Преданная (гет)

Женщина взмахнула волшебной палочкой, зажигая свет в гостиной. Девочка, зашедшая следом, вцепилась пальцами в пакет с вещами и как-то испуганно оглядывалась по сторонам.

— Проходи, проходи, не бойся, — улыбнулась женщина. — Раздевайся, мантию можешь вон на ту вешалку повесить. Я сейчас заварю чай.

Девочка вздохнула, но послушалась. Пакет приземлился на тумбочку у входа, а Марта стала стягивать с себя мантию. Собирались они поспешно — тетушка Джулия была уверена, чтоб время уже позднее, и ребенку нужно как можно скорее покинуть травмирующий психику, весь пропахший смертью, дом. Так что сразу, как только ее осмотрел удивленный колдомедик, а авроры заверили все необходимые бумажки, тетушка схватила племянницу и, быстро собрав самые необходимые вещи, забрала ребенка к себе.

— Тебе две ложки сахара или три?

— Три, пожалуйста. Тетушка, а где можно вымыть руки?

— Прямо по коридору, первая дверь слева!

Девочка кивнула и пошла в указанном направлении.

Тетушка Джулия с мамой всегда были очень дружны, но так уж вышло, что они с Билли никогда не были у нее в гостях после того, как она переехала. Раньше тетушка жила в другом доме — это было потрясающее поместье, принадлежавшее мужу Джулии. Там было очень красиво. Однако, менее, чем год назад, там произошла какая-то очень нехорошая история — мама всегда плевалась, когда об этом заходила речь, и тетушка вместе с дочерьми ушла от мужа. Тот, судя по всему, был совершенно не против. Тетушка работала на не особо высоко оплачиваемой работе в Министерстве, так что денег хватало только чтобы снять хороший домик в маггловском квартале. Впрочем, здесь было очень уютно, так что Марте понравилось. И небольшая, чистая ванная в теплых персиковых тонах, и гостиная в приятных салатовых. Обычно в домах, где была девочка, волшебники непременно не могли избавиться от любви к своему факультету, так что редко где можно было встретить свободный от стереотипов дом. Наверное, потому что он маггловский.

Марта сполоснула руки и уставилась на себя в зеркало. Пришлось встать на цыпочки, оно висело достаточно высоко. Лицо все еще было ужасно бледным, а волосы, и без того никогда особо не бывшие яркими, теперь совсем потускнели и висели какой-то жутковатой серо-коричневой паклей. Девочка вздохнула. Надо будет попроситься вечером в душ — почему-то ей казалось, что она ужасно грязная, словно не мылась уже несколько недель.

— Тетушка… А я теперь буду жить с вами, да?

Джулия, как раз державшая в руках тарелку с печеньем, чуть не выронила ее, страшно побелев и испуганно взглянув на девочку.

— Боюсь, что так, милая. Твои родители… Они погибли… Думаю, лучше всего тебе будет остаться здесь…

Девочка только кивнула, села за стол и рассеянно вгрызлась в печеньку.

Джулия внимательно вглядывалась в лицо ребенка, ожидая истерики или хотя бы просто слез. Но ничего такого не было и в помине.

— Все в порядке, Марта? — заботливо спросила женщина. — Если что, все хорошо, я рядом, можешь не сдерживаться.

— Не сдерживаться в чем? — девочка взглянула на тетушку непонимающе. — Я же просто… их больше не увижу.

— Но, возможно, тебе будет легче, если ты поплачешь, — внимательно посмотрела в глаза девочке Джулия.

— Но я правда не хочу, — помотала головой Марта, продолжая монотонно грызть печенье.

Женщина еще несколько секунд задумчиво проследила за девочкой, удивляясь такой реакции, но затем кивнула, соглашаясь со своими мыслями.

— Что же, тем лучше. Я поселю тебя в комнату на втором этаже, она рядом с комнатой Роуз и Моники. Там достаточно уютно, но если что-то не понравится — скажи, все можно перекрасить по твоему желанию. Правда перестановки лучше будет отложить на завтра, девочки уже спят.

— Конечно, тетушка, я понимаю, — девочка выдавила из себя улыбку. — Простите, что доставляю вам столько хлопот.

— Упаси тебя Мерлин! — замахала руками женщина. — Какие хлопоты! Пустяки, сущие пустяки. Все хорошо, дорогая, главное, что ты жива, ничего не радует меня больше.

— А можно я приму душ?

— Конечно. С кранами помочь? У вас вроде дома было немного иначе. Пойдем, все покажу и объясню.

Когда через час Марта, наконец, вошла в свою комнату, она чувствовала себя безумно усталой. Она не соврала тетушке, она действительно не чувствовала желания забиться в угол и рыдать. Видимо, она так перенервничала за все это время, что у нее просто не было сил. Столько страшных и странных изменений произошло… Марте казалось, что все это просто не способно уложиться у нее в голове, и она до сих пор не понимает, что происходит. Конечно, ей придется свыкнуться со всем этим потом, в будущем. Но пока девочка просто старалась хоть немного разобраться в ситуации и справиться со странным чувством пустоты, не желавшим ее оставлять. Тем не менее, несмотря на путаницу в голове, она не смогла не испытать прилив благодарности к тетушке, которая крутилась вокруг нее, не зная, как помочь. Она понимала, что женщина ее жалеет. Но это было даже приятно. И не хотелось доставлять лишних хлопот. Так что гостевая спальня в синих цветах от перекрашивания не пострадала, а Марта, едва коснувшись головой подушки, засопела, восстанавливая силы.

— Бедная девочка, — вздохнула женщина, замерев в проеме двери. — Я постараюсь сделать все, чтоб ты была счастлива. Ради Мэри и Филиппа.

* * *

— Ура! Марта, Марта приехала!

— Рози, не кричи, она все еще спит.

— А почему, почему она приехала? А она надолго? А Билли приедет?

После этого женщина, видимо, цыкнула на дочерей. Марта, потянувшись и от души зевнув, открыла глаза. Голоса явно шли с первого этажа. Ну и слышимость в этих маггловских домах… Ну ничего, и к такому привыкаешь.

Стоило девочке спуститься вниз, на нее налетел ураган из двух абсолютно одинаковых сестричек.

— Марта! Как мы рады тебя видеть!

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Пойдем, мама сделала какао!

Марта не смогла сдержать улыбку. Насколько у них в семье всегда заводилой был Билли, но эти девчонки всегда ему давали фору. Обе страшно похожие на мать, такие же блондинки с огромными серыми глазами, но абсолютно не холодные и надменные, а веселые и жизнерадостные.

Марта не знала, что девочкам про нее сказала Джулия, но они явно прониклись и опутали ее заботой. За один только завтрак они успели ей несколько раз предложить свою еду, а сразу после — потащили показывать свои куклы и рассказывать о том, как здесь они обычно развлекаются. Игры у девчонок тоже были активными, так что по дому все время раздавался визг. Марта припоминала, обычно, если тетушка Джулия приезжала в гости к ним, девчонки, очевидно заранее проинструктированные, вели себя совсем иначе, скромно и очень вежливо. Здесь же, дома, они явно себе ни в чем не отказывали, веселясь от души. А ведь они были ее на целых три месяца старше!

Впрочем, у нее никогда не было особых проблем в общении ни с Рози, ни с Моникой. Так что оставалось только вливаться в их игры, в которые они активно ее затягивали. Жалко, что у нее так радоваться и веселиться не получалось. Она очень скучала по дому. И семье…

* * *

С самого утра раздавался командирский голос Джулии. Марта всегда удивлялась, как же этя мягкая женщина могла так ловко управлять своими боевыми дочерьми. Немаловажную роль в этом играл ее голос — обычно нежный и добрый, он мог приобретать такие стальные нотки, что девчонки замирали в испуге после очередной шалости, испытывая сильнейшие угрызения совести.

Сама Марта наблюдала за приготовлениями со стороны. Изрядно поносившись с сестрами первое время, она все же устала от постоянных визгов и научилась прятаться в собственной комнате от назойливых девчонок. Хотя они ей и нравились, Марта не привыкла к подобным активностям, так что уже спустя неделю она попросила у тетушки купить ей карандаши и теперь смело изолировалась от общества, предпочитая рисовать.

— Если вы меня опозорите перед мистером Джексоном, вам влетит. Это понятно?

— Да, мамочка!

— Вспомните хоть раз, что вы девочки из приличной семьи, а не сорванцы с улицы. Я надеюсь, вы меня услышали, юные леди, потому что иначе…

Марта была готова поспорить, что в этот момент Джулия точно сделала грозное лицо и уперла руки в боки. Хихикнув, она снова повертела в пальцах карандаш. Все-таки определенные плюсы в слышимости этого дома были.

Мистер Джексон должен был прийти к ней, это она уже знала со слов Джулии. Марта старалась вести себя как можно тише и спокойнее, чтобы не доставлять тетушке хлопот, но, видимо, она несколько перестаралась. Та продолжала переживать, теперь на тему, что «девочка не испытывает совсем никаких эмоций». Поэтому, поняв, не справляется, тетушка решила положиться на профессионалов и вызвать колдомедика, что и озвучила дочерям и племяннице.

Про эмоции было, конечно, неправда. Вначале Марта действительно чувствовала себя несколько… заторможенной. Она ничего не хотела, все вокруг происходящее ее быстро утомляло, а сама она мечтала об одном — чтобы с ней перестали носиться. Однако сестрички делали свое дело, снова и снова влезая в ее личное пространство и вытаскивая ее из собственных мыслей. И, на удивление, это действительно помогло. К концу недели Марта чувствовала себя уже намного лучше, она заново училась радоваться.

Видимо, своим увлечением рисованием и уходом от активного образа жизни, девочка нарушила тот баланс, который старалась создать Джулия, и всколыхнула страхи той. Но Марта не жаловалась, если тетушке так будет спокойнее, она готова пройти всех врачей.

— Добрый день, миссис Нелсон, я Авраам Джексон…

— Конечно, конечно, проходите. Марта наверху, в своей комнате…

Девочка зевнула. Ну вот, теперь придется отложить карандаши в лучшем случае на час… Послышался стук в дверь. Девочка сдержала порыв побежать к двери и открыть ее, решив действовать по-взрослому, чтоб не ударить в грязь лицом, и немедленно крикнула «Входите!», а сама пересела из-за стола на кровать.

— Здравствуй, Марта, — улыбнулся мужчина, заходя в комнату. Он был приятной наружности, брюнет с небольшой аккуратной бородкой. На нем была одета стандартная лимонная униформа колдомедиков. Иногда в такой папа возвращался домой… Девочка вздохнула, но поздоровалась. — Скажи, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — девочка пожала плечами. — У меня ничего не болит.

— Это замечательно, — доктор достал планшет, порылся среди закрепленных листков, и, выудив один, чиркнул что-то. — Скажи, тебе нравится жить здесь?

— О, все отлично. Тетушка очень обо мне заботится, ей меня жалко. Девочки тоже очень хорошие, мы с ними дружим.

— И все же твоя тетушка переживает, что в последние дни ты начала запираться у себя в комнате. Тебя что-то беспокоит? Может быть, достают девочки?

Марта непонимающе посмотрела на мужчину. Почему он так думает? Это тетушка сказала? А она с чего взяла? Она же никогда ничего подобного не говорила…

— Нет, все в порядке. Просто они… другие. Мы с мамой постоянно что-нибудь рисовали, читали, разгадывали загадки. Мне просто хочется играть, как с мамой.

Мужчина кивнул и ободряюще улыбнулся.

— Не волнуйся, все хорошо. Я обязан задавать тебе вопросы, я просто должен знать. Я же врач. А что ты рисуешь? Можно посмотреть?

Марта пожала плечами и кивнула в сторону стопки рисунков, скопившейся на столе. Мужчина с интересом начал их рассматривать.

— Какие дома красивые. А можно я задам вопрос? Почему все такое темное?

— У меня нет других карандашей. Но это ничего. Однажды я стану самым настоящим художником и буду рисовать на больших холстах красками!

— Не хотела начать рисовать людей? У тебя хорошо получается.

Девочка задумалась.

— Не думаю, люди — очень сложные. Я не хочу рисовать некрасивых людей, а красивые у меня пока не получаются. Мама всегда говорила, что некрасиво нарисованный человек не сможет веселиться. Ведь все вокруг него будут красивыми, а он нет!

Колдомедик улыбнулся.

— Что же, как я посмотрю, у тебя все хорошо.

— Да, мне здесь нравится, — Марта пожала плечами. Но потом с интонацией, будто рассказывает страшный секрет, добавила: Но иногда… девочки просто ужасно шумные.

— Думаю, тебе стоит им об этом сказать. Они желают тебе добра и поймут. А теперь, давай я тебя осмотрю, послушаю, и на этом закончим.

Марта послушно повернулась спиной.