклонив голову набок.

* * *

 

В далеких-далеких Землях Гриммов Салем устало вздохнула и поглядела на Смотрителя, морально готовясь к еще одному скучному дню изучения своей основной на данный момент проблемы на Ремнанте. Ее рука коснулась головы существа, заставляя появиться картинку, которую сейчас наблюдал попавший в плен Невермор.

Скрип-скрип-скрип-хрусть.

Развалившаяся кровать совсем не помешала действующим лицам продолжить заниматься своим делом. Похоже, они вообще ничего не заметили.

Голова Салем медленно наклонилась вбок, чтобы компенсировать тот странный ракурс, с которого смотрел Невермор.

— Салем! — воскликнула Синдер, влетев в ее комнату. — У меня есть срочные новости от-...

Тут она как раз остановилась рядом с креслом и увидела то, за чем сейчас внимательно следила Салем.

— Новости от... Новости...

Голова Синдер медленно наклонилась вбок.