Крепче кровных (гет)

"Доброе утро. Откуда я знаю, что ты откроешь это письмо именно утром? В этом моя особенность: я знаю всё, как бы далеко нужный момент времени ни находился. Настоящее условно, реальность субъективна, да и можешь ли ты смело утверждать, что окружающий тебя мир — не продукт твоего воображения? Видишь ли ты в полной мере реальную картину происходящего?

Но опустим. С твоего согласия, мы порассуждаем об этом как-нибудь в другой раз. Ты меня не знаешь, и в этой реальности я тоже не знаю тебя. Для тебя, вероятно, не будет шоком, что в иных реальностях ты попросту не доживала даже до двадцати. Пару раз тебя губили твои же силы, пару раз — бронзовый король, и сотни раз ты погибала, попав под горячую руку другого короля. Суо, кстати, тоже тебя убивал. При каких обстоятельствах? А ты не догадываешься? Ты была с Кагуцу. Королева Чистилища и стрейн, способный убивать одним прикосновением. Впрочем, больше тебе всегда нравилось причинять людям боль. Если не веришь, я как-нибудь познакомлю тебя с твоей альтернативной версией. Она — занятная личность. А знаешь, кто привёл ту тебя к Кагуцу? Его правая рука. Он тоже видит некоего "Хикари", но... короче говоря, это плохая идея, когда посредником между Сланцем и королевами становится клинический психопат. Он решил уничтожить всех королей, кроме Кагуцу, и успешно идёт к своей цели.

Ты испугалась, увидев знакомые фамилии? О, не волнуйся. Ты же не погибла в своей реальности, а до других тебе не должно быть никакого дела. Реальность — череда случайных и неслучайных событий, и этих реальностей гораздо больше, чем ты можешь себе вообразить. По сути, если бы я заморочился и выкрал тебя из каждой реальности, то смог бы населить тебе подобными всю Землю, и плотность населения была бы такой, что вам бы пришлось стоять друг на друге. Так что нет смысла расстраиваться и переживать. Или же тебя испугала моя наблюдательность? Твоё имя сотрясало Японию, в этом нет ничего удивительного. Я никогда целенаправленно не следил за твоей жизнью, но, если и встречал тебя на своём пути, то не забывал эту встречу. В одной из реальностей ты, кстати, была зелёной королевой, в другой — чёрной, а в третьей убила писклявую девочку из красного клана. Не желаешь повторить?

Хм... выглядит так, будто я не против убийства, верно? Что ж, не отрицаю. Я никогда не пытался казаться лучше, чем я есть на самом деле. Знаешь, я настолько не хочу себя оправдывать, что сообщу тебе весьма любопытный факт о себе. В одной из реальностей я уничтожил каждое живое существо на Земле.

На самом деле это был своего рода эксперимент. Можешь сообщить об этом Расу, он будет в восторге от масштабов моих действий. Так вот, это было несложно и понадобилось мне всего ничего — каких-то двенадцать лет. Я бродил по Земле, распространял по ней свои силы, и всё, что соприкасалось с моей энергией, старело и обращалось в прах. Зрелище не слишком живописное, тем более, когда повторяется перед твоими глазами без малого семь миллиардов раз.

Можешь не переживать. Мой эксперимент провалился и повторять в твоей реальности я его не намерен. Не расстраивайся, та реальность всё равно была ужасна. Там люди массово заражались неким Covid-19 и недооценивали всю прелесть чая с молоком.

Что я пытался выяснить? Всё очень просто. Ты уже давно читаешь дневник Расу, должна была дойти до раздела с #О4. Это я. И, действительно, мои силы — логический пробел в пространстве и времени. Знаешь, в чём наше с тобой отличие? Существуют миллиарды версий тебя, но каждая ограничена условиями своей реальности. Я же ничем не ограничен, способен сбегать из одной реальности в другую, однако существую всего в одном экземпляре. И, так как я нарушаю логику вселенной, моё существование не способно остаться в памяти обыкновенных людей. Гораздо проще с королями и королевами, вы не помните обо мне, пока не видите меня или не держите в руках мою вещь. Ещё проще с озимандиями, некрозисами и их спутниками — они меня не забывают. Полагаю, это из-за нашей схожей природы. В нормальных обстоятельствах ни озимандия, ни некрозис не способны умереть, и это качественно влияет на сознание. Мы мыслим себя богами. Но и действительно, есть ли между нами и богами отличия? Мы бессмертны, могущественны, влиятельны, и озимандию не способен убить даже король. Насчёт некрозисов не уверен. Я ещё не бывал в реальностях, где труп оказывался дважды мёртв.

Но я отвлёкся. Я жил среди людей, которые мгновенно забывали о моём присутствии, и эта моя особенность довольно быстро разбудила во мне звериное начало. Я спокойно калечил людей, а они тут же забывали, как это произошло, я мог убить близких у них на глазах, а они не понимали, что случилось. Естественно, в какой-то момент мне стало интересно, как далеко я могу зайти в своих преступлениях. Очень далеко.

Когда же я целенаправленно геноцидил население Земли, моя логика была предельно проста: я существую, пока существует жизнь. Действительно, что может логичнее и проще? Давай объясню. До возникновения Вселенной не было ничего, и когда-нибудь Вселенная исчезнет, и вновь в пустом пространстве космоса не будет ничего. Время — это не более чем выбивание из вечности. Вечность была до сотворения мира, вечность будет после, и время — всего лишь небольшой промежуток, в котором происходит движение. С этой мыслью я и разрушал. Я возвращал людей в вечность, а они всё ещё не могли понять, что их убивало. Это была скучная на редкость реальность. Там не было королей, и без их вмешательства разрушать мир было просто. А ещё там почему-то страшно боялись числа "2020".

Итак, я убивал. Убивал, потому что, несмотря на потерю памяти, существовал в чужих умах, существовал, потому что существовало время. И я погрузил планету в вечность. Но мой эксперимент не сработал. Время продолжало идти, я продолжал существовать, и предел возможного достигнут не был. Тебе моя логика покажется странной, но и мои способности довольно необычны. Я — само время. И почему-то я не перестал существовать, когда время уступило место вечности.

Я не буду грузить тебя самоубийственными мыслями и простыми желаниями каждого взрослого мужчины найти себе приключения на пятую точку. Хочу сказать, что мой небольшой опыт сильно повредил мой Дамоклов Меч. На самом деле я не думал, что это вообще возможно. Исходя из логики моих сил, я должен был либо стать королём с бесконечно падающим Дамокловым Мечом, либо с уже разрушенным, и каждая моя выходка восстанавливала бы его. Но, к сожалению, мой Дамоклов Меч такой же нормальный, как и у других королей. И ему тоже нужна королева. Королева, с которой у тебя возникнут сложности.

При обычных обстоятельствах ты не запомнишь её имени, и, даже если будешь её давней подругой, моментально забудешь её. Отвратительно, не правда ли: искать человека, само существование которого не может уместиться в твоё сознание? Но, как я сказал, это случится при обычных обстоятельствах. Поэтому я положил в конверт небольшую безделушку. Надеюсь, не надо объяснять, что носить это лучше, не снимая?

Пожалуй, это всё, что я хотел сказать. Я чувствую рядом с тобой крохотный логический пробел, а значит, с Хикари ты уже встретилась и вовсю общаешься. Он, как и его второе я, не смогут меня забыть, пока я существую в этой реальности. Уходить бы мне отсюда не хотелось — тут так много королей, да и, буду откровенным, здесь я и стал озимандией. Здесь мой родной дом.

Надеюсь, тебе нравится мой небольшой подарок. Он необходим, чтобы ты не забыла содержание этого письма сразу после того как выпустишь бумагу из рук. Кисточка на браслете сделана из моих волос, он сам — из белого золота. Тебя могут смутить настолько дорогой подарок от незнакомого человека, но, во-первых, мы познакомились, и, во-вторых, сегодня особенный день, не так ли?

С Днём рождения, Ёсикава Юкико!

Твой наилучший друг Тсуми Сасори."

Держа письмо в руках, Юкико с мрачным видом потягивала из чашки крепкий кофе. Хикари заставил её подскочить в такую рань, когда солнце ещё и не думало подниматься из-за линии горизонта. В руках он держал письмо от последнего озимандии, а сам с лучезарной улыбкой назвал имя оранжевой королевы.

— Судзуми Номи!

Юкико перевернулась на другой бок, накрылась с головой одеялом и послала весь мир туда, где ему и было самое место. Просыпаться не хотелось, подниматься из тёплой кровати — тоже. Тем более после бессонной ночи.

Бессонной, не потому что Юкико не спалось, а потому что ей было интересно, возможно ли вообще сделать так, что Микото и в самом деле не захочет двигаться. Впрочем, её любопытство было не единственной причиной произошедшего. Юкико рассчитывала на секс чуть ли не с самого утра и к вечеру её намёки и поддразнивания стали до того прямолинейными, что ей было стыдно за своё поведение. В итоге они сделали это четыре раза. Микото, сжимая её в объятиях, шептал ей, что она была единственной девушкой, после которой у него разболелась не только исцарапанная спина, но и, как он сказал, от боли зазвенели яйца.

— ...а двигаться хочешь?

Он засмеялся.

— У меня от тебя каждая мышца ноет, — прошептал он, стиснув Юкико в объятиях. — Я даже с кровати не поднимусь...

Поэтому подниматься пришлось Юкико. Она пыталась разбудить Микото, но он был до того измотан, что даже не пробудился. Поэтому Юкико приняла душ и, пока одевалась, окинула пристальным взглядом его тело. На его шее остались тёмные следы от её поцелуев. Юкико торжествующе улыбнулась. Наконец-то, у неё получилось поставить качественный, долго не пропадающий засос.

А потом она открыла письмо и надела на левую руку драгоценный браслет с кисточкой. Волосы винного короля были тёмные, толстые, сияющие здоровым блеском. Браслет она спрятала под одеждой и решила не говорить Микото ни о письме, ни о подарке. Браслет она передаст винной королеве, как только найдёт её, и потому беспокоиться нет причины.

Ями и Хикари тоже пили кофе. Сон им не требовался, усталости они не чувствовали, но их почему-то очень интересовали вкусы еды и напитков. Юкико не возражала. Просто время от времени она обдумывала строение организма Сланца. Если он умеет поглощать пищу, то... должен как-то и избавляться от её непереваренных остатков. И, если у Сланца слёзы из алмазов и кровь из рубинов, то и... в туалете будут плавать дымчатые кварцы и янтари? Юкико тряхнула головой, не желая об этом думать.

На завтрак у них была яичница. Хикари надел свою новую пижаму с акулами, у которой на капюшоне был торчащий акулий плавник. Ями сидел в такой же. Он скопировал пижаму Хикари, лишь внимательно на неё посмотрев. Хикари с ним едва не подрался.

— Ну и какой король — тканевый? — спросила Юкико.

— Арлекиновый, — ответил Ями. — Но его сейчас нет.

— Если ты его создашь, — пробурчал Хикари. — Юкико больше не купит тебе лапшу. И всё достанется мне.

Ями нахмурился и перевёл взгляд на Юкико. Она ответила ему тяжёлым вздохом.

— Куплю. Голодным не останешься, даже если продолжишь быть большим говнюком.

— ...и с арахисом?

— И с арахисом.

Ями улыбнулся. Робко, скромно и, что более важно, впервые.

— Зато пижаму Юкико тебе не купит! — Хикари показал Ями язык. — И все пижамы тебе придётся копировать с моих!

Юкико тяжело вздохнула, Ями продолжил есть яичницу, не обращая внимания на свою микро-версию. Хикари надулся, но затих, допивая кофе. Пижаму он оставил на втором этаже, со всей возможной аккуратностью убрав её в сумку Юкико. Втроём они ждали Клаудию Вайсманн. К каждой королеве Юкико приходила вместе с королём. Её логика была проста: не получится убедить королеву действовать разговорами о чудесах, получится дать ей пенделя грубой силой. Заставить её полюбить или убить...

Юкико опустила ладонь на свой браслет из белого золота. Сасори уверен, что его оставят в живых, хотя сам похвастался, что на протяжении двенадцати лет целенаправленно уничтожал жизнь на Земле. И писал об этом с такой небрежностью, будто человеческая жизнь для него совершенно не имела смысла. Скорее всего, так и есть. Для Тсуми Сасори существуют миллиарды реальностей, которые либо отличаются друг от друга незначительно, либо настолько различны, что в это сложно поверить. Например, в одной вселенной у Юкико мог быть просто другой цвет волос и она могла носить очки, в то время как в другой она могла быть монстром, мутировавшим от радиоактивного воздействия Сланца. Юкидзилла... В любом случае, куда бы ни отправился Сасори, он видел одни и те же лица, одни и те же города, одну и ту же планету. И, когда в целом мире не менялось совершенно ничего, а его самого никто не мог запомнить, то исчезала всякая жалость и всякое сожаление.

Клаудия постучалась в запертые двери бара. Ями, сжав губы в линию, отвернулся, увидев её, Хикари смотрел куда угодно, но только не в сторону девушки.

— Хикари, — Юкико потёрла виски. Тело ныло, кожей она всё ещё чувствовала прикосновения Микото, его жар и каждый шлепок по ягодицам. Ей хотелось спать, но думать об этом не было времени. — А ты ей лилит подобрал?

— Угу, — он надулся. — Хотя лучше бы этого не делал. Как и Вайсманну.

— Нельзя злиться вечно.

— Что значит "нельзя"? — ответил Ями. — Я покажу.

Юкико открыла дверь ключом, который забрала из джинсов Микото. Она сомневалась, что он проснётся раньше обеда, но на всякий случай всё равно оставила для него записку и, зная о его внимательности и любви к поджогам, оставила сообщение у него на смартфоне. И всё равно нужно будет ему позвонить, потому что он способен проигнорировать и более явные послания.

— Знаешь, — вздохнула Клаудия. — Ты могла и сказать, что собралась на свидание с парнем. Я волновалась, когда ты внезапно исчезла.

— Пришёл новый красный король, — она пожала плечами. — Да и белому королю срочно понадобилась помощь.

— ...а ты видела солнечную?

— С ней Амата разобрался без меня, — Юкико потёрла шею. — Интересно, как? Если он научился выслеживать королев, то я могу вздохнуть спокойно.

— Если бы это случилось, — Клаудия опустила взгляд. — То... первым делом он бы позаботился о тех, кто ему дорог...

Юкико отвела взгляд. Представление Клаудии об Амате было идеализированным, далёким от реальности. Он ей казался этаким рыцарем печального образа: благородным, заботливым, одиноким, способным на самопожертвование. Юкико же склонялась к мысли, что этот человек был чем-то средним между вампиром и нацистом. И королей он бы точно не спасал. Может быть, по одному представителю от каждого задокументированного вида: одного озимандию, одного короля и одного некрозиса. С остальными он бы устраивал эксперименты, и делал бы это как на королях, так и на королевах.

И всё же, несмотря на нездоровую тягу Аматы к исследованиям, он в какой-то степени даже нравился Юкико. А, быть может, её просто настолько раздражал тот благородный образ, который создала в своём воображении Клаудия, что шутки реального Аматы казались в разы смешнее. Честный, любящий и милосердный Амата, который порой так материл Пересмешников, что его правая рука Акума только и успевала записывать его выпады. Это было ненужно для научных трудов, но прекрасно передавало характер короля солнца:

— Ебало твоё похоже на большую наволочку. А это атака нового короля.

И:

— Съебись с моих очей.

И:

— У меня скоро выйдет целый альбом песен о том, как хуёво ты работаешь.

Но Клаудия не читала дневник Аматы, и показывать его Юкико не собиралась. Какой бы доставучей ни была Клаудия, расстраивать её не хотелось. Всё-таки, это удивительно, что женщина, которой давно перевалило за девяносто лет, до сих пор верила в чистую любовь. До этой встречи Юкико думала, что у настолько старого человека должны быть другие взгляды, иные желания, мысли.

— Я, конечно, благодарна солнечной, — произнесла Клаудия. — Но, надеюсь, что она не впала в заблуждение. Амата мой.

— Твой, твой, — Юкико потёрла виски, глядя на хмурое выражение лица Клаудии. — Пошли к оранжевой.

— К королеве? Может, сразу к королю? Он и поговорит с ней, и...

— Не думаю, что у него получится, даже если он этого захочет, — Юкико закрыла дверь бара на ключ, когда Ями и Хикари вышли на улицу. — К тому же... это начальник тюрьмы. Вряд ли он умеет нормально общаться с людьми.

— ...оу.

— Хикари говорит, что это очень властный король, что он управляет телами подданных через шлемы. А королева ещё более властная и влиятельная. И отказать ей невозможно.

В мыслях Юкико возникли лица зелёной королевы Мияты Изанами и серой — Самуи Кири. Владелица крупного казино и доминатрикс. Существовала ли хоть одна женщина в Шидзуме, властнее этих двоих? И чем таким владеет Судзуми Номи, что ей невозможно отказать? Ещё одной тюрьмой или же сидит в мэрии? Юкико не знала, а Хикари не рассказывал о сфере влияния Номи. Видимо, хотел сделать сюрприз, как сделал его с клубом "Ангелы".

До нужного места они добирались на такси. Хикари сидел на переднем сидении рядом с водителем и показывал дорогу; Юкико, пытаясь не заснуть, передавала его слова; Ями смотрел в окно, сегодня он был не в настроении сидеть в смартфоне Юкико; Клаудия же внимательно наблюдала за ней и что-то записывала в блокнот. Наблюдения за королевой — дотошные, подробные и уже ненужные Амате. У него появилась своя королева, за которой он будет наблюдать лично, и которую будет смешить своими шутками про... про всякое. Но Клаудия старалась, наблюдала и записывала, и сказать ей в лицо, что она занимается бесполезным делом, у Юкико не хватало духу.

Они вышли из такси, и, взяв Юкико за руку, Хикари потащил её прочь от Ями и Клаудии. Ями нахмурился и сжал свободную руку Юкико, и в его мрачном взгляде вспыхнуло пламя.

— Ещё раз подумаешь такое, — произнёс Ями. — И я сожгу твою пижаму.

— Только это ты и умеешь, — надулся Хикари и пнул его. Хикари был ровно в два раза меньше Ями и в двадцать раз наглее. — Большой говнюк!

Юкико вскинула брови. С появлением королевы солнца Хикари стал не только агрессивнее, но и научился обзываться.

— Хикари, — она вздохнула. — Мы ведь спешим.

— Пусть извинится.

— За что?

— За то, что он говнюк!

Повезло же Амате с королевой. Не только раздражительная и несдержанная на язык, но ещё и логичная, как романы Солженицына. Не дождавшись ответа, Хикари прошёл вперёд, потянув за собой Юкико. Двухэтажное здание окружал высокий, сплошной деревянный забор, за которым росли деревья и декоративные кусты, постриженные в форме животных: дельфинов, зайцев, лисов, собак. Юкико засмотрелась на эти кусты и не сразу заметила взрослых, идущих под руку с детьми.

— Детский сад?! — Юкико передёрнуло. — Хикари, сколько королеве лет?!

— Лет? — он вскинул брови. — А это важно? Амата в три раза старше своей королевы и...

— Важно! Я не собираюсь красть ребёнка для страдающего мужика!

Юкико осеклась, поняв, что произнесла это слишком громко. Клаудия захихикала, взрослые опустили руки на плечи детей. Юкико тряхнула головой. Плевать. Она занималась сексом в кабинете синего короля, и подобные нелепые ситуации просто не способны её смутить.

— Номи столько же лет, сколько и Осаму, — Ями перевёл взгляд на ребёнка, который указывал на него пальцем. — Они... родились в один день?

— Осаму верит в судьбу, — продолжил Хикари. — Вот я и подобрал ему королеву, с которой он в один день пришёл в этот мир. Двадцать пять лет назад.

— Ты сказал, что ей невозможно отказать, — закатила глаза Юкико. — Воспиталке?

Хикари не ответил. Просто повёл Юкико в здание, в комнату детсадовской группы. Дети сидели на тёплом ковре и были заняты своими безусловно важными делами: один рисовал фломастером у себя на руке, второй терроризировал плюшевого мишку, третий с упоением ковырялся в носу. Воспитательница сидела за столом и, опустив голову на руки, спала.

— Судзуми-сан? — Юкико осторожно тронула её плечо.

Девушка вздрогнула, подскочила, подняла перепуганные глаза на Юкико. Она была в платье ниже колена, в красном фартуке в горошек. У неё светлые рыжие волосы с золотистым отливом, большие светло-карие глаза — выразительные, несмотря на отсутствие косметики, пухлые губы, лицо в форме сердечка. Она была стройной, хрупкой и нежной, и было совершенно непонятно, как такая девочка справлялась с группой детей. Юкико не верила, что ей двадцать пять лет, Номи больше была похожа на ученицу старшей школы. Она была хорошенькой, словно фарфоровая кукла, но всё же её внешний вид портили серые мешки под глазами.

— Кошмары?

— Ах... — Номи поднялась, оправила фартук, низко поклонилась. — Простите, пожалуйста! Я только присела и не заметила, как заснула!

Она подняла на Юкико умоляющий взгляд.

— Всё в порядке.

— Вы... мы знакомы?

— Нет. Я не родитель.

— О, — Номи выпрямилась, попыталась улыбнуться, что получалось с трудом. Её руки тряслись, голос дрожал, лицо было бледным и испуганным. — Хотите... определить малыша в нашу группу?

Юкико перевела взгляд на Хикари. Забрав у малыша фломастер, он нарисовал ему на лбу символ Хомры.

— Нет. Я по другому поводу, — Юкико окинула взглядом стол Номи, но на нём не было ничего примечательного, кроме аляпистых детских рисунков. — Вам снился кошмар. Это был гигантский Меч, падающий с неба и разрушающий город.

Номи моргнула, не понимая, к чему клонила Юкико.

— Откуда вы знаете? Это было в каком-то фильме или рекламе?

— Это будет в ближайшем будущем, если вы не пойдёте со мной.

Юкико рассказала о королевах всё, что следовало знать Номи, рассказала об оранжевом короле и о том, насколько он полезен для общества, даже несмотря на его неприятный характер. Номи слушала, и складка между её бровей становилась всё заметнее с каждым сказанным Юкико словом.

— Я поняла, — она улыбнулась, сжала ладони Юкико в своих. — Фильм снимаете? Мне понравился ваш сценарий. Сланец — это же метафора для судьбы, верно? Быть с кем-то связанным одной судьбой — безумно романтично.

— Это правда.

— О... но я не могу быть королевой. Королевы такие... величественные, харизматичные. А я совершенно не подхожу для этого. Я простой воспитатель.

— Номи...

— Пожалуйста, уходите. Или я позову охрану.

Во взгляде Номи появилась настороженность, тревога. Юкико скосила взгляд в сторону. Она не могла винить Номи в недоверчивости, потому как каждый раз во время подобных разговоров чувствовала, что её слова звучат, как бред сумасшедшего. Вздохнув, она указующе кивнула в сторону Хикари, крепко обнимавшего плюшевого жирафа. Глаза Номи округлились, когда она увидела парящую в пустоте игрушку.

— Клаудия, — позвала Юкико. — Покажи класс.

Клаудия вошла раньше, чем Номи опомнилась, чтобы возразить. В её раскрытой ладони горела, впитывая свет и излучая тени, чёрная звезда. Клаудия подбросила её в воздух, и, столкнувшись с потолком, чёрная звезда рассыпалась на десятки крошечных звёзд, сиявших тьмой на белой поверхности. Номи моргнула и протёрла глаза. Дети захохотали, захлопали в ладошки.

— Этого недостаточно, чтобы убедить человека, — хихикнула Клаудия. — Поэтому... Волосы Вероники.

Элегантным жестом Клаудия пальцами зажгла в воздухе три чёрных звезды и махнула рукой. Созвездие набросилось на Номи, оплело её чёрными нитями, связало. Номи раскрыла рот, но от ужаса и потрясения не смогла даже пикнуть.

— Клаудия! — вспылила Юкико. — Это перебор! Отпусти её!

— Зачем? Она не будет сопротивляться, когда мы отвезём её к королю, — она улыбнулась, опустив на плечо кружевной зонт. — Так мы быстрее всего спасём мир.

— Спасение мира — дело добровольное! Отпусти её!

— Ты дашь оранжевому королю погибнуть из-за недоверчивости его королевы?

— Быть недоверчивой — нормально! Не все родились гениями, способными так просто принять, что магия существует!

Клаудия не ответила. Юкико повернулась к Номи и попыталась освободить её от чёрных нитей, но они прилегали так плотно, что она не смогла просунуть под них даже ноготь.

— Не все короли такие, — пробурчала Юкико. — Эта — истеричка.

— Как ты обращаешься к старшим?

— Как они того заслуживают! Отпусти её! Или... — Юкико сощурила взгляд. — Или я расскажу Амате, как ты ведёшь себя с его главным экспериментом. И ему это очень не понравится.

Клаудия вскинула брови. Она умела сдерживаться, и, если бы её лицо в этот момент не побледнело, Юкико и не поняла бы, что Клаудия волнуется. Путы ослабли, Номи со стоном выдохнула и рухнула на колени.

— Номи, — Юкико опустилась перед ней на одно колено, сжала её трясущиеся руки. — Пожалуйста. Нам очень нужна твоя помощь.

— Почему... — хрипло выдохнула она. — Почему я?

— ...судьба, — Юкико закрыла глаза, помотав головой. — Пожалуйста. Если не вмешаться, оранжевого короля убьют. Смерть короля остановит падение Меча...

— Ты говорила об этом, — она вздохнула, вглядываясь в лицо Юкико. — Я... многого не понимаю, но объясни мне, почему ты так переживаешь за оранжевого короля? Он важен для тебя?

— Он человек, — Юкико пожала плечами. — Напуганный, одинокий и отчаявшийся... и немой, к тому же. Он бы заговорил о наболевшем, но и этого не может.

Юкико поднялась с пола, потёрла руки. Номи тоже встала, опираясь о стол и с опаской глядя на Клаудию.

— Значит... король, — она смотрела в пол, напряжённо соображая. — Можно хоть... увидеть его?

Юкико кивнула, встретившись с Номи взглядом. Ей едва удалось сдержать торжествующую улыбку. Описывать оранжевого короля в максимально жалостливом свете и не переборщить было сложной задачей, но всё-таки выполнимой. Лицо Номи стало невероятно грустным, у неё во взгляде заблестели сдерживаемые слёзы.

— Я отпрошусь! — она сжала кулаки, топнула ногой. — Жди меня у входа!

Юкико обернулась, встретилась с непроницаемым взглядом Клаудии.

— Мой план был эффективнее.

— Он был похож на насилие, — ответила Юкико. — Метузела всегда так решает вопросы?

— С теми, кто пытается выкрасть наши секреты, мы поступаем и не так, — на лице Клаудии появилась загадочная улыбка. — У моих созвездий много функций.

Юкико тряхнула головой и вышла из здания. Хикари подбежал, сжал её руку, даже ненадолго повис на ней. Ями ждал их у входа. Дети окружили его, смотрели на его мрачную фигуру, вытаращив глаза, а он, казалось, не обращал на них внимания. Да и, зачем ему чужие дети, когда у него были свои?

— Вчера вы с Микото делали такого же? — спросил Ями, указав пальцем на рыжего мальчишку.

Лицо Юкико вспыхнуло.

— Или девочку?

— Тебя это касаться не должно! — вспылила она.

— Не должно! — подтвердил Хикари.

— Заткнись, — без каких-либо эмоций ответил Ями. — Бесишь.

Номи вышла из здания, одетая в то же розовое платье и персиковую лёгкую куртку. Она подошла к их маленькой компании, держась как можно дальше от Клаудии, как можно ближе к Юкико.

— Я... всё ещё не уверена... и, пожалуйста, не нападайте на меня!

— Всё в порядке, — Юкико улыбнулась. — Я тоже не верила, пока мой король не вспыхнул, как спичка.

— Твой... что?

— Вспыхнул, — она едва заметно улыбнулась. — Пошли. Расскажу всё по дороге в Скипетр 4.

Примечания:

https://vk.com/board162582584 — вступай в клан.