Fragments of the past (джен)

Каннет не могла сдержать улыбку, наблюдая за тем, как ведёт себя граф Фантомхайв, и изо всех сил старалась не засмеяться; мальчишка, поняв, что в поместье Артура его не пустят через главный ход, ходил из стороны в сторону и перебирал варианты, как в особняк можно попасть, не пользуясь дверьми. Ход, ведущий на кухню, охранялся скучающими мужчинами, явно недовольными своими обязанностями, и Фарьетт с Себастьяном справедливо посудили, что пытаться их обойти — дело гиблое. Герцогиня допускала возможность того, что обычными людьми они не окажутся, а посему пресекла предложение Сиэля убрать помеху с дороги; легко бы это сделать не получилось, а поднимать лишний шум не следовало. Единственным правильным решением оставалось зайти через окно, но по коридорам то и дело сновали гости или слуги, и удачный момент не спешил подворачиваться под руку.

Девушка огляделась, раздумывая, не выглядит ли их маленькая группа подозрительной для прибывающих людей, большинство из которых она недавно вспомнила, а после кашлянула, привлекая внимание спорящих представителей сильной половины человечества; аристократ, пропускающий большинство доводов дворецкого мимо ушей, оборвал фразу на полуслове и повернулся к Каннет, непонимающе на неё смотря: ещё никто никогда не смел прерывать его беседу с демоном.

Фарьетт дождалась, пока Фантомхайв успокоится и перестанет испепелять её взглядом, сделала несколько шагов вперёд, оказываясь непозволительно близко, и тихим шёпотом начала рассказывать свой план.

Попасть в поместье всем вместе у них не получится, так как маленький мальчик — «и не спорьте, граф, вам ещё подрасти нужно!» — вызовет слишком много вопросов, из-за чего приём может пройти совершенно не так, как они надеялись. Таким образом, идти нужно им, взрослым, тем более герцогиню прекрасно знают, — по крайней мере, те, кто выжил после буйства прошедшей через эксперимент девушки. Она, пусть и вызовет непонимание, а всё же убедить остальных в своей лояльности сможет — не зря училась лгать и играть на публику, создавая видимость своей заинтересованности в происходящем. Каннет была уверена в том, что, поступи они так, возможность попасть к Артуру, не пролив ничьей крови и тем самым не дав ему времени для побега, быстро представится. Учитывая, что действовать они будут вместе с Михаэлисом, то шанс на победу высок.

Разумеется, у Фарьетт был запасной вариант, но делиться им с союзниками она не спешила; слишком рано раскрывать все карты, к тому же не оставить пару козырей про запас — чревато последствиями, разбираться с которыми герцогине не хотелось. Судя по всему, сегодня всё окончательно разрешится, и девушке отчего-то казалось, что на поле брани сойдутся все. Записи Артура слишком полезны для того, чтобы их уничтожать, и слишком опасны, чтобы использовать. Этот вопрос предстоит решить.

Когда Фантомхайв в очередной раз отверг план, в котором его участие не предусматривалось, девушка устало махнула рукой, посоветовала делать, что они считают нужным, и направилась к главному ходу, улыбнувшись дворецкому, выражение лица которого выражало крайнюю степень недоумения и удивления; чёрная маска, предназначенная для того, чтобы скрыть лицо своего обладателя, была протянута дрогнувшей рукой вежливо кивнувшей герцогине, и Каннет тут же её надела, аккуратно завязав атласные ленты под стянутыми в высокий пучок волосами.

Войдя в просторный холл, Фарьетт на несколько мгновений прикрыла глаза, собираясь с мыслями, а после, искривив губы в очередной льдисто-вежливой улыбке, пошла вперёд, гордо расправив плечи; проходя мимо выживших учёных, она ловила на себе испуганные и непонимающие взгляды, слышала, как люди, так легко разменивавшие жизни, перешёптываются, пытаясь осознать, по какой причине среди них оказалась та, из-за которой они понесли множество потерь и утратили ценный образец. Перед девушкой расступалось большинство гостей — те, кто знали о произошедшем и ведали, чем всё закончилось; остальные же лишь восхищались изяществом и грацией гостьи, чьё лицо скрывала маска.

На балконе второго этажа, куда вела широкая мраморная лестница, стоял Эрик, облокотившийся о перила и наблюдавший за Каннет; юноша не был удивлён, словно прекрасно ведал о том, что герцогиня появится на приёме и что это был лишь вопрос времени. Лоусон вежливо склонил голову, когда заметил обращённый к нему взгляд, и улыбнулся, приветливо махнул рукой; в любой другой момент времени этот жест показался бы непозволительно дерзким и бесстыдным в обществе аристократов, но сейчас всех интересовали не правила приличия, а происходящие события. Взгляды присутствующих были прикованы к девушке с холодными жёлто-зелёными глазами, которые излучали слабый свет.

Фарьетт сжала ладони, обтянутые бархатом белоснежных перчаток, в кулаки, чувствуя, как пустота в груди заполняется испепеляющим чувством ненависти; казалось, выпусти она на волю клокотавшую ярость — и та снесёт всё на своём пути, не оставив в живых ни единого свидетеля.

Но не сейчас. Сейчас слишком рано. Основное действие должно начаться ближе к полуночи, посему нужно сдерживаться; герцогине не хотелось, чтобы всё закончилось, даже не успев начаться. Нет, план состоял в другом. Всё было продумано — граф Фантомхайв обязательно внесёт свою лепту, так как не сможет оставаться в стороне, но верный демон не позволит господину пострадать, и за сохранность мальчишки девушка не переживала. Её больше заботило, что кто-нибудь сбежит.

Пышная юбка платья зашуршала, когда Каннет начала подниматься по лестнице, игнорируя ехидную усмешку Эрика, а стук каблуков эхом раздался в наполненном громким шёпотом помещении. Герцогиня на долю секунды замерла, когда ощутила покалывание в кончиках пальцев, словно с них готовы были сорваться искры, а после легко коснулась плеча молодого человека, к которому направлялась. Лоусон вопросительно поднял бровь; глаза юноши потускнели, и он выпрямился, безвольно опустив руки.

Герцогиня каждой клеточкой тела чувствовала трепыхание души паренька — та пыталась освободиться от внезапно окольцевавших её цепей чужой воли, но сила души шинигами была слишком велика, и не простому смертному с ней бороться; осталась лишь пустая оболочка, — тело, — готовая выполнить любой приказ. Фарьетт не знала, сколько продлится её влияние, потому приказала Эрику вести её к Артуру. И юноша повиновался.

По коридорам, по которым то и дело сновали слуги, они шли недолго; вскоре остановившись перед невзрачной дверью, Эрик безразличным голосом оповестил, что отец находится в этой комнате. Стоило девушке убрать руку, как парнишка рухнул на пол, будто нити, за которые его держал кукловод, неожиданно обрезали.

Каннет коснулась рукой ручки двери, надавила на неё и замерла, не смея сделать шаг вперёд. Казалось, бессмысленно сейчас останавливаться, ведь цель так близка — в нескольких шагах. Но герцогиня не могла заставить себя толкнуть дверь, переступить порог и оказаться в хорошо освещённом помещении, судя по яркой полоске света. Ярость и ненависть в груди утихли, и глаза, до этого момента горящие ярким пламенем, потухли, вернув изначальный цвет.

Совершенно неожиданно в голове всплыли воспоминания о давно минувших днях: она, так же не решаясь войти, стоит возле кабинета отца, куда родитель позвал её по важному делу; ею полностью владеет страх. Тогда юная наследница уже на подсознательном уровне знала, по какой причине Эммет решил вызвать её к себе, и именно поэтому не решалась двинуться с места; ужасно не хотелось в очередной раз выслушивать недовольство отца по поводу занятий, на которых, так или иначе, двенадцатилетняя девчушка умудрялась совершать незначительные ошибки, сделанные по обычной причине — оказываемое давление со стороны учителей не давало сосредоточиться, и каждый раз забывалась какая-то мелочь.

Сейчас было похожее ощущение — Фарьетт знала, что произойдёт, когда она откроет дверь. Это перестало быть тайной с того самого момента, как к ней вернулись воспоминания.

Сглотнув, девушка прерывисто вздохнула, печально усмехнулась, бросила беглый взгляд в сторону настежь распахнутого окна, невольно понадеялась, что в ближайшее время к ней присоединится Фантомхайв с Михаэлисом, а после тихо вошла в комнату, подняв голову и устремив взор на персон, которых ожидала увидеть.

— Добрый вечер, господин Лоусон. Рада видеть тебя снова, Шарлотта, ты ни капельки не изменилась. Надеюсь, я не нарушу ваш покой?

— Разумеется, нет, сестрёнка, — тепло улыбнулась Лотти, приветливо махнув рукой. — Мы тебя ждали.

— И вы вовремя, миледи герцогиня, — подал голос Артур. — Правда, я ожидал вас увидеть гораздо раньше. Впрочем, это не имеет никакого значения. Присаживайтесь, пожалуйста, — кивок в сторону мягкого кресла, в которое неспешно опустилась Каннет. — Не желаете ли чаю?

— Я приготовлю, — подмигнула вторая дочь Эммета. — Травяной, с мятой, как ты любишь?

— Да, — кивнула девушка, снимая маску и кладя её на стол. — И без сахара.

Девчушка исчезла в смежном помещении, и Фарьетт проводила сестру долгим взглядом, остановив его на закрывшейся двери; значит, они всё же добрались до запасного варианта, коим считалась Шарлотта. Её никогда не собирались использовать, но с Каннет не вышло, посему пришлось прибегнуть к не столь перспективному эксперименту; и пожар устроили для того, чтобы замести следы.

— Не удивлены, я смотрю?

— Именно этого я и ожидала, — качнула головой герцогиня, вернувшись к созерцанию врага. — Не подумайте, ваш план было сложно разгадать, и я бы с этим не справилась, если бы не вернувшиеся воспоминания. Однако благодаря моей хорошей знакомой всё встало на свои места, и теперь всё, что происходило до и после нашего знакомства, мне хорошо известно.

— Леди Фарьетт, вы всегда вызывали восхищение, — Лоусон пристально посмотрел на гостью. — Не передать словами моего огорчения и разочарования, когда вы подавили волю души жнеца. Этого не должно было произойти, мы ведь так долго работали, просчитывали до мельчайших деталей, проводили опыты… Последний был успешен — и все надеялись, что с вами проблем не возникнет.

— Их и не возникло, — покачала головой девушка. — Я оказалась сильнее. А вы, Артур, даже не представляете, какая это боль, когда Ангел Смерти пытается овладеть сосудом, в котором осталась душа. Сейчас сила шинигами подчинена мне. Посему… Вы хотели что-то обсудить?

— Каннет, Каннет… Вы потрясающая.

Герцогиня пожала плечами и откинулась на спинку кресла, закинув ногу на ногу и позволив себе принять расслабленную позу; беседа не должна была обернуться дракой, и Фарьетт опустила голову. Конечно, не так она представляла себе последнюю встречу и не думала, что будет спокойно беседовать с тем, кто сотворил такое с ней и Шарлоттой; но до развязки оставалось не так много времени, и девушке не хотелось утруждаться. Если всё пойдёт по плану, от «Змеи» не останется и следа.

В кабинет вернулась вторая дочь Эммета, неся в руках поднос с чайным сервизом; герцогиня сразу ощутила аромат так любимых с самого детства трав, и в груди больно кольнуло сердце — воспоминания о днях, беззаботно проведённых вместе с семьёй, всплыли в сознании. Казалось, с последней семейной встречи, когда ни о каком подвале с учёными речи не шло, минули целые столетия; тепло объятий матери и улыбка отца — всё было таким далёким и туманным.

С вежливой улыбкой приняв из рук сестры чашку с чаем, Каннет сделала глоток и зажмурилась; вкус ни капли не изменился, остался всё таким же изумительным и чарующим — всё-таки наслаждаться подобными моментами в своей жизни она ещё может. Если же в напитке есть какая-нибудь отрава… Она всё равно не подействует на того, кто уже мёртв. Нельзя повторно убить труп; даже Гробовщик обмолвился, что смерть настигнет Фарьетт или от Косы, могущей лишить жизни всё на свете, или от полного слияния душ. Пока на практике не было ни того, ни другого.

Лоусон не спешил нарушать тишину, и у девушки появилось время рассмотреть Шарлотту, оценить изменения, произошедшие с ней. Лотти ничем не отличалась от той, какой запомнилась герцогине в ночь трагедии, и Каннет сперва не поняла, что же в столь родном человеке кажется чужим; потом осознала: пусть внешность осталась от сестры, но внутри — в душе, сознании — произошли значительные изменения. Во всегда пылающих интересом и жизнью глазах отражалась пустота, и каждая улыбка, появлявшаяся на губах девчонки, сопровождалась равнодушным взглядом.

Прекрасная кукла — так Фарьетт описала бы сестру.

— Значит, вы провели повторный эксперимент, когда со мной не получили желаемых результатов? — опустошив чашку наполовину, поинтересовалась Каннет, бросив быстрый взгляд в сторону Артура. — С моей сестрой.

— К сожалению, ваш отец был против.

— И потому вы решили устроить пожар, предварительно заперев все комнаты, в которых находилась моя семья. Чтобы беспрепятственно забрать Лотти и не оставить улик. Она бы стала вашей марионеткой и единственной наследницей Эммета — герцогство отошло бы ей.

— Ты такого мнения обо мне, сестрёнка? — ужаснулась девчонка — так открыто, так… по-настоящему.

— Хватит разыгрывать комедию, Шарлотта, мы давно не дети, — отрезала Фарьетт, ударив кулаком по подлокотнику кресла. — Не строй из себя того, кем ты не являешься, это ужасно раздражает. Не хочу, чтобы последними воспоминаниями о моей сестре…

— Вы правы, милая герцогиня, — кивнул Лоусон, взмахом руки повелев Лотти замолчать. — Она уже давно не та, за кого себя выдаёт. Лишь подделка. Запасной вариант.

— Я знаю, Артур, не нужно объяснять очевидное.

— Признаю: мне хотелось, чтоб на её месте были вы. Такая, как сейчас. Но я сомневаюсь, что вы будете рады сотрудничать со «Змеёй».

— Почему? — холодно отозвалась девушка, смотря мужчине в глаза и делая глоток чая. — Может быть, ваши условия меня привлекут, откуда вы знаете, что я отвечу? Это очень полезно — иметь рабов, готовых на всё ради госпожи. У меня есть Каин, но я бы не отказалась от других образцов.

— Вы серьёзно? — учёный непонимающе поднял брови.

— К вашему счастью, Артур, да. Я открыта для предложений. Только сначала расскажите о целях. Зачем вам такая, как я? Что вам это даст?

— Смысла скрывать всё равно нет, — согласно кивнул Лоусон. — Хорошо, милая леди, внимайте, — и мужчина начал свой рассказ.

Всё началось с обычного приёма в честь дня рождения Каннет — ей исполнялось десять лет, и на празднество были приглашены не только члены семьи, но и все уважаемые представители знатных родов Англии. К тому времени Эммет уже разворачивал деятельность учёных в подвале, не так давно оборудованном специально для этих целей, и стремился создать лекарство, способное излечить любую болезнь; как выяснилось, Элеонор оставалось жить на белом свете не так долго — её состояние с каждым месяцем стремительно ухудшалось, и никакие лекарства не помогали. К удивлению многих, герцогиня поправилась сама, без посторонней помощи; но глава рода Фарьетт приказал продолжать исследования.

На этом приёме Артур и повстречал Эммета; Лоусон присутствовал вместе с сыном в качестве специально приглашённого гостя, так как в определённый момент времени занимался лечением Элеонор, и, попросив герцога побеседовать с ним, завёл разговор о проводимых опытах. Несколько знакомых учёных, участвовавших в подпольной деятельности, хотели пригласить Артура, рассказав ему о — пока — безопасных экспериментах, которые успехом не увенчивались.

Отец Каннет и Лоусон долго разговаривали, — и юная герцогиня вспомнила, как долго не могла найти отца, обещавшего уделить весь сегодняшний день своей старшей дочери, — пытаясь прийти к согласию; Артур предлагал свои услуги, так как считался одним из лучших докторов, и поначалу его методы и цели носили вполне приемлемый характер — о человеческих жертвах, по крайней мере, речи не поднималось, говорилось лишь о прогрессе, который можно достичь при помощи реальных опытов, и тогда подразумевались животные. Эммет долго не упорствовал — почти сразу же согласился.

Как ни прискорбно Лоусону было то признавать, но особого повода для подключения людей в качестве подопытных не было; эксперименты над животными чаще всего заканчивались провалом и никаких продвижений в интересующих аспектах не давали, посему Артур счёл возможным поставить опыт на проходимце с улицы, напавшим на возвращавшуюся домой женщину, работавшую в семье аристократов кухаркой. Ту отпустили домой на несколько дней, чтобы повидаться с сыном, вернувшимся из-за границы. Изначально он хотел отвести правонарушителя в Скотланд-Ярд, но потом передумал. Результат эксперимента поразил: удалось создать вещество, по свойствам отдалённо напоминающее ту янтарную жидкость, которая была способна вылечить всё.

Наверное, именно с того момента и началась деятельность, в ходе которой участвовали отбросы общества — преступники, нищие, больные. Никто не замечал исчезновения такого «мусора» с улиц, а моральные принципы со временем перестали существовать, так как средства вполне себе оправдывали цель.

В конечном итоге, к пугающей деятельности присоединилось очень много докторов и учёных, и с каждым разом благодаря опытам удавалось открыть нечто новое, способное изменить устройство мира; но Лоусон понимал, как к методам отнесётся человечество, посему результаты скрывал и не упоминал ни о чём, как-либо связанном с подвальной жизнью.

А потом… Эммет поинтересовался, кто будет наследовать все полученные знания и кто сможет продолжить опыты; наверное, именно после этого разговора речь зашла о подрастающей Каннет, честь быть представленным которой Артур не имел, и в голове учёного начал зарождаться план по передаче полномочий девчонке, показавшейся ему достойной подобной ответственности. Фарьетт был не согласен и всеми силами пытался перевести взгляд Лоусона на кого-нибудь другого, — желательно, вообще не на своих детей, — но мужчине удалось уговорить герцога познакомить юную наследницу с учёными, а после дело оставалось за малым — подбирая нужные слова, Артур полностью сломил волю Эммета, и согласие на участие старшей дочери было получено.

Остальное было известно: герцогу незнамо какими способами удалось достать душу Ангела Смерти — как всё получилось, теперь навсегда осталось тайной, — и подготовка к подчинению Каннет, чтобы она стала той, кто сможет, используя любые методы, добиться успеха и привести человечество к новой эре, началась; Лоусон искренне считал, что ум и воля юной Фарьетт будут теми ингредиентами, из которых удастся создать идеальное существо.

К сожалению, эксперимент окончился провалом. Тогда, без согласия герцога, Артур решил использовать Шарлотту.

Пожар был частью плана. Нужно было замести следы, и никто бы не догадался, что трагедия была чьим-то злым умыслом; пробравшиеся в городское поместье люди Лоусона заперли все двери комнат членов семьи Фарьетт и подожгли особняк. Младшую дочь спасли в последний момент — та, надышавшись гарью, находилась в бессознательном состоянии. Остальные погибли, и учёный искренне считал, что в живых осталась только Лотти, ставшая успешным результатом эксперимента — её воля была полностью подавлена, и девчонка стала послушной куклой. Но возникла проблема — решать и действовать самой той не хватало ума.

Спустя несколько дней о своём «возрождении» заявила Каннет, и всё пошло не по плану…

На сей ноте рассказ завершился, и Артур, сцепив пальцы в «замок» и устремив полный интереса взгляд в сторону герцогини, спокойно допивавшей чай, вопросительно поднял брови; отсутствие реакции его немало удивило, хотя он прекрасно знал, какие изменения произошли с девушкой.

— Это всё? — безразлично поинтересовалась Фарьетт, протягивая пустую чашку Шарлотте. — Почему нельзя было рассказать мне обо всём с самого начала?

— Ваш отец был против.

— Я — не мой отец. У меня своя голова на плечах. Мистер Лоусон, вы, считайте, выбросили меня сразу после того, как поняли, что не достигли желаемого результата. Думаете, это было приемлемо по отношению к девчонке, которую вы не отпустили, когда она хотела покинуть отчий дом и узнать, что такое нормальная жизнь? Сразу же перешли к запасному варианту — моей сестре.

— Леди Каннет…

— Простите, Артур, я просто разочарована. Ваши цели по совершенствованию человечества, чтобы сделать его сильнее, достойны восхищения, однако методы, благодаря которым будет достигнут такой результат, вызывают лишь отвращение. Я думала, мой пример что-нибудь изменит в вашем отношении к тем, на ком ставятся опыты, — поднявшись на ноги и сделав шаг в направлении мужчины, девушка равнодушно посмотрела на вставшую перед ней Шарлотту. — Хочешь умереть, сестрёнка? — язвительно выделив последнее слово, спросила она.

— Она сильнее вас, миледи герцогиня, — покачал головой Лоусон, — так как не думает, чем пожертвует, исполняя приказ.

— Отойди, Канни. Вернись обратно домой. У тебя впереди целая жизнь, — Лотти улыбнулась. — Пожалуйста.

— Ценю твою заботу, — герцогиня кивнула. — Но я не могу уйти просто так. Он убил мою семью ради пустого эксперимента, принёсшего лишь неудовольствие результатом. Граф Фантомхайв обязан найти убийцу, но покончить с ним хочется мне. Так что, сестра, прости, но даже ты не изменишь моё мнение.

— Как я и думал, — мужчина достал из ящика стола толстую папку, аккуратно сшитую. — Здесь вся информация, миледи. Если она будет в ваших руках, если она увидит свет… Я буду спокоен. Не позволяйте всем жертвам стать напрасными.

— Разумеется, — почувствовав покалывание на кончиках пальцев, Фарьетт сосредоточилась на душе Шарлотты, а после сжала руку в кулак; девчонка закричала, изогнулась, а после мешком упала в ноги сестре. — Как предпочтёте умереть?

— От вашей руки, — протянув герцогине знакомый клинок со змеёй, обвившей рукоять, проговорил учёный. — И всё же… Вы были бы прекрасной наследницей.

— Спасибо, — беря оружие, поблагодарила девушка. — Наверное, познакомься мы только сейчас, я бы к вам присоединилась. Но, к сожалению, Сиэль должен исполнить приказ королевы, так что… Или я сейчас покончу с вами, или это сделает он. Что ж, Артур, прощайте. Только кто сказал, что я позволю вам умереть спокойно? — в коридоре напольные старинные часы начали бить полночь, и Каннет улыбнулась. — Absolvo te*.

В глубине поместья громыхнуло, раздались испуганные крики, а в следующее мгновение особняк объяло пламенем — за несколько минут почти весь.

Герцогиня улыбнулась, довольная работой Анстера и Каина, а после смахнула горящую свечу, стоявшую на краю стола, на пол; ковёр немедленно загорелся, и огонь перекинулся на мебель. Языки пламени обжигали, замысловато танцуя, но вред могли причинить только спокойно смотрящему на девушку учёному.

— Значит, так всё закончится?

— Демон не позволит вам сбежать, — кивнула Фарьетт. — Себастьян был обо всём осведомлён, ему прекрасно известно, кто вы. Пожалуй, Фантомхайв будет недоволен, но кого волнует мнение тринадцатилетнего мальчишки? За бумаги спасибо. Прощайте, мистер Лоусон. Рада встрече.

Взяв папку со стола, Каннет подошла к окну и, обернувшись и улыбнувшись, покинула кабинет, оказавшись на улице. В нескольких метрах в расслабленной позе стоял Михаэлис, наигранно улыбнувшийся, заметив девушку, а рядом с дворецким, сложив руки на груди и недовольно что-то бормоча себе под нос, ходил из стороны в сторону Сиэль, изредка бросавший обеспокоенные взгляды в сторону горящего особняка.

— Вы так решили ему отомстить? — завидев Фарьетт, вопросил граф.

— Вы чем-то недовольны? — герцогиня прищурилась. — Приказ королевы исполнен, разве нет? Далее я могу делать то, что хочу, и не вам диктовать мне условия.

— Ничего не имею против убийства, — покачал головой аристократ. — Однако самодеятельность была лишней. Могли бы проинформировать о своих планах.

— Я сняла подозрения с вашего дворецкого, — махнула рукой Каннет, — а убедить Скотланд-Ярд в его невиновности было непросто, тем более изначально именно из-за моих слов его обвинили в убийстве. Пострадает невинный, но вам-то какое дело, верно? А сейчас простите, у меня встреча.

— Госпожа герцогиня!.. Гробовщик!

Девушка посмотрела в указанную графом Фантомхайвом сторону и поспешила к жнецу, протягивая папку с документами, записями и сведениями — всем, чем мог похвастаться Артур. Остановившись рядом с шинигами, герцогиня улыбнулась и уведомила, что теперь всё кончено и она может вернуться к своей обычной жизни, не отвлекаясь на поиск убийцы и его поимку.

Наверное, на этом всё бы и закончилось, вот только…

На громкий оклик Фарьетт обернулась, со вздохом обращая взгляд на вышедшую Шарлотту; рядом с девушкой стоял вполне себе живой Эрик, потиравший лоб и словно смахивавший дурман. За ними — учёные, большинство из которых, как предположила Каннет, могли оказаться такими же успешными представителями «рабов», как Каин, должный находиться неподалёку; герцогиня предполагала, что ничем хорошим смерть Лоусона не закончится и что на этот случай он наверняка отдал приказ, однако не знала, что за мужчиной столько марионеток.

Посетовав, что заслуженное время на отдых отбирают будущие мертвецы, девушка с улыбкой повернулась к Сиэлю, который пристально изучал обстановку, и будничным тоном поинтересовалась:

— Их слишком много для нас троих, — кивок в сторону подоспевшего Каина и доставшего Косу Гробовщика, — так что… Не поможете, господин граф?