Крепче кровных (гет)

Напугать Юкико было непросто. Даже вторгнувшись в её мысли и наполняя тело чёрной энергией, Каташи не чувствовал, чтобы она хоть сколько-нибудь напряглась. Её пульс не учащался, её дыхание не становилось отрывистым и глубоким, её мышцы не сокращались. Она боялась стольких вещей, что устала бояться, видела столько ужасов, что ей надоело испытывать страх. И всё же Каташи знал, что он там, где-то в глубине её сердца, которое до сих пор могло любить и замирать от паники.

— Ну же, — скрипнул зубами Каташи. Радужка и склеры его глаз стали чёрными, из уголков расползалась паутинка черноты. — Не будь такой сукой.

Гибель Генджи она уже видела, и её это не впечатляло. Каташи показал ей смерть её семьи, её друзей, гибель всего города, и Юкико тоже отреагировала слабо.

— Я сказал, — прорычал он. — Не будь. Такой. Сукой!

И тогда он показал ей нечто иное. Ту невозможную фантазию, тот сон, где Юкико сама стала источником всех бед, а не их устранителем. Тот самый кошмар, где королём стала она сама, и где ей на голову обрушался Дамоклов Меч.

Это подействовало. Она вздрогнула, глухо простонала сквозь сон, её пульс стал частым и сильным. Каташи закрыл глаза и проник в её мысли, и там, среди тьмы и разрухи он увидел, как к полыхающей из-за вышедших из-под контроля сил Юкико бежал... кто? Кагуцу? Суо? Каташи не разглядел лица в ревущем пламени. Юкико во сне протянула руку и оттолкнула пытавшегося спасти её человека.

А в реальности она изо всех сил двинула Каташи в нос.

— Блядь!

Он откинулся назад, из носа тут же хлынула кровь. Юкико была хрупкой, слабой физически девушкой, но, как оказалось, врезать она могла с той же силой, что и оба её короля. Каташи вновь грязно выругался, когда кровь попала на его чистую рубашку.

И тут же выругался снова, но уже более радостно и добродушно, когда Юкико, наконец, открыла глаза. Тело её не слушалось, руку пронзала острая боль, во взгляде всё расплывалось и какое-то невозможно радостное чёрное пятно подхватило её на руки и закружило в воздухе, одновременно счастливо матерясь и богохульствуя.

— Ёсикава, ебиттвоюмать!

— Мфмг...

— Ну-ка просыпайся! Ты, сука, в жопе!

Юкико было тяжело держать голову прямо, было тяжело не дрожать от недавнего кошмара и внезапной слабости. Раньше она не чувствовала своей силы королевы. Сейчас же её было так много, что она вырывалась из пальцев яркими и холодными ярко-красными искрами.

— Чёрный, — только и прохрипела она, когда зрение прояснилось.

— Чёрный, чёрный, — ответил Каташи, дёрнув теневыми крыльями. — За тобой охотится винный король.

— ...как грубо, — ответил Сасори.

Каташи застыл, крепко сжав челюсти, с силой вцепившись в плечи Юкико. Сасори стоял у него за спиной, небрежно закинув себе на плечи обнажённый меч, рукоять которого напоминала циферблат часов. Каким бы садистом Сасори ни был, но у него определенно было чувство стиля.

— Я предупреждал, — произнёс Сасори, прижав острое лезвие к сонной артерии Каташи. — Внезапные атаки не работают.

Каташи смотрел в глаза Юкико. Она же, сонная и потерянная, переводила взгляд с чёрного короля на свою тень. Снова на Каташи. Снова на тень.

— Сучка...

Сасори замахнулся и одним сильным ударом снёс голову Каташи. Из разорванных артерий брызнули тени, отсечённая голова превратилась в густую тьму и пропала вместе с телом.

— Если ты — тоже иллюзия... — начал Сасори, уперев острие в горло Юкико.

— Ты подарил мне браслет на День рождения! — воскликнула она, подняв раскрытые ладони. — Чтобы я... чтобы я искала твою королеву.

Сасори склонил голову, окидывая Юкико оценивающим, внимательным взглядом. От его глаз исходило тёмное свечение, делая спокойное лицо ещё более бледным, ещё более зловещим и устрашающим. Он убрал меч за спину, и он тут же пропал в пустом пространстве между механическими крыльями винного короля.

Сасори протянул ей руку, и Юкико, с трудом выпрямившись, сжала его ладонь.

— Я не знаю, кто твоя королева, — произнесла она.

— Сейчас, — улыбнулся он, сжав руку Юкико, не сводя с неё взгляда своих лишённых жизни глаз. — Важно не это.

Его аура окутала Юкико, словно тёплое мягкое одеяло. Она крепче вцепилась в руку Сасори, ожидая, что её кожа покроется морщинами и спадёт с кости. Винный король управлял временем и мог состарить и омолодить что угодно одним лишь велением воли. Но на деле кожа Юкико приобрела здоровый вид, на ней исчезли не успевшие зажить ссадины, синяк от катетера и мелкие царапины. Она подняла взгляд на лицо Сасори, прекрасно осознавая, что больше не чувствует слабости.

— Зачем?..

— Я соскучился, — хмыкнул он. — Этой причины достаточно?

— Я не знаю тебя в этой временной линии.

— Это всё ещё неважно, — ответил он, выпрямившись, помогая Юкико подняться. — Главное, что я знаю тебя в сотни и тысячи раз лучше.

Он повёл пальцем, и неудобный больничный халат Юкико сменился шёлковым красным платьем; её кудри стали более крутыми и более объёмными; на лице она ощущала макияж.

— ...что?

— Сейчас бы мы отправились в город, и ты застряла бы в магазине вечерних платьев, чтобы вывести меня из себя и выиграть время. Я вычеркнул эти ненужные часы из твоей жизни.

Юкико нахмурилась, невольно опустив взгляд на свою новую одежду, на туфли на высоком каблуке. Сасори прошёл вперёд по больничному коридору, твёрдой рукой сжимая её ладонь. Он не причинял ей боли. По крайней мере, пока что.

— Тсуми-сан, — произнесла Юкико, глухо вздохнув. — Я не понимаю...

Он ответил после недолгой паузы.

— Тут нечего понимать.

— Погоди, — Юкико ускорила шаг, обогнала Сасори и взглянула ему в глаза. — Я знала тебя? До того, как ты стал королём?

Он улыбнулся, и в его взгляде появился странный, мечтательный блеск.

— А даже если и так? — он наклонился и оказался так близко к Юкико, что она невольно вздрогнула. — Что ты сделаешь? Снова будешь жалеть и чувствовать вину за свою слабость?

Юкико раскрыла было рот, но не нашлась с ответом.

— Конечно, будешь, — интонация его голоса стала издевательской. — Милая добренькая Ёсикава Юкико, которая смело жертвует собой и рыдает от каждой слезливой истории, — из его горла вырвался болезненный смешок. Он провёл ладонью по лицу, вновь обретая над собой контроль. — Где будет твоё добро, когда я воткну спицу в глаз Суо?

— Ты не посмеешь.

— А как ты меня остановишь? — он протянул руку и схватил Юкико за горло, затылком стукнув её о стену. — Такая слабая. Такая беспомощная...

Он отпустил Юкико, сжал её плечи и крепко обнял, не позволив сползти по стене на пол. Боли не было. Сасори вновь исцелил её своими силами короля.

— Да что я тебе сделала?..

— Не обязательно что-то делать, чтобы тебя ненавидели, — прошептал Сасори.

Он вздохнул и отстранился, на мгновение задержав взгляд на лице Юкико. И нахмурился, увидев в её глазах вместо злобы и страха грусть.

— Пошли, — он грубо дёрнул её за руку, идя вперёд.

— Да подожди ты! — она пыталась упираться, но Сасори был гораздо сильнее и неумолимо тянул её к выходу. — Кем ты был для меня?!

Он не ответил.

— Всё можно начать сначала! Я больше не забуду тебя!

— Не забудешь, — он остановился, и Юкико врезалась ему в спину. — Особенно, если я сломаю тебе ноги в трёх местах.

— Сасори, — Юкико сжала челюсти, пытаясь выдернуть руку из захвата. — Это не смешно.

— Разве? Лично мне весело.

Юкико глухо вздохнула, смирившись с очевидным фактом: воззвать к чувствам Сасори не получится. Он видел сотни версий Юкико, видел её и королевой Чистилища, и убийцей и членом зелёного клана. Он знал всё о ней, он наблюдал за ней и предугадывал каждый, даже малейший поступок. Он следил за ней с одержимостью безумного маньяка.

И в то же время Юкико чувствовала, будто Сасори страшно на неё обижен. Это не ненависть. Если бы в нём играла ненависть, он бы выплеснул её, он бы ударил и искалечил Юкико, он бы заставил себя бояться и дрожать от ужаса. Но Сасори недоговаривал. И от этого становилось совсем жутко.

— Сланец, — Юкико набрала в лёгкие побольше воздуха. — Поступил с тобой несправедливо.

— И что с того? Ты можешь это исправить? — Сасори хмыкнул. — Тогда заткнись.

Огрызается. Уже хорошо. По крайней мере, он её не игнорирует, а значит, наладить беседу всё ещё возможно.

— Королева сможет, — ответила Юкико. — Я найду её, и все твои близкие тебя вспомнят!

Он чуть крепче сдавил руку Юкико, заставив её крепко сжать губы.

— У меня нет близких. И никогда не было.

Юкико закатила глаза. И почему мужчинам всегда так тяжело говорить о том, что их мучает? Боль не пройдёт, если её перетерпеть, она сгниёт и начнёт разлагать человека изнутри, пока не разрушит сердце. И человек, ослабленный и раненный, ходит по миру с невыносимой пустотой в груди, которую не смогут заполнить ни друзья, ни семья, ни работа.

Может, Сасори молчал, потому что уже выговорился? Потому что этот разговор случался уже много раз?

— Тогда зачем ты меня крадёшь?

Он долго молчал, ведя её к выходу из Михаширы. Башня была построена таким образом, чтобы её не мог разрушить ни один король, и, видимо, сил Сасори это тоже касалось. Юкико огляделась по сторонам, но не увидела ничего, что она могла бы использовать, как оружие, а оторвать кусок стены ей было не по силам.

— Ты уже видел смерть королей, — не сдавалась Юкико. — И явно сам их убивал. Почему тогда ты меня крадёшь? Почему не убьёшь сразу? Почему не разрушил эту реальность, хотя мог это сделать?! И почему не сбежишь в тот мир, где тебе не грозит смерть?!

— Юкико, — наконец, произнёс он.

— Что?!

— Я могу перебросить тебя во времени на неделю вперёд, на год, а могу — и на сто лет. Всё зависит от количества вопросов, которые ты собираешься задать. Это понятно?

Она нахмурилась и крепко сжала губы в линию. Рядом, оставаясь в её тени, за Юкико следовал Хикари, маленькой ладошкой сжав её напряжённую руку. Юкико нахмурилась. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы Хикари, который боялся смерти каждого короля, видел, что самый сильный из них на самом деле не достоин спасения.

Сасори слишком жесток, чтобы существовать. И всё же...

Хикари смотрел на неё огромными, обеспокоенными глазами, словно угадывал ход её мыслей.

И всё же, даже Сасори достоин доброты этого мальчишки. Вот только Юкико было тяжело жалеть всякого человека, кто причинял ей боль, затыкал рот и угрожал разрушить её жизнь.

Она вновь перевела взгляд на притихшего Сасори. Сейчас главной задачей было выжить.

* * *

Время остановилось далеко не для всех.

Солнечный король Расу Амата, пытаясь вывести своего подчинённого из оцепенения, стукнул ему по лбу свёрнутыми в трубочку документами. Между ними секундой ранее возник неприятный разговор о повышении зарплаты, так что Амата был как раз в том настроении, чтобы потушить сигарету о его лоб. Но он сдержался.

Его королева, Токетсу Акигуя, постучалась в кабинет спустя пару минут после остановки времени.

— Амата...

— Если этот урод снова перезапустит петлю восемнадцать раз, я ему лично выбью зубы куском булыжника, что дал ему силы.

Акигуя вздохнула, прислонившись спиной к дверному косяку. Она понимала злобу Аматы, ведь, когда временная петля перезапускалась раз за разом, он общался с золотым королём. И раз за разом слышал одни и те же сдержанные, строгие и до отвращения пафосные ответы. Акигуя с трудом сдержала Амату, чтобы тот не заехал Дайкаку в челюсть в попытках хоть как-то себя развлечь в повторяющемся временном цикле.

— Найдём четвёртого бессмертного? — Акигуя наклонила голову набок. — Я смогу нейтрализовать его силы и время снова запустится...

— Исключается.

— Амата, твою мать, на меня не действует ли одна сила Сланца!

— Во-первых, это ещё проверяется, — он закурил сигарету. — А, во-вторых, есть идея по-надёжнее.

— Какая же?

— Тузы, — Амата подошёл к столу, вынул папку с документацией и раскрыл её. — Основной проект золотого и просто твари, которые сильнее любого из королей.

Акигуя натянуто улыбнулась, опустив руку на папку, прижав её к столу.

— И ты думаешь, я пущу тебя в их логово?

— Мне нужно убедиться в качестве эксперимента, — он улыбнулся и подался вперёд, приблизившись, заставив Акигую невольно смутиться. — И ты отправляешься со мной.

— То есть... ты не доверяешь мне короля, но берёшь с собой в гости к более опасным тварям?

— Не слышу возражений, — он пожал плечами и стянул с себя белоснежный лабораторный халат. — Заодно проведаем Вайсманна. И, прошу, воздержись от шуток про лишний вес.

— Я?..

— Ну, не я же, — хмыкнул Амата, гася сигарету в пепельнице. — В отличие от тебя, я — сама скромность. И я ни за что не скажу ему, что время остановилось, потому что масса его тела достаточна огромна для этого.

— И как он тебя только терпит?..

— Как будто у него есть выбор.

Примечания:

Просто заходи и просто кричи, как птеродактиль — https://vk.com/wall-162582584_820

А ещё в в обсуждениях группы ты найдёшь список тузов и можешь вступить в авторские кланы. Каждый из них рад видеть в своих рядах молодую кровь.